Текст книги "Враг моего врага (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Рудо, этот выход из подземелий ведь общеизвестен?

– Найти в городе что-то, чего не знают местные, так же трудно, как найти у человека дырку, про которую он не знает, мой сеньор. Разве что сделать ещё одну, – пробурчал он.

Я тяжело вздохнул. Этого следовало ожидать. Таэнцы отправили за нами погоню. Но не под землей – зачем лазить по темным подземельям, рискуя нарваться на арбалетный болт из темноты, если можно просто обложить выходы из нор? А Таэнцы явно знали, где можно вылезти на поверхность. Но винить Рудо не стоило. Он и так сделал что мог.

– Ты точно услышал голоса ещё там, из прохода? – вдруг засомневался Сперат.

– Галдели, как голодные гуси, – подтвердил Рудо. Он опустил руку с факелом ниже и присмотрелся к полу. Тот был покрыт мелкой каменной крошкой и вряд ли можно было разглядеть на нем следы. – Я был уверен, что минимум десять человек прямо тут, в этой комнате.

Я задумался. Не верить Рудо смысла нет, он загодя предупредил о возможной засаде. Услышать тихий гомон с поверхности так далеко он не мог, значит он прав. Именно тут были люди. Сунулись вниз, но передумали и поднялись наверх? Или что-то проверили?

Снизу поднялась Гвена. У неё добавилось пара кинжалов и два кошеля на поясе. В руках она несла боевой топор с очень широким, похожим на полумесяц, лезвием. Но на короткой ручке, едва ли длиннее чем нижняя борода лезвия топора. Я видел очень похожие у долгобородов. Такими удобно работать в тесных подземельях. Только потом я заметил брызги крови на её кирасе. Рожа у суккубы была очень довольная. Она показала мне топор:

– Магник, смотри что я нашла! – и, предвосхищая мой вопрос, добавила: – Там внизу, на три пролета ниже, два дурака сидели. Не у самой лестницы, в глубине. В темноте, представляешь? Хорошо сидели, меня услышали, совсем затихли. По запаху нашла, воняют как свиньи.

Я опять задумался. Секрет, на случай если мы пойдем вниз? Разумно.

– Какие на них цвета? – Не выдержал паузы Полуха. Совсем нет воспитания у черни. Видит же, начальник думает. Нееет, лезет. И не затыкается. – Пилляры, али Орси?

– Никакие, – блеснула в темноте зубами Гвена. – Это были подземники.

Ага, вот зачем Таэнцы спускались вниз. Договорились с теми, кто хозяйничает внизу. А ритмичный стук был, как я и предполагал, призывом подкреплений. Значит, нас обложили сразу и сверху, и снизу. Скорее всего, нас скоро найдут. Надо быстро подниматься наверх и прорываться. А дальше уходить через город, пользуясь темнотой.

– Так, – сказал я. – Полуха, иди и позови остальных. Я желаю, чтобы они как можно быстрее шли сюда…

Пожилой арбалетчик дернулся было назад, в ту сторону откуда мы пришли. Но застыл через полшага и обернулся ко мне, с недоумением на лице. Прежде чем он что-то сказал, вмешался Дукат.

– Мой сеньор, доверьте это важное дело мне!

Я чуть по шлему себя ладонью не хлопнул. Ну конечно же, сословное общество, все время забываю. Нет, понятно что в критических ситуациях границы стираются. Я не раз видел, как рыцари со своими слугами общаются, как кажется со стороны, на равных. Но вот послать простолюдина со своим пожеланием к людям благородным это… Некрасиво. Как написать письмо на туалетной бумаге. Только если уж совсем нет вариантов. А у меня есть Дукат. Я только кивнул, и Дукат отправился назад, задержавшись, только чтобы зажечь факел.

Лестница наверху была частично разрушена, выбираться из неё будет трудно. Много людей будут друг другу только мешать. Сперат достал из жадносумки и с трепетом вручил Гвене её любимый костяной меч. Ехидная демоница некоторое время разглядывала топор и меч. Потом с пониманием посмотрела на побледневшего от близости своего артефакта Рудо. И протянула ему руку, в которой был костяной меч. Дождалась, пока он справится с недоверием, неверием, поверит и протянет свою руку. В последний момент второй рукой она всучила ему в ладонь топор.

Пока суккуба издевалась над убийцей, я размышлял. Надо будет мне самому пойти вперед с небольшим отрядом. Возьму тех, кто получше одоспешен. Если я правильно помню, я проезжал сегодня днем мимо этой лестницы. С поверхности она похожа на колодец, только ограждения вокруг нет. Надо будет захватить плацдарм наверху, прикрыть тех, кто полезет за нами. Кого взять? И только тут меня кольнула досада. Кого бы я не выбрал, Адель со своими бой-бабами, точно полезет со мной в первых рядах.

Проблемы женатых мужчин – хрен спокойно порискуешь жизнью поздно ночью, обязательно жена тоже влезет. И следи потом за ней, чтобы не убили

– Гвена, Сперат, одевайте шлем и готовьтесь к бою. Мы идем наверх, – приказал я. – Рудо и вы двое, держитесь позади.

– Почему? Зачем? – разволновался Сперат. – Сеньор Магн, разумно ли так рисковать…

– Хочет успеть, пока жена не догнала, – хихикнула Гвена, нахлобучивая шлем.

– Разговоры в строю, – рыкнул я. – Сперат, возьми факел. Не забудь выбросить его, как только вылезем из под земли, а то будешь мишенью. Рудо, ты зажги себе другой. Так, все готовы? Идем!

Глава 12

Вниз или вверх

Я отстегнул свои золотые шпоры и отдал Сперату. И сейчас шел впереди остальных, мягко ступая по камням полуразрушенной лестницы, заваленной этими камнями. По этой лестнице как будто сотни камазов проехали, из которых сыпался битый камень. И чем выше, тем сильнее она разрушена. Поэтому, прежде чем перенести весь вес, я осторожно трогал ногой камень. А потом ступал. Мягко, и безшумно, как кошка. И сильно этому удивлялся. Раньше я таких способностей к стелсу за собой не замечал. Гвена, хоть и нетерпеливо пыхтела позади, не пыталась меня обогнать. Соблюдала приличия. Но её шаги я почти не слышал, зато остальные скрипели камнями, грохотали оружием и вообще шумели как стадо испуганных коров в доспехах. И мне это сильно не нравилось.

Осторожность – качество, которое я в себе тоже раньше не замечал. Случалось мне и плыть по течению в подземных сточных каналах, и бросаться в схватку, когда сталкивался с опасностью лицом к лицу… Но вот так, шариться перед собой, пока иду? У меня были ассоциации с раскопками в Великой Топи рядом с Караэном. Там тоже надо являть миру осторожность перед каждым следующем шагом. Но я не так долго провел там времени, чтобы это вошло в привычку. Или на меня так повлиял Старый Волк? Вот уж кто и шагу боится ступить без разведки. Но он просто бы послал кого-то вперед. Кого не жалко. Тех же арбалетчиков.

Или я просто пытаюсь оправдать изменения, которые замечаю в себе, после того как потерся о странную штуковину в Твердыне Ревнителей?

Скорее всего. Нет ничего страшнее, чем понимать, что ты меняешься. например, когда растешь или стареешь. Хотя нет, это не страшно. Страшно замечать, как меняешься внутри.

За этими мыслями я и не заметил, как допрыгал до выхода из колодца-лестницы. Мои спутники хоть и сильно шумели, все равно заметно отстали. Кроме Гвены. Демоница от меня не отставала, остальных я ждать не стал, резко ускорился и несколькими прыжками преодолев последние десятки ступеней, выскочил на поверхность.

Как я и боялся, акустика лестницы позволила сторожам услышать нас задолго до того, как я выбрался. И сейчас четверка человек убегала прочь, бросив и воткнутые вокруг лестницы факелы и аккуратный костерок неподалеку. Оружие не забыли. Бежали и кричали на бегу, постоянно оглядываясь. До них было всего метров тридцать, я бы легко мог их догнать и перебить. И я даже дернулся вслед… Увы, эти четверо были не одни.

Я оказался на чем-то вроде широкой улицы, длинной полосы относительно ровного пространства. Среди корней невысокой травы проглядывали древние плиты. По бокам хорошо сохранившиеся руины, высотой метров по десять. А шагах в трехстах стоял лагерем большой отряд. Лошади, палатки… Палаток с полсотни… И среди лагеря метались тени – четверка сторожей сделала свою работу, подняла тревогу. Я оглянулся по сторонам. Черные дыры в стенах руин, оставшиеся от дверей и окон, заложены камнями. Быстрый взгляд назад наткнулся на высокие борта купеческих телег, перегородивших улицу.

– Магник, хватай задницу в руки и ходу, – высказалась Гвена. И подала пример, сиганув на стену. Вернее, с нечеловеческой ловкостью запрыгнув на выступающие из стены обломки декора или балкона. Умудрилась зацепиться одной рукой, а потом резким рывком бросила себя еще метров на пять вверх, добравшись до верха стены. Сильно напомнив мне обезьяну, прыгающую по деревьям.

Я одобрительно хмыкнул ей вслед. Сообразительная чертовка. Этот выход – ловушка. Вытащить людей я не смогу. А вот уйти одному – вполне вероятно. На улице ночь, можно уйти, да и… Дзинк!

Арбалетный болт ударил мне в наплечник. Хорошо не в спину. Кираса была тоньше на спине, и я уже очень хорошо это на себе прочувствовал. Правда, тогда били почти в упор, сейчас расстояние куда больше. Может, бронь и выдержит удар арбалетного болта. Но проверять я не хотел.

– Беги, – крикнул я Гвене. И прыгнул сам. Вниз. На встречу пыхтящему Сперату.

– Где… Гвена⁈ – спросил он, хватая воздух. Такую тушу вверх по ступеням таскать, запыхаешься тут. Слушать я его не стал.

– Вниз! Быстрее, арбалетчики! – велел я. Полуха и молодой вскинулись, дернули арбалетами вверх, выцеливая врага. – Да не вы. Наверху! Враждебные нам арбалетчики! Все вниз!

Мы спустились на полпролета вниз. Вверху послышался тяжелый удар, а потом сдавленные ругательства. Через секунду нас догнала Гвена.

– Зачем вернулась? – удивился я.

– Да… Скучно без вас… – ответила она. И бросила взгляд на Сперата. Тот ей улыбался.

Мы спустились вниз. Обратно в помещение у лестницы. Там нас уже ждали остальные. Отозвав Дуката, который как-то само собой стал предводителем рыцарей, Сперата, Гвену, Адель и Рудо в сторону, я быстро рассказал о том, что нас ждет наверху.

Гвена добавила подробностей – оказывается там не меньше полусотни всадников, а на стенах стоят арбалетчики. К счастью, они спали и не успели вовремя среагировать на меня. В общем, обложили таэнцы выход из подземелья плотнее, чем свора охотничьих собак заячью нору. Узнаю почерк Пиллара. Не удивлюсь, если Гвена вернулась, потому что попросту не рискнула пытаться прорваться.

– Можно переждать тут день, и попробовать напасть на них завтра… – предложил Дукат. Подразумевая, что таэнцы потеряют бдительность. Я в этом сомневаюсь.

– Я точно знаю, что есть другие выходы, – сказал Рудо. – Они не могут следит за всеми.

– В Таэне есть люди, которые не знают в какой стороне от их дома течет Дубр, но точно знают где ближайшая дыра в подземье. А когда в Таэне строят замок, первые стены строят под землей, – фыркнула Гвена. – Им не надо следить за всеми, они знают где ты можешь вылезти…

– Откуда ты ходила вниз? – перебил я её. – Из архива?

Гвена задумалась. Потом кивнула. Но тут же сказала:

– Это было давно, и я плохо помню. Там была похожая лестница, только почти без ответвлений. Может они и соединяются…

– Мы можем блуждать в этих подземельях годами, – начал нервничать Дукат.

– Дня три, – прохрипел Рудо. – Потом у нас кончатся факелы. И придется ползать на ощупь…

– Ладно… – я тяжело вздохнул. – Сперат, придется тебе сыграть для нас. И призвать проводника.

– Как пожелаете, мой сеньор, но ведь я уже говорил… – начал отнекиваться мой оруженосец.

– Только подожди, пока я сделаю тебе лес, – перебил я его.

Если у вас есть абсолютно идиотская затея, которую вы даже не рассматриваете всерьез как вариант своих действий – подождите, пока все другие варианты приведут вас в тупик. Отчаяние иногда может оказаться лучшей мотивацией.

Когда я закрыл глаза и простер руки на дюжиной кучек, состоящей из земли нанесенной сверху на лестницу, которую собрали пополам с каменной пылью, сомнение собравшихся вокруг людей было физически ощутимо. Оно легко мне на плечи, как одеяло. Но я не позволил себе опустить плечи, а сосредоточился на воспоминаниях Магна – что-что, а садоводству с помощью его таланта в Караэне могли научить. Даже через закрытые веки я почувствовал пульсацию золотого света. Не позволяя себе отвлекаться, я тянулся к спрятанным внутри кучек косточкам персиков, стараясь не думать, что они маринованные и наверняка мертвы. Вроде я, наконец, нащупал сосредоточение их жизни и начал тянуть, словно напрягая мышцу в мозгу… Это было трудно. Как планку держать.

– Сиськи Великой Матери! – охнул кто-то. Впрочем, удивленный гул поднялся давно, мне было просто не до того. Но этот богохульный возглас окончательно сбил мне концентрацию. Я выдохнул, опустил руки и открыл глаза. Половина кучек была украшена небольшими, сантиметров в десять, молодыми побегами.

– Другого леса у меня для тебя не будет, – заявил я Сперату. Тот схватил уже приготовленную лютню и ударил по струнам. По пещере поплыл его глубокий голос. Сначала напев без слов, в который только изредко вплетались звуки струн. Люди невольно прислушались. Мелодия продолжала тегуче извиваться, словно опутывая, вязкая как патока, заставляя вслушиваться в себя… Мне показалось, что я начал улавливать какие-то слова, только я никак не мог их разобрать… Сиськи Великой Матери, да это же Кисс! Только в средневековой обработке. Точно, вот… Ай вос маке фолов фор ю бейби…

Я даже начал вполголоса подпевать. Впрочем, не я один. Рядом что-то бухтел Рудо, бубнил Дукат, вплетали высокие голоса Адель и её девки… Только Гвена растерянно озиралась и с подозрением смотрела на распускающийся среди персиковой рассады огромный желтый цветок, который светился неоновым цветом. Впрочем, цветок вывел меня из транса. Песня оборвалась – Сперат, как и остальные, с удивлением уставился на распустившийся бутон. В середине которого лежала крохотная девочка с прозрачными стрекозиными крылышками. Лютиковая фея, как назвал очень похожую штуковину Пан. Тишина разбудила крохотное – не больше пары ладоней в длину – создание. Фея потянулась, провела крохотными ручками по антенкам в желтых волосах, оглядела нас. Сморщилась. Вспорхнула с цветка. Подлетела к Сперату. Что-то сердито пискнула и начала наворачивать круги вокруг моего оруженосца. А потом уверенно полетела к лестнице.

– Быстрее, нам надо за ней! – крикнул Сперат и бросился к лестнице сам.

– Она выведет нас! Не отставать! – рявкнул я. После чего последовал за Сператом, подавая пример.

Весь мой табор подхватился, с шумом и гамом, ринулся следом. Небольшая давка на выходе, но уже скоро мы веселой гурьбой спускались вниз. Фея сначала нырнула прямо в колодец. Я испугался, что мы потеряем её, но она, к счастью, вскоре вернулась и недовольно попискивала, летая перед носом Сперата. Больше не отрываясь далеко. И все равно Сперат торопился. Я шел а ним, наплевав на приличия, стараясь не выпустить из вида Адель с Ивейном на руках кормилицы. Люди были охвачены каким-то нездоровым энтузиазмом и буквально бежали вниз по лестнице, то и дело роняя мешки и корзины и периодически переворачивая тачки с поклажей. Я успел отдать Гвене приказ вернуться назад и следить, чтобы никто не отстал. Мы довольно быстро спустились вниз не меньше, чем метров на сто, намотав по спиральным ступенем не меньше километра. Лютиковая фея заметно светилась в темноте, но многие все равно зажгли факелы – тут, внизу, было довольно темно и свет ночного светила мало помогал в том, чтобы разглядеть ступеньки под ногами.

– Сеньор Магн! Мы сильно растянулись! – крикнула Гвена сверху. Я выглянул в световой колодец лестницы. Гвена была на три пролета выше.

Перил тут все еще толком не было, но попадались их остатки, высотой по колено. От таких даже больше опасности – в темноте есть риск споткнуться о них и навернуться вниз. Периодически чья-то неосторожная нога сталкивала с лестницы камни и я слышал как они падали внизу спустя долгие десятки секунд. Лететь долго.

– Сперат! Стой! Надо подождать остальных! – крикнул я. И продублировал приказ. – Привал!

Мне ответили благодарным гулом – люди устали. Приятно, когда твои приказы слышат. И исполняют с радостью. Люди стали садиться прямо на ступеньки лестницы. Уставшие, совсем потерявшие бдительность и осторожность. Разумеется, именно в этот момент на нас и напали.

Мы уже давно перестали обращать внимание на широкие арки, то и дело встречающиеся на лестнице. Сначала кто-нибудь то и дело заглядывал туда, подсвечивая факелом, но однообразные каменные коридоры быстро надоели и люди просто бежали мимо. Очень зря.

Нападавшие вывалились на лестницу сразу в нескольких местах. Что меня удивило, напали молча. Я, как человек опытный, знал насколько тяжело идти в бой, не заорав от страха. Это сразу настроило меня на пессимистичный лад. Я с Адель и Сператом оказались на пролете лестницы с глухой стеной. Мы, видимо, проскочили засаду. Поэтому я имел возможность наблюдать схватку и сверху, и снизу.

Мне бросилось в глаза однотипное вооружение нападавших. Короткие, больше похожие на ножи, мечи и маленькие, круглые кулачные щиты-баклеры. Не цельнометаллические, какие висели на поясе у многих всадников, а из толстых досок. Зато с шипастыми умбонами и окованные по краю железом. Все в шлемах и доспехах, в основном кожаных, но и железа было немало.

Первые секунды никто не понимал что происходит – молчаливая толпа вывалила из проходов и бросилась на моих людей, прямо как в фанатской драке нанося почти боксерские удары щитами в лицо и норовя пырнуть своими мечами снизу. Напирая плотной толпой и явно стараясь спихнуть нас с лестницы.

Недоуменные возгласы, лязг, топот и пронзительный вопль – мимо пролетела одна из теток, молотя по воздуху руками и ногами. Это словно послужило сигналом. Я заорал что-то не умное, про «На нас напали», или похожую банальность. Рыцари, красиво поставленными голосами выкрикивали свои девизы. Которые, впрочем, потонули в яростной ругани пехтуры.

В первый момент меня захлестнула волна паники – я видел только катящихся по лестнице людей, бросивших свои тележки в панике арбалетчиков, визжащих женщин. Первый натиск был хорош, этого у подземника не отнять. Вот только они, да и я, недооценили моих парней.

Уже второй человек, пролетевший вниз мимо меня – вопил утробным мужским голосом и было не из наших. Ну как вопил. Это был предсмертный стон – вниз летела только верхняя часть тела, без таза, оставляя за собой веер кровавых брызг и змейки выпавших кишок. Ему вторил счастливый хохот Гвены и визг её пило-меча.

Пока я обнажал клинок и скакал вверх по лестнице, к ближайшей схватке, я успел краем глазом увидеть Дуката. Высыпавшие из прохода нападавшие бросились на него, потому что все остальные рядом с Дукатом бросились в стороны. А Дукат, с воплем «Выдеру», бросился им на встречу. Врезавшись в толпу плечом, не вытаскивая меч из ножен, и не пытаясь вытянуть топорик с к острым клювом из-за пояса, Дукат, ловкой подсечкой уронил одного нападавшего. Не особо смущаясь, пригнулся, спокойно давая врагам себя лупить по шлему и латам, схватил второго поперек туловища, резко распрямился и уронил его тоже. Умудрившись при этом отнять меч. И снова таранил толпу врагов, которые уже отшатнулись от него, но деваться в тесном помещении им было некуда. За спину Дукату выскочил какой-то тип со здоровенной киркой и замахнулся для удара. Прежде чем я успел сообразить крикнуть ему предупреждение, ублюдка с киркой отбросило в сторону в веере кровавых брызг – ему в висок ударил арбалетный болт, не пробив шлем из железных пластин на толстой кожаной основе, а смяв его.

Впереди мелькнула спина в броне из покрашенных в черное чешуек – у нас такое не носят. Я схватил человека в черном за шиворот брони, дернул назад и тут же, резко толкнул вперед, роняя на колени – все как учили. А потом аккуратно, почти вежливо, всунул в него свой клинок в зазор между шеей и наплечником. Тут важно, чтобы лезвие не зажало ключицей. Практики было мало, но дядя Рой, который и научил Магна этому удару, всегда говорил – главное не паниковать, просто если меч застрянет, главное не дать оппоненту упасть, иначе вырвет рукоять из рук. Но даже это лучше, чем бессмысленно тупить клинок о броню. Меч вошел легко и глубоко, сантиметров на сорок. Я постарался направить его слегка наискось, и пошерудить, не столько, чтобы раскромсать легкие посильнее, а нащупывая сосуды. В идеале надо было вбивать меч слева, чтобы пронзить сердце, но я немного запутался, и вонзил справа. Ну как не запутаться, когда вокруг такой бардак. Человек захрипел, задергался, и резко потяжелел. Я был к этому готов, поэтому удержал его, плавно вытащил клинок и только потом выпустил. Справа, утробно ухая, орудовал своим топором Сперат. Орудовал он им мастерски, но почти вслепую – свет давал только валяющейся в десяти метрах факел. И, еще, совсем немного, испуганно пищащая фея, наворачивающая круги под потолком. Поэтому Сперат то и дело промахивался, а если и попадал, то по подставленным щитам. Но и этого хватало – от очередного хорошего удара маленький щит раскололся а его обладатель взвыл тонким женским голосом и кинулся бежать.

Слева Адель ловко подцепила крюком ногу стоящего против неё противника. Тот упал то тут же был пригвозден шипом на нижнем конце древка боевого молота к полу. Хороший удар, прямо в смотровую щель грубого забрала. И тут же молот взлетает вверх, нанося удар по человеку, который вынужден подставить щит – но это финт. Адель цепляет щит крюком молота, оттягивает его в сторону, а потом резким уколом всаживает шип наверху молота в лицо врага. Этот почти смог увернуться, отпрянув и отвернув голову, шип корежит нащечник шлема. Но удар так силен, что бедолага теряет ориентацию, равновесие и вкус к жизни. Он делает два шага в сторону, спотыкается об остатки парапета, переворачивается через них и летит вниз, даже не сообразив крикнуть.

Я шагаю вперед, осторожно, не торопясь. Ко мне обернулся один, я вижу удивленное, очень молодое лицо в открытом шлеме. Он не успевает среагировать и мой клинок врезается ему в пластину, закрывающую переносицу. Вот что значит не свое оружие – будь у меня Лоза, я бы попал точно в глазную впадину под срезом шлема. Клинок соскальзывает и вспарывает ему кожу, я вижу белую кость скулы. Бедолага вопит и проталкивается через строй своих назад, разрывая дистанцию. Я осторожничаю, не пытаюсь его догнать. Делаю шаг вперед, отрубаю ногу слишком сосредоточенному на Сперате врагу справа, тут же делаю быстрый выпад, лезвием меча в бок пытающегося ударить щитом Адель слева. Недовольно цыкаю – удар не удался. На этом гаде какая-то штуковина из железных пластин. Поэтому я и целил в подмышку. Но не попал, удар пришелся ниже, в пластину брони. Разумеется, я её не пробил. Хорошо, что у меня теперь удар, как у Майка Тайсона – бедолагу буквально швыряет к краю лестницы. В последний момент он смог остановиться и стоит так секунду, отчаянно балансируя, размахивая руками с оружием. Проходя мимо, Адель небрежно бьет его по шлему молотом. Не очень сильно. Зато быстро. Достаточно, чтобы уронить его назад. Громкое звяк – и затихающий вдали вопль. В этот момент схватка кончилась. Впереди были только спины врагов. Вот теперь нападавшие уже не молчали, а отчаянно вопили «Назад, отходим» и ломились прочь, в темноту.

Это была любимая часть в любой драке для людей знающих – мои парни бросились вслед, набивая фраги. Сразу видно людей опытных – если человек в доспехе, то нет особого смысла бить ему в спину или по шлему – только добавишь мотивации к бегу. А доспех, скорее всего, не пробьешь. Надо резать задницу и ноги – обычно эти части броней не прикрыты.

Я осмотрелся. Ужасная суматоха и беспорядок. Мне не нравится.

– Далеко от лестницы не отходить, – сказал я. Подождал, пока мой приказ трубным эхом продублировал Сперат. – Собираемся вокруг меня!

Надо оценить потери и… И дать людям пограбить – многие уже деловито развязывали шнуровки доспехов на убитых, не забывая тщательно при этом шмонать трупы. Раненые орали. Раненые!

– Раненых ко мне! – заорал я.

Глава 13

Вы же люди⁈

Мы отделались на удивление легко – всего трое убитых. Не считая тетки, которая упала вниз в самом начале, еще одного умудрились ткнуть под слишком короткую кольчужку мечом в печень и он потихоньку умирал, и одному бедолаге вбили в глаз лезвие, сразу наглухо. Человек с глубокой проникающей раной в боку априори считался мертвецом, так что на меня особо не рассчитывали, уже записав его в мертвецы. Кроме него, других серьезных раненых не было – порезы и ушибы люди споро залечили сами. Что очень кстати, поскольку маны у меня, после чудес с персиковой рассадой, было на донышке.

Причина столь низких наших потерь была проста – в полной мере себя проявили рыцари. Кроме Дуката, с его магией самоусиления, отличились и остальные. Ледяная крошка в упор работает не хуже дробовика, а даже слабенький огневик с боевым топориком становится очень неудобным противником, когда на тебе горит одежда. Эффективность этих магических фокусов, довольно скромных по меркам семьи Итвис, для остальных в ближнем бою была сравнима с короткостволом.

Как в американской поговорке: «Бог создал людей. А полковник Кольт сделал их равными». Вот только в этом мире полковника Кольта не случилось, а Император раздал магические пушки не всем. Ладно, все же револьвер, конечно, понадежней будет. И поубойней, наверное, тоже. У каждого из пошедших со мной рыцарей маны хватало на два-три «условных» выстрела. Но этого хватило, чтобы продемонстрировать мне со всей наглядностью, почему такие как они, живут наверху, едят досыта и ездят на конях. Потому что могут убить человека почти так же легко, как если бы у них с собой всегда был обрез. А у остальных нет.

Нападавшие потеряли больше полутора десятка человек. Это много – теперь мне казалось, их с самого начала было сильно меньше, чем нас. Откуда только такая самонадеянность? Впрочем, мне же самому уже полдня льют в уши, какие подземники страшные. Если им рассказывают тоже такое, только годами, то не удивительно если они и сами в себя поверили.

Помимо дохлых подземников, в наши руки попались и шестеро живых. В разной степени целости. Броню с них сорвали, а тряпками побрезговали – что говорит много и о том рванье, в котором были пленники, и о резко повысившемся уровне благосостояния моей пехтуры. Разве что с нескольких стянули штаны, разорвали на полосы и связали им руки. Гвена оттащила одного в сторону и сейчас ковыряла его ножиком, задавая вопросы. Он отчаянно вопил, она смеялась. Сперат сторожил остальных пленников.

– Сеньор Магн, вы только посмотрите, какие интересные штуки, – подошел ко мне Леонхарт. Он показал небольшую глиняную штуковину, размером с персик, которая болталась почти у каждого подземника на боку. – Это ж лампа! Лампа непроливайка!

Он поджег торчащий из носика фитилек, и поболтал лампой в воздухе.

– Мы и маслом разжились, – искренне радовался Леонхарт. Рачительный сержант.

– Молодцы! – проявил я начальственную благодарность. Я вообще часто это повторял. Искренняя благодарность мне ничего не стоит, а людям нравится. Впрочем, как обстановка позволит, я выдам им поощрительные грамоты в виде монет. – Раздай людям, проследи чтобы могли пользоваться. Экономьте пока.

– Светит, конечно чуть… – продолжил бурчать себе под нос Леонхарт. Никакой субординации. Надо его хотя бы «понял» научить говорить. Впрочем, приказ выполнять он отправился, продолжая вертеть лампу в руках. Я подошел к Сперату. Он нежно придерживал левой рукой фею у своей груди. Слабо светящаяся мелочь дрыхла у него на ладони,

– Перепугалась совсем, – прогудел Сперат. – Испереживалась да и уснула.

– Доверяет тебе? – спросил я.

– Ну так… Я её как бы…

– В сказаниях о сэре Бронте и Зверях Зеленого Леса поется о том, что Круг Фей наградил сэра Бронта верным спутником, по описанию похожим на этого, – вмешалась Адель. Она ненадолго отлучилась посмотреть на нашего сына, а сейчас вернулась. Ивейн разрыдался, в основном от того, что кормилица развопилась. Пара сдержанных оплеух от Адель привели тетку в чувство, а вслед за ней успокоился и Ивейн. Сейчас он сидел на руках Адель, с интересом лупая глазами по сторонам. Он потянул ручки к фее, видимо привлеченный её светом, но Адель мягко, и все же непреклонно, убрала его подальше. – Также этот волшебный спутник обладал опасной магией. Но мог находить дорогу. И чуять воду. А главное, его к сэру Бронту привязывали узы волшебства.

Мы с Адель внимательно посмотрели на Сперата.

– Есть такое… – он явно засмущался. И резко пнул одного из пленников. Тот перевернулся, пытаясь устроить поудобнее раненую ногу, но сделал это слишком резко. Из под повязки у него обильно сочилась кровь. – А ну лежать тихо!

– Не хочешь говорить, не надо, – рыкнул я. – Не стоит пытаться перевести разговор столь неприятным способом! И вообще, я запрещаю при мне бить пленных!

– Да, мой се… А? – растерялся Сперат. И не он один, на мой окрик оглянулись и люди поблизости, и даже Адель удивленно подняла брови, хоть в шлеме это и почти не было заметно. Как назло, в этот момент особенно тонко и протяжно завопил пытаемый Гвеной пленник.

Действительно, чего это я. Это во мне человеколюбие, видимо, заговорило. Вот только тут его еще не придумали. Сразу после боя, нашему мертвому Гвена отрубила голову. Сделала это со всем уважением. Тело мы оставим тут, аккуратно сложив руки на груди, а голову положив в ногах. Так он не станет мстительным призраком сразу, а со временем не превратится в нежить. И в надежде, что телами все же займутся местные. Врагов обезглавили и свалили в кучу с куда меньшим почтением. Эти парни, что сейчас ворочаются связанными у моих ног, скорее всего тоже будут убиты. Не тащить же их с собой! Но это нормально, если бы победили они, то они бы поступили так же. Это не рыцари, относящиеся друг к другу с уважением и дерущиеся без особого остервенения. В пехтуре все понимали ставки с самого начала. Ладно, раз уж ляпнул не то, усугубляй.

– Вы забыли! – заорал я. – Вы забыли где вы, и почему вы тут! Вы копошитесь во тьме под трупом великого города, потому что вы забыли свет Императора!

Уж не знаю, что это я вдруг про Императора. Но как я начал орать, Сперат привычно отступил мне за спину, как и Адель, и я смотрел на пехотинцев. А они все из Таэна. А тут Культ плотно сидит на поставках опиума народу, и поставляет только сорт «Император». Видимо, поэтому.

– Но главное, вы забыли, кто вы! Вы люди! Вы те, кто повергает тварей, демонов, чудовищ и нелюдей! Вы те кто несет свет Императора в своих сердцах а гнев его на остриях своих мечей! Вы люди! Как и они! – я небрежно махнул рукой. – Боятся их глупо. Ненавидеть – ересь!

Я с удивлением понял, что слово «ересь» тут есть. Дословно, «злонамеренный выбор». Однако, так говорили в контексте со злыми ведьмами, колдунами и любыми демонопоклонниками. В среде Магна, по крайней мере. Я внимательно заглянул в глаза стоящих ко мне ближе остальных пехотинцев и увидел в них только удивление, но не непонимание. Да и удивление сменилось задумчивостью.