Текст книги "Interbellum (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Расслабьтесь, капитан, я же просто пошутил! – ухмыльнулся морской пехотинец. – А впрочем нет. Не пошутил. Стоять!!!

Все было кончено за несколько секунд. Несколько моряков и офицеров, сохранивших преданность капитану и кайзеру Альберту, были застрелены на месте, а самого капитана де Кока крепко держали за руки два рослых морских пехотинца. С флагштока корабля был сорван штандарт с вензелями Альберта, и поднят неизвестно откуда взявшийся штандарт Юлианы.

– Жаль, что мы не могли действовать раньше, – сказал первый помощник – теперь уже новый капитан линкора ван дер Смит. – я не был уверен до самого конца, что у нас получится...

– Я тоже, – признался лейтенант ван Хельсинг. – Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Что будем с ним делать? – он кивнул в сторону свергнутого командира.

– Вас за это повесят, мятежное отродье! – завопил де Кок. – Ублюдочные предатели!

– Разрешите мне, – подал голос коммандер Фудзивара.

– Не возражаю, – отозвался ван дер Смит. – Полагаю, вы заслужили эту честь.

– Когда мы сдались, у меня отобрали меч, – замялся первый помощник утонувшей «Саарти Спекс».

– Вот он, – ван Хельсинг протянул японцу фамильную катану.

– Держите его покрепче, – приказал Фудзивара морским пехотинцам и потянул меч из ножен.

– Нет-нет-нет! – еще громче завопил барон, вращая глазами в приступе неописуемого ужаса. – Вы не посмеете! Вы не имеете права! Я военнопленный! Вы должны соблюдать положения Парижской конвенции!!!

– Вы – мятежник, поднявший оружие против нашей Священной Матери-Императрицы, – спокойно отвечал коммандер Фудзивара. – Именем Вечного Небо имя ее да будет свято. Кто не поверит – должен быть убит.

 

 

 

Глава 6.

На сопках Маньчжурии.

* * * * *

«На данном этапе пленных никто не брал. Окруженных солдат противника тут же добивали штыками. Как-то раз, во время небольшого затишья между боями, японский офицер прошелся вдоль строя из 70 тайпинских пленников (многие из них были тяжело ранены) и отрубил им всем руки, а потом позволил истечь кровью. Тайпины были куда более практичны: они использовали тела японских солдат для строительства полевых укреплений, даже не утруждая себя проверкой – в дело шли как мертвые японцы, так и умирающие».

Герцогиня Зеонская, «По ту сторону моста Марко Поло».

* * * * *

Небольшой транспортный самолет приземлился на полевом аэродроме ранним утром. Леди Ёшико Кавашима, она же принцесса Мэгги Хан, генерал-капитан Маньчжурской императорской армии, спустилась по трапу и старательно втянула в себя добрую порцию прохладного воздуха. Дом, милый дом. Немного постояла у трапа, наблюдая за тем, как на посадку идет еще один самолет – старомодный двухместный биплан, украшенный красными крестами. Красные кресты? У нее появилось нехорошее предчувствие.

У трапа затормозил черный армейский джип[1]. Выпрыгнувший из него молодой офицер в маньчжурской униформе вытянулся по стойке «смирно».

– Ваше высочество! Добро пожаловать!

– Только без церемоний, Доргонь, – кивнула принцесса. Это был старый и надежный соратник. – Мне бы хотелось поскорее вернуться в штаб фронта.

– Мы прямо сейчас формируем конвой, – ответил лейтенант Доргонь. – Сможем отправиться максимум через полчаса.

– Хорошо, – снова кивнула Мэгги.

– Вы пока можете отдохнуть в бункере, – соратник указал на другой конец поля. – Там есть все удобства, и вам никто не помешает.

«Да я не устала», – собиралась было сказать принцесса, но передумала. Этот солдатик так трогательно о ней заботится, не надо его расстраивать.

В бункере действительно были все удобства и целая цистерна горячей воды. «Наполнить ванну и поплескаться?» – задумалась Мэгги, но снова передумала. Это может занять больше, чем полчаса. Поэтому она решила использовать кипяток для приготовления большой кружки чая. За этим занятием ее застал откровенно непрошенный гость.

– Прошу прощения, миледи – ваш адъютант сказал, что я должен обратиться к вам, – на пороге бункера появился еще один молодой офицер, но в другом мундире. Белголландец.

«Хм. Я что-то пропустила, и они больше не переодеваются?»

– Я вас слушаю, – милостиво кивнула Мэгги. – Похоже, вы знаете, кто я такая. С кем имею честь?

– Виноват, не сразу представился, – покраснел белголландец. – Корнет Филипс. Я помощник военного атташе при белголландском посольстве в Чаньчуне. Вот мои документы.

Теперь Мэгги вспомнила этого красавчика. По долгу службы она изучала личные дела почти всех белголландских дипломатов. Досье этого парня было совсем тонким и скучным. Помощник? Третий помощник четвертого секретаря, что-то в этом роде. Мальчик на побегушках, курьер.

– У меня письмо, которое я должен доставить генералу Адачи, – продолжал герр Филипс.

«Точно, курьер».

– Вы так откровенно об этом говорите... – заметила Мэгги.

– Генерал Адачи дезертировал из императорской армии, но он все еще белголландский гражданин, – не моргнув глазом отвечал корнет. – Из уважения к его прошлым заслугам я вызвался доставить ему послание от... старого друга.

– Понимаю, – кивнула принцесса. – Да, вы сможете найти генерала Адачи в том месте, куда мы отправляемся. В моей машине для вас найдется место.

– Премного благодарен, – курьер щелкнул каблуками. – Вы так добры...

– Пустяки, – отмахнулась Мэгги. – Помогать друзьям империи – мой долг. Мы выезжаем минут через двадцать. А пока – присаживайтесь, угощайтесь. Сами видите – у нас тут прохладно. Хорошая порция чая поможет вам продержаться до места назначения! – рассмеялась принцесса и тут же сменила тему. – Это вы сюда прилетели на том самолете с красными крестами?

– Так точно, – кивнул Филипс. – Маленькая военная хитрость. Спасибо за чай. Да, хитрость. На случай встречи с китайской авиацией.

«Да китайцам наплевать», – мысленно ухмыльнулась принцесса. – «Они бы тебя все равно сбили, попадись ты им в прицел. Да и мы тоже, если бы ты летел с другой стороны».

Заварка удалась на славу. Не прошло и трех минут, как корнет Филипс принялся клевать носом, а потом и вовсе уронил голову на стол. Мэгги удовлетворенно кивнула и принялась обыскивать белголландца. Всего лишь снотворное. Если что – он даже не поймет, что с ним случилось. Как знать, вдруг это совсем безобидное письмо? Принцесса осторожно вскрыла конверт – вдруг придется заклеивать обратно? – и внимательно прочитала небольшое послание. «Дорогой друг! Я пишу тебе, сидя на веранде нашего фамильного дома...» – ну и так далее, этот шифр был ей хорошо знаком. Нет, это не безобидное послание. Совсем нет. Мэгги перечитала письмо дважды, на всякий случай запомнила текст наизусть – и отправила его в огонь. В этот момент в бункере появился Доргонь. Мгновенно оценил обстановку и внимательно уставился на свою госпожу.

– Он не должен проснуться, – тихо сказала Мэгги. – Запихнуть его обратно в самолет, на котором он прибыл. Пилота, разумеется, тоже. Самолет взорвать – и убедиться, что он хорошенько прогорел. «Что вы говорите? – внезапно запищала она. – Курьер? А, вы про тот самолет, который разбился при посадке? Какая трагедия! При нем были бумаги? Ничего не знаем. Все сгорело. Жаль, очень жаль».

– Я все понял, ваше высочество, – кивнул соратник. – Все будет сделано.

Пока в белголландском посольстве не поймут, что курьер никогда не вернется; пока выяснят, что он не только не вернулся, но и не добрался до адресата; пока отправят новое письмо... Часов 50-60 можно выиграть, а то и больше. Лучше, чем ничего. Этого должно хватить, твердо решила Мэгги.

* * * * *

Несколько часов спустя маньчжурская принцесса сидела в палатке генерала Адачи, угощалась новой порцией чая и рассматривала катана-дай – традиционную подставку для мечей, без которой никакое обиталище японского самурая не может считаться полноценным. Даже добрая сотня лет белголландской оккупации и вестернизации не изменила положение вещей. Напротив, многие из европейских захватчиков заразились японской чумой. Ходят с катанами, называют себя азиатами...

– Пока вы отсутствовали, мы отбили несколько китайских атак, – сказал генерал Адачи. Старый самурай командовал легионом японских «добровольцев» и «дезертиров», которые прибыли в Маньчжурию, дабы спасти своих конфуцианских братьев от китайского вторжения. – Но они были какие-то фальшивые, неубедительные. У меня сложилось впечатление, что китайцы что-то затевают.

– Даже не сомневайтесь, – откликнулась Мэгги. – У меня плохие новости. На той стороне видели Дору Шварц, комиссара Чжоу и новую бригаду заморских наемников.

– Дора Шварц? – переспросил японец. – Действительно, плохие новости. Но боюсь, мои новости еще хуже...

«Неужели все было напрасно?» – похолодела принцесса.

– До меня дошли слухи, – продолжал генерал, – что приказ прибудет со дня на день. И тогда мне и моим солдатам придется вернуться на родину...

«Ах, всего лишь слухи», – с облегчением подумала Мэгги. – «Если бы вы знали, Адачи-сан, что случилось с вашим приказом! Но лучше бы вам не знать. Вы слишком честны и прямолинейны для нашего коварного азиатского востока».

– ...и принять участие в братоубийственной войне, – продолжал японец. – Мне бы этого очень не хотелось.

– Братоубийственной?! – едва не поперхнулась Мэгги. – Простите за прямоту, генерал, но с каких это пор японцы и белголландцы стали братьями?!

– Вот уже почти сто двадцать лет, – спокойно отвечал самурай. – Мы одна семья. Император – наш отец, мы – братья и сестры. Некоторые считают себя старшими, а других называют младшими. Кто прав, а кто ошибается – покажет время.

«Да, младшие братья. Обычно белые люди так животных называют. Сомнительная честь», – подумала Мэгги.

– Это же и к Альберту с Юлианой относится, – заметил Адачи. – Но, как я уже сказал, мне бы не хотелось участвовать в этом споре. Я предпочитаю сражаться с внешними врагами Империи. Поэтому я предлагаю организовать новое наступление как можно раньше. Пока я не получил новые приказы от своего начальства.

– Наступление без тщательной подготовки означает большие потери... – осторожно начала Мэгги.

– Чем больше – тем лучше, – спокойно ответил генерал, от чего принцесса снова закашлялась. Это было слишком даже для них обоих – коварной азиатской интриганки и потерявшего всякий страх японского самурая. – В самом худшем случае мы погибнем с честью – в битве с иностранным врагом. А если нам повезет – мы наконец-то прорвем фронт и выиграем эту войну.

– И все-таки, – возразила принцесса, – наступление без подготовки...

– Пока вы отсутствовали, я разработал подробный план, – отозвался Адачи и развернул прямо на чайном столике разноцветную карту. – Вот, смотрите...

– Да, это может сработать, – согласилась Мэгги примерно десять минут спустя.

– Мы ничего не теряем, а выиграть можем все, – добавил генерал.

Принцесса больше не колебалась.

– Доргонь!!!

Верный адъютант немедленно просунул свою голову в палатку.

– Всех старших офицеров – на срочное совещание. Прямо сейчас, прямо сюда. Вы ведь не возражаете, Адачи-сан?

– Почту за честь, – поклонился японец.

Лейтнант Доргонь кивнул и испарился. Мэгги вернулась к чаю и снова принялась рассматривать коллекцию самурайских мечей.

– Четвертый сверху – не японский меч, – внезапно заметила принцесса. – И не белголландский. Этот клинок – с материка.

– У вас острый глаз, – улыбнулся генерал Адачи. – Вы совершенно правы. Это не японский клинок.

– Вы не станете возражать, если я на него посмотрю поближе?

– Нисколько, – покачал головой японец. – Рассматривайте в свое удовольствие. Можете даже извлечь из ножен.

– Это ведь не один из тех мечей, который нужно непременно напоить кровью, а иначе его нельзя вернуть в ножны? – ухитрилась прищуриться Мэгги.

– Ни в коем случае, – снова покачал головой Адачи. – Нет, это не один из тех мечей.

– Будь я проклята, если это не маньчжурский клинок, – сказала она две или три минуты спустя. – И очень древний... Откуда он у вас?

– Трофей, – коротко отвечал японец. – Согласно семейной легенде, один из предков отобрал его у маньчжурского полководца шесть с половиной веков тому назад. Это случилось во время вторжения орды Кубла-хана на Японские острова. Вы должно быть помните, тогда маньчжуры служили монгольскому императору...

– Да, конечно, – кивнула принцесса. «А теперь вы служите мне. Даже не европейскому господину – мне!»

– Я вижу здесь некий знак свыше, – неожиданно сказал Адачи. – Быть может, этому клинку было суждено вернуться на родину. Именно сейчас, именно сегодня. Я не знаю, будет ли мне суждено уцелеть в грядущей битве, поэтому я хочу, чтобы этот меч принадлежал вам. – И он добавил длинную загадочную фразу на древнеяпонском – принцесса не поняла ни слова, в чем тут же и призналась:

– Простите, не понимаю, – захлопала она ресницами.

– Самурай без меча подобен самураю с мечом, но только без меча, – отвечал генерал Адачи. – Теперь у вас будет меч.

 

========продолжение следует===========

 

[1] – в оригинале – «scout car», но автор понятия не имеет, как это перевести на литературный русский язык.

Глава 7. Тетрик.

 

* * * * *

 

"Он уже знал ответ.

– Это независимое государство всех населяющих Галлию народов. Я провозгласил его. Я его император.

Эверард притворился ошеломленным.

– Прошу прощения, сир! Я не слышал об этом, поскольку прибыл сюда совсем недавно.

Классик язвительно ухмыльнулся. И в этой ухмылке было не только тщеславие.

– Империя как таковая создана только-только. Пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу править не из седла, а с трона".

 

Пол Андерсон, «Звезда над морем».

 

"Единственное, что требуется, – перейти на сторону Облака. Почему бы и нет? Разве он присягал на верность Империи?..

Диктатор продолжал свои речи, но Гордон не слушал. Коварный внутренний голос нашептывал в его уши, говорил, кричал..."

 

Эд Гамильтон, «Звездные короли».

 

* * * * *

Над Сайгоном бушевал банальный тропический ливень. Фамке ван дер Бумен увидела в этом недобрый знак, потому как была убежденным врагом всякой банальности. «Прольется не только вода», – думала она, шлепая по лужам, украшавшим военный аэродром на окраине индокитайской столицы. Фамке могла себе это позволить – она знала, куда направляется, поэтому облачилась в настоящие кавалерийские сапоги с серебряными шпорами.

«Прольется не только вода».

Как в воду глядела.

За рулем старомодного черного лимузина сидел абориген в имперском мундире. Других пассажиров не было. В индокитайской столице царили здоровые провинциальные нравы – водитель даже не потрудился выскочить наружу и распахнуть дверь перед белой госпожой – нет, Фамке пришлось самостоятельно устраиваться в салоне автомобиля. Едва она захлопнула дверь, как лимузин тут же рванул с места.

Дороги в Сайгоне были хорошие. Просвещенное белголландское правление определенно пошло на пользу этой бывшей черной дыре старой французской империи. Архитектура ничего особенного из себя не представляла – традиционное для азиатских колоний барокко космополитано, смешение восточных и европейских стилей. Генерал-губернаторский дворец, в свою очередь, был построен еще французами и потому был ужасен. «Бордель какой-то», – мысленно содрогнулась Фамке. – «После войны непременно перестроим». Кажется, у двухэтажной резиденции губернатора было какое-то дурацкое местное прозвище, «Дворец на голове дракона» или что-то в этом роде. «Не только перестроим, но и переименуем».

Охрана дворца была куда более воспитана – один из гвардейцев не только распахнул дверцу, но и развернул зонтик. Очень кстати, потому что ливень заметно усилился. «Прольется не только вода».

– Император ждет вас, – сказал другой гвардеец, рангом повыше, почти без акцента. – Прошу следовать за мной.

«Какой еще император?!» – не сразу поняла Фамке, а когда поняла – тяжело вздохнула. Этого не следовало ожидать, но удивляться тут было решительно нечему.

Несколько минут спустя почетная гостья оказалась в просторном кабинете, наедине с человеком, который поднялся ей навстречу из-за гигантского письменного стола:

– Дорогая племянница! Сколько лет, сколько зим! Добро пожаловать в Сайгон!

– Здравствуйте, дядя, – пробурчала в ответ юфрау ван дер Бумен. – Рада вас видеть и все такое.

Собеседник ласково улыбнулся. Был он высок и суров, слегка за пятьдесят – но выглядел на тридцать пять, не больше. Здоровый образ жизни, не иначе. Два сабельных шрама через все лицо, полученные в противоположных концах империи – в Японии и Ачехе соответственно, рыжеволосый и голубоглазый (разумеется), эталонный белголландец, один из властелинов мира де-юре, а теперь еще и Сайгона де-факто.

– Ты случайно не промокла? – генерал Джерард Преториус был само участие. – Присаживайся. Чай, кофе?

– Водку, – сказала Фамке. – Можно безо льда.

– Не держу, – слегка нахмурился генерал-губернатор, бывший убежденным трезвенником – как по религиозным, так и по медицинским соображениям.

– Хорошо, пусть будет чай, – вздохнула Фамке. – Это цейлонский или индийский?

– И я рад тебя видеть, – невпопад ответил Преториус. – Какими судьбами?

Фамке откашлялась и затянула самым официальным тоном, на который была способна:

– Его императорское величество кайзер Альберт из дома Оранж-Нассау приветствует своего верноподданного генерала Преториуса, губернатора и протектора наших индокитайских провинций, а также...

– Короче, – дядя Джерард был не только типичным белголландцем, но и таким же типичным солдафоном. Пусть и не всегда.

– Альберт хочет, чтобы ты ему присягнул и поддержал в войне против Юлианы, – послушно отбарабанила Фамке.

– Забавно, – усмехнулся генерал, – некоторое время назад здесь побывал посланник Юлианы – и он хотел того же самого.

– Чтобы ты присягнул Альберту? – уточнила гостья.

– Знаешь, что я ему ответил? – Преториус даже не обратил внимание на ее плоскую шутку.

– Попробую догадаться, – пробормотала Фамке. – Ты ему отказал?

– Ты всегда была самой умной в семье, – грубо польстил ей дядя. – Но в этот раз ты превзошла саму себя!

– Один из твоих парней, у входа во дворец, назвал тебя императором, – небрежно уточнила Фамке. – Я правильно его поняла? Ни Альберт, ни Юлиана тебя не устраивают, и ты решил сам побороться за трон?

– И да, и нет, – отозвался Преториус. – «Да» – побороться за трон. «Нет» – не за Новый Кейптаун. Меня вполне устраивает Сайгон. Извиню, что повторяюсь, но добро пожаловать – в свободную Индокитайскую Империю!