Текст книги "Вампир"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

15

Против ожидания этой ночью Деляну не только хорошо спал, но и проснулся с ощущением силы и без всяких воспоминаний о кошмарном сне. Бой, который он выиграл, не только довел его до изнеможения, но и опустошил.

Ему принесли пищу, достойную графа. Андрей проглотил все до последней крошки, не переставая удивляться самому себе – не только своему аппетиту, но и тому противоестественному спокойствию, которое его переполняло. Ему следовало ужасаться, по меньшей мере возмущаться, но он, в сущности, не чувствовал ничего, разве что смутную печаль при мыслях о Марии.

Когда взошло солнце, послышались шаги на лестнице. Дверь распахнулась, и вошли двое вооруженных солдат. Они ничего не сказали, но Андрей знал: они пришли за ним; он не забыл сказанное Цепешем накануне. О доказательстве доверия…

И еще кое-что изменилось. Пока Андрей вставал и шел за солдатами на лестницу, он взвешивал, какую опасность они представляют для него. Он оценивал их вооружение, их внимание и то, как они движутся, и размышлял при этом, как поскорее и без малейшего риска исключить их из игры.

Деляну испугался самого себя, но мысль не уходила. Когда солдаты вошли, он испытал некоторое напряжение, но оно скоро прошло: Андрей понял, что они не представляют для него никакой опасности. Что-то произошло с ним. Он не знал, что именно, и это пугало его.

Уже на дворе, в проходе, его поджидали еще четверо солдат, из которых сформировался молчаливый, но чрезвычайно нервный эскорт. Андрей не оборачивался, но чувствовал стрелы арбалетов, направленные ему в спину.

Иначе, чем вчера, выглядел замок Вайхс: он был полон жизни. Холодный темный склеп, в котором зловеще отзывался каждый шаг, превратился в шумное, кишащее людьми, ничем не ограниченное пространство. Множество людей, большую часть которых составляли отнюдь не солдаты, шли им навстречу.

Двор тоже был полон людей. Поблизости от ворот громоздилась высокая, в человеческий рост, груда военного имущества и трофеев, а между башен на стенах, рядом с черно-красным флагом с изображением дракона, принадлежащим Цепешу, полоскались на ветру захваченные в сражении флаги разгромленного войска Селика.

Сопровождающие грубо вытолкнули его во двор, дали сигнал остановиться и не двигаться с места. Никто не пытался заговорить с ним, солдаты даже избегали его взгляда. «Очевидно, они решили, что я могу сглазить», – подумал Андрей. Никто здесь не считал его обычным военнопленным. Кругом поговаривали, что в замке Вайхс в настоящий момент скрываются особые гости.

Андрей озирался по сторонам. Он не обнаружил ни костра, ни устрашающих кольев, только в некотором отдалении стояла клетка, предназначенная, по всей видимости, для пленника, но в этот момент пустая: куб с гранью длиной в метр, утыканной острыми, направленными внутрь шипами. Рядом стояли четыре лошади с совершенно незнакомым Андрею типом упряжки. Во дворе было довольно много вооруженных людей, которые держались, однако, на почтительном расстоянии от Андрея и сопровождающих его солдат. Пока Андрей должен был, ничего не делая, ждать, многочисленные отряды всадников покинули замок или же вернулись в него. Один раз они пригнали группу оборванных и изможденных пленников, в большинстве своем раненых. Цепеш еще не прекратил охоту на оставшихся в живых мусульманских воинов. Пока пленных пинками и палочными ударами загоняли в низкую дверь, которая вела, вероятно, в темницы, Андрей старался, по возможности незаметно, разглядеть их лица.

– Не волнуйся, Деляну, – послышался из-за его спины голос Цепеша, – твоего мусульманского друга среди них нет.

Андрей нарочито не спеша обернулся: Цепеш снова подошел так тихо, что его шагов не было слышно. Видимо, он хорошо освоил это дело.

– Я велел своим людям оставить в покое мавра и его спутников. Прими это как знак моей доброй воли и как задаток нашей с тобой сделки.

– Я и не знал, что мы заключили сделку, – сказал Андрей.

Цепеш усмехнулся. Он изменился, был одет во все черное, и на простом ремне у него крепился небольшой меч, достигающий бедра. Странным образом граф казался теперь еще опаснее.

– Посмотрим, – только и сказал он, но слова эти, как показалось Андрею, не сулили ничего хорошего.

Цепеш полуобернулся, поднял руку, и тут же ворота основного здания распахнулись и странная процессия покинула двор: это были четверо людей Цепеша, которые несли грубо сколоченный паланкин, на котором сидел отец Доменикус. Как и раньше, он был привязан к своему креслу, однако таким образом, что Андрей усомнился, действительно ли веревки обеспечивают его безопасность или служат оковами. Билер, последний и, возможно, самый сильный его воин-вампир, следовал за ним. На нем больше не было золотых доспехов, но в ножнах был огромный меч, рукоять которого сжимала его правая рука. Его лицо было неподвижно, но, несмотря на это, ему не вполне удавалось скрыть тревогу. За ними шла Мария, а заключал шествие Фредерик. Не было никакого вооруженного эскорта, как у Андрея, но двор кишел солдатами.

– Отец Доменикус! – Цепеш сделал несколько шагов в сторону инквизитора, и этого было достаточно, чтобы паланкин сразу же опустили на землю. – Надеюсь, вы провели приятную ночь? Предполагаю, что мой скромный замок не отвечает вашим запросам, за что прошу прощения, но мои слуги сделали все, что было в их силах.

Доменикус прямо-таки пронзил его взглядом. Не отвечая на его слова, он, не в силах сдержать возмущение, указал рукой на Андрея:

– А что делает здесь этот колдун? И почему он не закован в цепи?

– Прошу вас, отец, – улыбаясь, сказал Цепеш. – Вы настолько не доверяете стенам моего замка и возможностям моих воинов?

Доменикус что-то ответил, но Андрей больше не слушал. Он хотел, чтобы Мария увидела его, но она не поднимала глаз от земли. Фредерик, стоявший рядом с ней, был теперь без оков. Он смотрел на Андрея, но его взгляд был скорее упрямым, даже требовательным, хотя Андрей при всем желании не мог понять причину этого. Глаза Билера откровенно выдавали жажду убийства. Андрей хотел подойти к Фредерику, но Цепеш удержал его движением руки и тем же движением заставил Доменикуса замолчать.

– Довольно, отец, – сказал он. – Я знаю, как обращаться с пленными.

– Хотелось бы верить, – ответил Доменикус. – Не будете ли вы столь любезны объяснить, зачем вы меня позвали. Для меня это важно. Моя рана все еще не зажила. Каждое движение причиняет сильную боль.

– Я хотел задать вам всего один вопрос. Один простой вопрос, от ответа на который многое зависит.

– И что это за вопрос?

– Видите ли, отец… – Цепеш указал на Андрея. – Вчера вечером у нас был интересный разговор с этим человеком, которого вы так охотно называете колдуном.

Доменикус мрачно посмотрел сначала на него, потом на Андрея, и Андрей заметил, как Билер напрягся и сделал шаг в его сторону. Доменикус не отреагировал на слова, и Цепеш продолжал в более резком тоне:

– Конечно, его слово значит для меня не так много, как слово святого человека и представителя Церкви, – ваше слово, отец. И все же я спрашиваю себя, не сказал ли он правду?

– Правду о чем? – спросил Доменикус.

– Что вы меня оболгали, – жестко ответил Цепеш. – Что вы лжец и убийца, который использовал меня как орудие для своих гнусных планов.

Глаза Доменикуса сверкнули:

– Что вы позволяете себе, граф?

– «Сожгите ведьм!» – ответил Цепеш. – Ведь это ваши слова, не правда ли? Я не вполне понял их в тот момент, когда вы их произнесли. Шла ли речь только о шхуне пирата, пользующегося дурной славой, который плыл вверх по Дунаю, чтобы захватить там добычу?

Доменикус мрачно смотрел на него и молчал.

– О нескольких дюжинах мужчин и женщин, которых закованными держали в трюме, вы забыли мне сообщить.

– Ведьмы! – ответил Доменикус, не скрывая ненависти. – Они все были колдунами и ведьмами, состоявшими в союзе с самим дьяволом!

– Значит… значит, это правда? – Мария смотрела во все глаза на брата. – Ты знал об этом?

– Они заслуживали смерти, – ответил Доменикус.

– Они сгорели заживо, – продолжал Цепеш. – Мужчины, женщины и дети – более пятидесяти человек. Это я их сжег, отец Доменикус. Но я не знал, что они там находятся. Вы знали это.

– Скажи, что это неправда! – с трудом переводя дыхание, попросила Мария. – Скажи!

Ее брат молчал, а Цепеш продолжал холодным и каким-то отрешенным голосом:

– Вы убийца, Доменикус. Бессовестный убийца и лгун. Я покажу вам, что я делаю с людьми, которые мне лгут. Взять его!

Два последних слова он выкрикнул. Андрей видел, что Билер реагирует быстро, как он и ожидал. Молниеносным движением бросился тот вперед, на ходу обнажая меч.

Но его стремительность не помогла ему. Полдюжины арбалетчиков выпустили свои стрелы, как рой разъяренных шершней. Большинство выстрелов оказались неточными, потому что Билер перемещался с почти нечеловеческой скоростью, но одна из стрел попала ему в правое плечо и заставила его круто развернуться, вторая вонзилась в колено, и он упал. Вампиру хватило нескольких мгновений, чтобы выдернуть стрелы и восстановиться, но над ним уже склонились люди Цепеша. И хотя Билер защищался с отчаянной решимостью, против многократно превосходящей его силы ничего не мог сделать. У него вырвали меч, тогда он подполз к Цепешу и упал перед ним на колени.

– Что это значит?! – воскликнул Доменикус. – Как вы смеете?

Выдержав паузу, Цепеш сделал властное движение головой. Его люди подхватили Билера и потащили через весь двор к железной клетке и к лошадям. Догадываясь, что ему предстоит, Билер вырвался, распрямился и стал защищаться с такой яростью, что для его обуздания в борьбу включились новые люди Цепеша. Несмотря на невероятное сопротивление, ему связали руки и ноги грубыми веревками, а концы их прикрепили к лошадиной сбруе.

– Нет! – кричал, задыхаясь, Доменикус. – Вы не сделаете этого!

Цепеш поднял руку, и четыре лошади рванулись в разные стороны.

Билер был разорван на куски. Мария пронзительно вскрикнула, зажала рукой рот и, давясь, отвернулась. С подавленным стоном Доменикус закрыл глаза. Только Фредерик смотрел с интересом на жестокую расправу.

– Удивительное дело, – сказал Цепеш. – Оказывается, вас можно убить. – Громким голосом он отдал команду: – Сожгите останки. И не уходите до тех пор, пока от него ничего не останется.

– Ты чудовище! – с ненавистью воскликнул Доменикус. – Бессовестный убийца! Ты поплатишься за это!

– Не думаю, – невозмутимо произнес Цепеш. – «Сожгите ведьм!» – это ведь ваши слова? Именно этим я и занимаюсь. Я сжег вампира. Хотите привлечь меня к ответу? – Он так подался вперед, что его лицо едва не коснулось лица инквизитора. – Благодарите своего Бога, поп, что я не распорядился проделать с вами то же самое! Я разрешаю вам жить. Видите вон ту клетку? – Он засмеялся. – Теперь мы легко узнаем, нужны ли вы своему господину на небесах. Если до заката солнца вы будете живы, считайте себя свободным и отправляйтесь куда вам вздумается.

– Нет, – пробормотала Мария. Она пришла в себя, хотя все еще оставалась бледной. Но ей уже не надо было изо всех сил бороться с тошнотой. – Прошу вас, граф! Не делайте этого! Вы его убьете!

– Мое дитя, – Цепеш покачал головой, – его судьба теперь полностью зависит от воли Бога!

– Но…

– Перестань, Мария, – сказал Андрей. – Разве ты не понимаешь? Чем отчаяннее ты будешь его просить, тем большее удовольствие доставит ему мучить тебя. – Он обернулся к Дракуле: – Теперь моя очередь?

С наигранным удивлением Цепеш сдвинул брови:

– Твоя? Но, друг мой, прошу тебя! Все это я сделал исключительно ради того, чтобы убедить тебя в своей искренности!

– Искренности?

Цепеш горячо кивнул.

– Ты еще боишься, что я стану искать другого союзника. Теперь не осталось никаких других союзников, не так ли? – Он засмеялся. – Это странно, правда? Всю жизнь я ищу кого-то вроде тебя, и теперь вдруг не осталось почти никого сильнее меня.

– Может быть, ты не того казнил? – спросил Андрей. – Я-то уж точно не стану тебе помогать.

– Это мы еще посмотрим. – Цепеш указал на Доменикуса. – Посадите его в клетку, – распорядился он. – И поставьте ее на солнце. Мы не хотим, чтобы он замерз.

– Ты изверг, – пробормотала Мария. – Если ты его убьешь, то…

– То? – уточнил Цепеш, когда она оставила фразу незаконченной. Он тщетно ждал ответа, потом пожал плечами и сделал еще один повелительный жест. – Отведите женщину в ее комнату. Но будьте осторожны. Это дикая кошка.

Мария с ненавистью взглянула на него, но не позволила насильно увести ее в замок. Она пошла сама с высоко поднятой головой. После кивка своего господина за ней последовали два солдата, после чего Цепеш обернулся наконец к Андрею.

– Ты видишь, я держу свое слово, Деляну, – сказал он. – Ты обдумал мое предложение?

– Ты знаешь ответ. – Андрей указал на Доменикуса, которого подручные Цепеша в этот момент грубо заталкивали в клетку. – Если ты действительно велишь убить его, то навлечешь на себя большие неприятности. Хотя инквизиция уже не так могущественна, как некогда, но Рим едва ли обрадуется, если его посланцев станут убивать.

– Цыган, – ответил Цепеш подчеркнуто спокойно, – будет, видимо, рад отделаться от обременительного и непредсказуемого патрона, такого, как Доменикус, столь удобным способом. Кроме того, дело зашло довольно далеко. И как знать, быть может, уже через несколько лет флаг с полумесяцем будет развеваться над Римом?

– Я по-прежнему отвечаю «нет».

– Очень жаль, – вздохнул Цепеш. – Однако другого ответа я от тебя и не ждал, Деляну. Слава богу, я от тебя не завишу. С тобой трудно иметь дело. Ты слишком честен. – Он повернулся к Фредерику, пристально посмотрел на него и спросил: – Мы с тобой заодно?

Заодно?!

Фредерик молчал долгие секунды. Его взгляд блуждал между Цепешем и Андреем. Заодно?!

Наконец он кивнул:

– Да.

– Фредерик? – пробормотал Андрей. – Что это… значит?

Цепеш снова повернулся к нему с довольным лицом:

– Можешь идти, Деляну.

– Как это? – спросил Андрей растерянно.

– Ты свободен, – повторил Цепеш. – Возьми коня и уходи. Не сердись, что я не даю тебе оружия. Кроме него, можешь взять все, что тебе надо.

– Чтобы идти куда?

– Да куда хочешь, – ответил Дракула. – Ты свободный человек. Мы с тобой не ссорились. Однако я прошу тебя покинуть мои земли.

Андрей молчал. Он смотрел на Фредерика. Тот продолжал сохранять упрямое выражение лица, но глаз не поднимал и начал нервно перебирать ногами.

– А Мария?

– Я уже говорил: для меня она слишком молода. Какое-то время она останется тут, пока не успокоится, а потом я доставлю ее туда, куда она пожелает. С ней ничего не случится. Даю слово.

В мыслях Андрея была сумятица. Слово Цепеша стоит, видимо, не больше, чем грязь под ногами. Но был ли у него выбор? Крики Билера все еще раздавались в его ушах. Спасти воина было невозможно.

– Я хотел бы поговорить с Фредериком, – сказал Андрей. – Наедине.

– Как тебе угодно.

Цепеш думал, что они оба уйдут. Но когда понял, что они никуда не уходят, он пожал плечами и ушел сам.

– Что он тебе обещал? – спросил Андрей.

– Ничего, – ответил Фредерик. Он все еще нервно перебирал ногами.

– Фредерик!

Парень наконец посмотрел на него. Он был бледен. Его стиснутые губы образовали узкую полоску.

– Позволь задать тебе вопрос, – сказал Андрей. – Он предложил оставить меня в покое и отпустить, если за это ты останешься у него. Я прав?

– Тебя и Марию, – сказал Фредерик. – Да.

– И ты поверил ему?

– Ты можешь уйти? – дерзко спросил Фредерик.

– Это не ответ на мой вопрос, – заметил Андрей. – Ты веришь ему?

– Чем это отличается от того, что сделал ты? – спросил Фредерик. – Ты был готов продать себя за Абу Дуна, чтобы спасти мне жизнь. Теперь я делаю то же самое.

– Отличается, – сказал Андрей уверенно. – Абу Дун был пиратом. Убийцей и вором. Но Дракула… злой. Он не человек, Фредерик.

– Думаешь, он такой же, как мы? – спросил Фредерик.

– Ты считаешь, что дорос до него? – продолжал Андрей. В душе он осознавал, насколько бессмыслен этот разговор. Фредерик не понимал его, потому что не хотел понимать. Несмотря на это, он пытался вразумить мальчика: – Ты не такой. Я тоже не был бы таким, Фредерик… Если ты останешься, он тебя испортит. Пройдет немного времени, и ты станешь таким, как он.

А если уже стал? Андрей изо всех сил старался отогнать эти мысли, но внезапно ему показалось, что он слышит голос Абу Дуна, да так явственно, что ему захотелось обернуться и убедиться, не стоит ли пират и в самом деле у него за спиной: «Не приходилось ли тебе задумываться о том, что есть люди, которые рождаются злыми?»

– Я не стану, – возразил Фредерик. – Я не боюсь этого… старика. Если он мне надоест, я убью его. – В его глазах появилось лукавство. – Мы могли бы сделать это вместе. Спрячься на пару дней. Как только я завоюю доверие Цепеша, я дам тебе знать. Ночью я впущу тебя в замок. Мы убьем его и освободим пленных.

Андрей смотрел на него пристально и печально. Потом молча развернулся и вскочил на лошадь.

16

Он ехал на восток. Вначале очень быстро, опасаясь, что Цепеш не станет долго ждать, прежде чем отправит за ним погоню. По этой же причине Деляну выбрал направление. Тут была открытая местность и потому мало возможностей устроить засаду или ловушку. Он приближался к полю недавнего сражения. Еще не миновала опасность встретить рыцарей ордена дракона.

Лишь когда он подошел совсем близко и ветер донес до него сладковатый запах разлагающихся трупов, Андрей понял, что далеко не случайно избрал это направление. Он ехал теперь медленнее. Напрасно он поддался своему гневу и вскочил на первую попавшуюся лошадь из предложенных ему. Она была в плохом состоянии. Ее силы быстро убывали. Долгого пути, а тем более преследования она бы не выдержала. Ему следовало постоять за себя гораздо раньше, когда он только ожидал развязки, – так жестко вопрос перед ним еще никогда в жизни не стоял. Судьба Билера воочию показала, что Цепеш не совершил ошибки, недооценив его сущность. Люди, которых он отправит вслед за ним, будут знать, как он опасен. И как его можно убить.

Андрей не испытывал страха. В своей жизни он выиграл столько боев, что давно потерял им счет. Некоторые из них поначалу казались безнадежными. А с прошлой ночи с ним… что-то произошло. Андрей и сам не мог сказать, что это было, но какое-то очень существенное, глубокое изменение, которое, впрочем, еще не завершилось. Когда он выпил кровь Кербера, что-то вошло в него – часть нечеловеческой силы и быстроты вампира и, вероятно, что-то из его опыта. Кербер был мертв, безвозвратно мертв, но какая-то часть его продолжала свою жизнь в Андрее. Он познал еще что-то о той тайне, которая окружала его существование.

Когда он убил Мальтуса, первого бессмертного, все было не так. Но Мальтус – Андрей это уже давно понял – был еще очень молод (стар по человеческим понятиям) и, возможно, неопытен для вампира. Андрей хорошо помнил чувство мимолетного удивления незадолго до того, как дух Мальтуса окончательно растворился, но там не было ничего общего с неизбывным злом и безграничной силой Кербера. Второй вампир одолел бы его, и не только физически, но – прежде всего и с тем большей легкостью – духовно, если бы не вмешался Цепеш. А теперь сила Кербера соединилась с его собственной. Воины, которых Цепеш послал за ним, испытают, возможно, смертельное удивление.

Нужно добыть оружие.

Его конь рысью поднялся на последний, невысокий холм, за которым лежало поле битвы. В воздухе стоял отвратительный смрад, но вид не был таким ужасным, как ожидал Деляну. Всюду в страшной неразберихе валялись трупы людей и лошадей – тысячи, как показалось ему. Никакого движения нигде не было, разве что несколько ворон лакомились падалью. Но не было ни солдат, которые бы его поджидали, ни мародеров.

Он проехал еще немного, потом спешился и начал обыскивать трупы. При этом Андрей подумал, что ведет себя так же, как мародеры, которых он глубоко презирал. Но выбора у него не было.

Хотя у солдат Цепеша было достаточно времени, чтобы все пригодное забрать себе, Андрей нашел много оружия. Он подобрал меч, который отлично лежал в руке и являлся почти естественным ее продолжением, круглый, очень легкий щит и, после короткого раздумья, еще шлем и латы убитого, который был примерно одного роста с ним. Вообще-то Андрей предпочитал сражаться без доспехов. Из-за своего веса они мешали больше, чем защищали, лишая его той ловкости, которая была, наверное, его главным оружием. Но этот бой был выигран не только с помощью меча и щита. Раньше стрела и арбалет не представляли для него серьезной опасности, но судьба Кербера драматическим образом доказала, что даже для него атаки могут оказаться смертельными.

Пополнив снаряжение еще двумя кинжалами, один из которых он вложил в ножны, а другой – в правый сапог, Андрей направился в середину лагеря.

До сих пор он избегал даже смотреть в ту сторону, но теперь надо было это сделать.

Хотя Деляну и знал, что его ждет, от ужаса он словно окаменел. Там, где стояла палатка Селика, теперь возвышался лес из кольев. Тридцать, пятьдесят, а может быть, сто или еще больше. После того как сражение закончилось, Цепеш изучал боль до невиданных доселе глубин.

Андрею приходилось то и дело преодолевать себя, чтобы двигаться дальше. Но он должен был это делать. Было еще нечто, что ему предстояло совершить.

Деляну обходил методично один кол за другим. Большинство жертв были давно уже мертвы, они умерли во время чудовищной экзекуции или сразу после нее, но некоторые несчастные были еще живы. Андрей избавил их от страшных мучений быстрым уколом в сердце, и всякий раз он все больше ненавидел себя за то, что не убил Цепеша независимо от того, чем это грозило ему самому.

Деляну был полностью изнурен, когда завершил свою миссию. Будучи воином, чьим ремеслом является смерть, он думал, что ничего ужаснее быть уже не может, но это было не так.

Недалеко от того места, где стояла палатка Селика, Андрей опустился на землю, упершись спиной и головой в один из страшных кольев. Закрыл глаза. Меч в руке казался невероятно тяжелым. Если бы в этот момент появились его преследователи, он едва ли смог бы защититься.

Вместо этого послышались шаги, и, прежде чем прозвучал голос, Деляну уже знал, что это Абу Дун, который бесшумно подошел к нему и стоит за спиной.

– Я знал, что ты придешь сюда, колдун.

Не открывая глаз, Андрей ответил:

– Не называй меня так, пират.

Абу Дун тихонько засмеялся, подошел ближе и сел около него, скрестив ноги. Только теперь Деляну открыл глаза и повернул голову, чтобы взглянуть на работорговца. Абу Дун выглядел усталым, но неожиданно опрятным, если иметь в виду, через что он прошел. Андрей заметил, что и одежда на нем другая: черный кафтан под таким же черным плащом и таким же тюрбаном. Не черными были только зубы и белки глаз.

Андрей еще немного повернулся и увидел, что Абу Дун пришел не один. Шагах в двадцати появилась группа воинов. Люди со смуглыми лицами и узкими бородками, в чужестранной одежде, с кривыми саблями и круглыми мерцающими щитами. Он был, очевидно, не единственный, кто использовал поле боя, чтобы раздобыть себе новое оружие.

– Что ты делаешь тут, пират? – устало спросил Андрей. – У тебя было много времени. Ты мог быть уже далеко отсюда.

– Я так и сделал, колдун, – ответил тот. – Но потом вернулся.

– Очень глупо.

– Ради тебя.

– Тогда вдвойне глупо, – сказал Андрей. – Исчезни, если можешь, пока сюда не заявились цепные псы Цепеша.

– Они уже были здесь, – ответил Абу Дун. – Восемь человек, вооруженные ружьями и арбалетами. Они ждали тебя. – Он провел ладонью себе по горлу. – Они мертвы.

– Видимо, я снова недооценил его, – сказал Андрей. – Но пока ты не подумал, что я круглый дурак, имей в виду: я ни минуты не сомневался, что он не даст мне уйти.

– Что наводит на мысль, которая не одного меня занимает…

– Почему я жив и нахожусь здесь, вместо того чтобы быть в пыточной камере Цепеша?

Абу Дун кивнул, и Андрей рассказал ему, что произошло. Абу Дун молча слушал, и его лицо становилось все мрачнее и мрачнее.

– Этот неразумный ребенок!.. – произнес он наконец. – Дракула его прикончит, как только получит от него то, что ему надо.

– Или поймет, что не может получить, – согласился Андрей. – Я должен вернуться. Надо спасать Фредерика.

– Не самое умное, что ты мог бы сделать, – сказал Абу Дун. Он кивнул в сторону людей, которые пришли с ним. – Султан Мехмед дал мне этих воинов, чтобы мы разведали обстановку. Но они только прикрытие. Сюда направляется все его войско. Больше трех тысяч человек. Петерсхаузен сгорит. А потом и замок Вайхс.

– Мехмед? – Андрей покопался в памяти: такого имени он никогда не слышал.

– Его войско направлялось на запад, но, узнав, что тут произошло, он вернулся назад. Это зверство не останется безнаказанным.

– Люди в Петерсхаузене не станут препятствовать расправе, – сказал Андрей. – Они ненавидят Цепеша так же, как ты. Или я.

– Я знаю, – ответил Абу Дун. – Но команда об атаке уже отдана. Каждый человек в войске Мехмеда поклялся убить Дракулу. А кто еще не поклялся, тот сделает это, когда увидит, что тут творится.

Андрей понимал, как бессмысленно все, что он мог сказать. Но надо было хотя бы попытаться.

– Еще новые жертвы, – пробормотал он. – Снова будут умирать люди. Сотни по обе стороны.

– Это война, – сказал Абу Дун.

– Это не война! – горячо возразил Андрей. – Речь идет всего об одном человеке!

– И еще об одной девушке и об одном мальчике? – спросил Абу Дун.

– Как прикажешь тебя понимать?

Абу Дун минутку помолчал.

– Если воины Мехмеда будут штурмовать Вайхс, то погибнут и они, – сказал пират. – Ты знаешь, как бывает в таких случаях. Никто не выживет. Я ничего не могу сделать, чтобы отговорить Мехмеда. Он поклялся и не успокоится до тех пор, пока голова Цепеша, наколотая на копье, не поднимется над его палаткой.

– Что за человек Мехмед?

– Я говорил с ним, больше ничего. Он честный, но очень жестокий. Цепеш умрет. Турецкое войско уже сегодня будет здесь.

Андрей думал. Больше ничего ему не оставалось.

– А если Цепеш к тому времени будет мертв?

– Я боялся, что ты об этом спросишь, – вздохнул Абу Дун.

Но Андрей знал, что это не совсем так. Пират не боялся. Он надеялся на это.

– Это не ответ.

– Я не могу тебе ответить, – сказал Абу Дун. – Я не могу говорить за Мехмеда. Я только потому и жив еще, что он во мне нуждается.

– В тебе?

Абу Дун засмеялся:

– Ты думаешь, мы были бы настоящими братьями только потому, что мое лицо смуглое и я ношу тюрбан? Был бы ты здесь желанным гостем, потому что твое лицо белое?

– Нет, но…

– Мехмед – солдат, – продолжал Абу Дун. – Он пришел сюда, чтобы завоевать эту страну. Но я не думаю, что он ведет войну с женщинами и детьми. – Пират задумчиво посмотрел на Андрея. – Ты знаешь, почему ты еще жив?

– Потому, что не раз дьявол хотел получить мою душу? – предположил Андрей.

– Люди хотели тебя убить, – серьезно сказал Абу Дун. – Они оставили тебя в живых, когда увидели, что ты сделал. – Он посмотрел на окровавленный меч, который Андрей все еще держал в руке, и снова засмеялся. По-своему, жутко. – Удивительно уже то, что человек, которого все считают посланцем дьявола, сердобольнее того, кто утверждает, что действует по заданию своего Бога. – Он глубоко вздохнул. – Хватит ли у тебя храбрости поехать в лагерь Мехмеда и выступить против него? Хорошо обдумай ответ. Это может стоить тебе жизни.

– К этому я уже привык. – Андрей засмеялся и встал. – Найдется у вас лишняя лошадь для меня? Вор из меня никудышный. Мне попалась самая плохая лошаденка из всех, что были в замке Цепеша.

Мехмед был очень высоким, стройным человеком со светлой кожей и почти европейскими чертами лица. Его глаза были темнее безлунной ночи. Говорил он немного, но если говорил, то отрывочными фразами и почти без акцента.

Им понадобилось почти полдня, чтобы добраться до войска, которое состояло из огромного числа всадников и еще большего числа вьючных лошадей и повозок. Как выяснилось, предостережение Абу Дуна не было преувеличением. На Андрея никто не нападал, но смотрели на него отнюдь не дружественно, а скорее даже с ненавистью. Слухи о жестокости Цепеша распространялись в войсках с быстротой молнии, и Андрей спрашивал себя, что случилось бы, если бы на него обрушилась накопившаяся ненависть этих людей. Это была бы новая, еще более страшная бойня, и на этот раз европейской крови пролилось бы куда больше, чем мусульманской. Он видел защитные сооружения как Петерсхаузена, так и замка Дракулы. И те и другие не выдержали бы напора этого войска.

С помощью Абу Дуна его допустили к Мехмеду, однако предварительно пришлось сдать недавно раздобытое оружие и доспехи. В окружении тысяч воинов султану нечего было опасаться. Но Мехмед не знал в точности, кто он такой.

Мехмед ехал на огромном белом арабском скакуне в первой трети своего войска, окруженный полудюжиной тяжело вооруженных янычаров – очевидно, его личной охраной. Эти люди были экипированы лучше, чем сам султан. На Мехмеде была простая белая одежда и скромный тюрбан. Он не был вооружен.

Они не остановились. Андрей склонил своего коня перед конем султана. Вначале Абу Дун и Мехмед говорили на арабском языке, и хотя Андрей не понимал ни слова, от него не ускользнуло, что временами разговор шел в повышенных тонах. По меньшей мере один раз Мехмед гневно указал на него, потом властным жестом велел Абу Дуну замолчать и обратился напрямую к Андрею.

– Значит, ты хочешь, чтобы я остановил наступление, – сказал он. – Почему?

Андрей очень точно обдумал ответ.

– Это было бы ненужным кровопролитием. Много людей погибнет. И не только моих. Твоих тоже.

– Идет война.

– То, что здесь происходит, не имеет ничего общего с войной, – возразил Андрей. – Речь идет об одном человеке.

– О рыцаре ордена дракона. – Мехмед кивнул. – Что значит он для тебя?

– Цепеш? Это дьявол. Я поклялся убить его.

– И, несмотря на это, ты не хочешь, чтобы я атаковал его замок? Почему?

Андрей решил сказать Мехмеду правду. Араб был человеком, которого лучше не обманывать.

– В замке есть кое-кто, кто дорог мне, – честно ответил он. – Мой сын… и одна женщина. Если ты нападешь на Вайхс, их, скорее всего, убьют.

– Вполне возможно, – подтвердил Мехмед. – Так же, как Влада Цепеша и всех его воинов. И обоих дьяволов, которые на его стороне.

– А сколько твоих людей погибнет?

– Почему это волнует тебя? – удивился Мехмед. – Каждый воин, который погибнет сегодня, не будет больше участвовать в сражениях против вашего проклятого христианского отродья. И ты должен этому радоваться.

– Смерть человека не радует меня никогда, – ответил Андрей. По лицу Мехмеда он понял, что это не тот ответ, на который султан рассчитывал. Помолчав, он продолжал: – Это не моя война. И страна эта тоже не моя. Эта страна уничтожила всю мою семью. Пусть она сгорит, если хочешь. Меня интересуют только парень и женщина.