Текст книги "Тайна шести подков (СИ)"

Автор книги: Владимир Торин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Труффо аплодировал. Помпео и его громилы глядели на фунамбулистку, не моргая.

– Эй, но это же скучно! – раздался голос Бетти Грю. – Бегать по канатам любой дурак сумеет. А что если… что если мы немного усложним трюк?

В следующий миг канат, на котором стояла Вивиан, загорелся. Огонь пополз от мостков к его центру.

Фунамбулистка повернулась и побежала в другую сторону, но тут канат загорелся и с противоположного конца. Пламя потекло по канату к ней навстречу. Она замерла, оттолкнулась и прыгнула, перескочив на соседний канат. Тот же, на котором она только что стояла, рухнул пылающей извивающейся жилой вниз.

– Эй, Вивиан, беги! – крикнул Бетти Грю, и ее новый канат загорелся.

Фунамбулистка побежала по нему к мосткам, спасаясь от преследующего ее пламени. На этот раз огонь там, куда она бежала, не загорелся, и можно было подумать, что ей уже вот-вот удастся спастись, когда на мостках вдруг показался сам Бетти Грю.

Клоун в руках держал громадные садовые ножницы.

Помахав фунамбулистке на прощание рукой, он раскрыл ножницы, поднес их к канату и резко свел рукоятки.

Канат обрубился, и Вивиан с криком полетела вниз.

Труффо отвернулся, не в силах глядеть на это.

Фунамбулистка упала на угол барьера, ограждающего манеж. Ее тело хрустнуло и переломилось. Изо рта вырвался хрип, по лицупотекла окровавленная пена. Вивиан дернулась и замерла.

– Какая жалость! – воскликнул Бетти Грю. – Немного промазал! Я ведь хотел попасть ею прямо туда, где сохнет кровавое пятно, оставленное мадам Д.Оже! Ну и ладно! Так тоже вышло недурно! А наше представление продолжается! Впереди нас ждут еще два чудесных номера!

Теофиллиус Труффо вздрогнул: «Что? Какие еще два номера? Этот безумец ведь разделался уже со всей труппой! Остался лишь финальный аккорд. Тогда почему два?»

Почувствовав неладное, карлик понял, что с него хватит, и поднялся на ноги. И тут за его спиной раздался шепот:

– И куда это ты собрался?

Труффо обернулся. Перед ним стоял Бетти Грю!

– Но как ты… Ты же только что был наверху!

Клоун усмехнулся и, перемахнув через спинку сиденья, схватил карлика за шиворот.

– Нет! – завопил Труффо. Его крики глухо звучали из-под противогаза. – Пусти! Я не хочу!

– Ты же тоже часть этой труппы, Здоровяк! Без тебя представление было бы неполным!

Бетти Грю потащил карлика через партер. Тот вопил, пытался отбиваться и звать Помпео, но новый хозяин цирка под воздействием парализующего газа не шелохнулся.

Вскоре клоун и его вырывающаяся жертва исчезли в темноте, а крики стихли.

Время шло, и ничего не происходило, а затем раздался натужный скрип, словно что-то выкатили на манеж.

– Дамы и господа! – завопил Бетти Грю. – Встречайте! Звезда старого цирка! Тот, кто после своего рождения жил в обувной коробке! Самый маленький из людей! Самый высокий из коротышек! Здоровя-я-як!

Зазвучала неуместно веселенькая туш, лишь подчеркивающая кошмар происходящего, и в свете загоревшегося прожектора появился Труффо. Он был в красном фраке и цилиндре ему под стать. Противогаз исчез. Широко улыбаясь и незряче глядя прямо перед собой, он покатывался вперед-назад, балансируя на моноцикле.

На манеж ударил еще один луч света, выхватив из темноты Бетти Грю, который сжимал в руке рукоятку какого-то монструозного устройства, отдаленно похожего на рычажный пулемет или, скорее, на самовзводный арбалет.

– Наш Здоровяк всегда был шустрым малым! – сообщил клоун зрителям. – Что ж, поглядим, хватит ли ему прыти на этот раз! Я начинаю отсчет! Три! Два! Один!

Клоун крутанул ручку, и в полет сорвались метательные ножи.

Карлик ждать не стал и заколесил на моноцикле прочь по манежу.

Бетти Грю с хохотом вращал ручку и поворачивал свою ножевую турель на треноге. Со свистом рассекая воздух, ножи летели вслед карлику, а тот лихорадочно крутил педали, улепетывая на моноцикле.

Единственное колесо шуршало по забрызганной кровью цирковой арене, Труффо, вжав голову в плечи и активно двигая локтями, скользил меж разбросанных тут и там тел, не обращая внимания, на что наезжает его моноцикл. Карлик и впрямь был довольно резв.

– Эй, так ножей не напасешься! – возмущенно воскликнул Бетти Грю. На миг прекратив вращать ручку, клоун повернул машину на небольшое упреждение, выждал пару мгновений и, за секунду перед тем, как Труффо оказался в том месте, куда он целился, рванул ручку. Ножи вылетели.

Карлик дернулся, в последний миг меняя направление движения, и почти все ножи просвистели мимо. Лишь два достигли цели – один сбил с его головы цилиндр, а другой вонзился в лопатку.

Труффо вскрикнул и упал с моноцикла.

– Фу-марфу! – радостно заголосил клоун. – Стареешь, Труффо!

Выпрыгнув из-за метательной машины, Бетти Грю приставил к губам рупор и гаркнул в него:

– А теперь, дамы и господа, наш Здоровяк покажет нам трюк, которого все мы ждем с нетерпением! Вперед, Труффо, удиви наших дорогих зрителей!

Карлик поднялся с манежа. Вытащив из лопатки нож, он отшвырнул его в сторону и потопал к краю арены. Прожектор переполз следом за ним, и зрителям предстала толстая пушка на двух колесах. Ее ствол был выкрашен алыми и желтыми полосами, а к черному зеву вела невысокая лесенка.

Остановившись у пушки, Труффо взял лежащий рядом медный шлем с плюмажем, отдаленно похожий на каску пожарных, и нацепил его на голову, закрепив ремешок под подбородком. После чего отвесил господину Помпео поклон и полез в пушку. Схватившись за верхний край ствола руками, карлик просунул ноги и залез следом. Снаружи осталась торчать лишь его голова в шлеме.

– Вы готовы?! – гаркнул Бетти Грю и, выкидывая в стороны колени, развязно подошел к пушке. – Сейчас вы увидите Великолепный Полет Здоровяка! Есть в зале какой-нибудь ребенок, который захотел бы поджечь фитиль?! – Не дождавшись ответа, клоун хохотнул. – Что ж, я сам в душе ребенок!

Он толкнул какой-то рычаг, и очередной прожектор высветил стоявшую на противоположном краю манежа кирпичную стену на подпорках и на колесиках – видимо, клоун выкатил ее прямо перед номером. На стене красной краской была намалевана мишень.

Бетти Грю зажег спичку. В тот же миг музыка пошла на крещендо. Огонек перекочевал на фитиль, и с шипением, разбрасывая кругом искры, пополз по нему.

Клоун отпрыгнул в сторону, вжал голову в плечи и заткнул уши пальцами. И даже зажмурился на всякий случай.

Раздался грохот, от которого казалось, вздрогнул весь цирк. В воздух взвилась туча черного дыма, а карлик вылетел из ствола с охваченными пламенем башмаками.

Человек-снаряд был в воздухе всего какое-то мгновение, а уже в следующее врезался в стену. Шлем ему не помог.

Тело Труффо с жутким хрустом вмялось в кирпичную кладку и сползло вниз, оставляя за собой кровавый след.

– Какая жалость! – воскликнул Бетти Грю. – Немного не попал!

И правда: карлик пролетел мимо мишени и столкнулся со стеной всего в паре дюймов от внешнего контура намалеванного круга.

Впрочем, сильно огорчаться клоун не собирался. Оглядев манеж, Бетти Грю расхохотался. Повсюду была кровь. Тут и там валялись тела и ошметки этих тел. Все члены его бывшей труппы были мертвы. Представление удалось!

Танцующей походкой он подошел барьеру цирковой арены, перебрался через него и подошел к Помпео.

– Ты хотел мою труппу? – прошипел он, стянув с головы противогаз и поднеся свое уродливое покрытое гримом лицо почти в плотную к лицу нового хозяина цирка. – Забирай. Чего сидишь? Давай же забирай. Ты же за этим сюда приволок свою гнилую тушу… Моя труппа – теперь твоя. Дарю!

Он широким жестом обвел манеж, на котором лежали мертвые циркачи: раздавленный гирями силач Невероятный Бабул, торчащий из трубы запеченный гимнаст Гуттаперчевый Тоффини, утонувшая мимесса Куртуазная Кло, разорванный на куски жонглер Левиртуозный Левиттус, разбившаяся Фунамбулистка Воздушная Дива Вивиан и изломанная бесформенная груда, которая еще недавно была карликом по прозвищу «Здоровяк».

– Вот только, если ты думал, что я отдам тебе свой цирк, ты заблуждался. Нет уж, Помпео-Дуралео, свой цирк я тебе не отдам… Один укольчик «Карамболя», и ты перепишешь на Бетти Грю все бумаги, а потом и сам перережешь себе глотку. Ты будешь резать ее медленно-медленно, чтобы я видел каждую капельку, которая будет вытекать из твоего поганого тела. Ну или отправишься на мостки под куполом и состроишь птичку, как мадам. Я еще не решил, что с тобой делать. А пока… да, пока, у меня есть еще кое-что…

Клоун отпрыгнул, вскочил на барьер и гаркнул в рупор:

– Дамы и господа! Сегодняшняя ночь – это ночь чудес! Нас с вами ждет последний номер! Это будет шок! Это будет восторг! Если бы я рассказал вам заранее, что вас ждет, вы бы обозвали меня лжецом, и были бы правы! Потому, что подобное представить себе просто невозможно! Но в «Безалаберном цирке Бетти Грю» я не только Шедевральный Шпрехшталмейстер, но и Изумительный Импресарио! Я заполучил для вас уникальное! Неповторимое! Невероя-я-ятное! У нас особый гость! Встречайте! Впервые в нашем цирке! Та, о ком пишут все газеты! Та, кого ищет полиция! Та, кто снится в кошмарах! Безжалостная и жестокая! Умопомрачительная и восхитительная! Мстительница и Ужас, Низвергающийся С Черного Неба Габена! Неуловимая… Зубная Фе-е-ея!

Прожектор на миг погас, а затем, загоревшись, высветил стоявшую в центре манежа большую клетку, в которой и правда сидела городская мстительница. На ней были лётный шлем, черная кожаная куртка и штаны, заправленные в сапоги, за плечами, закрепленный ремнями, висел кофр-ранец. Губы Зубной Феи, как и у циркачей, исказились в отвратительной неестественной улыбке, а проглядывающие из-под стекол больших пилотских очков глаза были затянуты поволокой.

– Гвоздь! Гвоздь программы! Только в «Безалаберном цирке Бетти Грю»! Аплодисменты!

Глава 11. Антре Бетти Грю.

Глава 11. Антре Бетти Грю

Над цирковым двором клубились розовые облака. Часть из них висела очень низко и совершенно не думала таять.

К одному из этих облачков была приставлена деревянная лесенка, и на нем, свесив ножки в полосатых чулках и туфельках с бантами сидела очень легкомысленная с виду мадам, все тело, которой представляло собой скрученные веревки, то и дело шевелящиеся и шуршащие. Веревки были одеты в платье с перьями.

Воздушная Дива Вивиан звонко смеялась, лениво покачивая ножками и глядя на то, как толстяк в цилиндре, чье тело было собрано сплошь из перекатывающихся шариков для жонглирования ищет один такой шарик, который неизвестно куда закатился.

– Эй, Левиттус! Посмотри под тем леденцом! – посоветовала Вивиан, и дернула ножкой, отчего ее туфелька слетела и рухнула точнехонько в сахарницу, стоящую на небольшом чайном столике.

Цирковой двор сейчас сам на себя не походил – это было, вероятно, наистраннейшее место, в котором кому-либо доводилось бывать. Он сплошь порос сладостями. У земли росли закручивающиеся спиралью цветы-леденцы, в то время как вдоль ограды вверх тянулись высокие конфетные деревья. Да и в целом двор выглядел, скорее, как сад. Причудливый сад, нарисованный ребенком.

Рыже-розоватое рассветное небо перетекало само в себя – если приглядеться, оно и правда местами текло, как будто краски, которыми оно было нарисовано, кто-то нагрел.

Но на небо никто не смотрел. Устроившаяся на расставленных кру́гом стульях труппа глядела на ворчащего жонглера, который все разыскивал в леденцовых зарослях свой шарик. Циркачи хихикали и перемигивались.

Куртуазная Кло широко улыбалась. Хотя правильнее будет сказать, что улыбалась белая точеная маска, заменявшая ей не только лицо, но и голову. Маска эта висела в воздухе прямо над черной кляксой «тела» мимессы, из которой торчали пара перчаток да остроносые башмачки.

В какой-то момент Кло раскрыла рот, и из него наполовину выполз красный шарик Левиттуса.

Все снова захихикали, а шарик, булькнув, забрался обратно. Незадачливый жонглер ничего не заметил.

Он продолжал рыскать среди леденцов, находя там что угодно, но только не свою пропажу.

– Хм… а это еще что? – пробормотал задумчиво Левиттус, вытащив из зарослей какую-то ржавую штуковину, похожую на большую скрепку.

– А я знаю! – раздался у его уха тоненький голосок.

Толстяк обернулся и продемонстрировал Зубной Фее находку.

Зубная Фея, крошечное, с палец, существо, жужжа и мельтеша четырьмя стрекозьими крылышками, носилась вокруг.

– Это же подкова! – застрекотала она, как сверчок, и перевернулась в воздухе.

– Что? Подкова? – удивился Левиттус. – Откуда ты знаешь? Фей что, подковывают?

– Не-ет, – рассмеялась Зубная Фея. – Я просто видела такую подкову раньше! Подковы живут в печках! В печках, которые стоят в маленьких антресольных квартирках в Странных Окнах.

– Она мне не нравится, ответил жонглер. – Этой подкове здесь не место! Нужно выбросить ее в… – он понизил голос и испуганно огляделся по сторонам, – Корчащуюся Клоаку.

Прочие циркачи тут же зашипели и зашикали. У Вивиан даже выпала изо рта чайная ложечка, которую она с удовольствием обсасывала.

– Левиттус, ты что! – воскликнул Гуттаперчевый Тоффини, резиновые ноги которого распластались по траве кругом на много футов, спутавшись, как ворох резиновых шлангов. – Мы же не говорим о… об этом страшном месте.

– Ну да… Я совсем забыл… – виноватым голосом ответил толстяк и, отшвырнув подкову прочь, вернулся к поискам.

Где-то в небе вдруг раздался громкий нарастающий звук, похожий на аплодисменты.

– Что это? – спросила Зубная Фея.

– Как что? – хмыкнула Вивиан. – Это же гром. Вот-вот пойдет дождь.

Зубная Фея глянула в небо, а потом – на труппу. У всех циркачей в руках появились раскрытые зонтики.

– Ты же не хочешь промокнуть? – спросил Тоффини. – Забирайся под мой зонтик.

Зубная Фея шмыгнула к нему, и тут и правда пошел дождь. Ох, что это был за дождь! Никакой воды – вместо нее с неба посыпались круглые картонные цирковые метки с узором в виде спирали.

Под звук прокатывающихся среди высоких облаков аплодисментов кругляши падали, заполняя собой двор.

– Когда дождь закончится, можно, можно будет во что-то сыграть, – пробасил Невероятный Бабул. – Давайте во что-нибудь сыграем, а?

Громадный цирковой силач, скрипя суставами, повел большими круглыми плечами. Бабул походил на автоматона – его руки и ноги, собранные из проклепанных медных труб, блестели, наполированные, в бочкообразной груди что-то постоянно звенело, а голова-чайник с длинным изогнутым носиком, большими приваренными ушами и коваными усами безудержно подпрыгивала на короткой шее.

– Ле-е-ень… – протянул Тоффини. – Да и когда же этот дождь закончится?

– Он уже закончился, – сообщила Вивиан, и то правда: больше с неба ничего не сыпалось. Последняя цирковая метка шлепнулась на щеку выглянувшей из-под зонта и задравшей голову-маску Кло и сползла вниз.

Циркачи одновременно подбросили вверх зонтики, и они улетели.

В кругу началось живое обсуждение грядущего представления. Всем не терпелось поскорее выйти на манеж и показать, на что они способны. Одна лишь Зубная Фея, слушая эти разговоры, нервничала и круг за кругом носилась между циркачами, оставляя за собой в воздухе след из серебристой пыльцы.

– Да не мельтеши, кроха Фея! – рассмеялся мистер Бабул, и, приоткрыв крышку на голове выпустил из нее облачко пара.

Зубная Фея послушалась. Кроха забралась в пустую чашку, валявшуюся в траве, и устроилась в этой чашке, как в кресле.

– Она волнуется, Бабул, разве не видно? – вдохновенно проговорила Вивиан.

– А чего ей волноваться? Все ж отрепетировано! Ты ж отрепетировала свой номер, кроха Фея?

Зубная Фея неуверенно кивнула и улыбнулась.

– Это ее первый выход на манеж, конечно, она переживает, как бы все прошло хорошо, – заметил Гуттаперчевый Тоффини. – Эй, Бабул! Передай мне леденцовое пирожное! А, сам возьму!

Его резиновая рука вытянулась, и пальцы в белой перчатке схватили с блюда, стоявшего на небольшом круглом столике рядом с силачом, пирожное. После чего рука быстро уменьшилась, и гимнаст принялся хрустеть сладостью, обгрызая глазурь.

– Все пройдет просто замечательно, кроха Фея, – заверил Бабул.

– Он прав, – подтвердила Вивиан.

Достав откуда-то удочку, она принялась ее забрасывать, пытаясь подцепить крючком облако, висящее на другом конце двора-сада. С третьей попытки ей это удалось, и она потянула его на себя. Из розового облака во все стороны прыснули потревоженные летучие рыбы. Притянув пушистый плавающий в воздухе островок к себе, Вивиан выбросила удочку и прилепила новое облачко к тому, на котором сидела, после чего с удобством улеглась на то, что вышло, как на большую мягкую подушку.

– Ты зря переживаешь, кроха Фея, – сказала она. – Здесь возможно все. Все, на что тебе хватит фантазии. Это прекрасное место – оно дает нам силы, позволяет творить настоящее волшебство.

– Выпьем за это! – воскликнул Бабул. – Держи, кроха Фея.

Он протянул ей миниатюрную, размером с наперсток, чашечку, полную чего-то вязкого и розового, похожего на выжимку здешних облаков.

– А что это? – спросила Зубная Фея. – Чай? Или кофе? Я люблю черный кофе с корицей, как… как… не помню кто.

Циркачи рассмеялись – у каждого в руке появилась чашка.

– Вот еще! – Махнув рукой на свои поиски, Левиттус подошел к прочим и сел на единственный пустовавший стул. – Кофе с корицей! Никакого кофе! То, что мы пьем, – это лучший в мире напиток. Он называется…

Название напитка циркачи произнесли хором:

– «Карамболь»!

После чего все присутствующие опустошили чашки и рассмеялись.

– Кто-то сказал «Карамболь»? – раздался голос за спиной у Бабула, и циркачи затихли.

Зубная Фея взвизгнула и спряталась в чашке, в которой сидела, после чего испуганно выглянула.

Перед ней стояла полная женщина в розовом платье с рюшками и подвитыми рыжими волосами. Ее лицо скрывалось под клоунским гримом, но самым примечательным в этой мадам был красный резиновый нос.

– Ой, кто это? – пролепетала Зубная Фея.

– Не бойся меня, малышка, – сказала клоунесса. – Меня зовут Бетти Грю. Но все называют меня Тетушка Бетти.

Тетушка Бетти казалась очень доброй, и Зубная Фея, перестав бояться, выпорхнула из чашки.

– А Бетти – это разве не мужское имя? – спросила она.

Клоунесса на миг нахмурилась, а потом рассмеялась. К ней присоединились и остальные.

– «Бетти – мужское имя». Нет, ну вы слыхали?

– Я прошу прощения, если обидела вас, Тетушка Бетти, – грустно сказала Зубная Фея.

– Ой, что ты милая… Я не обижена. Ты такая забавная!

– Что, уже начинается, Тетушка Бетти? – взволнованно спросила Вивиан, и клоунесса кивнула.

– Гости уже ждут. Наше представление начинается. Бабул, твой выход первым.

– Я так и знал! – пророкотал медный человек и грохоча захлопал в ладоши. – Я – первый!

Силач вскочил на ноги, и, звеня своими медными суставами, направился через двор к виднеющейся вдали громадной клоунской голове, растущей из земли, как дом. Вскоре он исчез в широко раскрытом рту.

– Ну вот, – проворчал Тоффини. – Я думал, я буду первым…

– Вы все успеете выступить, – ласково сказала Тетушка Бетти. – Готовьтесь. Никто не сбежит, не показав свой номер… ха-ха-ха…

Зубная Фея вздрогнула. На миг ей показалось, что лицо клоунессы чуть подернулось, и часть его растаяла. Она успела увидеть щетину, три старых шрама над верхней губой и злобные мелкие глазки. Наваждение тут же рассеялось, и Тетушка Бетти снова стала собой.

– Я скоро вернусь за следующим, – сказала клоунесса.

– Можно это буду я? – взмолился Тоффини. – Ну пожалуйста, Тетушка Бетти, – мне не терпится показать зрителям свой номер!

– Возможно, это будешь и ты, – ответила клоунесса, подмигнула гимнасту и направилась следом за силачом в голову клоуна.

Зубная Фея задумчиво глядела ей вслед.

– Эй! – воскликнула вдруг Вивиан. – Ну это же совсем неудобно! Что-то упирается мне в спину!

Она засунула руку в облако, на котором лежала, повозилась там и достала очередную подкову.

– Что за странность? Откуда они здесь берутся! Этим подковам в нашем цирке не место!

Зашвырнув ее подальше, Вивиан вернулась к своему ленному времяпрепровождению.

– А что это за Корчащаяся Клоака, о которой говорил Левиттус? – спросила Зубная Фея.

– О, это жуткая жуть, – нехотя пояснил Тоффини. – Это пятно, которое высасывает счастье и радость. Оно нам не нравится. Это дверь или, вернее, люк в полу, который ведет в ужасное, кошмарное место и…

– Эй, Кло! Это не смешно! – воскликнул Левиттус, увидев свой потерянный шарик, снова выползший из округлившегося рта мимессы.

Циркачи захихикали, и Кло выплюнула шарик. Толстяк-жонглер подхватил его и всунул себе в живот. Живот отозвался бурчанием.

Из дальнего конца сада раздался скрежет, все повернули головы и увидели, как гигантская голова клоуна затряслась от смеха. После чего двери-рот закрылись, что-то пожевали, а в следующий миг выплюнули Тетушку Бетти. В облаке из переливающихся перламутровых пузырей клоунесса подплыла к циркачам.

– Бабул справился просто превосходно! Зрители в восторге! Тоффини, твой выход!

– Ну наконец-то! – ответил гимнаст и поднялся со стула. Извивая резиновые конечности, словно осьминожьи щупальца, он пошагал к клоунской голове.

Тетушка Бетти обвела присутствующих задорным взглядом, послала каждому из оставшихся воздушный поцелуй и отправилась следом за гимнастом, который уже скрылся во рту клоунской головы.

Зубная Фея почесала нос.

– Что-то я проголодалась, – сказала она и, взмахнув крылышками, опустилась на ближайший цветок. Постучав по бутону костяшками пальцев, она дождалась, когда лепестки раскроются и принялась завтракать. Внутри цветок весь порос человеческими зубами. Отрывая их один за другим, Фея начала их грызть, как орешки.

– Что такое, Кло? – спросила Вивиан, с недоумением глядя на мимессу, которая вдруг принялась возмущенно размахивать руками. Кло мычала и показывала остальным свою находку…

– Еще одна странная подкова? – удивился Левиттус. – Где ты ее взяла?

Кло тыкнула себя в грудь, и ее палец увяз в густой шевелящейся массе чернильного тела.

– Достала из себя? – спросила Вивиан. – Но откуда она там взялась? Ты, случайно, не ела подковы вчера за ужином?

Мимесса покачала головой и пожала плечами.

Гигантская голова клоуна между тем снова затряслась и снова выплюнула Тетушку Бетти.

– Кло! – провозгласила она, допрыгав до места, где устроились циркачи. – Твой выход!

Мимесса никак не отреагировала, рассматривая ржавую подкову.

– Кло, ты слышишь меня? Что это у тебя там такое?

Тетушка Бетти раскрыла рот, и из него вырвался длинный лягушачий язык. Хлюпнув, язык подцепил подкову и вырвал ее из рук мимессы.

– Откуда у тебя это? – с легким раздражением спросила тетушка и задумчиво почесала живот.

Куртуазная Кло лишь развела руками.

– Гм. Должно быть, ветром занесло. Отправляйся на манеж. Твой выход.

Мимесса счастливо захлопала в ладоши и стремглав бросилась к голове клоуна.

Тетушка Бетти засунула подкову в карман платья и буркнула:

– Фу-марфу!

Зубная Фея дернулась. Крохе вдруг показалось, что ее кожа горит. Голову пронзила острая боль, и Фея зажмурилась.

«Что он… она только что сказала? Я ведь это уже где-то слышала…»

Она раскрыла глаза – Тетушки Бетти рядом уже не было. В саду остались лишь Левиттус, сидящий на стуле, закинув ногу на ногу, и Вивиан, как и прежде, лежащая на своем облаке.

Большинство стульев пустовало.

– Почему? – спросила Зубная Фея.

– Что «почему»? – уточнил жонглер.

– Почему они не появляются?

– Кто «они»? – удивленно глянула на нее Вивиан.

– Остальные. Ну… другие циркачи из нашей труппы. Те, чей номер уже закончился?

Вивиан и Левиттус расхохотались.

– Нас же здесь только трое, кроха Фея! – воскликнула Воздушная Дива, томно зачерпнув веревочными пальцами немного «ваты» из облака.

– Но как же?.. – Зубная Фея была сбита с толку. – Я помню. Здесь были… еще кто-то был…

– А, ты про этих, – усмехнулся жонглер. – Они здесь повсюду. Летают…

– Кто?

– Ну, летучие рыбы же… Ты ведь о них говоришь?

Зубная Фея сморщила лоб, пытаясь вспомнить. А потом ее губы сами собой расплылись в улыбке.

– Да. Летучие рыбы…

– Милочка, будь добра, – сказала Вивиан, – передай мне чашечку.

Зубная Фея кивнула. Взлетев, она переместилась на столик и, вцепившись своими крошечными руками в ручку, пустой чашки, подняла ее в воздух. Жужжа и покачиваясь под весом тяжеленной чашки, кроха потянула свою ношу к облачной перине. Пару раз ноша пыталась выскользнуть, но Фея справилась.

– О, благодарю…

Вивиан взяла чашку и зачерпнула ей немного облака, после чего принялась облизывать розовую вату.

– Не ешь облако, на котором лежишь, Вивиан! – назидательно поднял палец Левиттус и рассмеялся.

Зубная Фея поддержала: вися в воздухе и держась за живот, она звонко хохотала. Все кругом казалось ей невероятно смешным. И рыже-розовое небо, и Воздушная Дива, лежащая на облаке, и толстый жонглер. И она никак не могла понять, что же здесь смешного.

Клоунская голова содрогнулась. Появилась Тетушка Бетти. А потом все повторилось. Клоунесса забрала сперва Левиттуса, а затем и Вивиан.

Зубная Фея осталась одна. Вскоре она уже и не помнила, чтобы в саду кто-то еще был, кроме нее. Скучая, она летала меж деревьями и цветами. В какой-то момент она нашла парочку ржавых подков. Первую она с трудом вытащила из коры конфетного дерева, а другую обнаружила под одним из стоявших посреди циркового сада стульев.

Что это за подковы? Откуда они здесь? Она не знала – лишь тревожное покалывание в затылке будто бы все твердило ей: им здесь не место… нужно их выбросить в… выбросить… но куда?

Голова клоуна задрожала.

Зубная Фея взмыла в воздух.

– Кажется, сейчас будет мой номер!

Но отчего-то Тетушка Бетти все не показывалась, а затем за спиной раздался треск.

Зубная Фея повернулась и увидела здоровенное лицо над оградой.

Обладатель лица выглядывал кого-то в цирковом саду, но, так никого и не увидев, попросту перешагнул через ограду.

Тяжело ступая по земле огромными башмаками, великан приблизился к стульям, которые в сравнении с ним, выглядели кукольными. И тут он увидел Зубную Фею, спрятавшуюся на столике среди предметов чайного сервиза.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он таким громким шепотом, что даже чашки затряслись и зазвенели друг о друга.

– Я… я… – залепетала Зубная Фея, – скоро мой выход!

Громадные кустистые брови нахмурились.

– Нет. Ты не должна здесь быть. Ты не из труппы.

Эти слова оскорбили Зубную Фею – она ведь столько репетировала, чтобы попасть в труппу! Конечно же, она из труппы!

– Мой выход скоро, мистер! – упрямо зажужжала она. – А вы, кто бы вы ни были… А кстати, кто вы?

– Меня зовут Здоровяк. А ты – Зубная Фея.

– Ну конечно, я Зубная Фея – я знаю, кто я!

Здоровяк покачал головой.

– Ты Зубная Фея, но ты не знаешь, кто ты. Ты даже не знаешь, где находишься… Он именно так и действует.

– Кто?

– Худшая из отрав. «Карамболь». Ты – не ты. И ты сейчас не здесь!

Зубная Фея уже начала порядком злиться.

– Где же я, если не здесь?!

– Ты сейчас за кулисами. У занавеса-форганга, который ведет на манеж. Стоишь и ждешь смерти. Как и я. Я стою рядом. Ты меня не видишь. Твои глаза… Ты спишь и видишь сон.

– Чепуха! Какой еще сон! Я циркачка Зубная Фея и жду свой выход! Вот-вот придет Тетушка Бетти и позовет меня…

Здоровяк бросил испуганный взгляд на голову клоуна.

– Тетушка Бетти? Нет же, Зубная Фея! Послушай. Послушай меня! Ты должна проснуться! Ты должна освободиться, пока не поздно. Здесь все ненастоящее!

Зубная Фея сжала крошечные кулачки и топнула ножкой по столешнице.

– А вот и настоящее!

– Как ты здесь оказалась? Ты помнишь?

Зубная Фея закивала.

– Конечно, помню! Я… я…

Она вдруг поняла, что ничего не помнит.

– Я так и думал, – сказал Здоровяк. – Я скажу тебе. Ты прилетела в цирк незадолго до полуночи, чтобы остановить его, но он подготовился. Он знал, что кто-то придет. Он ждал не тебя, нет… – Зубная Фея попыталась что-то сказать, но Здоровяк не дал ей вставить и слово. – Послушай… Он думал, что за ним придет эта въедливая газетчица Полли Трикк на пару со своим остолопом-констеблем. Но явилась ты. Ты угодила в ловушку! Он вколол тебе «Карамболь». Он вколол его и остальным и… и мне. – Здоровяк поднес руку к затылку, что-то там нащупал и вздрогнул. – Я уже был здесь однажды. Мадам Д.Оже… она пыталась… Я боялся, что попаду сюда снова, и потратил годы, чтобы найти противоядие. Когда я наконец нашел его и принял, я… я полагал, что меня больше сюда не засунуть! Но я ошибался! Действие противоядия всего лишь не дает мне забыть…

Зубная Фея ничего не понимала. Этот громадный человек нес какую-то чушь.

– Тебе здесь не место! – продолжил Здоровяк. – Ты должна проснуться… Я знаю, как выбраться. Здесь есть выход – он называется…

– О, Здоровяк! – раздался елейный голос, и гигант отпрянул в сторону, сшибив по пути половину стульев и превратив их в щепки.

Рядом стояла Тетушка Бетти. Сорвав леденцовый цветок, она нюхала его своим красным резиновым носом и улыбалась.

– Как вижу, ты готов к своему выходу! Зритель ждет!

Здоровяк затрусил головой.

– Я не буду тебе потворствовать, мерзавец! – заревел он, и от его громогласного голоса зазвенели леденцы кругом, а в небо вспорхнула настоящая туча летучих рыб.

Тетушка Бетти и бровью не повела.

– Не заставляй зрителя ждать, Труффо, – сказала она. – Пора на манеж.

– Я сказал, нет!

Здоровяк сжал кулак и с размаху опустил его на клоунессу, намереваясь ее раздавить. После подобного удара от Тетушки Бетти не осталось бы и мокрого пятна, но дело в том, что сокрушительного удара и не последовало.

Быстрее, чем кулак Здоровяка опускался, сам великан стремительно уменьшался в размерах. И вот перед недоуменной Зубной Феей стоит уже коротышка не выше десятилетнего мальчишки, нелепо потрясая кулачками.

– Вперед! На манеж!

Тетушка Бетти схватила карлика за шиворот, развернула и отвесила пинок. Труффо пролетел несколько ярдов и плюхнулся на землю. Тетушка Бетти стремительно оказалась рядом и прежде, чем он успел подняться, снова его пнула. Карлик пронесся по воздуху еще дюжину ярдов и распластался ничком.

Клоунесса подскочила к нему, схватила его за воротник красного фрака и поволокла по земле.

– Нет! – орал Труффо. – Умоляю! Нет! Не делай этого!

Но Тетушка Бетти была глуха к его мольбам. Дотащив карлика до открытого рта клоунской головы, она зашвырнула его в проем, и Труффо с криком скрылся из виду. Следом исчезла и Тетушка Бетти.

Зубная Фея моргнула и закусила губу. В небе над головой снова прошел раскат аплодисментов.

– Кажется, дождь начинается! – воскликнула кроха, и тут хлынуло. Круглые цирковые метки посыпались настоящим ливнем. Она едва успела залететь под столик.

Белые картонные кругляши с изображением красной спирали сыпались со всех сторон, сталкиваясь и издавая шуршание. Постепенно все пространство кругом начало зарастать холмами, наваленными из цирковых меток.