Текст книги "В его глазах (СИ)"
Автор книги: Владислава Кадочникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Я уже подходил к ее дому, когда услышал за спиной шаги. И шагал явно не один человек. Но не успел даже обернуться – лишь заметил краем глаза знакомую долговязую фигуру позади, когда на мою голову обрушилось что-то тяжелое и сознание уплыло, помахав на прощание ручкой.
– Состояние стабильное… думаю, ничего серьезного…
– Он очнется?..
– …гарантий, что…
Мне в уши словно запихали ваты. Я слышал голоса рядом, но различал лишь отдельные фразы и никак не мог сообразить, о чем речь. Я вообще не мог сосредоточиться ни на чем – вокруг меня была темнота, и она засасывала.
Голова болела, пульсировала где-то в области затылка.
Я попытался пошевелиться. Что-то мне это напоминает…
Рядом что-то зашумело, запиликало, голова взорвалась болью. Я охнул и распахнул глаза.
Белый потолок, противный писк, испуганное лицо мамы, склонившееся надо мной… А. Больница.
– Витя, Витюша, ты меня слышишь? Ты помнишь меня? Понимаешь, о чем я говорю? – я никогда до этого не видел маму такой встревоженной. Кажется, она готова была удариться в панику.
Я открыл рот и попытался что-то сказать, но язык словно присох к небу, поэтому я ограничился невнятным бурчанием.
Как там было, моргнуть один раз – да, два раза – нет? Я моргнул, но мама, кажется, этого даже не заметила. Она обернулась и почти закричала:
– Он не может говорить! Это что, навсегда?
– Он просто только что очнулся, – успокоила ее миловидная девушка в белой свободной рубашке и таких же брюках. Врач? Медсестра?
Я просто хочу пить! Пить!
– Или вы хотите попить? – словно прочитала та мои мысли? Я усиленно заморгал. – Вы понимаете меня? Моргните один раз, если да.
А я что, мать вашу, делаю уже минут пять?!
Она кивнула, увидев мой знак, и ушла куда-то. Надо мной вновь склонилась мама, почти касаясь волосами моего лица.
– Витя, господи, ты так напугал нас с отцом! Нам позвонила с твоего номера незнакомая женщина и сказала, что нашла тебя за домом без сознания с окровавленной головой и вызвала скорую. Мы тут же сорвались следом, пришлось еще искать больницу и забирать твой телефон у этой доброй женщины…
Ее болтовню прервала девушка, вернувшаяся и чем-то шебуршащая у моей койки. Головная часть поползла вверх, и вот я уже находился в полусидячем положении, а мама, которой передали кружку, осторожно поила меня водой. О да, вот он, кайф. Теперь поспать бы еще немного…
Когда я напился, а кружку вернули на прикроватный столик, я вновь попробовал заговорить. На этот раз более удачно.
– Голова… болит.
– У вас легкое сотрясение. Пожалуй, даже сильно сказано – удар был не таким сильным, вы очень вовремя повернулись, а добить, видимо, не успели. Тошнит?
– Есть такое.
– Это нормально, – успокоила меня незнакомка.
– Врач сказал, что нарушений мозговой активности нет, кости черепа целы, и ты, скорей всего, придешь в норму в течение недели-двух, – влезла мама. Я поморщился.
– Что мне, две недели тут торчать?
– Сегодня чуть позже вы сможете уехать домой. Просто старайтесь соблюдать постельный режим. Доктор объяснил вашей маме, что вам нужно принимать.
Я вздохнул. Просто прекрасно. Сходил, блядь, в гости к бывшей… Кстати об этом. У меня закралось очень нехорошее подозрение. Слишком много совпадений.
– Мама, возьми, пожалуйста, мой телефон и посмотри последнее входящее. От кого оно?
– Сейчас, мой хороший, – мама порылась в сумке, нашла мой мобильник, окончательно покоцанный, и несколько раз нажала на экран. – Ммм… От Криса, вчерашнее, он звал тебя в скайп.
Я закрыл глаза.
Сообщение удалили, и у меня даже сомнений не возникло по поводу того, кто мог это сделать.
Меня развели, как последнего лоха.
Опять.
А Юри, мой замечательный Юри во всем был прав. Жаль, что я понял это слишком поздно.
Мама ушла спустя пару часов, и я остался в одиночестве до тех пор, пока за мной не пришла уже знакомая девушка – все же медсестра, звали ее Лера, как она сама мне сказала, – и не отвезла меня на обследования. МРТ, КТ, энцефалограмма и всякое такое. На все про все, включая очереди, ушло около получаса. Затем я вновь оказался в родной уже палате и часик поспал, пока не пришли Мила, Крис и еще парочка моих приятелей, узнавших обо всем от мамы. Они поохали, поахали, потусовались со мной пару часов, поднимая настроение, и пожелали скорейшего выздоровления, когда Лера отправила их домой, заявив, что мне нужно принимать лекарства, под которыми подразумевались обычные обезболивающие.
Когда я запил таблетку и протянул ей пустой стакан, мы услышали в коридоре шум, словно кто-то бежал, а остальные возмущались. Впрочем, через пару мгновений мне стала понятна причина.
Юри влетел в мою палату как смерч. Его куртка была распахнута, шарф почти размотался, а про волосы и говорить нечего. Медсестра испуганно дернулась в сторону, а он, не обращая на нее внимания, кинулся ко мне.
– Какого черта я узнаю о том, что ты в больнице с травмами, из инстаграма Милы? Виктор, ты лежишь тут который час, почему ты ничего мне не рассказал?
Не понял, что за наезды?
– Может быть потому, что ты устроил в кафе чуть ли не истерику и после этого не отвечал на звонки и сообщения? – я постарался говорить спокойно, но обида лилась из меня как из дырявого ведра. Головная боль ее лишь усиливала. – Я бы, может, хотел тебе сказать, но ты бы прочел, может, к моему шестидесятилетию!
Он молча опустился на пол рядом с моей постелью и уткнулся лицом мне в колени. Плечи его дрожали.
– Эй, ты чего? Ты что, плачешь? – я, растерянно открыв рот, обменялся удивленным взглядами с Лерой.
– Сейчас принесу успокоительное, – шепнула та и вышла из палаты, оставив нас одних. Я нерешительно поднял руку и осторожно опустил ее Юри на волосы, проводя по ним рукой. Мягкие. Как же я по нему скучал…
Он глубоко вздохнул, дернувшись под моим прикосновением, и поднял голову. Глаза у него были красные и какие-то несчастные.
– Я так испугался, Виктор, – пробормотал он. – Когда я увидел пост Милы из больницы, где она писала, что навещала тебя, я тут же поднял всех на уши, достал ее номер и узнал, что тебя ударили по голове и привезли с сотрясением и травмами, будто ты с кем-то дрался. А я знаю, с кем ты мог драться, и это испугало меня еще сильнее. Звонил тебе – ты не отвечал. Думал, с ума сойду, пока ехал сюда, – он говорил быстро, путаясь в словах и глотая буквы, а в конце всхлипнул и закрыл лицо рукой, словно стесняясь своей слабости. – У меня была родственница… Ее тоже однажды ударили по голове. Она пролежала в коме шесть дней и умерла, так и не очнувшись. Я думал… Думал…
– Ну я же жив, успокойся. Удар был не такой уж и сильный, я успел немного отклониться.
– Я не представляю, что бы со мной стало, если бы ты умер! Виктор, я умоляю тебя, будь осторожней… Хочешь, я тебе охранника найму? Или я могу поговорить с нужными людьми, и тех ублюдков ты больше никогда не увидишь… Точно… Я так и сделаю, почему я раньше об этом не подумал? – и тут мне стало страшно, глаза у Юри были какие-то безумные, да и речи он толкал не лучше. Он что, действительно предлагает убить Кулака и его банду? Вот так просто взять и убить?
Не то чтобы я этого не хотел, но это было бы уже слишком.
Открылась дверь. Медсестра принесла стакан воды и протянула его Юри. Очень вовремя, однако.
– Успокойтесь, с вашим другом все хорошо. Выпейте, вам станет легче, – она говорила с ним мягко, как с душевнобольным. В принципе, он примерно так себя и вел.
Он послушно выпил, вернул стакан и погладил меня по руке.
– Все будет хорошо. Я постараюсь тебя защитить.
– Что ты со мной разговариваешь как с ребенком? – не удержался я. – Я вполне могу защитить себя сам! Просто в этот раз не ожидал удара, вот и все, теперь умней буду.
– Теперь умней будут они! Они увидели, что это сработало, и теперь на основе внезапности будут придумывать что-то еще опаснее. Как ты вообще позволил этому случиться?
Я, сгорая от стыда, рассказал ему, наблюдая, как его глаза сужаются от злости. По-моему, он даже побелел лицом еще сильнее, чем раньше.
– Я говорил тебе, блядь, боже, Виктор, я говорил больше никогда с ней не связываться! Эта тварь подставила тебя второй раз, ты понимаешь? Ты мог умереть из-за нее! Какого черта ты вообще туда пошел?
– Я просто хотел поговорить с ней, узнать, почему она так поступила, может, обсудить долг, вызвать у нее совесть… – заблеял я, робея перед его злостью. – Но как она связана с Кулаком?
– Не удивлюсь, если она с ним спит, например, – предположил Юри, поглаживая меня по руке. Я поморщился.
– Фу, мерзость.
– Мерзость не это. Мерзость – это то, что она сделала с тобой. Когда тебя выписывают?
– Сегодня вроде. Пару недель постельного режима.
Он вздохнул.
– Жаль, один мой план придется перенести. Я хотел… Впрочем, пока неважно, сам потом увидишь.
– Что увижу? – тут же заинтересовался я. – Ну скажиии…
– Я же сказал – сам потом увидишь. Виктор, – он засмеялся, но, кажется, все еще был сердит. – Перестань быть таким милашкой, я все равно не скажу.
Я смотрел на него, запоминая, и не мог поверить своей удаче – Юри снова со мной, снова рядом, снова смеется. Мы снова друзья. Я даже был готов поблагодарить эту чертову банду за это.
А потом проехаться по ним асфальтным катком, разумеется.
Мне пришлось отходить от травмы неделю, ну, может, полторы – все оказалось действительно не так уж страшно, и я восстановился довольно быстро и почти без последствий. Разумеется, в первый же день «свободы» я позвонил Юри и спросил, готов ли он показать мне то, что хотел. Он согласился и пообещал прийти на следующий день. Все эти полторы недели он и Крис исправно навещали меня с вкусняшками и домашкой, развлекали как могли, и я был им за это бесконечно благодарен.
На следующий день Юри привез меня… Чтоо?
– Так-так, кого я вижу. Нет уж, Кацуки, с этим балбесом разбирайся сам, брать я его не собираюсь.
Да. Это был Яков Фельцман – тот самый тренер, с которым мы когда-то нехило поссорились. Я попятился и спрятался за спину Юри – не смейтесь, но я слегка побаивался этого человека.
– Пожалуйста, прошу вас! – взмолился Юри, не обращая внимания на мое бегство с поля боя. – Это не просто развлечение, вы нужны ему, очень. От этого зависит его благополучие.
– Нужен, говоришь? – проворчал старик, разглядывая меня. За прошедшее с последней нашей встречи время он ни капельки не изменился, разве что, похоже, стал еще ворчливей, чем прежде. Хм, а такое вообще возможно? Это как если бы вода не выливалась из стакана, достигнув краев, а продолжала расти ввысь. – Ну-ка, подойди-ка, герой хренов, поговорим. А ты, Кацуки, отойди в сторонку и молчи в тряпочку, скажешь хоть слово до тех пор, пока я не позову – выпну обоих. Понял?
Юри послушно кивнул.
– Твои родители вообще знают, чем ты занимаешься? Все, брысь.
Я остался с ним один на один, пронизываемый ветрами из этих маленьких глаз.
– В прошлый раз я отказался от тебя не только потому, что ты вел себя как последний идиот и плевал на мои указания, а потому, что видел – тебе все это нахрен не сдалось. Так, игрушки, развлечения. Так зачем ты пришел ко мне снова?
– Юри же сказал, – вздохнул я, раскаиваясь. Действительно, вел я себя не очень. Яков был прекрасным тренером и воспитал несколько десятков чемпионов, он не заслуживал такого отношения. – Мне очень нужно! – и я рассказал ему про свою непростую ситуацию, то и дело поглядывая на Юри, скучающего неподалеку. Фельцман слушал внимательно, но по взгляду было видно, что он обо мне думает.
– Так значит, ты хочешь, чтобы я посмотрел твою программу, исправил недочеты и подготовил к городскому соревнованию?
– Ну…да. Она может быть произвольной, а короткую я тоже уже немножко продумал, какие будут прыжки, музыку… – начал было я, но он фыркнул и остановил мой поток речи одним лишь жестом.
– Может, раз ты такой умный и сам знаешь, что и как лучше, то тебе и тренер не нужен?
– Я просто…
– Бич врачей – пациент, который начитался статей в интернете и думает, что умнее всех, а бич тренера – такие подопечные, как ты, которые считают, что сами сделали бы все лучше. Если уж пришел ко мне – то делай все как скажу я, а не твое самомнение. Понял?
Я кивнул.
– А теперь на лед.
Я послушно разулся, натянул и зашнуровал коньки, снял блокираторы, выкатился на лед, вставая у бортика напротив Якова, и замер в ожидании команд.
– Кацуки, подойди, – позвал он, наконец, Юри. Тот подбежал к нам. – Сейчас Витя покажет нам с тобой свою программу. Ты ее видел?
– Ммм, нет, но хотел бы, – отозвался Юри, и нетерпение в его голосе мне польстило.
– Скажешь, что тебе не нравится, с позиции простого зрителя, а я буду оценивать как тренер. Ну, чего ждешь, вперед! – последние слова были адресованы мне. Я глянул на Юри – он ободряюще улыбнулся. Ну, что же, теперь я должен выложиться на все сто.
Вздохнув поглубже, я встал в начальную позицию. Юри включил музыку, и мир для меня пропал – остался только лед, я и мои коньки.
Песня закончилась. Я замер, тяжело дыша, взглянул на парочку за бортиком и подкатился к ним, ожидая вердикта. Юри сиял, но вот выражение лица Якова мне не понравилось от слова совсем.
– Ну?..
– Плохо, – отчеканил он недовольно. Я вытаращил глаза. Юри закашлялся.
– А по-моему, ничего… – нерешительно начал он, но тут же смолк под взглядом Фельцмана.
– Ты тренер? Нет? Вот и молчи. Так вот, Витя, плохо. Плохо все. С такой программой последнее место стало бы для тебя даром небес.
– Но что именно не так?
И тут полилось…
– Не попадаешь в ритм, двигаешься как бревно, несколько прыжков недокрутил. Дорожка никакая, артистичности тоже ноль, лицо как на толчке. И это еще не говоря о том, что сложность программы просто ни о чем, – он говорил еще многое, перечислял и перечислял, довольно грубо причем. Я честно старался успокоиться, но пальцы предательски вцепились в край бортика, а в голове помутилось от злости. Я столько времени маялся над программой – а теперь он совершенно без чувства такта обосрал и ее, и меня.
Что я, впрочем, ему и высказал. Он в ответ назвал меня идиотом, который заплыл в собственной важности и в упор не видит своих косяков. Юри в растерянности переводил взгляд с меня на Якова и обратно, не знал, бедняга, чью сторону принять и кого успокаивать первым.
В конце концов, я не выдержал, переобулся обратно в кеды, запихнул коньки в сумку и выпрямился.
– Прекрасно, раз я такой идиот, то и дальше буду «тонуть в собственной важности» – но там меня, по крайней мере, никто не станет оскорблять! Юри, пойдем!
– Чего ты позволяешь ему собой помыкать, Кацуки? Бегаешь тут, просишь за него, словно у него язык отсох.
– Я этого не просил! Юри!
– Даже не смей, пускай сам выкручивается.
Бедный Юри, кажется, был в шоке.
– Виктор! – прошипел он, кидаясь ко мне и дергая меня за рукав. – Какого черта ты творишь? Он только-только согласился…
– Я не собираюсь терпеть то, как он втаптывает меня в грязь. Пойдем, – я повернулся к нему спиной и двинулся к выходу, но Юри вцепился в меня, словно пес, и явно не собирался отпускать так просто. Он обогнал меня и встал на пути с лицом, словно на войну идет.
– Я хочу твоей победы не меньше, чем ты сам! Виктор, я знаю, как это бывает, у меня тоже далеко не все получалось с первого раза. Но послушай меня, если он, чтобы действительно сделать тебя чемпионом и подготовить словно олимпийца, должен назвать тебя идиотом сто раз – то пускай назовет двести!
Я замер, задумавшись над его словами. Смысл в них определенно был. Да и Юри, ради меня пошедший на такое, дышал так, словно сейчас расплачется.
Кажется, я опять наступил с Фельцманом на те же самые грабли.
– Ладно, – повернувшись, кивнул я и взглянул на Якова. Тот хмуро взирал на нас в ответ, скрестив руки на груди, и я мог бы поклясться, что он ожидал того, что я сейчас собирался сделать.
Я поставил сумку с коньками на скамью, подошел и прямо взглянул ему в глаза.
– Ты прав, Яков, прости. Я идиот. Я буду делать все так, как ты скажешь, но, прошу тебя, помоги мне. Пожалуйста.
– Вот так-то лучше, – кивнул он. – А теперь давай-ка разберем твою программу и решим, что лучше изменить, а потом и над короткой подумаем.
Я кивнул и взглянул на Юри. Он улыбался. А я поймал себя на мысли, что ради этой улыбки сделал бы все.
========== Глава 9. О путешествиях ==========
Как позже оказалось, каток, на котором мы встретились с Яковом, принадлежал тем самым друзьям Юри, с которыми он успел договориться за время моего постельного режима – в итоге я теперь мог кататься там совершенно бесплатно. Юри, кажется, и правда был моим ангелом, посланным с небес.
Мы с Фельцманом потратили пару дней, набрасывая примерный план произвольной, а затем и короткой программ, после я еще ночь сидел над листком и продумывал свои собственные детали, которые на следующий день обговорил с ним. Тот согласился. Наконец, программы были полностью готовы. Наступили мои тяжелые дни – дни тренировок.
Теперь время приходилось расписывать буквально по часам – нужно было успевать учиться, работать, помогать маме по дому, готовиться к соревнованиям и видеться с друзьями. Домой я приходил уставшим, как собака. Иногда даже домашку делать сил никаких не было – тогда Крис любезно позволял мне списывать у себя по утрам, а там, где списать было нельзя, помогал Юри.
Ближе к выходным, где-то, кажется, в четверг, Юри напомнил мне о горячих источниках – они собирались ехать уже в вечер пятницы, и мне оставался всего день, чтобы уладить все дела и отпроситься у родителей.
Родители, конечно, в восторг не пришли, но и серьезных причин для отказа найти тоже не смогли, поэтому отпустили под обещание звонить и писать едва ли не каждый час. Что я им, ребенок пятилетний?
Утром пятницы Юри прислал мне сообщение с примерным списком вещей, которые следовало взять с собой. И этот туда же… Но списку я все же последовал.
В школе на перемене я подгадал момент, подкрался к Миле, о чем-то треплющейся с подругами в коридоре у окна, и ткнул ее в ребра. Она взвизгнула, аки пожарная сирена, резко обернулась, и я еле успел уклониться от удара в лицо.
– Витя, козлина, напугал! Кто тебя вообще учил так обращаться с девушками?
– А я с девушками так и не обращаюсь, – важно ответил я, подмигнув ее подругам. Те захихикали и засмущались. Мила округлила глаза и вновь попыталась меня ударить – опять мимо.
– Девочки, можете сделать кое-что для меня?
– Ты правила знаешь. Ни для тебя, ни на тебе и уж точно не в нас.
Очень смешно.
– Прикрой меня на работе, а? Придумай что-нибудь, я не хочу боссу на глаза показываться.
– Интересные у тебя способы уговаривать… – пробормотала Мила, потирая бок. – А ты мне за это что?
– А чего ты хочешь?
Она задумалась. Ой, чую я, обойдется моя просьба дорого…
– Я придумаю, – наконец, объявила она. – И ты обязан будешь это выполнить.
– Надеюсь, ничего опасного для меня, моей жизни и имиджа?
–Ну, жизни определенно нет, но насчет имиджа ничего сказать не могу.
Они вновь проводили меня хихиканьем. Вот поэтому я и стараюсь поменьше с ней общаться – эта девица временами просто выводит меня из себя. И ведь хрен поймешь – правду она говорит или так, пугает.
В любом случае, мне не нравились оба варианта.
Я поерзал, устраиваясь на сидении поудобнее. За окном проносились бесконечные леса, иногда разбавляемые знаками, съездами или какими-то небольшими поселениями на несколько домов – такие даже деревнями назвать сложно. Я наблюдал за этим с любопытством исследователя, пару раз даже сфотографировать попытался, однако получилось что-то непонятное, совсем не похожее на высокое искусство, и я плюнул на это дело.
Юри коснулся моей руки в успокаивающем жесте. Его пальцы были теплыми, даже горячими, в отличие от моих, и я еле сдержал желание сжать их покрепче, чтобы хоть немного впитать это тепло.
Я посмотрел на него. Он расслабленно полулежал на кожаной обивке, вытянув одну ногу под переднее сидение, в котором уютно расположилась его мать, а вторую согнув в колене и по этому колену выстукивая какую-то мелодию пальцами свободной руки. Я вгляделся, пытаясь разобрать ритм и узнать музыку, но он, заметив это, тут же остановился. Я вздохнул.
– Что-то не так? – шепнул он мне. – Ты выглядишь каким-то…Неспокойным.
– Наверное, – пожал я плечами. – Немного странно, что я еду куда-то с вами.
– В хорошем или плохом смысле?
Ох, Юри…
– В хорошем, разумеется. Я уже думал, что вы либо забыли об этом, либо съездили без меня, пока я валялся с сотрясением.
– Мы откладывали, пока ты не поправишься… – вот это было внезапно! Ждали меня специально? Он взглянул на меня со странным выражением лица. – Я бы ни за что не поехал без тебя.
Вместо ответа я лишь послал ему благодарную улыбку.
– Не возражаешь, если я… – он замялся, не договорив.
Иногда я поражался тому, как быстро он меняется от уверенного в себе богатого наследничка до робкого мальчика с оленьими глазами. Кто же настоящий?
– Договаривай, ну.
– Положу голову тебе на плечо?..
– У тебя такой вид, словно ты мне предложение делаешь, а не просишь всего-то голову положить. Разумеется, можно.
Его волосы были мягкими, приятно щекотали мне щеку и вкусно пахли. Я замер, чтобы ему было удобнее, и чувствовал, как сердце пытается пробить грудную клетку. Обожеобожеобоже, Юри, никогда не поднимай головы с моего плеча!
Хироко Кацуки глянула на нас с переднего сиденья и умиленно прижала руку ко рту. Ее муж посмеивался с водительского сидения – на этот раз машину он вел сам. Я почувствовал, что краснею, и опустил взгляд. Она, кажется, тихонько ахнула.
– Вы такие милые… Вик-чан, если бы ты был девочкой, я бы уже организовывала вашу свадьбу, клянусь!
Ч…Что?
Горячие источники, принадлежащие сестре Юри, находились чуть дальше, чем я думал – мы подъехали к большому двухэтажному зданию с окруженной забором территорией примерно через полтора часа езды. Хотя нет, если учитывать то, что мы сначала проехали половину города и постояли в пробках на выезде из него, а затем еще заехали по пути перекусить в маленькое кафе у дороги – в принципе, получается не так уж и долго.
Так или иначе, на сегодня наше маленькое путешествие должно было окончиться тут, в окружении темных хвойных лесов и горячей воды.
Я грустно вздохнул, когда Юри, успевший задремать у меня на плече, поднял голову, очаровательно зевнул и вылез из машины. Пришлось вылезать тоже. Оказавшись ногами на твердой земле, я покрутил затекшей шеей и сделал быструю разминку мышц, после чего оглядел светящуюся вывеску на заборе прямо над воротами. Изнутри доносились голоса, да и в окнах здания то и дело мелькали чьи-то головы – видимо, проблем с посетителями у владелицы не имелось.
– Ох, я так соскучилась по Мари… – Хироко бодро, словно полководец, ведущий свою армию, пошагала к входу на территорию. Мы потянулись следом, как маленькие цыплятки.
– Ты видела ее пять дней назад, дорогая, она приезжала к нам в гости, – напомнил ее муж.
– Так долго! Когда она жила с нами, я видела ее каждый день…
Мы с Юри обменялись полными скепсиса взглядами. Судя по всему, он по сестре толком соскучиться еще не успел.
Через турникеты нас пропустили беспрепятственно – не пришлось показывать никаких билетов, судя по всему, все семейство тут знали в лицо. На меня охранники покосились подозрительно, подумав, наверное, что я прибился к группе, чтобы проскочить зайцем, но Юри взял меня за руку, ведя за собой – и это было лучше любого доказательства.
В лобби миловидная девушка тут же бросилась здороваться и собственноручно принимать нашу одежду, чтобы сдать в гардероб. Видимо, здесь она выполняла роль этакого проводника, администратора или чего-то там в подобном духе.
Так как по плану мы должны были остаться тут на все выходные, нам выделили две комнаты на втором этаже, куда мы и поднялись. Взрослые в одну, а мы с Юри – в другую. Лишь оказавшись внутри небольшого, но вполне уютного помещения и узрев две односпальные кровати, сдвинутые для экономии места впритык друг к другу, я полностью смог осознать то, что я опять буду ночевать с Юри в одной комнате и практически в одной постели. Какая разница, что их две, если между ними нет расстояния даже в чертов сантиметр?
Ох… Кажется, это становится проблемой. С тех пор, как я начал замечать за собой вполне определенное влечение к своему новому другу, находиться с ним рядом становилось все более тяжело для моего сердца, мозга, самоуважения и… ну, еще кое-чего. Как я мог докатиться до этого? Куда ты свернул, Виктор, что ты себе позволяешь?
Пока я с наслаждением мазохиста предавался мысленным самоистязаниям, Юри успел втащить внутрь наши сумки и найти в них полотенца и халаты.
– Прости, что роюсь в твоем багаже, но ты так глубоко задумался, что я не решился отвлекать, – улыбнулся он, когда я, наконец, отмер. Эй, я хочу целовать тебя на этой постели, какое мне вообще дело до каких-то тряпок?.. – Виктор? Не спи, нам еще нужно переодеться.
– Переодеться? – тупо переспросил я. Юри показал мне свои купальные трусы. – А, понял.
– Отвернись, пожалуйста, – попросил он, краснея. Я непроизвольно тоже, представив его обнаженного за своей спиной. Нет, не в пошлом смысле за спиной!
– Я же тоже парень, чего ты стесняешься? – я повернулся к нему спиной и склонился над сумкой в поисках пакета со своими купальными принадлежностями.
– Это все равно смущает… – пропыхтел он, шебурша сзади. – Ладно еще, если бы у меня было шикарное тело, которым можно хвастаться, но его нет… В чем тогда смысл?
– Нет тут никакого смысла, – я, не поворачиваясь, тоже разделся и натянул плавки. – Если хочешь, можем походить в спортзал.
– Я не думаю, что тебе это нужно, – протянул он. Я спиной чувствовал его пронизывающий взгляд, но стоило мне резко обернуться, как он тут же его отвел, заливаясь краской.
– Эй, так нечестно, ты сказал не смотреть, а сам смотришь!
– Я сказал не смотреть, но ты ведь такого не говорил, – отбил подачу Юри. Хм, логично. – Ладно, извини. У тебя хорошее тело, правда.
– Я же катаюсь, мне нельзя заплывать жиром, – пожал плечами я, накидывая халат и засовывая ноги в шлепки. Он, тоже в халате, уже ждал меня у двери.
– Сначала мы, скорее всего, проведаем Мари, а затем уже можно будет идти к воде. Или сначала в сауну?
– Это бесплатно?
– Для тебя тут все бесплатно, успокойся.
Родители Юри, тоже в купальных костюмах, шлепках и халатах уже ждали нас у дверей.
– Ох, Виктор, по сравнению с тобой мы все выглядим толстыми моржами, – с добродушной усмешкой посетовал отец семейства, заставив нас с Юри прыснуть со смеху.
– О, вовсе нет… Вы еще не видели моего двоюродного дядю! – теперь засмеялись уже они. Так, обменявшись любезностями, мы пошлепали вниз по лестнице, а затем мимо раздевалок, которые нам с нашими комнатами были ни к чему, по коридору до конца. Там располагался кабинет хозяйки.
«Мари Кацуки, администратор» – прочитал я на табличке и недоуменно взглянул на Юри:
– Если она администратор, то кто тогда та девушка?
– Черт ее знает. В какой-то мере тоже, но чаще указывает дорогу и следит за порядком.
Хироко громко постучала по поверхности двери.
– Мари, ты там? Мы приехали!
– Открыто, мам! – приглушенно донеслось изнутри. Ее мать нажала на ручку и толкнула дверь, проходя внутрь – мы, понятное дело, втиснулись следом.
Мари Кацуки была на Юри совершенно не похожа – сказал бы посторонний человек, мазнув по ним взглядом и не приглядываясь к деталям. Я тоже так подумал в первую минуту, но затем заметил ее глаза, размером меньше, чем у Юри, однако такого же теплого карего цвета, ее нос, черты лица и даже некоторые повадки, и убедился, что общее в них определенно есть.
В ее небольшом кабинете слегка пахло сигаретным дымом – заполненная на треть пепельница на подоконнике сигнализировала, что не просто так. По столу в художественном беспорядке были разбросаны бумаги, и одну из них она подписывала в тот самый момент, когда мы вошли.
– Как я рада тебя видеть!
– Мама! – отложив документ, девушка поднялась из-за стола и заключила едва ли не пританцовывающую в нетерпении мать в объятия. Затем она сжала отца и Юри, а со мной ограничилась крепким, мужским рукопожатием. Сильная девочка. – Как доехали?
– Как видишь, удачно. Простояли в пробках, конечно…
– Ну, это вечная история. Юри, ты сегодня с другом?
– Это Виктор, – представил меня Юри. Мари кивнула.
– Мама говорила о тебе. Она от тебя в восторге, да и Юри вечно «Виктор то, Виктор это»… – я покосился на Юри. Тот старательно избегал моего взгляда. – Я Мари Кацуки, думаю, ты уже понял. Приятно, наконец, встретиться с «потрясающим Виктором».
Юри развернулся и пулей вылетел из кабинета, не сказав ни слова. Мари усмехнулась.
– Не смущай детей! – укоризненно заметила Хироко. Я обернулся на дверь – наверное, мне стоило пойти следом за ним. Она, кажется, заметила это. – Вик-чан, если хочешь, беги.
– Спасибо. Было приятно познакомиться, – вежливо кивнул я и слился с горизонта.
Юри нашелся посреди коридора, на скамейке с мягким сидением возле выхода к источникам – он сидел полубоком, качая ногой, и смотрел в окно.
– Извини, что оставил тебя. Просто Мари… иногда бывает такой невозможной. Ей нравится меня смущать.
– Я заметил.
– Я ценю то, что она всегда поддерживает меня, но вот в такие моменты мне хочется ее удушить.
– С сестрами и братьями так всегда.
– Откуда ты знаешь? – он, наконец, повернулся ко мне. Скулы у него все еще были розовыми. Божечки, это слишком мило, как на небесах вообще могли допустить появление на свет такого человека? – У тебя же их нет.
– Есть двоюродные… Ну, в общем, я просто знаю. Придется поверить на слово, – я развел руками и кивнул на дверь. – Мы пойдем сегодня в воду вообще?
Он рассмеялся и встал.
– Конечно.
Мы оставили халаты на вешалке в куче других и вышли наружу. К вечеру холодало, кожа тут же пошла мурашками, и сейчас мне как никогда захотелось окунуться в горячую воду, что я с удовольствием и сделал, оставив шлепанцы у края бассейна. Вода обволокла тело, расслабила мышцы, и я, зажмурившись от кайфа, всплыл брюшком вверх, дергая пальцами ног. Судя по всплеску рядом, Юри тоже удачно приземлился.
– Как же круто… Если твоя сестра живет неподалеку и может плавать тут каждый день, то я ей очень завидую.
Он лишь посмеялся, и я почувствовал, как его пальцы касаются моих мокрых волос, перебирая их и массируя кожу. Все это было слишком прекрасно для меня одного!
– Не спи, Виктор, – мягко напомнил он мне, продолжая трогать мою голову. Я простонал что-то невнятное и едва не захлебнулся, когда он, оставив в покое волосы, опустил руки мне на плечи и слегка надавил, позволяя уйти под воду.
– Ты убить меня вздумал? – вскрикнул я, высвобождаясь от его хватки, выныривая на поверхность и откашливаясь. – Хочешь поиграть? Ну держись!
