Текст книги "Interbellum (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

А может и не фетишист. В конце концов, мир не без добрых людей.

– Большое спасибо за совет, я так и сделаю, – вежливо кивнула «рядовая Ли Фан» и степенно удалилась.

В зале ожидания отыскались не только удобные лавочки, но и буфет. Мэгги решила себе ни в чем не отказывать, потому что в ночь перед отъездом посетила и ограбила несколько офицерских палаток. Поэтому ее бумажник разве что не трещал по швам, а на дне вещмешка лежали сразу два пистолета, один другого больше. Там же лежал советский орден – не следовало привлекать к себе лишнего внимания.

«Ли Фан» доедала четвертый бутерброд (вредное западное влияние) с мясом неизвестного происхождения (а это уже местный колорит), когда появился поезд с «друзьями».

На первый взгляд, здесь и сейчас, таких друзей врагам не пожелаешь, но Мэгги сразу увидела свой шанс. Что-то ей подсказывало (внутреннее чутье, наверно), что именно эти люди ей и нужны.

Китайцы предпочитали не брать пленных, а японцы старались не сдаваться, но из всякого правила бывают исключения. Поэтому в китайском плену оказались несколько тысяч японцев. Теперь, когда война закончилась, они получили возможность вернуться на родину, согласно мирному договору. И вот с очередного поезда сошли человек пятьдесят японских солдат, немного оборванных и помятых, но в целом неплохо выглядевших. Их сопровождал один-единственный сержант из китайской военной полиции, вооруженный дубинкой. Больше и не требовалось – куда они побегут? Даже здесь, далеко от бывшей линии фронта, они рискуют нарваться на сердитых ветеранов или добропорядочных граждан, которые их линчуют за ближайшим углом. Азия, простые нравы, дети природы. Нет, японцы ни на шаг не отстанут от своего конвоира. А вот китайский сержант их оставил – строго приказал стоять в углу зала и удалился по своим делам. То ли в туалет, то ли отметиться у местного коменданта – да какая разница?

Мэгги осторожно подобралась к японцам поближе и превратилась в слух. Все правильно, репатриируются на родину. Через шанхайский порт. Там их должен подобрать белголландский корабль.

Япония – отличный перевалочный пункт на пути в Маньчжурию. В Эдобурге, Киото, Нагасаки ждут не менее верные и надежные люди. Может быть даже императрица Юлиана примет маньчжурскую союзницу при своем дворе. Может быть – она почти наверняка огорчилась, когда узнала, что японские «добровольцы» разгромлены в пух и прах.

Конечно, добираться до Японии можно разными путями. Бумажник все еще полон. Можно зайти в модный дамский магазин, выбросить униформу и переодеться по последней парижской моде. Заглянуть в то или иное злачное место – и раздобыть новые документы. Ведь это же Шанхай, черт побери! Потом купить билет на нейтральный гражданский пароход...

А как же приключения?!

Решение было принято.

Минут тридцать спустя китайский охранник вернулся и повел своих подопечных дальше. Мэгги прикончила остатки бутерброда и решительно последовала за ними.

На шанхайских улицах в это время года царили традиционный космополитизм и вавилонское столпотворение, поэтому Мэгги без особого труда затерялась в толпе и следила за японцами (и одним китайским конвоиром) с безопасного расстояния. Несколько километров и кварталов спустя, в городском парке, китайский начальник сделал очередную остановку. Мэгги воспользовалась этим и уже открыто подошла вплотную.

– Закурить не найдется? – обратилась Мэгги к сержанту. В этот раз она не говорила с акцентом крестьянки из глухой провинции, а совсем наоборот – как столичная студентка с неполным высшим образованием. Пошла на фронт добровольцем из патриотических соображений и все такое. Для завершения образа надо только армейскую кепку на затылок сдвинуть.

Охранник охотно поделился сигареткой, последними новостями и даже собственными приказами. Строго говоря, ничего нового он не сказал, но как опытная разведчица Мэгги всегда была рада получить подтверждение уже имевшихся разведданных от независимого источника. Все правильно, он ведет японцев в порт. Никуда не разбегутся. А в порту их должен подобрать белголландский корабль. Кстати, его последнее задание на этой войне – как только военнопленные будут переданы в белголландские руки, сержант будет считаться демобилизованным и может возвращаться в родную деревню. Мэгги пожелала ему счастливого пути и удалилась в противоположном направлении. Такси решила не ловить – чай, не богатая иностранка, а вот рикша для столичной студентки будет в самый раз.

В порту Мэгги без особого труда отыскала ангар, где японские военнопленные ожидали погрузки на корабль. Разумеется, та партия, которую она встретила на вокзале, была далеко не первой и не последней. На посту стоял одинокий часовой – конечно, снова для проформы, а не из опасения, что самураи разбегутся. Больше того, около шести часов вечера китайский солдатик задумчиво посмотрел на заходящее солнце, закинул винтовку за спину и неторопливо зашагал в сторону города. Потому что Азия это не только пафос, но и ужасный беспорядок, вздохнула Мэгги Хан. Нам ли не знать! Так или иначе, ей это была на руку. Едва часовой скрылся за углом, как беглая принцесса поспешила в ангар.

Внутри было довольно светло, хотя решительно непонятно, зачем на проклятых японцев потратили столько электричества. Не исключено, что об этом позаботились какие-нибудь добросердечные нейтральные иностранцы из Красного Креста, предположила Мэгги. Да, скорей всего – вот и пустые ящики у входа, с эмблемами КК. Матрасы, раскладушки, одеяла – да они тут неплохо устроились. Человек двести, может чуть больше, прикинула Мэгги. Более чем достаточно. В этой толпе будет нетрудно затеряться...

– Я должна поговорить со старшим офицером, – обратилась она к ближайшему японцу. Солдат кивнул и указал на дальний угол ангара, где стояла целая брезентовая палатка. С красным крестом на боку, разумеется.

Японцы даже в плену оставались японцами, поэтому первым делом разбились на роты и взводы, завели себе начальство, командную цепочку и целый генеральный штаб – перед которым и предстала Мэгги Хан.

– Кто-нибудь из вас узнает меня? – обратилась принцесса к сидевшим перед ней офицерам на хорошем японском языке.

– Этого не может быть... – немедленно отозвался один из пленных самураев, судя по нашивкам – полковник. Типичный такой японский полковник – низенький, лысый, круглый и склонный к полноте. – Ваше высочество?!

Мгновение спустя все японцы в палатке одновременно вскочили на ноги и рявкнули «банзай» – следует отдать им должное, не очень громко. Слава Будде, китайцы не выбили им в плену все мозги.

– Да, это я, – кивнула Мэгги.

– Я – полковник Сугавара, – представилсся тот же самурай. – Вы меня, наверно, не помните.

Мэгги прищурилась и напрягла память.

– Нет, отчего же, помню. Мы не были представлены, но я как-то раз видела вас в штабе фронта. Вы разговаривали о чем-то с генералом Адачи.

– Так точно, – поклонился полковник. – О, это был великий человек...

– Был? – поспешила уточнить Мэгги.

– Я лично отрубил ему голову, – охотно пояснил Сугавара. – По его просьбе, конечно. После чего положил на его труп 100-миллиметровую мину и ударил по капсюлю. Генерал Адачи не хотел, чтобы его тело после смерти досталось врагам...

– Вы смелый человек, – закашлялась принцесса. Да, она тоже была азиаткой, но не до такой степени.

– Разумеется, мина взорвалась далеко не сразу, – продолжал Сугавара, – но я не успел отойти достаточно далеко, и от ударной волны потерял сознание. Строго говоря, я не должен был никуда уходить, но последний приказ генерала Адачи был кристально ясен – «продолжать сопротивление до последнего патрона». Очнулся уже в плену – как и все эти офицеры. Разумеется, к нижним чинам это не относится, не все они попали в плен в безсознательном состоянии. Но им простительно, у низших сословий другие понятия о чести.

– Да, конечно, – поспешно согласилась Мэгги.

– Но как вы оказались здесь, моя госпожа? – японский полковник осторожно покосился на ее тайпинскую униформу.

– Долгая история, – принцесса не собиралась посвящать новых знакомых в мелкие грязные подробности, – но мне удалось избежать плена, а некоторым китайцам уже не понадобятся их мундиры. Так или иначе, я здесь, и у меня только один вопрос: когда за вами прибывает белголландский корабль?

– Он уже прибыл, – сообщил Сугавара. – Капитан навестил нас сегодня днем и пообещал, что погрузка начнется завтра утром. Родина ждет – пусть мы проиграли эту войну, но у нас появился шанс выиграть другую.

– Да, понимаю, – кивнула Мэгги. – Только на сей раз – гражданскую.

– Мы решили присягнуть императрице Юлиане, – продолжал полковник. – Генерал Адачи не хотел для нас такой судьбы – но как видно, от судьбы не уйдешь.

– Я хочу оказаться на борту этого корабля, – заявила принцесса. – Вы мне поможете?

– Безусловно, ваше высочество, – немедленно поклонился Сугавара. – Мы готовы выполнить любой ваш приказ. Если вы не против, мы начнем прямо сейчас.

– Прямо сейчас? – удивилась Мэгги.

– Так точно, моя госпожа, – полковник повернулся к одному из младших офицеров. – Немедленно пригласите сюда сержанта Кондо.

Офицер кивнул и скрылся за пологом палатки.

Ждать пришлось недолго, не прошло и трех минут, как на пороге палатки появился новый персонаж – высокий молодой солдат, лоб которого был украшен белоснежной марлевой повязкой. Слишком белоснежной. И здесь Красный Крест постарался, не иначе.

– Вы меня вызывали, господин... – начал было Кондо, но ему не позволили договорить. На сержанта набросились одновременно с трех сторон и повалили на пол. В тусклом свете сверкнул штык – один раз, другой, третий. Короткий визг – как будто свинью зарезали – и все стихло.

– Гм, – только и сказала Мэгги Хан.

– Это был плохой человек, – пояснил полковник Сугавара и добавил непонятное японское слово: – Суничи.

– Простите? – подняла брови принцесса.

– Суничи, – повторил японец. – Стукач. Доносил на своих товарищей китайцам. Он даже не был серьезно ранен – носил повязку и прикидывался контуженным, чтобы избежать тяжелых работ в лагере. Мы давно узнали, кто он такой, но не спешили разоблачить. Собирались вернуться домой, а уже там передать властям и устроить суд по всем правилам – свидетели, адвокаты... Ну что ж, будем считать, что ему повезло. Семья не узнает про его измену – им скажут, что он погиб на войне. Так будет лучше. Разумеется, на его родителях лежит часть вины – они виновны, что воспитали такого сына, но Будда и Иисус учили нас проявлять милосердие...

«Типичный японец, – фыркнула про себя Мэгги. – Приносит жертвы Хатиману, молится Будде, женится в церкви».

– Семья получит пенсию, – задумчиво продолжал полковник, – и быть может, его дети вырастут достойными людьми...

– Это все очень прекрасно, – заметила Мэгги, – но я-то здесь причем?

Спросила – и тут же прикусила язык. Вот дура, могла бы сразу догадаться...

– Вы возьмете его документы и одежду, – добродушно отвечал полковник Сугавара. – Забинтуем вам лицо – и так проведем на борт корабля. Никто ничего не заметит и не узнает. Это был единственный предатель. Теперь вы среди верных друзей и в полной безопасности.

«Ваши слова, полковник, да всем богам в уши, – подумала Мэгги Хан. – Мне так не хватает вашей уверенности!»

 

 

Глава 11.

Тигры Восточных морей

* * * * *

"Таня приказала всем свободным от работы отдыхать – до встречи с Юпитером оставалось девять часов. Уходить никто не хотел, и Саша очистил палубу криком: «Вас за это повесят, бунтарское отродье!» (Двое суток назад в выпавшие минуты отдыха все смотрели последнюю версию «Восстания на „Баунти“. Многие, кстати, считали, что Тане фильм не стоит показывать, дабы она не почерпнула оттуда кое-какие идеи.)»

Артур Кларк, «Космическая Одиссея 2010 года».

* * * * *

Джек Спринг сидел в баре и делал вид, что напивается. На самом деле он был абсолютно трезв и внимательно следил за окружавшим его положением вещей.

Большинство посетителей бара составляли иностранные журналисты и дипломаты – конечно, не самого высокого ранга, разные там вторые и четвертые секретари. По-настоящему высокопоставленные дипломаты предпочитали напиваться в других местах. Но Джека в настоящее время более чем устраивало общество мелких сошек – в умелых руках они могли принести куда больше пользы, чем иные важные послы. Не говоря уже о журналистах. Поэтому Спринг превратился в слух и старательно выуживал из окружавшего его мутного болота и сигаретного тумана крупицы всевозможной информации. Больше того, за спиной у бармена негромко бормотал о чем-то своем радиоприемник, настроенный на какую-то американскую станцию. Ах, этот голос родины! Джек был готов прослезиться.

Война закончилась не только для миллионов китайцев, но и для скромного иностранного добровольца капитана Джека Спринга. Тайпинское правительство вручило ему Орден «Сердце Дракона» первой степени и вежливо попросило на выход. Зря они так, Спринг и сам бы уволился. Его работа здесь была завершена. В китайской армии мирного времени Джеку абсолютно нечего было делать.

В Центр ушел многостраничный отчет о тактике и логистике китайских и ниппонских армий; копии и оригиналы всех документов, до которых он сумел дотянуться; а также несколько запчастей и фотографий новейшей китайской ракеты, собранной по немецкой лицензии. (Сама ракета досталась альбионским союзникам, но они обещали поделиться). Центр остался доволен, но требовал еще.

– Центр доволен, но ты же знаешь, им всегда мало, и они требуют больше, – сказал Джеку два дня назад полковник Кауфман, шанхайский резидент военной разведки США. – Столкновение Америки и Белголландии неизбежно, никто из наших славных лидеров в этом не сомневается, поэтому мы должны знать больше, как можно больше.

– ...а также столкновение Америки и Китая, Америки и Германии, Америки и России, Америки и пиндосов, – пробормотал Спринг.

– Этим занимаются совсем другие люди, – отрезал собеседник. – Белголландию – в числе прочих – поручили тебе.

– Которую из них? – ухмыльнулся Джек. – Сколько их там, три императора и две императрицы? Я уже сбился со счета. Да и не только я.

– Наши аналитики уверены, что это ненадолго, – заявил Кауфман. – Эта нелепая гражданская война закончится так быстро, что никто и глазом не успеет моргнуть. И нам снова придется иметь дело с единой Белголландской Империей. Поэтому мы дожны быть готовы. У тебя есть какие-то новые идеи на этот счет?

– Нет, – предельно откровенно ответил Джек. – Я собираюсь действовать по старой схеме, тем более что она отлично работает. Найти какую-нибудь войну, в которой уже участвуют белголы – и присоединиться.

– Окей, – кивнул Кауфман. – Индия? Аравия?

– В Аравии я уже был, и пока не собираюсь туда возвращаться, – сказал Спринг. – Индия... да, определенно стоит туда заглянуть, место со всех сторон перспективное. Но торопиться не стоит. Как мне кажется, пришло время взглянуть на сердце зла изнутри.

– Сердце зла? – удивился полковник. – Конго что ли?

Джек Спринг загадочно улыбнулся – хотя ничего загадочного в его планах не было. Все было предельно очевидно, до боли в глазах.

– ...вернулись за стол мирных переговоров, – бормотал радиоприемник. – Не в последнюю очередь на такое решение либеральной фракции повлияла эвакуация японских военных советников на родину. Наши источники в Государственном департаменте преисполнены самого горячего оптимизма и в один голос утверждают, что мир в многострадальной Мексике не за горами. В других новостях. По меткому выражению нашего специального корреспондента в Афинах, сегодня весь мир выучил новое слово – «энозис». Правительство президента Сааде...

– Ставлю сто фунтов против одного! Двести! Да хоть триста! – вопил кто-то за спиной у Джека. – Не пройдет и года, как все будет кончено! Альберт раздавит их в лепешку!

– Остынь! У тебя и денег таких нет! – прозвучало в ответ.

– Будут, как только я выиграю пари! – ухмыльнулся первый голос. – Триста фунтов на Альберта!

– Удваиваю! – заявил третий голос.

– Да вы с ума сошли! – четвертый голос, женский, австрийский акцент.

– Я же не уточнял, о каких фунтах идет речь! – расхохотался первый голос.

– Похоже, ты совсем не уверен в победе Альберта, – заметил голос номер два.

– ...заявил протест по итогам очередного инцидента в Красном море, – поведало радио. – В настоящее время инсургенты удерживают лишь узкую полоску земли вдоль северной границы протектората. В других новостях. Хунта генерала Жаботинского...

– Юлиана собирает солдат везде, где только может, – снова голос номер два. – В японских портах творится настоящий Вавилон, куда там Шанхаю.

– Чем она собирается им платить? – поинтересовался женский голос. – Центральный имперский банк и монетный двор остались в руках Альберта.

– Доля в добыче и три дня на разграбление каждого города! – «Какой все-таки веселый парень. Кто он такой вообще? Судя по акценту – альбионец. Журналист?» – Но если честно – понятия не имею. Фамильные драгоценности, наверно.

– Я знаю несколько великих держав, которые с удовольствием оплатят ее расходы, – заметил голос номер 3. – Даже если Юлиана проиграет, вложения окупятся.

– Напротив, – возразил «Весельчак». – Они потеряют гораздо больше, потому что Империя обязательно пожелает отомстить.

– Мне нравится твой оптимизм, – пробормотал второй номер, – Империи очень повезет, если она снова встанет на ноги...

– ...прошел с большим успехом, – сообщил радиоприемник. – На премьере в числе прочих присутствовали президент и вице-президент с супругой, а также многочисленные иностранные гости. Наблюдатели отмечают, что...

– ...все эти ваши немецкие традиции, дуэльные шрамы и так далее – просто смех, – говорил между тем голос номер два. – Все началось с пьяной драки, а потом... Говорю вам, это было что-то невероятное. Корейские студенты вернулись на танках и осадили кампус. Японские студенты вызвали авиацию с белголландского авианосца, стоявшего на рейде. Китайцы и шанхайские власти вообще не вмешивались, только тушили пожары и эвакуировали гражданских. Сражение продолжалось почти целую неделю...

– ...тридцать три человека были расстреляны на месте, – грустно вздохнул радиоприемник. – Демонстрации протеста охватили пригороды и рабочие кварталы. Премьер-министр угрожает подать в отставку, если его требования не будут услышаны. В то же самые время в приморских провинциях продолжается концентрация...

– ...капитан обещал мне интервью, но обманул, – пожаловался «Весельчак». – Скорей всего, получил приказ поменьше разговаривать.

– Как называется корабль? – уточнила «Австриячка».

– «Нагасаки-мару».

– Уверен?

– Это название было нетрудно запомнить, – признался «Весельчак». – Но сдается мне, это далеко не единственный «Нагасаки-мару»...

Скорей всего не единственный, но это было именно то самое название, которое Джек Спринг собирался услышать. Поэтому он поспешно заплатил за выпивку, схватил шляпу, поймал такси и направился в порт.

– Вы уверены, что обратились по адресу? – капитан «Нагасаки-мару» был само воплощение вселенской грусти и земной печали. – Если вы журналист...

– Говорю вам – никакой я не журналист, – устало повторил Джек. – Я могу вам документы показать...

– Это ничего не значит, – отрезал собеседник. – Одно другому не мешает. Вы могли исполнять обязанности военного журналиста. Кстати, – спохватился капитан, – а о какой армии вообще идет речь?

– Китайской, – честно признался Спринг. – Я служил в китайской армии, на маньчжурском фронте, и только что уволился.

– Это признание делает вам честь, – заметил капитан ван дер Смит. – Некоторые из этих солдат, – он кивнул себе за спину, – всего несколько недель назад сражались на другой стороне. Если быть совсем точным, все они сражались на другой стороне. Вы уверены, что хотите к ним присоединиться?

– Так точно, сэр, – кивнул Джек.

– И вас не смушает тот факт, что еще вчера они стреляли в вас?

– Я не держу зла, – пожал плечами Спринг. – Тем более что теперь им придется сражаться за правое дело, поэтому я хочу быть с ними на одной стороны.

– Вы уверены? – печально спросил капитан.

«Дежа вю какое-то, – подумал Джек. – Ведь совсем недавно у меня был почти такой же разговор...»

– Потому что даже далеко не все белголландцы в этом уверены, – продолжал ван дер Смит. – Посмотрите на тот причал, вон там, видите? Корабль с белголландским флагом. Только его капитан и экипаж находятся на службе у принца Альберта. И знаете что, они вам будут рады. Им тоже нужны солдаты.

«Возможно, мне так и следовало поступить, а вместо этого я пытаюсь достучаться до этого безмозглого индюка!»