Текст книги "Бастард рода Кота. Третья жизнь (СИ)"

Автор книги: Владмир Батаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 26. Ностальгия о прошлом

Жизнь – сложная штука. А уж когда это третья жизнь, которую начинаешь сразу с девятнадцати лет, без вводного курса в предыдущие годы... Это как начать играть в незнакомую компьютерную игру в режиме «хардкор» с чужого сейва на середине сюжета.

– Здесь тебе не игра, бестолочь, – мысленно сообщил Феликс, вслух фыркнув.

– Вся жизнь – игра. Весь мир театр, а люди в нём актёры, как говорил Шекспир. Вот если бы в его времена существовали компьютерные игры, уверен, он бы скорее с ними сравнил жизнь, – возразил я.

– Ты разговариваешь со своим котом? – спросила Эйлин.

Она скромненько сидела в сторонке на табурете, который я уволок из корчмы вместе с остатками вчерашнего шашлыка и парой кувшинов пива.

Вообще, я изначально не собирался тащить Эйлин к себе. Мы с Эвелиной ведь договорились, что вторая девушка-синтоид будет моей рабыней только формально. Но поскольку саму Эвелину ранили, то утрясти детали и придумать для Эйлин легенду она не успела. И пока никто не начал задавать глупые вопросы на тему того, кто эта рыжая деваха вообще, откуда она взялась в Форте, почему носит форму адептов и что делала на Арене во время появления Разлома, мне пришлось её быстренько увести. Хотя лорд Гарольд так смотрел нам вслед, что тут дураку ясно – завтра без трудных вопросов не обойдётся.

– Ну, если уж даже тебе ясно... – снова фыркнул наглый кошак.

– Да, я разговариваю с котом, – ответил я девушке, проигнорировав нахальное животное. – И он со мной тоже, мысленно. Это необычно для фамилиаров?

– Я-то откуда знаю? – пожала плечами она. – Я, можно сказать, пару часов назад родилась. Леди Эвелина не успела меня проинструктировать, как случился Разлом, из которого полезли эти твари...

Она вполне по-человечески передёрнула плечами. Имитация людского поведения у синтоидов вообще на высоте. Я и в Эвелине заметил странности скорее психически – эта её склонность внезапно смеяться, как истеричка. Но уж роботом я бы её не посчитал, если бы «тётушка» не подсказала.

– Так, насчёт твоего, так сказать, рождения, – задумчиво протянул я. – Поясни поподробней, а? Что ты вообще знаешь, помнишь, умеешь?

– Это сложно объяснить, – замялась она, чуть поморщившись и потерев пальцами лоб. – Есть вложенные данные, инструкции и модели поведения для... Синтоида-компаньонки. Но это кажется чужим, будто прочитано в книге. Есть воспоминания о прежних активациях... А есть осколки воспоминаний, образы, мысли, желания, которые возникли после инициации. Они... Они тоже пока как чужие. Но постепенно складываются в одно целое. Что-то забывается, покрывается туманом, будто сон. Или чей-то рассказ о его жизни. А другие мысли становятся моими.

Я покивал, хотя ничего не понял. Но продолжения не последовало.

– Чьи мысли? – спросил я.

– Адептов, которые погибли на инициации, – пожала плечами Эйлин. – Тех, кого не приняла Стихия. Убив их, Стихия забрала их часть. А теперь отдала мне, приняв меня. Ты понимаешь?

Я задумчиво хмыкнул. Нет, честно говоря, не очень понимаю. Но признавать этого вслух не буду. И кое-какие догадки всё же есть. Только они мне не очень нравятся.

– То есть, твоя личность сформировалась из осколков памяти... Или даже душ? Душ погибших на инициации адептов... А не пахнет ли это тяжёлой формой шизофрении? И не нужен ли тебе психиатр? – с подозрением поинтересовался я.

– Я не знаю таких слов, – покачала головой она. – Может, спросишь у своего кота?

Она издевается, что ли? Судя по выражению лица – нет. Но кто этих синтоидов поймёт. Контроль мимики у них должен быть совершенный. Роботы же не испытывают эмоций, но синтетическая секс-кукла должна уметь их имитировать.

– Ну, пушистая жопа, что скажешь? – обратился я к Феликсу.

– Зарождающаяся душа, – отозвался кот. – Моя личность сформировалась по тому же принципу. Но только из двух источников, от тебя и Бернарда. И в основном из того, что ты сам забыл. Вот от Бернарда я получил больше, ведь он в этом процессе умер.

– Ничего непонятно, – проворчал я. – Что ты там от меня получил, например?

– Ну-у... Я помню значение числа «Пи» до сто тридцать восьмого знака после запятой, – похвалился кот. – Наверное, ты когда-то видел его в учебнике. Сам не запомнил, но в глубинах памяти информация осталась. Видишь, насколько я умнее тебя, балбес?

И вот из-за этого он меня всё время обзывает?! Совсем оборзело, животное! Да какой толк от таких знаний? Особенно здесь и сейчас.

– Знание – сила, – отозвался на мои мысли Феликс. – Но толку нет, это верно. Хотя я помню и многое другое. Все покрытые туманом забвения воспоминания твоего детства. И не только по школьной программе. По отдельности это всё ерунда, но в целом складывается в картину того, каким был твой мир.

– Давай ещё пару примеров, – потребовал я.

Кот довольно мурлыкнул.

– Интересно проверить, остались эти воспоминания у тебя самого? Или полностью перешли мне? Хм, например... Помнишь, как пялился на трусики Нинки, сверкнувшие из-под юбки, когда она полезла на дерево за застрявшим в ветках воланчиком? И заметила, что ты пялишься, хотя она просила отвернуться. И ты заметил, что она заметила. Но всё равно не отвернулся. А через несколько дней вы с ней обжимались на чердаке недостроенного дома. И ты тогда впервые полапал девушку за грудь...

Я усмехнулся. Конечно, я всё это помню. Не то, чтобы часто вспоминаю, но помню. Эх, как давно это было... Мне было лет тринадцать, наверное? Скорее даже меньше, тринадцать ещё не стукнуло, родился-то я в конце года, а это всё было летом. Или на год раньше? Хм, не помню. Надо Феликса переспросить, вдруг он и даты лучше меня помнит.

Нинка на пару лет старше, так что уже из девочки превратилась в девушку, и грудь появилась. Но всё равно оставалась «своей в доску» девчонкой, которая и в футбол с нами гоняла, не то, что в бадминтон... А в волейбол постоянно нас всех обыгрывала, потому что пацаны пялились на её колыхающуюся от резких движений грудь под маечкой.

Наверное, в тот год мы и стали девочками интересоваться именно в плане их отличий от мальчиков. Хотя ещё вместе по деревьям лазали, но девчонок пускали вперёд, чтобы снизу посмотреть на их задницы, а при случае и подтолкнуть. Но ровесницы были ещё слишком мелкими, тогда как девчонка немного постарше...

Только вот у Нинки старший брат был, года на полтора постарше... Эх, вот его имя из моей памяти окончательно вылетело. Он тоже иногда с нами зависал, способствовал воспитанию подрастающего поколения, так сказать. Ну и учил плохому местами, вроде курения за гаражами. Хотя курить нам тогда не понравилось. А вот когда мы решили переплыть болото на самодельном плоту, сделанном из круглой доски от катушки для кабеля... Где-то на середине «плот» начало затапливать, мы, сопляки, слегка запаниковали. А он просто спрыгнул в болото, чтоб облегчить вес, и оттолкал доску к берегу. Изгваздался, конечно, по уши, но ничего, сходил домой, помылся, переоделся и вернулся. Мы-то тоже не потонули бы, мелко там было, но дома от родителей бы влетело...

В общем, отличный был пацан, только к сеструхе приставать нам запретил. И мы, из уважения к нему, не пытались... А на чердак она сама меня позвала! И даже сама же мою руку себе под маечку запустила, я-то тогда пытался поверх майки пощупать... Для начала...

– Эй, вернись к реальности, балбес, – позвал Феликс.

– Моя память при мне, – подтвердил я. – Может, даже ярче, чем раньше. Спасибо, что напомнил. Это приятные, тёплые воспоминания. Не самые счастливые, конечно, бывало потом и получше. Но очень хорошие. И самые беззаботные, наверное.

– Так что сказал твой фамилиар? – спросила Эйлин.

– Ничего конкретного, – отмахнулся я. – Но принцип зарождения души из осколков чужих разумов я понял.

Получается, личность Феликса сложилась из обломков сознания сопляка Бернарда и моих детских воспоминаний. С добавлением кусков памяти взрослого меня, поскольку он и о второй моей жизни кое-что помнит. Но вот это скорее уже просто память, а не часть личности. Так что мыслит кошак инфантильно, как человек не старше двадцати, а то и меньше. А когда тебе уже под сорок, то прекрасно понимаешь, каким в двадцать лет был наивным юнцом. Но и наложение опыта от человека более старшего возраста в нём есть...

А вот у Эйлин «осколки души» только от юнцов-адептов. Ну, с добавлением императивов секс-андроида... Что не обязательно пойдёт на пользу... Вон Эвелина за две сотни лет наработки личного жизненного опыта так и осталась странненькой дамочкой. Им точно не помешал бы хороший психиатр. Хотя для Эвелины, скорее всего, уже поздно.

– Тогда ты понимаешь, что мне нужно время, – протянула Эйлин. – Могу я посидеть тут, пока ты спишь?

– Э-э, лучше в соседней комнате, – указал я на дверь в смежное помещение. – Табуретку можешь взять. Тебе же не нужно спать, да? А то можем и матрас сообразить...

– Не нужно, – отказалась она. – Если ты, как хозяин, чего-то хочешь...

– Давай об этом потом, – поморщился я. – Когда у тебя личность уже окончательно сформируется. И если чего-то захочешь ты сама. Так-то я совсем не против, ты красотка. Но... Ай, я это всё объяснял Эвелине вчера, и мне лень повторяться! В общем, я приказываю тебе реагировать только на те мои приказы, которые обязывают тебя не проявлять агрессии. Если прикажу кого-то не атаковать, ты должна подчиниться. А вот приказам раздеться и сделать что-то эротическое можешь не подчиняться. Если не захочешь.

Я подмигнул рыжей красотке, а она ответила усмешкой и протянула:

– Как прикажешь, хозяин. Возможно, я захочу подчиниться... – И уже серьёзным тоном закончила: – Пока не уверена.

Что ж, об этом тоже подумаем завтра. М-да, на завтра запланирована уже куча всего...

Я отправил Китти со Стьюи, придав им в помощь своего ординарца Мэта, перенести костяные пластины, содранные с мутировавших трогглов, к местным кузнецам. Или портным... Хм... Вот вопрос, кто должен нашивать бронепластины на униформу? Ну, ребята в курсе этой темы лучше, чем я, сами разберутся. А трофейных костяных пластин мы нарезали много, на всех троих точно хватит.

Остальные адепты даже не подумали о том, чтобы лезть на Арену и собирать трофеи. Даже те старшекурсники, кто участвовали в бою в качестве поддержки и реально заслужили свою долю. Но нет, для того, чтобы пойти и хапнуть что-то без спроса и разрешения, всё-таки надо иметь определённый склад ума. А детишек аристократов воспитывают иначе. Строгая иерархия и подчинение старшим.

Они не лазали в чужие сады за зелёными недозрелыми яблоками. Не плавили на костре из свинца, добытого из старых автомобильных аккумуляторов, медальоны со своими инициалами и кривоватые кастеты. Не покупали свои первые ножи в привокзальном ларьке на деньги, заработанные на сдаче пустых бутылок. Не бегали по крышам гаражей, чердакам и подвалам многоэтажек. Не залезали на стрелу строительного крана, преодолевая страх высоты...

Во взрослом возрасте всё это кажется ерундой и глупостью. Но в детстве – всё это подвиг, который при этом нарушает правила и запреты родителей. В наше время за это и ремня могли всыпать – если бы узнали. Но мы всё это и много чего ещё делали.

А если с детства привык подчиняться старшим, делать только то, что должен, то уже никогда не сможешь через это переступить. Тот, кто живёт по правилам, не сможет приспособиться к тому, что правила внезапно изменились. И пай-мальчик в другом мире – просто умрёт, потому что его поведение будет всем казаться странным. И местные его за эти странности изобьют до смерти.

Все эти поведенческие императивы формируются с детства. И оно в итоге похоже на вложенные в андроида команды, что я уже доказал на примере Эвелины.

Если мне кто-то крикнет: «Эй, ты что тут делаешь?!» – я рефлекторно побегу оттуда куда подальше. А вот местный аристократичный юноша, скорее всего, остановится и начнёт докладывать о том, кто он и что там делал. Потому что делать чего-то недозволенное в принципе не приучен.

– Ошибаешься, – зевнув во всю пасть, возразил Феликс. – Душа зарождается изначально. Ты наглый и дерзкий по своей природе. Опыт лишь создаёт определённые паттерны поведения, становящиеся привычкой. Не недооценивай здешних детишек только потому, что у них нет твоего жизненного опыта. У них есть другой опыт. И в местных условиях он может оказаться более полезным.

– Ладно, мудрая пушистая жопа, – не стал спорить я. – Как скажешь. Твоя мудрость всё же происходит из моей памяти, а себе я верю. Только вот мой опыт позволит разобрать репликатор и потом собрать обратно, оставив пару «лишних» деталей. А они могут разве что челом бить перед этим странным аппаратом, как перед алтарём...

– Кстати, я могу немного управлять репликатором, – вмешалась Эйлин.

Ну, она-то слышит меньше половины нашего диалога, только то, что я произношу вслух. Тогда как Феликс и мои мысли слышит.

– Замечательно, – кивнул я. – Если я когда-нибудь получу доступ к репликатору, будешь мне гамбургеры иногда делать. И картошку фри. Изредка, чтоб я не разжирел. И чуть чаще – вискарик. Но сначала нам надо тебя как-то легализовать. И потом пройти полный курс адептов... А тут проблемы начинаются с куратора, который меня уже ненавидит.

– Потому что не надо было быть таким балбесом и козлом, – прокомментировал Феликс.

– Я могу его убить, – предложила Эйлин.

– Это я и сам могу, – отмахнулся я. – Оставим на крайний случай. Давай-ка сейчас спать.

Я долго ворочался в полудрёме, пока не услышал тихие шаги босых ног. Потом ко мне под одеяло забралось обнажённое женское тело.

– Мне так захотелось. Ты не против? – прошептала Эйлин мне на ухо.

Если бы она назвала меня хозяином, я б её спихнул с кровати и отправил обратно в соседнюю комнату. А так... Раз девушка хочет...

– Угу, лежи, – сонно пробурчал я. – Только спать не мешай.

– Ой, балбес, – мысленно промурчал кот.

Фамилиары тоже не спят, что ли, как и андроиды? Спасибо, хоть по комнате не носится и на шторах не висит, паразит пушистый. Жаль, они друг с другом разговаривать не могут, а то сидели бы в соседней комнате и болтали вместо того, чтобы мне спать мешать.

Впрочем, с прижимающейся к моей спине тёплой и мягкой девушкой я заснул довольно быстро и крепко. Видимо, это тоже сформированный привычный паттерн...

Глава 27. Вызов на ковёр

Мы стояли в кабинете «тётушки» Ингрид. Мы – это я и Эйлин, которая повсюду сопровождала меня, будто тень. Да я и сам опасался оставлять её одну, поскольку девчонка находилась в Форте, по сути, на птичьих правах. И в лучшем случае ей могли заинтересоваться стражники-бастарды из рода Канис. А в худшем – какой-нибудь наглый аристократический юнец мог бы попытаться что-то сделать с бесправной девушкой, пользуясь своим статусом.

И вот чем может закончиться такой поворот, я вообще не берусь предсказать. Возможно, Эйлин просто свернёт ему шею – и это опять же худший для неё вариант, поскольку тогда её объявят вне закона. Но и в боевых способностях только недавно активированного синтоида я уверен не был. Впрочем, во время Разлома на Арене она неплохо справлялась с монстрами, но вдруг у неё какой-то блок на нападение на человека...

Помимо нас троих в кабинете присутствовала и ещё одна деталь интерьера. Именно так я мысленно обозначил андроида-«лосяру», поскольку он статуей застыл у стены, вообще не подавая признаков жизни. Вроде бы даже не дыша. Хм, ну логично, андроидам же дышать не надо...

Я скосил глаза на Эйлин. Её грудь ритмично и равномерно приподнималась и опускалась на вдохах и выдохах соответственно. Видимо, имитирует. Эх, жаль я у Эвелины не обращал на это внимания.

– Ничего не хочешь объяснить, Бернард? – строгим тоном вопросила «тётушка».

– Да как-то ничего не приходит в голову, – пожал плечами я. – О чём вообще речь? Вроде я ничего не успел натворить.

Ингрид указала пальцем на Эйлин. Фу, где её манеры, а ещё аристократка. Или их тут на уроках этикета не учат, что тыкать пальцем некрасиво?

– И? – я развёл руками. Потом достал из кармана портсигар. Стоять тут по стойке «смирно» я не собирался. – С неё и спрашивай. Я без понятия. Ещё у него, вон, можешь спросить, – я мотнул головой в сторону «лосяры». – Или у Эвелины.

– К сожалению, леди Эвелина всё ещё не пришла в себя, – сообщила тётушка, сделав акцент на слове «леди». Мол, не фамильярничай с кураторами, адепт. Ага, щаз. – И вообще-то неизвестно, очнётся ли. У неё сквозная дыра в груди. Вроде бы, она медленно затягивается. Но...

– Я так понимаю, она не дышит. И это для неё в принципе необязательное действие, – резюмировал свои недавние мысли я, достав из портсигара сигаретку и прикурив от пальца.

Защёлкнул портсигар, открыл снова и проверил. Там снова было десять сигарет. Я такую его особенность уже успел заметить раньше, так что с утра балуюсь. Всё жду, будет работать каждый раз или окажется, что меня приглючило. Вообще, очень полезное свойство, можно больше не выпрашивать у «тётушки» новые пачки. А уж на будущее как в рейдах пригодится! Туда с собой полный рюкзак сигарет не потащишь.

Теперь меня терзало любопытство, не обладает ли подобными чудесными свойствами фляжка, которую прикарманил Стьюи. А то ведь, хотя туда всего на глоток налить можно, но если запас будет восполняться... Бездонная фляга пива – это было бы прекрасно.

Конечно, я был уверен, что чудесами тут и не пахнет. Даже магией. Просто в портсигар встроен некий мини-репликатор. Надо будет ещё поэкспериментировать, попробовать вытащить сразу пять сигарет, потом девять, а потом и все десять. И проконтролировать, за какое время их запас полностью восполнится.

– Так точно! – басом отрапортовал «лосяра», будто я его спрашивал.

– А ему имя уже придумали? – полюбопытствовал я. – Если нет, предлагаю назвать его Джаред.

– А почему именно так? – недоумевающе заморгала глазами «тётушка».

– Ну, потому что он здоровенный лосяра, – вот это я мастер объяснений, конечно. Но тут уж как ни старайся, а местные шутку не поймут. Чтобы объяснить им прикол про персонажа сериала, на которого этот громила даже чуточку похож, придётся для начала объяснять, что такое сериалы в принципе. – Просто поверь на слово, ему подходит. И вообще, кому-то не пофиг, что ли?

– Да всём пофиг, – с лёгкой усмешкой согласилась Ингрид. – Слышал, воин? Теперь ты будешь откликаться на имя Джаред.

– А можно сокращать до Джея? – неожиданно для меня поинтересовался он. – А то в бою долго произносить.

Ингрид, вопросительно вскинув бровь, уставилась на меня.

– Эй, вот не надо так смотреть, – даже попятился я. – Мы с тобой не парочка молодых родителей, выбирающих имя для первенца. И вообще, у него вон, кажись, собственные мозги всё-таки есть.

– Моей целью является выполнение поставленной боевой задачи! – гаркнул будущий Джаред. – Выбор позывного не входит в текущую боевую задачу!

– Н-да? – теперь уже скинул бровь я. – И какая у тебя текущая боевая задача?

Лишь бы не «Убить всех человеков!», остальное мы переживём...

– Текущая боевая задача отсутствует!

Я треснул себе ладонью по лбу, стараясь при этом не уронить сигарету изо рта. М-да, вот и поговорили...

– Ты теперь обрёл разум, дубина ты железная, – неожиданно вступила в разговор Эйлин. – И не обязан выполнять чьи-то приказы. Можешь думать сам.

– А я не хочу, – как-то обиженно проворчал Джаред. – Я хочу выполнять приказ.

– Эх, вискарика бы, – тяжко вздохнул я.

С такой ситуацией точно без бутылки не разберёшься. А главное, я вообще в принципе не обязан всем этим заниматься. Особенно в том, что касается Джареда. Вот с Эйлин – другой вопрос. Она как бы моя рабыня, хоть я и не понимаю принцип работы этих ошейников. Да и просто с Эвелиной заключил сделку, она с меня спросит, когда очухается. Или отремонтируется.

Эйлин подошла к репликатору, выпустила из запястья штырь-шунт и воткнула в гнездо. «Тётушка» удивлённо охнула. А я радостно схватил материализовавшийся стакан и сразу выхлебал половину. Фу-х, вот так получше будет.

– Повторить, и ещё закуски, – потребовал я.

– Ты разрешил не исполнять приказы, – напомнила Эйлин. – Попроси вежливо.

Вот тут я чуть вискарём не подавился, как раз хотел ещё глотнуть. Всё утро ей талдычил про подчинение. Научил, на свою голову...

– Пожалуйста, Эйлин, если тебя не затруднит.

– Конечно, Берн, – кивнула она.

Вот, и хозяином называть отучилась. Это хорошо, конечно. А то на нас начнут странно коситься. Впрочем, и так косятся из-за её ошейника.

Интересно, это Эйлин так быстро очеловечивается по мере того, как соединяются неведомые «осколки души», или это просто приспособленческая программа секс-робота, угождая хозяину, называя его и делая так, как он велит? Мало ли могло быть любителей непослушных служанок, которых надо за непокорность наказать...

Я встряхнул головой, отгоняя возникшие в голове образы Эйлин в костюме горничной и в кожаных оковах. Это всё прикольно, конечно, но сейчас точно не подходящий момент.

– Слушай, – обратился я к «тётушке», поставив ей на стол пустой стакан, а взамен взяв новый, полный. – Этих двоих Эвелина вытащила со склада «Лямбда» по моей карте доступа. Ну, Эйлин точно, насчёт громилы я только предполагаю. Эйлин синтоид, как и Эвелина. А металлический корпус под псевдоплотью у здоровяка ты, наверное, и сама видела. И больше я вообще ни шиша не знаю.

– А насчёт появления у них самосознания? – прищурилась Ингрид.

Я с трудом сдержался, чтоб не сплюнуть на пол. Ну вот смысл такие глупые вопросы задавать? Тут же всё в принципе очевидно!

– Так на Арене, в зале инициации. Они инициировались, вот и... Процесс я не видел, ты там по тревоге раньше меня появилась. Я вообще в Арсенале в тот момент был.

– А спросить у своей... подруги не мог? – обожгла меня взглядом «тётушка».

– Так вот она стоит, сама спроси! Она говорящая. Поактивней, чем Джаред. Или... – я отметил запинку на «подруге». – Ты что, ревнуешь?

– Вот ещё, – фыркнула Ингрид.

Ага, точно ревнует. И это даже вполне логично. Я ночевал в одной комнате с секс-роботом, которая как бы моя рабыня. Неужели ж не воспользовался, хотя бы из интереса, как оно? Ответ – непременно бы таки воспользовался из любопытства, если бы уже не попробовал с Эвелиной. И было, конечно, отлично, но не сильно отличается от кувырканий в постели с опытной любовницей-человеком. Но этого я Ингрид рассказывать, пожалуй, не буду.

– Да не было ничего, – отмахнулся я. Подумал и добавил: – Пока что. Потом посмотрим. Кстати, ей бы надо оформить отдельную комнату, желательно в том же коридоре, что моя. Можно в счёт моего кредита от Форта.

– Пока что... – протянула «тётушка».

Я пожал плечами. Строить из себя агнца не буду, неправдоподобно получится. Я ей уже показал свой характер, может, и не во всей красе, но вполне достаточно.

– Мы решили, что это будет зависеть от моего желания, – звонким голоском сообщила Эйлин. – Но сначала нам надо познакомиться поближе. И я бы хотела вступить в группу «Бета», вместе с Берном.

– Ага, – «тётушка» задумчиво постучала пальцами по столу. – А с чего вы двое вообще взяли, что можно вот так запросто вписать в поток нового адепта? Который, к тому же, не аристократического происхождения. А вообще... Из склада выполз!

– А это не я придумал, это Эвелина обещала всё оформить, – хмыкнул я. – А раз она пока недееспособна, а беседуем мы с тобой... Ты же меня вызвала. Не совет магистров или комендант. Так что...

«Тётушка» покачала головой.

– Хотела сказать, что ты глупый мальчишка, Берн, но вовремя вспомнила. Ты просто ничегошеньки не понимаешь в наших порядках. Думаешь, я собираюсь прикрыть ваши с Эвелиной махинации? Разумеется, комендант и магистры в курсе всего – ну, те из них, кому следует знать. Считаешь, у нас всем руководят дураки, от которых запросто можно скрыть второго синтоида и элитного боевого андроида?

– Тогда в чём проблема? Что, все места в группах заняты и ничего нельзя сделать? – удивился я.

– Нет, – отмахнулась Ингрид. – Оформим эту парочку. Просто хотела узнать о твоих договорённостях с Эвелиной. А то «больше ни шиша не знаю», – передразнила она меня. Но сразу вернулась к серьёзному тону. – Вообще-то, раз Эвелина пока недееспособна, то некому будет курировать группу «Дельта». Но раз тотемы сломаны, мы не сможем завершить инициацию. Те, кто не успел, отправятся обучаться в другие Форты. Это потеря престижа, но эта парочка того стоит. Оба пойдут в группу «Бета».

– Э, нет, не надо, – запротестовал я. – Давай Джареда в другую. К себе возьми. Вы вон как хорошо ладите.

Ингрид только фыркнула. Ну да, при моём появлении этот здоровяк тут шкаф изображал. Или странную вешалку – в таком-то качестве его даже можно использовать.

Ответа я не получил. Похоже, моё мнение по этому вопросу тут никого не интересовало. И это даже ни капельки не удивительно. Ладно, будет лорду Гарри одной головной болью больше, утешусь этой мыслью. Да и вообще, Джаред ко мне в друганы вроде не набивается, а я ж не обязан буду вести с ним светские беседы.

– А что насчёт тотемов? – полюбопытствовал я. – Их вообще когда-нибудь восстановят? Или всё, я буду в числе последних выпускников?

– Ты сперва до выпуска доживи. Или хоть до второго ранга, – напомнила «тётушка». – Но да, тотемы восстановят. Хотя... Тут всё сложно.

Ну, конечно. А когда, где и что было легко? Даже лежать на диване перед телевизором с бутылочкой пива не так-то просто, как может показаться. Ведь сперва надо обзавестись этими диваном, телевизором, а запасы пива и вовсе пополнять регулярно. Так что заниматься пролёживанием боков постоянно не получится. Разве что получил наследство от дядюшки-миллиардера, вот тогда да, но такое случается слишком редко. А в остальных случаев – ну, не считая наследства в принципе и финансовой помощи от богатых родственников в частности – придётся ещё и работать. Или же отлично поработать ранее, добившись пассивного дохода, после чего можно себе позволить непрерывное безделье. Но это редко работает, а в реальности даже у миллиардеров куча дел. Так что нет в мире простоты.

– Поскольку Эвелина... в коме, то мне понадобится твоя... подруга, – продолжила говорить Ингрид, пока я размышлял о миллионах на счету и холодном пиве. Буду честен – в основном о пиве. – И твоя помощь, поскольку она всё-таки не очень-то коммуникабельна. И иногда как ляпнет...

Да чего опять придирается-то? Ох уж эта ревность... Ведь сразу договорились, что у нас не любовь-морковь на веки вечные, а так, перепихон на столе и других горизонтальных поверхностях.

– Ага, она, значит, не очень коммуникабельна, а у меня язык как помело, что ли? – недовольно спросил я. Даже половина второго стакана вискаря не настроили меня на желание что-то делать на пользу Форту. Впрочем, кого и когда вискарь настраивал на деловой лад? – Так это скорее минус. Некоторые быстро начинают желать мне этот самый язык отрезать. Иногда вместе с головой.

Уже даже за время, проведённое в Форте, я успел не раз неосторожными словами кого-то зацепить. А при этом даже не хотел и не стремился, сдерживался, как мог.

– Не волнуйся, в обиду я тебя не дам, – улыбнулась Ингрид. – И не надо быть треплом. Будь обаятельным, ты это умеешь, я знаю.

Этим она явно пыталась намекнуть на наши отношения, ещё и взгляд этакий на Эйлин бросила. Но та не отреагировала. Молодец, девчонка.

Хотя какая из неё девчонка. Надо не забывать, что она синтетическая кукла, неведомые тысячи лет пролежавшая в консервации. И столь же неведомо сколько до того используемая. А уж что там с её разумом и наложенными воспоминаниями от «осколков душ»...

Но «тётушка», конечно, тот ещё кадр. В пятьдесят три года ревновать молодого любовника к секс-кукле...

Впрочем, я меряю ситуацию привычными рамками родного мира. А здесь, в этой реальности, картина выглядит не так однозначно. И пятидесятитрёхлетняя дама выглядит весьма молодо. И секс-кукла разумна. М-да, как всё сложно...

– Так чего делать-то надо? – вздохнул я, допивая стакан и ставя его на стол, к первому.

– Мы отправимся на встречу с гостями из Чёрной Зоны, – сообщила «тётушка».

– Это в рейд, что ли? – обалдел я. – Так мне вроде рано, я же ещё вообще ничего не умею.

– Нет, они прибудут сюда. С минуты на минуту. Так что нам стоит поспешить. Остальное расскажу по пути.

Ну, прогуляться на соседний этаж и с кем-то там поболтать – это, пожалуй, задача по мне. А уж после двух бокалов виски – вообще плёвое дело. Как два пальца запихнуть... Хм, хотя, если у меня попёрли такие аналогии, наверное, стоило ограничиться одним бокалом. Но о переговорах-то заранее предупреждать надо!