Текст книги "Дедские игры в двух измерениях (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Майор замолчал. По лицу его Андропов увидел, что у него есть что сказать, но он не решается.

– Это все?

– Есть еще один способ привязать их к нам и склонить к сотрудничеству, – неуверенно сказал майор. – Но сразу предупрежу он... Скажу так... Несколько некорректный.

– Ну-ну... Не стесняйтесь.

Майор вытянулся.

– Мы сможем шантажировать их судьбой воплощений их в нашем мире!

Андропов нахмурился, а потом сообразив, улыбнулся и одобрительно кивнул, поощряя подчиненного. Тот приободрился продолжил:

– Наверняка ведь все тамошние начальники и в наше время работает в нашей системе, а кто-то даже около нас. Если они, вопреки присяги, в те времена озабоченны были не спасением своей страны, а своими карьерами, то можно попробовать. Они себя больше любят, чем Отечество.

Глава 12

25.

Те две недели, которые мы дали нашим аватарам из 1974 года на устройство тамошних музыкальных дел, мы и сами решили провести с пользой. Накопились вопросы, требующиеся решений. Самым главным из них был второй по значимости вопрос российской интеллигенции– «Что делать?»

Мячик мы закинули на ту сторону, но ведь они должны обязательно перекинуть его обратно к нам. Для того и кидали.

В то, что что-нибудь из нашего посыла получится что-то путное мы не особенно верили – все-таки система, с которой мы задумали бодаться была очень жесткой, хотя надежда оставалась. Тем не менее, вне зависимости от ответа, нам предстояло жить дальше, а это значило, что следовало бы найти еще какой-нибудь способ заработка, кроме денег от казенной службы, от Государства.

Вот об этом и беседовали, сидя на пятом этаже у Сереги Володина. Беседовали и пили чай.

Глядя как за окном в детском саду, носятся и визжат дети, хозяин задумчиво сказал:

– Вот нет у меня уверенности, что в 74-м что-то выгорит. Не верю я в это...

– Твой пессимизм отменяет необходимость в деньгах? Нет? – отозвался Никита. – Тогда давай предложения.

– Есть предложения. Может быть, мы сами о себе позаботимся? Есть же у нас уже проверенный способ. Мы-то сами на что? Мы же играть умеем. И неплохо!

– Шустрый ты, Сережа, как вода в унитазе.

Тот не обиделся нашей школьной дразнилке, а просто спросил:

– Подумайте, чего нам не хватает для счастья?

Ответить на этот вопрос было проще всего.

– Всего, – сказал Никита, а я уточнил:

– Во-первых, инструментов, а во-вторых – публики.

– Да, – добавил Кузнецов. – Это только во-первых «публики», а во-вторых – публики платежеспособной.

– Вот! – Сергей поднял палец. – Вот! Значит надо найти и то и другое. Если найдем, то и удовольствие получим и, возможно, денежки!

Он стал серьезным. Разговор перешел ту грань, за которой уже можно было разглядеть реальное решения поставленных задач.

– Предлагаешь опять заняться музыкой? – недоверчиво спросил я.– Для заработка?

– Предлагаю. А знаете почему?

Я отрицательно крутанул головой. Я ждал какого-то откровения, но услышал банальность.

– Потому что это единственное общее для всех троих занятие, который может дать деньги.

Я посмотрел на Никиту, на его реакцию. Желание поиграть никого у нас не пропало, но инструменты и главное, публика... Ведь обозначить проблему и решить её это не одно и тоже. Хотя... Пока там в 1974 году раздумывают почему не попробовать этот, уже проверенный и выручавший нас способ?

– Ну что ж,– сказал я. – У меня электрогитара есть.

– Это та, которая из двери? – развеселился Никита. – Ну, ты рассказывал...

Я не стал его разочаровывать.

– Да. И эта тоже есть. Качество звука, конечно у неё так себе... Но я о другом. Кроме неё у меня и настоящая есть. Сын для себя купил, но он теперь не играет и гитара у меня лежит. Усилитель с колонкой тоже есть.

– Это какой? Тот самый, который величиной чуть больше сигаретной пачки? – поморщился Никита. – Фу...

– Тот самый, – кивнул я. – Никакой ни «фу». Он отлично работает.

Сергей, следивший за перепалкой, сделал правильный вывод:

– Так. Одна гитара есть.

Он ткнул Никиту пальцем.

– Где тебе бас брать будем?

– Есть такое место! – бодро отозвался я. – Магазин называется.

Сергей кивнул и взялся за телефон. В поисковой строке забил «купить бас-гитару». Сразу стало видно, что времена Советского Союза давно миновали.

Вот чем хороша нынешняя жизнь, так это тем, что после слова «купить» на тебя обрушивается такая лавина предложений, что начинаешь всерьез подумывать о том, чтоб завести себе маленький печатный станочек, чтоб печатать пятитысячные. Предложений в Сети нашлось море, на любой кошелек в том числе и на пенсионный.

Заглядывая через плечо Володина в экран, мы комментировали его манипуляции с экраном.

– Хороша?

– Хороша...

– Ну, за шестьсот штук мы гитару не потянем... – прекратил я дружеские восторги. – Давайте что-нибудь попроще поищем. В рамках разумного.

Сергей провел пальцем по экрану, запустив на нем карусель образов.

– Вот эта, например?

Спорить я не стал.

– Да. Это тоже неплохо. За пятьдесят штук можно было бы купить, но это пусть будет вторым этапом. Если дело пойдет, тогда и купим...

– Верно, а вот сразу можно поискать что-то тысяч за десять-двенадцать вполне.

Он развернул телефон экраном к Никите.

– Вот смотри. Любую из двух.

Стало видно, что это действительно план облетает плоть.

– Барабаны? – деловито спросил Никита. Сергей снова уткнулся в телефон. Он принялся стучать пальцами по экрану и улыбаться. Сразу стало ясно, что сейчас все будет точно также, как и с выбором бас-гитары. Я не ошибся.

– Настоящие барабаны нам не подойдут, – сказал я, увидев, что он там нашел.

– Это еще почему? – притворно удивился наш барабанщик. -Смотри какая прелесть!

Я посмотрел на цену и внутренне присвистнул, но нашел аргумент из другой области.

– Таскать тяжело...

Сергей задумался. На экране телефона громоздилась гора барабанов и медных тарелок. Это был не простенький ударник, а настоящая инженерная конструкция. Эту гору одному было никак не унести. Чтобы таскать все это, в группу пришлось бы нанимать грузчика.

– С этой грудой барабанов мы потеряем мобильность... – внушительно сказал я и медовым голосом добавил. -То ли дело электронный девайс. Между прочим, пойдем в ногу со временем.

Я взял свой телефон и нашел в Интернете искомое. Такого добра в продаже тоже хватало.

– Портативная ударная установка. И стоит подешевле. Как раз для пенсионерского кошелька...

Сергей посмотрел на меня как обиженный ребенок.

– Это же игрушка, – растерянно сказал он. – Понимаешь? Игрушка!

А то я не понимал! Однако законы экономики неумолимы и аргументы «против» имелись очень и очень убедительные.

– Так мы еще на серьезный аппарат не заработали. Что характерно, у меня тоже не «Стратокастер». Это я к тому, чтоб никто не завидовал.

Сергей переводил взгляд со своего телефона на мой.

– Ладно. Я подумаю, – не смирился наш барабанщик.

– Во всяком случае кредит для этого брать не стоит, – на всякий случай сказал я и, посмотрев на хмурую физиономию друга, добавил: – А будешь возмущаться вообще купим ритм-машину с ручным приводом и будешь стоять рядом с ней как шарманщик и крутить ручку.

– И обезьянку, – добавил Никита. – Обезьянку на плечо.

Он сказал, чтоб повеселить нас, но быстро сообразил, что это тоже может быть способом заработка.

– Мы же тогда сможем играть на детских утренниках! Рок-опера «Айболит против Бармалея»!

Сергей не сдался, но махнул рукой, показывая, что вопрос для него не решен, а только отложен.

– Ну, хорошо. Купим инструменты в «Детском Мире».

Он усмехнулся.

– Это нам по силам. И что дальше?

– Дальше– поиграем. Восстановим навыки.

Я оглянулся вокруг.

– Тут? Соседи заложат и сдадут!

Играть в городских квартирах– значит не уважать и ссориться с соседями, а вот одна из дач... Моя или Никитина вполне могли подойти для первого этапа музыкальной карьеры в этом мире, что я и предложил.

– Тогда уж лучше на даче. Порепетируем, восстановим навыки и – вперед!

– Вперед куда?

– Можно пойти проторенным путем. В какой-нибудь Дом Культуры.

– Так мы уже были в одном из них. Помнишь? Там ВИА и не пахнет.

– Может быть это только потому не пахнет, что еще нет предложения? А во-вторых, есть еще и такая штука как программа «Активное долголетние», – напомнил Никита.

– Это там, где бабушки и дедушки пенсии и остатки жизни прожигают? – скривился Сергей. Меня удивила трактовка московской программы, но я только кивнул.

– Именно. Так вот может быть им-то и понадобится ВИА? Почему не попробовать?

Возражать никто не захотел. Я почувствовал, что план друзья приняли.

– Значит так и сделаем...

В этот момент мой телефон разразился привычной мелодией. Увидев, кто звонит я подумал: «Вспомнишь лучик– вот и Солнышко». Звонил Шура Никулин. С этим человеком я учился в институте и в те времена играл в институтской группе. После окончание института мы распределились в один НИИ и продолжили играть там. Со временем наши пути разошлись. Меня судьба повлекла по партийной линии, а его путь привел Шуру в КГБ. Не подумайте чего-нибудь плохого. Он пошел туда работать. Не смотря на всё то, что творилось в нашей стране в 90-е годы мы не потерялись друг от друга.

Мы время от времени отыскивали друг друга для того что бы обменяться впечатлениями и том, что вокруг творится и вообще поговорить о жизни и вспомнить все хорошее, что было в прошлом. За то время, когда я скитался по страховым компаниям и писал книжки, Шура времени не терял. Он, сохраняя верность своей структуре, потихоньку двигался вверх по служебной лестнице, менял погоны и звездочки на них. К этому моменту он уже поменял маленькие звездочки на большие и оброс ими, так что на мой взгляд вполне смог бы помочь нам хотя бы прояснить для себя что нужно делать в той ситуации, в которой мы оказались.

Сейчас нам на руку играла та часть биографии, которой была у нас общей.

Шура сообщил, что через пару недель состоится встреча выпускников нашего институтского курса. Выпуск образца 1979 года. Я поблагодарил за предложение и расспросил что и как. Шура рассказал, как там все будет организованно. Разумеется, встреча около института. Воспоминания, обмен фотографиями рассказы о жизни, о детях и внуках... Слезы на подслеповатых глазах.

– В смысле рассказы о мужах, женах и детях?

– Ну, кое-кто может уже и внуками хвастаться. А кое-кто и бизнесом.

– Ресторан планом предусмотрен?

– Разумеется...

– Танцы? – оживился я.

– Ну как пойдет, – неопределенно ответил Шура.

Я прикинул какой возраст у выпускников и хмыкнул. Он, почувствовав мою улыбку, тоже ухмыльнулся и пояснил:

– Ну это зависит от количества спиртного.

– А кто платит? В складчину?

– Вот уж нет. На пенсионерские сам знаешь, не разгуляешься.

– Неужели...

– Да. Кое-кто из наших за это время хорошо поднялся, ну и проспонсировал все это мероприятие. Как оказалось, есть среди бывших студентов МИИСП меценаты и владельцы ресторанов.

Дело принимало очень многообещающий и приятный оборот. Разговор с Шурой неизбежен – другого выхода на ФСБ я не представлял, а тут все как удачно совпало.

– Ну значит танцы точно будут.

Я откашлялся и официальным голосом сказал:

– В таком случае готов взять на себя культурную часть. Ансамбль за мной.

Я отключил телефон.

– Разговор слышали?

– Ровно половину, – сказал Никиту.

– Резюмирую. Через две недели играем в ресторане.

Друзья переглянулись.

– Так что быстро покупаем инструменты и репетируем...

– Мне что, на игрушечном барабане стучать? – оскорбился Сергей.

– Думаю, что в ресторане есть свои инструменты... Не может не быть... Я узнаю. Если будет возможно– воспользуемся. Ну, а если нет...

Я развел руки.

– Зато без обезьянки на плече.

26

Мы передали через нашего майора условия дедов выше по начальству и получили двухнедельную увольнительную с наказом если что – то сразу звонить.

Лето уже катилось к концу, но каникулы оставались каникулами. Тем более для нас эти 14 дней обещали быть каникулами в квадрате – ни работы, ни учебы.

Выйдя из «Дальрыбы» мы потихонечку пошли к метро, попутно обсуждая планы на ближайшее время. Ликования в душах не наблюдалась. Там, скорее, царила озабоченность. Задачи копились, копились... Нужно было решать их.

Мы шли мимо витрин. В стекле отражались деревья, автомобили и москвичи. Шевелили усами троллейбусы. Все куда-то стремились, а мы как-то выбивались из этого делового ритма.

– К Кобзону пойдем? – предложил я не выдержав пустопорожнего разговора.

– С пустыми руками?

– Как с пустыми? – удивлялся я. – Песня-то есть!

– Песня есть пока только у нас в головах,– Никита коснулся пальцем лба. – Мы что ему песню насвистывать будем?

Поэт был прав. Как она должна звучать, мы себе представляли, а как донести прелесть песни до самого Иосифа Давидовича? Тут простыми «тру-ля-ля» и «трам-пам-пам» на губах и коленках не обойдешься.

Нужна была демка.

К счастью деды, исчезнув из нашего мира, не захватили с собой то, что спаяли и свинтили, а это означало, что у нас есть возможность сделать запись в самодельной студии звукозаписи. Этим мы и занялись.

Писать пришлось разумеется с наложением одного инструмента на другой, что мы и сделали на площадке Высшей Комсомольской Школы, а вот организовать хор там у нас не получилось– лето же. Нет никого.

В родную 465 школу, которая в прошлый раз выручила нас в той же ситуации, мы даже не пошли. Понятно было, что кроме сторожа там нет никого по той же самой причине. Лето...

Так что мы сидели в нашей комнате в общежитии и под жужжание вентилятора думали откуда будем доставать хор. А достать его нужно было обязательно. Товар нужно было показать лицом!

Жара плавила мозги и планы.

Перебрав все варианты поняли, что у нас оставалась только она надежда – на родной Дом Культуры. И мы пошли туда. Там-то, насколько мы помнили, дети водились в любое время года.

Разговор предстоял непростой. Хитрован директор мог согласиться с нами и дать десятка полтора мальчиков и девочек, а мог бы и не дать. Наверняка предстояла торговля.

Перед входом мы остановились в тени памятнику Стаханову. Двери в ДК оказались приоткрыты, приглашая нас на третий этаж.

– Наверняка предложит отработать...– сказал Сергей. – Свадьбу какую-нибудь обслужить.

– Ну, ничего. – Никита был оптимистически настроен. – Свадьба– не похороны. Людей повеселим и сами повеселимся.

– Ладно, – подвел я итого гаданиям. – Чего гадать? Пошли поговорим... Аргументы не потеряли? Нет?

...В вестибюле было прохладно и витали знакомые запахи и звуки. Пахло мастикой и в уши лез перестук детских башмачков. Мы переглянулись. Есть тут жизнь! Не все разъехались по пионерским лагерям и дачам! Так что есть надежда. Осталось только превратить её в уверенность.

Встретил нас директор с радостью. Помнил, деляга, сколько на нас заработал. Заулыбался, гостеприимно предложил сесть.

Разговор повел Никита, а мы с Сергеем сидели рядом и кивали в нужных местах.

– Жаль, что вы оторвались от нас,– сказал хозяин. – Честное слово жаль.

Он постукал пальцами по столешнице, и на всякий случай заглянул в перекидной календарь.

– У нас на ансамбли очередь – заказав много!– многозначительно сказал он. – Лето. Все жениться затеяли...

– А что, хорошее дело. Жаль, что только мы с этим делом покончили, – остановил я его поползновение. – Сами, наверное, понимаете – обстоятельства изменились...

– Я понимаю, понимаю... – закивал он. – Теперь вокруг вас большие люди...

Слова «и большие деньги» не прозвучали, но мы их услышали. Значит пришла пора торговаться. В принципе мы могли бы отыграть одну-другую свадьбы для него, но нам это не устраивало. Любой график нас связывал, а этого категорически не хотелось– кто знает, что может случится? Не дай бог не его коммерцию порушить, а такую каку молодым подложить на их свадьбу. А ведь если товарищ майор попросит, то такую просьбу никак не игнорируешь.

– Да,– согласился с ним. – Знакомые у нас очень интересные.

Я достал заготовленную уже фотографию, на которой мы стояли вместе с Кобзоном.

– И частенько получается так, что мы себе не принадлежим. Не хотелось бы вас подвести... Вот дёрнет нас Иосиф Давидович как-нибудь не к стати и все...

– А если хотите,– вкрадчиво включился Сергей. – Если хотите, то вот эта фотография будет висеть в вашем кабинете рядом с той.

Он показал на стену, где висел снимок, на котором директор стоял рядом с нами и Пугачевой. Звезда Аллы Борисовны еще только восходила, зато Кобзон-то уже был звездой первой величины. Из этой комбинации он наверняка мог выжить больше денег, чем заработал бы на нас, играй мы на чьей-то свадьбе. Репутация– она ведь тоже хорошо конвертируется в денежные знаки.

Короче говоря, хор мы получили.

Глава 13

27.

Разделение трудов у нас получилось на мой взгляд очень справедливым. Ребята занялись нашими инструментами, а я пошел на встречу с Шурой.

Встретились мы около ресторана, в котором и должна была пройти встреча. Шура утрясал там свои оргвопросы, а я – свои. Нужно было поглядеть что за инструменты тут есть.

– Ну как ты?

Я смотрел на Шуру и не знал, что ответить. Виделись мы редко и последний раз лет десять назад. В Москве, конечно же, все рядом, но именно из-за того, что понимаешь, что встретиться с другом легко– всего-то час-полтора общественным транспортом, встреча откладывается, откладывается и откладывается.

Теперь передо мной стоял не студент или инженер, с которым я учился и работам и вместе с которым играл рок-н-ролы, пил пиво и писал разные стихотворные глупости, а солидный пожилой человек.

Если бы не полтора года жизни в параллельной Вселенной, то я со спокойной душой ответил бы «Нормально!», но теперь мне было что с чем сравнивать. В молодости это самое «нормально» было настолько большим, что оно покрывало практически всю мою жизнь. Можно было пешком добраться на 5-й этаж и после этого ответить на вопрос как я себя чувствую этим словом– нормально. Можно было ночь не спасть, а потом ответить «нормально». Слово это было настолько огромным, что покрывало всю мою жизнь, все действия... А теперь все изменилось. Теперь, наверное, что у меня, что у него значительная часть повседневных действий этим словом уже не описывается. И что бы жизнь оставалась нормальной мне приходится не делать то, к чему привык, а то на что хватало сил и здоровья. Хорошо еще, что хватает здоровья держать в руках гитару.

– Кардиостимулятор работает без перебоев, значит все хорошо. Как ты? Как Контора?

– Контора пишет! – улыбнулся он. – Не будем о грустном. Сколько мы не виделись-то?

– Давненько.

Я прикинул, что к это «давненько» можно смело приплюсовать и то время, что я провел в 70-х годах и добавил:

– Даже больше, чем ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– «Что имею – то и введу» – ответил я фразой из анекдота. -Потом я тебе обязательно расскажу, что имею ввиду. Скажу одно: сам собирался вчера тебе звонить и набиваться на встречу, а тут все как удачно сложилось. Расскажи лучше, что там у тебя затевается. Какие планы?

Шура рассказал о том что там намечается. Как я понял ничего нового придумывать никто на стал. Встреча в Институте, узнавание друг друга, обнимашки, светлые воспоминания, немножко слез, а потом – буфет. В смысле ресторан.

– Ну что, приемлемо, – одобрил все это я.

– Что ты там говорил о культурной программе?

– Чтоб не пришлось весь вечер «Радио-ретро» слушать, могу организовать танцы под живую группу.

Шура кивнул на дверь ресторана, перед которой мы сидели на лавочке.

– Так там вроде бы свой ансамбль есть.

Я не стал упираться и возражать.

– Так это хорошо. Значит есть инструменты. Я их сейчас, если договоримся, и посмотрю. Не знаю, как ты, а я ведь до сих пор гитару из рук не выпускаю – есть у нас своя пенсионерская рок-группа. Устроим ретро-вечеринку! «Радио-ретро» обзавидуется!

Гордо расправив плечи, ударил себя кулаком в грудь.

– Слово даю – отыграем не хуже профессионалов! Бесплатно! Только за еду и коньяк!

Он подумал-подумал и согласился.

– А что? Прикольно получится. Принимается. Пошли смотреть.

28.

Встреча выпускников шла по плану. Все, что было задумано реализовалось, не встречая препятствий. Встретились, поностальгировали, посмялись над лысыми и пузатыми бывшими студентами, поохали как бежит время, пофотографировались и прямиком в ресторан -запивать и заедать полученные впечатления.

Сергей и Никита были уже там, осваивали инструменты. В прошлый раз я посмотрел на то, что у нас тут было и остался доволен. А уж как был доволен Сергей! Установка тут была не самая крутая, но ведь и не игрушечная, которую он, кстати уже купил.

Последние дней десять перед выступлением мы неустанно репетировали. Мышечная память у нас, разумеется, осталась, только вот мышцы были совсем, совсем другие. Не студенческие, а пенсионерские... Но все лучше, чем ничего.

К нужному моменту мы уже обрели хорошую форму.

....Мы пили и ели. Когда прошла пора нежных воспоминаний, гости захотели встряхнуться. И начались танцы.

Подхватив инструменты, мы погрузили зал в атмосферу беспощадного веселья. Музыка поднимала постаревших студентов из-за столов. На ноги поднялись все, кто был в состоянии двигаться. На месте остались только те, кто уже перебрал и отключился от праздника и погрузился в персональную нирвану, но таких было немного. Хорошо знакомые по своей студенческой молодости мелодии, крутилась по залу погружая в себя всех и каждого. В ход шло все и «7-40», и романсы, и наши песни.

Минут через сорок, когда все немного устали мы отставили инструменты и вернулись к тарелкам.

– Кстати... Можно, как говорят маркетологи, проверить рынок на упругость,– сказал Никита.

Я с интересом покосился на него.

– Твоя же была идея работать с частниками? Вон их сколько тут.

Он махнул рукой в зал.

– Вот давай и проверим. Предложи им отправить сообщение в прошлое... Вот и посмотрим как отреагируют.

Идея показалась здравой. С чего-то и когда-то нужно было разрабатывать эту жилу. Почему не сейчас? Тем более меня знают и какой-то кредит доверия у меня есть. Да и расслабились люди. Почему не попробовать?

– Сейчас я наших из прошлого озадачу.... Будет у них партийное поручение.

Я вернулся к микрофону. Бывшие соученики в зале довольно улыбались и обмахивались ладошками и платками. Было душновато... Постучав по микрофону, я обратил на себя внимание собравшихся и дождавшись относительной тишины в зале, сказал:

– Ну, что ребята, кто из вас верит в добрых волшебников?

Люди встрепенулась, почувствовав, что сейчас найдется еще какое-нибудь развлечение.

– Вот сегодня мы вспоминаем прошлое. Сколько там было хорошего, светлого! Первый курсовой и первая пятерка... Первый экзамен. Первая поездка на картошку... Первый поцелуй и первая пощечина нахалу.

– Первый секс! – выкрикнул кто-то из подвыпивших гостей.

– Нет! – в притворном ужасе остановил его я. – Вы что забыли, что в СССР секса не было?

Сокурсники, ностальгируя, засмеялись. Они-то знали, что в СССР было, а чего не было, и точно знали, что детей в те времена многие студенческие пары находили не в капусте, а в картошке. Но я не остановился, продолжил:

– Но ведь наверняка было и то, что вы глядя назад, хотели бы исправить, дать самим себе хороший совет.

Народ загудел, что мол действительно, неплохо было бы.

– Так вот представьте, что у вас нашлись знакомые волшебники, которые смогут отправить в прошлое короткое сообщение. Всего несколько слов. Вы бы воспользовались такой возможностью?

Народ загудел.

– А почему только в 1974 год?

– У нас очень слабенькая машина времени, так что извините,– объяснил Никита.

– Чем богаты – тем и рады, – поддержал я его. – Ну что? Есть желающие?

Выпили слушали достаточно, и тут же пошли пожелания с места. Люди кричали, хохотали, вспоминали у кого что было такое, что неплохо бы было поправить. Вспоминали и «изменщиков коварных» с которыми лучше было бы не встречаться, и упущенные возможности, но когда я предлежали написать все это на бумаге, да еще и приписать там адреса, то желающих связаться с прошлым нашлось только четверо. Мы попросили их написать адреса и просьбы. Всерьез это, разумеется, никто не воспринял.

Собрав записки, я подошел к Шуре.

– Хорошо играете, – сказал он довольно улыбаясь. – Давно вместе? Часто репетируете?

– Последние полтора года – через день.

Я тряхнул записками в прошлое.

– А ты? Ничего не хочешь передать в 1974–й? Что-нибудь полезное, вроде выигрышной комбинации цифр в «Спортлото»? Могу устроить по льготному тарифу.

Шура подтолкнул ко мне стакан с соком. Может быть хотел этим показать, что хватит злоупотреблять спиртным.

– Ты тогда передай мне, чтоб на английский язык налегал и на «Историю КПСС». Очень они мне в жизни пригодились.

– Хорошо, – совершенно серьезно сказал я. – Только адрес напомни.

Он рассмеялся.

– Зря смеёшься, – остановил его я. – Я ведь серьезно.

Он отмахнулся.

– Ты с такими разговорами иди к микрофону, весели ребят.

Я оглянулся. Веселить никого не нужно было– все и так оживленно разговаривали, улыбались. Каждый сбросил по два-три десятка лет.

– Ничего. Пусть они не отвлекаясь на меня отдохнут и выпьют.

Я отодвинул мешающий положить руки на стол стакан и сказал, как мог серьёзно.

– Я бы хотел с тобой поговорить. Есть мне кое-что тебе рассказать, тем более, что я надеюсь на твою помощь.

Шура стал серьезнее.

– Ну, рассказывай...

– Это не только мой рассказ.

Я повернулся к друзьям– музыкантам и приглашающе махнул рукой. Когда они подошли я заговорил.

– Дело было так...

Не торопясь я рассказал о том, что с нами произошло. Ребята подсказывали, вспоминали что-то и в нашем изложении вся история превратилась в веселое приключение. Шура слушал внешне безучастно только иногда морщился или улыбался. Его лицо не выражало ничего кроме вежливого интереса. Только в самом начале рассказа он спросил:

– И что, миры полностью идентичны?

– Нет, конечно. Различий и больших, и маленьких наверное много. Вот в том мире и космонавты целы остались и..

– Слышал, мы тут недавно Стинга играли? – сказал Володин. -Ты на слова внимания не обратил? Мелодию-то мы в том мире приватизировали, а вот слова на неё для нас написал Рождественский. Я, когда мы вернулись, специально поверил – не писал он у нас таких стихов.

Шура кивнул и больше ничего не спрашивал. Просто вежливо слушал, но ведь кроме лица было и все остальное! А вот это самое «все остальное» говорило, что ни капли он нам не верит.

Я решил не затягивать эту часть разговора.

– Думаешь, мы сошли с ума??

Он несколько театрально развел руки.

– Ну почему так грубо?

– А все-таки?

– Такое бывает.

– Все трое? – надавил я голосом. Но Шура был дипломат. Он ответил честно и не обидно.

– В сумасшедшем доме или в клинике Сербского лечатся куда как большее число психов… Они там табунами ходят.

Мы переглянулись. Что ни говори, а он был прав.

– Ментальное путешествие в иное измерение? – продолжил Шура громить наш рассказ. – Ха!

Его «ха» звучало не весело, а издевательски. Я понимал его скептицизм.

– Ты не веришь потому что это антинаучно?

Тот даже не ответил. Только плечами пожал. Скептик материалист! Но ведь я-то в этом вопросе ориентировался гораздо лучше него.

– Наука имеет способность к самоочищению. Она время от времени признает какие-то части себя лженауками... – как можно убедительнее сказал я. -Учёные что-то исследуют, собирают факты и фактики, пишут диссертации, и вот раз – и выясняется, что все, что они делают было ошибкой. Проходится выходить к людям и извиняться перед Обществом. Так вот рано или поздно...

– Фантастику все еще пишешь? – перебил он меня и посмотрел на ребят. – А это наверное, твои соавторы?

– Нет. Они, скорее, они мои подельники…

Шура вдруг взорвался.

– Но ведь это невозможно! То, что ты рассказываешь – невозможно! Это невозможно. Это– фантастика.

–Так это невозможно или фантастика? Это, как говорят в Одессе, «две большие разницы».

– Не вижу разницы.

Мне показалось, что он обиделся на мои слова как на неумелый розыгрыш. Он попытался подняться, но я ухватил его за рукав.

– Погоди. Разница есть. «Невозможно» это ходить босиком по потолку, а «фантастика» это ходить по металлическому потолку в магнитных ботинках. Так что выбираешь?

– Невозможно!

Конечно Шура был прав. Нужны были серьёзные аргументы. Жаль только, что все они в данный момент были у него в руках, а не у нас.

– А ты гимн Советского Союза помнишь? – спросил Никита. – Ну, ту строчку, где «Сплотила на веки Великая Русь»? Если бы тебе, да и всем нам, 40 лет назад сказали, что все пойдет именно тем путем, что страна уже идёт, ты бы поверил в это?

– А они, те твои и параллельного 1974 года, поверили?

– В итоге– да. Мы сумели их убедить.

– Ну так и флаг вам в руки с таким способностями к убеждению!

Шура с облегчением откинулся на стуле назад. Стул противно скрипнул.

– Убедите меня. Есть чем?

– Ну что…– сказал Никита. – Мы теперь точно в том положении, как и в 1973 году. Им нужны доказательства…

Мы посмотрели на Сергея, но тот улыбнулся и ответил.

– Музыкальной эрудицией их не убедить. Про «АББА» они и сами все знают.

– А что тогда? Думайте давайте…

Я кивнул на Шуру. Может быть и ты присоединишься?

– А как вы в тот раз из положения вышли?

– Там, в 1974 у нас было предзнание, которого у нас тут нет. Сам понимаешь почему.

– Тогда как вы планируете все это сделать?

Ему уже было весело. Разговор перешёл за грань разумного и стал юмореской. Только он не понимал, что юмор в этой ситуации видит только он.

– С твоей помощью, разумеется. Твоей и твоей уважаемой Конторы.

Шура вопросительно поднял брови.

– Ты сам скажешь каким образом. Сам скажешь какая информация из 1974 года будет для вашей конторы убедительной.

Он промолчал.

– В каком случае ты поверишь моему рассказу? Пока я даже не говорю о твоих шефах. Это вопрос хотя и ближайшего, но – будущего. Что убедит лично тебя?

Шура продолжал молчать. По его лицу я даже не мог сказать думает ли он над моим вопросом или просто размышляет о чем-то своем.

– Понимаю, что теоретически в Интернете есть все, но допустим я предоставлю тебе сведения, которые невозможно найти в Интернете? Что-то такое, что и по этот день остается секретом?

Он не сказал ни слова. Тогда я попробовал зайти с другой стороны.

– Вот скажи в рамках твоей компетентности, есть сведения, которые нам просто ниоткуда было бы получить? Ну, разумеется не позже 1974 года.

Вот на это предложение Шура отреагировал.

– О своей работе я с вами говорить не буду. Не хватало еще...

– Н-да... Занятная ситуация, – сказал Сергей.

– Ожидаемая, – поправил его я и все всем объяснил. – У него же подписки.

– Может быть тогда мы расскажем ему что-нибудь о своей работе? – предложил Никита. – У нас конечно тоже висят подписки, но думается, что наши тамошние подписки в этом мире не действуют. Расскажем ему про «Дальрыбу».