Текст книги "Interbellum (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

«Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир; другой похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее».

 

Роберт Шекли, «Обмен разумов».

Глава 1.

Не пойдем сегодня на пляж.

 

* * * * *

Тень наполовину затопила его гигантскую чашу, но лучи заходящего солнца еще играли на треугольном антенном блоке, вознесенном высоко над нею. Там, в сплетении проводов, креплений и волноводов, затерялись две человеческие фигурки.

 

Артур Кларк, «Аресибо. Разговор в фокусе»

* * * * *

– Император нездоров, – сказал человек в черном мундире, опиравшийся на перила. Ему было жарко, но он терпел. Положение обязывало.

– Император был нездоров с тех пор, как я себя помню, – усмехнулась его собеседница, миниатюрная крашенная блондинка, полулежавшая в шезлонге. Из всей одежды на ней были только большие солнцезащитные очки и татуировка «LTDP» на левом предплечье. Ее мундир, пистолет и другие предметы туалета были небрежно разбросаны по соседним шезлонгам. В это время дня и недели пляж к северу от Брума, что в Северо-Западной Новой Голландии, традиционно пустовал. Не самый популярный пляж в империи, следует признать.

– Император нас всех переживет – и это вовсе не фигура речи, – продолжала девушка. – Он уже пережил всех своих детей и нескольких внуков. Черт побери, да ему же почти сто лет!

– Девяносто восемь, – уточнил собеседник. – Но в этот раз все действительно плохо. Он умирает. Речь идет о считанных днях, может быть даже о часах.

– Не морочь мне голову, – снова усмехнулась Фамке ван дер Бумен. – Будь это так, торчал бы ты здесь на пляже, так далеко от столицы – да то там от столицы – от ближайшего телефона?!

– Глупенькая, – в свою очередь усмехнулся Франц Стандер, – неважно, когда он умрет – важно, когда об этом объявят городу и миру. Не беспокойся, я буду при этом присутствовать. Без меня не обойдется, я позаботился об этом.

– Допустим, – пожала плечами Фамке. – Я-то здесь причем? Жалко, конечно, старика, но он хорошо пожил. Закопаем гроб, трижды выстрелим в небо, поплачем, будем жить дальше. Разве не так?

– Я знал, что наш разговор примерно так и будет выглядеть, – тяжело вздохнул капитан Стандер, – но не до такой же степени! Ты способна быть серьезной хотя бы две минуты подряд?

– Нет, – честно призналась Фамке. – Но ты первый начал.

– Хорошо, – у Франца не было сил спорить, он даже расстегнул верхнюю пуговицу мундира. – Император умрет – кто займет его место?

Фамке ответила не сразу. То есть вообще не ответила. Стандер не мог видеть ее глаз по другую сторону темных зеркал, но был готов поспорить, что они в кои-то веки погрузились в состояние, известное как «задумчивость».

– Вот именно, лейтенант! – продолжал Франц Стандер. – Кто? Спроси первого встречного гражданина (который умеет читать, разумеется) – и он тебе тут же ответит, кто является наследником Германии, Австрии или там Британской Империи (пусть даже от нее осталось одно название). А кто является наследником нашей империи? Кто?!

– Я пытаюсь вспомнить, но это мне не удается, – с удивительной откровенностью призналась Фамке. – Что гласит закон? Салическое право у нас на востоке никогда не действовало, верно?

– Верно, – кивнул Стандер. – Оно и на западе больше не действует...

– Неважно, – перебила его собеседница. – Значит, старший отпрыск нынешнего монарха любого пола. Эээ... Принц Фредерик?

– Покоится в мире, вот уже два с чем-то года, – напомнил Франц. – Сама же сказала – старик пережил всех своих детей. Другие предложения будут?

– Старший сын или дочь Фредерика? – задумалась Фамке.

– Принцесса Элеонора, покоится в мире, – поведал Стандер. – Двадцать шесть с лишним лет. Умерла при родах.

– А, ну так с этого надо было начинать, – кивнула Фамке. – Значит, старший сын Элеоноры. Принц Альберт. Подумать только, разгильдяй Альберт станет нашим императором! Куда катится этот мир?!

– Альберт? Ты уверена? – поморщился Франц Стандер. – Подумай еще раз.

– Черт побери, – только и сказала Фамке.

– Вот именно, – в который раз повторил Франц. – Альберт и Юлиана, близнецы.

– Близнецы, – согласно повторила девушка. – Но если я правильно помню уроки биологии, – глупо хихикнула она, – кто-то должен был выбраться на свет первым...

– Да если бы все было так просто, разве я стал бы затевать этот разговор?! – взорвался Франц. – Да, кто-то должен был родиться первым. И стать нашим новым монархом, согласно законам и конституции. Но кто? Никто этого не знает, никто! Мать умерла при родах, врачи и акушерки – все умерли и не оставили мемуаров, отец умер и никому об этом не рассказывал.

– Император?

– Его уже не спросишь, – нахмурился Франц. – Да, он еще жив... или был жив несколько часов назад, когда я оторвался от телефона, но уже давно не разговаривает и вряд ли что-то соображает.

– Юлиана ненавидит Альберта, – заметила Фамке.

– Да, и это взаимно, – кивнул Франц. – Кстати, почему?

– Черт побери, и этого никто не знает, – пожала плечами юфрау ван дер Бумен. – Что-то из незапамятных времен. Кто-то у кого-то игрушку отобрал... «Раз Труляля и Траляля решили вздуть друг дружку...»

– Неважно; важен сам факт, что ненавидят, – напомнил Стандер. – Так что шансы на мирное соглашение стремятся к нулю. Поэтому через пять минут после смерти императора – через пять минут после того, как об этом сообщат городу и миру – нас ждет династический кризис.

– Ну и что? – развела руками Фамке. – Черт побери, двадцатый век на дворе! У нас конституционная монархия! Сенат, парламент, ответственное правительство и премьер-министр – даже несколько премьер-министров! Может, ну их к дьяволу? Да здравствует республика!!! Давно пора. Уверяю тебя, большинство граждан даже не заметят разницы!

– Граждане – не заметят, – охотно согласился Франц. – А подданные? Вассалы и протектораты? Австралийцы, маори, малайцы, кхмеры, японцы и тысячи других? Что они скажут?

– Из всего этого списка только японцы что-то значат, – ухмыльнулась Фамке. – На всех остальных можно наплевать.

– Японцы – и этого более чем достаточно, – заметил Стандер. – Как думаешь, захотят они променять бога-императора на три сотни сенаторов и представителей?

– То есть на три сотни богов? – хихикнула Фамке. – Да эти язычники только рады будут!..

– Очень смешно, – вздохнул Стандер. – А уж как будут рады наши многочисленные враги и наши так называемые друзья и союзники! Особенно сейчас, когда мы ведем четыре войны...

– Восемь, – перебила его Фамке.

– ???

– Ты что, считать разучился? – поразилась она. – Восемь. Мексика, Италия, Аравия, Абиссиния, Индия, Вьетнам, Филиппины и Китай. Я ничего не пропустила? Восемь войн.

– Аравия и Абиссиния – это одна война, – возразил Франц, – в Мексике работают гвианцы, наших там почти нет...

– Две японские дивизии, – возразила Фамке. – Это наши.

– Хорошо, – не стал спорить Стандер. – Но Вьетнам? Филиппины?!

– Через меня проходят все сводки, забыл? – поджала губы собеседница. – На прошлой неделе мы потеряли на Филиппинах одиннадцать человек, а в Индокитае – шесть. Это война.

– Тем более, – кивнул Франц. – Восемь войн. Слава богу, мы больше воюем в Испании...

– Потому что проиграли эту войну, – напомнила Фамке.

– ...и на Тиморе.

– О! – просияла она. – Как я могла забыть! Тимор! Величайшая победа белголландского оружия – не прошло и двадцати лет. Там остался хоть кто-то, говорящий по-португальски?

– По-португальски сегодня говорят только в аду и в Лиссабоне, – отозвался Франц.

– Невелика разница, – заметила Фамке. – Итак, осталось всего восемь войн...

– Именно поэтому сейчас не время отказываться от монархии, – объявил Стандер. – Если солдаты начнут кричать «Републик банзай!», мы можем проиграть еще несколько войн. Особенно японские солдаты.

– Дьявол, ведь он лично участвовал в подавлении самурайского мятежа! – вспомнила Фамке. – В каком веке это было?!

– Точно не помню, но ближе к каменному, чем к двадцатому, – хохотнул Стандер. – Черт побери, это заразно.

– Бери пример с меня, – важно кивнула девушка, – смотри на мир проще – и он будет лежать у твоих ног.

– Ты способна быть серьезной хотя бы две минуты подряд? Ах, да, я уже спрашивал...

– Мне поздно менять характер, я слишком стара для этого, – грустно вздохнула Фамке.

– Мне бы твои годы, – хмыкнул Стандер.

– Ты всего на год старше, – напомнила Фамке. – Но речь не о тебе. Должен же быть какой-то выход. Соправители? Как в старые добрые времена?

– Они ненавидят друг друга, – напомнил Франц.

– Можно убить обоих, – самым невинным тоном предложила Фамке. – Пригласим на трон какого-нибудь германского принца. Все так делают. Или еще лучше – испанца. Даже гимн менять не придется. «Так знай, король испанский – тебе лишь я служу», – запела она, откровенно фальшивя. – Можно провозгласить императрицей меня. Перебить придется многих, но оно того стоит. Я только забыла, какой у меня номер в очереди на престол. Шестидесятый или семидесятый...

– Шестьдесят девятый, – не удержался Франц.

– Скорей всего, – охотно кивнула Фамке. – Определенно, мой любимый номер. М-да, дело дрянь. Даже мне будет обидно, если величайшая империя всех времен и народов, простоявшая тысячи лет...

– «Величайшая»? «Тысячи лет»?! – переспросил Стандер. – Фамке, ты не на митинге! Что ты сегодня курила?!

– Когда я говорю «величайшая», то вовсе не имею в виду размеры, – уточнила Фамке. – Что же касается «тысячи лет», то японцы примерно так и считают. Как и наши радикалы из партии «Ура-Линда», – хихикнула она. – Тебе какая версия больше нравится? Гм. На чем я остановилась? Ах, да. Величайшая, тысячи лет, демоны в преисподней – и все это держится на одном человеке?!

Все, все – на короля! За жизнь, за душу,

За жен, и за детей, и за долги,

И за грехи – за все король в ответе!

– продекламировала Фамке. – Двадцатый век на дворе! Австрия не погибла после смерти Франца-Иосифа, Британская империя пережила королеву Викторию...

– Пережила, на несколько лет, – напомнил Франц. – Дурные примеры заразительны.

– Будет обидно, – повторила Фамке. – С другой стороны, если империя держится на одном полумертвом парализованном старике – туда ей и дорога.

– Ты как-то слишком легко готова сдаться, – заметил Стандер. – Неужели ты забыла все, чему тебе учили на курсе «De administrando imperio»?

– Нет, конечно, – пожала плечами Фамке. – Главный тезис я помню слишком хорошо, во всем его великолепии и бесполезности. «Если в чем-то не уверен – черпай из древних римлян». Например, что скажут армия. сенат и народ?

– У нас много армий и народов, – пробормотал Франц. – Да и сенатов, если вспомнить, тоже...

– Вот именно, – кивнула Фамке. – Римляне откровенно устарели.

Солнце над миром тем временем откровенно клонилось к закату.

– Мы можем успеть, – внезапно произнесла Фамке. – Достань мне самолет – не билет, а самолет – и мы можем успеть.

– Куда? – не сразу понял Франц Стандер.

– Как будто сам не знаешь, – рассмеялась юфрау ван дер Бумен. – Вперед, солдат, нас ждут великие дела!

================

-

 

Глава 2.

Читай устав – клянись на этой книге

* * * * *

"– Я Шон фон Ардин, побывал почти во всех крупных войнах Галактики, не считая мелких передряг.

– Последнее воинское звание?

– Джевальдер армии графа Ганимедского".

Роберт Шекли, «Обмен разумов»

"Генерал сказал мне, что его родину зовут Гватемала, что это самое великое государство, какое когда-либо омывал океан. В глазах у него были слезы, и время от времени он повторял:

– А, сильные, здоровые, смелые люди! Вот что нужно моей родине!"

О.Генри, «Короли и капуста».

* * * * *

– Зачем вы здесь? – спросил человек по ту сторону стола.

С некоторых пор подобные разговоры откровенно утомляли Джека Спринга. Он хочет помочь этим людям, а они устраивают ему бесконечные нелепые допросы. Удивительная черная неблагодарность!

– Зачем вы здесь? – повторил китаец. На первый взгляд, ему не было и тридцати, если Джек что-то понимал в китайцах. Невероятно высокий – почти два метра – и склонный к ранней полноте. Потомственный аристократ, скорей всего. По-английски он говорил без малейшего акцента, если быть совсем точным – с акцентом уроженца Оксфорда. Или Кембриджа, один черт. Хорошо откормленный и в жизни не поднимавший ничего тяжелее авторучки. Костюм – последняя парижская мода. В лучшие годы Джеку Спрингу пришлось бы работать минимум полгода, чтобы приобрести такой костюм. «Тебя бы на фронт, – зло подумал Джек, – долго не протянешь. Отличная мишень». И вместо этого человека я буду сражаться, пока он будет сидеть в тылу и морочить голову таким, как я?!

– У меня сложилось впечатление, что ваш народ сражается за правое дело, – монотонно проговорил Спринг. – Я не мог остаться в стороне.

– Вы уверены? – тут же спросил китаец.

– В чем? – откровенно не понял Джек. – Что собираюсь сражаться за правое дело?

– Что не можете остаться в стороне? – ответил китаец. – Или что правильно выбрали сторону? Знаете, на той стороне гораздо лучше платят.

«Неудивительно, – мысленно усмехнулся Джек, – на этой стороне все деньги были потрачены на твой костюм».

– Я приехал сюда не ради денег, – поведал Спринг.

– Вы в этом уверены? – повторил китаец.

«Черт побери, вот теперь он меня окончательно разозлил».

– Послушай, ты, толстомордый червяк... – начал было Джек.

– Вы хотели сказать – «желтомордый», – невозмутимо отозвался собседник. – С этого надо было начинать. Все вы одинаковы.

– «Вы»? – машинально переспросил Спринг.

– Да, все вы, – кивнул китаец. – Все, кто нас когда-либо ограбил или оскорбил. Англичане, отобравшие у нас Гонконг. Португальцы, укравшие у нас Макао. Русские, захватившие северо-восток. Французы, оккупанты Аннама. Белголландцы, отколовшие Тайвань. Маньчжуры, корейцы и монголы...

– Я американец, – поспешил уточнить Джек. – Не припоминаю, что бы мы у вас что-нибудь украли или отобрали...

– Значит, рано или поздно попробуете, – пожал плечами китаец. – Это неизбежно.

– Пусть так, – Джек устал спорить, – но до тех пор вы не станете возражать, если я немножко повоюю на вашей стороне? Как фельдмаршал Гордон или генерал Хеллборн?

– А у вас имеется боевой опыт? – китаец изобразил вежливый интерес.

«С этого надо было начинать!!!»

– Да, – кивнул Спринг. – Я воевал в Испании на стороне республиканцев, потом в Италии против фашистов, в Аравии и Эфиопии против белголландцев

– Тогда почему вы здесь? – перебил его собеседник.

– Простите?.. – недоуменно моргнул Джек.

– Почему вы решили сменить Испанию на Китай? – пожал плечами китаец.

– Вообще-то мы выиграли войну в Испании, – развел руками Джек. – Что же касается Эфиопии, то я там слишком примелькался. Понимаете, белый человек в африканской армии...

– А в Китае, значит, вы собираетесь незаметно раствориться среди местного населения, – усмехнулся собеседник.

– Вы меня неправильно поняли... – возразил было Спринг.

– Это неважно, – отмахнулся китаец. – Надеюсь, вы все правильно понимаете. Понимаете, на что идете. Жаль, что вас убьют.

– Простите?.. – привстал Джек.

– Я сказал – «будет жаль, если вас убьют», – не моргнув глазом произнес китаец. – Искренне надеюсь, что вы доживете до нашей общей неизбежной победы. Добро пожаловать в Добровольную Революционную Армию Китая, мистер Спринг! Вы нам определенно подходите. Нам нужны такие отважные и опытные люди, как вы. О! Простите мои манеры, я не представился. Меня зовут Веллингтон Чжоу, я комиссар Кантонской бригады, в которой вам и предстоит служить. Корабль ждет в порту, мы отправляемся через несколько часов. Время не терпит. Вместе мы защитим древнюю китайскую цивилизацию от северных и заморских варваров!

– Аминь, – только и ответил Джек Спринг. Он устал, чертовски устал.

_______________

-

 

Глава 3 (часть 1)

Strong women of color in positions of power.

* * * * *

«Она была из старинного королевского рода, потомок первых правителей ангьяр, однако семья ее обеднела, и в наследство Семли досталось лишь золото прекрасных волос, сиявших ясным немеркнущим светом».

Урсула Ле Гуин, «Планета Роканнона».

* * * * *

– А теперь исчезни, – прошипела Фамке ван дер Бумен. – Нас не должны видеть вместе.

В кои-то веки Франц Стандер не стал спорить и охотно подчинился. Старый добрый Франц – он всегда был готов поставить интереса дела выше личных обид и амбиций. Поэтому Фамке его любила и презирала одновременно. У нее не было другого выхода.

В настоящее время Фамке стояла на пороге одного из залов вице-королевского дворца в Бандунге. Дворец был совсем новый – как и новая столица Белголландской Индонезии. Вице-королевский двор перебрался сюда всего несколько лет назад – и стал еще более провинциальным, чем прежде. Впрочем, юфрау ван дер Бумен, сама бывшая родом из глубочайшей провинции, не придавала этому незначительному факту никакого значения. Не за этим она сюда пришла.

Это был неофициальный прием, поэтому все дамы были в вечерних платьях. Кавалеров было в несколько раз меньше – ничего не поделаешь, восемь одновременных войн давали о себе знать – поэтому каждый привлекал внимание.

– Кто этот высокий суровый блондин? – спросила Фамке у своей старой подруги, Виктории Брук. – Вон там, в левом углу, столб подпирает.

Виктория, наследственная принцесса королевства Саравак, не менее высокая и суровая блондинка (старая английская кровь), ответила не сразу:

– Этот?.. Нас не представляли, но где-то я его видела... А! Джейсон ван Хельсинг. Еще один герой Эфиопии.

– Еще один сбитый летчик? – ухмыльнулась Фамке. – Куда катится империя?!

– Тебе лучше знать, – равнодушно пожала плечами Виктория. – Нет, он не летчик. Морской пехотинец вроде бы. Впрочем, не менее великий герой, чем твой кузен Маркус. Его конвой попал в засаду, и из целого батальона уцелел только он один. Вот такие у вас теперь герои. Где те железные люди в стальных кораблях, которые завоевали царство моего отца двадцать лет назад? – фальшиво вздохнула наследница Кошачьего Города.