Текст книги "Анимус. Пламя техноэволюции (СИ)"

Автор книги: Владислав Агудов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

   ?Новорожденному? предстояла сложная психологическая адаптация, способная обратить силу мысли человека против него же самого.

   7

   Артуро проснулся, открыл глаза.

   Силы покинули тело и Мазони на некоторое время задержался в постели.

   Подминая спиной плотный ортопедический матрац, он созерцал облака, бороздящие просторы безбрежного неба, сквозь треугольное окно, врезанное в плоскость потолка.

   "Где это я?" – подумал Мазони и перевел своё тело в сидячее положение, свесив ноги с высокого края кровати.

   Кружилась голова, а мысли расплывались словно миражи, не давая возможности ухватиться хотя бы за один из всплывающих и сразу же ускользающих сюжетов.

   "Что происходит?" – спрашивал себя Артуро, пытаясь сосредоточиться.

   "Может вчера была разгульная вечеринка? Состояние очень похоже на похмелье" – продолжал задаваться вопросами недавно очнувшийся мужчина.

   Помогая себе руками, Артуро попытался встать с кровати. Да, состояние было ещё то: голова гудела словно церковный колокол, равновесие издевалось над ним самым изощрённым образом, а мыслительный процесс словно увяз в болоте, медленно пошевеливая извилинами его мозга.

   "Если я слегка перебрал, это объясняет провал в памяти, но хоть что-то я должен помнить?" – Артуро с трудом удавалось мыслить логически, но он настойчиво протаптывал дорожку в дебрях собственного сознания.

   Наконец, совладав с непослушным телом, он обрел равновесие и огляделся. Комната отеля средней ценовой категории была выполнена в минималистском стиле и её огромные окна открывали чудесный вид на поросшие растительностью, незнакомые горы.

   "Если я на отдыхе в горном отеле, то бурное празднество могло иметь место." – Кажется логика, покинула баррикады и решила присоединится к его просыпающемуся сознанию.

   "Нужно вспомнить, что со мной было вчера." – На месте недавних воспминвний зияла дыра. Ничего не приходило на ум.

   "Позавчера, днём раньше, и ещё и ещё. Где Дина?" – возникший образ любимого человека раскалённой иглой пронзил мозг Артуро, и тотчас лавиной нахлынули утраченные воспоминания, сметая на своём пути только что выстроенные ошибочные логические цепочки.

   "Дина, катастрофа. Рэдхорн. Сумаи. ?КИБ?. Операционная" – после молниеносного ?взрыва мозга? всё стало на свои места.

   Препараты, притупляющие сознание выиграли для него немного времени, оставляя Артуро в неведении, давая ему ощутить себя нормальным человеком.

   Номер в отеле – это ширма, позволяющая расслабиться в момент пробуждения. И, конечно же, вид на зелёные горы и голубое небо – это обычная голографическая иллюзия, какую в современном мире можно встретить на каждом шагу.

   Ноги подкосились. Артуро с трудом нашёл силы, чтобы восстановить равновесие.

   "Дышать. Тяжело дышать. Но в этом теле нет лёгких" – Однако грудная клетка вздымалась подобно кузнечным мехам, всеми силами опровергая домыслы Мазони.

   "Не нужно говорить в ЭТОМ ТЕЛЕ. Теперь это МОЁ ТЕЛО! Необходимо собраться, паника совсем ни к чему."

   Мазони поднял ладони до уровня глаз и стал пристально их рассматривать, затем перевёл взгляд на те части тела, которые мог охватить его взгляд.

   "Где в этом номере зеркало? Мне нужно большое зеркало! Должно же оно здесь быть?" – у Артуро возникла жизненно важная необходимость увидеть своё отражение.

   В разгар поиска зеркальных поверхностей Мазони взглядом наткнулся на невзрачный проход в другую комнату, который ранее не привлёк его внимания.

   Вместо современной электронной версии зеркала, профессор обнаружил целую зеркальную комнату, стены которой представляли собой стеклянную поверхность, покрытую с обратной стороны амальгамой.

   Создатели окружающего интерьера позаботились, чтобы зеркала были изготовлены ?по-старинке?, дабы у лицезреющего себя человека не возникло мыслей о подтасовке фактов в плане его внешности.

   Артуро стоял посреди комнаты, разрываемый противоречиями между тем, что видел и чувствовал и тем, что он знал о строении своей новой внутренней телесной структуре.

   Из одежды на нём были только шорты, что позволяло рассмотреть любой участок своего тела со стороны зазеркалья. По ту сторону зеркал находился всё тот же Артуро Мазони, и его сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

   "Это не может быть сердце. Его место, как и место лёгких сейчас занимает чужеродный реактор. А может, вообще никакой операции не было? Быть может, это вообще какой-то фарс? Розыгрыш Рэдхорна и Сумаи? Но зачем?" – пытался определить своё место под солнцем, профессор.

   Хотелось оставить всё как есть и считать себя обычным человеком, но, неопределённость сжигала Артуро изнутри.

   Было ясно, что визуальный анализ ничего не даст. Пытаться разорвать кожный покров, чтобы воочию насладиться прелестями механического фарша не представлялось разумным.

   Нужно было найти способ определить свою видовую принадлежность к homo spiens или homo turpis. Так по аналогии с определением человека разумного, Артуро окрестил человека усовершенствованного.

   Подходящим вариантом показалось опробовать свою силу.

   Однако, после нескольких попыток разбить кулаком прочный, по форме стремящийся к правильному кубу, дубовый стул, от этого метода пришлось отказаться.

   Силы, которую вкладывал в удар Артуро, явно не хватало для крушения деревянной мебели, а перешагнуть барьер применяемой мощи мешал инстинкт самосохранения, стремившийся уберечь человеческую руку от никому не нужных переломов.

   Хотя до сих пор ничто не указывало на искусственную природу его основного строения, профессор продолжал искать доступные методы анализа.

   Присев на оставшийся невредимым стул, он поставил правый локоть на колено и подбородком уперся в ладонь.

   "Со слов Сумаи, это тело не чувствует боли и усталости. Тогда ему должны быть подвластны любые физические упражнения." – методика проверкой физическими упражнениями пришлась Артуро не столь радикальной, как разбивание крепких предметов, но, тем не менее, весьма показательной.

   Мазони решил начать с простых отжиманий, но чтобы усложнить задачу, отжиматься он начал на одной руке. 10.., 30..., 70..., 150 раз.

   Ни один мускул не устал. Дыхание было ровным. Тело работало как машина, и , судя по всему, оно таки было машиной.

   Не найдя предела отжиманиям, полуголый спортсмен приступил к более изощрённым техникам тренировок.

   Ему удалось изобразить сложнейшие телесные фигуры, подвластные немногим йогам с многолетним стажем.

   Затем обеими руками он захватил ножки кровати и поднял её пред собой. Этот трюк прошёл не так гладко.

   Тормозящим фактором было его сознание. Казалось, мозгу Артуро невдомёк, что ему под силу справиться с такой задачей.

   Продержав кровать, весившую больше чем он сам, на вытянутых руках, не капли не устав, Мазони решил покончить с экспериментами и вернул предмет мебели на место.

   По всем ощущениям тело, наделённое геркулесовской силой, принадлежало Мазаони, но воспринять то, что в нём нет тех биологических единиц, с которыми он прожил треть человеческой жизни, было совсем не просто.

   "Что там говорил Сумаи? Нужно принять новое тело, а не сопротивляться ему? Легче сказать, чем сделать." – теперь Артуро точно знал, кем является, и он всеми силами старался смириться с болью утраты своей биологической структуры.

   "Хотя бы не для себя, а для нас с Диной." – В момент Мазони перестали волновать железки, славно заменившие кальцинированные кости. Где-то в таком же нестабильном состоянии должна находиться его жена. И ей наверняка нужна его помощь.

   Артуро, как ошпаренный, бросился к выходу. Дверь автоматически распахнулась и проявила, стоявшего по ту сторону, жизнерадостного доктора Сумаи.

   Мазони предположил, что доктор каким-то скрытным образом наблюдал за его утренними терзаниями, но не нарушал его одиночества, дав самостоятельно разобраться в обновлённом себе.

   Зная, что Артуро в конце концов захочет выйти наружу, Сумаи поджидал его у двери.

   – Как Вам Ваша палата? – встретил он в дверях разогнавшегося мужчину.

   Оторопевший от неожиданного появления доктора, Артуро остановился.

   – Где моя жена? Мне нужно к ней. – ни о чём другом Мазони не мог сейчас думать, поэтому не заметил радостного приветствия доктора.

   – А Вы уверены, что именно в таком виде хотите предстать перед поправляющейся супругой? – Сумаи веселил вид раздетого человека, собравшегося в поход.

   – Что? – Мазони не понял насмешки доктора, но, тем не менее, до него довольно быстро дошла суть вопроса.

   Ставя над своим недавно обретённым телом смелые эксперименты и затем обеспокоившись состоянием Дины, он совсем забыл о необходимости во что-нибудь облачиться, чтобы выглядеть нормально в обществе других людей. – Да, конечно, мне нужно одеться. Здесь имеется какая-нибудь одежда?

   – Давайте я Вам помогу, – перешагивая через порог, предложил Сумаи и подошел к свободной стене палаты гостиничного типа.

   Универсальный допуск доктора открыл потайную раздвижную дверь, ведущую в гардеробную комнату. – Выбирайте всё, что душе угодно.

   Спортивная и деловая одежда были представлены отдельными блоками, расположенными друг напротив друга при входе. Остальная размещалась в глубине и представляла различные стили, от классического до современного.

   Наткнуться здесь на одёжный клад профессор совсем не ожидал. Всё говорило о серьёзном подходе к реабилитации пациентов доктора Сумаи. Каждый индивид мог подобрать всё, что считал необходимым, лишь бы не задавался ненужными вопросами и сомнениями.

   Артуро даже растерялся при виде столь всеобъемлющего гардероба.

   Предстоящая встреча подобна свиданию после долгой разлуки. Спортивный и деловой стиль Артуро отмёл автоматически, однако ему хотелось взять что-нибудь от обоих стилей.

   Тёмно-коричневые туфли, не очень плотно облегающие джинсы, цвета слоновой кости кашемировый пуловер, подчеркивающий мускулистую фигуру мужчины, составили костяк внешнего облачения Артуро.

   Он спешно оделся и собрался следовать за доктором длинными коридорами научного центра в поисках встречи со своей единственной. Однако Сумаи жестом прервал его рвение.

   – Вы готовы? Помните, о чём мы говорили? Не выливайте на неё всю информацию сразу. Дайте пожить в новом теле день или два, прежде чем раскроете все карты. Даже учитывая, что времени у нас катастрофически мало, мы не можем прыгать с места в карьер. Будьте всё время рядом и у Вас получиться преодолеть все трудности реабилитации. – Сумаи давал последние наставления Артуро перед встречей с Диной. – Вы точно готовы? От этого многое зависит.

   Артуро утвердительно кивнул головой, не понимая, к чему этот вопрос, когда речь идет о самом дорогом ему человеке.

   Сумаи подошёл к стене с видом на горный пейзаж и она, повинуясь магическим силам, скрытым в недрах подземной архитектуры, начала раздвигаться в противоположные стороны от центра, оголяя проход в подобное этому помещение.

   В дальнем левом углу прилегающей к проходу комнаты стояла кровать, на которой мирно дремала ОНА.

   "Дина. Слава богу, она в порядке." – облегчение от увиденной картины даже несколько выбило Артуро из колеи. Некоторое время он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть счастье, до сих пор висевшее на волоске.

   – Вы можете подойти к ней и разбудить, – произнёс Сумаи, интерпретировав по-своему замешательство Артуро. – Она спала достаточно. Я продержал Вас в бессознательном состоянии немого дольше положенного, зная, что Вы сразу начнёте рваться к ней.

   Коно Сумаи указал в сторону спящей женщины.

   – Я, пожалуй, оставлю вас наедине. Желаю Вам удачи, Артуро. – дружески напутствовал Сумаи и покинул помещение.

   – Спасибо, – еле слышно и явно запоздав с ответом вымолвил Мазони.

   Мягко, буквально на цыпочках, ступая, чтобы не побеспокоить сон любимой, Артуро преодолел расстояние от огромного шкафа с вещами до гостиничной кровати, выполнявшей роль больничной койки.

   В последний раз он видел её такой утром того злосчастного дня, когда рухнула стена ?христианского центра добровольной помощи? и с ней рухнул весь мир Артуро. Теперь у воспрянувшего духом мужчины появился шанс на его возрождение.

   Он присел на корточки и погрузился в созерцание любимого лика той, с кем однажды свела его судьба посреди пустовавшей в тот чудесный момент городской улицы.

   Печать смерти в образе мертвенно-бледного оттенка кожи бесследно исчезла, больее не напрягая взгляд Артуро.

   Роскошные черные волосы, недавно покинувшие эту прелестную голову, вновь подчёркивали божественные черты лица пленительницы его сердца.

   Распростёршись от пят до самой шеи, простыня прикрывала её от посторонних глаз. Не покрытыми остались лишь голова и руки, вытянувшиеся вдоль туловища.

   Артуро решился погладить одну из них.

   Нежно, подушечками пальцев он дотронулся до её кисти, и едва касаясь кожи, повёл в направлении её плеча.

   Дина вяло начала просыпаться.

   Сделав глубокий вдох несуществующими лёгкими, она грузно перекатилась на левый бок, повернувшись лицом к Мазони.

   Затем, медленно открыв глаза, она посмотрела на Артуро и, улыбнувшись, вновь сомкнула веки, намереваясь продолжить сон.

   Пробуждение Дины было настолько естественным, что всколыхнуло в душе любящего мужчины бурю едва сдерживаемых эмоций.

   На глаза накатились слезы. Отчего Мазони поймал себя на мысли, что солёные капли были не настоящими, а являлись плодом разработок доктора Сумаи.

   "Вот шельмец, и это он предусмотрел." – промелькнуло в голове профессора.

   И хотя жидкость, стекавшая по щекам, была лишь заменителем натуральных слёз, эффект, производимый оной, соответствовал трогательной картине происходящего.

   Слёзы радости продолжали изливаться из его глаз, и в этот момент он был счастлив как никогда в жизни.

   Новая глава?

   Сдерживать слёзы, рождавшиеся в волнениях встревоженной души, Артуро считал делом неблагодарным, основываясь на мнении соплеменников его предков, причаливших в далёком прошлом к берегам многообещающих Земель Кламба в поисках лучшей жизни.

   Сейчас же, дабыбы не напугать Дину, от Артуро требовалось остановить этот предательски вскрывавший переживания процесс, спровоцированный глубокими нежными чувствами к любимому человеку.

   "Мне бы какой-нибудь выключатель, останавливающий слёзоотделение не помешал. Сумаи, случайно такого не продумал?" – стоило Мазони подумать о прекращении выделения слёз, как капли солёной жидкости перестали стекать по его лицу.

   Душа была ещё не на месте: она одновременно ликовала и несказанно тревожилась. Однако, естественный процесс слёзоотделения профессору удалось остановить всего лишь силой мысли.

   Наверное, в новом теле возможность управлять псевдобиологическими процессами не представляла особого труда, что говорило о кибернетической сущности человека модернизированного.

   Дина снова приоткрыла глаза. Её губы растянулись в лёгкой улыбке. Артуро смотрел на свою Венеру влюблёнными глазами и не мог оторвать от неё взгляда.

   Утреннее пробуждение любимой женщины всегда вызывало в нём огромный прилив нежности, граничивший с бурей восторга от того, что именно этот человек наполнил пустующую половину его существования.

   Просыпаясь в свете утреннего солнца, она излучала спокойствие, умиротворённость, пленила своей красотой. И, хотя, в псевдогостиничную комнату не проникал не один луч, рождённый небесным светилом, вся гамма нежных переживаний, казалось оставшихся в прошлом, тёплой волной хлынула во все закоулки чувствительной души Артуро.

   Тая в любящем взгляде своего заботливого супруга, Дина лениво потянулась, повинуясь повседневной многолетней привычке и затем, наслаждаясь моментом, произнесла: "Доброе утро."

   Артуро внутренне ликовал при виде каждого вновь произведённого Диной действия, не говоря уже о произнесённом вслух приветствии.

   Ему хотелось бегать, прыгать, танцевать, совершать безумные поступки, но он не мог сейчас себе этого позволить. И поэтому просто сидел у постели жены, не подозревающей об истинном положении вещей, изображая расслабленного мужчину, приветствующего пробуждение любимой женщины.

   Он также понимал, что Дина ещё находится во власти замутняющих сознание психотропных средств и ему придётся вести её в нужном направлении, по мере возвращения к ней памяти.

   – Привет. Ты даже не представляешь, насколько оно доброе, – приветствовал пробуждение супруги Артуро, не удержавшись от намёка на её чудесное воскрешение.

   Дина тоже не помнила, что с ней произошло и где она находится, но рядом с ней был Артуро и сомнительные вопросы пространственно временного положения вещей не беспокоили молодую женщину.

   Пациентка доктора Сумаи попыталась встать, но, едва оторвав голову от подушки, снова вернулась в исходное положение. Растерянно и смущённо улыбаясь, она произнесла: "Что-то голова кружится."

   Её осеняли такие же догадки, какие посещали Артуро в момент пробуждения.

   Мысль о том, что утреннее головокружение вызвано чрезмерным принятием спиртных напитков вечером предыдущего дня, вогнала Дину в краску.

   "Давай, я помогу тебе встать." – Счастливый муж протянул руки своей растерянной супруге и помог подняться с постели.

   На ней была шёлковая ночная рубашка, скорее всего являющаяся стандартным больничным одеянием пациенток доктора. И хотя Сумаи вряд ли заботили тенденции моды в подборе послеоперационной одежды для Дины, снежно-белая ночнушка чудесным образом подчёркивала идеальные формы восстановленного проектом ?КИБ? тела тёмноглазой богини.

   Следуя легенде естественного пробуждения после вечернего сабантуя, Артуро помог своей слабой половинке добраться до ванной комнаты, незадолго до того обнаруженной в дальнем углу, законспирированного под гостиничный номер, помещения.

   Контрастный душ частично смыл пелену дурмана, мешавшую добраться до умело скрывающихся воспоминаний.

   Однако наступившее прояснение рассудка всё равно не проливало свет на причину состояния, похожего на тяжёлое похмелье.

   Внутренний календарь Дины обрывался на том моменте, когда Артуро ждал её после окончания работы, опёршись о павильон, некогда торговавший цветами.

   Далее следовало сегодняшнее пробуждение в уютной, но незнакомой гостинице, что наводило на мысль об амнезии, причиной которой мог послужить какой-нибудь некачественный алкогольный напиток.

   Такая потеря памяти обычно носит кратковременный характер и может стереть лишь следы последних событий. Более ранние моменты жизни из забытого промежутка жизни вот-вот должны проявиться в её возрождающихся воспоминаниях.

   Не желая насиловать свой мозг преждевременной попыткой обнаружить утраченный кусок памяти, Дина привела себя в порядок у зеркала, накинула халатик, кстати оказавшийся у выхода, и выпорхнула в объятья, поджидающего в дверях любимого мужчины.

   Обхватив обеими руками своё бесценное сокровище, Артуро стал кружиться в ускоренном ритме одному ему слышимого вальса, благодаря вселенную за неисповедимость её путей, позволивших ему снова обрести счастье.

   Этот миг и это место в пространстве сейчас принадлежали только им. Две половинки, воссоединившись, вытеснили окружающую реальность. Не существовало ни комнаты, ни научного центра, скрытого под землёй, ни самой Земли.

   Были только Артуро с Диной, составляющие нерушимый центр своей собственной вселенной, признающих правила других миров только если в их основу заложены законы любви.

   Забывшись в призрачном вальсе, Артуро и Дина кружились по комнате, пока, наткнувшись на кровать, не рухнули в её объятья.

   Обоим происшествие показалось забавным, и они рассмеялись. Ими овладевало желание надолго задержаться в постели, но злосчастное чувство неопределённости не давало Дине расслабиться. И Артуро, внутренне озабоченный возможными последствиями предстоявшей откровенной беседы, был не в состоянии полностью отдаться переполнявшим его чувствам. За очередной волной смеха последовал полнейший штиль.

   Лёжа друг напротив друга, они молча смотрели друг на друга, не решаясь вымолвить и слова, боясь нарушить рождённую сказочным моментом идиллию.

   "Как же начать этот сложный разговор??" – Мучился в нерешительности Артуро.

   – Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? – начал он издалека.

   Дина утвердительно кивнула, растаяв в очаровательной улыбке.

   – И свою жизнь я, не раздумывая, отдал бы за твою, – нескладно продолжил Артуро.

   – Не обязательно говорить о таких вещах. Мне это само собой понятно. – Как ни старался Артуро внешне оставаться спокойным, его волнение передалось Дине, и она спросила, – Тебя что-то тревожит?

   Артуро прервал романтическое возлежание и присел на край кровати. Дина последовала его примеру.

   – Тебя беспокоит провал в памяти? – спросил он уверенно, словно умеет читать чужие мысли.

   – Да, но откуда ты знаешь?

   – Нам нужно с тобой об этом поговорить. Возможно, разговор будет долгим. Пойдём, присядем у окна. Ты не против?

   Дина не была против.

   Интрига, связанная с потерей памяти, обрела новые очертания. Предшествующие этому разговору события не сулили особых неприятностей: Артуро заботливо поднял её с постели, проводил в ванную комнату, затем кругами истоптал всю площадь гостиничных покоев, заключив её в свои крепкие объятья.

   Может она сотворила какую-нибудь глупость и не помнит об этом? Тогда ей сулит разве что притворно-неодобрительный взгляд и напускная сердитость любимого мужчины.

   По пути к окну, позволяющему, не выходя за пределы гостиничного номера, восхищаться красотами горной природы, стояло три удобных кресла и небольшой журнальный столик.

   Супружеская пара оккупировала два анатомических места для сидения, расположившись друг напротив друга и приблизившись на максимально удобное для серьезного разговора расстояние. Артуро наклонился вперёд и взял в свои руки ладони Дины.

   – Что ты последнее помнишь? – спросил Мазони, выясняя состояние памяти своей жены.

   – Я закончила работу и выходила из здания. По ту сторону дороги меня ждал ты... – на этих словах Дина запнулась. Последовавшие затем события терялись в тумане. Вернее было бы сказать, в той части памяти, которая отвечает за воспоминания о дальнейшем отрезке времени, образовался вакуум, лишавший надежды хоть на какую-нибудь зацепку.

   – Я не помню... Что случилось дальше, – после паузы вымолвила Дина. Смутная догадка о фатальности последнего светлого момента её памяти затронула натянувшие струны возрастающего беспокойства.

   – Может, ты ещё что-нибудь помнишь? – от воспоминаний Дины зависело развитие предстоящего разговора.

   – Нет, – стоило ей произнести это слово, как память извлекла наружу ещё один, неприятный осознанию, кусок мозаики. – Постой, я, кажется, ещё что-то вспомнила. Какой-то шум над головой и ты, испуганный словно ребенок, что-то кричишь.

   Если бы сейчас Дина стояла на ногах, а не располагалась в удобном кресле, то ей бы понадобилась опора, дабы удержаться на ногах.

   Спрятанная от ненужного беспокойства в глубинах сознания, эта часть воспоминаний говорила о чем-то ужасном, бесцеремонно вмешавшемся в судьбу семейства Мазони.

   – Я кричал, потому что боялся потерять тебя. – Артуро крепко сжал ладони Дины. Сдерживая поток эмоций, вызванных проживанием заново недавних драматических моментов. Он продолжал, – это была очередная атака. "Анимуса". На крышу христианского центра упала бомба и кусок стены, находившийся прямо за тобой, превратился в груду развалин. В результате этого ты сильно пострадала.

   Мужчине тяжело давался рассказ по двум причинам: во-первых, он боялся напугать Дину пикантными подробностями произошедшего, во-вторых, ему самому было тяжело погружаться в беспощадные моменты отчаяния, преследовавшие его последние несколько дней.

   Если не брать в счет лёгкой дезориентации, Дина чувствовала себя великолепно, поэтому последняя реплика мужа требовала некоторых разъяснений.

   – Сильно пострадала? – Удивлённо повторила она. – Ты имеешь в виду потерю памяти? Сколько я пробыла без сознания? И что это за место?

   Самым страшным последствием травмы сейчас молодой женщине казалась вероятность утери воспоминаний с момента взрыва авиабомбы до сегодняшнего дня. К тому же, помещение, в котором она очнулась, никак не походило на пологи лечебного учреждения.

   "Если это палата, то в устройстве госпиталей произошли существенные перемены. Неужели прошло несколько лет, и весь известный ей мир изменился?" – такая догадка не особенно обрадовала Дину, однако присутствие Артуро придавало столь необходимое ей душевное спокойствие.

   – Не очень долго. – Артуро смутно обозначил время пребывания без чувств своей супруги, не желая акцентировать внимание на их местоположении, выводящем разговор на новый уровень. Мазони уточнил временной промежуток, – Около недели.

   Уловка сработала. Обрадовавшись тому, что не провела полжизни в коме, Дина на время отвлеклась от странностей обустройства её палаты.

   – Ну, неделю в койке можно считать отдыхом, венчающим мои трудовые будни, – с облегчением пошутила она. – Если поводом для беспокойства послужила лёгкая амнезия, то не стоит об этом излишне волноваться. Думаю, утерянные воспоминания о днях, проведенных в больничной койке, не являются столь значимой частью моей памяти.

   Пытаясь подготовить любимую женщину к шокирующей правде о её исцелении, Мазони загнал себя в тупик.

   Перед ним встала дилемма – оставить пока что Дину в неведении, позволив довольствоваться ничтожно малым кусочком правды или, рискуя нарушить её душевное равновесие, продолжить восстанавливать произошедшие в период её беспамятства, события.

   Внезапно Артуро осознал, что ему понадобится помощь доктора Сумаи, который обладает необходимой тактичностью в плане разъяснения аспектов проекта "КУЧ" и его заразительная жизнерадостность будет им хорошим подспорьем.

   – Возможно, ты права, и волноваться не о чем, но ты бы тоже переживала, случись такое со мной, – начал подводить к завершению эту часть разговора Артуро. Он улыбнулся супруге и добавил, – Мне нужно отойти, ты не против?

   Артуро прошёл в ванную комнату, которая располагалась далеко за спиной Дины.

   Он некоторое время постоял за дверью и выглянул, чтобы увидеть, чем она занята.

   Дина задумчиво смотрела в противоположную сторону, где располагалось голографическое окно, предоставляющее её обзору искусно спроецированную даль.

   Артуро бесшумно прокрался к зеркальной комнате своего номера, где по его мнению должны были располагаться камеры наблюдения доктора. Он обосновался в её центре и, шевеля губами, шепотом произнёс: "Доктор Сумаи, подойдите сюда."

   Справившись с попыткой незаметно вызвать доктора, Мазони в обратной последовательности проделал свой замысловатый путь.

   Не успел он расположиться в кресле напротив обрадовавшейся его появлению Дины, как в дверь его номера постучали.

   Удивлённая женщина вопросительно посмотрела на Артуро. Она на время забыла о существовании кого-нибудь кроме них двоих и, соответственно, не ожидала посетителей.

   – Это, должно быть, твой лечащий врач с обходом, – прояснил ситуацию Мазони. – Я пойду, открою.

   Дина развернулась вполоборота, наблюдая как Артуро приблизился к двери, а затем открыл её.

   Дверная створка ещё не распахнулась до конца, как в комноту просочился круглолицый крепкий мужчина, который увидев пациентку, радостно завопил: "О чудо, мы идём на поправку!"

   – Давно она очнулась? Мазони, почему мне никто не сообщил? – обратился к Артуро Сумаи, изображая среднестатистического доктора. – Не нужно было давать ей вставать с постели, она должно быть ещё очень слаба"

   Все эти фразы имели бы смысл, будь Дина обычной пациенткой, получившей травму головы с аналогичными посттравматическими последствиями.

   Однако доктор старался придерживаться понятной обычному человеку истории болезни и её излечения.

   Артуро стоял с видом нашкодившего ученика, которого отчитывает директор школы.

   Оставив "провинившегося" мужа у двери, Сумаи направился к вставшей якобы без его позволения, супруге Мазони.

   – Я Ваш лечащий врач. Меня зовут Коно Сумаи. – представился круглолицый мужчина, подойдя к, изучающей его из глубины кресла, пациентке.

   В ответ она кивнула, чувствуя некоторое неудобство перед доктором за свой преждевременный подъем с больничной койки.

   – Итак, как наши дела? – в общем, поинтересовался Сумаи , переходя к стандартным процедурам.

   Задав массу общих вопросов, а также проведя чреду действий, свойственных врачу, проводящему осмотр пациента, Сумаи удовлетворенно произнёс: "Ну, Артуро, можете порадоваться, Ваша жена в порядке. Скоро можно выписывать."

   Артуро, переместившийся во время осмотра ближе к доктору, искренне радовался за физические показатели вновь приобретённого Диной тела.

   – Как Вам наши больничные палаты? – обратился к пациентке Сумаи. – Вам такая досталась благодаря известности профессора.

   Предупредив возникший у Дины вопрос о роли её мужа в здешней госпитализации, доктор продолжил:

   – Мазони участвовал в разработке глобального искусственного интеллекта, на данный момент угрожающего человечеству. В нынешние времена на счету каждый, кто знает, какие идеи вложены в электронный мозг "Анимуса" и какими принципами он руководствуется.

   Являясь супругой профессора, Вы получили право на бесплатное обслуживание в одном из лучших учреждений.

   Доктор опустил, что учреждение является военным, и лишь малая его часть имеет отношение к медицине.

   – Дозируя правду, Сумаи закладывал фундамент под особую реабилитационную программу для Дины.

   – Здесь есть всё необходимое, – продолжил доктор, имея в виду псевдогостиничное помещение, – кухня, бар, гардероб. Также для развлечений можно воспользоваться огромной аудио– видео– игротекой. Всё что хотите, только бы пациент был счастлив.

   Панель, выполнявшую роль окна, ведущего в горы, можно было использовать, как обычную голографическую систему, в том числе задействовать её игровой интерфейс.

   Коно Сумаи ещё раз продемонстрировал способность открывать потайные двери, в результате чего небольшая кухня и внушительная гардеробная комната стали частью необычной палаты.

   – У Вас наверняка есть желание обновить свой гардероб, – то ли спрашивая, то ли утверждая, обратился к Дине доктор Сумаи, жестом указывая в сторону комнаты, заполненной разнообразной одеждой.

   – Ого, это несколько отличается от того заведения, в котором я работаю. – Дине вспомнились помещения бывшего кинотеатра, наскоро подготовленные для оказания любой помощи пострадавшим от действий "Анимуса".