Текст книги "Один шанс из тысячи (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

До самой последней секунды командир первого «Глоубмастера» не подозревал, что посадочные огни ведут не на ВПП, а ярдов на пятьдесят левее. Единственное, что он успел, увидев вместо бетона неровные заросли каких-то колючек – это инстинктивно потянуть штурвал на себя. Поздно. Да и бессмысленно. Передняя стойка шасси подломилась, С-17 лег на крыло и через пару мгновений превратился в огромный огненный шар, лопающийся с оглушительным треском, выбрасывающий во все стороны протуберанцы горящего топлива.

Пилот второго «Глоубмастера», заходящего на полосу буквально след в след первому, попытался уйти вверх и влево, однако ему не хватило ни скорости, ни высоты. Задев крылом радиовышку – по «странному» стечению обстоятельств сигнальный фонарь на ней не горел – самолет рухнул на землю за пределами аэродрома. Взрыв упавшего транспортника был хорошо виден и с моря, и с берега.

Лежащая на столе рация продолжала орать голосом командира десанта:

– Браво четыре! Мазефакер! Родригес!..

– Данные о вертолетах отправил? – флегматично поинтересовался «дон».

– Сразу. С «Печор» уже сообщили, что приняли на автосопровождение, – отозвался напарник.

– Тогда почему тянут?

– Они не тянут. Просто ждали, пока мы с тобой… хм… отстреляемся. Вот, смотри.

Рикардо указал на появившиеся на экране новые цели.

– Вижу.

Ни «дон Мануэль», ни его «тайный агент» не могли воочию наблюдать пуски ракет со спрятавшихся за холмами установок С-125, но имели возможность следить за ними через модернизированный два дня назад диспетчерский пульт.

У идущих над морем американских вертушек не было ни единого шанса избежать встречи со старыми, но все ещё эффективными советскими 5В24.

– Все цели поражены, – ровным голосом сообщил Родригес через пятнадцать секунд.

– Ну и отлично. А теперь перекур, – Рикардо достал из-за пазухи две «Гаваны» и протянул одну Мануэлю. – Будешь?

– Не откажусь.

Диспетчер посмотрел на сотрясающуюся под ударами дверь и едва заметно поморщился.

– Какие же эти гринго тупые.

– И не говори, – кивнул капитан, раскуривая сигару. – Кх-кха… – он внезапно закашлялся и, словно бы извиняясь, пробормотал. – Десять лет настоящие не курил. Отвык.

– Не бери в голову. Привыкать, я думаю, уже бесполезно, – усмехнулся Рикардо, пуская в воздух «колечко».

– Что верно, то верно, – не стал спорить «дон Мануэль», наблюдая через стекло за происходящим внизу.

На лётном поле несколько человек суетились возле треноги ПТРК.

Ракета была нацелена прямо на «вышку»…

Куба. Залив Сьенфуэгос (22.10.2018 г.)

Небо на северо-востоке озаряли яркие сполохи. Это была не гроза. Это гремели взрывы от попаданий бомб и ракет. Авиация США наносила удары по городу и дислоцированным возле него военным объектам.

Первоначально принятая стратегия внезапных морских и воздушных десантов оказалась неэффективной. Попытки высадиться в Сантьяго-де-Куба, а также в заливах Матансас, Пуэрто Падре и Гуадиана закончились полным провалом. Относительно успешно прошла только операция по расширению оккупированной зоны в провинции Гуантанамо. Да и то – уже через сутки бодро начавшееся наступление остановилось в районе водохранилища Ла Яйя на западе и возле предгорий Фелисидад на севере и востоке.

Потери, как материальные, так и в живой силе, превысили расчетные на порядок. В итоге, пришлось вернуться к проверенной тактике воздушных ударов с массированным применением авиации, крылатых ракет и БПЛА…

– Быстрее! Быстрее давай! Не спать!

Майор Милкинс, как мог, подгонял надрывно дышащих штатских. Всего-то шестой пролёт вверх, а чертовы яйцеголовые уже еле ноги волочат. И ведь не бросишь и не пристрелишь. За каждого он отвечал головой, а задачу ему ставил лично командующий.

За своих бойцов Милкинс не волновался. Рейнджеры, они и на Кубе рейнджеры.

А вот трое ученых даже на новобранцев не тянут. Но все равно – бежать должны наравне с остальными. На себе их волочь – увольте. Только, когда совсем припечет.

– Командир! Выше обрыв!

– Выше не надо! Нам в галерею.

И опять – грохот грубых подошв по бетону и стоны изнывающих от усталости «умников».

– Ну кто так строит⁈ Кто так строит?

– Доктор Рассел! Не останавливаться!..

Они бежали по полуобрушенной эстакаде меньше пяти минут, а казалось, что целую вечность. Добраться до нужного помещения недостроенной атомной станции можно было лишь этим путем, и этот путь простреливался насквозь. Стоит кому-нибудь повнимательнее присмотреться к примыкающей к главному куполу «этажерке», и их отряд сразу же обнаружат. Допустить это Милкинс не мог, поэтому гнал всех вперёд так, словно на финише их ждал миллиард долларов…

– Всё. Я не могу.

Один из ученых неожиданно затормозил, схватился рукой за сердце и в изнеможении опустился на бетонные плиты.

– Сэм! Рикки!

Майор мотнул головой в сторону плюхнувшегося на карачки доктора Стивенса.

Двое бегущих сзади бойцов подхватили несчастного под микитки и, невзирая ни на какие мольбы, потащили его к темнеющему в ста ярдах проему в стене.

Когда внутрь «купола» буквально влетел замыкающий, в небо с ближайших холмов взмыла осветительная ракета.

«Долбаный хрен! Успели», – облегченно выдохнул Милкинс.

Удивительно, что кубинцы всё ещё пользовались дедовскими способами освещения поля боя, но сегодня этот факт играл на руку рейнджерам. У них, в отличие от противника, имелись не только приборы ночного видения, но и устройства позиционирования и распознавания.

Нынешнюю операцию сложно было считать настоящим десантом. Она больше походила на разведрейд с неведомыми большинству участников целями. Главные удары сегодня наносились по восточной части залива. Там же, по данным разведки, сосредоточились основные силы кубинцев, готовые отразить атаку со стороны моря и пресечь высадку на плайя Ранчо Луна и Аримао.

Попытки высадиться, на самом деле, предпринимались. В пятидесяти милях к югу карибские волны резали несколько кораблей 4-го флота, и среди них универсальный десантный «Кирсардж» с батальоном морпехов и средствами усиления. Несколько раз к кубинскому берегу подходили спущенные с «Кирсарджа» десантные катера и корабли на воздушной подушке. Их отгоняли огнем артиллерии, после чего по местам расположения батарей наносились авиаудары. Их эффективность оценивалась командованием как невысокая. Кубинские артиллеристы постоянно меняли позицию, и сила огня оставалась прежней.

Игра в «кошки-мышки» продолжалась около трёх часов.

С точки зрения военной науки, для атакующей стороны это было довольно рискованно.

Два дня назад в районе Матансаса сильные повреждения получил аналогичный с «Кирсарджем» УДК «Эссекс». Береговые ракетные комплексы «Рубеж», поставленные на Кубу ещё в советские времена, отстрелялись на «хорошо» и «отлично». Патрульный корабль’Харрикейн' и фрегат «Кауффман», неосмотрительно подошедшие близко к острову, были потоплены, а «Эссекс», хотя и курсировал на расстоянии сорока миль от берега (это считалось предельной дистанцией для экспортных П-21/22), умудрился-таки получить «свои» два «Термита» в борт и надстройку и еле доковылял до Флориды.

Имеются ли у кубинцев мобильные БРК около Сьенфуэгоса, сумеют ли они достать крупную надводную цель на расстоянии больше сорока миль, разведка сведений не имела, поэтому американское командование, действительно, рисковало и рисковало серьезно.

Почему оно на это пошло, майор Милкинс не знал, но подозревал, что новый десант – это лишь имитация, а главную задачу должен выполнить он и его отряд.

Двадцать два рейнджера и трое охраняемых ими гражданских высадились на берег в пяти милях западнее входа в залив, за тридцать минут до начала основной операции. Небо в эту ночь было закрыто тучами, и десантирование осуществлялось в полной темноте с четырех надувных лодок. Скрытность удалось обеспечить, выход в конечную точку – тоже…

– Дальше куда?

– Сейчас… выясним.

Доктор Рассел, кое-как пришедший в себя после быстрого бега, вынул из разгрузки планшет и развернул «секретную карту».

– Так. Мы сейчас здесь. А нам надо вот сюда, – ткнул он пальцем в экран и повернулся к майору. – Я только прошу вас: давайте не будем спешить.

Милкинс мысленно фыркнул.

«Гражданские. Что с них взять?..»

Тем не менее, просьбу ученого он исполнил. Формально, зона его ответственности заканчивалась внутри здания первого энергоблока заброшенной АЭС Хурагуа. Дальше от него требовалась лишь обеспечивать общий режим безопасности и выполнять не идущие вразрез этому пожелания яйцеголовых.

Честно сказать, подобное положение дел майора слегка напрягало. Он привык знать о задании всё, однако на этот раз полную информацию ему так и не предоставили. Видимо, те, кто планировал операцию, решили, что так будет лучше для всех. Ведь, как известно, «во многих знаниях много печали, а кто умножает познания, умножает скорбь».

Ученые, в отличие от военных, такими познаниями обладали, но скорбеть по этому поводу не собирались.

Доктор Рассел, доктор Стивенс и доктор Дэйл занимались «проблемой ядерной катастрофы» и на недостроенную АЭС около Сьенфуэгоса прибыли не просто так. Власти Соединенных Штатов имели «абсолютно точные сведения», что одиннадцатого и двенадцатого мая на территории станции находились русские, и они проводили там какой-то непонятный эксперимент. Насколько это было связано с одномоментным исчезновением всех ядерных предприятий Земли, никто точно сказать не мог. Агенты доносили, что, кроме мая, русские появлялись в Хурагуа в июле и сентябре. Скорее всего, заметали следы. А буквально за сутки до начала операции «Тропический шторм» на Кубу прибыла целая делегация русских атомщиков. До Сьенфуэгоса они не доехали – начались военные действия, и передвигаться по острову стало небезопасно. Тем не менее, очередной их визит на недостроенную АЭС являлся, по мнению аналитиков ЦРУ, только вопросом времени. Русских требовалось опередить, и такая возможность, наконец, появилась…

Нужное помещение обнаружили минут через двадцать поисков. Еще десять ушло на проникновение внутрь. Сейфовая дверь запиралась на «хитрый» замок. Его сумели открыть лишь с помощью специальной прожигающей смеси.

Внутри комнаты находились приборы и оборудование. Многое, судя по шильдикам, произведено в этом и прошлом году, а надписи на кириллице однозначно указывали на страну происхождения…

– Что мы тут ищем, доктор?

– Следы, майор. И доказательства, – бросил через плечо Рассел, устанавливая на лабораторный стол какой-то прибор.

– Доказательства чего? – осторожно поинтересовался Милкинс.

– Кто виноват в том, что мы в заднице, – буркнул ученый. – Энди, включай, – махнул он рукой «колдующему» над аккумуляторами коллеге.

Командир группы отошел в сторону, чтобы, во-первых, не мешать «умникам», а во-вторых, чтобы случайно не попасть под раздачу – больше всего он не любил и не доверял тому, в чем совершенно не разбирался…

– Пожалуй, что всё.

Доктор Рассел вытер рукой лоб и захлопнул ноут.

Стивенс и Дэйл принялись торопливо собирать разложенное на столе оборудование.

– Образцы не забудьте, – подсказал наблюдающий за ними майор.

– Всенепременно…

Работа в «секретной комнате» заняла около получаса. По окончании первичных исследований и Рассел, и оба его коллеги выглядели слегка недовольными.

– Ну что, нашли что-нибудь?

Доктор с недоумением посмотрел на майора и пожал плечами:

– Вернемся домой, узнаем.

– Значит, уходим?

– Да. Больше здесь делать нечего…

Прежним путем решили не возвращаться. Милкинс повел отряд к южной защитной стене. Насколько он помнил, там имелось несколько технологических окон. Через одно из них можно было спуститься вниз.

В подползающую прямо к конструкциям тропическую растительность спускались по двум веревкам. Высота спуска составляла около пятнадцати ярдов.

Первыми внизу оказались двое разведчиков.

Через какое-то время один из них вышел на связь и доложил, что в окрестностях чисто.

Спустя пять минут в здании никого не осталось.

Майор спускался последним. От бетонной стены он сумел отойти всего на сотню шагов. Дальше был удар в шею, после чего сознание отключилось…

Очнулся Милкинс от резкой боли в боку. Кто-то немилосердно двинул его ботинком по печени. Не получилось даже застонать. Рот был заклеен скотчем, руки и ноги связаны.

В глаза ударил свет фонаря.

– Ты командир группы?

Клейкую ленту сорвали, горла коснулось холодное лезвие.

– Вы… кто? – прохрипел рейнджер.

Сбоку неожиданно засмеялись.

– Avispas Negras.

Милкинс похолодел. О кубинском спецназе бродили разные слухи, но все сходились в одном: развязывать языки «Черные осы» умеют лучше других.

– Да. Я командир. Роберт Милкинс. Майор. Семьдесят пятый полк.

– Ваше задание?

– Доставить в недостроенную АЭС трех гражданских, потом вывезти.

– Гражданские – это Чарльз Рассел, Эндрю Дэйл и Джон Стивенс?

– Имен я не знаю, но фамилии эти.

Допрашивающий замолчал.

– Прощу прощения, – решился майор, – но я хотел бы узнать, что с моими людьми?

Из темноты снова донесся смех.

– А что обычно случается с диверсантами? Самые шустрые уже на том свете, остальные предстанут перед судом республики.

– А гражданские?

– За гражданских, майор, можете не волноваться. Хотя, не скрою, дорога им предстоит дальняя, возможно даже, в один конец… – говорящий на миг прервался, затем его голос зазвучал уже чуть в стороне. – Всё. Грузите. Уходим…

Милкинсу вновь залепили рот пластырем, закинули на чьё-то плечо и потащили сквозь заросли. О судьбе попавших в руки кубинцев ученых он старался не думать…

Глава 3
Пока гром не грянул (2)

Венесуэла. Каракас (25.10.2018 г.)

Визг тормозов. Пыль. Грохот выстрелов. Скрежет сминаемого металла.

Идущая юзом машина последовательно задевает столб, стену, мусорный контейнер и, наконец, замирает, уткнувшись разбитым капотом в торчащий из мостовой пожарный гидрант. Мощные струи воды бьют в разные стороны, от горячего радиатора идет пар, из пробитого пулями бака сочится бензин.

– Наружу!

Выскочивший из авто мужчина распахивает пассажирскую дверь и буквально выдергивает из салона замешкавшуюся даму. Через секунду оба падают на асфальт. Снова звучат выстрелы. Мужчина вскидывает ПП и бьет одиночными куда-то сквозь пар. Еще секунда, и он уже бежит к ближайшему переулку, таща за собой с трудом поспевающую девицу.

Гремит взрыв. Автомобиль вспыхивает. Разлившееся вокруг топливо полыхает ярким огнем. Хлещущая из гидранта вода не может его потушить. Пар становится гуще. Сквозь белесую мглу между стеной и гидрантом протискивается угловатая махина полицейского броневика. Пулемётная башенка поворачивается влево-вправо в поисках целей.

На открытом пространстве появляются облаченные в боевую экипировку спецназовцы. Один из них, по всей видимости, командир, указывает на переулок. Трое бросаются в тесноту сжимающих мостовую домов. Остальные, поддерживаемые броней, продолжают движение прямо.

Кто знает, что задумали беглецы и не ведёт ли их путь прямо в засаду…

– Кажется, оторвались…

Быстро выглянув за угол и убедившись, что погоня отстала, Отеро принялся перезаряжать свой «навороченный» Хеклер-Кох. В отличие от привычных «Узи» и «Беретты», творение сумрачного тевтонского гения требовало к себе особого отношения. Чтобы просто сменить магазин, приходилось прикладывать физические усилия и действовать с определенной степенью «ловкости».

– Готово, – мужчина щелкнул рукоятью, снимая затвор с задержки, и посмотрел на испуганно озирающуюся Кармелу. Девушка никогда не бывала в трущобах баррио, и даже зажатый в правой руке пистолет не казался ей надежной защитой.

Отеро мысленно усмехнулся. Его спутница была, по большому счету, права. В районе Петаре закона нет. Но, с другой стороны, в этом вся его прелесть. Лачуги тут не продаются и не покупаются – сильные, если понадобится, просто выкидывают слабых на улицу. Здесь практически нет грабежей – взять с местных нечего, а богатые и зажиточные по доброй воле никогда сюда не зайдут.

Скорее, наоборот, благодаря раскручиваемой властями идее, что «во всех бедах виноваты богатые», здешние обитатели регулярно наведываются туда, где таится «зло», а подломить какой-нибудь шикарный коттедж или раздеть преуспевающего «мажора» считается доблестью, а не грехом. В Петаре свозят похищенное и заложников со всего города, а полицейские патрули заезжают сюда лишь в случае крайней необходимости. Да и то – если они осмеливаются кого-то арестовать, полицейский участок сжигается в тот же день.

Отсутствие стражей порядка вполне компенсируется местным «народоправием». Тут даже самые лихие водители ездят весьма осторожно и дисциплинированно останавливаются на светофорах. Поскольку знают: пистолет «Глок» стоит на рынке около трехсот долларов, и любой дорожный конфликт – это лишние дырки в машине и голове…

– Ты уверен, что здесь безопасно?

– Не беспокойся, Мели. Всё будет хорошо.

– Я сколько раз тебе говорила, не смей называть меня Мели! Я не собачка! – топнула ногой девушка.

– Прошу прощения, синьорита. Я больше не буду, – улыбнулся мужчина.

Именно этой реакции он и добивался. Пусть лучше сердится, чем боится. Единственной дочери полковника Гальегоса это подходит больше.

– И синьоритой не надо. Я – Кармела. Просто Кармела.

– Договорились.

– Куда теперь? – Кармела оторвалась от стены и тоже рискнула выглянуть за угол.

– На автобусную станцию, куда же ещё? – пожал плечами Отеро.

– А дальше?

– Если там тихо, поедем сразу. Если нет, подождем.

– Сколько?

– Ну… переночуем где-нибудь, а завтра посмотрим.

Девушка сунула пистолет за пояс и уперла руки в бока.

– Слушай, вот только не надо опять.

– Что опять?

– Это твоё «маньяна». Надоело уже.

Мужчина удивленно приподнял бровь.

– Ты прямо, как не у нас родилась. «Маньяна» – это не просто «завтра». «Маньяна» – это наш… хм, образ жизни.

– Вот то-то и оно, что образ. Мы к нему так привыкли, что уже и не замечаем.

– И что в нем плохого?

– То, что даже самое важное мы всегда откладываем на завтра, надеясь, что всё образуется. А наши враги этим беззастенчиво пользуются.

– Хм…

Отеро озадаченно хмыкнул. О таком он и вправду никогда не задумывался, хотя и служил в президентской охране. В сказанных Кармелой словах чувствовался не только упрек. В них таилась и горькая правда. В том, что произошло, виноваты были не только мятежники, не только проморгавшие путч спецслужбы боливарианской республики. Свою часть вины нёс каждый венесуэлец. Одни, как обычно, понадеялись на государство: оно, мол, само справится. Другие поленились вовремя обработать и передать наверх тревожную информацию. Третьи же, самые многочисленные, решили отложить все проблемы para mañana – на завтра, которое, как известно, никогда не наступит…

Это сегодня капитан Санчес и его непосредственный начальник полковник Гальегос понимали, что против Венесуэлы сработали настоящие профессионалы своего дела. А пять дней назад никто и подумать не мог, что всё окажется настолько паршиво…

На первые сообщения о каких-то повстанцах на границе с Колумбией никто и внимания не обратил. Все уже успели привыкнуть, что выступления оппозиции давятся легко и непринужденно при полной поддержке граждан, а примерно в половине случаев – самими же гражданами. Созданные ещё при Чавесе «колективос» – комитеты по поддержке революции – терпеть не могли конкурентов. За довольно короткое время все они превратились в молодежные преступные шайки, во главе которых стояли уважаемые партийные боссы и скромные местные интеллигенты: режиссеры театров, поэты, музыканты, художники. «Революционные комитеты» крышевали мелкий и давили на корню средний бизнес с какой-то почти религиозной одержимостью. С такими бандитами полицейские старались не связываться. Их арсенал, по оценкам спецслужб, уступал только вооруженным силам. В итоге, венесуэльские «колективос» стали всерьез рассматриваться как резерв армии на случай иностранного вторжения, а главари «народной милиции» считались неприкасаемыми.

Каково же было удивление властей, когда оказалось, что больше половины «повстанцев» в Сан-Кристобале и Маракайбо составляют те самые «милиционеры из колективос», которые раньше всегда выступали против ненавистной им оппозиции проамериканских правых.

Ларчик открывался достаточно просто.

Мятеж против последователя Чавеса президента Мадуро возглавил своего рода новый «Чавес» – генерал Альберто Рибейро, а главным лозунгом путча стало: «Больше социализма!»

Русская поговорка «клин клином» пришлась ко двору. Американские кураторы генерала усвоили прежние уроки и сумели переломить ситуацию в свою пользу там, где от них этого не ожидали. На фоне стремительно растущих нефтяных цен и, соответственно, доходов правительства, «новая оппозиция» сыграла на опережение.

«Экспортных денег страна получает больше, а дефицит и инфляция не уменьшаются».

«Все доходы от нефти идут на погашение внешних долгов, а не на внутреннее потребление».

«Пособия для бедных урезают, богатые договорились с властями».

«Президент заключил сделку с Соединенными Штатами».

«Тайные счета Мадуро обнаружены в Бразилии, Аргентине и Парагвае».

«Мадуро предоставляет США военные аэродромы для ударов по Кубе».

Последнее сообщение, растиражированное ведущими СМИ, выглядело самой что ни на есть правдой. Американцы, действительно, высадились на островах Гран Роке, Орчила и Маргарита, не встретив там даже символического сопротивления со стороны венесуэльских военных. О чем умалчивали источники, так это о том, что приказ сдаться без боя исходил из самых верхов Национальной армии. Генералов просто купили. За дорого. За очень дорого. Но все равно – это оказалось дешевле, чем воевать.

«Президент предал идеалы революции! Вся влась Национальной Ассамблее!»

Под этим призывом «подписалась» практически вся столица.

Президентский дворец остались защищать только два взвода Национальной Гвардии. Сам Николас Мадуро, несмотря ни на что, решил последовать примеру погибшего сорок пять лет назад Сальвадора Альенде. Уговоры начальника службы охраны полковника Хуана Гальегоса не помогли. «Я не буду прятаться по лесам от народа Венесуэлы, – ответил ему Президент. – Пусть он от меня отказался, но я от него – никогда»…

– Вроде спокойно.

Отеро окинул внимательным взглядом площадь перед автобусной станцией и облегченно выдохнул. Ни военных, ни полицейских, ни вооруженных гражданских на улице не наблюдалось.

– Вместе пойдем? – спросила Кармела, выглянув из-за его плеча.

– Нет. По отдельности. Ты – первая… Кстати, проверь документы. Может, что-нибудь потерялось.

Девушка сунула руку в карман, потом во второй и… потемнела лицом.

– Что⁈

– Флэшка!

– Какая?

– Отца. Я её потеряла, – в глазах у Кармелы плескался ужас.

– Плюнь, – равнодушно бросил Отеро. – Там все равно ничего не было.

– То есть, как это не было? Отец говорил, что…

Мужчина вздохнул.

– Он просто хотел, чтобы ты осталась жива.

– Но… – девушка замерла, пораженная внезапной догадкой. – Ты хочешь сказать, что…

– Да. Я хочу сказать именно это. Полковник Гальегос придумал, что на этой флэшке списки агентов, места расположения тайных баз и складов оружия на случай возможной партизанской войны. Он поручил тебе доставить её в надежное место, потому что не хотел, чтобы ты осталась с ним в Президентском дворце. А я… – капитан снова вздохнул, – меня он попросил проследить за тобой. Вот, собственно, всё.

– И ты согласился⁈

Теперь лицо девушки пылало гневом.

– А что мне ещё оставалось? – развел руками Отеро.

– Ты трус, капитан Санчес! Ты оставил своих погибать, а сам… Видеть тебя не хочу!

Кармела брезгливо отдернулась от своего спутника, словно от него дурно пахло, и, ничего больше не говоря, решительным шагом направилась к стоящим на остановке автобусам.

Отеро молча следил за ней и одновременно «сканировал» прилегающие к площади улицы. Он, действительно, хотя и не сразу, но согласился исполнить последний приказ Хуана Гальегоса. Довести его дочь до безопасного места. Даже если она сама будет против…

На станции четверо полицейских проверяли документы у отъезжающих. Их страховали с десяток военных с автоматами, в бронежилетах и шлемах. Выезд на шоссе к Пуэрто-ла-Крус перегораживал броневик. Когда подъезжал очередной автобус, он «нехотя» освобождал дорогу, а потом возвращался назад.

У Кармелы «документы» имелись. Их выписали за полчаса до выхода из Дворца Мирафлорес. Теперь девушку звали Алехандра Очоа, и проживала она в Эль Тигре. Отеро справить себе «чистую» ксиву, увы, не успел. Та, что лежала в кармане, была засвечена во всех полицейских базах, как принадлежащая охранному ведомству. Для бандитов она годилась, но мало-мальски серьезной проверки, как ни крути, не прошла бы.

Впрочем, капитан Санчес и не собирался её кому-то показывать. Приказ командира он выполнил. Как только автобус с Кармелой окажется на шоссе, Отеро уйдет назад, к окруженной мятежниками резиденции главы боливарианской республики. Дочь Хуана Гальегоса была совершенно права. Он должен быть сейчас там, со своими…

Когда в очереди перед ожидающей проверки Кармелой осталось пять человек, старший из проверяющих неожиданно поднес к уху рацию, несколько раз кивнул, после чего отдал подчиненным какой-то приказ. Что именно он приказал, Отеро догадался через секунду. Отъезжающих и их сумки начали проверять на наличие «посторонних предметов».

Поняв это, капитан почувствовал, как по его шее течёт струйка пота.

«Мъерда! У неё же Беретта…»

Решение пришло мгновенно.

Выдернув из-под куртки ПП, Отеро передернул затвор и поднял оружие…

Всё закончилось меньше, чем за минуту.

На другом краю площади неподвижно лежали двое военных, еще один, раненый в ногу, громко стонал у обочины. Шестеро, поддерживаемые выдвинувшимся на середину площади броневиком, осторожно двигались вдоль домов, заглядывая в каждый проулок.

Автобусы покидали станцию один за другим.

Полицейские, размахивая пистолетами, пытались утихомирить десятка три человек, не сумевших занять места в отъезжающих от остановки машинах.

Что случилось с Кармелой, уехала она или осталась в толпе, Отеро узнать не успел.

Он лежал на асфальте и мёртво смотрел в небеса.

Пистолет-пулемет капитан из рук так и не выпустил…

Багамские острова. Нью-Провиденс. Порт Нассау. Внешний рейд (27.10.2018 г.)

Море. Тропики. Вечер…

Шорох песка, пенные шапки волн…

Рыбацкие лодки, яхты, прогулочные корабли, круизные лайнеры…

Огни портового города, музыка, «неоновая» реклама, заполненная людьми набережная…

Запах жареной рыбы, небольшие закусочные, стоящие на улице столики…

Мирная суета…

Туристический рай…

Войны нет. Война на сто пятьдесят миль южнее. Это там рвутся ракеты и бомбы, туда летят начиненные смертью «Томагавки» и «Эй-Эл-Си-Эм», там гибнут люди, уничтожается инфрастуктура, давится воля к сопротивлению.

Прибывающим на модный курорт нет до этого дела. У них другие заботы.

Что может быть лучше, чем на неделю-другую забыть обо всех проблемах и наслаждаться морем и солнцем?

А те, кто сейчас умирают на юге, пусть умирают и дальше. Они сами во всем виноваты. Им столько раз предлагали вернуться в лоно цивилизации, столько раз пробовали наставить на путь истинный, вразумить и помочь, что нынешняя война уже никому здесь не кажется чем-то неправильным. Она лишь последнее средство, единственный способ навести хоть какой-то порядок…

– Чарли, тебе не кажется, что мы просто теряем время?

– Нет, Боб, не кажется. Даже наоборот, чем дальше, тем я всё больше и больше уверен: такую приманку они не упустят. Думаю, всё случится сегодня.

– Откуда такая уверенность?

– Из достоверных источников.

– Надеюсь, они работают не за идею?

– Естественно, нет. Только за деньги. За очень приличные деньги.

– Ну, в таком случае, я спокоен. За очень приличные деньги я и на собственную жену настучал бы.

– Боб, у тебя нет жены.

– Вот поэтому и настучал бы.

Оба мужчины сдержанно посмеялись.

Изумрудные лужайки гольф-клуба особенно хорошо смотрелись с верхней террасы бунгало. Хотя окрестности уже накрыла вечерняя темнота, незаметные днём фонари подсвечивали поле с различных ракурсов, отчего оно выглядело нереально красивым, похожим на голливудские декорации. Хоть сказку снимай, хоть сагу о непобедимом агенте с двумя нулями.

Бокалы мартини в руках собеседников лишь дополняли антураж невольно складывающейся «бондианы». Для полноты картины не хватало только какой-нибудь роковой красотки и крадущихся в потёмках злодеев.

Где-то внизу звучала «живая» музыка. Небольшой оркестр, как мог, развлекал гостей дорогого отеля. В партиях скрипок и саксофонов совершенно терялся гул бьющегося о волноломы прибоя. Полоса золотисто-песчаных пляжей, тянущаяся вдоль всего северного побережья Парадайс-Айленда, отделяла океанские волны от зоны ночных развлечений. Редко кто из туристов забредал на пляж в сумерки. То, что казалось романтикой днем, вечером выглядело на удивление скучно и невыразительно. Жёлтое, зелёное и голубое превращалось в унылое серое, и никакие сотни оттенков не могли спасти его от надвигающегося со всех сторон мрака.

Гораздо интереснее было смотреть на ночной океан не с опустевшего пляжа, а со специальных площадок, оборудованных смотровыми трубами. Платишь два доллара, опускаешь в прорезь жетончик и с помощью мощной оптики целую минуту наслаждаешься невидимыми невооруженному глазу «красотами». Стоящим на рейде гигантским круизным судном «Перла Кариба» с десятком подсвеченных иллюминацией палуб. Серебристым диском Луны, становящимся в окуляре подзорной трубы огромным, как русский пасхальный блин, испещрённый настоящими кратерами и горами. Снующими туда-сюда лодочками и яхтами с горящими ходовыми огнями и застывшими за штурвалами капитанами. И, наконец – самое вкусное – угловатой махиной военного корабля, прячущегося от любопытных глаз за небольшим островком и время от времени шарящего по акватории мощным прожектором, отгоняя настырных любителей селфи и прочих праздношатающихся…

– И всё-таки я опасаюсь.

– Чего?

– Вдруг мы что-нибудь не учли? Прошляпим хоть одного диверсанта, даже электрический стул покажется благом.

– Не беспокойся, Боб. Не прошляпим. «Чёрные осы» хороши в джунглях, но как боевые пловцы они слабоваты, и оборудования нормального нет. Против наших «тюленей» их «дьяволы» – сущие дети.

– Я знаю, Чарли. Но всё равно немного тревожно.

– Тревожно? Отнюдь. У нас есть две группы на самом «Зумвальте», плюс четыре на катерах, одна постоянно в воде. Акустики бдят днём и ночью, осведомители… О! А вот, кстати, и они, легки на помине.

Тот, кого звали Чарли, достал из кармана смартфон и приложил к уху:

– Я слушаю… Да… Да… Да… Я понял. Продолжайте работать. С утра с вами обязательно свяжутся.

Боб поставил на столик недопитый бокал и вопросительно посмотрел на коллегу: