Текст книги "Тайна шести подков (СИ)"

Автор книги: Владимир Торин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Проклятье! – воскликнул Бромбель. – Кто завязал такие узлы? Это ты, Доходяга?

– Нет, босс! Это все Жильбер! Это его узлы! Просоленные морем, как и его задница!

– Вообще-то, – флегматично возмутился Жильбер, – я не был моряком. Я всего лишь служил на маяке. Не знаю, откуда пошел слух о том, что я имею к морю отношение. Я вообще, прошу заметить и не забывать, не очень-то жалую море.

– Что, правда? – удивился Бромбель. – Я всегда думал, что ты был каким-то… э-эм… моцманом.

– Правильно – «боцман», босс! – исправил Рэми.

– Нет, правильно «моцман». Мне лучше знать. Я повидал на своем веку моцманов, вообще-то. Я про морское дело все знаю: чайка, румпель, якорь, кок и мель. Как тебе такое?

– Значит, это ваши узлы, босс?

Бромбель почесал клоунский нос и буркнул:

– Не умничай! Откуда бы мне знать морские узлы?

– Но вы же сказали, что знаете все про морское дело…

Труффо не выдержал и, подойдя, велел клоунам расступиться. После чего достал из-под пальто внушительных размеров нож и разрезал шнур, но только сверху, чтобы жертва похищения не освободилась.

– Осторожнее, сэр! – предупредил Бромбель. – Он может укусить или плюнуть!

– Ну, я надеюсь, наш старый добрый мистер Грю вспомнит о манерах и не станет плеваться.

Карлик стянул с головы пленника занавес и вовремя отскочил в сторону. Плевок пролетел мимо, и угодил в глаз стоявшему чуть поодаль Доходяге. Бромбель заблаговременно раскрыл зонтик и спрятался за ним.

– Как некрасиво, Бетти, – проворчал Труффо. – Будешь плеваться, я велю этим джентльменам сломать тебе нос.

– Вообще-то, – подала голос Фифи, – в нашей труппе я отвечаю за сломанные носы! Возмутительно недооценивать дам! А я, между прочим, неплохо натренировалась ломать носы на своих семнадцати братьях!

Бетти Грю повел шеей, быстро оглядел место, в котором оказался, и заскучал.

– Если хотел поболтать со старым приятелем, нужно было просто заглянуть в мой фургончик с парой бутылочек «Па-па-пьяни». Зачем было посылать этих идиотов?

– Мы – Тупицы! – гневно вставил Бромбель.

Карлик вскинул руку, веля ему молчать и не встревать.

– Время дружеских разговоров закончилось, Бетти, – хмуро сказал он. – Пора потолковать с тобой так, как ты того заслуживаешь.

– Фу-марфу! Не пугай клоуна несмешной шуткой, Труффо! Что ты удумал? Прирезать меня в этом чудном местечке? Смотри, ножичек не затупи о мою бегемотовую шкуру!

– Даже у бегемотов есть слабые места, – сказал карлик. – Так что, думаю, ты уже не выберешься из-под этого гостеприимного моста. Но сперва ты ответишь на мои вопросы.

– Фу-марфу! Скучные вопросы! Что-то я не в настроении!

– Ты мерзкий, злобный выродок…

– О, оскорбления! Это мне нравится больше, чем скучные вопросы.

– Я знаю, что все это твоих рук дело. Будешь отпираться? Я ходил к Вивиан, Кло и Бабулу… да и к прочим. Они все исчезли! Я сразу же все понял!

Бетти Грю оскалил кривые желтые зубы.

– Ты знал, к чему все приведет, когда собирал нас, Труффо. Это ты виноват в том, что с ними случилось.

– Неужели? Я должен был знать, что ты похитишь остальных, лишь бы они не примкнули к моему хозяину? Я должен был предугадать твою зависть?

– Это не зависть. Ты так ничего и не понял, Труффо. Это моя труппа. Моя! Мы не будем плясать под дудку твоего… – он с презрением сплюнул на землю, – хозяина.

– Ты глупец, Бетти! – воскликнул карлик. – Ты как гремлин в кондитерской! Сам не ешь, и другим не даешь! Я предлагал им лучшую жизнь! Я хотел разбудить их и напомнить, кто они такие на самом деле!

– Не-е-ет, – протянул толстый клоун. – Тебе плевать на них… на нас! Твоему хозяину нужны циркачи мадам Д.Оже. Только поэтому ты объявился спустя двадцать лет и собрал нас. Но знаешь что? Он не получит никого из нас!

– Что ты с ними сделал? Они живы?

– Некоторые. Пока.

– Где они?

Бетти Грю фыркнул.

– Тебе стоит переживать не за их шкуры, а за свою.

– Что это значит?

Толстый клоун осклабился.

– Ты и правда думаешь, что эти кретины смогли бы меня схватить, если бы я этого не хотел?

Бромбель в гневе с шумом выпустил воздух изо рта и… прочих отверстий.

– Мы – Тупицы! И мы тебя победили честно!

– Я поддался.

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Заткнитесь все! – рявкнул карлик. – Зачем тебе поддаваться?

Бетти Грю расхохотался.

– Ты не умнее этих прощелыг, Труффо. Ведь ты наивно полагаешь, что они притащили меня к тебе. Но все наоборот! Это тебя они притащили ко мне!

– Что за чепуха?

– Я, знаешь ли, порядком разленился за последние годы, – сказал Бетти. – Еще бегай за тобой по всей Саквояжне, суй нос во все щели… Думаешь, я не просчитал, что рано или поздно ты явишься сам? Я все ждал, когда ваше сиятельство вылезет из норы.

– Ты совсем спятил…

– Разумеется! И это замечательно!

Бетти Грю повернул голову к Бромбелю.

– Думаю, вам самое время наканифолить пятки. Тут, ребятки, сейчас начнут происходить дела, которые вам очень не понравятся.

– Мистер Труффо пообещал порекомендовать нас Тому Самому, так что мы никуда не уйдем, толстяк.

– Значит, вы и правда тупицы, – сказал Бетти, а затем свистнул во всю мощь легких.

Клоуны заозирались, а Труффо сжал зубы – он уже все понял.

В ответ на сигнал толстяка на мосту зажегся фонарь, на брусчатку под ним легли синие отсветы.

– Полундра! Флики! – завопил Бромбель, и Тупицы бросились врассыпную.

– Стойте! – кричал им вслед Труффо, но его никто не слушал: страх перед полицией пересиливал у клоунов жажду наживы.

Карлик сорвался с места, но выбежать из-под моста не успел – путь ему преградил громадный констебль. Труффо развернулся, но с другой стороны уже стояли еще двое служителей закона.

Полицейские ринулись к карлику. Один схватил его за шиворот, как нашкодившего мальчишку, другие пару раз стукнули его по ребрам дубинками.

Труффо согнулся и захрипел. Цилиндр слетел с его головы и упал в грязь.

– Развяжите меня! – велел Бетти Грю, и двое констеблей поспешили исполнить приказ.

Карлик глядел на все это, широко раскрыв глаза от ужаса и непонимания.

– Как ты заставил их подчиняться?!

– О, это было несложно, – сказал толстый клоун, выбираясь из занавеса.

– Но почему? Почему они тебя слушаются?

– Я похитил их детей.

Бетти Грю расхохотался.

Карлик так и не понял, правда ли это, но судя по тому, как констебли заскрипели зубами, он догадался, что лучше в эту тему не углубляться.

Один из громил-полицейских, держа Труффо за шиворот, оторвал его от земли.

Толстый клоун танцующей походкой приблизился к болтающемуся в руках констебля карлику и приставил свою уродливую улыбку в упор к его лицу.

– Тебя непросто было выловить. Но мне это удалось. И теперь ты сделаешь то, что я тебе велю, иначе…

– Что ты от меня хочешь? – захныкал Труффо.

– О, знаешь, пришла моя очередь веселиться. И теперь ты, Труффо, поучаствуешь в моем антре.

– О нет…

– О да. Все прямо как в старые добрые времена.

Глава 8. Тот, кто рассылает метки

– Эй, Дилбс! – раздался над головой знакомый голос.

– Да он не слышит! – прозвучал рядом другой голос, тоже знакомый. – Ткни его!

Что-то ощутимо стукнуло младшего констебля по груди, и он с трудом разлепил глаза.

Над ним склонились Бэнкс и Хоппер.

– Что? Э-э-э… где я?

Джон Дилби приподнялся и схватился за голову. Застонал. На пол упала и со звоном закатилась под скамейку бутылка.

– Хе-хе, глянь на него, Бэнкс! Наш Дилбс не такой простак, как мы думали.

– Верно! – хохотнул толстяк. – Это что же ты, Дилбс, совсем про службу забыл? Гуляешь, констебль?

Джон мутным взглядом огляделся по сторонам. Он был в зале ожидания. Кругом сновали пассажиры. Что-то бурчал диспетчер из рупоров-вещателей.

– Как… как я здесь оказался?

– Это уж у тебя спросить нужно, – сказал Хоппер.

– И мы с радостью послушаем, – добавил Бэнкс.

Джон вспомнил чердак под крышей, жуткого четырехрукого монстра и вздрогнул. Поглядел на большие вокзальные часы.

– Вы видели его? Где он?

– Твой питейный компаньон?

Младший констебль сел на скамейке и спустил ноги на пол. Перед глазами все плыло.

– На вокзале вообще-то запрещено дрыхнуть. И для полиции нет исключения.

Джон хмуро глянул на Бэнкса: уж кто бы говорил.

– Думаю, старшему сержанту Гоббину будет любопытно, как наш Дилбс славно проводит время на службе.

Джон вздрогнул.

– Не говорите ему! Умоляю…

Хоппер бросил взгляд куда-то в начало платформы «Корябб» и ткнул напарника локтем. Там, у готовящегося к отбытию поезда, бродил рыжий тип в зеленом котелке.

– Уиррчи, вот ведь пройдоха! – радостно хмыкнул Бэнкс. – Вышел на охоту за кошельками пассажиров!

– Он ведь сегодня еще не платил нам за разрешение шмонать приезжих? – спросил напарника Хоппер.

– Видимо, запамятовал.

Бэнкс нащупал под брюхом ремень и поправил висевшую на нем дубинку.

– Нам сейчас не до тебя, Дилбс, – сказал он.

– Не докладывайте Гоббину… – взмолился младший констебль.

– Так уж и быть, – смилостивился толстяк, – но мог бы своим лучшим друзьям и оставить что-то в бутылочке-то.

– Ты наш должник, Дилбс.

Вокзальные констебли развернулись и двинулись к платформе, а Джон, оставшись один, попытался подняться на ноги. Не вышло. Голова была, как чугунный шар, в ней будто звонил колокол, словно и правда после неплохой попойки. Хотя, по большому счету, Дилби было неоткуда знать о последствиях таких попоек – матушка не позволяла ему заглядывать в «Колокол и Шар».

Младший констебль поправил форму, досадливо оценил трещину на своем шлеме, оборванный ремешок и отметил отсутствие дубинки.

«Сколько я тут пролежал?»

Надев шлем, он поглядел на вокзальные часы: те показывали двадцать семь минут девятого.

В голове зароились мысли: «Человек-блоха… он там! Нужно что-то сделать! Сообщить кому-то!»

Джон резко поднялся на ноги и едва не упал.

– Это совсем никуда не годится, – раздалось за спиной, и констебль обернулся. На соседней скамейке сидела…

– Мисс Трикк!

Полли Трикк поднялась и поспешно подошла к младшему констеблю. Она была взволнована и испугана.

– Что произошло, Джон?

– Я узнал… я его выследил…

– Человека-блоху? Вы тоже его видели?

Джон недоуменно выпучил глаза.

– Что? Откуда вы о нем знаете?!

– Это долгая история. Я вам все расскажу, но сперва я должна узнать, что с вами стряслось.

Джон бросил взгляд на Хоппера, который держал за шкирку вокзального воришку, и на о чем-то разглагольствующего Бэнкса.

– Не здесь.

Полли кивнула.

– Полагаю, это ваше, – она протянула что-то младшему констеблю, и Джон, залившись краской, узнал свою дубинку.

– Где вы ее нашлии?

– На вокзальном чердаке. Я сразу поняла, что с вами случилось что-то плохое… Нет, – поспешно сказала Полли, – там уже никого не было.

Джон повесил дубинку на пояс и покачнулся. Полли придержала его.

– Вам нужно в больницу.

– Нет. Я в порядке… почти…

– Тогда от чашки кофе вы, надеюсь, не откажетесь?

– Чая, – уточнил констебль. – А там будут сахарные крендельки?

– Сколько угодно, – улыбнулась Полли, и у Джона потеплело на душе – даже голова, казалось, стала болеть чуть меньше…

…Запах крепкого кофе с корицей кружил голову. Терпкий горячий чай с желудями кружил голову. Яркий искрящийся взгляд Полли Трикк и ее обворожительная улыбка кружили голову.

Джон Дилби был голововскружен так сильно, что ничего кругом не замечал.

В кафе «Кретчлинс», помимо них, был лишь странный тип с длиннющими ногами; из-под краевего черных штанин виднелись резиновые нашлепки ходулин. На столе, рядом с чашкой кроваво-красного кофе и нескольких блюд с сахарными крендельками лежал черно-белый шутовской колпак. Его хозяин, лысый господин, прятался за разворотом газеты, да и вообще вел себя так, словно стыдился того, что он находится в таком милом и уютном месте. Когда в кафе вошел младший констебль, он и вовсе сжался и съежился, пытаясь прикинуться частью интерьера, видимо, не понимая, что его вид и поведение выдают его с головой. Впрочем, Джон Дилби все еще не до конца пришел в себя, чтобы обратить на него «особое полицейское» внимание.

Младший констебль и его спутница сели за столик у окна и сделали заказ.

– Вы пьете кофе с корицей? – спросил Джон. – Прямо, как доктор Доу.

Полли хмыкнула.

– Прошу вас, не говорите ему: а то он снова будет ворчать, что я не только краду его утренние газеты, но и его любимый кофе.

– Клянусь, мисс, я сохраню вашу тайну, и скорее расстанусь с жизнью, чем…

– Я же пошутила, Джон! Хотя вы уж и так, насколько я поняла, едва не расстались с жизнью.

Констебль снял шлем и поставил его на стол.

– Что правда – то правда.

– Расскажите все, что узнали, Джон.

Дилби собрал в кучку разбегающиеся мысли, смел их метелочкой и попытался вылепить из них что-то связное.

– Что ж, – начал младший констебль. – Как мы с вами и договорились, я пошел по следу подковы…

Джон чуть сбивчиво и сумбурно описал свое путешествие в Фли, рассказал о цирке и о том, как проник внутрь. Полли слушала, затаив дыхание, и, когда младший констебль поведал ей, как прятался в гримерке под кроватью от монстра, от напряжения она даже сжала кулачки. А когда мисс Трикк услышала, как на Джона напали на вокзальном чердаке, даже негромко ойкнула.

– А потом я пришел в себя. И Человек-блоха – он же Поразительный Прыгун из цирка мадам Д.Оже – устроил мне форменный допрос.

– Что он спрашивал?

– Поначалу он полагал, что я пришел не один, и пытался выяснить, как я его выследил и где прячутся остальные. Но все дело в том, что «остальных»-то и не было.

– И вы сказали монстру, что пришли в его логово в одиночку, Джон?

В голосе Полли явно прозвучало осуждение, и младший констебль, сконфуженно опустив взгляд, взял кренделек из блюда.

– Я совсем не умею врать, – признался он. – Матушка всегда меня разоблачает, когда я говорю, что помыл руки перед обедом, в то время как я их не мыл. Но о вас, мисс Полли, я и слова ему не сказал!

«Видимо, потому что он не спрашивал», – подумала Полли и сказала:

– Продолжайте.

– В общем, Человек-блоха, кажется, мне не особо поверил, но его больше интересовало другое.

– Что именно?

– Откуда у меня взялся дневник его матери.

Полли едва не поперхнулась кофе.

– Дневник его матери? Вы о нем ничего не говорили!

– Виноват. Упустил из-за волнения… Столько событий… В гримерке Мариетты Лакур за цирковой афишей я нашел тайник. И там был дневник дрессировщицы блох.

Полли с задумчивым видом повертела в руке кренделек.

– Я так полагаю, Человек-блоха отобрал его, пока вы были без сознания.

Джон кивнул.

– Что было дальше?

– М-м-м… А потом он отправил мисс Летти в зал ожидания, чтобы она выяснила, не готовится ли засада.

– Мисс Летти?

Недоумение Полли выглядело настолько неподдельным, что Джон даже хлопнул себя по лбу.

– Ах да, я совсем забыл! Мисс Летиция Бракнехт, внучка господина начальника вокзала, очень милая особа. Я не раз ее видел, когда бывал по служебным делам на вокзале. Слепая настройщица часовых стрелок. Тихая и скромная. Так мне казалось когда-то, но кто мог предположить, что она помогает Человеку-блохе и… – Дилби смутился и отвел взгляд, – я полагаю, она… как это сказать?.. влюблена в Человека-блоху.

– Вы шутите? Но как такое возможно?

– Думаю, это связано с тем, что она слепая. Она не видит, как он выглядит. А слова… матушка говорит, что правильные слова могут очаровывать. Вы о таком слыхали?

Полли кивнула.

– Разумеется. Нужно только отыскать эти слова и момент, в который их сказать.

Джон покраснел до корней волос.

– А вы… вы, мисс Полли, может, знаете парочку таких слов?

– Боюсь, что не знаю, – вздохнула девушка, – иначе моя работа в газете была бы намного легче и приятнее. Я бы попросту очаровала этих хмырей из печатного зала, и они прекратили бы свои насмешки.

По грустному взгляду Полли Джон понял, что подразумевала она отнюдь не коллег. Он вдруг поймал себя на неприятной мелочной мысли: младший констебль был рад тому, что мисс Полли не знает очаровывающих слов, ведь он просто не смог бы составить конкуренцию некоторым великолепным неулыбчивым господам.

– Итак, Человек-блоха отправил в зал ожидания мисс Летти, – Полли вернулась к изначальной теме разговора.

– Да. После чего она сноваподнялась на чердак и подтвердила мои слова: никакой полицейской засады не было. А потом Человек-блоха прочитал последнюю запись в дневнике и впал в ярость… Он что-то говорил о Трубном пустыре, а затем… Я не знаю, что было дальше. Меня ударили по голове моей же дубинкой. Очнулся я уже на скамейке в зале ожидания и… – Констебль нахмурился. – Как вы оказались на вокзале, мисс Трикк? Как нашли мою дубинку? И… вы сказали, что тоже видели Человека-блоху… Я не понимаю. Вы говорили, что все расскажете.

Полли кивнула и взяла с блюда очередную коврижку. Помолчав немного, собираясь с мыслями, она начала рассказ: упомянула и поход в больницу, и аптеку, и встречу с Бетти Грю. Обошла стороной только события, связанные с Зубной Феей.

Слушая ее, Джон Дилби, не прекращая, кивал так, что казалось, у него вот-вот отвалится голова.

– В архиве редакции я выяснила, что, скорее всего, именно Бетти Грю стоит за убийством хозяйки цирка, и снова отправилась на Семафорную площадь, надеясь получить у клоуна ответы, но вместо него там был Человек-блоха. Он устроил настоящий погром в фургончике Бетти Грю. После чего выбрался наружу и куда-то отправился. Я последовала за ним, полагая, что он приведет меня в свое логово. Так и вышло: он привел меня на вокзал. Но когда я поднялась на чердак, там уже никого не было – там, на полу, я нашла вашу дубинку. Ну а потом, спустившись в зал ожидания, я увидела этих дуболомов Бэнкса и Хоппера – они пытались вас разбудить. Джон, хватит это делать, прошу вас!

Младший констебль прекратил кивать.

– Кажется, я знаю, за чем именно Человек-блоха пришел к клоуну, мисс Трикк, – сказал Джон. – Вы правы: именно он убил мадам Д.Оже. Бетти Грю собрал труппу и устроил заговор, чтобы избавиться от нее. И… – констебль вздохнул, – он убил не только ее.

– Вы о чем?

– Мариетта Лакур, дрессировщица блох и мать Поразительного Прыгуна. Она узнала о заговоре и хотела предупредить хозяйку цирка. Мадам Д.Оже относилась к ней, как к дочери, и она решила помешать труппе совершить это злодеяние. Но не успела…

– Откуда вы все это знаете?

– Я прочитал последнюю запись в дневнике. Там описывалось, что задумала труппа. Мадам Лакур была очень напугана, она боялась клоуна – бедняжка, если бы она только знала, что ее ждет.

Полли задумчиво закусила губу.

– Значит, Человек-блоха прочитал запись и отправился на Семафорную площадь, чтобы отомстить за убийство матери?

– Именно так.

Полли покачала головой.

– Кое-что не сходится. Если Поразительный Прыгун узнал о том, что сделали циркачи во главе с клоуном только сейчас, то зачем ему тогда похищать их до этого?

Джон нахмурился.

– Верно! Я об этом не подумал! Но может, он не знал о матери и мстил им за убийство хозяйки цирка?

– Мне кажется, здесь кроется что-то еще. Мы должны все выяснить!

– Но как мы это выясним?

Полли мрачно поглядела на констебля.

– Думаю, пора наконец схватить кое-кого за его красный резиновый нос.

* * *

– Это он? – прошептал Джон Дилби, выглядывая из подъезда дома № 24 на Семафорной площади.

– Нет, – ответила стоявшая рядом Полли.

– Но ведь Бетти Грю – клоун.

– Верно. Только это какой-то другой клоун.

– Другой? Ничего не понимаю.

– Я пока тоже.

Возле фургончика Бетти Грю сновал тощий тип в пальто, котелке и с клоунским носом. В руке он держал здоровенный керосиновый фонарь.

Поведение типа, мягко говоря, вызывало вопросы. Сперва он заглядывал в окошко, после чего, едва не возя носом по земле, принялся что-то искать в лужах у фургончика, а в какой-то момент и вовсе засунул в одну из них руку по локоть. Повозившись в луже, он извлек на свет какую-то железяку и, придирчиво ее осмотрев, отшвырнул в сторону.

– Что будем делать, мисс Трикк? – спросил констебль.

Полли улыбнулась и быстро-быстро зашептала ему на ухо.

Дилби кивнул: план ему понравился…

…Клоун обследовал уже все лужи вокруг фургончика, канаву у края тротуара и парочку водостоков. Едва не лопнув от натуги, он поднял чугунную крышку канализационного люка и даже успел заглянуть внутрь, когда рядом вдруг раздался тонкий щебечущий голосок:

– Мистер! Мистер! Вы мне не поможете?!

Клоун повернул голову и поднял фонарь.

Перед ним стояла перепуганная девушка. Она зябко куталась в пальтишко и оглядывалась по сторонам.

– Хм… – Клоун выпрямился, принял позу героя-соблазнителя из дамского романа и, послюнявив пару пальцев, протер ими свой красный резиновый нос. – Что такая красотка делает одна в таком подгнившем местечке?

– Я… я шла в гости… эм-м… к подруге, – сбивчиво ответила девушка, – но… кажется, свернула куда-то не туда и совсем заблудилась. Вы не подскажете, где я нахожусь?

Клоун улыбнулся.

– Подскажу. В обмен на имя.

– Имя?

– На твое имя, красотка. Всех красоток как-то да зовут. Как тебя зовут?

– Уинни, – представилась девушка.

– Какое прелестное имя! – Клоун облизнулся и причмокнул с таким видом, словно Уинни была миленьким лимонным пирожным на блюдечке. – Я человек слова: ты находишься на Семафорной площади, милая Уинни.

– Мне нужно на Твидовую улицу. Вы знаете, где это?

Клоун закивал.

– О, я знаю, где это. И с удовольствием скажу, но я хочу кое-что взамен.

– Но у меня ничего нет…

– Есть, – клоун подмигнул ей. – Поцелуй.

– Что?

Девушка часто-часто заморгала, хлопая ресничками.

– Поцелуй от красотки Уинни в обмен на Твидовую улицу.

– Но… я не могу…

– Тебе что, жалко? Один дружеский поцелуйчик!

Клоун танцующей походкой подошел к девушке и, вытянув шею, сложил губы трубочкой.

Девушка не отпрянула и даже не отвернулась.

В живот обладателю красного носа что-то уткнулось, на что в животе тут же забурчало…

Опустив взгляд, клоун увидел трехствольный револьвер.

– Так что там с поцелуем? – спросила Уинни. Голос ее больше не дрожал, а в глазах появился коварный блеск.

– Что-то перехотелось…

Неудачливый соблазнитель попятился, но не сделал и пары шагов, как на кого-то наткнулся.

– Не так быстро, дружок, – раздалось у самого уха, и клоун испуганно обернулся.

– Полундра! – воскликнул он, увидев прямо перед собой полицейского.

Констебль долго не думал и схватил обладателя красного носа за шкирку.

Клоун попытался стукнуть его фонарем, но подлая «Уинни» отобрала у него фонарь и воскликнула:

– Тащите его в переулок, Джон!

Младший констебль Дилби кивнул и поволок брыкающегося клоуна к темнеющему слева проходу между домами. Полли Трикк последовала за ними.

Когда они оказались в переулке, клоун для острастки получил подзатыльник и пару весьма ощутимых тычков под ребра.

Джон Дилби напустил на себя угрожающий вид. И все равно, по мнению Полли, на злого и страшного габенского констебля из тех злыдней, что стоят у сигнальных тумб, он не походил. Искаженное лицо и выпученные глаза делали его, скорее, комичным.

– Ты кто такой?! Говори!

Клоун чихнул, испортил воздух и прошипел:

– Доходяга из труппы Тупиц Бромбеля ничего тебе не скажет, флик!

Джон и Полли переглянулись: кажется, клоун и правда был тупицей, учитывая, что он сам все рассказал.

– И что тебе здесь понадобилось, Доходяга?

– Не ваше дело!

Полли щелкнула клоуна по носу, и тот выругался:

– Ай! Больно же, выдра курносая!

Джон побагровел и встряхнул клоуна.

– Что ты сказал? А ну ка, повтори!

Губы Доходяги выстроились в отвратительную треугольную улыбочку.

– Только за денежку! Доходяга всегда делает, что от него хотят, только за плату!

– Что у тебя за дела с Бетти Грю? – гневно хмуря брови, спросил констебль. – Говори, или я тебе все зубы пересчитаю!

– Их ровно тринадцать! Можно не считать!

В подтверждение своих слов клоун раздвинул губы, демонстрируя свои щербатые челюсти.

– Значит, тебе не впервой получать в зубы за свои шуточки…

– Вообще-то, – заметил Доходяга, – я просто открываю консервные банки зубами, вот они и ломаются…

– Держите его крепче, Джон, – угрожающе сказала Полли, – у меня где-то была прищепка: защемим ему нос, он и скажет все, что нам нужно.

Клоун задергался в руках младшего констебля, в его глазах появился ужас.

– Только не прищепка! Я ненавижу прищепки! Я даже белье не сушу!

– Тогда говори! И никаких шуток!

– Я ничего не зн-а-аю… – протянул Доходяга.

– Что ты здесь делал?

– Ничего такого. Просто искал запонку. Я потерял свою любимую запонку в драке, и вернулся, чтобы найти ее.

– Что еще за драка?

– Ужасная и великолепная драка! Мы побелили!

– Не сомневаюсь, – сказала Полли. – И с кем же вы дрались?

– С толстяком-бурдюком Грю, с кем же еще?! Мы здорово ему наподдали – так отходили этого недотепу, что он еще нескоро отойдет.

– И зачем вы с ним дрались?

– Шутки ради, – начал было Доходяга, но констебль его снова встряхнул, а Полли полезла в карман со словами «Где же моя прищепочка?», и клоун прекратил изворачиваться: – Ладно! Я все скажу! За таинственность нам не доплачивали… Только руки убери, флик, – стоять неудобно! Да не буду я никуда сбегать…

Дилби медленно отпустил клоуна. Тот поправил галстук-бабочку и вытер манжетой пальто натекшие из-под резинового носа сопли.

– Зачем вы подрались с Бетти Грю? – напомнила Полли.

– Тупиц Бромбеля нанял очень важный господин, – сказал Доходяга. – Мы должны были схватить толстяка и притащить его под мост Слизней. Ну, мы и схватили. И притащили. Тупицы – очень исполнительные. Если вам нужно кого-то похитить, лучше похитителей не найти.

– Не забывай, с кем говоришь, клоун! – воскликнул констебль. – Полиция, вообще-то, не одобряет похищения.

Полли спросила:

– Зачем этому важному господину понадобился Бетти Грю?

– Не знаю. Они старые приятели.

– Насколько старые?

– Еще со времен цирка.

Полли закусила губу.

– Как зовут этого господина?

– Труффель. Нет, «Труффель» – это же химрастопка. Труффо! Точно! Его зовут Труффо!

Младший констебль уточнил:

– Как «Подметка Труффо»? Харчевня на мосту Ржавых Скрепок?

Клоун закивал.

– Труффо, который нас нанял, каким-то родственником приходится хозяину «Подметки». То ли братом, то ли дедушкой. А может, внучатым племянником дяди по линии троюродной сестры. Не знаю точно…

– Значит, этот Труффо нанял вас для похищения прочих циркачей из труппы мадам Д.Оже, – подытожила Полли. – Какое он имеет отношение к Человеку-блохе?

Клоун вытаращил глаза.

– Что?! Какие еще похищения? Я ничего не знаю ни о каком Человеке-блохе! Мы похитили только Бетти Грю – да если хотите знать, Тупицы вообще не особо в похищениях смыслят.

– Но ты ведь говорил… – начал было констебль, но Полли его перебила:

– Где сейчас Труффо? Все еще под мостом?

– Не думаю. Что бы ему там делать? Хотя… Когда случилась полундра, карлик остался там и…

Полли дернула головой.

– Что ты сказал? Карлик?

Ей вспомнился низкорослый господин, который выходил от доктора Барроу.

– Ну да, карлик, – сказал Доходяга. – Самый карликовый карлик из всей карликовой свиты карликового короля карликов. Вам нравятся коротышки? Мне очень – они так забавно переваливают своими коротышечьими ножками, когда пытаются тебя догнать и вернуть шляпу, которую ты у них забрал… или правильнее будет – «у него забрал»? Неважно. Важно то, что господин Труффо не похож на прочих карликов – над ним не подшутишь и шляпу у него не заберешь. Хотя у него очень миленькая шляпа – красивый дорогой цилиндр, хотел бы я себе такой. Будь у меня такой цилиндр, все дамочки с моим появлением тут же падали бы в восхищенный обморок и сами забирались бы в мешок.

Джон Дилби нахмурился.

– Что, все клоуны в Саквояжне – пропащие злыдни? Вы же должны смешить людей, дарить радость, а вместо этого… фу, противно…

Доходяга осклабился, и впервые на его лице появились настоящие эмоции.

– Жизнь такая – злыдная, флик. Думаешь, мы не хотим устраивать представления? Думаешь, нам нравится шушерить и красть? Мы ведь пытались делать шоу, но глупый зритель не оценил! Наш номер «Антре без штанов» никому не понравился!

– Что такое «антре»? – спросила Полли.

– Комическая сценка и еще выход.

– Вы вышли без штанов? Понятно, почему никому не понравилось.

Доходяга вздохнул.

– Кругом одни критики… Но ты права: реприза была пшик. Не то, что «Смерть под куполом зонтика».

– А это что такое?

– Это наша мечта! – вдохновенно ответил Доходяга. – Великолепная клоунская пьеса, которую мы однажды поставим! И она будет восхитительной, умопомрачительной и… на нее нужно много денежек. Может, у вас найдется пару пенсов для новой пьески?

Констебль даже опешил от подобной наглости.

– Что? Нет! Не забывайся, клоун! Вообще-то, мы тебя допрашиваем!

Полли кивнула.

– Да, вернемся к вашему нанимателю Труффо.

– Не хочу я к нему возвращаться! Он мне не нравится!

– Я имела в виду, к разговору о нем.

– И к разговору возвращаться не хочу. Рэми Доходяга наговорился!

Констебль уже собирался как следует пнуть обладателя красного носа, как тут неожиданно раздался режущий уши скрежет.

– Это еще что такое?! – воскликнул Джон Дилби.

Котелок на голове клоуна начал ползти вверх – так, словно его волосы вдруг принялись становиться дыбом.

– Это то, чего вы не ожидали! – взвизгнул Доходяга. – Номер с рыбалочкой!

– А ну, прекрати! Немедленно! – потребовал Джон, но Доходяга и не подумал прекращать.

Его шляпа все поднималась и поднималась на невероятно скрежещущей пружинной гармошке. Пока в один момент вдруг не соскочила с головы. Приземлившись на грязную брусчатку, она попрыгала к выходу из переулка.

Полли и Джон потрясенно уставились на нее: что эта шляпа задумала?!

Ни девушка, ни констебль не заметили, как откуда-то сверху беззвучно спустился канат с крюком на конце и пополз к широко улыбающемуся клоуну.

Котелок меж тем свернул за угол и скрылся из виду.

– Неужели ты думаешь, что подобные фокусы тебе как-то помогут?

Констебль и девушка повернулись к Доходяге. Доходяга помахал им ручкой.

А в следующий миг прямо на их глазах он взмыл в воздух.

Полли и Джон задрали головы и остолбенели. Над переулком висел небольшой воздушный шар с полосатой оболочкой, из корзины которого, перевесившись через бортики, на них глядели четверо клоунов: две, если можно так выразиться, дамы и два, уж точно сомнительное наименование, джентльмена. Крутилась лебедка, наматывая канат, а Доходяга поднимался все выше и выше, повиснув на крюке, который зацепился за ворот его пальто.

Заметив, что их увидели, Тупицы Бромбеля – а кто же это еще мог быть? – засвистели и заулюлюкали и принялись тыкать пальцами.

– Ну и кто остался с носом?! – завопил Доходяга.

– С носом! С носом! С носом! – подхватили прочие Тупицы. – Дурачки остались с носом!

Лебедка, поднимавшая Доходягу, вдруг заискрила и заклинила. Клоун повис на уровне третьего этажа. От его былой уверенности не осталось и следа. А когда он увидел, что констебль ринулся к пожарной лестнице, ведущей на крышу, с намерением его перехватить, носатый явно ощутил, что пахнет жареным.