Текст книги "Рабочее созвездие"

Автор книги: Владислав Титов

Соавторы: Николай Верзаков,Сергей Поляков,Василий Оглоблин,Юрий Абраменко,Николай Терешко,Николай Егоров,Николай Ночовный,Геннадий Довнар,Степан Бугорков,Кирилл Шишов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

В своей книге «Старт к миллиону» А. Я. Колесников писал:

«Гордимся мы и тем, что трудовая семья наша поистине интернациональна: в одном забое работают украинцы и русские, белорусы и татары, представители народов Кавказа. Наша сила в этой дружбе, в общей заботе об угле, таящем в себе энергию страны».

Михаил Песенка
ШАХТЕРСКИЕ СОЗВЕЗДИЯ

1

Тот, кто, блуждая, терялся в ночном лесу и выходил, наконец, на отдаленные отблески знакомого костра, несомненно испытывал желание побыстрее преодолеть заросли, подойти поближе, прислушаться к голосам, разглядеть силуэты и, опознав, радостно окликнуть обеспокоенных друзей.

Нечто подобное испытываешь в нашей донецкой степи над глубинной площадью шахтного поля.

Сотни метров земной коры отделяют тебя от лав, штреков, ходков, от целого подземного города, где по каменным мостовым спешат электровозы, перекликаются на рельсовых стыках колеса вагонеток, дуют мощные вентиляционные ветры, сверкает глубинная грунтовая капель, скрежещут поблескивающими зубьями углерезные комплексы, перекликаются, просвечивая девственную вековечную темень лучами света, мужественные люди.

Мгновение – и хочется склониться, встать на колени, прижаться щекой к обветренной зноем шерстке степной травы и вслушиваться, вслушиваться. А заслышав едва уловимый подземный гул, идти, колесить, пересекая балки и прямоугольники полей, отыскивать этот, не каждому доступный ход к земной тайне тайн.

И вот он, за степным склоном, копер! Вращающиеся шкивы…

Мягкие, пастельные, светло-розовые тона облицовочных панелей самого высокого копра шахты «Ворошиловградская» № 1 притягивают, влекут, зазывают…

Идеально спланированный многоэтажный поселок. Асфальт. Спорткомплекс. Магазины. Троллейбусы. Газоны. Цветение роз. Шахтоуправление. Приглушенно-серебристый рельеф – «Шахтеры!» – на фасаде. «Глаза» автоматических телекамер над горячими точками. Ступени. Прозрачные створки дверей. Просторный интерьер. Шахтеры с притененными угольной пыльцой до контрастной синевы ресницами. На уровне второго яруса светящееся электронное табло. Второй этаж. ЭВМ-6000. Пульты. Экраны дисплеев. Девушки в белом. Ряды тумблеров в диспетчерской. Многоцветная карта шахтного поля. Светящийся рабочими «картинками» телевизор. Перила. Агитация. Свечение лакированного дерева. Огромный просветленный актовый зал. Декоративная зелень. Учебные классы. Нарядные участков. Кабинеты. Пестрящие свежей гуашью сатирические листки. Душевая…

Шахтный двор…

И вот он, святая святых шахты – ствол!

Вынырнула из глубинной темени, щелкнула фиксаторами, замерла двухъярусная клеть. Распахнулись металлические дверцы-барьеры. По двум уровням металлических переходов пошли люди. Шахтеры. Они улыбались, переговаривались, обменивались шутками, сдвигали к затылкам каски, снимали их. И только выключенные, а у кого еще и вовсю сияющие светом светлячки шахтерских ламп напоминали, что там, в квадратной нише ствола, начинается, все углубляясь, самое главное. И происходит…

2

У шахты «Ворошиловградская № 1» биография короткая. Пуск в январе 1975-го. Отпразднован десятилетний юбилей. Освоение подземной целины. Взлеты и падения добычи. Оснащение и переоснащение глубин современной техникой. Рост и становление коллектива. Да и в остальном ничего необычного. Уголь энергетический. Пласты наклонные, с углом падения от 6 до 35 градусов. Мощность от 0,8 до 1,2 метра. Глубина залегания от 300 до 700. Три горизонта. Три блока. Работает Центральный блок. Заканчивается строительство Мащинского. В перспективе – Меловской. Запасы подземных кладовых – на столетия: площадь шахтного поля 130 квадратных километров! Рост добычи? Первые годы 230 тонн в год на работающего, к юбилею – 350 тонн. Общешахтный годовой – полтора миллиона.

Решения XXVII съезда КПСС. Призывы к ускорению, перестройке. Трудовой подъем. Погашена задолженность прежних лет. И вот уже горит, светится над копром пятиконечная звезда. Светится устойчивым, немеркнущим светом. Ведь за годы становления коллектив неустанно осваивал и внедрял новую, прогрессивную технологию, систему отработки лазами. Взамен устаревшей, монтировал новую, более производительную технику. Сегодня на шахте все очистные забои оснащены высокопроизводительными механизированными комплексами типа КМ-87, КМ-88 УМН Дружковского машиностроительного завода, комплексами КМ-103, а проходческие – комбайнами 4ПП-2м, ГПК, ГПКС, породопогрузочными машинами 1ПНБ-2, 2ПНБ-2. Не пренебрегают горняки «Ворошиловградской № 1» мощными, надежными отечественными электровозами, ленточными конвейерами. И лишь только на ремонте выработок по стечению обстоятельств в шахте используются штрекоподирочные машины фирмы «Хаусхэрм» из ФРГ.

Способствует трудовым успехам коллектива шахты и внедрение промышленного телевидения, электронной системы табельного учета «Сатурн». Этот электронный член шахтерского коллектива ведет учет, контроль и планирование рабочего времени на смену, неделю, месяц, квартал, год. Выдает графики выхода на работу и графики отпусков. Ведет учет работы транспорта, комбайнов, комплексов. Анализирует состояние подземного климата, атмосферы с учетом всех происходящих изменений в сети глубинных выработок…

И еще, но только уже не «Сатурн» своим электронным решением, а ведущие специалисты чисто по-человечески решили: не нарушать общегородской пейзаж привычными для Донбасса терриконами. Часть пород забутовывается в выработки. Остальная же транспортируется в «русла» сухих глубинных балок, на неудобьях по специальной технологии укладывается в плоские отвалы, которые тут же обваловываются солидным слоем глины, а затем и черноземом. И порода не только не выветривается, не засоряет окружающую атмосферу, не только быстро «осваивается» дикорастущей зеленью, но и впредь вполне может быть использована для закладки фруктовых садов, других культурных сельскохозяйственных насаждений и посевов.

Конечно, у коллектива шахты, у партийного подразделения, у геологической и инженерной служб, руководства есть еще целая полоса важных, требующих нового подхода – и, конечно же, решения, – проблем.

Идет послесменное собрание. Актовый зал переполнен. Директор шахты, делегат XXVII съезда КПСС, который напрочь отверг «кабинетный стиль» и большую часть своего времени проводит в забоях, коммунист Ю. А. Балакин открытым текстом называет острые углы текущего дня:

– Сегодня никто из нас не имеет права работать по старинке! Идет время, время требует! Но вот началась смена, и вместо того, чтобы работать, начинаются шатания, раскачка!

Тишина в зале. Некоторые опускают глаза. Идет трудная ломка устоявшихся представлений о подходе к делу, об ответственности каждого и за свое дело, и за работающего рядом.

На балансе весов перестройки сама за себя говорит одна из абсурдных ситуаций. С одной стороны, называют миллионы киловатт сэкономленной электроэнергии, сотни тонн повторно использованной металлокрепи, рудничных рельсов, транспортерной ленты. И тут же становятся известными отдельные участки и бригады, которые на десятки тысяч рублей еще пригодной для повторного использования металлокрепи оставляют в завалах отработанных выработок, держат под слоями штыба новые, неустановленные электродвигатели и другое шахтное оборудование. Аналогичное противостояние Добра и Зла присутствует и в работе добычных участков, бригад, звеньев.

Так, например, одни строжайшим образом соблюдают технологию добычи, пекутся о высоком престиже шахты, не поддаются стремлению к помпезным успехам, к «накачке» личного, а заодно и всеобщего «вала» за счет снижения качества работ и угля, небрежного «всевыжимного» отношения к горной технике, по-хозяйски относятся к оборудованию и оснастке.

Другие же, стремясь получить побольше, «оглушить» руководство «ура-рапортами» и в то же время остаться во всеобщей массе здорового шахтного коллектива нераспознанными бракоделами, норовят вести выработки без учета горно-геологических условий и перспектив развития шахты, и почву, боковые породы прихватывают, загружают на всеобщий конвейер, а где и наоборот – вместо допустимой «защитной пачки» навечно оставляют в отработанных недрах до половины угольного пласта…

И вот уже «выпирают» на поверхности их нечестные, «потаенные» дела сверхнормативной зольностью, недобором определенных угольной разведкой запасов, утечкой оснастки.

Похоже, электронному «Сатурну» не вычислить нерадивых. Слово здесь явно за «гомо сапиенс» – экономистами.

Пройдет еще немного времени, и внутренние проблемы коллектив решит. Но как быть с вызывающими сбои во всеобщей работе шахты проблемами инородного характера?

Так, в течение пяти месяцев работы совершенно нового (по дате изготовления) комплекса КМ-87 УМН шахтерам на 20-ти – двадцати! – секциях пришлось менять крепи. А это непредвиденные простои, торможение. Разве машиностроители из Дружковки должны в такой ситуации оставаться в дремотном спокойствии? Может, необходимо «замкнуть» на конечный результат угледобычи и изготовителей шахтной техники и оборудования?

Ведь грешат низким качеством и высокопроизводительные конвейеры СП-87ПУ завода «Свет шахтера» (г. Харьков) и другие. Простои из-за поломок – потеря добычи! Простои по вине изготовителей. Почему за брак, допущенный изготовителями и повлекший за собой снижение показателей на шахте, все еще приходится «краснеть» лишь горнякам? Почему в забое у трещащего по швам от заводских недоделок комплекса, конвейера, электродвигателя, электровоза нет представителей завода?

К слову, если партийный комитет шахты, руководство, ведущие специалисты плечом к плечу с горняками в забоях, то о работниках Министерства угольной промышленности УССР, к слову, находящегося в центре бассейна, о партийных работниках соответствующих отделов районного и городского комитетов партии, имеющих в кабинетах все бумажно-цифровые данные о положении дел на шахтах, даже в критических для шахты ситуациях такого не скажешь.

Или прямая установка ЦК партии о резком уходе от кабинетно-бумажных стилей работы пролетает мимо этих засиженных кабинетов? Разве необходимо доказывать и доказывать, что почувствует в забое шахтер, окажись там не в роли мимолетного экскурсанта ответственное лицо?

Да, можно уклониться, можно сказать: мол, у каждого свое. Но не может быть «своего» вне всеобщего нашего коллектива, особенно, если за его дела ты еще – и в немалой степени! – в ответе.

Вот шахтеры – здесь понятно. Им не до изготовителей, не до экскурсантов, не до праздных наблюдателей. У шахтеров свое подземное поле, свои горизонты, свои конкретные задачи, свои радости и огорчения, свои горно-геологические трудности, житейские заботы и наземные, обычные для всех нас дела.

3

Конечно же, очерк о шахте надо было начать с главной ее величины – шахтеров. Без них – человеческого фактора! – останется недвижимой техника, угаснет электроника, останутся нетронутыми пласты.

Но прежде чем назвать лучших поименно, давайте попытаемся в несколько «мазков» создать образ всего Коллектива.

Средний возраст – 34 года. Четвертая часть – комсомольцы. Седьмая – коммунисты. Более трех четвертей – люди молодые. Национальности – всех не счесть! Увлечения?! Волейбол, футбол, шахматы, шашки, теннис, литература, фотодело, туризм… Основная профессия – добыча угля!

И если эти скупые штрихи несколько опоэтизировать, то весь коллектив шахты «Ворошиловградской № 1» можно смело сравнить со звездным небом. Именно звездным. На его небосклоне все устойчивее сияют звезды первой величины, набирают силу свечения молодые. Вспыхивают и слетают с орбит случайно залетевшие «метеориты».

К слову, если о «метеоритах», то их все меньше. Текучесть кадров с 12—13 процентов в прошлом снизила» до 7—8. Явная стабилизация. Да и эти сравнительно низкие проценты в основном за счет призыва ребят в армию, поступления в учебные заведения. Следовательно, процент случайных «метеоров» намного ниже.

Снова же возвращаясь к небосводу, скажем: он весь в ярких созвездиях.

Начнем с главного. Общечеловеческого.

Едва прозвучало известие о нежданной беде в Чернобыле, как на стол секретаря партийной организации шахты Анатолия Аполлоновича Шипунова, словно на стол военного комиссара в годы Великой Отечественной, легли заявления добровольцев. Десятки и десятки горняков шахты письменно и устно просили, требовали, настаивали, доказывали, что именно они необходимы там, в зоне, где вышла из-под контроля людей незримая и коварная неуправляемая сила.

Новое, совершенно неожиданное в обычных условиях вырисовалось Созвездие в условиях экстремальных.

Разрешили уехать лучшим из лучших. Горняки работали в зоне и на стройках. И вот уже идут в адрес шахты письма-благодарности, в которых за героический труд в непредвиденных и сложных условиях названы Н. И. Дурагин, А. Ш. Грибан, Ю. В. Зиневич, И. М. Мирошник, Ю. В. Игнатенко, С. С. Фанин и другие.

Те же, кто оставался на местах, не остались в стороне от всеобщей беды. В фонд Чернобыля горняки шахты перечислили без малого 40 тысяч рублей.

Участники аварийных работ возвратились.

И с гордостью смотрит на созвездие героев-внуков созвездие героев-дедов – участников Великой Отечественной, среди которых ветеран войны и труда Василий Иосифович Тусс, бывший сержант-разведчик, кавалер многих боевых и трудовых наград, работающий на шахте со дня ее пуска. Гордятся орлами-шахтерами председатель совета наставников, в прошлом командир славной «тридцатьчетверки», Ложечка Иван Петрович, подбивший на Курской три «тигра», победоносно вошедшей в составе 1-й гвардейской танковой армии в Берлин, другие ветераны войны и труда.

Давно и устойчиво излучает трудовое свечение созвездие прославленной бригады И. М. Лисовского, где «кратность яркости» наравне с бригадиром задают коммунисты А. М. Ткаченко, В. Н. Ивлев, В. С. Котов, Р. В. Томм, О. А. Лось…

Все устойчивее, все ярче трудовая слава Лисовского Ивана Михайловича, недавнего паренька, воспитанника детского дома, комсомольца, а теперь – коммуниста, прославленного бригадира, лауреата Государственной премии УССР, почетного шахтера, кавалера трудовых орденов.

А рядом, на звездном небосводе коллектива, все отчетливее вырисовываются созвездия лучших бригад В. С. Салюка, В. С. Пикулина, А. Ф. Харчикова…

Их усилиями набирает ход, увлекает к новым вершинам остальных двенадцатая пятилетка – пятилетка поисков, совершенствования, находок. Так, рационализаторы шахты в 1986 году внесли 240 рацпредложений, из которых внедрено 202 с экономическим эффектом в 400 тысяч рублей.

И разве разбросанные по подразделениям рационализаторы не еще одно из мощных созвездий коллектива?

Продолжается работа по созданию мощных укрупненных бригад, по дальнейшей переоснастке очистных забоев с применением новых типов бурильно-погрузочных машин и установок, конвейеризации угля и породы в аккумулирующих бункерах.

Все четче, все настойчивее «прослушивается» мнение коллектива о необходимости создания комсомольской скоростной проходческой бригады, а также других ударных комсомольских бригад, которые, по мнению многих, не замедлят «позариться» на славу устоявшихся бригад, смогут показать себя в настоящем деле без излишнего опекунства старших, не замедлят бросить трудовой вызов передовым комсомольско-молодежным коллективам Л. Е. Войны, И. Ф. Шубина, В. А. Плюваки, А. Н. Фера.

Равняться комсомольцам есть на кого. На широком трудовом фронте шахты ударно трудятся коммунисты Б. И. Астапович, Н. Р. Лесняк, Л. В. Скороход, М. В. Лебедев, М. И. Беляев, А. И. Пузыня, В. М. Морошин, сотни и сотни других.

А сколько добросовестных тружеников еще! Много! Горнорабочий В. В. Мурашов, проходчики В. А. Калинин и В. И. Пазир, машинист электровоза С. Е. Фисюк, подземные электрослесари Ю. М. Макеенко, А. П. Луганцев, мастер-взрывник В. И. Лысенко, монтер Т. Г. Щебитченко, горномонтажник А. Ровба, механик А. Е. Власенко, горные мастера С. И. Попенко, Л. И. Яцик, телефонистка А. Д. Белова…

Простите, спросят скептики, а что, этих, которые «со змием», нет? Все передовики, ударники?!

Есть. Пока есть. Число их колеблется в пределах двадцати-тридцати. Пятна есть и на солнце – это не оправдание. Тем более что в этой малочисленной прослойке «гнилых» – молодые ребята. И хотя двадцать человек в более чем четырехтысячном коллективе погоды не делают, они на шахте и боль, и своего рода балласт. Но их не отсекают, как пораженную ткань, не удаляют с шахты размашистой резолюцией на заявлении «по собственному» или быстрой подписью в приказе об увольнении «за появление» и так далее. Их корят, уговаривают, просят, порой перебрасывают из звена в звено, с участка на участок, одним словом, с ними возятся! И пусть не все, пусть даже не половина, пусть только единицы перестроятся, встанут на твердые ноги, и коллектив выиграет, пополнится еще одним – собственноручно взлелеянным! – настоящим шахтером.

И вполне может быть, что через определенное время его имя ярко высветится на высоком шахтном небосводе в одном из трудовых созвездий.

Анатолий Белозерцев
НЕМЕРКНУЩИЙ СВЕТ

«Вот таким надо быть, как Петровский!..»

«Вам, молодым коммунистам, предоставлено много прав влиять на создание социалистического государства и внедрение самых высших моральных форм взаимоотношений между людьми…»

«Ваши действия одобряем. Поступайте и дальше в таком же духе, согласно принципам марксизма-ленинизма, по которым надо быть первым коммунистом и первым специалистом. Знайте, что выше интересов партии нет ничего на свете».

«…мы с Вами коммунисты – ум, честь и совесть эпохи, должны тон задавать и других в нашу коммунистическую веру вводить…»

Это строки из писем Григория Ивановича Петровского в Челябинск к Зое Ивановне Гайструк. Всего их около тридцати, написаны они в конце сороковых – в начале пятидесятых. В последние годы жизни ветерана партии, близкого и верного соратника Владимира Ильича Ленина.

Сейчас, когда Зоя Ивановна достает заветную папку и начинает перечитывать их, то каждую строку воспринимает особенно обостренно, с большим волнением. Ведь эти письма – завещание Григория Ивановича. Ей и ее сверстникам. Об этом она как-то не думала тогда, в пору своей комсомольской юности. Ей не верилось, что когда-нибудь они перестанут приходить. Но вот 28 июля 1955 года в Челябинск на ее имя пришло последнее письмо от Григория Ивановича – он тяжело заболел. А в январе 1958 года его не стало. Не стало человека, который был ее духовным наставником, таким же близким и дорогим, как отец…

Впервые его имя она услышала в двенадцать лет от отца Ивана Георгиевича Холина, строителя-железнодорожника, человека образованного и начитанного. В середине тридцатых годов вышла в свет книга о революции и гражданской войне. Иван Георгиевич с интересом изучал ее. Однажды, встретив в книге поразивший его эпизод, он поднялся из-за письменного стола, подошел к жене и зачитал ей рассказ о том, как большевики – депутаты IV Государственной думы – смело и мужественно боролись с ненавистным самодержавием. Зоя запомнила рисунок в этой книге, на котором был изображен Григорий Петровский. Волевое лицо, окаймленное черной бородкой, дерзкий взгляд, крепкие рабочие руки. Депутат бросал в адрес царских холуев гневные слова обвинения, а к нему уже спешили жандармы, один из них даже пытался оторвать его руку от трибуны.

– Вот таким надо быть, как Петровский! – сказал тогда ее отец.

Девочка зримо представила перед собой тюрьму, ссылку в студеную-престуденую Сибирь, где немногим удавалось выдержать страшные испытания. В Петровского Зоя верила, иначе бы отец не сказал о нем с таким восхищением.

В войну Зоя училась в Ивановском электротехническом институте. По вечерам с однокурсниками ходила разгружать торф на теплоэлектроцентрали. Вместо денег им выдавали карточки на 800 граммов хлеба. Это было целое богатство! Ведь студенты, если они успешно учились, получали талоны только на капусту. Чтобы поддержать себя как-то, парни и девчата были вынуждены после занятий идти на ТЭЦ. Зоя сильно уставала. Сколько раз хотелось плюхнуться на койку и по-девчоночьи разреветься. Но что-то удерживало ее от слез. Ловила себя на мысли о том, что со временем не забылись отцовские слова: «Вот таким надо быть, как Петровский!» Стойкий большевик, он незримо присутствовал рядом с ней все школьные и студенческие годы. И каково было ее удивление, когда уже после войны она узнала, что ее старшая двоюродная сестра Александра Михайловна Слиткова стала женой Григория Ивановича (это был второй брак Г. И. Петровского, первая жена – Доменика Федоровна – умерла в начале войны).

В октябре сорок седьмого по направлению института Зоя поехала на Южный Урал. В Москве не смогла сразу достать билет на поезд. Вспомнила, что на улице Горького при Музее Революции СССР живут Петровские. Долго ходила взад-вперед мимо этого здания, не осмеливаясь переступить порог квартиры, куда ее не раз приглашали. Потом все-таки решилась. Ее встретила двоюродная сестра. Она была одна. Зоя обрадовалась этому. Осмотрелась. Скромная и уютная квартира, очень много книг. Девушке это понравилось. А потом зазвенел звонок. Александра Михайловна открыла дверь. В комнату вошел Петровский – уже солидных лет, с посеребренными висками, но с живым и острым взглядом. Поздоровавшись, он внимательно посмотрел на Зою и, обратившись к жене, сказал:

– Аля! Ставь чайник. Будем гостью угощать. Я принес очень вкусное варенье.

Сказал это просто и буднично, как будто уже давным-давно был знаком с Зоей. От неловкости и напряжения, которые мучали ее, ничего не осталось.

С той поры Зоя часто бывала в этом гостеприимном доме.

Она узнала о Петровском столько нового, интересного, поразившего ее.

Его судьба – легендарна! Вот лишь некоторые штрихи ее.

Рыцарь революции

Перед первой мировой войной рабочие Донбасса избрали его, закаленного в боях с самодержавием большевика-ленинца, депутатом IV Государственной думы. Большевики решили использовать ее трибуну для пропаганды своих идей. Сын харьковского ремесленника-портного, руководитель рабочей фракции Г. И. Петровский, как и его товарищи, стойко защищал интересы братьев по классу. Тезисы некоторых его выступлений писал сам Владимир Ильич.

8 июня 1913 года. В этот день с трибуны Государственной думы Петровский произнес речь, посвященную тяжелому положению донецких шахтеров.

– Там, в глубине под землей, наши товарищи шахтеры добывают и для капиталистов, и для правительства богатства, но за это они сами не могут добиться себе человеческого существования, – с горечью говорил донбасский рабочий. – В узко прорытых проходах шахтер ползает как червь. Забои настолько узки и низки, что, добывая уголь, шахтер должен быть всегда скорченным и лежать на боку. И вот в таком положении, в спертом воздухе, обливаясь потом, обсыпаемый пылью, долбит он кайлом твердый, как камень, уголь. Вследствие плохого устройства шахт он всегда рискует быть ушибленным или совершенно задавленным обвалившейся породой, рискует быть залитым водой или погибнуть от взрыва газа или угольной пыли. Продолжительность рабочего времени в шахте как будто потеряла все границы… Это только слабые штрихи того человекоистребления, которое происходит в Екатеринославской губернии, в Донецком бассейне.

Мы знаем, – продолжал Петровский, – что большинство этой Думы враждебно относится к рабочим, и они не могут рассчитывать ни на Думу, ни на правительство, ни на капиталистов. Они должны упорной борьбой добиваться себе лучшей жизни и лучших условий… Годы страданий выкуют у шахтеров неуклонное стремление борьбы с современным порядком. Они сметут и тот строй, который сковал их и сделал рабами. Они поднимут рукой, державшей кайлу и лом, красное знамя социализма и пойдут вместе с шахтерами всего мира, с пролетариатом на борьбу за социалистический строй…

Невероятный шум на правых скамьях, пронзительный звонок председателя на какое-то время заглушили речь оратора, но он, возвысив голос, все же закончил ее:

– … где не будет частной собственности ни на орудия производства, ни на землю, ни на недра ее, где будет земля служить всему человечеству, а не отдельным паразитам!

Слева раздались горячие аплодисменты рабочих депутатов.

Какое мужество, какую убежденность в правоте своей надо было иметь Петровскому, чтобы бросить в лицо классовому врагу такие грозные обвинения!

В августе четырнадцатого года Россия оказалась втянутой в первую мировую войну. Депутаты-большевики с первых дней выступали с обвинением этой империалистической бойни. Царские власти искали любой предлог, чтобы расправиться с ними. Наконец такая возможность представилась. 2—4 ноября 1914 года в Озерках, что под Питером, в доме Гавриловой проводилась конференция партийных организаций Центра России. В ней принимали участие и члены рабочей фракции Думы Г. И. Петровский, А. Е. Бадаев, М. К. Муранов, Ф. Н. Самойлов и Н. Р. Шагов. Обсуждали тезисы В. И. Ленина об отношении РСДРП к войне, текущие вопросы. На третий день конференции в дом ворвались жандармы.

Рабочих депутатов обвинили в причастности к «преступному сообществу», а именно в том, что рабочая фракция Думы была непосредственно связана с Центральным Комитетом РСДРП. Чтобы донести идеи партии до масс, они не стали отрицать этого факта. В своих показаниях на суде Григорий Петровский прямо заявил, что он получил резолюцию ЦК об отношении социал-демократов к войне и что найденная у него при обыске антивоенная резолюция рабочих Заднепровья полностью совпадает с ней. Выходит, рабочие массы разделяют позицию большевиков.

В то же время Петровский и его товарищи наотрез отказались признать себя виновными.

– Нас судят за стойкую защиту прав народа, – сказал он. – Мы гибнем в молодых годах за то, что заслужили доверие рабочих классов, и за то, что по мере своих знаний защищали интересы рабочих. Поэтому мы считаем суд над нами величайшей несправедливостью.

Он выступал как Павел Заломов в запрещенном романе М. Горького «Мать». Этот роман был одним из самых любимых у Григория Ивановича.

В последнем слове Петровский подчеркнул, что депутаты-большевики гордятся принадлежностью к своей партии. В статье «Что доказал суд над РСДР Фракцией?» В. И. Ленин писал в марте 1915 года:

«Это заявление делает честь Петровскому»[2]2
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, с. 171.


[Закрыть].

Значение твердой и стойкой позиции рабочих депутатов трудно переоценить.

«Цитируемые в обвинительном акте слова: «Необходимо направить оружие не против своих братьев, наемных рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и партий всех стран» – эти слова, – указывал Ленин, – благодаря суду, разнесут и разнесли уже по России призыв к пролетарскому интернационализму, к пролетарской революции. Классовый лозунг авангарда рабочих России дошел теперь до самых широких масс благодаря суду»[3]3
  Там же, с. 175.


[Закрыть].

Об этом комсомолка Зоя Холина хорошо знала из учебника истории, но вот подробности событий ей посчастливилось услышать из уст самого Петровского. Он, например, рассказал ей, как еще в питерской тюрьме ему удалось получить записку от сыновей Петра и Леонида.

«Отец, – писали они, – тебя осудили, а мы решили заменить тебя и вступили в подпольный большевистский кружок…»

Узнав, что по направлению Ивановского электротехнического института Зоя едет работать в город Миньяр Челябинской области, Петровский оживился и стал вспоминать о том, что связывало его с этим краем.

…Длинным и тяжелым оказался путь депутатов в Сибирь. Их везли в арестантских вагонах, в трюмах пароходов, гнали по этапам. Где-то возле Челябинска конвоир, сопровождавший их, сказал, что Европейская часть России осталась позади, теперь они находятся в Азии. Арестанты прильнули к окнам вагонов. Перед ними простирались унылые безлюдные степи, лишь изредка мелькали долины рек да одинокие курганы.

Рассказывая о тяжести пути, Григорий Иванович вспоминал и о теплом отношении к ним простых людей – местных жителей. «Узнав на остановках, что мы – депутаты Государственной думы, уральцы и сибиряки старались накормить нас, приободрить добрым словом…»

Новый, 1916-й, год политические ссыльные встречали вместе. Депутаты получили письма от друзей и товарищей. Из Челябинска прислали сласти и открытки. Г. И. Петровскому досталась репродукция с картины Верещагина «Апофеоз войны». Все просили у него эту открытку, но он никому не отдал ее, повесил над своим столом.

Мрачными были два года ссылки: жуткие холода, голод, а главное – оторванность от родных и близких. Часто, очень часто снилась Григорию Ивановичу жена Доменика Федоровна вместе с уже повзрослевшими ребятами Петром, Леонидом и дочуркой Тоней. Как они там без него? Наверное, тоже глаз не смыкают…

Каждый день ссылки тянулся словно год. Поэт Черных-Якутский позднее писал в одном из своих стихотворений:

 
Все то прошло, но вспомнить жутко,
Как эта ночь была темна,
Полны все каторги… «Якутка»
Волной изгнанников полна.
И ряд имен (теперь московских)
Светил нам в сумраке один:
Орджоникидзе и Петровский,
И Ярославский, и Ногин…
 

А в марте 1917 года поднявшиеся на борьбу с самодержавием революционные массы освободили их. Вместе с друзьями-соратниками он вернулся домой. Как обрадовались ему Доменика Федоровна и дети! Осунулся, похудел. Хотелось поправить здоровье, набраться свежих сил, но не отдых ждал его в родных местах, а новая борьба. Революция продолжалась!

Сразу после Октябрьского вооруженного восстания питерских рабочих, солдат и матросов шахтеры Донбасса направили Григория Ивановича в Петроград. Они просили передать Ленину – вождю мирового пролетариата, что местные шахтовладельцы разрушают шахты, что, если Советская власть хочет получить уголь и металл, надо срочно национализировать промышленность.

Владимир Ильич, встретив своего старого соратника по революционной борьбе, очень обрадовался. Внимательно выслушав Петровского, сообщил ему, что национализация частных предприятий – дело ближайших дней. А потом, подумав, вдруг сказал:

– Голубчик, вы приехали как раз вовремя! Сейчас мы вас назначим наркомом внутренних дел. У нас Рыков сбежал с этого поста.

Григорий Иванович не ожидал такого предложения. Он попросил Ленина дать ему возможность подумать, в крайнем случае назначить на такой высокий пост другого, более опытного товарища, а его, может быть, помощником. Владимир Ильич и слушать не захотел возражений. Он ответил, что во время революции от назначений не отказываются, что опытом такой работы, кроме царских прислужников, сейчас никто не обладает, что в конце концов это дело наживное, и, уже заразительно смеясь, добавил:

– Дать Петровскому двух выборгских рабочих с винтовками, они его отведут в Министерство внутренних дел, пускай тогда попробует отказаться…[4]4
  «Советская Украина», 1957, № 5, с. 16.


[Закрыть]