Текст книги "Тайна шести подков (СИ)"

Автор книги: Владимир Торин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Канифолим пятки! – закричал Доходяга. – Босс! Канифолим отсюда!

Клоун в цилиндре что-то каркнул одному из помощников, и тот, долговязый субъект с грустным лицом, толкнул рычаг. Издав парочку непотребных звуков, заработал двигатель, и шесть крошечных пропеллеров под днищем корзины начали вращаться. Главарь труппы схватился за штурвал.

Воздушный шар, постепенно набирая скорость, полетел прочь от переулка. По-прежнему висящий на канате Доходяга стукнулся сперва о трубу, затем о карниз, после чего – о водосток. При этом ежечастно вращаясь и ударяясь о стены, он не забывал ругаться во всю мощь своих легких и проклинать внезапно появляющиеся на пути преграды.

Но вот наконец воздушный шар поднялся выше, бедолага-клоун напоследок стукнулся о дымоход, и аэронавты с красными носами скрылись за черепичным скатом крыши.

– Они сбежали! – Дилбиглянул на Полли опустошенно. – Что будем делать?! Мисс Трикк?

– Нам нужно опередить их, Джон, – сказала Полли. – Они не должны успеть предупредить карлика.

Младший констебль поправил шлем и кивнул.

– Я вас понял, мисс. Нужно придумать только, как сбить воздушный шар.

Полли возмутилась.

– Что? Нет! Я имела в виду другое!

– Эм-м… а что именно?

Полли поглядела ему в глаза, а затем воскликнула:

– Побежали!

И сорвавшись с места, ринулась к выходу из переулка.

Джон бросился за ней.

* * *

– Проклятье, – прошептал Теофилиус Труффо. – Только этого не хватало. Я ведь как знал, что не надо сюда возвращаться…

Карлик стоял у стены в своей комнатке на втором этаже харчевни и, приставив ухо к медному рожку слухоскопа, слушал, что происходит в общем зале.

Там сейчас снова творился кавардак. Уже во второй раз за один только этот день в харчевню наведалась полиция. Как и в первый, констебли (карлик не знал, сколько их там) распугали посетителей и устроили бедлам.

– Говорите, где он, Труффо! – донесся до карлика рокочущий голос представителя закона, и Теофилиус Труффо испуганно вжал голову в плечи.

– Кто? – ответил хозяин харчевни.

– Ваш родственник! То ли брат, то ли дедушка. А может, внучатый племянник дяди по линии троюродной сестры. Вам лучше знать, кем он вам приходится!

– Я вообще не понимаю, о чем вы!

– Карлик! – рявкнул констебль. – Полиция требует карлика! Подать полиции карлика!

– А, так вы о кузене Теофилиусе? Его здесь нет. Я не знаю, где он…

– Не шутите со мной, Труффо! Если вы продолжите отпираться, я буду вынужден сообщить в Дом-с-синей-крышей, и через полчаса здесь будет с полсотни констеблей – они камня на камне не оставят от вашего заведения!

– Моя харчевня находится под защитой старшего сержанта Гоббина…

– Только не сегодня!.. Я повторяю свой вопрос: где ваш… эм-м… кузен Теофилиус?

Карлик вдруг услышал, как что-то скрипнуло совсем рядом, в самой комнате или возле нее. Оторвав ухо от рожка, он уставился на дверь. Скрипел замок. Кто-то пытался взломать дверь!

На глазах у потрясенного Теофилиуса Труффо торчавший с внутренней стороны двери ключ шевельнулся и выпал из замочной скважины, а затем глухо стукнулся о доски пола.

Карлик рванул к здоровенному бордовому чемодану, оттащил его в сторону и схватился за кольцо на крышке люка, за которым скрывался ход под мост.

Но не тут-то было. Люк не открылся. Как карлик ни тянул за кольцо, крышка не сдвинулась ни на дюйм.

Они все продумали!

Бросив затравленный взгляд на дверь, Труффо ринулся к шкафу и забрался внутрь.

Затаив дыхание, он замер среди затхлой одежды давно умершего дедушки Труффо и прислушался.

В комнатке раздавался приглушенный шепот, ползущий из слухоскопа – констебль в общем зале продолжал буйствовать, и тут вдруг… скрипнула дверь. А затем и половица у входа. Кто-то вошел в комнату.

– Мистер Труффо, – раздался женский голос, в котором слышалась нотка иронии, – вылезайте из шкафа.

– Вот еще! – ответил карлик.

– Прошу вас, не заставляйте меня доставать вас клещами.

– У вас есть клещи? Зачем они вам?

– Оставайтесь там, испытывайте мое терпение и дальше, и узнаете…

Карлик вздохнул. Ему не оставили выхода – как жаль, что он так и не собрался сделать в шкафу потайной ход с лестницей, ведущей на крышу харчевни, где бы его ждал готовый к отлету воздушный шар…

– Мечтаете о чудесном побеге? – незнакомка будто прочитала его мысли. Так он сперва подумал, а потом вдруг понял, что пробубнил весь свой несбыточный план.

– Вылезайте оттуда! – велела женщина, теряя терпение.

Карлик осторожно толкнул дверцу.

На него с широкой улыбкой глядела…

– Постойте-ка! А я вас знаю! – воскликнул он.

– Нет, – ответила девушка. – Мы встречались. Но мы не знакомы. Меня зовут Полли Трикк, я работаю в «Сплетне».

– Теофилиус Труффо, – представился карлик и выбрался из шкафа. – Так вы из газеты? Что вам от меня нужно?

Полли кивнула на шипящий слухоскоп.

– Пригласите сюда моего друга-констебля. У нас к вам разговор, мистер Труффо.

Карлик нехотя подошел к стене и, переключив рычажок, склонился к раструбу, который располагался рядом со слухоскопом.

– Теодор. Пропусти его.

Из слухоскопа раздалось:

– Ты уверен?

– Да, пропусти…

Вскоре в комнату вошел констебль. Бросив взгляд на Полли Трикк, он притворил за собой дверь.

– Я ничего не сделал! – воскликнул карлик.

– Ну, это не совсем так, – сказал полицейский.

– Или, вернее, совсем не так, – уточнила его спутница. – Мы многое знаем о ваших делах, мистер Труффо.

– Неужели? Я только недавно прибыл в Габен и еще ничего не успел вытворить…

– Подумать только, он еще и отпирается! – Констебль нахмурился и положил ладонь на рукоятку дубинки.

– Мы здесь из-за похищений и недавнего убийства…

– Что?! Я никого не похищал! И уж тем более не убивал…

Полли покачала головой.

– Мы говорили с одним из ваших людей – с клоуном по прозвищу Доходяга из труппы Тупицы Бромбеля.

Услышав это, карлик поморщился и поджал губы. Полли продолжала:

– Хотя больше ему подошло бы прозвище «Болтун»– он многое нам рассказал. Вы утверждаете, что никого не похищали, но Доходяга сообщил, что вы наняли его и прочих Тупиц, чтобы они схватили и похитили клоуна Бетти Грю.

Отпираться было бессмысленно.

– Вы не понимаете…

– Мы считаем, что вы похитили своих бывших приятелей из труппы мадам Д.Оже и…

– Нет!

– …и убили одного из них. Фокусника Фокарио, также известного, как доктор Барроу.

– Фокарио мертв?

Карлик выглядел так, словно его как следует отходили по голове пыльным мешком. Он опустился на краешек старой пружинной кровати, крытой клетчатым пледом.

– Зачем он его убил? Фокарио был добряком…

– Мы думаем, доктор ожидал, что за ним придут, и сопротивлялся.

– Все должно было быть не так!

– Это признание? – спросил констебль.

– Нет! – Труффо гневно на него уставился. – Я его не убивал! И никого не похищал… кроме Бетти Грю. Да и то я его похитил, чтобы потребовать ответы.

– Положим, сами вы руки марать не стали, – сказала Полли. – Вы посылали своего ручного монстра…

– О чем вы говорите?

– Я говорю о еще одном члене вашей старой труппы. Поразительный Прыгун.

– Поразительный Прыгун мертв! Уже двадцать лет как! Его не стало в тот же день, когда… – Карлик оборвал себя и отвернулся.

– Что же вы замолчали, мистер Труффо? – спросила Полли, сузив глаза. – Вы хотели сказать: «В тот же день, когда Бетти Грю устроил заговор в цирке и убил мадам Д.Оже. А перед этим убил Мариетту Лакур, которая хотела предупредить ее о заговоре»?

Труффо поглядел на нее ошарашенно.

– Откуда вы все это знаете?

– Неважно, – отрезала Полли. – Давайте оставим пока дела двадцатилетней давности и поговорим о событиях последней недели. Что происходит между вами и Бетти Грю?

Карлик нервно сцепил кисти рук.

– Что вас интересует?

– Все. Начните с самого начала. И напоминаю: мы уже многое знаем, так что сразу же поймем, если вы станете лгать.

Теофилиус Труффо тяжко вздохнул.

– Что ж, – сказал он, – все началось неделю назад, в тот же вечер, как я вернулся в Габен. Придя сюда, в заведение моего кузена, я сразу же разослал своим старым приятелям цирковые метки.

Полли достала из кармана пальто картонные кругляши и продемонстрировала их карлику. Тот кивнул.

– В среде циркачей такая метка обозначает «Общий сбор». Разослав их, я принялся ждать. Незадолго перед полуночью все стали собираться. К этому времени в «Подметке» уже не осталось трезвых посетителей, и нам никто не мог помешать. Кузен Теодор налил всем «Дурбадар» и удалился. Это был вечер воспоминаний и пережевывания прошлого…

…Старая труппа сидела за большим столом в центре харчевни. После традиционных в среде циркачей приветствий – таких, как затрещины, оплеухи, пинки под зад и крепкие объятия, все выпили в память о былых деньках, а потом грязно пошутили, поминая «споткнувшихся» (шпрехшталмейстера Фармалетто и Пламенеющих Пламеллини). Поняв, что «Дурбадар» в голову пока не ударил, выпили еще раз и… еще дюжину раз, пока запасы пойла хозяина харчевни не показали собравшимся «желудь с веточкой», жест, обозначающий: «Закатай губешки!», «А вот тебе, и без приправ!» и «Облезешь, но не получишь!»

Когда все куриные косточки были обглоданы, а кружки опустели, толстый клоун стукнул по столу кулаком, и члены старой труппы затихли.

– Все из наших, кто остался, здесь, Труффо, – сказал Бетти Грю. – Говори, зачем нас собрал? Ни в жизнь не поверю, что ты просто соскучился.

Все уставились на карлика.

– Гляжу я на вас, и мне делается очень грустно, – сказал Труффо, обведя сборище долгим взглядом. – Что с вами стало за эти годы…

– Ты бы на себя взглянул! – расхохотался силач, но карлик прервал его:

– Я сейчас не шучу, Бабул. Куда ушли те, старые добрые времена, когда мы были хозяевами манежа? Вы еще помните его, наш родной манеж? А его запах? А свет направленных на вас прожекторов? Еще помните грохот апплодисментов?

– Мне иногда все это снится, – сказал Фокарио. – Я изредка надеваю свой старый фиолетовый костюм, беру в руки жезл и немного фокусничаю для себя, когда никто не видит…

– «Когда никто не видит», – презрительно бросил Труффо. – Об этом я и говорю. Твой костюм и жезл должны видеть! Тобой должны восхищаться! Тебе должны рукоплескать!

Фокусник понуро опустил взгляд. Слово взял силач:

– А я по-прежнему упражняюсь с тяжестями, иногда на спор гну железные прутья и поднимаю вагонетки в порту. Недавно вот выручил на одном пари три десятка фунтов…

Карлик глянул на него уничижительно, и громила отвернулся.

– И это тот Невероятный Бабул, которого я знал? Какой позор!

– Ну а я старое ремесло не забросил, – с важным видом сообщил Бетти Грю. – Вообще-то, я до сих пор даю номера на Семафорной площади.

– И сколько зрителей приходят на твои выступления? Небось, собираешь в шляпу жалкие крохи?

– Сколько есть – все мое, заработаенное потом, кровью и потекшим гримом, – огрызнулся клоун.

Труффо покачал головой.

– Я к этому и веду. Ничего нет. Как цирк закрыли и опечатали, а мы разбрелись по городу, от нас ничего не осталось. Может быть… – карлик на миг замолчал. – Знаете, я иногда думаю, что мы так и не покинули цирк, что наши тела до сих пор там валяются, в то время как призраки нас былых еще дергаются и шевелятся, выдыхая пыль. Мы были великими, в городе все знали наши имена. К нам приходил сам господин бургомистр. И что с нами стало? Нас все забыли. Назови кому-то имя «Гуттаперчивый Тоффини» или «Воздушная Вивиан», и никто не поймет, о ком идет речь. Знаете, что идет рука об руку с забытьем?

– Пилюли для памяти? – предположил старый жонглер.

– Беззвестность, – раздраженно уточнил Труффо.

Слушая его, бывшие циркачи глядели в свои засыпанные обглоданными костями тарелки, а мимесса всхлипнула и вытерла проступившие на глазах слезы. Лишь Бетти Грю был все тем же ехидно усмехающимся злобным клоуном.

– Грустно-то как, прямо вот-вот разрыдаюсь, Здоровяк, – съязвил он. – Нам просто не повезло. Та жизнь осталась в прошлом. Я, конечно, несказанно рад, что ты умостил свою задницу на какое-то тепленькое местечко, учитывая твои костюмчик, цилиндр и трость, но сдается мне, что это все просто пыль в глаза. Наш цирк – наш дом! – проглотил треклятый банк. И с этим ничего не поделать. Ты собрал нас, чтобы вспороть старые раны и присыпать их солью?

Труффо чуть подался вперед.

– Нет. Я собрал вас, чтобы напомнить вам, каково это, когда ты – не пустое место, спрятавшее гордое имя на дно сундука с едеными молью пожитками.

– Как благородно, – процедил клоун. – Но тебе не заразить меня ностальгией. Я принимаю от нее пилюли: раз в два дня, строго по рецепту доктора. – Он кивнул Фокарио.

– Никакой ностальгии, – сказал Труффо. – Я не торгую прошлым. Я привез вам будущее.

– Ты перейдешь наконец к делу?!

– Что ж, полагаю, и правда, пора. – Карлик потер кривые узловатые руки. – Я не пускаю пыль в глаза, Бетти. Я в действительности могу позволить себе неплохой костюм, цилиндр и трость. Я курю только «Ноббль», одни из лучших сигар, время проверяю по золотым «Шоритц», а в Габен я прибыл в вагоне первого класса.

– Вырастил денежное дерево в Стране Дураков? Или ограбил кого?

– Нет. Это честно заработанное жалованье. Я служу личным помощником у некоего очень богатого и влиятельного господина, и он весьма меня ценит.

– К делу, – нетерпеливо прорычал Бетти Грю.

– Мой господин – а он некоторым образом причастен к нашей с вами профессии – планирует устроить в Габене грандиозное цирковое представление, и для этого ему нужна труппа.

– И наш любезный Труффо тут же вспомнил о своих старых приятелях?

– Да, – без обиняков ответил карлик. – Мой господин сперва и слушать ничего не хотел, когда я сказал ему о вас. Он подумывал позвать Брекенбока, и тем не менее…

– Что? Этого бездаря и фигляра?

– И тем не менее, я напомнил ему, что для его планов лучше старой труппы из цирка мадам Д.Оже ему никого не найти.

– И кто же, скажи на милость, твой этот таинственный богатый хозяин?

– Вы его знаете, – осторожно сказал Труффо. – И весьма неплохо.

– Хм… дай подумать! Видимо, твой господин – это Лилибом из Льотомна, кто же еще…

– Мой господин – это Гораций Помпео из «Великого цирка семьи Помпео».

Все присутствующие замерли. И если пересчитать потрясенно распахнутые рты, то их запросто могло оказаться больше, чем было бывших циркачей за столом – настолько никто не ожидал, что карлик назовет именно это имя.

Первым пришел в себя Бетти Грю. Клоун вскочил на ноги, задев животом стол, отчего все, что на нем стояло, подпрыгнуло и задребезжало.

– Предатель! Перебежчик! Ты якшаешься с врагом!

Карлик бросил на него хмурый взгляд.

– Что за чушь? Никакой войны давно нет. Она закончилась… – он запнулся, – со смертью мадам Д.Оже. Мы сами ее закончили.

– Пусть так! Но это ведь Помпео! Я не для того убивал мадам, чтобы прислуживать Горацию Помпео! Я не стану плясать под дудку этого ублюдка!

– Прошло двадцать лет, Бетти. Все распри в прошлом.

– Для меня нет!

Остальные с ним соглашаться не торопились.

– А вы что думаете? – спросил карлик.

– Они думают, как я!

– А ты за всех не циркуй, Бетти, – сказал Бабул. – Может, ты и верховодил труппой в былые времена, но никакой труппы больше нет.

Клоун обвел злобным взглядом сборище – прочие кивали в знак согласия со словами силача.

– И все же, – встрял фокусник, – меня вот лично интересует: зачем бы нам примыкать к Помпео? У всех давно своя жизнь, и неплохая, к слову.

– Говори за себя! – сказал гимнаст. – Я вот дни провожу в дымоходах – и уже давно мечтать забыл, чтобы выбраться оттуда.

– Я к тому, – уточнил Фокарио, – что он нам может посулить такого, чтобы мы взяли и согласились?

– О, вам это понравится, – сказал карлик. – Каждому будет причитаться доля от продажи билетов, господин Попмео не возьмет себе ни пенни – все поделит между собой труппа. Не этого ли ты хотел для нас, Бетти, когда устраивал заговор?

Бывшие циркачи оживились и принялись переглядываться: такого никто из них явно не ожидал.

– Подозрительно щедро с его стороны, – заметил Бетти, состроив гримасу отвращения, – какой ему резон отдавать нам все денежки?

– У него есть свои цели, – ответил карлик. – Господин Помпео хочет возродить цирковое искусство в Габене. Он хочет воплощения своих идей. Я видел проекты номеров, и, скажу вам, это нечто! Мы о таком и помыслить не могли.

– Мне все это не нравится, – сказал Бетти Грю.

– А мне вот нравится, – возразила Вивиан. – Я устала прозябать и побираться на самом дне. Труффо прав. Раньше мое имя было на афишах. А теперь я взбираюсь на канат, только чтобы изредка фраппировать соседей и местных голубей.

Мимесса горячо закивала.

– Это все дурно пахнет, – упорствовал Бетти. – И вообще, мы – не шапитьеры!

– И это подводит нас к самому главному: «Великий цирк Помпео» – больше не будет странствующим шапито.

– Это еще что значит? – спросил жонглер.

Но Бетти Грю и так все понял: он яростно зарычал и вонзил ногти в столешницу.

– Нет! Он не мог! Я отказываюсь в это верить!

– Я не понимаю, – буркнул Бабул, и карлик пояснил:

– Господин Помпео выкупил у банка старый цирк мадам Д.Оже. Мы возвращаемся домой…

Что тут началось! Слова Труффо имели эффект разорвавшейся бомбы. Возгласы, крики, обмороки… могли бы иметь место, но бомба была бесшумной, и за столом поселилась тишина.

– Как ему это удалось? – едва слышно прошептал клоун. – Как он заполучил цирк?

Труффо, явно довольный произведенным эффектом, достал откуда-то из-под стола припасенную бутылочку «Дурбадара» и, вытащив зубами пробку, сделал глоток.

– Я ведь уже говорил, что господин Помпео очень богат, – сказал он. – И цирк – еще не все. Он хочет встретиться с господином бургомистром и провести реконструкцию старой трамвайной ветки в Фли. А еще – построить станцию для причаливания дирижаблей и наладить регулярные рейсы «Тремпл-Толл – цирк», «Набережные – цирк», «Сонн – цирк» и «Старый центр – цирк». «Любому представлению нужен свой зритель, – так он говорит. – И мы доставим зрителя прямо к нам на порог».

– Откуда у него столько денег? «Великий цирк Помпео» ведь разорился вскоре после того, как наш цирк опечатали.

– Скажем так, – карлик замялся, – у него есть влиятельные друзья из… кхм… других мест. У них своим… гм… интересы, и господин Помпео… как бы так сказать… помогает этим интересам осуществляться.

– Это еще что должно значить?

Труффо склонился над столом и негромко проговорил:

– Я не должен этого никому рассказывать, но далеко отсюда есть… гхм… люди, которые видят потенциал в нашем Фли. – Отметив не сменяющееся непонимание на лице бывших циркачей, карлик вздохнул и сказал: – Они знают, как много можно заработать, если Фли перестанет быть трущобами.

– То есть, – прорычал Бетти Грю, – эти неведомые благодетели вознамерились подключить к Габену насос и выкачать из него как можно больше денежек, а мы им в этом потворствовать будем?

– Мы и сами будем на этом немало получать – что плохого в том, чтобы заработал кто-то еще?

– Только не чужаки!

– То есть, по-твоему, лучше пусть из Габена сосут денежки местные, вроде Ригсбергов, из-за которых город превращается в руины, чем те, кто будут вкладывать свои деньги в то, чтобы возродить Фли и заработать на его возрождении?

– Да! – яростно прошипел Бетти Грю. – Ригсбергов я хотя бы знаю и знаю, чего от них ожидать…

Из сидевших за столом не сдержался никто. Каждый из бывших циркачей издал: «У-у-у!» – хуже Ригсбергов и банка на площади Неми-Дрё, в их понимании, в Габене не было ничего.

– Я не это имел в виду… – пробормотал было клоун, но ему никто не поверил.

Труффо откинулся на спинку стула.

– В общем, я сделал то, что от меня требовалось: озвучил вам предложение господина Помпео. А принимать его, или нет – решать вам. Что вы предпочтете? Вернуть себе утерянную славу и разбогатеть, занимаясь при этом делом, для которого вы были рождены? Или ненавидеть себя до конца своих дней за то, что отказались, читая на афишах другие имена – возможно, даже имена тех же Брекенбока, Смоукимиррорбрима или кого-то за этим столом?

– Я не буду читать чужие имена на афишах, – проскрипел Бетти Грю. – Но и потворствовать Помпео не…

– Я согласна! – взволнованно проговорила Вивиан, перебив клоуна.

– И я! – поддержал Гуттаперчивый Тоффини.

– Пора возвращаться домой, – сказал жонглер Левиттус, а мимесса просто кивнула в знак согласия.

– Я в деле, Труффо! – Бабул хлопнул карлика по плечу с такой силой, что тому показалось, будто пара его костей от этого треснула.

Фокарио и Бетти Грю остались единственными, кто не спешил принимать предложение Труффо.

– Я не требую ответа прямо сейчас, – сказал карлик, потирая плечо. – Господин Помпео прибывает в Габен ровно через неделю. И когда мы поедем осматривать цирк, труппа должна быть там, иначе он обратится к Брекенбоку, и тот, уж поверьте, не упустит такую возможность…

Бетти Грю промолчал…

…Труффо закончил свой рассказ. Констебль топтался на месте и чесал подбородок, а Полли Трикк что-то строчила в блокноте.

– Теперь вы понимаете, что мне не было смысла их похищать? – спросил карлик. – При худшем развитии событий, они бы попросту отказались, и мне пришлось бы иметь дело с Брекенбоком. Но они согласились. Даже Фокарио не ответил отказом – он взял время подумать, хотя и нагрел себе неплохое, по меркам прочих, местечко в больнице. Впрочем, я рано радовался. Как гласит старая цирковая поговорка: «Не спеши стягивать трико, пока номер не окончен». Тогда я не понимал, что Бетти Грю пойдет на что угодно, только бы прочие не присоединились к нам с господином Помпео. Его злоба и зависть пересилили здравый смысл.

Полли поставила в блокноте последнюю точку и подняла взгляд на Труффо. Картина постепенно прояснялась, хотя у мисс Трикк все еще были вопросы.

– Вы отправили Тупиц, чтобы они привели к вам Бетти Грю. И они привели, если верить Доходяге. Где мистер Грю сейчас?

Карлик отвернулся и принялся рассматривать собственные ногти.

– Он сбежал. Тупицы упустили Бетти – они плохо его связали, и он освободился. Я не знаю, где сейчас толстяк. Вероятно, строит очередные козни. Но у него ничего не выйдет – господин Помпео прибывает сегодня в полночь. Бетти меня больше не заботит.

– Но он заботит нас, – сказал Джон Дилби. – Мы должны арестовать убийцу и похитителя. И отыскать всех пропавших.

– Я не знаю, где он держит тех, кого похитил. Возможно, они уже мертвы.

Полли покачала головой.

– Члены вашей старой труппы пока живы.

– Но откуда вы знаете?

– Э-э-э… да, откуда вы знаете, мисс Трикк? – добавил Дилби, и Полли поняла, что проговорилась. О том, что похищенные пока живы, сказал сам похититель. Вот только сказал он это не ей, а Зубной Фее.

Полли решила чуть увести разговор в сторону:

– Вот вы сказали, мистер Труффо, что Бетти Грю стоит за похищениями. Ну а нам доподлинно известно, что за похищениями стоит Поразительный Прыгун. Зачем вы пытаетесь нас обмануть?

– Это Бетти! Своими подтяжками клянусь! Он сам сознался, под мостом! Я знаю его много лет, мне знакомы все его ужимки, гримасы и интонации. Толстяк не лгал. За похищениями стоит именно он.

– Вы давно не виделись – возможно, за эти годы он научился новым уверткам.

– Это. Был. Он. Мне нет смысла лгать.

Полли кивнула.

– Я вам верю, мистер Труффо. Но если, как вы говорите, прочих циркачей похитил клоун, а я знаю точно – и в этом нет сомнения! – что их похищал Человек-блоха, то напрашивается единственно возможный вывод: они оба стоят за похищениями. Бетти Грю и Поразительный Прыгун работают вместе.

Карлик налился краской и затряс головой.

– Это невозможно! Попросту невозможно! Я отказываюсь в это верить…

– Потому что клоун убил мать Прыгуна?

Карлик сжал зубы.

– Постыдное прошлое настигло вас, мистер Труффо, – сказала Полли. – Расскажите, что произошло тогда, двадцать лет назад. Почему вы все согласились пойти на убийство мадам Д.Оже? Вы так ненавидели свою хозяйку?

– Напротив. Мы любили мадам, но… она просто помешалась на своей войне с господином Помпео. Наши гибли на манеже, пытаясь вычудить что-то невероятное и увести всех зрителей у конкурентов. Почти каждая репетиция заканчивалась похоронами. Мадам не волновали жертвы. «Еще! Сложнее! Опаснее! Смертельнее!» – требовала она. Ее не заботило, что скоро в цирке никого не останется! Мы больше не могли этого терпеть.

– Ну и денежки, само собой, – хмуро напомнил констебль.

– И это тоже… Мадам забирала себе всю выручку с билетов, а нам доставались жалкие крохи. Мы болели и голодали, в то время как она регулярно посещала лучших портных и цирюльников, была завсегдатаем дорогих дирижабль-ресторанов в Старом центре. А чего только стоят все те заморские сладости, которые она ела прямо на наших глазах!

– И вы решили сами стать хозяевами в цирке, – подытожила Полли. – Но не все с этим были согласны.

Карлик угрюмо кивнул.

– Мариетта была любимицей мадам. Стоило ожидать, что она захочет предупредить ее. И Бетти ожидал – он пришел к ней в гримерку и размозжил ей голову своим деревянным клоунским молотком.

Полли сжала зубы.

– Что случилось с ее сыном?

– Огневики Пламеллини заманили Мартина к себе. Мы учили его не бояться огня, и со временем он не просто перестал бояться, но и полюбил огненные трюки. Мартин постоянно таскался за Пламеллини и всецело доверял им, как и всем нам: мы ведь были одной семьей, и парнишка, само собой, не ожидал подлости. Пламеллини сказали ему, что хотят отработать новый номер. Мартин был очень наивным – он ведь был ребенком, и поверил всему, что ему сказали. Когда он вошел в гримерку Пламеллини, его посадили в мешок, а мешок завязали. Но выбраться из него ему уже не дали. Бабул забил его своими чугунными гирями. А потом мешок вместе с Мартином выбросили на свалку у задней стены цирка. Все не возьму в толк: как он выжил…

– Блохи очень живучи, – процедила Полли. – Что было дальше?

– Когда с Мариеттой и Мартином, как нам казалось, было покончено, Бетти заманил мадам Д.Оже на мостки под куполом и столкнул ее вниз. А потом объявил, что отныне цирк принадлежит нам. Но не тут-то было. Новость о смерти мадам быстро разошлась по городу, и уже на следующее утром в цирк прибыли агенты банка. Оказалось, что хозяйка разорена – для своей войны с Помпео она взяла у Ригсбергов ссуду под залог цирка. Нас всех вышвырнули на улицу, на двери повесили замок и печать.

– Получается, все, что вы сделали, было напрасно, – закончила Полли. – Вы убили мадам Д.Оже, убили Мариетту Лакур и почти убили ее ребенка. Бессмысленно…

– Мы не могли знать, что все так закончится.

– Ну еще бы…

Презрение, источаемое Полли, можно было есть ложками, но карлик не замечал его.

– Я не пойму, как… как Мартин доверился Бетти? Ведь именно Бетти все это устроил…

– Полагаю, он не знает всей правды, – сказала Полли. – Клоун солгал ему о том, кто именно убил его мать: видимо, он убедил вашего наивного Прыгуна, что за всем стояла труппа, но только не он. Впрочем, благодаря дневнику Мариетты Лакур, тайное раскрылось.

Карлик пожал плечами.

– Я рассказал все, что знал. Вам нужен Бетти.

Полли кивнула и повернулась к констеблю.

– Мы и правда узнали все, что нужно. Джон, арестуйте эту дрянь.

Карлик соскочил с кровати.

– Что?! Я ничего не сделал!

Джон Дилби снял с пояса наручники.

– Вы только что признались в участии в двух убийствах.

– Но… но ведь это было давно! И лично я никого не убивал!

– Заговоры запрещены в Габене. А убийства не имеют срока давности. Так что приберегите свои оправдания для главного судьи Сомма.

Констебль подошел к Труффо и, грубо развернув карлика, защелкнул наручники на его запястьях.

– Это возмутительно!

– Возмутительно убивать людей, – сквозь зубы проговорила Полли. – Возмутительно убивать детей. Возмутительно предавать тех, кто тебе доверился. Возмутительно полагать, что это сойдет с рук. Вам очень повезло, мистер Труффо, что вы попали сразу в руки полиции. Угоди вы к Зубной Фее, боюсь, вам пришлось бы отправиться на виселицу, прежде лишившись всех своих зубов.

* * *

Дверь харчевни закрылась.

Полли, Джон Дилби и арестованный Теофилиус Труффо погрузились в молочный туман, затянувший собой мост.

Чуть подтолкнув карлика в спину, младший констебль, его спутница и арестованный Труффо двинулись в сторону Тремпл-Толл.

– Господин Помпео так просто этого не оставит! – все не унимался карлик. – Он вытащит меня, а вы получите нагоняй!

– Скорее всего, так и будет, – с безразличием в голосе ответил младший констебль.

– Вы понимаете, что тратите время? – продолжал Труффо. – Пока вы возитесь со мной, Бетти уже, вероятно, проворачивает новый план. Кто знает, что он задумал!

– Мистер Труффо, – сказала Полли. – Мне кажется, или вы пытаетесь нам намекнуть на что-то? Вы что-то знаете о планах Бетти Грю или о том, где он находится? Меня не покидает ощущение, что вы знаете о планах мистера Грю больше, чем говорите, и боитесь…

– Нет, – процедил карлик. – Я ведь уже сказал: я ничего не знаю о том, что задумал Бетти. И ни на что я не намекаю… и ничего не боюсь, кроме того, что не смогу встретить господина Помпео. Он будет недоволен. Очень недоволен. Вы должны сообщить ему, что меня арестовали. Нет! Вы должны встретить его на вокзале лично!

Дилби кивнул.

– Я попрошу вокзальных констеблей, чтобы они все сообщили господину Помпео или сопроводили его в Дом-с-синей-крышей, если он так пожелает.

– Нет! – испуганно воскликнул карлик. – Я не могу доверять полиции. Только вам!

– Что? Почему?

– Я не знаю, кто из констеблей работает на Бетти.

– Что за чушь? – возмутился Джон Дилби. – Вы хотите сказать, что нищий уличный клоун платит служителям закона?

– Гхм… возможно. – Карлик остановился. – Ладно, это нельзя скрывать. Я был с вами не совсем откровенен. Я хочу кое-что рассказать. Это связано с планами Бетти…

Договорить он не успел.

За спиной, откуда-то со стороны харчевни, раздался рокот двигателя. Из тумана появился полосатый «Трудс» со сложенной крышей-гармошкой. В салоне сидели все пятеро Тупиц.

Под сумасшедшее клаксонирование, сопровождающееся хохотом, экипаж приблизился – тормозить он, судя по всему, не собирался.

Полли и Джон отпрыгнули в сторону в последний момент – прямо перед тем, как эта полосатая махина едва их не сбила.

Все дальнейшее произошло так быстро, что они ничего не успели понять.

Не останавливая движения, экипаж пронесся мимо, при этом трое Тупиц, Доходяга и две клоунессы, перевесившись через бортик, схватили карлика и затащили его в салон.

После чего полосатый «Трудс», взвизгнув шинами, устремился прочь и скрылся во мгле.

Впрочем, далеко уехать клоунский экипаж не успел. В тумане раздался грохот – Тупицы врезались во что-то.

Полли и Джон переглянулись, а затем бросились туда.

Зрелище, им открывшееся, было мало того что престранным, но и весьма в духе Тупиц. Экипаж врезался в фонарный столб, при этом каким-то немыслимым образом умудрился частично забраться на него. Котел по-прежнему пыхтел, а из труб вырывались облачка дыма. Из разбитого фонаря пролилось масло, в воздух летели и взрывались, оставляя за собой красные искрящиеся хвосты, шутихи, повсюду были разбросаны перьевые боа и башмаки, из раскрытого чемодана вывалилась целая гора резиновых носов.