Текст книги "Философский камень (СИ)"

Автор книги: Владислав Афинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Жатва 3. Философский камень

Глава 1

Я находился за гранью жизни и смерти. Сердце моё не билось, в мозг не поступал кислород. Однако и смерть не могла меня взять, ведь будучи опытным менталистом даже с остатками своих магических сил, ментального контура и с ужасными ранами я всё равно смог ограничить некоторый участок, взять самое главное и сохранить ментальный образ.

Время шло, силы мои угасали. Одним за другим я отдавал воспоминания, сохранение которых забирало много сил. Первым ушло детство. Тяжёлые времена, когда мне приходилось буквально грызть людям глотки в трущобах, чтобы они не сделали со мной того же. Борьба, выживание, каждый день приходилось лить кровь и пот…

Тогда Кристина меня очень выручала. Дело даже не в её силе, а в том, что она обладала сознанием и мне было с кем поговорить. Да, ей трудно было найти общий язык с ребёнком, возможно в обучении убивать других людей тоже есть нечто странное, но так или иначе она была моим другом и отлично меня понимала.

А вот я понять её так и не смог. Что она чувствовала, о чём думала, были ли у неё мечты кроме кровавых мясорубок масштабом в целые миры? Скорее всего да, но я как-то не слишком интересовался, да и она не особо любила делиться этим. У меня же всегда были другие дела.

И фильтруя нужное от не нужного в своей памяти я с ужасом понимал, что не знаю ни её любимого цвета, ни может быть её любимой формы как оружия. Да, наверное, дело в последнем, я воспринимал её по большей части как оружие, пусть и говорящее. И даже после того, как она получила тело и вместе с ним возможность прочувствовать весь спектр человеческих эмоций… я занимался исцелением своего ментального тела, боевой практикой, бизнесом, сексом с Алёной и порой выпивал с Виктором и Бородачом.

А чем занимался она? Вроде как тренировками и иногда тусовалась со своими новыми друзьями, знакомыми. Кто они были? Какие тренировки? Я особо не расспрашивал, просто воспринимал это как факт, ставя галочку.

Тем временем бездна тьмы начала отступать. Такое уже бывало, однако в этот раз всё проходит иначе. Более мощный наплыв энергии идёт прямо к моему островку самосознания. Кажется, я начинал слышать голоса.

– Увеличьте дозу чистой энергии на двадцать процентов.

– Он и так едва не распадается.

– Не спорь со мной. Просто делай, как я говорю.

– Хорошо.

Холодно, мокро, не холодно, сухо, горячо, приемлемо, тихо, громко. Всё прожитое время сливалось в единый поток сознания. Я умывался страданиями и болью, с меня стекал страх и ужас, я слышал плач и смех. Видел бездну, и она смотрела на меня, а может это просто отражение собственного света.

– Держится?

– Держится

– Увеличивай на десять и замыкай контур.

– Но… выполняю.

Возвращалось понимание времени. «Было» и «стало» заняли свои места. Я переставал смотреть на мир через призму нефизического мира, после чего сделал первый вздох, будто родившись заново.

Лёгкие горели, фантомные боли сводили меня с ума, глаз… глаз у меня не было. Их же расплавил мне Орлов. Или это был Сталин в своём экзоскелете? Но несмотря на мучения, я продолжал бороться. Мне нельзя уйти, только не сейчас.

– Он дышит! Выкачивайте…

– Не сметь! Увеличивайте концентрацию раствора ещё на пятнадцать процентов! Быстрее!

– Женя, но он же и так…

– Состояние нестабильное, мы ещё не закончили.

Разряд, сердце запустилось, сделало удар. Странная жидкость начала гонять по венам гормоны. Сильно досталось нервной системе. Однако чистая энергия эфиром текла по моим артериями, позволяя использовать её как глину для регенерации. Она была податлива и опасна, приятна и токсична, определенно точно необходима.

Внезапно стало намного сложнее и больнее. Гормоны, они начали выделяться, влиять на разум, биохимические процессы свойственные любому человеку. Но тут же в меня ввели препараты, я успокоился, продолжил возвращать разум в тело.

– Мозг восстанавливается? – раздался очень знакомый голос.

– ЭЭГ? – сразу же спросил второй голос, Жени.

– Частота появилась, но она… точности наших приборов не хватает, однако они сильно отличаются от нормы. Появились помехи.

– Продолжайте отслеживать бета и гамма волны. Мне нужно их интенсивность.

Сколько времени прошло? Сколько ещё проходит? Пройдёт? Я то слышал голоса, то снова выпадал из реальности. Но раз за разом я возвращался и чувствовал раствор, ударялся о колбу, чувствовал невероятную боль из-за нескончаемой агонии нервной системы.

Но вдруг жидкость начали скачивать. После меня переложили на стол и загудели генераторы, заработали паровые машины. От меня начали отрезать лишнее, вставлять новое, часть тканей регенерировала, другая мутировала. Я уже перестал понимать, что происходит и концентрировался на стабилизации ментального тела, привязывая его к стабильным частям физического.

– Александр, ты нас слышишь? – снова раздался очень знакомый голос, это говорила Алёна.

Я же лишь захрипел, после чего в моих лёгких снова появилась жидкость, в этот раз не раствор, а кровь.

– Трубку, скальпель три-пять, МЭО на тридцать процентов, магнитные катушки на полную, – говорил уже мужчина, голос тоже знакомый. – Не вырубайся, слышишь, не отрубайся!

Я смотрел на мир, но не через своих глаза, а через сознания окружающих меня людей. Они не имели барьеров, не чувствовали моего присутствия, и я тёк, проникая глубже, в каждого. Зачем? Перестал это делать, врагов здесь нет.

Сколько я помню? Достаточно? Личность сохранилась? Имена… в порядке. Месть, да, Орлов должен умереть, и все красные, все враги. Либо ты, либо тебя. Так было всегда, так должно было и быть, но почему-то я не слушал Кристину, проявлял глупое милосердие. Или оно было не глупым?

– Биологический вопрос решён, – уверенно заявил хирург-целитель.

– Теперь слово за трансгуманизмом… – тихо прошептала Женя, после чего выдохнул. – Вживляйте.

– Всё сразу?

– Да.

И резко я дёрнулся, ко мне вернулось зрение, но немного непривычное, ведь глаз всё ещё не было. Однако я видел своё тело, теперь не стороны, моя единственная рука взметнулась вверх… Помню, одного из своих врагов в прошлом мире я бросил в трансформатор… моё тело очень напоминало его труп. Хотя нет, я выглядел куда хуже.

– Облучай! БЫСТРЕЕ!!! Все без костюмов покиньте помещение!

Я потерял сознание, но через сутки очнулся вновь, снова на том же месте.

– Операция закончена.

– Александр, как себя чувствуешь? – тихо спросила Евгений Синицина, с которой я редко общался лично.

Я смотрел на неё через свои новые глаза, собранные из чистой кристаллизовавшейся энергии. Никогда в жизни я ещё не видел так много. Ментальные тела, мысли, мельчайшие намерения и даже пульсацию вен… я видел всё, словно моё магическое зрение обострилось до предела и теперь использовалось всегда.

– Какого цвета твои волосы? – спросил я.

– Золотые, я блондинка, – ответила Евгения и нахмурилась. – Плохо видно?

– Видно идеально, – ответил я и даже улыбнулся.

Я видел, как всё выглядит по-настоящему. Без лишних деталей. К этому придётся привыкнуть.

– Эй, не вставай так резко…

– Сколько времени прошло со сражения на Кронштадте?

– Полгода.

– Введи меня в курс дела.

– Тебе рано об этом думать. У тебя ещё курс реабилитации.

– Чувствую себя превосходно, – заявил я и тут же накрыл всё помещение своими ментальными чарами. – А магия… она усилилась, я стал лучше, чем раньше. Что вы сделали?

– Мы… пока что не знаем.

– Императорские технологии меня всё же удивили.

– Они тут не при чём.

– То есть?

– Это частный проект. Держава… они не захотели за тебя браться, считая, что это бесполезно.

– Александр Лебедев, мать его живой! – раздался довольный голос целителя, который вошёл внутрь. – А я знал, что он так просто не сдохнет.

– Я помню вас, вы помогали мне после сражений на арене. Только имени…

– Дмитрий Александрович Соколов!– представился целитель. – Как вы себя чувствуете? То что сделала госпожа Синицина и её сестра… это… я в шоке. Пойду позову Сергея Николаевича, он такие чертежи выдал с вашими ментальным телом… просто гений. Теперь он точно первый практик всего мира по ментальным телам.

– Чудо, это чудо! – в помещение вбежала и Алёна, чуть не прыгающая от счастья. – Нужно скорее составить отчёт и отправить его на рассмотрение Государю! Это прорыв! На основе этого эксперимента мы сможем…

– Господа, попрошу всех разойтись, – вдруг в лабораторию зашёл ещё один человек, сам глава рода Соколовых, Олег Михайлович.

– Не надо, я хочу пройтись сам, а то… – со странным скрежетом я поднялся на ноги. – Засиделся что-то.

– Но…

– Он принял решение, госпожа Синицина.

И Жени не оставалось ничего кроме как согласиться. Другие тоже не стали спорить с главой рода Соколовы, теперь получается самых влиятельных в Российской Империи. После Романовых конечно же.

Я же последовал за Олегом, попутно изучая своё фактически новое тело. Старые кости заменили на металлические, кожа и плоть обновилась и стала лучше. Мышцы прибавили в эластичности, часть конечностей, те которые отрасли заново, и вовсе были покрыты странной стальной плёнкой с лёгким голубым сиянием.

– Прижилось?

– Вроде как? – разминая пальцы произнёс я, отмечая то, что мне стали видны даже мельчайшие потоки энергии. – Что вы сделали?

– Признаться, мы и сами не знаем. Живой металл, новый элемент. Объединение физического с метафизического.

– И вы всё профинансировали?

– Да, собрал команду, дал полную свободу действий. Также забрал твоё тело у Государя. Все другие отказались что-то делать, поставив на тебе крест. Однако Синицины… эти решили попробовать, не боясь репутационных потерь, поражений и прочего. Они настоящие учёные, сквозь тернии двигающие нас к прогрессу. Пусть их некоторые проекты… неудачные.

– Новый элемент… удивительно.

– Если мы сможем понять то, что сделали, превратить один удачный случай в стабильность… Мы станем единственной сверхдержавой мира. Однако ты уже с самого нашего диалога хочешь спросить о другом.

– Что с Кристиной?

– Она умерла. Её тело я также выкупил.

– Для экспериментов?

– Нет, я не дурак и прекрасно знаю, как бы ты на это среагировал. Мы построили для неё мавзолей и похоронили в саркофаге. Собственно, к саркофагу мы и идём.

– Зачем?

– Она для тебя дорога. Для тебя это важно. Я сделал жест доброй воли, ведь надеюсь, что мы сможем выгодно сотрудничать в будущем. А пока… – Мы вышли из уже из особняка Орловых, под которым и находилась лаборатория. – Мавзолей ты и так видишь. Сходи, простись, обдумай что будешь делать дальше, а я пока попрошу слугу собрать всю информацию касательно пропущенных тобой событий.

– Спасибо.

– Мои соболезнования.

Олег ушёл, а я отправился в мавзолей, спустился по ступенькам, нашёл саркофаг из магического хрусталя. Внутри лежало заключённое в багровом коконе изуродованное тело. Разряд прошёлся по Кристине с чудовищными последствиями. Кокон же появился в попытки исцелится, но процесс не был завершён. Так её и перевезли сюда.

– Знатно же тебе досталось, – произнёс я, кладя руку на саркофаг.

Мне не хотелось смотреть на уродливые останки, поэтому я начал накладывать руны. Создавалась иллюзия, а за основу брался тот образ, который я оставил в своём разуме. Самый лучший и красивый, пусть другие тоже видят её такой, а не как кучу обгорелых костей.

– Тяжко пришлось, да? – произнёс я и присел рядом с саркофагом. – Совсем как при убийстве того купца, лидера гильдии торговцев. Сколько мне тогда было? Ага, кажется тринадцать.

Так я и сидел, вспоминая прошлое. Попутно раскладывал воспоминания по полочкам, сортировал их и упорядочивал. В голове сейчас была та ещё каша, кроме того нужно привыкнуть к этому живому металлу, новому зрению, да и в целом просто передохнуть, перевести дух и как сказал Олег, решить что делать дальше.

В какой-то момент явился слуга. Он встал у входа в мавзолей, так что пришлось его позвать. Вежливый юноша, не хотел мешать интимному процессу, впрочем, ничего такого не происходило и помешать он мне не мог.

Я же взял документы и начал их читать, тоже вслух.

Многое произошло в мире за эти полгода. Очень многое. Раскол в дворянстве стал катализатором начала гражданской войны. Одним за другим восставали губернии, особо активно действовали прибалты, а также Минская и Киевская губернии, где активно работали красные.

А всё из-за того, что Орловы выжили и сбежали в Швецию. Жена же главы рода Орловых сама была финских кровей, так что заручившись поддержкой шведов, Орлов готовил восстание финов, попутно готовясь войти ещё и в Петроград, где также остались его сторонники. Москва ещё тоже почти пала в руки меньшевиков.

Казачье войско осталось верно Государю, они нещадно резали как врагов вне страны, так и внутри. К слову, о внешних врагах, помимо того, что скоро Швеция вступит в войну, союз в лице Германии и Австро-Венгрии добился решительных успехов на западном фронте. Французы потерпели поражение при Вердене, их наголову разбил Кайзер при поддержке новый королей войны – танков.

На восточном фронте всё было без перемен. Позиционные бои, каждый день стреляет артиллерия, русские солдаты начинают любить жареных крыс на штыке, а Турция установила тотальную блокаду и всё никак не падёт.

Добавляем сюда нестабильную обстановку внутри страны, угрозу от шведов, поражение экспедиционных войск в Балканах, нерешительность США, которые по всей видимости просто ждут удобного момента для вступления в войну на стороне победителя… Всё было очень и очень плохо.

Из плюсов нужно выделить то, что Российская Империя ещё держится и Великобритания сдаваться не собирается, мобилизуя ещё больше сил в своих колониях. Япония также будет склонена на нашу сторону, помогает ещё Китай, Бразилия, Бельгия, Италия… но это всего мало, а Кайзер останавливаться не собирается.

Как только падёт Париж, а это буквально вопрос одного месяца, то затем войска пойдут в Италию, потом Балканы, где Сербам и так очень тяжело…. Может быть, что-то смогут сделать Греция, кроме того, добровольцы из Индии оказывают им поддержку, как и флот Королевы Морей никуда не исчез, но всё равно всё выглядит так, будто Великая Война будет проиграна.

– Как всё хреново, да? – буркнул я и усмехнулся, перелистывая страницы тетради. – Сейчас ещё и Орлов со шведами пересечёт границу, финны встанут за них, а затем он войдёт в Петроград и возглавит временное правительство, после чего подпишет мирный и унизительный договор с врагом, предварительно отдав врагу власть над Балтийским морем и прибалтикой всей. Что уж там, придётся и туркам Чёрное Море отдать. Ну и Одессу с Крымом они тоже попытаются забрать, отомстив за исторический позор. Да уж, кто же знал, что так всё получится?

Я ещё раз вздохнул, после чего поднялся на ноги. Нужно посетить свои владения в Петрограде, переговорить с Петром Алексеевичем, решить организационный вопросы, наметить движения моего плана. Наверняка проблемы успели накопиться за время моего отсутствия. Хотя я уверен, что Виктор проследил за моим бизнесом и враги не успели его разрушить. Проверю как там у него дела, привыкну к новому телу, пообщаюсь с учёными касательно потенциала моих возможностей, а затем…

Затем я поеду на север, к Шведам, где вырежу сердце Орлова из его груди, оторву крылья его орлу, а затем предам всё его наследие огню и воплощу его сильнейший страх в жизнь.

Кровь за кровь. Пусть кто-то другой подставляет вторую щёку. Иначе нельзя.

Глава 2

– Ты ложился спать? – поинтересовалась Женя, орудуя пилой прямо за моей спиной.

Я же лежал на столе, пока мне проводили вскрытие. Для лучшей эффективности Синицины решили провести ещё несколько экспериментов. Моё новое тело стало куда более прочным и выносливым, более того кости и часть органов пропиталась странной субстанцией и вобрала в себя странный голубоватый свет. Появлялся этот свет из-за нового элемента, которому дали название один ноль пять.

Поэтому решено было продолжать исследования, а также внедрять новые прототипы в меня, дабы сделать меня ещё лучше. Проект «Венец эволюции», пока другие студенты собирали знания, меня буквально пересобрали как конструктор. И с каждым разом интерес Жени лишь рос, а трансгуманизм всё дальше шёл вперёд.

– Мы соберём под тебя уникальный экзоскелет, подсоединим его прямо к твоей нервной системе, – произнесла Женя и взялась за дрель, сверля мне позвоночник, благо я был под обезболивающими. – И набьём тебе отдельный магический контур прямо на костях. Плюс твой обычный ментальный контур, и мы получим возможность создать уникальное изобретение невероятность тонкости использования. Главное, чтобы твоя многозадачность не подкачала.

– Не подкачает, я владею техниками разделения сознания. Так что справлюсь.

– Рада это слышать, всё… пока что исцеляйся, потом будем вживлять тебе рунические обручи. Как кстати с памятью? Нормально всё?

– Вполне, а что?

– У тебя в черепе вместо мозга каша сваренная была. Как и нервная система по большей части… Ты первый кто после таких ран исцелился.

– Понятно.

– Будь осторожнее, не напрягайся. Мы ещё не знаем, что сделали. Возможны очень ужасные последствия, – произнесла Женя и оттолкнулась от хирургического стола ногой, на стуле отъехав к своему рабочему месту, где она трудилась над своей докторской работой.

                                                                    

Синицина Старшая, не путать с Синициной Младшей.

Я же встал, направил потоки энергии в спину и за считанные секунды вся моя плоть срослась. Удивительно, но моя регенерация выросла в разы. Затем накинул рубашку, застегнул пуговицы, облачился в свой костюм и направился на выход из лаборатории.

По дороге встретил Алёну.

– Хорошо поработала, – подмигнул я ей.

В ответ получил лишь усталую улыбку. Вечно она перерабатывает, даже сейчас несётся к Жене со стопкой книг, ведь нельзя отставать от старшей сестры. Наверняка она не только в проекте по моему исцелению помогала, но и со своими изобретениями работала. А ведь ещё и про учёбу не стоит забывать. Да уж, неудивительно что в Российской Империи образование считается чуть не лучшим во всём мире. С такими-то юными дарованиями…

Снаружи особняка Соколовых меня уже ждал автомобиль. Служанка отворила мне дверь, затем вышел шофёр и тоже открыл дверь, но уже автомобильную. Я сел на заднее сидение, прямо рядом с Екатериной Соколовой, которая меня здесь заждалась.

– С выздоровлением. Выглядишь даже лучше, чем раньше. Только глаза странно светятся.

– А-а-а… секунду… – я перенаправил потоки энергии и мои глазные протезы, являющиеся магическими кристаллами, перестали слишком сильно фонить. – Так лучше?

– Лучше. Но тебе бы гогглы купить. Взгляд у тебя… другим стал, тяжёлым слишком. Ты будто в душу смотришь, люди пугаться будут. На пока мои, они как раз простенькие, чёрные, унисекс и с почти любой одеждой сочетаться будут.

– Благодарю, – я принял дар и тут же их надел. – Так значит, я теперь должник твоей семьи, да?

– Мой отец уже говорил, что ты ничего нам не должен. Это жест доброй воли. Можешь даже с нами не сотрудничать, если не хочешь. Ни к чему мы тебя принуждать не станем.

– Ага, я это уже слышал.

– Но не веришь самому главе рода?

– И ты, и твой отец прекрасно знаете, что я человек принципиальный и так или иначе верну должок. Своей доброй волей вы меня забыться не заставите.

– Да, ты прав. Но и мы не называли жест доброй воли каким-то даром или благотворительность, – усмехнулась Екатерина, доставая из своего декольте веер, чтобы тут же прикрыть улыбку. – Это вклад в будущее сотрудничество. Протянув руку первыми, мы выстраиваем отношения на лояльности и уважении, что куда эффективнее старых схем, от которых не смогли отойти Орловы.

– Орлов собирайте пойти войной? Это правда?

– Единственный возможный вариант. Шведы давно точили на нас зуб, во многом из-за наших стычек в море. Правда они и с Германией особо не были дружны, однако после произошедшего на Кронштадте мировые лидеры сделали выводы. И если народ увидел нашего Государя сильным, то другие империалисты заметили слабость, которую в полной мере раскрыл сам Орлов. Он сбежал, опозорил нас, попутно ещё и красные снова сделали свой ход.

– В чём был мотив красных? Зачем они вмешались?

– Есть мнение, что они хотели проконтролировать смерть Орлова. Устроить провокацию и стравить нас. Впрочем, с этой задачей ты и сам справился.

– Орлову стоило сдаться.

– Такой гордый человек как он скорее умрёт, чем сдастся. Ты это знал. И мы это знали. Все это знали, поэтому лично я тебя не виню. Чистку нужно было провести и лучше поздно, чем никогда.

– Германский фронт, австрийский, турецкий, сербский… теперь ещё откроется фронт на севере. Франция скоро падёт. Какие наши шансы? Государь уже думает над капитуляцией?

– Капитуляции не будет. Враг сможет взять победу, только войдя в Петроград. Либо революционеры сделают это раньше. Однако мы ещё не сдались, а благодаря твоему сообществу «Долг и право» мы снова консолидируем граждан вокруг нашего Государя. Вера, Царь, Отечество. С верой кстати тоже большие проблемы…

– Какого рода?

– Наш проект «Венец эволюции» жёстко критикуется церковью. Кроме того, Синицина старшая устроила скандал и провокацию на одном из собраний Государя. Она очень жёстко и грубо отозвалась о всех религиозных деятелей, чуть была не объявлена в сговоре с революционерами за очень похожие тезисы. Но в конечном итоге Государь разрешил ей организовать второй проект. Благодаря этому ты и выжил.

– Какой проект?

– Философский камень. Но он имеет довольно относительное отношение к известному всем мифу.

– Подробнее.

– Источник чистой магической энергии. Мы собираемся обуздать метафизические проявления и заключить их физическую форму. Таким образом мы получим самое чистое и самое эффективное топливо, которое позволит создавать лучшие шедевры техномагической мысли. Наши двигатели станут мощнее, паровые баржи быстрее, экзоскелеты будут с более прочными барьерами, а автономные источники энергии выйдут на совершенно иной уровень. Это если вкратце, я сама неучёная, но если Синицина добьётся успеха и реализует хотя бы десять процентов заявленного, то мы и войну на пять фронтов потянем. К тому же Владычица Морей не сдалась, как и Греция объединилась с Италией, ведя жестокие и беспощадные позиционные бои. Резервы бросаются с Индии, других колоний. Наш человеческий ресурс тоже велик. Кайзер ещё не победил.

– Понятно. Я тоже отправлюсь на войну. Дайте мне пару недель.

– Тебе нужно больше времени. Месяц, два, а лучше потерпи и…

– Нет. Я пойду за головой Орлова и перережу глотки всем, кто встанет на пути, – резко и бескомпромиссно заявил я. – Высадите меня здесь. Мне нужно посетить одну подругу.

– Как скажешь, Александр, как скажешь.

Автомобиль остановился, я вышел на улицу и направился к дому, попутно достав из-за пазухи письмо Вити. Память у меня стала идеальной, прямо фотографической. С одной стороны все эти изменения меня пугали, а с другой… мне будет легче отправить на тот свет Орлова.

Тем временем я уже стучал в дверь квартиры, после чего мне открыли. Меня сразу узнали, с радостью встретили, проводили на кухню, вот уже конфетница стоит по центру, чашечки на блюдечках, чай заваривается. Я даже пожалел, что не взял с собой какого-то подарка.

Но самый сильный стыд был испытан из-за того, что я с трудом мог вспомнить кто эта девушка. Нет, мы с ней не были друзьями, но встречались. Я её часто видел, она меня довольно хорошо знала. Однако часть памяти я всё же потерял, вернее не потерял, я просто выбросил всё менее важное. В том числе и всю информацию касательно этой прелестной студентки академии.

– Вот адрес, – произнёс я и вернул девушке листок с перьевой ручкой.

– Спасибо.

Благо Виктор Карпов, мой надёжный друг, с удовольствием в переписке помог мне вспомнить недостающие детали, которые стали важны уже после… назовём это возрождением.

И как выяснилось у Кристины имелась довольно близкая подруга, с которой она проводила большую часть своего свободного времени. И если остальные её «друзья» так или иначе быстро забыли про Кристину, то вот Аня очень переживала о судьбе своей подруги, а как только узнала о смерти, то тут же расплакалась.

Нет, слёзы как таковым показателем чего-либо не являлись, всё же Аня девушка, а они существа довольно эмоциональные. Да и прямо убиваться Аня точно не станет, однако это всё ещё искренние эмоции они чего-то да стоят, наверное.

В любом случае лично я считаю, что некоторое время Аня тоже будет посещать мавзолей. К тому же она вроде как довольно религиозная, так что там обряды нужно провести, молитвы почитать и всякое такое. Особо в подробности я не вникал. Просто счёл важным уведомить Аню о том, что её подруги нет.

– Она всегда мне помогала, даже когда дворянки травили меня за веснушки, то она за меня заступилась. Прямо в морду дала, чуть нос ей сломала, – вспоминала Аня, глядя на дно чашки с чаем. – Никогда не думала, что дворянка может кого-то ударить, да ещё так и профессионально. Мы же леди, нам так вести нельзя. Но Кристине было плевать. А потом я как-то так к ней привыкла, что и сама не заметила, что и мне стало безразлично чужое мнение. Да и вообще веснушки у меня красивые.

– Да уж, такой я её и запомнил. А ещё ворующей колбаски из столовой.

– О-о-о, однажды она меня за собой потянула, и мы утащили целый мешок. Ох как зол был повар, а ведь он прекрасно знал, что это именно Кристина ворует. И вот он прямо к нам в общежитие вломился, хотел с поличным поймать, я уже думала всё, конец. Однако Кристина как-то умудрилась съесть все улики меньше чем за час. А ведь там не меньше десятка килограмм этих колбасок было. Я и одну с трудом-то осилить могла, но Кристина их прямо одну за другой ела.

– Ты хорошо её знала, даже лучшем чем я.

– Бросьте, господин Лебедев, вы же с ней куда дольше знакомы. Чуть ли ни с детства, как я поняла.

– В этом и проблема, – произнёс я и поднялся со стола. – Спасибо, очень вкусно. Забегу к тебе на днях, и давай на «ты».

Затем я попрощался и отправился на занятие к Петру Алексеевичу. Наш мудрый наставник продолжал тренировки учеников, ведь время уже поджимает и совсем скоро студентов бросят прямо в бой. И плевать, что они даже года считай не проучились, да и обучение боевым искусствам здесь на арене далеко от настоящего военного ремесла.

Они не солдаты и долго на фронте не протянут, но других вариантов нет. Их талантам придётся раскрыться в окружении вихря стали и огня, под гул паровых барж и стоны умирающих в госпиталях солдат.

– Александр, живой, выглядишь даже лучше, чем раньше, – произнёс Пётр Алексеевич, хлопая меня по плечу. – И руку отрастил. Или это протез? Такой натуральный! Как-то странно светится в магическом спектре.

– Признаться я и сам не совсем понимаю, что это. Но вроде как наши учёные совершили прорыв.

– Прорыв – это хорошо, но… как бы не слишком поздно было, – хмуро заметил наставник, глядя на спаррингующихся учеников. – Они же совсем ничего не умеют. Они даже не кадеты. Но Государь уже твёрдо решил отправить на боевую проверку часть нашего факультета. Остальных уже тоже приставили к техномагам. Но опыт набирается долго, это время, которого у нас нет. За спешку же придётся платить кровью. При чём это касается как фронта, так и тыла. Как бы из-за студентов на заводах у нас артефактные станки взрываться не стали.

– Я поговорю с Государем, может быть меня он услышит.

– Не знаю, кто только с ним не говорил, чтобы детей на войну не отправлять. Они пусть и одарённые, но толку от их даров, если они никогда не убивали человека? Они не видели войны, не понимаю, что это такое. И к этому я их не готовил, ведь обучение должно было длиться минимум пять лет. Впрочем, может там обучение пойдёт и быстрее. Тем более ваш факультет к кадетам приставят. Что же, хочешь размяться? Сейчас Владимир закончит и…

– Я долго думал над вашей курсовой, которую вы дали нам в начале обучения. Готов дать ответ, но сначала хочу кое-что проверить.

– Проверить? – хмыкнул Пётр Алексеевич в свои пышные усы. – Ну давай, проверь.

И тут же я выхватил шашку, нанося режущий удар прямо в шею. Но наставника нашего врасплох застать было практические невозможно, тем более я его косвенно предупредил. Так что наши клинки снова схлестнулись и посыпались искры.

– А ты стал быстрее! – заметил Пётр Алексеевич, играя роль второго номера и развлекаясь.

Я же наращивал темп, отмечая необычайную лёгкость. Мне казалось, что моё тело ничего не весит, однако это было не так, ведь на песке оставались крайне глубокие следы. Я, наоборот, стал весить куда больше, кроме того, увеличилась плотность тела из-за замены части органов и конечностей.

Однако магическая подпитка всё это нивелировала. Кроме того, странный элемент из которого по большей части состояло теперь моё тело являлось почти идеальным проводником магической энергии. Физическое сливалось с метафизическим и повышалась боевая эффективность.

И наконец-то моя скорость и сила стали достаточно высоки, чтобы наш спарринг с наставником перешёл в дуэль мастерства. Я полностью раскрывал изученные в прошлом мире техники фехтования, объедения их с техниками этого мира. Появился азарт, интерес, любопытство.

– Ох, Сашка, вижу ты настроен серьёзно. Так и стал куда сильнее. Ещё чуть-чуть и заставишь использовать меня магию, после чего узнаешь мою предрасположенность! – усмехнулся Пётр Алексеевич, пока остальные спарринги останавливались: всё внимание было приковано к нам.

Я же в следующую секунду приготовился создать сильнейший ментальный штопор. В этот раз мной была сделана ставка не страх смерти и не страх потери родных, даже не на самый сильный страх, который приготовлен для Орлова. Нет, я использовал более слабые чувства, однако для них была приготовлена брешь.

Одним за другим ментальные импульсы врезались в оборону, я тут же сделал натиск, шашкой разрубая барьеры и позволяя ментальной атаки пройти дальше. А затем словно штыри мои штопоры вонзались всё глубже в гранитную оборону, расширяя брешь. И вот атака, буря, шторм эмоций, который вышел куда более сильным, ведь после возрождения и прибывания за гранью моё понимание метафизической части мира стало более точным.

Из рук Петра Алексеевича выпало оружие, после чего вдруг навстречу мне рванул хаотичный поток сознания, очень напоминающий мой ментальный штопор, но неконтролируемый. Я легко развеял эту атаку, после чего окончательно убедился в своей догадке.

Пётр Алексеевич же припал на колено, тяжело задышал, но через минуту оправился, в том числе благодаря моей помощи. Поднялся на ноги и осмотрел ничего не понимающих учеников.

– Во всей Российской Империи было три ментальных мага… – начал говорить наставник, вытирая пот с лица. – Один из них ты, Лебедев. Второй давно отошёл от дел. Третий же так и не смог обуздать свой дар. В первый же день ты предположил, что я второй менталист, но ты ошибся. Я третий, тот который подвёл ожидания всех и опозорил своего наставника. Второго менталиста, величайшего героя Российской Империи, перед которым даже император однажды склонил голову.