Текст книги "Голубые крылья (СИ)"

Автор книги: Владислав Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Мия…

– Знаешь, подруга, я жалею, что столько времени потратила на попытки тебя исправить, жалею, что все это время верила в пустые надежды. Ты думаешь только о себе, и тебе плевать на своих близких друзей и их чувства! Ты, самовлюбленная и поехавшая…

Она остановилась, в попытках подобрать нужное слово, но спустя пару секунд она просто выдохнула и спокойно закончила фразу:

– Уходи, мне все равно, не хочу больше тебя видеть. Никогда.

Она развернулась, и отправилась вперед, оставив меня посреди площади в полном одиночестве. Впрочем, удивляться нечему, примерно такой же реакции и стоило ожидать. Скорее всего, Мия права, но ей все же не дано до конца меня понять. Я не знаю, кем являюсь на самом деле и хочу узнать, несмотря ни на что. Может, мне действительно не удастся найти этот город, но, независимо от результата, я обязательно вернусь сюда и извинюсь перед ней. А пока, впереди меня ждет долгий поход.

По крайней мере, Ремо получит возможность провести время с девушкой без моего вмешательства.

Исчезая за горизонтом, мы всегда оставляем за собой маленькую частичку нашей души, хранящей воспоминания о прошлом.

Я стояла на высоком холме и последний раз смотрела на город, который был моим домом на протяжении шести лет. Многое изменилось за это время, не без моего вмешательства, разумеется. В этом месте воцарился мир, а люди стали сосуществовать в большей гармонии друг с другом, без принижений и «рабства». К сожалению, этому обществу не суждено более быть моей семьей, по крайней мере, до тех пор, пока у меня не получится окончательно решить свои проблемы и разобраться с внутренними муками.

Перед своим отбытием, я навестила Глена, которому рассказала о своих планах и моем желании передать все свое наследство, включая должность, Мие. Разумеется, это ему не понравилось, в частности то, что вместо опытного знахаря теперь будет молодая девушка. В этом городе редко признавали такие главенствующие позиции за молодыми, и, вполне вероятно, что общество не сразу сможет принять девушку. Тем не менее, я верила в ее стойкость и упорство, а потому не сомневалась, что она выдержит любые преграды. Большинство моих знакомых узнают о моем исчезновении лишь в ближайшие дни, потому что мне очень не хотелось прощаться с каждым и видеть примерно те же эмоции, что и у Мии. Надеюсь они смогут простить мне мой поступок. Перед моим уходом из дворца, Глен спросил меня, собираюсь ли я возвращаться? У меня не было возможности дать однозначный ответ, поэтому пришлось сказать, что обязательно вернусь, если будет возможность. Независимо от моей дальнейшей судьбы, я попросила позаботиться о городе, и, в особенности, о моей лучшей подруге, которая наверняка еще долго будет меня ненавидеть.

Я проводила взглядом свой бывший дом, над которым только начало возвышаться утреннее солнце, после чего подняла с мокрой от росы травы свою сумку из шкур, копье и боеприпасы к луку, который уже висел у меня за спиной.

По моим расчетам, за счет повышенной выносливости и отсутствия острой необходимости во сне и еде, я смогу добраться до Бринбурга значительно быстрее, чем группа отшельников, привязанных к человеческим потребностям и ограничениям. Вполне вероятно, что мне удастся сделать это, в худшем случае, за три луны, а если не возникнет непредвиденных трудностей, можно уложиться и в две. Тем не менее, на моем пути встретятся некоторые места, которые неплохо было бы осмотреть. Я не особо вдавалась в расспросы об отметках у кочевников, так как изначально меня интересовал лишь пункт назначения, но кто знает, что интересного мне доведется найти.

Например, область с бескрайними водными просторами. На тот момент, не существовало понятий вроде морей или океанов, а те, кому доводилось их видеть, считали, что они ведут к краю вселенной. Естественно, что-то подобное приходило в мысли и мне, ведь сами подумайте, как бы вы отреагировали на бескрайнюю водную гладь, не имея под рукой карты мира, и даже малейшего представления о том, что мы живем на шарообразной планете? На то время не было кораблей и даже просто лодок, максимум, простенький плот, на котором можно пересечь разве что речку, соответственно, никто не мог пуститься в плавание и рассказать другим, что же там происходит на противоположном берегу за множество километров. Скорее всего то, что отмечено на моем куске шкуры, являлось Ботническим заливом, причем, я находилась с восточной стороны. Это весьма забавно, ведь родиться мне довелось на западном берегу, и во время моих странствий я как-то обогнула этот огромный водоем на севере ни разу его не заметив.

Я зашла в густой лес, расположенный за холмами. Здесь чаще всего рыскали местные охотники в поисках добычи, зачастую заходя ради этого достаточно глубоко. Несмотря на то, что официально я занимала должность главного знахаря, первые несколько лет мне часто приходилось составлять компанию нашим добытчикам мяса. В отличие от предыдущего моего места жительства, обучение молодых меня уже не привлекало, поэтому чаще всего мои выходы в леса с копьем и луком обуславливались собственным желанием вспомнить любимое занятие. Последние же полтора года, к большому разочарованию охотников, я почти перестала посещать это место, предпочитая проводить время в одиночестве на окраинах северного леса, который, ввиду малых размеров, не содержал в себе диких зверей. В конце концов, мне было уже пятьдесят четыре года, и по меркам людей меня уже можно принимать за старуху, пусть и в молодом и энергичном теле. Может, это одна из причин, по которой покой привлекал меня больше постоянного движения и выживания в тяжелых условиях?

Продолжая двигаться по мокрой траве, периодически задевая маленькие кустики, я напрягала свои органы чувств, вспоминая как нужно правильно вести себя в подобной среде. В этой части леса мало о чем можно беспокоится, ибо слишком уж часто здесь проходят охотники, поэтому вся дичь давно углубилась в дальние дебри. Несмотря на это, мои инстинкты и оружие в руке всегда готовы к любой внезапной опасности, ибо за долгие года странствий в прошлом я никогда не позволяла себе полностью расслабляться даже в самом чистом поле. К моему удивлению, первый шорох довелось услышать достаточно быстро, и оказался он позади меня, предположительно, в паре десятком метров. Загулявший зверек? Нет, я издаю достаточно много шума, чтобы распугать всех задолго до своего приближения. Крупные звери здесь водиться не должны, но даже если бы кто-то забрел на окраины, это было бы заметно, как минимум, по следам. К тому же, слишком подозрительный этот звук, словно кто-то случайно задел листву и тут же остановился, испугавшись собственного шороха. Неужели, кто-то крадется, в надежде выследить меня и поймать нужный момент? Мало кто из местных обитателей пользуется подобной тактикой. Круг вариантов сужался, и я решила поставить на наиболее очевидный вариант.

– Выходи, я знаю, что ты там, – крикнула я, оборачиваясь назад.

Моя интуиция меня не подвела. Мия вынырнула из листвы. У нее тоже присутствовал походной мешок, но набит он значительно сильнее, чем у меня, а в руках красовался сделанный мною лук. Она медленно приблизилась ко мне. На ее лице не было злости, скорее легкая напряженность и волнение.

– Я пойду с тобой, и мне все равно, хочешь ты этого, или нет. Ты моя подруга, и мне не хотелось бы отпускать тебя в такой трудный путь одну.

Говорила она так, будто репетировала эти слова всю ночь, а легкие круги под глазами давали понять, что спала девушка крайне мало. Я молча слушала, дожидаясь, когда она закончит свою мысль.

– Мне неизвестно, вернешься ли ты назад, и меня очень беспокоит, что ты можешь застрять в этом своем городе чудес навсегда… В общем… я просто не успокоюсь, если не узнаю, добьешься ты своей цели или нет… и…

Ее лицо из напряженного становилось более отчаянным.

– Я знаю, что никогда не уходила так далеко из города, да и мне неведомо, какие опасности могут таить в себе дикие земли, но из моей головы не выходили твои слова, что лучше двигаться к недостижимой цели, чем прожить всю жизнь в муках. Мне не хочется страдать каждый день, вспоминая как ты уходишь, покидая нас всех навсегда. И… знаешь что? Я не боюсь. Мне глубоко наплевать на опасность и трудности, которые могут меня ждать.

Она крепче сжала свой лук и серьезно посмотрела мне прямо в глаза.

– Короче, Рэвери, я пойду с тобой. И даже не пытайся вернуть меня назад, все равно убегу и найду тебя, где бы ты ни была!

– Знаю, – ответила я. – Пойдем.

Я повернулась и двинулась вперед. Судя по всему, Мия оказалась сильно шокирована моим легким согласием. Мне тоже вспомнились слова Мии о том, что у меня не получается понять чувства других, но именно сейчас я прекрасно ее понимаю. Она не хочет потерять близкого человека, как я не хотела терять тех, кто дорог мне. Наверняка моя подруга сбежала, не предупредив никого, и у нее есть право самостоятельно выбирать свою судьбу.

– Почему ты так легко согласилась? – Мия догнала меня после своего легкого ступора.

– Сама подумай, ты оставила свой собственный дом в третьем округе, некоторое имущество и должность, унаследованные от меня, променяв все это добро на долгий и тяжелый поход, в котором у тебя не будет крова, а обстоятельства начнут постоянно принуждать тебя выживать, в поисках еды и воды. Нужно обладать колоссальный мужеством, чтобы решиться на такой выбор.

– Ой, я как-то не подумала…

Этот ответ немного меня рассмешил.

– Впрочем, как и всегда. Ты очень умна, но не умеешь думать наперед. Скорее всего, у тебя не получится выдержать и нескольких дней, после чего мне придется отвести тебя домой.

– Неправда! Я справлюсь, вот увидишь!

– Посмотрим…

– Погоди, ты оставила мне свой дом и имущество? Но ведь это…

В этот момент моя левая рука задела листву, после чего Мия сразу шарахнулась в бок от внезапного шороха вблизи. Поняв, что произошло, она немного смутилась.

– Я еще просто не привыкла, это не считается!

– Ага, конечно.

Мия немного надулась.

– Перед уходом, я попросила Глена чтобы он лично передал тебе все, что принадлежало мне. Возможно, это покрыло бы мою вину хотя бы частично.

Честно говоря, я была очень рада случившемуся, но в глубине души понимала, что моя подруга и правда имеет не так много шансов справиться с таким походом. Жаль, но у меня совершенно точно не получится объяснить ей это, а потому, она должна понять и принять это самостоятельно.

– Рэвери, слушай, прости меня за то, что я сказала в последний раз…

– Не извиняйся, ты была права, и я это понимаю.

– Не важно, правда это была или нет, – голос Мии снова стал твердым. – Ты страдаешь, и мне не стоило оскорблять тебя в том, что мне самой не дано понять. Именно поэтому я так хочу тебе помочь, чтобы увидеть твои стремления и цели и наконец осознать твое положение.

– Не так уж это и приятно, Мия, да и не забывай, что ты смертна, и подобная попытка легко может обернуться для тебя внезапным концом. Разумеется, если проявишь выдержку, я приложу все усилия, чтобы тебе никто не причинил вред, но ты должна быть готова к трудностям.

– Уверена, из нас выйдет отличная команда!

Несмотря на волнение, она достала колчан из своей массивной сумки и приготовила лук, оглядываясь по сторонам. Уверена, что к полудню она уже устанет находится в состоянии постоянной боевой готовности и возложит значимую часть ответственности на меня. Пока мы двигались вперед, я задумалась о том, что со мной сделают ее родители, если мы все же вернемся в город целыми и невредимыми. Пусть убить меня и нельзя, но ведь никто не отменял длительной и болезненной расправы…

Мое решение взять девушку с собой может показаться странным и откровенно безумным. Да, она взрослая, все же ей уже двадцать два года, но, несмотря на это, ответственность и осознание последствий вряд ли были ее сильными сторонами. Я, в отличие от нее, прекрасно понимала, что даже если она выдержит первые несколько дней, может даже, неделю, и при этом сможет пережить весь поход в принципе, она изрядно настрадается и, скорее всего, получит некоторые физические и психологические травмы от влияния открытого мира. Так почему же я не приняла очевидное решение просто взять ее за руку и отвести домой, в тепло и уют, где, помимо спокойной жизни, ее ожидает ответственная роль знахаря? Во-первых, не будем забывать о примитивности и наивности моего мышления на тот момент. Даже осознавая все риски, я не умела здраво оценивать ситуацию, рассчитывая на то, что смогу ее защитить. Усугубило ситуацию и воспоминание о том, как мы полгода скитались вместе с сестрой, в попытках выжить. К сожалению, мною не были учтены важные детали, ведь моя сестра являлась невероятно стойким человеком как физически, так и психологически, а в процессе нашего похода мы всячески пытались именно выжить, не имея какого-либо выбора в принципе. Во-вторых, я все еще понимала, что могу не вернуться назад, а значит, никогда больше не увидеть Мию. Этот страх воздействовал на меня подсознательно, вынуждая принимать безумные и объективно нелогичные решения ради удовлетворения собственного эго. Будучи моим самым близким другом, она вызвала у меня настолько сильную привязанность, что я ценила ее компанию в ущерб безопасности, начисто забыв о том, как уязвимы и хрупки обычные люди. В-третьих, меня продолжало мучить одиночество. Пусть в тот момент я и не готова была признаться себе в этом, но перспектива вновь изолироваться от общества на длительный срок воздействовала на меня крайне негативно. За мои долгие странствия меня часто посещало ощущение, что я осталась одна в этом мире, наедине с постоянной и мучительной опасностью, которая пусть и не может убить меня, но вынуждает находится в постоянном напряжении. Покой, который мне удалось обрести среди людей, и который я ценила, на самом деле был мне необходим, и присутствие поблизости живого человека не давало мне погрузиться в пучину небытия, выставив на передний план инстинкты выживания. Пусть я уже упоминала ранее, что мой разум всегда оставался ясным, и даже долгая изоляция не позволяла мне потерять воспоминания, речь и социализацию, но даже при таком преимуществе, длительное пребывание в дикой среде можно отчасти назвать настоящим кошмаром.

Итак, начался наш совместный путь к таинственному городу. Первые несколько дней Мия то и дело шепотом спрашивала меня, нет ли поблизости диких зверей и постоянно просила остановиться немного отдохнуть. Приходилось относиться с пониманием и идти на уступки, жертвуя скоростью. Забавным мне показалось то, что Девушка каждый раз шикала на меня при любом шуме с моей стороны, напоминая, что нужно вести себя немного тише, но при этом сама то и дело наступала на ветки и слегка вскрикивала от испуга. Не менее нервным стал и ее сон, ведь даже несмотря на мою бдительную охрану, она крайне долго засыпала, а после то и дело резко поднималась, от любого шороха. Очевидно, ее адаптация оказалась сложной и болезненной, но стоит отдать ей должное, за все время она ни разу не пожаловалась и не попросила вернуть ее домой.

Ближе к концу первой недели странствий припасы начали заканчиваться, что поставило нас перед необходимостью добывать себе пропитание. К тому моменту Мия пусть и стала чувствовать себя чуть увереннее, но к подобному испытанию все еще не готова. Впрочем, подбирать момент и не пришлось, так как хищные звери напали на нас сами. Немного расслабленные довольно простым началом, мы слишком разговорились и не усмотрели опасности. Это был не волк, не разъяренный бизон, не кабан и даже не медведь. Нам довелось столкнуться с настоящим леопардом. Стоит, правда, уточнить, что в те времена и в тех местах они были не совсем такие, как сейчас, и, вполне вероятно, что это мог быть их дальний родственник, но отнесу я их именно к леопардам ввиду большой схожести. Данная особь имела более длинные, худощавые и когтистые лапы, а общее телосложение не имело большой массы, в пользу ловкости и прыткости. Если бы не моя идеальная реакция и состояние постоянной готовности к опасности даже в расслабленной обстановке, то, скорее всего, от нас бы уже не осталось и мокрого места. Повезло еще и в том, что хищник решил избрать своей первой жертвой именно меня. В полной мере осознавая, что если мною будет предпринята попытка избежать удара, может подставиться Мия, я вновь воспользовалась своей особенностью, чтобы принять острые когти и мгновенно ответить мощный пронзающим ударом прямо в костлявое туловище животного. Протяжный рык, плавно переходящий в стон, и вот нападающий уже задыхался в луже собственной крови. Я же, придавленная его каким-никаким весом, упала вместе с ним на землю, ощущая последние секунды теплого дыхания. В глазах зверя отчетливо прослеживалась ярость, а вслед за ней появилось отчаяние и нежелание принимать свое поражение. В последний раз дернув лапой, которая еще впивалась в мое плечо, леопард окончательно перестал выдавать какие-либо движения. Стоит ли уточнять, что моя подруга все это время стояла в ступоре? Разумеется, очень хорошо, что она не ринулась на хищника, когда тот был еще живой, но мне пришлось несколько раз позвать ее, чтобы она опомнилась и помогла мне подняться.

– Да, п-прости, это просто было так в-внезапно, – с трудом выдавила она из себя, медленно нагнувшись и начав осматривать мертвое животное.

Не дожидаясь ее помощи, я самостоятельно, пусть и с трудом, вытащила из себя когтистую лапу и поднялась с земли. Моя подруга продолжала сидеть и молча смотреть в застывшие глаза зверя. Может, она уловила ту частичку отчаяния, что видела я перед самой смертью нападающего? Или же она просто не может выйти из оцепенения, возникшего в результате столь резкого нападения? Мною было принято решение аккуратно выждать несколько минут, дождавшись, когда девушка сама придет в себя и поднимется обратно на ноги.

– Ты в порядке? – спросила она, придя в легкий ужас от моей огромной раны, которую она в полной мере рассмотрела только сейчас.

– А сама как думаешь? – саркастично ответила я. – Вот и наш обед, даже не пришлось выслеживать добычу.

– Этот зверь… Я никогда не видела ничего подобного, он такой красивый. Ты сталкивалась с такими?

– Честно говоря, нет.

Мне было непонятно, что девушка в нем нашла, ибо как по мне, это просто немного более яркий кусок мяса. Несмотря на это, Мия смотрела на него с грустью, поглаживая мягкую шерсть. Мне даже стало немного обидно за то, что она больше интересуется хищником, который, вообще-то, пытался нас убить, а не моей раной. Впрочем, может она просто привыкла к тому что мне все равно.

– Рэвери, я понимаю, что это может звучать странно, но… мне бы не хотелось его есть. Пожалуйста, давай найдем другую еду.

– Но, почему?

Она повернулась ко мне, и на ее лице было такое печальное выражение, что я не смогла устоять перед просьбой. Ей жалко животное, павшее в бою, но при этом, она не могла мне об этом сказать. Возможно, девушке немного стыдно за себя.

– Хорошо, мы добудем другую еду.

Я избавила свою подругу от тяжкой речи, после чего взяла обмякшее тело и отнесла его к корням большого дерева, прикрыв несколькими опавшими веточками с листвой. Реакция Мии насторожила меня, однако, ей еще не доводилось быть на настоящей охоте и пускать в ход оружие по назначению, так что, в каком-то смысле, случилось первое убийство живого существа на ее глазах.

Мы двинулись дальше, в поисках очередного лагеря на ночь и потенциальной дичи. Мия ничего не говорила, а мое внимание полностью поглотило высматривание подходящего места. В какой-то момент нами был услышан писк, который доносился из расщелины в земле. Проследовав за звуком, мы обнаружили нечто такое, что нам находить не следовало – несколько маленьких детеныша леопарда, скорее всего, той самой убитой мною особи, лежали в углублении, сокрытые от взора чужаков густой листвой. Они оказались очень малы, скорее всего, даже не могли самостоятельно передвигаться.

– Мия… – начала я, осознавая, что сейчас произойдет, но было слишком поздно.

– Они остались без матери, – у девушки потекли слезы. – Они не выживут, так ведь?

Она смотрела на меня, ожидая ответа. Несмотря на то, что мы обе прекрасно понимали обстоятельства, Мия хотела от меня какого-то необычного объяснения, которое чудесным образом сумеет приглушить мучительную реальность. Зверь напал на меня, не оставив выбора и вынудив защищаться, а значит, осознавал все возможные риски. Увы, матери просто не повезло, что из всех возможных жертв ей довелось совершенно случайно встретиться именно со мной. Мия же, несмотря на свой сознательный возраст, все еще была достаточно впечатлительной от таких картин, и поэтому мне очень важно сказать нечто такое, что поможет хоть немного успокоить ее душу. Я села перед ней на колени и ненадолго призадумалась, подбирая нужные слова.

– Знаешь, моя мама как-то рассказывала мне, что по преданиям нашей общины, души погибших живых существ попадают в загробный мир, где обретают покой и счастливую жизнь со своими близкими. При этом между нашим миром и потусторонним существует некое перепутье, где ты всегда можешь подождать тех, кто тебе дорог, чтобы потом вместе с ними отправиться дальше, к лучшей жизни. Прямо сейчас, мама этих детенышей сидит в этом самом месте и ждет их, чтобы вместе пойти туда, где им уже ничто не сможет угрожать. Да, ты права, эти маленькие существа слишком слабы, поэтому, у них нет шансов выжить без поддержки кормилицы, но это и к лучшему, потому что совсем скоро их души воссоединятся и будут счастливы на том свете.

Честно говоря, в оригинальной истории отсутствовало упоминание про животных, только про людей, но моя мать действительно это рассказывала и в нашей общине все верили, что их ждет именно такое продолжение жизни. Даже мне тогда это казалось правдой, пусть такая версия и не имела под собой веских оснований.

– Ты никогда не рассказывала мне об этом…

– Верно, но к чему тебе в столь молодом возрасте знать, что будет после смерти, до которой, я уверена, еще очень далеко?

Я улыбнулась и вытерла ее слезы своей рукой, после чего она немного успокоилась.

– И все же, что мы будем с ними делать? Нельзя же их так оставить!

Действительно, найти для нее хорошее объяснение – это далеко не полное решение проблемы. Что же делать с детьми? Оставить на долгую и мучительную смерть? Убить быстро, но рискнуть сильнее травмировать психику Мии? Или же сбросить им остатки нашей еды, в надежде что у них будет маленький шанс выжить за счет инстинктов? Последний вариант, кстати, не такой плохой – отдать ситуацию в руки судьбы, а дальше будь что будет, таким образом Мия сама сможет выбрать во что ей верить, но не будет слишком сильно разочарована и другим вариантом.

– Мы оставим им свои припасы, в качестве извинений за убийство их матери. Не знаю, смогут ли они принимать пищу на такой стадии, и какой по итогу будет их судьба, но отныне, от нас это больше не зависит. Пусть великие духи сами примут решение, суждено им жить, или нет.

– Ты же не веришь в духов, Рэвери…

– Да, но так говорили в моей общине. Кто знает, может, они были правы?

Выбросив припасы, я позволила Мие еще несколько секунд посмотреть на них, после чего пошла вперед. Кажется, моя версия немного помогла, потому как она успокоилась до такой степени, что перестала лить слезы. Плохо то, что эта ситуация некоторое время будет травить ее душу, а ведь нам сейчас предстоит пополнять опустевшие сумки с едой. Благо, мы в скором времени приметили хорошего оленя и разбили лагерь неподалеку от расстрелянной добычи. Стреляла я, ибо у девочки все еще маловато опыта, при этом мною было разжевано каждое действие и прочитана небольшая лекция о том, как правильно выжидать момент и куда лучше целиться. Она лишь молча слушала и кивала меня, смотря остекленевшими глазами на ничего не подозревающий рогатый кусок мяса. Может это мысли о леопарде продолжали травить ее, но у меня вскользь возникло ощущение, что подобное чувство жалости она будет испытывать не только к этому хищнику.

Двинувшись дальше на следующее утро я сильнее задумалась о нашей безопасности. С того момента мы старались огибать леса и чаще двигаться по открытой местности, которая начисто исключала внезапные нападения. Подобный подход затрачивал сильно больше времени, и при этом не позволял избегать лесной чащи совсем, но все же, наши шансы столкнуться с очередным опасным противником сильно упали. Моя память, из которой мне, казалось бы, можно выкопать что угодно при желании, постоянно содержала в себе информацию о необходимом направлении, поэтому отсутствие компаса в те времена не позволяло мне сбиться с пути. Главной проблемой оставалось качество карты, так как кочевники двигались от Бринбурга к нам не напрямую, и, соответственно, многие участки не отмечены. Остальная же часть крайне неравномерно масштабирована, поэтому понять в точности размеры той или иной территории порой почти невозможно. Оставалось лишь двигаться вперед, надеясь, что нас не будут ждать внезапные сюрпризы в виде какой-нибудь полосы гор или непроходимых зарослей.

Прошло еще около трех недель, вследствие чего наш путь составлял уже почти целую луну. Местность постепенно менялась, несколько раз нам пришлось столкнуться с вязким болотом, распростертым на большой территории. Полагаю, что если бы я случайно утонула в такой жиже, не смогла бы выбраться до скончания времен, поэтому мною было предпринято множество мер предосторожности: каждый шаг проверялся длинной палкой, в каждую подозрительную область прилетали несколько камней, а к высокой траве мы и вовсе не подходили. Преодолев это природное препятствие, мы обнаружили что немного отклонились от маршрута, из-за чего по итогу пришлось огибать целые горы. Несколько раз на нас нападали дикие звери. Когда противник всего один, отбиться не так трудно, однако, особенно проблемной становятся группы враждебных хищников, вроде встретившейся нам небольшой стаи волков. Каким бы ни было мое мастерство, одолеть сразу множество зверей со столь слаженной работой, не подпуская их при этом к Мие, очень проблематично. Ситуацию усугубило и то, что когда мне с трудом удалось справиться с первыми двумя хищниками, Мия, заметив мое крайне неприятное положение, впервые достала лук и начала стрелять. До этого она предпочитала оставаться позади и наблюдать, но именно сейчас, когда угроза стала достаточно высокой, ей пришлось взяться за оружие. Ее первые стрелы либо промахнулись, либо слегка ранили волков, что, скорее, сильнее их разозлило. Почуяв мою помощницу, парочка зверей тут же отбились от натиска на главного противника и пустились на поиски лучницы. Мия попыталась притаиться, но было очевидно, что времени у нее осталось совсем немного. Воспользовавшись слегка ослабшим напором, сквозь боль и почти потерянную левую руку мне удалось поразить еще пару противников. Оставшиеся два волка, осознав мое превосходство, ринулись в разные стороны, а я сразу понеслась к предполагаемому укрытию своей подруги. В этот момент она совершила большую ошибку. Паника и страх вынудили ее выскочить из кустов и броситься наутек к ближайшему небольшому обрыву. Выбранный ею уступ не слишком высокий, но являлся, но, видимо, она приняла его за наиболее безопасный путь отступления. Волки, заметив свою потенциальную добычу, быстро ринулись за ней, достаточно быстро сократив дистанцию. Добежав до края, я хотела достать лук, чтобы оказать мгновенную помощь на расстоянии, но моя левая рука оказалась настолько повреждена, что потеряла способность нормально удерживать такое оружие. Подобная ошибка лишь вынудила меня потерять время, в то время как Мия добралась до небольшого пруда снизу, который преградил ей путь.

Ситуация становилась критической. Мой лук упал вниз, выскользнув из ослабшей руки, а дистанция до Мии и волков была достаточно большой. Девушка мало того, что совершенно не владела навыками ближнего боя, так еще и банально не имела подходящего оружия и возможности спрятаться за укрытием, чтобы выиграть хотя бы немного времени. Поддавшись панике, я прыгнула с обрыва, кидая копье в полете, но оно лишь воткнулось в слегка мокрый песок между хищниками. Один из них на секунду повернул ко мне свою злобную пасть, после чего обратно сфокусировался на своей цели, решив, по-видимому, оставить меня на второе.

Далее время словно замедлилось, доводя до моего сознания происходящие события. Мия прикрылась стрелой, так как это ее единственное, пусть и примитивное, орудие защиты. Ее глаза были закрыты, а из уст доносились крики о помощи. Она не знала, что мой разум беззвучно выкрикивает те же слова, пока израненное тело, опущенное на колени после затяжного прыжка, пытается найти в себе силы сделать хоть что-то. Мозг уже не пытался придумать какой-либо план в столь короткий срок, но и отказывался принять тот факт, что все лишь в слабых руках Мии. Я протянула свою правую руку в ее сторону, мысленно испытывая сильное отчаяние и злость по отношению к хищникам, желая разорвать их на куски за то, что они посмели прикоснулись к моей подруге. Эмоции, обуревавшие меня, полностью захватили контроль над разумом, а то, что произошло дальше, с трудом поддается моему пониманию. Вода в озере стремительно забурлила, поднимаясь наверх большими волнами, словно следуя указанием моей руки, которая, в свою очередь, словно начала двигаться сама. Следуя моему внутреннему инстинкту, потоки грязноватой лесной жидкости тут же выстроили щит перед Мией, в котором утонули когтистые лапы захватчиков. Сжав ладонь в кулак, я плотно обхватила водой переднюю половину тел взвывших от боли волков, после чего затрудненным движением руки, словно она пребывала в очень вязкой субстанции, направила свою небольшую волну в сторону обильных зарослей в водоеме. Осознав, что мне только что удалось сделать, все мои усилия были направлены мною на то, чтобы не дать хищникам выбраться из воды. Я безостановочно концентрировалась на том, чтобы утопить нападающих так, чтобы они никогда не смогли покинуть это водное пристанище.

В глазах помутнело, а тело словно парализовало. Не знаю, как долго мне довелось просидеть в таком положении, но даже после того как водная гладь перестала плескаться из-за попыток волков сопротивляться, я еще некоторое время сидела с вытянутой рукой, сжатой в кулак. Вода… мне только что удалось подчинить водные силы и спасти Мию, но не совсем понятно, как именно это получилось. Странное ощущение, будто бы мне уже известно, что нужно делать и как управлять жидкостью. Поначалу все произошло как-то само, но потом мне удалось взять ситуацию под контроль и воплотить свои мысли в необходимое мне действие. Подобное произошло со мной впервые, но почему именно сейчас? Неужели дело в страхе?