Текст книги "Омут. Книга третья. Круговорот"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

А потом под общий шумок мы сбежали из клиники, которая некоторое время спустя взорвалась. Однако Екатерина подхватила Марка и Андрея и улетела с ними в неизвестном направлении.

Наша следующая встреча была в поезде, в котором я ехала до Москвы. Екатерина и Андрей сошли в Екатеринбурге, а Марк со мной доехал до Москвы. В моей жизни вновь он появился только, когда я впала в кому в доме Джонсонов. Помню как вчера…

К моему телу прикрепили бесчисленное количество проводов и тому подобных штук. Когда вернулся Джей, он был не один. К удивлению всей семьи, вместе с ним пришел Марк. Если б я не была бестелесным духом, то задушила бы дядю-глюка в объятьях. Но пришлось довольствоваться только его созерцанием. После отъезда доктора Гибсона и последних наставлений по поводу оборудования двое вошли в комнату.

– Твои предположения? – поинтересовался Джей у Марка.

– Это очень странно, – начал тот, стоя со скрещенными на груди руками, – похоже, будто кто-то пытался пробиться в ее сознание, – почесал подбородок своими длинными и красивыми пальцами, – не знаешь никого с телепатической способностью?

Джей не ответил, лишь пожал плечами. Марк скептично и даже насмешливо взглянул на моего друга.

– Да брось, ты же понял, о ком я, – вопрос о телепате был риторическим.

– Это не могла быть… она.

– Почему? – в чем-то согласна.

– Зачем ей это? – тоже согласна.

– Это уже другой вопрос. Сейчас главное узнать, как Элль вытащить из такого состояния, – подошел ближе и провел рукою по лицу бледной меня, – есть предположения, где она сейчас?

– Кто? – будто очнулся от своих мыслей.

– Маделин, конечно, кто ж еще? – усмехнулся Марк.

– Около недели назад она улетела во Францию, – как на автомате произнес Джей.

– Зачем? – словно следователь на допросе без чувств и пристрастий.

– У нее там какие-то дела.

– Какие?

– Мне откуда знать?! – вдруг взорвался мой друг.

– Успокойся, парень, – ледяным тоном посоветовал Марк, – я сейчас же вылетаю во Францию. Предупреди Профессора Ливьена о госте, – направился к выходу.

– Я с тобой, – как ребенок маленький.

– Нет, Джейсон, ты останешься здесь и будешь следить за ней, – он кивнул в сторону тела на кровати.

– Ладно, – без сопротивления согласился, – когда что-нибудь узнаешь, сразу же сообщи, – прозвучало как приказ.

– Хм, естественно, – и был таков.

Я долго не встречала Марка до одного злосчастного момента, хотя, если говорить по правде, он видел во мне абсолютно чужого человека, как никак я была в теле Доры Рэй. Наталья Викторовна заключила меня в тюрьму, что была чуть ли не в недрах острова, но до этого я успела раскрыть один волнующий меня вопрос – Марк и Тим братья или нет?

Эхо раньше донесло до меня звуки шагов, чем их владелец, шедший через лабиринт многочисленных камер. Молодой человек остановился прямо против меня.

– Ты сказала правду? – сосредоточенно спросил он.

– О чем? – не поняла, голос показался знакомым, но одновременно чужым, а из-за почти кромешной тьмы я не могла видеть лица.

– О моем брате, – ответил голос.

– Да, – промолвила я.

– И где он сейчас?

– Не знаю, я не видела его с тех пор, как он переместил нас в поезд, – честно призналась.

– Ты здесь из-за своей сестры, верно? – он подошел ближе к решетке.

– Как ты тут из-за брата, – произнесла я.

– Все эти годы я был уверен, что он мертв. Профессор сам подтверждал не раз.

– Может быть, он не знал, – предположила я.

В ответ Марк презрительно хмыкнул. Далеко наверху рухнуло нечто очень и очень тяжелое, с потолка посыпалась пыль.

– Здесь не безопасно, – прокомментировал Марк.

– Да, но я тут заперта на веки вечные, – интересно, что творилось наверху?

Парень принялся шарить по карманам, пока из одного не выпала маленькая вещица. Он быстро нагнулся и так же быстро выпрямился. В его руке был небольшой ключ, которым он открыл камеру.

– О, спасибо, – поблагодарила я.

Вместе с моим словами послышались приближающиеся мужские крики.

– Черт, совсем забыл, – самому себе сказал Марк, – тебе нужно сейчас же бежать.

– Почему? – удивилась я.

Но сама увидела силуэты бегущих и решила послушаться беспрекословно. Я бежала, куда глаза глядели. В то время как Марк спокойно стоял, а мужчины, скорей всего, то были охранники, резко остановились и ошарашенно оглядывались по сторонам. Все понятно, дядя-глюк представил их сознаниям диковинную галлюцинацию.

Больше в том мире я его никогда не видела. Впрочем, как и сам мир.

Отпрянула от замершего человека. По моим щекам неумолимо текли слезы, и я ничего не могла с этим поделать. У нас было так мало встреч, но за столь короткие сроки я успела привыкнуть к Марку.

– Я не могу в это поверить, – охрипшим голосом признался, сидя все еще с закрытыми глазами.

– В это тяжело поверить, но это было, – пытаясь прекратить поток слез, провела рукавом по щекам.

– Боже, – Марк руками притянул меня к себе и обнял за талию.

Я чувствовала, что вот-вот и молодой человек тоже заплачет, но ведь он все же мужчина, потому сдерживал себя. В свою очередь я сложила руки на его голове и уткнулась в них носом. Пальцы лихорадочно держали вытянутые рукава кофты.

17

Интересно, сколько времени человек может просидеть, не шевелясь, и смотреть в одну точку. В любом случае, лично я выдержала целую ночь. В своей любимой позе была с той минуты, как Марк ушел. Он все еще был в шоке, и я его прекрасно понимаю в этом. Кое-что в моей жизни сильно изменилось: теперь был человек, с которым я могла поговорить и о Профессоре, и о способностях, да вообще обо всем на свете. Мне думается, больше всего Марка потрясло то, что в той реальности у него был брат. А здесь, как он знал, его не было. Я не посчитала себя компетентной, чтобы рассказывать ему о Тиме больше, чем просто как о человеке переносящем во времени. И с некоторым страхом внутри ожидала нашей встречи. Кто знает, что он сейчас чувствовал?

С наступлением четверга выпал снег. Ну наконец-то! В школе все только об этом и говорили. Впрочем, также обсуждалось много чего другого. Первый урок я проспала. Хотя точнее сказать, не проспала, а пролежала в горячей ванной и размышляла о всяком. Ночью, точнее под самое утро, когда я закимарила, мне снилось, будто я была на острове. Сидела на самой высокой башне и смотрела вниз. Мое сердце ныло, оно умоляло разрешить ему прекратить биться. Вокруг была разруха, срубленное чудо-дерево степенно засыхало. Когда в мою голову заползла мысль, что я похожу на мазохистку, сон поменялся. Рай для шопоголика – миллионы торговых рядов, а рядом со мной Юльча и ее компания. Как только жирафиха обнаружила меня рядом, то тут же завопила. Тогда я выбежала на улицу, а там три друга Егора без него. Ванек и Серый принялись ко мне приставать, а Матвей, посмеиваясь, наблюдал за ними. Я увидела как на свету блеснул нож в руке Серого и выхватила его, тот даже не ожидал такого поворота событий. Острое лезвие легко скользнуло по лицу Ванька, и парень упал.

– Еще шутки будут? – яростно вопросила я.

Парни трухнули и дали деру, бросив друга, что бился в судорогах. Не хватало, чтобы он еще умер прямо в моем сне. В мгновение ока появилась вода из древних русских сказок, что может и мертвого оживить и в следующую же секунду я наблюдала, как блестят убегающие пятки.

Но вот я в лицее и поворачивала к кабинету литературы, возле которого топтались одноклассники. Рука Артема по хозяйски лежала на плече у Ани, чьи глаза блестели, как у подвыпившего человека. Принято считать, что для некоторых людей любовь своего рода наркотик, либо сильный алкогольный напиток. Не буду лицемерить и говорить, как я рада, что они вместе и тому подобный бред. Мне вообще оранжево.

– Привет, Эля, – слащаво улыбнувшись, молвила Аня.

– Привет, – бесцветно ответила я и сунула ей в руки запечатанный пакет.

Ха-ха, сюрприз, а вы и не ожидали? Это был цветущий кактус. Я просто недавно вспомнила, как однажды Аня, будучи еще девочкой-выдрой, подкатила ко мне со столь странным вопросом про любовь к кактусам. После чего я подумала, а почему бы и не подарить в этой реальности?

– Как ты узнала, что я ими увлекаюсь? – удивленно вопросила она и лукаво посмотрела на Артема.

– Нет, это не он сказал, – сразу же убила все ее фантазии, – просто догадалась. Знаешь, у меня интуиция хорошая, – сколько пафоса, о Боже.

– Понятно, круто, – смешалась девушка.

– Да уж, – вполголоса сказала я и отошла куда подальше.

На одной из перемен меня под локоть поймал Марк и на ушко сообщил, что вечером придет знакомиться с бабулей. В ответ я лишь кивнула с улыбкой, которую он мне тут же вернул. Когда Марк был рядом, для меня это было своего рода напоминанием того мира, что он был взаправду, а не в моих диких снах, и это чувство или состояние – не знаю, называйте как хотите – но оно было волшебно. Дух укреплялся, будто крылья вырастали, и наступала частичная свобода. «Частичная» – потому, что я продолжала быть в водовороте и тонула, пусть сейчас и появился человек, за которого можно было зацепиться. Но что-то подсказывало мне, что все временно.

Я возвращалась домой под пристальным слежением той самой машины, что заметила уже давно, но не знала, как к ним подойти. Просто взять да спросить: эй, вы чего за мной следите? Сейчас милицию вызову, если не прекратите. Быть может, я бы так и сделала, но больно меня номер их авто пугал – 666. Когда-то бабуля рассказывала, что с наступлением «малиновых пиджаков» «крутые братки» на своих тачках делали особый знак – три одинаковые цифры. Потому с легкой опаской, что за мной вели слежку бандиты, я решила не рисковать в лишний раз. В конце концов в моей жизни пока хватает адреналина.

Марк пришел вечером, как и предупреждал. Естественно, я известила бабулю заранее, так что вечером стол на кухне ломился от сладостей. Беседа прошла замечательно, хоть бабуля до конца терзалась сомнениями и догадками об истинной причине визита школьного учителя.

– Никакого криминала, – в очередной раз повторяла я, когда Марк выходил ответить на мобильный звонок.

– Все равно странно. Он к тебе случайно не пристает? – под конец вопросила она.

– Что?! – я не верила своим ушам. – С какого лешего ты так решила?!

– Он так смотрит на тебя… – замялась бабуля.

– Как? – потребовала я.

– С нежностью, – задумчиво ответила она.

М-да, я просто в шоке. Нет, ну, невероятно, как это моя старушка все замечает, а точнее, того, чего не замечаю я? После отличного, как мне показалось и если при этом не считать бабулиных подозрений, ужина я вызвалась проводить Марка хотя бы до выхода из подъезда. Но когда мы оказались во дворе, он предложил посидеть на качелях, что тут же стояли. Я согласилась, хоть сама и не села, а засунув руки в карманы, стояла напротив молодого человека, приютившегося на деревянной дощечке, выполняющей функцию сидения.

– У тебя милая бабушка, – наконец произнес Марк.

– Ага, – хмыкнула я, будучи не совсем с ним согласной.

Бабуля, конечно, милая, но не без своих тараканов и тарантулов в голове, что весьма пугало и настораживало. Временами она казалась непредсказуемой. И вдруг из его уст вылетело невероятное:

– Ты можешь показать мне моего брата?

Черт, и вот что прикажите на это отвечать? Прости, мне как-то не особо хочется или твой брат такая сволочь, что бросил меня одну. Впрочем, я думаю, Марку лучше не знать, что в этой реальности его брат тоже есть. Я предупредила, что покажу того Тима, который был в той реальности, и Марк покорился. Мне понадобилось несколько минут, чтобы подобрать самые лучшие воспоминания о его брате, и я подумала, что те, которые были связаны с островом, удовлетворяют мои желания. Всего несколько эпизодов, где я была в другом теле, что было не совсем понятно Марку, пока я ему не объяснила. А потом мы вновь открыли глаза. В моих стояли слезы, а в его – страдания и застывшие мысли. Мои руки продолжали лежать на его голове, затем по некоему желанию он притянул меня к себе, как тогда в комнате. Трудно описать, что я тогда испытывала, но вселенскую нежность однозначно.

Тихий ветер трепал волосы, холодный золотой закат переливался на растаявших лужах от первого снега. Было грустно перед очередным расставанием, пусть мы завтра и увидимся вновь. Одновременно с этим было очень хорошо, уютно и тепло. Влюбилась ли я по новой? Даже и не знаю. Кажется, уже давно сошлась на мнении, что никто, кроме Джея, мне не нужен, и все же в той реальности он меня немного предал, как бы я ни хотела его «обелить». В последние дни я слишком часто плакала, а тут вдруг решила улыбаться. А почему бы и нет? Ну и пусть улыбка у меня отчужденная и отчасти блаженная, она принадлежит только мне и тому, кому я ее адресую, дарю и получаю обратно. Впрочем, влюбиться в Марка не такая уж и проблема – все старшеклассницы, даже те, у которых есть парни, сходят по нему с ума и только его мечтают увидеть в своих снах.

По крайней мере, этой ночью в моем он был стопроцентно. Хотя, возможно, точнее назвать сон не моим, ведь по сути дела я привлекаю других людей и создаю их сновидения. В этом сне мы танцевали на балу эпохи Возрождения, оба в красивых одеждах – все-таки высший свет. Мы кружились под красивую музыку, много шутили и смеялись. Да, это были лишь мои фантазии, но где, как только не во сне, они становятся реальностью? Их можно пощупать, осязать, так сказать. В какую-то секунду я увидела на пороге только что вошедшего молодого человека с потерянным выражением лица. Сама того не заметив, я остановилась, уставившись на новоприбывшего.

– Кто это? – спросил Марк, отследив мой взгляд.

Я не ответила, неопределенно покачав головой. Да, наверное, никто – хотелось бы мне так сказать. Но тут Джей встретился со мной глазами, и я твердо осознала, что предыдущую реплику не смогла бы произнести по определению. Он был так хорош. Помню угрозу Тима, но вдруг стало наплевать на запреты, я просто любовалась парнем, к которому испытывала неоднозначные чувства. Высвободившись из объятий Марка, я буквально помчалась, только как в замедленной съемке, к Джею, продолжающему стоять почти на пороге и смотреть на мое приближение. За стенами строения, возможно, даже замка или дворца, послышался раскат грома. Освещение исчезло в ту же минуту, но я продолжала пробираться сквозь застывшие фигуры, больше напоминавшие манекены. Будто само время остановилось, что были только я да Джей. В сопровождении грома сверкали молнии. Вероятно, приближалась мощная буря, но кого это волновало?

Когда до парня оставалось всего пару шагов, все исчезло. Вокруг был только черный цвет, будто я ослепла или… Даже не знаю – самые худшие ожидания сбылись и наступило наказание за неповиновение? Сильно сжала глаза. А когда вновь открыла, то обнаружила себя лежащей в ванной. Одна рука расслабленно лежала на бортике керамической ванной, в другой была острая бритва. Все выглядело так, будто я не могла контролировать свое тело и управлять им. Правая рука взлетела над левой, и струя красной жидкости хлынула в прохладную воду. Потом еще удар, если это можно так назвать, и еще. Мой рот был словно зашит, а связки забыли о своих обязанностях. Я чувствовала сильнейшую боль, агонию, но даже глаза были сухими, а щеки каменными. «Вот и все», – промелькнуло в голове. Было трудно выйти из такого сна. Очень трудно. Но я вышла и более того, сделала это совершенно молча.

Я переоделась в одежду к школе и сидела за своим столом. Левую руку вытянула по столу до самого монитора и рассматривала запястье, временами аккуратно щупая пальцами правой руки. В дверь постучали, следом появилась бабуля.

– Все в порядке? – участливо полюбопытствовала она.

– Да, – ответила я, непроизвольно натягивая рукав кофты на запястье, словно пытаясь спрятать его.

В лицее все было много хуже. Интуитивно я предчувствовала беду или ту страшную бурю из сна – определений можно дать тысячу, суть от этого не изменится. Я была встревожена. Поглощенная своими мыслями, даже не смекнула, что класс был фактически пуст, так как пришла я намного раньше обычного. Но тут вошел Артем, чье лицо было не самым веселым и добросердечным, скорее, он дулся на что-то или кого-то.

– Что стряслось? – почти сухо спросила я.

– Ничего особенного, – буркнул он.

Я пожала плечами и села на свое место. Однако парень не прошел к своей парте, вместо этого он возник рядом со мной. При близком рассмотрении в голову пришло сравнение с быком или бараном.

– Что? – уже с нотками агрессии и недоумения вопросила я.

– Я вас видел. Зрелище не из приятных, – сквозь зубы процедил он.

– Кого ты видел? – усомнилась я с явной издевкой, сама не знаю, что на меня нашло.

– Тебя и биолога вчера во дворе твоего дома, – склонился надо мной, как форменный следователь, опершись руками о парту и спинку стула.

– Какого еще биолога? – тут уж просто не въехала в историю.

– Боже, ты издеваешься? – проревел парень. – Это так мерзко: ты и Марк Анатольевич, он же старик!

– Ему едва двадцать пять, – неуверенно возразила я, так как точно возраст не помнила.

– Все равно это мерзко, – буркнул Артем.

– Будто вы с Аней лучше смотритесь, – ответный удар.

– Что? – не на шутку удивился.

– Что слышал, – я встала, так что мы были лицом к лицу, хоть он и полусогнувшись из-за того, что опирался.

– Она хотя бы не падшая женщина, – буквально плюнул мне в лицо.

А я и не обратила внимания, как сонные одноклассники мерно втекали в класс. Но их явно заинтересовал переполох в конце кабинета. Боковым зрением заметила несколько застывших фигур. Они явно так замерли из-за последней реплики парня, которая не осталась без ответа. Что последовал незамедлительно в виде моего удара правым кулаком по его красивому юношескому и противному личику.

– Ох, – всеобщий вздох, естественно.

От неожиданного удара парень припал к столу. Взгляд Артема из под сведенных бровей, какими бы замечательными они не были, определил ход дальнейших событий, которые заключались в полном нашем разрыве. Отныне даже не поздороваемся, не попрощаемся. Что говорится, любовь прошла, протухли помидоры, да и вообще лето прошло, настала осень – пора увядания и постепенной смерти, что наступает зимой.

18

В субботу Марк объявил о своем скором отъезде по делам. Класс принял это не мужественно, но смирился. Вообще-то в субботу у нас биологии не было по расписанию, но из-за англичанки и по просьбе самого Марка поставили. Когда народ освободил кабинет, я подошла к Марку, он все возился со своим папками и нашими тетрадями.

– Зачем ты уезжаешь? – меланхолично поинтересовалась я.

– По делам, – сухо ответил он.

– Куда?

– Это не важно, – отрезал.

– А как же уроки?

– Вместо биологии будет математика, вам надо нагнать упущенное. К тому же Екатерина Андреевна окончательно выздоровела.

– Я буду по тебе скучать, – тихо прошептала.

Марк вздохнул и прижал меня к себе на долю секунды. Вдохнул аромат моих распущенных волос. В свою очередь я постаралась запомнить каждую деталь его лица, тела, убранства, запахи связанные с ним.

– Мне пора, – он очень торопился, будто на пожар опаздывал, – все будет хорошо, – бросил через плечо уже в коридоре.

Не имею представления, когда теперь увижу его вновь. Кажется, что уже никогда. Люди в моей жизни имеют обыкновение после вмешательства в устройство моего маленького внутреннего мирка сбегать прочь и разрушать все. Так что от меня остается одна большая яма, ноль без дырочки и палочки.

На выходе из учебного заведения меня подловила Арина. Задорная, веселая, никогда не унывающая, она пригласила меня в клуб. Помнится, однажды меня уже приглашали и не очень красиво это закончилось. Но тогда была иная ситуация, и без особых колебаний я согласилась. Девушка пообещала заехать вечером со своими не школьными друзьями – это хорошо, новые лица всегда плюс.

Как ни странно, много удовольствия, если оно вообще было, от клуба я не получила. Начну с того, что находился он на каком-то отшибе. Во-вторых, это был не совсем клуб. То есть клуб, но не тот, где ди-джей и куча народу, а такой культурный, где обычно собирают школьников-пионеров или кого-то в этом роде. Иными словами клуб из прошлого столетия. Костяк каламбура в том, что в этом месте социалистической памяти был рок-фестиваль, где даже выступал Артем со своей бандой. В целом, выступления были не так уж и плохи, это вам, конечно, не Rolling Stones или Deftones, но для одного раза вполне достаточно впечатлений. Разумеется, Аня была поблизости. Ко мне не приближалась, хотя с Ариной и другими перекинулась парой словечек. Видимо, Артем рассказал ей, что видел и что потом получил за это, хотя, может, и не рассказывал – кто его знает?

Ближе к завершению Арина «обрадовала» новостью, что останется со своими друзьями, и извинилась, что не сможет поехать домой вместе со мной. Ну, просто замечательно. Я черт знает где, а теперь еще и абсолютно одна. Благо, хоть освещение нормальное.

Итак, домой я отправилась в гордом одиночестве. Шла как-то бесцельно, вспоминая последние дни и разговоры с Марком о той реальности, о Профессоре, ребятах, о других Профессорах и других «ненормальных», об острове… И сама того не заметив, забрела в тупик. Как же это меня угораздило? Разворачиваюсь обратно и вижу в нескольких шагах от себя трех гопников, если можно так выразиться, не хочу, конечно, никого обидеть, но никак иначе их не назвать. Ей-богу, форменные преступники из подворотни. По центру стоял ближе всех ко мне.

– Ути, какая куколка к нам забрела, – прослюнявил он почти беззубым ртом.

– А крошка не боится разгуливать одна по улице? – спросил стоявший слева от центрального, если смотреть с моей стороны.

– Нет, она же знает, что мы ее проводим, – ответил центральный.

Почему-то тот, что с правой стороны, все время молчал, пока другие двое придуривались, как могли. Я мгновенно оглянулась по сторонам и довольно быстро сориентировалась. Для того чтобы ввести их в сон, мне нужно время, чтобы сосредоточиться. Вокруг было много больших камней. Я быстро слегка присела и взяла огромный булыжник в правую руку, медленно выпрямилась. Пожалела, что сумка была не очень тяжелой, но в такой ситуации все средства хороши. Двое болтушек приближались ко мне, пока третий следил со стороны. Камнем зашвырнула в лицо центральному, одновременно с этим метнулась вперед и по пути сумкой заехала по голове левого. Гопник справа даже опешил и кинулся к своим друзьям, тем самым дав мне время убежать. Забавно, я даже забыла про свою способность, вот растяпа. Но знаете… Я впервые в жизни реально испугалась за саму себя. Бывало, что я волновалась за других, но как-то не думала, что мне могут в подворотне голову ненароком проломить. А тут – одна на один с опасностью, реальной живой угрозой. Во время бега домой я чувствовала, как сердце бьется о зубы.

Домой прибежала вся грязная, так как часто падала, из-за нервов должно быть. В квартире никого не было. Скинула всю одежду и запихнула в стиральную машину. Забралась в душ, под ливнем заживляющей воды вдоволь наплакалась с осознанием своей трусости. Не то чтобы трусость проявление слабых, все люди боятся. Просто, повторюсь, я впервые испугалась за себя.

19

Раньше я никогда не позволяла себе вдаваться в воспоминания, связанные с Джеем. Не то чтобы я боялась, что что-то может случиться. Просто сначала было слишком много всего, а с наступлением новой реальности все настолько изменилось, что воспоминания вызывали только боль. Это был мой личный сундук Пандоры, в который я и хотела, и боялась заглянуть. Но мне видится, настало время впустить свое сознание туда, где радуга встречается со мглою.

Я кажется уже рассказывала, как мы с ним пресловуто познакомились. Но вот были эпизоды, от которых по телу проходила приятная дрожь. Его заинтересованные, изучающие взгляды, сопровождавшие меня первое время повсюду, странное

задумчивое выражение лица, которое подкрепляло желание Элинор пошутить. Наши жаркие споры о всякой ерунде, казавшейся тогда чем-то стоящим.

– Нет, я все же уверен, что счастье – это то, что ты чувствуешь сейчас, в настоящий момент, – в который раз повторил он.

Мы сидели в библиотеке вдвоем: я на мягком диване, он в уютном кресле напротив. Само помещение домашней библиотеки было небольшим, так что стеллажи были забиты книгами, расположенными в алфавитном порядке, от пола до потолка. Кстати, как-то раз мы спорили и об их размещении. Я утверждала, что ставить их надо в хронологическом порядке, а Джей, что в алфавитном. Спор разрешил Филипп, предложивший поставить их в хронологическом и алфавитном порядке. Но заниматься этим никто, кроме горничной, не мог, а у нее тоже было много дел, потому все было лишь на уровне теории.

– Я повторяю свое несогласие с тобой, – я сидела поджав под себя ноги, скрестив руки на коленях, – ты не можешь ощутить счастье в эту самую секунду. Ты понимаешь, что оно было, только по прошествии времени. Да, ты можешь утверждать, что счастлив сейчас, но пройдут год-два, и твое мнение кардинально изменится. Ты и не вспомнишь причину счастья…

– А она должна быть? – перебил он.

– А разве нет? – изумилась я.

Джей встал, сделал шаг по направлению ко мне и приземлился рядом. У него был странный вид, который иногда находил на молодого человека, не нужно было быть гадалкой, чтобы ощутить выброс тестостерона. Я затаила дыхание, он очень мне нравился, временами казалось, что даже больше чем просто очень. Меня забавляли наши споры, но никогда раньше парень не приближался ко мне так близко. Плюс это был первый раз, когда мы были совершенно одни во всем доме. Его взгляд совершал синхроничный треугольник: правый глаз, левый, губы, правый, левый, губы… Внутренне я более чем понимала, что означал этот взгляд, в итоге замерший на моих губах. И не могу отрицать, что мне не хотелось того же. В моей жизни были разные парни, которые, я знала точно, были ко мне не равнодушны, но в Джее было что-то, что притягивало к нему, как магнитом. Возможно, я была влюблена, сейчас даже и не знаю, а вот тогда была уверена в этом на все сто процентов. Я буквально балдела от взмаха его длинных ресниц, ленивой улыбки или даже усмешки, его грациозной походки – не зря он несколько лет занимался танцами.

– Ты так говоришь, словно лет сто прожила, – тихо пошутил Джей.

И вот еще одно: от его голоса по всему моему телу разливался не просто огонек, а приятное пламя. Необычные чувства и эмоции для девушки семнадцати лет, ни разу до этого не влюблявшейся по-настоящему. И мне ведь и вправду казалось, что все было по-настоящему серьезно, не просто влюбленность на пару-тройку дней, а нечто, не поддающееся описанию. В ответ я чисто улыбнулась и с равной дозой осторожности и кокетства пожала плечами. И совершенно неожиданно Джей наклонился ближе и поцеловал меня так горячо, крепко, яростно, изливая гнев, страсть и желание быть вместе, рядом, всегда, которые, видимо, сдерживал ранее. Меня никогда так не целовали и, сама того не понимая, я стала отвечать ему, реагировать на него, он заставил ощутить себя живой, как никогда в жизни. Наши губы разомкнулись, но он и не думал отодвигаться. Наши лица все еще были близки, мои глаза оставались закрытыми.

– Вот как это происходит, – прошептал он, и я ощутила его приятное дыхание, буквально обнимающее меня.

– Что это? – мозги работали туго, я была не на шутку ошеломлена, хоть и отчасти готова.

– Сиюминутное счастье, когда целуешь того, кто тебе более чем нравится, – хрипловато ответил он, словно прочитав мои размышления.

Я приоткрыла глаза, он в свою очередь смотрел прямо в меня, будто проникая в самую душу. И новая неожиданность – Джей прижал меня к себе, будто пытаясь слиться воедино. Зарылся лицом в мои распущенные волосы, словно дышал ими. Мои руки лежали на его предплечьях, слегка играя с напряженными мышцами. Носом уткнулась в его плечо и затылком в шею, слегка задевая губами горячую кожу. Волшебный момент, который не хотелось отпускать, но ничто не вечно. И да, пожалуй, то было счастье. Счастье осознавать, что кто-то почти что признался тебе в любви и чувство это взаимно.

Все романтические истории прекрасны в своем начале, в зарождении мощного чувства, с которым влюбленные не в состоянии бороться, да и не зачем им это. Вспомним, Тристана и Изольду – любовь невозможная, Ромео и Джульетту – глупая, но трепетная, первая, и юная, Евгения Онегина и Татьяну – грустная, запоздалая… Все великие истории любви заканчивались либо расставанием, как у Онегина и Татьяны Лариной, либо смертью, как у Ромео с Джульеттой. А наша с Джеем оборвалась самим временем. Она была хрупкая, но отчаянная – так мне казалось.

Впервые я в реальной жизни столкнулась с ярко выраженным разделением общества на классы и ступени. А я, наивная, думала, что времена меняются, и вправду глупышка. Мы были из разных, по меркам его окружения, слоев общества. И все же вера в наше чувство была во мне настолько сильна, что я фактически не сомневалась, что ничто не может встать на нашем пути. Да, были проблемы всякие – с его друзьями, врагами, семьей иногда... И меня часто посещали сомнения, более того я почти всегда думала, что не достаточно хороша для него. Пожалуй, обожествление парня было уже слишком. Он знал, что я в другом теле, но чувства не особо вспыхнули в нем. Неужели он любил только оболочку? Внешнюю картину, а то, что внутри, его особо и не волновало? Вряд ли я когда-нибудь узнаю ответ на этот вопрос. Мое собственное сердце не могло дать точный ответ, как бы я относилась к Джею, будь он в другом теле. Что бы я испытывала к нему? Не знаю… Быть может, выражение «встречают по одежке, а провожают по содержанию» не всегда верно? О людях всегда будут судить по внешнему виду – как по одежде в целом, так и по достоинствам, что были даны с рождения, путем удачного сплетения родительских генов. Пожалуй, такое положение вещей устраивает всех. А меня? Как ни печально, но я опять-таки не знаю.

К обеду бабуля попросила сходить в магазин за хлебом. Быстрым шагом я проходила мимо пестрых витрин магазинов. И уже давно прошла тот, что был нужен, но ноги сами несли меня. Все выглядело так, будто я пытаюсь убежать от кого-то или чего-то. Музыку в mp3-плеере сделала громче. Да, страдают уши, но зато песня прорывается в сознание и разгоняет мысли по самым дальним углам хранилища. Но то ли музыка была подходящей, то ли что-то еще, но воспоминания из запретного сундука сами вывалились на меня. Возможно ли бороться с собственным мозгом?

Я застыла перед бутиком знакомой марки. Черт…

Мы гуляли вдвоем по торговому центру в Лондоне. Джей опять сморозил что-то несуразное, и мы оба разразились потоком задорного смеха. Вдруг парень замер перед бутиком с той самой маркой. Мутно-малиновое платье на манекене – вот что привлекло внимание моего друга. Оно было из чистого шелка и стоило черт знает сколько. Такое простое на тонких кружевных бретельках, длина – чуть ниже колена, а подол отделан кружевами, как и верх. Вся прелесть платья для Джея состояла в том, что оно было обтягивающим и по его глазам было видно как он представлял вещицу на мне.