Текст книги "Поэмы (1922-февраль 1923)"
Автор книги: Владимир Маяковский
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Это я
вызвал.
Найду.
Загоню.
Доконаю.
Замучу!
530 Там,
в городе,
праздник.
Я слышу гром его.
Так что ж!
Скажи, чтоб явились они.
Постановленье неси исполкомово.
М_у_ку мою конфискуй,
отмени.
Пока
540 по этой
по Невской
по глуби
спаситель-любовь
не придет ко мне,
скитайся ж и ты,
и тебя не полюбят.
Греби!
Тони меж домовьих камней! -
Спасите! Стой, подушка!
550 Напрасное тщенье.
Лапой гребу -
плохое весло.
Мост сжимается.
Невским течением
меня несло,
несло и несло.
Уже я далёко.
Я, может быть, з_а_ день.
За д_е_нь
560 от тени моей с моста.
Но гром его голоса гонится сзади.
В погоне угроз паруса распластал.
– Забыть задумал невский блеск?!
Ее заменишь?!
Некем!
По гроб запомни переплеск,
плескавший в "Человеке". -
Начал кричать.
Разве это осилите?!
570 Буря басит -
не осилить вовек.
Спасите! Спасите! Спасите! Спасите!
Там
на мосту
на Неве
человек!
II
НОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВО
Фантасти– Бегут берега -
ческая за видом вид.
реальность Подо мной -
580 подушка-лед.
Ветром ладожским гребень завит.
Летит
льдышка-плот.
Спасите! – сигналю ракетой слов.
Падаю, качкой добитый.
Речка кончилась -
море росло.
Океан -
большой до обиды.
590 Спасите!
Спасите!..
Сто раз подряд
реву батареей пушечной.
Внизу
подо мной
растет квадрат,
остров растет подушечный.
Замирает, замирает,
замирает гул.
600 Глуше, глуше, глуше...
Никаких морей.
Я -
на снегу.
Кругом -
вёрсты суши.
Суша – слово.
Снегами мокра.
Подкинут метельной банде я.
Что за земля?
610 Какой это край?
Грен-
лап-
люб-ландия?
Боль были Из облака вызрела лунная дынка,
стену постепенно в тени оттеня.
Парк Петровский.
Бегу.
Ходынка
за мной.
620 Впереди Тверской простыня.
А-у-у-у!
К Садовой аж выкинул "у"!
Оглоблей
или машиной,
но только
мордой
аршин в снегу.
Пулей слова матершины.
"От нэпа ослеп?!
630 Для чего глаза впр_я_жены?!
Эй, ты!
Мать твою разнэп!
Ряженый!"
Ах!
Да ведь
я медведь.
Недоразуменье!
Надо -
прохожим,
640 что я не медведь,
только вышел похожим.
Спаситель Вон
от заставы
идет человечек.
За шагом шаг вырастает короткий.
Луна
голову вправила в венчик.
Я уговорю,
чтоб сейчас же,
650 чтоб в лодке.
Это – спаситель!
Вид Иисуса.
Спокойный и добрый,
венчанный в луне.
Он ближе.
Лицо молодое безусо.
Совсем не Исус.
Нежней.
Юней.
660 Он ближе стал,
он стал комсомольцем.
Без шапки и шубы.
Обмотки и френч.
То сложит руки,
будто молится.
То машет,
будто на митинге речь.
Вата снег.
Мальчишка шел по вате.
670 Вата в золоте -
чего уж пошловатей?!
Но такая грусть,
что стой
и грустью ранься!
Расплывайся в процыганенном романсе.
Романс Мальчик шел, в закат глаза уставя.
Был закат непревзойдимо желт.
Даже снег желтел к Тверской заставе.
Ничего не видя, мальчик шел.
680 Шел,
вдруг
встал.
В шелк
рук
сталь.
С час закат смотрел, глаза уставя,
за мальчишкой легшую кайму.
Снег хрустя разламывал суставы.
Для чего?
690 Зачем?
Кому?
Был вором-ветром мальчишка обыскан.
Попала ветру мальчишки записка.
Стал ветер Петровскому парку звонить:
– Прощайте...
Кончаю...
Прошу не винить...
Ничего не До чего ж
поделаешь на меня похож!
700 Ужас.
Но надо ж!
Дернулся к луже.
Залитую курточку стягивать стал.
Ну что ж, товарищ!
Тому еще хуже -
семь лет он вот в это же смотрит с моста.
Напялил еле -
другого калибра.
Никак не намылишься -
710 зубы стучат.
Шерстищу с лапищ и с мордищи выбрил.
Гляделся в льдину...
бритвой луча...
Почти,
почти такой же самый.
Бегу.
Мозги шевелят адресами.
Во-первых,
на Пресню,
720 туда,
по задворкам.
Тянет инстинктом семейная норка.
За мной
всероссийские,
теряясь точкой,
сын за сыном,
дочка за дочкой.
Всехные – Володя!
родители На Рождество!
730 Вот радость!
Радость-то во!.. -
Прихожая тьма.
Электричество комната.
Сразу -
наискось лица родни.
– Володя!
Господи!
Что это?
В чем это?
740 Ты в красном весь.
Покажи воротник!
– Не важно, мама,
дома вымою.
Теперь у меня раздолье -
вода.
Не в этом дело.
Родные!
Любимые!
Ведь вы меня любите?
750 Любите?
Да?
Так слушайте ж!
Тетя!
Сестры!
Мама!
Туш_и_те елку!
Заприте дом!
Я вас поведу...
вы пойдете...
760 Мы прямо...
сейчас же...
все
возьмем и пойдем.
Не бойтесь -
это совсем недалёко -
600 с небольшим этих крохотных верст.
Мы будем там во мгновение ока.
Он ждет.
Мы вылезем прямо на мост.
770 – Володя,
родной,
успокойся! -
Но я им
на этот семейственный писк голосков:
– Так что ж?!
Любовь заменяете чаем?
Любовь заменяете штопкой носков?
Путешествие Не вы -
с мамой не мама Альсандра Альсеевна.
780 Вселенная вся семьею засеяна.
Смотрите,
мачт корабельных щетина -
в Германию врезался Одера клин.
Слезайте, мама,
уже мы в Штеттине.
Сейчас,
мама,
несемся в Берлин.
Сейчас летите, мотором урча, вы:
790 Париж,
Америка,
Бруклинский мост,
Сахара,
и здесь
с негритоской курчавой
лакает семейкой чай негритос.
Сомнете периной
и волю
и камень.
800 Коммуна -
и то завернется комом.
Столетия
жили своими домками
и нынче зажили своим домкомом!
Октябрь прогремел,
карающий,
судный.
Вы
под его огнепёрым крылом
810 расставились,
разложили посудины.
Паучьих волос не расчешешь колом.
Исчезни, дом,
родимое место!
Прощайте! -
Отбросил ступ_е_ней последок.
– Какое тому поможет семейство?!
Любовь цыплячья!
Любвишка наседок!
Преснен– Бегу и вижу -
ские всем в виду
миражи кудринскими вышками
себе навстречу
сам
иду
с подарками подмышками.
Мачт крестами на буре распластан,
корабль кидает балласт за балластом.
Будь проклята,
830 опустошенная легкость!
Домами оскалила ск_а_лы далекость.
Ни люда, ни заставы нет.
Горят снега,
и г_о_ло.
И только из-за ставенек
в огне иголки елок.
Ногам вперекор,
тормозами на быстрые
вставали стены, окнами выстроясь.
840 По стеклам
тени
фигурками тира
вертелись в окне,
зазывали в квартиры.
С Невы не сводит глаз,
продрог,
стоит и ждет -
помогут.
За первый встречный за порог
850 закидываю ногу.
В передней пьяный проветривал бредни.
Стрезвел и дернул стремглав из передней.
Зал заливался минуты две:
– Медведь,
медведь,
медведь,
медв-е-е-е-е...-
Муж Феклы Потом,
Давидовны извертясь вопросительным знаком,
со мной и хозяин полглаза просунул:
со всеми – Однако!
знакомыми Маяковский!
Хорош медведь! -
Пошел хозяин любезностями медоветь:
– Пожалуйста!
Прошу-с.
Ничего -
я боком.
Нечаянная радость-с, как сказано у Блока.
870 Жена – Фекла Двидна.
Дочка,
точь-в-точь
в меня, видно -
семнадцать с половиной годочков.
А это...
Вы, кажется, знакомы?! -
Со страха к мышам ушедшие в норы,
из-под кровати полезли партнеры.
Усища -
880 к стеклам ламповым пыльники -
из-под столов пошли собутыльники.
Ползут с-под шкафа чтецы, почитатели.
Весь безлицый парад подсчитать ли?
Идут и идут процессией мирной.
Блестят из бород паутиной квартирной.
Все так и стоит столетья,
как было.
Не бьют -
и не тронулась быта кобыла.
890 Лишь вместо хранителей д_у_хов и фей
ангел-хранитель -
жилец в галифе.
Но самое страшное:
по росту,
по коже
одеждой,
сама походка моя! -
в одном
узнал -
900 близнецами похожи -
себя самого -
сам
я.
С матрацев,
вздымая постельные тряпки,
клопы, приветствуя, подняли лапки.
Весь самовар рассиялся в лучики -
хочет обнять в самоварные ручки.
В точках от мух
910 веночки
с обоев
венчают голову сами собою.
Взыграли туш ангелочки-горнисты,
пророзовев из иконного глянца.
Исус,
приподняв
венок тернистый,
любезно кланяется.
Маркс,
920 впряженный в алую рамку,
и то тащил обывательства лямку.
Запели птицы на каждой на жердочке,
герани в ноздри лезут из кадочек.
Как были
сидя сняты
на корточках,
радушно бабушки лезут из карточек.
Раскланялись все,
осклабились враз;
830 кто басом фразу,
кто в дискант
дьячком.
– С праздничком!
С праздничком!
С праздничком!
С праздничком!
С праз-
нич-
ком! -
840 Хозяин
то тронет стул,
то дунет,
сам со скатерти крошки вымел.
– Да я не знал!..
Да я б накануне...
Да, я думаю, занят...
Дом...
Со своими...
Бессмыс– Мои свои?!
ленные 950 Д-а-а-а -
просьбы это особы.
Их ведьма разве сыщет на венике!
Мои свои
с Енисея
да с Оби
идут сейчас,
следят четвереньки.
Какой мой дом?!
Сейчас с него.
960 Подушкой-льдом
плыл Невой -
мой дом
меж дамб
стал льдом,
и там...
Я брал слова
то самые вкрадчивые,
то страшно рыча,
то вызвоня лирово.
970 От выгод -
на вечную славу сворачивал,
молил,
грозил,
просил,
агитировал.
– Ведь это для всех...
для самих...
для вас же...
Ну, скажем, "Мистерия" -
980 ведь не для себя ж?!
Поэт там и прочее...
Ведь каждому важен...
Не только себе ж -
ведь не личная блажь...
Я, скажем, медведь, выражаясь грубо...
Но можно стихи...
Ведь сдирают шкуру?!
Подкладку из рифм поставишь -
и шуба!..
990 Потом у камина...
там кофе...
курят...
Дело пустяшно:
ну, минут на десять...
Но нужно сейчас,
пока не поздно...
Похлопать может...
Сказать -
надейся!..
1000 Но чтоб теперь же...
чтоб это серьезно...-
Слушали, улыбаясь, именитого скомороха.
Катали п_о_ столу хлебные мякиши.
Слова об лоб
и в тарелку -
горохом.
Один расчувствовался,
вином размягший:
– Поооостой...
1010 поооостой...
Очень даже и просто.
Я пойду!..
Говорят, он ждет...
на мосту...
Я знаю...
Это на углу Кузнецкого м_о_ста.
Пустите!
Ну кося! -
По углам -
1020 зуд:
– Наззз-ю-зззюкался!
Будет ныть!
Поесть, попить,
попить, поесть -
и за 66!
Теорию к лешему!
Нэп -
практика.
Налей,
1030 нарежь ему.
Футурист,
налягте-ка! -
Ничуть не смущаясь челюстей целостью,
пошли греметь о челюсть челюстью.
Шли
из артезианских прорв
меж рюмкой
слова поэтических споров.
В матрац,
1040 поздоровавшись,
влезли клопы.
На вещи насела столетняя пыль.
А тот стоит -
в перила вбит.
Он ждет,
он верит:
скоро!
Я снова лбом,
я снова в быт
1050 вбиваюсь слов напором.
Опять
атакую и вкривь и вкось.
Но странно:
слова проходят насквозь.
Необы– Стихает бас в комариные трельки.
чайное Подбитые воздухом, стихли тарелки.
Обои,
стены
блёкли...
1060 блёкли...
Тонули в серых тонах офортовых.
Со стенки
на город разросшийся
Бёклин
Москвой расставил "Остров мертвых".
Давным-давно.
Подавно -
теперь.
И нету проще!
1070 Вон
в лодке,
скутан саваном,
недвижный перевозчик.
Не то моря,
не то поля -
их шорох тишью стерт весь.
А за морями -
тополя
возносят в небо мертвость.
1080 Что ж -
ступлю!
И сразу
тополи
сорвались с мест,
пошли,
затопали.
Тополи стали спокойствия мерами,
ночей сторожами,
милиционерами.
1090 Расчетверившись,
белый Харон
стал колоннадой почтамтских колонн.
Деваться Так с топором влезают в сон,
некуда обметят спящелобых -
и сразу
исчезает всё,
и видишь только обух.
Так барабаны улиц
в сон
1100 войдут,
и сразу вспомнится,
что вот тоска
и угол вон,
за ним
она -
виновница.
Прикрывши окна ладонью угла,
стекло за стеклом вытягивал с краю.
Вся жизнь
1110 на карты окон легла.
Очко стекла -
и я проиграю.
Арап -
миражей шулер -
по окнам
разметил нагло веселия крап.
Колода стекла
торжеством яркоогним
сияет нагло у ночи из лап.
1120 Как было раньше -
вырасти б,
стихом в окно влететь.
Нет,
никни к ст_е_нной сырости.
И стих
и дни не те.
Морозят камни.
Дрожь могил.
И редко ходят веники.
1130 Плевками,
снявши башмаки,
вступаю на ступеньки.
Не молкнет в сердце боль никак,
кует к звену звено.
Вот так,
убив,
Раскольников
пришел звенеть в звонок.
Гостьё идет по лестнице...
1040 Ступеньки бросил -
стенкою.
Стараюсь в стенку вплесниться,
и слышу -
струны тенькают.
Быть может, села
вот так
невзначай она.
Лишь для гостей,
для широких масс.
1150 А пальцы
сами
в пределе отчаянья
ведут бесшабашье, над горем глумясь.
Друзья А в_о_роны гости?!
Дверье крыло
раз сто по бокам коридора исхлопано.
Горлань горланья,
оранья орл_о_
ко мне доплеталось пьяное допьяна.
1160 Полоса
щели.
Голос_а_
еле:
"Аннушка -
ну и румянушка!"
Пироги...
Печка...
Шубу...
Помогает...
1170 С плечика...
Сглушило слова угнетенным темпом,
и снова слова сквозь темп уанстепа:
"Что это вы так развеселились?
Разве?!"
Сл_и_лись...
Опять полоса осветила фразу.
Слова непонятны -
особенно сразу.
Слова так
1180 (не то чтоб со зла):
"Один тут сломал ногу,
так вот веселимся, чем бог послал,
танцуем себе понемногу".
Да,
их голос_а_.
Знакомые выкрики.
Застыл в узнаваньи,
расплющился, нем,
фразы крою по выкриков выкройке.
1190 Да -
это они -
они обо мне.
Шелест.
Листают, наверное, ноты.
"Ногу, говорите?
