Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 02"

Автор книги: Владислав Крапивин

Соавторы: Олег Дивов,Евгений Лукин,Любовь Лукина,Дмитрий Володихин,Лоуренс Уотт-Эванс,Андрей Синицын,Маргарет Болл,Брайан Уилсон Олдисс,Дмитрий Байкалов,Евгений Харитонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Рецензии

Алхимики

Производство студии «Мавр» (Россия) при участии «Беларусьфильм», 2000.

Автор сценария Олег Данилов. Режиссер Дмитрий Астрахан.

В ролях: Юрий Стоянов, Илья Олейников, Анна Легчилова, Виктор Сухорукое, Семен Фурман.

1 ч. 38 мин.

Все смешалось на планете Земля! В результате космической катастрофы вселенского масштаба перепутались время и пространство, добро и зло, наука и лженаука. Таков посыл новой комедии Дмитрия Астрахана. И вся эта катавасия, похоже, придумана лишь для одной цели – показать страну, где одновременно сосуществуют метро и телеги, шериф и аутодафе, пионеры и легионеры, фунты и песо. Живет в этой стране, почитающей алхимию за науку, старенький ученый, ищет себе философский камень. И вот однажды он уезжает к другому ученому в гости, а слуг оставляет без зарплаты. Они решают заработать деньги, используя алхимическую лабораторию в качестве «лохотрона» для доверчивых обывателей и объявив себя чудотворцами.

Это не первая фантастическая лента Дмитрия Астрахана. В 1995 году на экраны вышла «Четвертая планета», экранизация пьесы Олега Данилова, которая, в свою очередь, была переработкой одной из марсианских хроник Брэдбери. Но тогда это был серьезный фильм. А теперь, по сценарию того же Олега Данилова, Астрахан попытался снять комедию-фарс. И это у него не получилось. Несмотря на неплохой актерский состав, несмотря на то, что главные роли исполняют известные телекомики из передачи «Городок» И.Олейников и Ю.Стоянов, которые, конечно же, вовсю резвятся с подобным вневременьем, используя его для любимых переодеваний и перевоплощений. И тем не менее – не смешно. Ведь если показывать хитрые авантюры – то они должны быть хитрыми. И нам, уставшим от каждодневной навязчивой рекламы всяких магов, целителей, снимателей порчи, совершенно неинтересно наблюдать примитивные технологии их работы, пусть и в довольно странном антураже.

Впрочем, допускаю, что кому-то фильм даже понравится, а кого-то может и спасет от надувательства. А фраза «Уже краснеет колба!» рискует стать народным слоганом.

Тимофей ОЗЕРОВ

Неуязвимый
(Unbreakable)

Производство компании Touchstone Pictures, 2000.

Режиссер М. Найт Шьямалан.

В ролях: Брюс Уиллис, Сэмуэль Джексон, Робин Райт, Спенсер Кларк.

1 ч. 46 мин.

Режиссер индийского происхождения М. Найт Шьямалан засверкал на голливудском небосклоне как сверхновая звезда после оглушительного успеха «Шестого чувства». Сам Стивен Спилберг смотрел фильм трижды. Это означало, что Шьямалан высоко поднял планку и следующего его фильма будут ждать с особым вниманием. В ноябре прошла мировая премьера новой семидесятипятимиллионной картины молодого и талантливого режиссера.

«Неуязвимый» продолжает тему осознания человеком своих необычайных способностей, начатую в «Шестом чувстве». Бывший футболист, а ныне сотрудник охраны стадиона Дэвид Данн (Брюс Уиллис) чудесным образом выходит живым из железнодорожной катастрофы. После этого в его жизни появляется странный человек, коллекционер комиксов Элайджа (Сэмуэль Джексон), утверждающий, что комиксы лишь готовят нас к приходу Героя, а Дэвид как раз и есть такой герой. Неуязвимый и способный при прикосновении «познавать» людей. Дэвиду Данну сложно поверить в такое, однако дальнейшие события покажут, что Элайджа не так уж и не прав. Однако зритель, ожидающий после подобной прелюдии увидеть очередной боевик, будет разочарован. Действие фильма развивается неторопливо и вязко; режиссер даже не особо старается прибегать к стандартным методам саспенса, напряжение вызывает само ожидание развязки. Ведь опять же после «Шестого чувства» зритель ждет от «Неуязвимого» финала не менее неожиданного. И он не ошибется в своих надеждах! А заодно и посмотрит воочию на самого Найта Шьямалана – он снялся в фильме в эпизодической роли наркодилера.

Брюс Уиллис заявил в интервью, что этот фильм – первый из кинотрилогии. Впоследствии Шьямалан поправил Уиллиса, сказав, что к этим двум героям он больше возвращаться не станет, а сама трилогия будет построена, скорее, по ассоциативному принципу. Что ж, мы получили очередной повод для нетерпеливого ожидания новой работы режиссера.

Тимофей ОЗЕРОВ

Реплика

Сергей Кудрявцев
Угроза для НФ?

В январском номере журнала Сергей Кудрявцев подготовил для читателей рейтинг самых кассовых фильмов 2000 года, и получившаяся картина заставила киноведа задуматься над тенденцией современной кинофантастики.

В конце концов, можете считать предлагаемую гипотезу абсолютной фантастикой. Однако мне кажется, что с наступлением XXI века, а главное, третьего тысячелетия, подлинная фантастика в кино (и прежде всего – фантастика научная) отступает под натиском фэнтезийного, мистического, приключенческого, развлекательного.

С одной стороны, это можно объяснить тем, что на рубеже миллениумов в обществе нарастают мистические мотивы, заставляя воспринимать конец эпохи как «конец света», исключительно под углом сверхъестественного, таинственного и непостижимого противостояния божественных и дьявольских сил. Надо также принять во внимание, что мистика ориентируется в основном на подсознание или смятенную душу человека, то есть обращена вовнутрь. А фантастика чаще всего апеллирует к человеческому разуму и стремится распространиться вовне, вширь, чтобы охватить область Неизведанного.

С другой стороны, классическая фантастика в литературе, сделав немало открытий, позднее ставших реальностью, высказав ряд прогнозов, позже сбывшихся, в какой-то степени оказалась превзойдена самой действительностью XX века, который стал даже более фантастичным, чем это виделось в самых смелых пророчествах. Типичная science fiction порой не успевала за бурным развитием технической мысли. О какой фантастике может идти речь, если освоение космоса превратилось чуть ли не в будничное дело? Зачем, условно говоря, «изобретать велосипед», если через несколько лет его усовершенствованная конструкция появится в массовой продаже? Стоит ли предсказывать крушение всего человечества в ближайшие 15–20 лет, если и не заметишь, как пролетят эти годы – и грозное пророчество или умное предостережение покажутся наивным анахронизмом?

Особенно комичными выглядели всевозможные «Армагеддоны» и «Концы света», сделанные аккурат к магической замене цифр 1999 на 2000. Но и «реальный миллениум» (приход 2001 года) стал ничем иным, как празднованием очередного Нового года, от которого много ждешь и мало получаешь.

Ну, попали мы в этот самый заветный 2001 год, который представлялся 33 года назад в фильме «2001: космическая одиссея» Стенли Кубрика по сценарию Артура Кларка чем-то немыслимо далеким и словно несбыточным. Однако тайна Монолита по-прежнему не разгадана – и мудрый фантаст в своем уже четвертом по счету романе вообще унесся на тысячелетие вперед, а киностудия «Фокс» начала тайно разрабатывать план экранизации «3001». Параллельно Джордж Лукас продолжает снимать свою космическую сагу «Звездные войны», обращаясь к предыстории событий, случившихся «давным-давно, в очень-очень далекой галактике». Он не отказывается от прежней фэнтезийности, но куда определеннее намекает на философско-теологические истоки повествования. А Стивен Спилберг уже заканчивает работу над воплощением давнего замысла Стенли Кубрика «Искусственный интеллект»: этот фильм раньше невозможно было снять по техническим причинам.

Так значит, прогресс в науке и технике вовсе не мешает, а наоборот, помогает дальнейшему существованию кинофантастики, получающей в свое распоряжение такие выразительные средства, о которых прежде было боязно мечтать? И кинематографисты благодаря этому обретут новый стимул реализовывать на экране совершенно невероятные проекты, где уже все будет течь и изменяться, как, например, этого ожидают от «Терминатора 3». И в снимаемых продолжениях «Матрица 2 и 3» тоже готовят неожиданные превращения, перемещения в пространстве и времени.

То есть истинное фантастическое кино не исчезнет? Конечно, хотелось бы в это верить – но, думается, его будущее связано не столько с навороченными визуальными эффектами (иногда они просто затмевают жалкие авторские мысли по поводу грядущего), сколько с четкой продуманностью и логической убедительностью художественных концепций и мировоззренческих систем. То, что андроиды научились мыслить, чувствовать и видеть сны, это уже никого не удивляет. Осталось лишь дождаться момента, когда сами фантасты в кино вновь станут демонстрировать примеры мыслительной деятельности. Ведь хочется знать не только об «искусственном интеллекте», но и иметь дело с «интеллектом искусства».

Сергей КУДРЯВЦЕВ

Мастера

Дмитрий Байкалов
Арни, брат Долли

В американском кино создалась необычная, непредсказуемая ситуация. Новый фильм с Арнольдом Шварценеггером в главной роли провалился в прокате! Еще три года назад такое представить было невозможно!

Проблема клонирования – одна из самых обсуждаемых как в средствах массовой информации, так и на научно-философском (а иногда даже и теософском) уровне. Отовсюду слышны высказывания самого противоположного плана, где-то уже принимаются законы огульно запрещающие любые эксперименты в этой сфере. Овечка Долли на долгое время стала то ли олицетворением мирового зла, то ли первым шагом на пути к бессмертию. Тем временем безнадежно больные и инвалиды втайне надеются, что когда-нибудь им смогут пересадить клонированные органы, верующие обсуждают pro et contra использования святых мощей для возрождения святых, а любители текилы радостно ждут, что удачные опыты по клонированию голубой агавы плантации которой изрядно истощились, помогут уменьшить цену и увеличить производство любимого напитка.

Словом, весь мир сошел с ума!

Естественно, кинематографисты не могли не отреагировать на такое пристальное внимание к теме, неоднократно поднимавшейся много лет назад в фантастике, а ныне совершенно заброшенной писателями и отданной на растерзание журналистам, публицистам и политикам. И явился миру блокбастер «Шестой день» – крупнобюджетный проект с самим Арнольдом Шварценеггером!

Восьмидесятидвухмиллионный фильм со звездой мирового масштаба в главной роли умудрился собрать в первый уик-энд всего 13 миллионов… Почему же американская публика так вяло отреагировала на картину, казалось бы, обреченную на успех? Попробуем разобраться.

Сюжет фильма таков. Недалекое будущее. Технологии, особенно в сфере потребления, достигли небывалых высот. Киберводители, полуразумные холодильники, лазерные пистолеты, куклы-киборги – все это не кажется нам таким уж невозможным: скорее, это просто атрибут современной американской фантастики «ближнего прицела». Но особенно в этом мире преуспевают технологии клонирования. Клонируется все и вся, особенно домашние животные, ведь не может человек не захотеть вернуть себе умершую собачку или кошечку. Запрещено только клонирование человека – действует так называемый «закон Шестого дня», ведь именно на шестой день Творения Бог создал человека. Отмены этого закона всеми правдами и неправдами добивается Роберт Маршалл (Майкл Рукер), могущественный глава корпорации-монополиста в области клонирования, молодой и энергичный некоронованный король мирового бизнеса, даже внешне напоминающий Билла Гейтса.

В обществе – раскол, на улицах – демонстрации… Однажды пилоту вертолета Адаму Гибсону (Арнольд Шварценеггер) выпала честь доставить этого «человека номер два в мире» (первый – конечно же, Президент США: такой вот наивный патриотизм) в горы на отдых. Но у Адама был день рождения, и он схитрил – отправил вместо себя и под своим именем напарника. А когда пришел домой, то увидел там… ну конечно же, второго себя. Точно такого же, радостно празднующего свой день рождения в кругу семьи.

Адам еще ничего не понимает, но проницательному зрителю ясно все – на олигарха произошло покушение, факт которого решили скрыть, и вместо погибшего напарника клонировали героя Шварценеггера. Ну а дальше… Дальше начинается непрерывная цепь погонь на колесных и бесколесных машинах и перестрелок изо всех видов оружия, иногда прерываемых нудноватыми рассуждениями о необходимости или преступности клонирования человека.

В финале Добро в лице Шварценеггера (2 экз.) побеждает и разоблачает Зло, лишив человечество последних надежд на бессмертие…

Очень жалко, что начавший работу над фильмом известный голливудский пересмешник Джо Данте («Гремлины», «Игрушечные солдатики») впоследствии отказался от проекта и возложил режиссерские заботы на плечи известного в основном телевизионными постановками Роджера Спотиствуда («Завтра не придет никогда»). Возможно, Данте не допустил бы такого кондового подхода к столь сложной этической проблеме. Ведь в результате все нравственные императивы решаются при помощи кулаков Шварценеггера. Сам актер, выбывший на пару лет из кинобизнеса из-за операции на сердце и вернувшийся на экраны в 1999 году в не очень удачном «Конце света», ради «Шестого дня» отказался от участия в съемках альпинистского блокбастера «Вертикальный предел». Объяснил он свой отказ нежеланием надолго покидать жену и четверых детей.

Зря отказался. Ибо провал «Шестого дня», вслед за неудачей «Конца света» – это уж слишком!

Справедливости ради стоит заметить, что авторы фильма поначалу пытаются «соблюдать объективность» по отношению к непростой проблеме клонирования. Ведь «полировкой» сценария Кормака и Марианны Уибберли занимались такие известные драматурги, как Эндрю Марлоу и Дэниел Петри-мл. Но все дело в том, что в картине явно ощущается некий социальный заказ – все правильные и мудрые аргументы в пользу клонирования произносятся откровенными мерзавцами. А основное фантастическое и малореализуемое в ближайшее время допущение (возможность за несколько секунд через глаза «выкачать» и записать на электронный носитель содержимое мозга) является лишь вспомогательным инструментом для запугивания обывателя. Да и «неожиданный» для многих сюжетный ход – главный из двух Шварценеггеров сам оказывается клоном, – хоть и дает клонам шанс на понимание зрителями и вносит некую неоднозначность в концовку, тем не менее предсказуем и стандартен.

Но, скорее всего, причина провала этого в целом вполне добротного фильма в другом. На мой взгляд, авторы просто не смогли «попасть» в аудиторию. Ведь любителям стрельбы и погонь наплевать на нравственные проблемы, тем более такие сложные и тонкие. И поэтому плакатно звучащие в фильме доводы и контрдоводы, как будто только что сошедшие с газетных полос, публике, пришедшей посмотреть, как Шварценеггер расправляется с очередными «bad guys», абсолютно не интересны. Такие зрители приходят в кинотеатр развлечься, а не выслушивать мораль. Ну а тем, кого реально волнуют этические, философские и теософские вопросы, совсем не хочется смотреть на разрешение этих вопросов средствами кинобоевика. Таким образом, полезная во многих случаях многогранность фильма, в данном сыграла крайне отрицательную роль.

Да и грани здесь какой-то странной формы.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

Проза

Рассел Уильям Эсплунд
Диббук в бутылке

Проклятием Абрама Хаскля было то, что он родился фермером, и к тому же бедным. Землю он унаследовал от родителей и работал на ней честно, выполняя свой долг, однако же не имел при этом чувства погоды, не было у него и дара общения с живностью. В результате пшеница у него всегда была чуть ниже, чем у соседа, а цыплята – малость худосочнее.

И все же Абрам не тратил попусту времени, ругая судьбу. Пусть он беден, но все-таки не голодает. И хотя было ясно, что удачливым фермером он не станет, мечтал-то он совсем не об этом. В глубинах своего сердца он стремился сделаться рабби, и не простым рабби, а чудотворцем, как рабби Адам или Баал Шем Тов. Весь свой небольшой доход он тратил на книги и читал их и днем, и ночью. Даже когда вспахивал поле, позволяя коню самому находить путь для плуга. Поэтому наделы Абрама были самыми кривыми в долине, зато он узнал о деяниях великого рабби Менахема, который умел призывать птиц небесных. Абрам читал книги, позабыв о том, что нужно собирать яйца в курятнике; в итоге он пропустил базарный день, но изучил жизнь рабби Элимелеха, однажды совершившего в субботний день путешествие в Рай и высланного оттуда за излишнюю разговорчивость.

Увы, чудотворец из Абрама получался ничуть не лучший, чем фермер. Он усердно молился, но ни один воробышек так и не слетел к нему с верхушки дерева. Все субботы фермер проводил в небольшой городской синагоге, и тамошний рабби не мог указать ему иного пути в Рай, кроме добродетельной жизни. Что же касается предпринятой Абрамом попытки оживить голема, то чем меньше будет сказано о ней, тем лучше.

И все же Абрам не сдавался. Ведь кроме книг, у него была только ферма, так что чем больше он трудился на своих угодьях, тем больше хотел творить чудеса. Тот, кто чистит свой курятник, едва ли прославится.

А потом Абрам обнаружил бутылку, а в ней диббука.

Стояла уже середина лета, нужно было полоть и приглядывать за курами – других неотложных дел не имелось. И Абрам проводил вечера за чтением – среди дубов и сосен на краю своего поля. Однажды его застиг врасплох летний дождь – как раз когда он читал про рабби из Штолина, без всякого труда вызвавшего ливень на измученный засухой родной городок. Едва первые редкие капли упали на страницы, Абрам понял, что не успеет вовремя добежать до дома и погубит книгу.

Поэтому он принялся искать укрытие. На том краю поля стояли высокие и раскидистые деревья – последнее напоминание о лесе, некогда покрывавшем весь край. Оказавшись рядом, Абрам заметил высокую сосну, в стволе которой у самого корня давний костер выжег небольшое дупло. Оно как раз подходило для одного человека, и поэтому Абрам, скрючившись и подобрав к подбородку колени, сумел устроиться внутри дерева. Серые полотнища дождя начисто затмили солнце. Обхватив для надежности книгу, Абрам затаился.

И тут ладонь его легла на бутылку.

Почти полное отсутствие света не позволяло как следует разглядеть ее, однако ладонь ощущала холодное и гладкое стекло с причудливыми гранями. Бутылка была заткнута пробкой, и крохотный шарик наверху светился в полутьме, вобрав в себя тот свет, который на него все-таки падал. Абрам покрепче сжал бутылочку и стал перебирать возможные варианты. Волшебное зелье? Талисман, приносящий удачу?

Когда гроза кончилась, он отправился домой – с книгой в одной руке и бутылочкой в другой.

Там, оказавшись на кухонном столе, бутылочка сделалась и вовсе волшебной. Абрам еще не видел ни стекла такой глубочайшей синевы, ни столь изящной – пусть и небольшой – формы. Рядом с грубой деревянной мебелью и простыми, самодельными украшениями его дома бутылочка просто светилась магическим блеском. И Абрам сразу понял, что провел весь тот день под открытым небом лишь для того, чтобы найти это чудо. А может быть, он и ферму унаследовал исключительно ради нее. Безусловно, этот предмет предвещал ему будущность чудотворца.

Дрожа от волнения, он взвесил в руке посудинку. А потом взял другой рукой за пробку и потянул. Бутылочка определенно пробыла закрытой достаточно долго, и пробка не шевельнулась. Абрам тянул, Абрам тащил, он распрямился, чтобы было ловчее, но пробочка не трогалась с места. Он легонько постучал горлышком бутылки о край стола, но и это не помогло. Он уже подумывал о том, чтобы просто разбить бутылочку, однако, кто знает, как это скажется на содержимом?

Наконец он сел и принялся думать.

– А как бы поступил в таком случае рабби Адам? – негромко спросил Абрам самого себя.

Едва прозвучали эти слова, пробка, хлопнув, вылетела сама собой. Из горлышка повалил густой, зловонный дым, и прежде чем Абрам успел открыть рот, из бутылки появился диббук, схватил фермера за горло и прижал к стене.

Когтистые лапы ярко-красного демона, казалось, обжигали горло. Испустив вой, полный чистейшей злобы, нечистый дух вдруг умолк. Как следует поглядев на Абрама, он дважды моргнул и выпустил неудачника из лап.

– Ты не рабби Адам, – басовито прохрипел дух. Абрам пал на колени, пытаясь перевести дыхание. – Или я ошибаюсь?

– Нет, – отвечал Абрам. – Я не рабби.

С заметным разочарованием диббук сделался поменьше. И оглядел комнату.

– Конечно, с чего бы вдруг. У нас с рабби Адамом вышло маленькое соревнование, прежде чем он заманил меня в эту бутылку. Кстати, ты не знаешь, где мне его отыскать, а?

Голос диббука переменился: он сделался плавным и мелодичным, даже, можно сказать, дружелюбным. И это еще более смутило Абрама. Он задумался, пытаясь вспомнить, не читал ли о том, как надлежит обращаться с диббуком.

– Рабби Адам умер.

– Умер? И когда же это случилось? А я-то думал, что этот тип будет жить вечно.

– Он скончался более века назад. – Да, думал Абрам, произнося эти слова, сколько же рабби сделали себе имя, перехитрив очередного диббука? Конечно же, и ему самому непременно удастся нечто подобное…

– Сотня лет! – взревел демон. Обернувшись к Абраму, он вновь припер несчастного к стене. – Целую сотню лет я гнил по его милости в этой бутылке. И что же он сделал: спрятал ее в дереве или где-нибудь еще?

– В дереве, – негромко ответил Абрам, – там я и отыскал бутылку.

Демон повернулся к нему спиной и принялся расхаживать по комнате, сокрушенно кивая:

– Я должен был догадаться. Целых сто лет. Ну кто бы мог подумать?

Абрам отряхнулся. Ему уже надоело, что его толкают туда и сюда в его же собственном доме. Он немного побаивался демона, но, в конце концов, диббук некогда позволил заманить себя в бутылку, и стало быть, не слишком умен. К тому же подобного шанса Абрам ожидал всю свою жизнь.

– Простите, мистер демон, сэр? – Диббук не обратил на него ни малейшего внимания, отчего Абрам немедленно почувствовал себя дураком. Обратиться к демону: «сэр»! Какой из рабби-чудотворцев способен пасть так низко? Откашлявшись, он попробовал снова – самым приказным тоном: – Демон, подойди ко мне.

Диббук обернулся к Абраму, и блеск в его глазах немедленно заставил фермера пожалеть, что он вообще открывал рот.

– Чего тебе нужно, человечишко?

Глотнув со страха, Абрам тем не менее не сдался.

– Я выпустил тебя из бутылки. А это значит, теперь ты должен служить мне!

– СЛУЖИТЬ? ТЕБЕ? – загрохотал демон.

Абрам вжался в стену, представив себе, как острые когти опять стиснут его горло, однако демон застыл на месте, и на его физиономию медленно вползла широкая ухмылка.

– А что? Послужу, и еще как.

Абрам улыбнулся: дело оказалось проще, чем он предполагал.

– Конечно, мне потребуется место в твоем доме, – продолжил демон.

– Понятно, – ответил Абрам. – Живи в курятнике.

– В курятнике? – Демон казался задетым. – Ты хочешь затолкать меня в курятник? Нет уж, спасибо; возвращусь назад в бутылку и буду ждать, пока меня найдет приличный человек.

Диббук уже шагнул к бутылке, но Абрам стал на его пути.

– Нет-нет, действительно, тебе нечего делать в курятнике. А то перепугаешь кур: они нестись и вовсе перестанут. – Абрам задумался. – Останешься со мной в доме. Тут я хоть смогу приглядывать за тобой.

Да, подумал он, это разумно. В конце концов, кто знает, что сумеет натворить демон, если оставить его без присмотра? Пусть лучше будет на виду.

– А теперь почему бы тебе не вздремнуть, а завтра приставишь меня к работе.

– Отлично, – согласился Абрам. Диббук казался достаточно дружелюбным, однако в его улыбке сквозило нечто такое, отчего у Абрама затряслись колени. Похоже, что этой ночью спокойно спать ему не придется.

И впрямь, Абрам не ошибся. Он крутился и вертелся в постели целую ночь, вспоминая все, что когда-либо читал о диббуках. Но, как бы ни старался, все равно не сумел устроиться поудобнее в кровати; и все-таки уснул где-то посреди ночи.

Почему ему было так неудобно, выяснилось только утром. Кровать его съежилась и превратилась почти в детскую. Ноги, начиная от колен, торчали наружу. Подскочив от удивления, он стукнулся головой о потолок.

Абрам огляделся. Все вокруг сделалось меньше – или вырос он сам. Деревянный сундук теперь напоминал обувную коробку; висевшее в углу большое зеркало можно было поднять одной рукой.

– Демон, ко мне, – завопил он, радуясь тому, что удалось это сделать без дрожи в голосе. «Похоже, начинаю привыкать, и никакой диббук меня не одолеет», – решил фермер.

Немедленно явившийся диббук просунул голову в дверь. Схватив демона за плечи, Абрам встряхнул его, как мальчишку. Нечистый дух поглядел на него невинными глазами.

– Разве что-то не так?

– Конечно, не так. Погляди на меня и увидишь, что ты наделал.

– С тобой я не делал ничего; просто подумал, что раз уж остаюсь здесь, то могу кое-что поменять по своему усмотрению. – Демон дружелюбно пожал плечами.

– Кое-что поменять? Я теперь едва помещаюсь в собственной комнате! – возопил Абрам.

За время разговора комната сделалась еще меньше, и теперь Абраму уже приходилось пригибать голову, чтобы не стукнуться о потолок.

– Видишь ли, я привык жить в бутылке. И мне удобнее иметь дело с небольшими предметами.

– Сделай все, как было прежде. – Абрам не собирался спорить с демоном. В конце концов, кто здесь хозяин? Он приставил указательный палец к груди демона: – И сделай это немедленно.

Все еще улыбаясь, демон пожал плечами:

– Как тебе угодно.

И комната в один миг сделалась прежней. Абрам с удовольствием распрямился – так устала его согнутая спина. Демон тоже сделался прежним – чуть пониже самого фермера.

– Так-то лучше, – сказал хозяин, протягивая руку к одежде. – Ну а теперь пошли, у нас куча дел.

– Дел? – В голосе диббука слышалось явное удивление.

– Да, дел. – Абрам начинал терять терпение. – Разве ты забыл, что стал моим слугой. Я вызволил тебя из бутылки, и теперь ты должен исполнять мои приказы.

– Ах, ты про это, – ответил демон. – А я вот думал, такой мудрый человек, как ты, должен знать, что мне можно отдавать лишь одно распоряжение в день. И раз ты уже приказал мне сделать все, как было, значит, остаток дня я свободен.

Повернувшись, диббук направился вон из комнаты. Абрам открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его. Возможно, демон прав. Очевидно, диббук полагает, что его освободитель должен хорошо разбираться в сложившейся ситуации. Глупо признаваться в собственном невежестве, придется почитать все, что есть у него на эту тему, и если диббук солгал, пусть расплачивается за обман.

В тот день Абрам более не видел демона. Он сделал лишь самые неотложные дела: в конце концов, со всеми делами, не выполненными сегодня, завтра прекрасно справится диббук. Вновь и вновь возвращаясь к тому, как его одурачили нынешним утром, Абрам решил, что подобное больше не повторится. Весь день он читал все, что мог найти о диббуках, однако узнал чрезвычайно мало. И все же, решил Абрам, немножечко здравого смысла, немного удачи, и он победит.

В ту ночь фермеру приснилось, что его взяли на небо, где он сидел и беседовал с древними пророками и мудрецами Израиля. Когда стемнело, он улегся на облако спать. Мягкое облачко казалось уютным, однако Абраму почему-то было тревожно. Откуда-то снизу доносились голоса демонов: смеющиеся, веселящиеся, полные издевки. Он уже собрался встать и пожаловаться кому-нибудь из пророков, как, вздрогнув, проснулся.

Абрам не сразу понял, где находится. Хохот не прекращался, и ему сперва показалось, что он все еще спит… Да, он не сразу понял, что лежит на собственной перине, невероятно увеличившейся в размере. Затратив уйму усилий, фермер с трудом добрался до края постели, на каждом шагу глубоко уходя ногами в матрас. С тем же успехом можно было брести по глубокому снегу.

– Демон, – завопил он, грозя кулаком, – ко мне!

Диббук уже ожидал его. Теперь он был огромен, красные глаза сделались большими, как окна. Он стоял между Абрамом и комодом посреди горного каньона. Диббук хлопнул в ладоши.

– Что я могу сделать для тебя сегодня, о господин мой?

– Что ты опять учинил?!

Гигантский демон производил внушительное впечатление, однако Абрам был слишком разгневан, чтобы обращать на это внимание. Он подошел к самому краю перины. От двери на него пялились, хохоча, другие демоны. Их-то голоса и разбудили его посреди блаженного сна.

– Ну, видишь ли, забежали друзья. После столетнего заточения новостей – бездна. В доме сделалось несколько тесновато, вот я и раздвинул его.

– Разве ты забыл, что я говорил тебе вчера? Я не хочу, чтобы с моим домом что-либо делали!

Диббук принял виноватый вид, но рожи, маячившие за ним, загоготали пуще прежнего.

– Ладно, вчера я понял, что ты не хочешь, чтобы твой дом становился меньше, я был глупцом: ведь люди просто мечтают заполучить большой дом. И вот теперь у тебя будет самый большой дом в округе!

– Мне это не нужно, пусть все будет… – заметив ухмылку демона, Абрам разом умолк.

– Итак, – поинтересовался диббук, – чего же ты хочешь?

– Ничего, – сказал Абрам, успокаивая себя. Должно быть, демон считает его дураком, способным дважды попасть в одну и ту же ловушку. – Приходи ко мне после завтрака, и я приставлю тебя к делу.

– Как угодно. – Диббук повернулся и вышел, оставив Абрама на краю непомерно выросшей кровати. Поглядев вниз Абрам чуть не свалился от страха: он как будто оказался на крыше высоченного здания.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы набраться отваги и спуститься на пол по простыне.

Абрам пробирался теперь по незнакомому доселе ландшафту среди огромных ботинок и колоссальной мебели. Ему приходилось перепрыгивать щели между половицами, сделавшимися вдруг неровными, как свежевспаханное поле, и вонявшими грязью и куриным пометом. Положение его становилось все хуже. Однако, стиснув зубы, он продолжал свой путь на кухню.

Поход этот занял большую часть утра. До кухни он добрался изголодавшимся и усталым. Полчаса Абраму пришлось спасаться от волосатого паука, почти не уступавшего ему в росте. Окруженный друзьями, диббук сидел за столом. Абрам попытался влезть на скамейку, чтобы сесть возле него; однако та была чересчур высока, и фермеру не хватило сил. Направившийся к буфету рослый демон едва не раздавил его, но Абраму удалось вовремя отскочить.

Демоны жрали его продукты, и желудок Абрама взвыл. Он попробовал подобраться к столу еще несколько раз, однако опасность была чересчур велика.

Абрам устало привалился к стене.

– Демон, – позвал он жалобно.

– Да, – сказал падший дух, поворачиваясь на звук голоса. – Кажется, я что-то слышал…

Прочие демоны взвыли от восторга.

Ты победил, – сказал Абрам. – Сделай все, как было. Говоря точнее: пусть дом мой обретет свой обычный размер, а твои друзья покинут его, и… оставь меня до завтра.

Тут Абрам упрямо вскинул голову: