Текст книги "Наследник огня и пепла. Том I (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Я едва успел сделать комплекс упражнений на полчасика, помахать фламбергом, который пока не было чем заменить и даже начать тренировочный спарринг со Сператом – тот был слишком плох в фехтовании для моего спарринг партнера, но никого другого под рукой не оказалась – а у дверей в Большую гостиную уже выстроилась немаленькая очередь. Начиная с экономки, которая высыпала на меня ворох домашних проблем, заканчивая прибывшего от Городского совета представителя, жаждущего видеть меня на очередном “очень важном”, то есть абсолютно бессмысленном, городском мероприятии. Были арендаторы с земель принадлежащих мне, родственники убитых заговорщиков и погибших лоялистов боящиеся потерять земли, просто просители.

Когда у тебя есть деньги, многое становится легче. Можно просто заплатить, чтобы решили твои проблемы. Увы, я был слишком бедным в прошлой жизни и не умел пользоваться преимуществами своего положения.

Например, в разгар подготовки похорон моего отца и остальных, я вспомнил о погибших в поместье стражниках и слугах.

Они лежали крыле для слуг. Естественно я тут же озаботился и их погребением. По традиции этим должны были заниматься их семьи но…

Как я уже говорил, похоронить человека в этом мире – это не просто грустно, это еще и токсично.

Способов отправить умершего в последний путь было аж три. Способ для ВИП персон – сжечь. Красиво, надежно, дорого. Так поступили с телами моей семьи и приближенных. К счастью, дрова были запасены, а то цены на них взлетели втрое. Удачно, что отец планировал зажарить пару быков на свадьбе. Ну, в общем, почти хватило чтобы сжечь четыре человеческих тела. Тут вообще беда с дровами, а чтобы нормально сжечь человеческое тело, дров надо неожиданно много. Сжигание только для Регентства была ВИП услуга. Во всех остальных странах это была, скорее, обычная практика.

Способ второй, высокоморальный. Сдать тело жрецам. В храме тело рубят на куски и скармливают животным. Иногда просто оставляют падальщикам, иногда “священным животным”, которые содержатся в храме. Тут зависит от культа. Кости еще несколько недель должны прожариться на солнце. После чего останки считаются обезвреженными и их можно даже закопать. Теоретически. Разумеется, это тоже стоит денег, но выходит сильно дешевле чем телега дров.

И способ третий, бюджетный. Порубить труп на куски и выбросить в реку. Очень знакомо мне по прошлой жизни. Я знаю целый город, в котором сильны такие традиции. Уж нет ли связи между нашими мирами? Ладно шутки в стороны. Суть в том, что нежить, по неясным причинам, нейтрализуется текущей водой. Поэтому кости на дне реки “деактивированы”. Разумеется, этот способ хорош всем, кроме нескольких деталей – если тело, или куски тел, вынесет на берег ниже по течению, или река обмелеет, или кости окажутся в омуте со стоячей водой, то будут проблемы. Но, как правило, проблемы будут минимум лет через пять, поэтому последний способ утилизации трупов пользуется неизменной популярностью. Именно с его помощью добрые граждане Караэна под руководством Городского совета и планировали избавиться от полутора сотен тел сторонников Гонората. Или, как их теперь называли, “разбойников”.

Меня удивило, что при таком количестве жертв с их стороны, мы потеряли всего двух конных латников и нескольких оруженосцев и пажей. Но Фредерик на мой удивленный взгляд, когда он докладывал о потерях, фыркнул:

– Крестьянин может поранится, кося траву. Так же и рыцарь, когда косит крестьян. Если бы не демон, мы бы не потеряли ни одного воина.

“Воинами” он называл строго латников. Всех остальных, строго “людьми с оружием”. И, поприсутвовав на его работе лично, я начинал понимать, почему феодализм просуществовал чуть ли не тысячу лет. Если без всякой магии, мужик в доспехах, посвятивший годы тренировкам, буквально ультимативная сила, которой невозможно ничего противопоставить если ты нормальный, рабочий человек с личной жизнью. Это как против команды чемпиона по боям без правил в ринг выйти. Максимум, кровью своей его можно забрызгать. Тем сильнее множилось моё удивление, что кто-то все же попытался бросить мне вызов. Но моё удивление оставалось подвешенном в пустоте – все просто не понимали моих вопросов.

Просто “лихие, злые люди”. Разбойники. Как будто это монстры в компьютерной игре, сами заспавнились. Выяснить социальные и психологические причины пусть и не большой, но отчаянной поддержки Гонората сам я не смог и оттого всерьез задумался о том, что у меня надо как можно быстрее закрывать вакансию на должность частного особиста. Который бы мог выгрызать измену и прояснять всякое мутное.

Вообще местные, на мой, избалованный взгляд ко многому относились с излишним похуиспокойствием. Может у них поэтому тут такая дичь и твориться?

Серьезно, сбрасывать в судоходный канал полторы сотни трупов, которые потенциально могут вернутся всякими мерзкими “жующими мертвецами”, “мстительными духами” а то еще чем и пострашнее? И это тот самый канал, который делает Караэн торговым узлом? Это же как сливать в реку токсичные отходы...

Ладно, зря я на местных бочку катил. Нормальные тут люди. Такие же, как в моем мире.

Разумеется, все всё понимали, но все молчали, потому что никто не хотел платить. И тогда я заплатил девяти крупнейшим храмам Караэна по тридцать дукатов, чтобы они прибрались. Вокула так удивился, когда я заявил об этом, что даже отругать меня забыл.

Зато простым горожанам мой поступок очень понравился.

Я глянул на Вокулу. Со своим новым казначеем я проводил времени больше, чем муж с женой в моем мире. Там же обоим на работу надо ходить. А тут не надо. Вот и сейчас он рядом. Потея в толстом черном шерстяном камзоле, Вокула стоял в легком полупоклоне и тихо вещал:

– Пьяго Тук вчера во всеуслышание объявил, что он дружит с вами. Это может не значить ничего. А может, он задумал упрочить свои позиции в городе и заручается поддержкой сомневающихся. Также, как я слышал, вы обещали бурлакам вход и ночлег за стенами города. Они вчера требовали этого, но их не пустила стража и пришедшие к воротам люди Бруно Костолома. Это глава гильдии пивоваров и он на днях прислал десять бочек отличного пива. На словах от него просили передать, что он был бы рад с вами увидеться. Все они борются за ваше внимание, мой сеньор. Вам следует взвесить и обдумать, кому отказать, а кого не заметить.

Я слушал его вполуха. Вот уже второй день, как Вокула взял меня в плотную осаду, намереваясь втянуть в свои хитрые махинации с четверкой самых влиятельных людей города. Я не проявлял интереса. Он не проявлял раздражения, но не оставлял попыток. У меня уже была пара возможностей убедиться – Вокула и в самом деле легко разгадывал скрытые мотивы людей и мог подтолкнуть их в нужном ему направлении. И, хоть он и понимал людей возможно лучше, чем я, в тоже время он странным образом не видел очевидное.

Если чем-то можно манипулировать, этим нельзя управлять.

Пусть он играет с этими пауками в банке, если ему интересно. У меня сейчас есть дела поважнее. Этим я, кстати и занимался.

Деньги. Денежки. Деньжата. Нет ничего приятнее, чем считать деньги. Особенно свои, особенно если их много.

А я был богат. Неприлично богат. Неописуемо. К счастью, мое богатство все ещё поддавалось арифметическому выражению. На данный момент я стоил примерно полмиллиона и пятьдесят тысяч дукатов. Это много. Фактически, мне принадлежала половина долины Караэна. Впрочем, это я образно. Земли в моей собственности было не так много. От силы пятая часть от пахотных земель Караэна. Зато было много мельниц, маслобойни, у меня даже был обнесенный каменный стеной участок строевого леса. Охраняемый лесником, с дичью для охоты внутри. Этакий заповедник посередине крестьянских полей и грядок.

Когда я узнал о этих цифрах в первый раз, первое что мне пришло в голову – пятьдесят тысяч за принцессу и в самом деле не дорого. И это странно. И тогда я сделал первые три нововведения. Я провел пару часов с портным, присланным Туком, набросал ему свои пожелания как устно, так и нарисовав. Идея с карманами оказалась слишком уж революционной и пока не смогла пробиться в сумрачное средневековое сознание, но я смог добиться чтобы мне сшили нечто похожее на нормальные брюки и рубаху. Пока без карманов. Пришлось обойтись сумкой на поясе, но я уже готовился ко второму раунду с портным.

Потом я потратил полчаса на плотников – и вот они быстро ухватили суть и всего за полдня сколотили вполне сносную летнюю беседку.

И только потом я, уже вооруженный опытом, подступил к Вокуле и заставил его привести отчет по моим финансам в более удобоваримый вид. Даже расчертил таблицу. На это потребуется время, но никто не мешал мне разбирать бумаги пока писари корпеют над моими капризами.

Приходно-расходные книги велись довольно вольно. Единственное, что можно было посчитать точно – это монеты в сокровищнице. Двадцать две тысячи золотых дукатов, и еще двадцать шесть тысяч дукатов серебром. Если принять, что в каждом дукате двадцать сольдо, то это пятьсот двадцать тысяч серебряных монет. Около ста килограмм золота и двух тонн серебром. Когда я стоял в сокровищнице, смотрел на аккуратные сундучки с монетами, внушительные сундуки с серебром и массивные деревянные полки заставленные золотыми и серебряными предметами роскоши, я чувствовал себя Скруджем Макдаком. Если бы местные изобрели ванну, я бы попытался принять душ из золотых монет.

Четыреста тысяч золотых моего состояния – земли. Вернее, даже, имения. Поля, мельницы, выпасы. Иногда с господским домом, иногда без. И люди, живущие на них. Это были не крепостные, конечно же. Арендаторы. И эта была львиная часть моей собственности. Которая приносила мизерный доход. Около восьми сотен дукатов в год.

И вот тут я с разбегу столкнулся с реальностью средневековья. Зачем нужны деньги? Чтобы что-нибудь купить, очевидно же. А что нужно купить крестьянину? Практически, ничего. Община обеспечивает себя полностью. Изредка, возможно, даже не каждые несколько лет, можно докупить инструмент. Топоры или серпы, например. Еще реже бывает нужно купить что-то дорогое. Например, услуги лозоходца для поиска места под новый колодец или рыцаря для зачистки опасного места от всякой хтони. Все остальное – от еды и выпивки, до одежды и мебели – крестьяне делают для себя сами. Им почти не нужны деньги.

Деньги нужны городским мастеровым, но и за красивый кувшин и за хороший топор, в принципе, можно расплатиться несколькими рулонами домотканого сукна, тюками шерсти или тушей барана. Действительно, по настоящему, деньги нужны купцам. И аристократам.

Оружие слишком дорого. Самый простой щит стоит корову, копье которое я и в руки не возьму, даже дороже коровы. И, если мастер-оружейник по совместительству не мясной магнат, он предпочтет взять их стоимость серебром или золотом. Потому что так ему будет удобнее. Тоже самое и с предметами роскоши. Вот и выходит, что атрибуты аристократов, сталь и бархат, стоят денег. Купцы оперирует золотом и серебром, потому что это удобнее, чем менять десятки телег одного товара на целую баржу другого.

И мир денег, почти никак не пересекается с миром подавляющего большинства крестьян.

В городе мне принадлежало два склада у Портовых ворот, я имел право взимать аренду с одного из шести причалов. Вся эта “коммерческая недвижимость” оценивалась моими писцами в 20 000 дукатов и приносила в год от тысячи, до полутора тысяч. Больше, чем все остальное. Были еще мелкие источники дохода. Например, семья Итвис могла привозить и увозить из Караэна сыр и шерсть без пошлин. Это делало возможным сделки с заинтересованными купцами, но там доход был непостоянным.

Но самым главным способом достать деньги у нашей семьи, была… Торговля. Разумеется, у моего отца была слишком хорошая репутация, чтобы он опустился до такого публично. Зато, у нас были негласные доли в торговых предприятиях. В пяти крупнейших купеческих семьях Караэна, в двух Отвина и еще в пяти в других местах. Кроме того, нам частично принадлежали девять торговых кораблей. На данный момент. В начале года кораблей было 12, но три уже потонули. Возможно, до конца года это число еще сократиться. Но доход с каждого рейса одного корабля выражался сотнями, а иногда тысячами дукатов.

В общем, посчитать точное количество инвестиций в купеческие предприятия, похоже, было нельзя – во многом это были не деньги, а труд, расходники или даже просто протекция. Но сумма колебалась в районе пятидесяти тысяч дукатов. А приносили эти инвестиции мне от десяти тысяч дукатов в год. Пожалуй, не будь этого источника дохода, отец бы точно сжег непутевого сыночка, своровавшего полторы тысячи дукатов перед побегом.

И это были живые деньги. Насколько я понимал, Королевство Фрей – куда ближе к средневековью, чем Регентство. И пусть, формально, у их знати больше земель и людей, но 50 000 золотых для них, даже для Короля – огромная сумма живых денег, которые они просто не способны собрать со своих крестьян.

Первое, что пришло мне в голову, разумеется – вложить свободные деньги в торговлю. И мне пришлось напрячь всю волю, чтобы не сделать это немедленно. Этот мир довольно похож на наш, и основные законы физики тут работают так же. Значит, и основной закон предпринимательства не должен был измениться. А он прост.

Надо иметь возможность защитить свои инвестиции.

А с этим было пока непонятно. Каким образом отец смог добиться гарантированных выплат, в книгах расписано не было. Так что мне еще только предстояло обновить все связи, встретиться с купцами и судовладельцами, подтвердить старые договоренности. И отказаться даже от самых выгодных контрактов, если выяснится, что мои партнеры предприняли меры и теперь я не смогу их убить в случае необходимости.

Бизнес ведь строится на доверии, понимать надо.

Я задумчиво пробежался глазами по свитку в котором рассказывалась о том самом заповедном лесном угодье с лесником. Записи, сделанные разными людьми, иногда с перерывом в десятки лет, напоминали скорее хронику, чем бухгалтерский отчет. Выполненные в повествовательном стиле, подряд, никакого тебе “приход-расход, дебет-кредит”. Просто стена текста, в которой рассказывалось о жалобах лесника о том, что положенные ему “десять тушек куриц в месяц” постоянно не доходят, просьбы выдать сукно на новую одежду, внезапное указание об уплате двенадцати сольдо на обновление стены. Следующим предложением сообщалось что в этом году рядом с угодьями были замечены варги и больше я о них ничего не узнал. Как ни странно, но чтиво было даже отчасти занимательным. Насколько я мог судить, “лесник”, по сути, был старейшиной семейного клана, следящего за лесом. И старейшина менялся со временем. Семья этих лесников служила нам не одно поколение, хоть и оставалась слишком малозначительной, чтобы упоминать их имена. Раз в четыре или пять лет, одна двадцатая часть леса вырубалась для продажи и засаживалась новыми саженцами. При это результат продажи всегда был непредсказуем. От “купец из Отвина отдал двести дукатов, потому как лес был дивно хорош”, до “ в тот год лес пришлось отдать на строительство для города, ибо покупателей не нашлось”. При этом жизнь “лесника”, была насыщенна и интересна. Хоть и рассказывалась о ней… Даже не иносказательно. А только в той мере, в какой она касалось нашей семьи. Мой дед подарил леснику свой охотничий арбалет, потому что однажды приехав поохотиться, увидел “мертвые головы браконьеров развешанные на заборе” и впечатлился усердием лесника. Мой отец тоже в молодости охотился в этом местечке и с тех пор, раз в год, посылал леснику два сольдо и старую одежду. Это не значило, что он спихивал обноски. Это как сейчас бы миллионер отдал вам свой костюм сшитый на заказ у известного модельера. От отца я такой щедрости не ожидал в принципе. И предполагал некую важную причину. Надо будет тоже съездить, поохотиться.

Запахло горелым шашлыком. До жути похоже на тот вечер, когда отец последний раз давал выход своему огненному темпераменту. До жути похоже. Только, там была еще вонь горелых волос и одежды. Вот эти запахи прямо в горле застревают, хочется отхаркиваться и откашливаться. А запах горелого мясо у меня всё еще вызывал здоровое слюноотделение. Глянув в сторону слуги, жарящего мяса, я заметил, что он таращится на бегущую к нам через сад девичью фигурку. Посмотреть было на что, я и сам залип, забыв одернуть "шашлычника".

Глава 9. Шашлык и мысли о страшных

– О, это же та девчонка опять бежит к тебе, – хмыкнул Сперат и заиграл веселее. Я оторвался от чтения и увидел бегущую от дома ко мне по садовой тропинке дочь трактирщика, Эолу. Еще одно последствие моего “прогрессорства”. Неожиданное даже для меня. Ещё в первые дни, когда экономка пришла и нагрузила меня своими проблемами, я ляпнул не подумав первое, что пришло мне в голову.

Проблема была в том, что члены семей стражников, обычно, были инкорпорированы в семейную корпорацию Итвис. Жены и дочери убирали, готовили, стирали в поместье. И за это они тут жили и ели. Вообще мои поместья были просто рассадником дармоедов, с контингентами в сотни домашних слуг. И домашняя прислуга, в основном, и потребляли выдаваемую с натурального хозяйства аренду от остальных имений. Их было слишком много, но пока я не торопился с этим ничего делать. И вот, когда часть наших стражников поставила не на того брата, их семьи тихонько слиняли из поместья, опасаясь расправы. Небезосновательно. И теперь у экономки не хватало рабочих рук. Предполагалось, что я выпишу людей из остальных поместий, но я не был Магном и предложил решение в стиле своего мира. Так и сказал:

– Наймите людей с города. Пусть приходят на день и работают. Вокула даст денег.

Экономка тогда так удивилась, что не нашлась что ответить, а меня отвлекли другие дела. Разумеется, потом все сделали как надо, и слуги потянули из деревни знакомых и родственников, которые в основном и закрыли вакансии. Но ведь я отдал указания. А указания сеньора надо выполнять.

Пустили клич по городу, мол нужны работники в поместье. Разумеется, не ожидая, что кто-то придет – разве что пара бродяг, которых можно будет со спокойной совестью выгнать. Ведь у городских мужчин и так есть работа, замужним горожанкам уже есть за кем убирать и кого обстирывать, а девушки… Ну подумайте сами, что за работа может быть в поместье аристократа? Где есть стражники, которые могут сделать всякое, не спросив, и полно аристократов, которые могут попросить всякое, и которым нельзя отказать?

Каково же было удивление Вокулы и экономки, когда на клич отозвались толпы молодых девушек. Оказалось то, что для одних минус, для других может оказаться плюсом. Впрочем, рук действительно не хватало, и поэтому отказывать не стали. За пару медных чинтов в день – и под строгим присмотром экономки – стайки девушек мыли, стирали, убирали, белили. Наняли даже пару плотников – огромный дом поглощал труд, как черная дыра материю. А мне теперь постоянно попадались в доме горожанки, которые пунцовели, опускали глазки, кланялись, щебетали “сеньор Магн” и убегали. А потом хихикали за углами. Эола была смелее всех. Видимо, сказывался опыт работы в таверне. Ну, или опыт общения со мной там же. Вот и сейчас, она явно воспользовалась очередным сомнительным предлогом, чтобы лишний показаться мне на глаза. Бежала по дорожке, прижав руки к груди. С одного плеча сползла рубашка, подол юбки заткнут за пояс, оставляя открытой длинную стройную ножку. Похоже, “забыла” поправить, когда её отвлекли от дел, и надо срочно бежать нести мне важные вести.

Больше же некому. В поместье от силы человек двести – кому как не ей.

“Вжих, вжих, вжих” – резко ускорила движения Гвена, заметив Эолу. Но ничего не сказала.

– Сеньор Магн, сеньор Магн! – со смешным простецким говором закричала Эола не добежав метров тридцати и остановилась, опасливо покосившись на Гвену. Похоже, эти двое уже знакомы. Румяная и всегда веселая, Эола мне нравилась, я невольно и сам улыбнулся, глядя на неё. Надо будет напомнить ей про ту ночь, в которую я сбежал из поместья. Мне кажется, мы тогда не договорили.

– Ну что опять случилось, Эола? – спросил я.

– Там, там! – она аж задохнулась, и наклонилась, опершись руками на колени. Какая небрежность, разве она не понимает, что я сижу на возвышении… А, нет. Всё она понимает. Сперат промахнулся по струнам и раздался неприятный “треньк”.

– Эола! Дрянная девчонка! А ну марш домывать котел! – это появилась экономка. Эта женщина могла заставить себя слушаться одним голосом. Звенящей стали в голосе экономки было не меньше, чем Фредерика. Хотя нет, больше. Капо наемников даже в бою кричал и матерился как-то добрее, чем эта женщина командовала служанками. Дочь трактирщика ойкнула и побежала прочь с испуганным личиком. Гвену с оргомным мечом она явно испугалась меньше.

– Сеньор Магн, к вам пришел уважаемый Альт Медикус, – напоследок крикнула Эола и побежала прочь, огибая по широкой дуге экономку, по та грозно на неё смотрела.

– Пригласить сюда, – велел я.

Вот Альт Медикус был признаком зарождающегося капитализма в этом вечном средневековом мире. Медикус – фамилия. Как нетрудно догадаться, означала она “Лекарь”. Прадед Аьта назвал себя так, когда приехал в Караэн откуда-то из тех мест, где теперь находится Золотая Империя. Это самоназвание со временем и стало фамилией. Уже три поколения Медикусы были лучшими врачами не только в Караэне, но и пожалуй на всем севере Регентства. Вчера я опять заметил что Сперат опять хватается за бок и морщится. Я снова подлечил его. Но он признался, что боль до конца не проходит с той заварушки в Университете. И я решил показать оруженосца врачу. Я уже даже привык, что после моих сеансов мануальной терапии у всех все проходит. И поэтому начал беспокоиться. Сперат, разумеется был против, но кто его будет спрашивать.

Послав за лучшим врачом, то есть Альтом Медикусом, я был обескуражен, когда мне доложили, что он… Не сможет прибыть сегодня. А сможет завтра, после обеда. А то у него важные дела.

Я еле усмирил вставшего на дыбы Магна внутри себя. Но да, так вести себя мог себе позволить только высокооплачиваемый, ценный специалист.

Я даже встал навстречу Альту, когда он появился. Аккуратная бородка, лет тридцати, крепкий, в окружении нескольких помощников. Что удивительно, одна из них – молодая женщина. Мда, на профессора медицины из моего мира Альт не тянет. Но отзывы у него хорошие.

Альт Медикус некоторое время с удивлением разглядывал на аккуратно насаженные на деревянные шпажки куски мяса. Из за дороговизны дров тут предпочитали готовить не на открытом огне, а в печах, тщательно сберегая всё тепло. Всякие там запеченные в горшочке изыски, мясо на углях завернутое в без дрожжевое тесто. Иногда, даже если человек был достаточно богат, чтобы есть мясо, все же он мог сэкономить и есть мясо сырое. Нет, понятно что тут не каменный век, никто зубами куски мяса не рвал. Это было блюдо з тонко нарезанных кусочков говяжей вырезки, сильно приправленное местными травами и заправленное соусом из оливкового масла. Я сам так периодически завтракал. Неудивительно, что у отца Магна развилась подагра. Местная еда просто кошмар диетолога. Я потихоньку начинал требовать, чтобы мне разбавляли мясную диету растительной пищей. Увы, "простую" пищу аристократы не зря не признавали. У бедняков не было не времени, ни возможности на кулинарные изыски. Поэтому если каша из злаков, то это баланда, невкусная и несытная. Овощи и фрукты тут сезонные, так что трудно сделать салат. Огурцов и помидоров вообще нет. Некий аналог репки, ужасная дрянь, которой откармливали свиней. Яблок, и тех нет. Сладкие и сочные персики в наличии, и бедняки ими спасались, поедая чуть ли не ведрами. Собственно, и не только бедняки. К шашлыку у меня предполагалось несколько плоских пресных лепешек и здоровенная корзина персиков. По моему настоянию принесли что-то сильно похожее на укроп и несколько видов местной съедобной травы. На вид это напоминала зелень из супермаркета, но на вкус трава травой. Иногда с кислинкой.

Но я не отчаивался. Я вас еще научу каши варить.

– Говорят, так готовят мясо у подножия гор Длиннобородов, – блеснул эрудицией Альт Медикус.

– Да. Увидел у горцев и тоже захотел, – легко согласился я. Отчасти, даже с благодарностью Медикусу за вовремя подкинутую легенду. А то уже нчинает напрягать, когда ты пытаешься добиться нормальной еды, а на тебя как на психа смотрят. А если говорить "Сделайте мне завтрак по-горски" – уже нормально звучит. И начинаешь объяснять как это. Рах никто не знает, можно впарить что тебе нужно. Удобно. Как я сразу об этом не подумал.

– Но горцы жарят мясо на помете своих коз. Как считается, это придает особый аромат, – не унимался Альт.

– Вы действительно многое знаете, – покивал я и повел его прочь от шашлыка. А то слишком он голодными глазами на него смотрит.

Обменявшись ритуальными любезностями, я сдал ему Сперата. К счастью, особых ритуалов тут не придумали, поэтому Альт без затей полез щупать Сперата прямо тут же. Задрал рубашку. Обнаружил у него повышенную температуру и резкую боль, если надавить в районе почек. Во время всех этих манипуляций, я заметил, что Альт то и дело посматривает на девушку, пришедшую с ним. Заметил не только я.

– А что тут делает женщина? – вдруг вызверился Сперат, когда его бесцеремонно развернули и попытались приспустить штаны.

– А… Эм… Это моя сестра. Мое зрение подводит меня и она помогает мне читать книги. Кстати, сестра, подскажи мне что про это пишет… Эммм…

– Великий мудрец Акваторин. Одну секунду! – молодая женщина деловито раскрыла поданную одним из помощников книгу и бегло начала “зачитывать”, перечисляя симптомы. А потом перешла к постановке диагноза. Если опустить средневековую муть, все сводилось к простому. Я лажанулся. Слишком уж поверил в свою в магию.

Сперат поймал брюхом осколок льда, и я его “заштопал”. Но, в какой-то момент, рана открылась. Внутренним кровотечением. Сколько там крови натекло ему в брюшину было не понятно. Но теперь его медленно отравляло ищнутри. А мое лечение ситуацию оттягивало, но не исправляло.

Вот же срань. Но откуда мне было знать? Если так посудить, я не микрохирург, нервы и сосуды не сшиваю. Просто щупаю людей и у них раны закрываются. Автоматом все сшивается. Почему бы и тут так моему лечению не сработать? Ладно, не маленький, пора бы уже привыкнуть, что всегда есть подвох.

Гвена подошла поближе, и стояла с мечом как девушка с веслом. Личико бледное, губки сжаты. Сперат ей улыбается, шутить пытается.

– Надо резать! – говорит Альт. Его сестра, если она ему сестра, качает головой.

– Поздно. Уже прошло больше трех дней… Даже несмотря на то, что с нами сеньор Магн, возможно лучший целитель за последние сто лет… Боюсь мы…

– Чем дольше мы ждем, тем хуже. Он в любом случае…

– Знаете, – не выдержал уже я. – Вы бы хоть на другой язык перешли, обсуждая пациента.

– Обычно мы так и делаем, – ответила сестра Альта. – Но из уважения к вам.

– Мне потребуется стол и несколько котлов для отваров. О, костер уже есть, отлично. Ножи у меня с собой, как чувствовал… – засуетился Альт. Ни хрена он непосредственный.

– Так, стоп. Насколько опасна операция? – поднял я руку.

– Насколько опасно ткнуть человека ножом в живот? – вопросом на вопрос ответил Медикус. – Поймите, мой сеньор, промедление хуже. Увы, но другого выхода нет. Своей целебной магией…

– И пекарским ремеслом, – вставила его сестра. Точно сестра, жены тебя тут так не ведут. На людях.

– В общем, я могу лишь снять боль, но не искоренить причину. Конечно, задеты внутренние органы и, боюсь, никакой гарантии, что мы сможем…

– Может есть еще варианты? Деньги не проблема! – с нажимом произнес я. В голове метались мысли. Лечение, доступное в этом мире почти каждому человеку, действительно исцеляло. но, только раны. Похоже оно не действовало на всякие бациллы, что логично. Поэтому тут такая высокая детская смертность и смертность при родах. Мать магна не даст соврать. Имперский Культ бравирует тем, что их главные жрецы способны исцелять болезни, но в это не верил даже Магн. А еще болезни, даже самые страшные и запущенные, могут исцелять… Ведьмы.

– Послушайте, я же не пытаясь рассказывать Вам, как управлять своими деньгами, – начал раздражаться Альт. Так бывает, когда ты абсолютно уверен в своей правоте, а кто-то тебе перечит. Это признак профессионала. Или полного профана. Обернувшись, Медикус кивнул своим помощникам на Сперата. – Вам придется его держать!

Сперат вскочил и отошел в глубь беседки, спотыкаясь о раскиданные свитки, Гвена угрожающе заступила дорогу Альту, не выпуская из рук своё весло.

– Я еще раз повторю свой вопрос! – рявкнул я. – Очень спокойным, мать вашу, голосом!

Это возымело действие, все затихли.

– Нет ли других вариантов? – спросил я, глядя не на Альта. Этот вообще любитель людей покромсать, что-то такое Вокула пытался мне осторожно сказать, как сейчас я запоздало вспомнил. Но к чести Альта надо сказать, что даже не смотря на это он был лучше остальных местных докторов. И все же, я спросил, глядя в глаза его сестры.

– Когда наш дедушка только приехал сюда и люди были слишком глупы чтобы сразу довериться ему, – ответила та с ехидцей. Вот же наглая девка. – То люди обращались к ведьмам. Да, эти женщины могут многое. Но что они попросят взамен?

– Агата! – одернул ей Альт. Так вот как её зовут. – Простите мою сестру. Женщины, вы же понимаете. Конечно же, мы не предлагаем вам обратиться к ведьме. Да и далеко не каждая ведьма способна тут помочь…

И Альт резко заткнулся, поняв что болтает лишнее.

– Разве что та, которая живет на Воющем Камне, – тихо предположил я.

– Да. Именно она тогда спасла человека, с точно такой же раной, – кивнула Агата. – Это был один из сыновей Манфреда Байса.

Это снова был тонкий укол с её стороны. Семья Байса пала, и ей на смену пришли Итвис. Формально, Байса пали потому как погрязли во зле, колдовстве и противоестественных интимных связях. Именно так, мы, Итвис, об этом и всем и рассказываем. По факту, Байса проиграли в конкурентной борьбе, и просто потеряли контроль над Караэном, сохранив, впрочем за собой город Варра, довольно сильный и богатый. Разумеется, для начала падения столь великого клана не может быть ничего лучше, чем визит к Горной Ведьме. Именно так и начинаются все городские сказки про семью Байса. И это очень старые сказки. Эта ведьма, что, и в самом деле сто лет живет?

– Сперат, Гвена, за мной, – отрывисто приказал я. Проходя мимо Вокулы кивнул на докторов. – Расплатись. Щедро!