Текст книги "Запах костров - 1 (СИ)"

Автор книги: Владислав Верницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Мы оказались в тёмной комнате, но тут же с помощью нежных Марининых ручек щёлкнул выключатель. Загорелось три лампочки в люстре, что висит под потолком. Обои на стенах имеют металлический оттенок. На двери висит ДАРТС, а в него вбиты шесть дротиков. Возле дверного проёма стоит шкаф из красного дерева. Одна из его дверок имеет стекло из разноцветной мозаики. Внутри, на стеклянных полках, красуются рядами Томы книг с изложением исторических данных. Названия некоторых из них носят смысл современных политических веяний в стране. На самых нижних полках стоят книги в стиле фентези. В этих книгах описывается Средневековье, драконы и крестовые походы рыцарей. За деревянными дверцами шкафа скрыта от глаз повседневная одежда друга. К шкафу придвинут письменный стол, на котором аккуратно стоит чёрный ноутбук с полосами металлического цвета по поверхности компьютера. Окно скрывается за серо-бордовыми шторами. На подоконнике ждёт солнечного утра совсем молодой Фикус. Цветочный горшок, в котором он цветёт, имеет кирпичный окрас. На противоположной от шкафа стене висит алюминиевый щит, прикрывающий собой деревянный меч. Ими Альберт и выиграл Турнир. Рядом висит диплом первой степени. Возле этой стены, напротив двери, стоит манекен, на котором надет шлем, доспехи и латы.

Марина прошлась по комнате. Потом подошла ко мне и обняла со стороны спины. Я ощутил её прикосновение. По спине побежали мурашки. Мне это прикосновение принесло спокойствие и душевное тепло. Внутри, где-то в глубине меня, будто раскалённым железом что-то обожгло. Я повернулся к девушке и тут же встретился с её сладкими губами. Время остановилось в жгучем поцелуе. Она скользнула по брюкам рукой, нежно лаская моего «коня». Я тут же возбудился. Во мне проснулась непреодолимая сила. Я перестал себя контролировать. Продолжая держать поцелуй, расстегнул молнию на её джинсовой рубахе, под которой не оказалось лифчика. Бережливо стянул её с изящных плечиков Марины. От лёгкого сквознячка, проникающего из щелей оконной рамы, её розовые сосочки на груди встали торчком. Она распахнула ширинку моих брюк, раскрыла ремень и стянула брюки с меня. После этого она с силой толкнула меня на кровать. Я помог расстегнуть свою рубаху. Девушка стянула её и швырнула куда-то в сторону. Быстро сняла свои джинсы и накинулась на меня, словно разъярённая львица на раненую лань. Я ничего не успел сообразить, как вошёл в её мягкую тёплую щёлочку.

Через некоторое время я вышел из неё. Мы перевернулись. Я лёг на Марину. Мы вновь столкнулись в поцелуе. Мы попробовали связать наши языки в единый узел, но вновь у нас ничего не вышло. Я спустился губами к её подбородку. Затем всё ниже к шейке, прикусывая за ушками мочки, дошёл до груди. Сначала облизал и покусал сосочек левой груди, потом именно это сделал с сосочком правой груди. Подул на оба сосочка. Девушка застонала и вцепилась ногтями мне в спину, с силой расцарапывая кожу. Я заныл от нестерпимой боли. Она начала просить прощения, но я убедил её, что так ещё лучше, поскольку это придаёт меня в экстаз. Я начал опускаться к животику. Девушка резко потянула меня к себе. Я вошёл в неё, вновь ощутив тепло. Так продолжалось ещё несколько раз. После чего я пал навзничь ноздрями в подушку и продрых неизвестно сколько времени.

Господи! Спасибо тебе за такой прекрасный и долгожданный подарок! Пожалуй, я согласен быть с ней! Она оправдала мои надежды! Это именно тот человек, о котором я мечтал всегда! Как же хорошо! Мариночка ты меня пленила не только своей красотой, но и живностью в постели! Блин, я кажется реально, потерял голову! Нет, это просто страсть! Лучший друг Любви – Время! Поживём – увидим, как сложится! Вот!

Ночь пролетела незаметно. Я открыл глаза. Проснулся. Солнечные лучи уже во всю освещают квартиру друга. Полдень. Я посмотрел в сторону стены, где спит девушка. Потом хотел откинуть одеяло, но оно не поддаётся. Присмотрелся. Мы укрыты ковром. Всё, что вечером было на стене, утром лежит на полу. Альберт стоит в дверном проёме и смотрит на нас в шоковом состоянии. Я поманил друга на кухню.

– Ну, вы и даёте?! – уже на кухне отошёл от шока друг.

– Прости! Я не знаю, как это всё получилось! Кажется, решил поухаживать за девушкой! Хотел, чтоб ей теплее было! – начал оправдываться я.

– Я ничего не имею «против»! Даже наоборот, искренне рад вашим с Маринкой успехам! Я тоже хорош – вышел ночью на балкон и стал орать кричалку Спартака! Мы спартаковские фанаты! Мы победу не отдадим! Приелась блин!

– А Лена где была? Разве она не осталась?

– А то ты её плохо знаешь?! Она уехала на такси к себе домой! Ты что будешь, кофе или пиво?

– С бодуна лучше холодненького пивка!

– Поддерживаю! – Альберт достал из холодильника две литровые бутылки «Жигули» и раскрыл крышки в обоих. – Спрошу, пока не забыл! Ты ж с Маринкой вчера не хотел встречаться?! А сейчас ты по ходу дела поменял отношение?!

– Альберт! Я всегда начинаю ломаться, когда чего-то боюсь! Ты же знаешь, что я привык к одиночке?! Сейчас чувствую себя дикарём, вышедшим из леса!

– И такое тоже бывает! Я тебя понимаю! У меня тоже таких случаев много бывало! По полгода, а то и по году, жил как в вакууме! Только дом, учёба и Турниры! Потом будто озарение пришло! Познакомился с Леной и понял, что в ней есть всё, чего я долгое время не мог найти! Вот и тебя решил вытащить из этого вакуума! Пойми! Творчество – оно всегда будет, а годы уходят! Не надо превращаться в раба собственной судьбы!

– Да и сам бы рад, дружище, но у меня не получалось это сделать, пока ты не познакомил меня с Мариной! С ней я вновь стал живым человеком! За вчерашний день, находясь рядом с ней, я научился различать, что есть в ней что-то более важное, чем просто лживое «Личность»! Это дружба, любовь, помощь и многое другое!

– Вот именно! – поддержал меня друг.

–Давай выпьем за наших девчонок в целом! Пусть сладкая жизнь у них сложится! Без тех проблем, что мы с тобой пережили! Давай! – стукнувшись бутылками, согласился я.

– Вкус напоминает чем-то «Staropramen»!

– Пробовал такое пиво! Ах, хорошо!

– Ага!

– О чём вы так мило беседуете?! – на кухню вошла заспанная Марина.

– О том, что любовь дороже творчества! – я сказал это с некой улыбкой на губах.

– Понятно!

– Как отдохнула? – спросил хозяин квартиры.

– Нормально! Только вот проснулась, посмотрела на стену и никак не пойму одного – почему у тебя в несущей стене комнаты дверной проём заложен кирпичами красными, а стены все из белого?! Там же снаружи дома улица?!

– Какой проём? Там никогда ничего не закладывалось со времён Хрущёва?

– Пойдёмте лучше посмотрим на сие чудо! – предложил я.

Все трое вновь вошли в комнату. Девушка оказалась права. В несущей стене заложен дверной проём. Всё это время он был скрыт от глаз, до пола, свисающим ковром. В углу заложенного проёма зияет дыра. Альберт ушёл в прихожую. Через минуту вернулся уже с ящиком инструментов и камуфляжной рабочей формой. Он дал распоряжение разбить это место стены. Мы все переоделись. Я и Альберт молотками разбивали стену, а Марина складывала осколки от кирпичей в мешок. Мы разбили половину проёма и остановились.

Перед нами открылся вид коридора. Сверху, под потолком светят лампы ярко-синего Lumia. Стены, пол и потолок имеют ровные поверхности. Складывается чувство, что их уравнивали невиданной нам техникой. Длина коридора имеет приблизительно двадцать квадратных метров, а ширина метра полтора. В конце коридора дверей вроде бы никаких нет в наличии. На стенах начерчены узоры в виде рун, но точных доказательств в подтверждении этого – нет. Прежде чем войти в этот странный коридор, друг раздал нам по «холодному» оружию и инвентарю для хозяйства. Альберт оставил себе топор. Девушке он дал прочную верёвку. Мне же досталась монтировка.

Мы перелезли пролом в стене, полушагом прошли странный коридор и оказались на лестничной площадке. По металлическим ступеням спустились вниз. Там оказалась чугунная дверь с замком. Заперто. Ребята вновь поднялись наверх. С боку стены, со стороны таинственного коридора, они заметили ещё одну дверь. Толчок. Скрип. Вздох. Мы вошли внутрь таинственной двери и очутились в неизвестном месте.

Глава 7.  Халакост

Друзья оказались в низеньком помещении. Деревянный дом имеет примерно двадцать пять квадратных метров. Он разделён на комнату и кухню. Между комнатой и кухней стоит доменная печь. Она топится исключительно дровами. В избе оказалось довольно жарко, а это значит, что здесь кто-то проживает. Дом имеет всего два окошка с узкими деревянными рамами. Напротив печи стоит сервант из берёзы. В нём хранятся чашки, самогон, хлеб и масло. В кухню открылась дверь.

На пороге показалась старушка семидесяти лет. Женщина одета в замусоленный временем свитер, выцветшие махровые колготки и резиновые, на размер больше собственной ноги, калоши. На голове её неуклюже привязан чёрный шерстяной платок. Седые локоны волос небрежно выпадают то и дело из-под платка на густые поседевшие дуги бровей. Глаза серого цвета с теплотой души не отрывают взгляда от трёх молодых людей. Её старческие губы чуть шелохнулись в детской улыбке. В своих руках она держит охапку поленьев, заготовленных для растопки печи.

Альберт подошёл к бабушке, взял из её рук охапку дров, положил их у печи и по одному полену начал подбрасывать уже сгоревшим вдобавок. Марина взяла табурет, поставила его к столу и помогла бабушке присесть на него. Я сказал старушке, что ей ничего не угрожает от русских солдат. Поверив, бабушка опомнилась и шустро подбежала к шкафу. Оттуда она достала бутыль самогона, а из нижних полок тарелку ветчины, малосольные огурчики, с печи – только что приготовленной картошки и стрельчатого лука. Собрав стол, она успокоилась, пригласила всех отведать её угощений и присела на своё место после того, как ребята расселись за столом.

– Скажи, мать, а какой сейчас год? Где мы вообще находимся? – спросил Альберт.

– Так осень сорок четвёртого в Краков пришла?! Вы что же, не помните?

– К сожалению нет! Что же получается, что наш отряд был разбит фашистами год назад?! Не вероятно!

– Да, дела брат!

– А куда же ваш отряд делся, милочки?

– Ох, хозяюшка! Беду накликали фашисты треклятые! Послал нас товарищ Сталин в самое пекло как разведывательный отряд, дабы узнать сие намерение Генриха Гиммлера в этой части земли! Фашисты разгромили отряд в лесу, забрав часть солдат пленными! Мы в дозор ходили! Надеялись, что не нападут прямо сейчас, на голодных и уставших! Не подгадали мы планов фашистских! Вернулись обратно в лагерь, а там полный разгром! Теперь придётся внедряться как-то в немецкие войска! Одним словом – обманывать, чтобы выжить самим! – я закончил свой печальный рассказ.

– Так, а почему вы на их языке лопочите? Откель мне знать, что вы русские! Может, притворяетесь русскими, чтоб разгромить их отряды изнутри?!

– Ну что ты бабуль! Нас так в школе учили со всеми разговаривать на немецком языке! Мы тоже не можем знать какого ты рода! Если выяснится что их, немцев человек, то мы тебя на месте побьём! – тем же ответил Альберт.

– Да полячка я чистокровная! Любой сосед укажет! – всё тем же добрым голосом ответила старушка.

– Ну и мы не фашисты! Все втроём крест животворящий Вам даём! – ребята перекрестились.

– Верю! Всё же не лёгкую ношу, вы взяли на себя ребятушки, родине служить! Дык сейчас такое время пошло!

– Бабуль, а скажите! Сюда немцы вхожи? О чём говорят? Что делают? Откуда приезжают? – засыпал старушку вопросами я.

– Вхожи, нелюди! Откуда приезжают, не знаю! Ведомо только, что с левой стороны города! Каждую ночь приезжают к фермеру нашему за мясом, молоком да куриными яйцами на огромном грузовике! Рассказывают шутки друг другу такого содержания – русские свиньи! Место им на ферме коровам хвосты подчищать, а не супротив Великого русского народа бороться! Вот так!

– Вы сказали, что они приезжают к фермеру?! – переспросила Марина.

– Да, приезжают!

– А где он проживает? В какой части города?

– В западной стороне, на окраине города! Дом стоит на отшибе, рядом с полем! Если выйти за город, то нельзя не заметить просторный дом со стойбищами, неподалёку которого всегда пасётся небольшое стадо овец!

– На чём до него можно добраться? – я поинтересовался детальнее.

– Так он каждый вечер на своей повозке мимо моей избы проезжает! А зачем он вам, ребятушки? – бабушка насторожилась.

– Нам не он нужен, а фрицы! Мы хотим его сделать наживкой! Когда фрицы в очередной раз фрицы подъедут к нему, устроим засаду и нападём со спины! – вдруг высказал своё гениальное предложение Альберт.

– Сколько их приезжают?

– Сама не видела, но ходят слухи, что четверо! Двое из них сидят в кабине, а ещё двое – в прицепе!

– Почему так много? – не поняла Марина.

– Те двое, что в прицепе сидят – следят за ящиками вывозимого ими груза, в случае защиты грузовика от лазутчиков!

– И что количество состава ни разу не менялось за всё это время? – спросил я, откусывая клубень картофеля.

– Говорят, иногда трое приезжают! Это бывает редко!

– Когда они теперь должны приехать?

– Не знаю! Они нам не докладывают! Как приедут, так приедут!

– Ясно! Значит, придётся ждать! Можем ли мы у Вас на время остановиться? – поинтересовался Альберт.

– Конечно, ребятушки! Это мы немцам не даём мест, а русским всегда рады!

– Как Вас звать? – поинтересовалась Марина.

– Панвотруба Танбицкая! А у вас есть имена?

– Так точно! – отдал честь я. – Это Альберт и Мария! Я же Максим!

– Ох! Не знаю, куда вас поселить! Если только в сени или амбар! Но там везде холодно нынче!

– Ничего страшного! Мы молодые! Сильно не замёрзнем!

– Хозяйка! Не переживай! Я поселю твоих гостей в своей избе, места много хватит всем!

– Валерьян Иосифович, как я рада, что Вы мне поможете! Не знаю чем отблагодарить?!

– Да не надо, что Вы Панвотруба?! Кстати, чего я зашёл то – сказать что на трассе немцы! Возвращался с пастбища – видел, как они стояли! Я сейчас так подумал! Раз Вам некуда ребят спрятать, я их в баню свою провожу! Туда немцы не ходят!

– Ой, спасибо тебе! – поблагодарила фермера Панвотруба.

– Ты готовься к их приезду! Они от меня и к тебе могут за самогоном и продуктами заехать!

– Хорошо, что предупредил! Давай я тебя хоть стаканом угощу!

– А от твоего самогона не откажусь! – поощрил хозяйку добрым словом фермер.

Старушка подошла к столу, взяла бутыль спирта и гранёный стакан, налила жидкость до краёв и поднесла его Валерьяну Иосифовичу. Она предложила того же самого ребятам, но те не отказались, предчувствуя схватку с фашистским дозором. Фермер выпил двести пятьдесят грамм одним залпом из гранёного стакана, занюхал шевелюрой Альберта, махнул рукой и попросил следовать в его повозку.

Ребята выпили содержимое из стаканов и вышли из дома Панвотрубы Танбицкой. Возле калитки стоит конь, запряжённый в повозку для сена. Фермер присел на облучок и взял поводья в руки. Мы присели с левого борта. Фермер, играющий на данный момент роль кучера, присвистнул. Хлыст упал на разъевшийся круп лошади. На что та ответила диким ржанием. Повозка качнулась и поехала по склизкой от грязи дороге.

Колёса то и дело тонули в колее. На улице поднялся ветер. Солнце почти скрылось за горизонтом. На небе появились первые звёзды. Деревья стоят непокорно, провожая ребят к дому фермера. Их ветви передают мимо проезжающей лошади о надвигающейся леденящей душу буре.

Лошадь остановилась у ворот стойбища. Фермер пригласил нас в свои владения, по тропинке в баню. Баня оказалась довольно прохладной. По всей видимости, хозяин дома не ждёт гостей. Она имеет бревенчатый вид. В небольшом предбаннике находятся скамья и вешалка. Оба эти предмета вбиты в стену. Напротив – небольшая дверца, ведущая внутрь бани. Внутри стоит печь, но её дизайн лишь немногим отличается от обычных доменных печей тем, что в каменках встроен тонкий слой железа, на который выплёскивается вода для насыщенности пара. Возле печи, вдоль одной из стен сконструированы две ступени-полки, на которых парятся хозяин с гостями иногда. В углу стоит ведро с вениками. Хозяин владений ушёл в дом, а через десять минут вернулся с бутылкой спирта, тарелкой вяленого мяса, свежими огурцами и ломтем хлеба. Он расставил всё на железном покрытии печи и начал разговор.

– Ну, ребятки! Рассказывайте, кем будете? Откуда путь держите?

– Я лейтенант отряда «Мародёры» Макс! Это рядовые Альберт и Мария! Наш лагерь разбит на границе СССР и Белоруссии фашизмом! Выжили мы потому, что были в дозоре! Когда вернулись – увидели разгромленный лагерь! Всюду трупы советских солдат, наших братьев – светлая им память! Подсчитав и захоронив убитых нашего отряда, недосчитались половины! Сделали вывод, что их забрали в плен, а оружие всё увезли – в случае возвращения остальных, отложили на потом засаду, не ожидая, что мы придём сразу после их ухода! Вот так!

– Вот оно как значит?! А что это у вас за отряд такой бывал? Никогда не слыхивал о таком?! – чувствуя ложь, поинтересовался фермер.

– Наш отряд только-только появился и не успел сделать важных достижений, чтобы о нём дошли слухи! Вот так! Давайте выпьем за погибших братишек наших! – предложил я.

– Хороший тост! Поддерживаю! – согласился Альберт.

– За это не грех выпить! Сынки, какой он – Советский Союз?

– Захлебнулся в собственной крови от Калымы до Камчатки! Рабами сталинских репрессий становятся не только военные чины, но и мирное гражданство! Куда деваться?! Жить боимся, но всё же радуемся что живём! Хочется как лучше, да нельзя! – Альберт вошёл в роль советского рядового.

– Куда мир катится?! – выпив стакан спирта, сказал хозяин владений.

– У вас легче живётся! Молитесь, чтоб не было политического катализатора, какой у нас сейчас, из которого живым не выбраться!

– У нас нет обмана! Наш вождь честен с нами! Что обещает, то и выполняет!

– Тише! Слышите?! Кажется, какой-то грузовик едет?! – Марина перебила всех своим беспокойством.

– Немцы! Так! Я в дом, а вы сидите тихо!

– Хорошо!

Валерьян Иосифович вышел из бани и пошёл по направлению к дому. Тайком, мы вышли следом за ним, но перелезли через жерди низенькой ограды, гуськом добрались до дороги и спрятались за одним из кустов. Грузовик остановился напротив дома фермера. Двое нацистов вошли в его избу. Третий пошёл к воротам стойбища. Четвёртый встал у машины дозорным. Ворота стойбища открылись. Фриц, стоящий возле них, вошёл внутрь.

Я подал Марине сигарету и попросил, чтобы она подошла к фрицу и жестом указала прикурить. Пока он будет проверять карманы – Альберт нейтрализует. Девушка, не долго думая, взяла сигарету из моих рук, дошла до дороги и повернула влево.

Марина подошла к фрицу в серой форме и фуражке с чёрной нашивкой в виде креста. Увидев девушку, фриц вскинул Шмайсер. Долго вглядывался в её лицо. Заметил её знаки прикурить, опустил МP-38 и начал искать спички по карманам. В этот момент Альберт подкрался к нему со спины и ударил парня обухом топора по затылку. Враг потерял контроль над собой и повалился на Марину. Я подбежал к друзьям. Помогая Альберту, мы оттащили тело молодого фрица за грузовик. Пока немец находился без сознания, друг переоделся в нацистскую форму и связал его верёвкой, что имелась у Марины, к дереву. Теперь у нас появилось огнестрельное оружие. Помимо МР-38, у фрица оказался штатный нож Luftwaffe из полевых изделий и FN Broyning model 1900. «Холодное» оружие мы с другом подарили девушке, МР-38 друг отдал мне, а сам остался при верном топоре и пистолете. Друг попросил нас спрятаться на «наше» место, как мы вскоре и поступили. Альберт остался играть роль того фрица псевдо-дозорным. Спрятавшись в куст, мы с Мариной увидели, как из ворот два молодых фрица выносят большую коробку, направляясь к грузовику. Поставив её в багажное отделение, они пошли за следующей партией. Подмены не заметили.

Альберт подозвал меня одним мановением руки. Я подошёл к Форду. Друг попросил обойти дом и убить остающегося в стойбище фрица, когда два молодых паренька пойдут относить очередную коробку. Поняв мысль друга, я побежал выполнять задачу стратегической важности. Обежал дом вокруг, выглянул из-за угла стойбища, увидел выходящих с коробкой фрицев и вбежал внутрь. По центру помещения стоит Валерьян Иосифович, а рядом с ним фриц высокого чина. Я подбежал к нему и приставил ствол автомата к спине фрица. Поняв сложность ситуации, тот выронил из рук Люггер 29 на пол. Хозяину дома приказал найти верёвку. Валерьян добежал до угла, что-то поднял, прибежал обратно. Я приказал ему связать фрица и увести за одну из лошадей, стоящих поодаль. Хозяин дома выполнил приказ. Я бросил ему в руки автомат, а сам отобрал у фашиста его арсенал. Перезарядив их, два борца за справедливость начали ожидать оставшихся фрицев.

Фашисты вошли в ворота. Увидев нас, подняли стволы МР-38 и хотели нажать на курок, но один из них вскрикнул от немыслимой боли, повернулся к нам спиной и упал намертво. Из его спины аккуратно выглядывает ручка Luftwaffe. Со стороны улицы показалась девушка. Она подошла к трупу, вырвала из его спины нож и махнула им вдоль глотки ещё одного уже растерявшегося фашиста. Из горла хлынула сильная струя алой жидкости. Фриц упал на пол, протянув правую руку. Марина забрала арсенал у трупа, сняла с него всю форму и ушла в дом. Я подошёл к связанному верёвкой фрицу. Альберт продолжал ждать у грузовика. Язык оказался оберфюррером СС. Мужчина средних лет. Имеет шрам на левой щеке. Взгляд мстительного егеря. Губы тонкие – жаждущие крови. Брови в разлёт говорят о его решительности и неповиновении.

– Ну что, мразь! – я плюнул фрицу в лицо. – Говори, где твой лагерь?

– Не знаю, о чём Вы говорите? Кто вы такие твою мать?

– Валерьян Иосифович, а ругается-то он по-русски! Что? На мат перевода не нашлось? – посмеялся я куда-то в пустоту.

– Не знаю, о чём вы говорите! – повторил немец.

– Ах, не знаешь! Хорошо! Попробуем по-другому вправить мозги! – я навёл на плечо немца Флюгер 29 и произвёл выстрел. Немец отчаянно закричал, взывая о милости.

– Хорошо! Хорошо! Я скажу, где стоит наш дозорный лагерь! Вот карта! – фриц достал из нагрудного кармана потрепанную жёлтую бумагу. – Здесь! Субъект указан обведенными синими чернилами! В семнадцати километрах от Кракова, с южной стороны, расположен дозорный лагерь Великой Германии! Отсюда мы перевозим мясо и рыбу в контейнерах! В дежурном лагере делаем перерасчёт – смотрим, ничего ли не было потеряно по дороге! Часть оставляем там, а остальное везём на базу!

– Сколько вас в лагере?

– Всего четырнадцать вместе с убитыми вами! Они погибли за честь Великой Германии!

– Хватит причитать! Где база? – не унимался я.

– В тридцати трёх километров от дежурного лагеря по той же дороге! На карте всё указано! Пожалуйста, не убивайте! Меня дома ждут жена и три дочки, которых надо кормить! Прошу Вас!

– Извини, но я не мстить пришёл, а восстановить справедливость! Поднимайся! Побежишь к своим! Я тебя отпускаю!

Я забрал у фрица карту, раздел его до портянок, вывел полуголого на дорогу, развязал верёвку и приказал бежать от грузовика. Альберту подал знак рукой, давая понять, что всё под контролем. Оберфюррер СС побежал, но пули из флюгера оказались быстрее. Одна врезалась в его твёрдый череп, а вторая куда-то между лопаток. Фриц вскинул руки и упал пластом в вязкую дорожную грязь.

Как только все переоделись и расселись по местам в стареньком Форде, я заметил убитого фрица возле дерева. Альберт не промах – зря время не терял. Марина включила зажигание грузовика, выжала сцепление и резко надавила педаль газа. Машина, тяжело пыхтя выхлопами из трубы, тронулась с места.

Дорога разбита. Колёса грузовика то и дело проваливаются в рытвины, размытые от времени дождями. Подкрылки грузовика скрипят от набивающейся туда грязи. Всё вокруг дышит тишиной. Свежий ветерок гуляет по кабине, проникающий в открытое ветровое окошко с моей стороны. Травка на улице слегка колышется, выцветшая за летний период. Впереди, на дороге, собралась свора воронья, но грузовик испугал их. Вороны разлетелись по деревьям. Через несколько минут автомобиль свернул влево к лесу, где и поджидает одинокий фриц на КПП за шлагбаумом.

Фриц машет руками и что-то кричит, кажется, он хочет, чтобы мы остановили грузовик для проверки документов. Вместо тормоза, Марина вдавила в пол педаль газа. Базовый грузовик М-37 выбил из звеньев цепи шлагбаум и проехал дальше. Откуда-то сзади послышался стрекот МР-38 и крик вдали. Я посмотрел в боковое зеркало – далеко сзади лежит тело мёртвого фрица, который минуту назад стоял дозорным. Проехав ещё полтора километра, я попросил девушку остановить грузовик.

Лёгкий автомобиль М – 37 (Т – 214) остановился. Все трое вышли на улицу и взяли с собой оружие. Пройдя ещё двести метров пешком, мы вышли на немецкий лагерь. Возле него расположились удобнее и стали дожидаться полночи. Несколько часов ребята лежат в зарослях между двумя соснами.

Полночь. Новолуние. Тишина. Мы рассредоточились по всему лагерю. Марина подошла к караульному фрицу, который поддерживает пламя костра. Её нож прошёлся по глотке немца. Девушка аккуратно уложила тело на землю. Альберт вошёл в одну из палаток, где спят мирным, но теперь вечным, сном четверо фашистов. В другой палатке началась возня. Из неё вышли два гитлеровца. Они направились в палатку, где с другими фрицами расправлялся Альберт. Я вскинул МР – 38, перезарядил и нацелился. Держа грудь одного фрица на мушке, нажал на курок. Из ствола автомата вылетела очередь пуль, они врезались в его грудь. Второй фриц вскинул Браунинг и начал пальбу. Через некоторое время из палатки выбежал Альберт. Увидев фрица, он ударил кровавым лезвием топора в его жалкую и беззащитную спину. Немец опустил пистолет стволом к земле, наклонил голову, встал на колени и упал пластом, закинув её назад.

Лагерь разбит в пух и прах. Марина исчезла. Прочесав весь периметр лагеря, нашли только её нож с окровавленным лезвием. Откуда-то издалека послышался рёв отдаляющегося мотоцикла. Мы с Альбертом забрали все магазины для автоматов и пистолетов, гранатомёт с четырьмя ракетами и пятью ручных гранат. Так же подобрали все пайки с котелком в придачу. Побежали к грузовику. Мы закинули всё в грузовой отсек. Друг присел на место водителя, а я рядом. Нагнать последнего фашиста так и не удавалось. Друзья остановились на ночлег чуть дальше разбитого лагеря.

Лес по-прежнему питается тишиной. Над ним стелется туман.Луну не видно за макушками сосен. Где-то вдалеке воют волки. Воздух клубится от морозного дыхания. Мы с другом натаскали сухого хвороста и развели костёр. Вокруг нашего лагеря я посыпал перцем. После чего повесил котелок с кашей и водой на заготовленный Альбертом вертел. Окончив приготовления, присел к костру ближе. Друг встал рядом со мной.

– Ну и чё теперь делать? – поинтересовался Альберт.

– Пока только ждать завтрашнего утра, а потом поедем Маринку спасать от этой фашистской гадины! Да и не поедешь же ты таким вот – уставшим и голодным?! Считай, отделение целое положили!

– Так-то оно да! Но что с ней могут сделать там?

– Всё что угодно! Могут сделать майорской шлюхой, а может вообще расстреляют! – предположил я.

– И ты так легкомысленно об этом говоришь?! Я вот волосы рву на голове от ужаса произошедшего! – помешивая палкой в котелке, занервничал друг.

– А что ты можешь сделать?! Давай?! Езжай тогда, раз такой умный?!

– А чё ты раскричался?!

– Да потому что ночь, а дороги не видать ни чёрта и туман начал сгущаться! Один неверный поворот и всё – кювет! – не сдержался от гнева я.

– Ну, не подумал, брат! Прости! Сам знаешь по себе, как нервы рвутся!

– Не подумал он! Ладно! Давай не будем ругаться, а поедим и пойдём спать в грузовик! Завтра трудный день! Нам сил нужно набираться после сегодняшней борьбы!

– Мудрое решение, дружище!

– Кстати, заметил, как жители Кракова нам поверили?!

– А что тут странного?! Что?! Мало тут таких партизанов, вроде нас, по этому миру бродит да немчуру постреливают?! – будто прочитав мои мысли, сказал Альберт.

– Хотя да! Вон в сорок первом был такой отряд «Гордеевский»! И где он?! Всплыл! Нет его больше!

– Вот! Сам же себе на свой вопрос и ответил! – засмеялся друг. – Ладно! Кажется, готова каша! На вид конечно ни к чёрту, но может на вкус сойдёт! Ты вот что скажи – какого рожна перцем весь лагерь просыпал? Никак колдовал?

– Да нет! Просто зверьё резкие запахи терпеть не может, потому и не подходит на ближайшие пятьдесят метров!

– И что? Реально помогает?

– Не знаю! Первый раз попробовал так сделать! Утром если с тобой растерзанными не будем, то поможет! – я улыбнулся с ноткой иронии.

– Ну, ты и сволочь! Ты специально надо мной издеваешься?!

– Ага!

– Ну, ладно! Вот выберемся мы из этой норы – покажу, где раки зимуют! – зачерпнув ложку варева. Погрозил пальцем друг.

– Оки доки!

– Чё?

– Говорю, договорились! – улыбка не переставала слезать с губ Максима.

– Ааа! Ясно!

Мы проснулись ближе к полудню и сразу приготовились к дальнему пути. За рулём теперь фигурирует Альберт. Машина проехала ещё около тридцати километров и остановилась у КПП. За воротами стоят уже четверо и двое на вышке, в стороне. Шлагбаум закрыт. Один из фрицев отделился от весёлых ребят и направился в нашу сторону. Подойдя к окошку Альберта, постучал в него и потребовал документы. Друг порылся в нагрудном кармане, достал жёлтые и коричневые бумажки, передал часовому. Тот принял их, быстро пролистал, вернул обратно водителю и отдал честь. Пятки резко сомкнулись, а правая рука с раскрытой вниз ладонью поднялась вверх – этот жест чем-то напоминает стрелку часов, всё время указывающую на цифру «1» в циферблате.

Надпись над воротами говорит о том, что выхода больше не будет из этих мест. Альберт, не долго думая, выжал сцепление и следом педаль газа. Автомобиль Т-214 пополз вперёд. Через некоторое время, остановив машину, два друга вышли на улицу. Их встретил наряд фашистов. Мы объяснили, что необходимо встретиться с начальством. Один из фрицев взял рацию, на рупоре надавил кнопку и сообщил о срочном визите оберфюррера. На том конце провода мужской голос попросил проводить нас в кабинет. Второй фриц, с автоматом, махнул рукой, раскрыл деревянные двустворчатые двери и вошёл в двухэтажное здание. Ребята вошли следом.

Окна здания оказались расширенными в полтора метра, чем обычные, со ставнями. Стёкла вставлены в деревянную раму. Крыша покрыта серым шифером, местами треснутым от времени. Пройдя немного шагов по коридору первого этажа, ребята поднялись по бетонной лестнице на второй этаж. Фриц замедлил шаг по середине коридора.