355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Поляков » Война теней (СИ) » Текст книги (страница 7)
Война теней (СИ)
  • Текст добавлен: 8 февраля 2022, 10:02

Текст книги "Война теней (СИ)"


Автор книги: Владимир Поляков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

В общем, такое творилось, что соскучиться при всём на то желании не получится. Потому я скучать даже не думал, напротив, пытался одновременно отслеживать все мало-мальски важные направления. Получалось ли? Ну, всё в этом мире относительно. Для империи сейчас имелось сразу несколько важных направлений вне собственной территории. Каких? Во-первых, партия в Южной Африке. Пока она шла хорошо – зулусы были вдребезги разбиты и единственное, что оставалось дикарям – броситься в ноги не бурам, но англичанам, уповая на их заинтересованность. Ну а наши люди, воздействуя на президента Трансвааля Преториуса. должны были помочь ему политическими методами подмять под себя Оранжевую. Слияние двух бурских республик в единое целое являлось необходимым для дальнейшего устойчивого развития. Ну а накачка финансами и товарами через Форт-Тейлор по ведущему к Трансваалю «коридору» уже показала себя достаточно эффективной. Можно ли сделать лучше? Бесспорно, как только начнём тянуть нитку железной дороги от порта до буров. Хлопотно и проблемно, учитывая необходимость доставки буквально всего, но без этого не обойтись. Золото и особенно алмазы того стоят. Ну не британцам же подобную роскошь оставлять, в самом то деле!

Во-вторых, очередной этап европейского передела. Германские земли по сути давно заложенная мина с воспламенённым бикфордовым шнуром. И огонёк приближается всё ближе и ближе. Ещё с наполеоновских времён умным людям стало понятно, что образование единой Германии неминуемо, да только некоторые излишне осторожные умы решили притормозить процесс, заморозив образование единого государства путём создания очередного бесполезного как бы Союза, на деле пустой говорильни, выгодной лишь Австрийской империи, слабеющей год от года и не способной сыграть действительно важную роль в объединении людей одного языка и культуры. Слишком уж одряхлевшее государство, слишком уж бедное на решительных людей среди своей элиты. Да и дом Габсбургов по большей части того, скатился в откровенное болото. Разве что Максимилиан I, император Мексики, был приятным исключением на общем фоне. Но он уже в Мексике и точно не наблюдается желания заниматься делами Старого Света. Своих хлопот предостаточно, уж в этом я уверен на все сто процентов по причине пристального наблюдения со стороны как посла в Мексике, так и довольно обширной агентуры в этом обновлённом государстве.

Передел, да. В знакомой мне истории он случился примерно в это же время, только на год позже, в 1866 году. Сейчас же война Пруссии и Австрии, по всем имеющимся сведениям, начнётся именно этим летом. Повод? Да какой угодно, благо венские долбоящеры в силу некоторой ограниченности и нехилой косности предоставят берлинским хитрецам хоть один, хоть сразу несколько полноценных casusbelli. А если даже и не предоставят, так мы поможем взорвать такую «бомбу», что война станет неизбежной при любых раскладах.

Кстати, относительно той самой «бомбы». Именно о ней и идёт сейчас речь на высшем уровне, то есть среди той верхушки, которая реально правит Американской империей. Знают император с канцлером, часть министров, мой ближний круг и кое-кто и ведомства госсекретаря Тумбса. И всё, тут большой круг осведомлённых исключительно во вред пойдёт. Слишком важно сохранять до поры тайну. Дабы когда полыхнёт, сбивающая с ног ударная волна, оглушающий звук и ослепляющий свет долбанули по как можно большему числу находящихся в зоне поражения.

– И чего вы так нервничаете. Роберт? – ехидно улыбаясь, вопрошала у госсекретаря младшая из моих сестёр, Мария. – Визит гостей останется в тайне. Как привезут в Ричмонд, так и обратно вывезут. Немного театрального грима, отсутствие какой-либо помпезности, способность наших и ваших людей держать язык за зубами.

– Это не нервы, Мари, тут другое, – Тумбс, отвлекшись уже окончательно от партии в бильярд, которую мы с ним вели, прислонил кий к столу и пристально так посмотрел на девушку. – Мы ввязываемся в такое, чего уже давно никто не делал.

– Неужто?

– С позиций консерватизма, под знаменем которого образовалась и развивается наша империя. И вдруг чуть ли не подготовка к революции, связь с теми людьми, которые были одними из ключевых её персон. Многие не поймут, а непонимание может стать опасным.

– Спокойнее, друг мой, просто спокойнее, – мягко произнёс я, понимая, что гложет госсекретаря, равно как и необходимое противоядие. – Лучше налейте себе ещё одну порцию живительной влаги хоть из ячменных зёрен, хоть на основе сахарного тростника. Выпейте, глубоко вздохните несколько раз, а там я непременно развею тучи, которые омрачают ваши мысли. Вы же знаете, я это делать умею и при всём при том ненавижу ложь. Да и вводить в заблуждение своих друзей считаю категорически недопустимым.

Ироничный взгляд Марии, которая вовсе не намеревалась терзаться разными несущественными мелочами. Моё «дурное» влияние, что тут ещё сказать можно. А Роберт Тумбс – это ж джентльмен юга старой формации, лишь вынужденно изменившийся из-за понимания необходимости подобного для победы в войне и последующего развития государства. Почти все они до сих пор жалеют о старом времени, когда можно было жить и поступать так, как было во времена отцов и дедов. Ну да ничего, такие вот ностальгические переживания не критичны, нужно лишь мягко сводить выплески эмоций к минимуму и всё улаживается. Ли, Тумбс, Уокер, Джексон… много их. Зато иные. такие как Борегар, Уит, Би, Хэмптоны – эти принимали изменения не вынужденно, а от души, видя в новых веяниях нечто себе близкое, а оттого желанное. Но как бы то ни было, процесс и пошёл, и стал неостановимым. Слишком многое изменилось, старый образ жизни было не вернуть и в то же самое время многие черты прежнего остались, просто переплелись с новым. Не слом прежнего, а развитие – вот что оказалось ключевым, стало опорой империи, сочетающей в себе консерватизм и прогресс.

Что до конкретных объектов, беспокоящих Тумбса, так у них имелись конкретные имена. Граф Дьюла Андраши – венгр, давний борец за независимость своей страны от Австрии, заработавший после восстания конца сороковых заочный смертный приговор и бывший значимым представителем венгерского революционного правительства в изгнании. Яркая такая личность, авторитетная у себя в родных краях, что было важным для наших планов.

К концу пятидесятых, не в последнюю очередь из-за хлопот оставшейся в Австрии влиятельной при дворе родни, Андраши был амнистирован и вернулся, вовсе не отказавшись от борьбы, но желая вести её теперь политическими методами. Назвать это слабостью было сложно, потому как ситуация показала. что силовым методом вырвать Венгрию из состава Австрийской империи не получится. Маловато сил у одной стороны, достаточная решимость и поддержка у стороны другой.

Вот и стал граф Андраши политиком, в 1861 году избранным в законодательное собрание и одним из представителей партии Деака. Что за партия такая? Венгерская, понятное дело, во главе с Ференцом Деаком, выступающая за конституционную монархию, пускай монархом и оставался бы император Австрии. Предельно умеренная по существу партия, что и неудивительно, учитывая желание её лидера все вопросы решать мирным путём. Хотя даже такая умеренность привела к роспуску венгерского парламента в том же 1861 году и отсрочке новых выборов аж до 1865 года. Неплохая такая оплеуха по адресу тех, кто надеялся о чём-либо договориться. И речь не про предельно мягкого и где-то даже слабохарактерного Деака, а про иных персоналий, в число которых входил и граф Андраши. Просто именно граф среди них казался наиболее авторитетным и за ним не тянулся след не самых удачных или откровенно гнилых событий. Компромиссная во многом фигура, спору нет, но иначе нельзя. Очень уж непрочно была пристыкована к Австрийской империи Венгрия, да и с конца сороковых времени не столь много прошло. Участвовавшие тогда в восстании венгры хорошо помнили как собственно события по факту полноценной войны, так и нарушения австрийцами договора о капитуляции остатков венгерской армии. Мда, измарался тогда Франц-Иосиф как сам, так и своих генералов изрядно дерьмом и кровью забрызгал. Честь, она ведь штука такая, один раз оступишься и всё, никакого больше доверия не станет. Вот и не стало, ага, это есть факт, против которого не попрёшь. За одним предательством последовало второе. третье… Потому немалое число монархов Европы с тех пор хоть и вынуждены были иметь дело с императором Австрии, но доверять ему… не-а, шалишь.

Ну и второй венгр из числа активных участников минувших событий, Артур Гергей – генерал, военный министр, а затем и вовсе гибрид главнокомандующего с диктатором. По большому счёту, без вины виноватый человек, вынужденный в абсолютно безвыходных для остатков венгерской армии условиях капитулировать перед русским экспедиционным корпусом, который император Николай I послал по личной просьбе императора Австрии для подавления венгерского восстания. Капитуляция состоялась под гарантии полной свободы для офицеров и солдат. Таковые были даны, вкупе с обещанием, что лично Николай I обратится к австрийскому императору с просьбой о помиловании либо заметном смягчении участи и остальных участвовавших в восстании венгров. Однако… Франц-Иосиф показал себя человеком, далёким от понятий честь и достоинство.

Рикошетом это ударило и по собственно Гергею. Сильно так ударило, поскольку некоторые решили именно его считать виновником последовавших казней. Хотя по факту винить следовало исключительно Франца-Иосифа, наплевавшего на условия капитуляции и личную просьбу того, кто, собственно, сохранил пребывание его задницы на престоле. И уж точно не этому, хм, революционному правительству во главе с Лайошом Кошутом, смотавшему удочки при возникшей опасности, обвинять того, кто хоть как-то пытался спасти остатки армии. И уж точно не с территории Турции, где эта шобла капитально так засела. Из Турции, мля! Той самой Османской империи, от которой тем самым венграм на протяжении не десятилетий даже, а веков венгры получали исключительно неисчислимые бедствия. В общем, чья бы корова мычала, но точно не этих клоунов.

– Дьюла Андраши и Артур Гергей, – медленно так вымолвила Мария, словно пробуя «на вес» каждое из имён. – Один просто считается приболевшим в родовом поместье, а вот второй, тот уже в розыске. Он ведь под присмотром австрийской полиции находился. Этот самый Гергей. А мы, нехорошие, его взяли и выкрали.

– С полного согласия самого объекта.

– Это да. Вик, но как они забегали. Как забегали!

– Угу, как тараканы из-под тапка. Суетливо, бестолково, в разные стороны. И пускай. Сомневаюсь, что в Вене поймут, кому именно понадобился бывший венгерский главнокомандующий и диктатор с подмоченной репутацией.

– Виктор, Мария… Моё беспокойство не о том, как бегают австрийские полицейские и их агенты.

Улыбаюсь, понимая, что мы и впрямь несколько увлеклись перемыванием костей австрияков. Куда важнее сейчас погасить беспокойство Тумбса, чтобы его работе не мешали разного рода смутные сомнения и опасения, что реакция иных европейских стран окажется… слабопредсказуемой. Точнее сказать, госсекретарь хотел знать ещё и планируемый вектор противодействия той самой реакции, что всё едино возникнет в той или иной степени. Извольте, у меня имеются нужные ему ответы.

– Слово «революция» звучит действительно омерзительно, напоминая первым делом о том безобразии, что случилось во Франции в конце прошлого века. Зато совсем другое дело, если идет восстание народа с целью создания собственного королевства или там великого княжества. В том, конечно, случае, когда оно нам выгодно.

– А нам выгодно?

– Вне всякого сомнения, Роберт, – радостно скалюсь я, вспоминая о положении Австрийской империи в нынешнее то время. – «Лоскутная империя» Габсбургов прогнила чуть ли не до основания. Мадьяры, чехи, словаки, иные «лоскутки» до зубовного скрежета ненавидят власть Габсбургов и совершенно не считают себя частью империи. Увы и ах, но вот уже далеко не первый император показывает себя форменным болваном, всеми силами давя на немалую часть имперского населения и не желая понимать, что именно эти части составляют немалую часть государственного потенциала. Восстание 1848–1849 годов стало чуть ли не последним предупреждением о необходимости коренных изменений. Ан нет, всё впустую. Потому Австрия просто не может объединить Германию в единое целое… в отличие от Пруссии. Вы ведь осознаёте, по каким причинам нам полезна не чересполосица германских земель, а единое и сильное государство?

– Противовес устремлениям французского императора. Новый полюс силы и возможный союзник.

– Так оно и есть. Упражняясь в различных предательствах, Франц-Иосиф и его окружение показали себя недоговороспособными. Какой смысл заключать соглашения, если нет никакой уверенности, что они окажутся выполненными?

– Никакого, – хихикнула Мария. – А стремление Венгрии стать независимым государством под управлением монарха и с наличием конституции по виду Британии или нас – это не революционность, а «восстановление исторической справедливости». Нужно лишь выставить австрийского императора в совсем неприглядном свете.

– Он сам с этим справляется, – уточнил я, но всё же кивнул в знак согласия. – Сделаем. А прибывающие вскорости в Ричмонд гости знаниями и влиянием помогут в нужный момент снова возмутить венгерские земли. При такой ситуации австрийцы будут в ещё более уязвимом положении, когда прусская армия ударит.

– Пруссии нужен casus belli.

Слова Тумбса никого из нас не удивили. Нужен, значит появится. Канцлеру Пруссии достаточно было выкатить на всеобщее обозрение проект создания Северогерманского союза с ограничениями суверенитета отдельных государств и с доминирующей позицией Пруссии, особенно в военном аспекте. Германский Союзный сейм однозначно отвергнет это предложение, с высокой вероятностью ещё и в хамской форме, желая угодить Австрии. Хамить, понятное дело, будут те, кто поглупее, но суть то всё едино не изменится.

Зато если под разборки с австрияками подпишут Италию, а ещё и Российская империя вспомнит про ту ещё старую Галицкую Русь, на которую имеет прав куда больше каких-то там Габсбургов… Учитывая заметно изменившегося в плане решимости – отсутствие Горчакова, жёсткое подавление польского мятежа да и пуля в руке оттеррориста благодушия Александру II однозначно не добавляла – императора, сейчас он смотрел на саму возможность прирезать и так обширной империи кусок земель не просто, а исконных этак весьма благожелательно.

Пруссия, Россия, да и Италия, способная пускай и не полноценно воевать, но оттягивать на себя часть австрийских войск. У Вены просто не было шансов, дДаже заручись она поддержкой всех без исключения малых германских государств. А единогласной поддержки в Союзном германском сейме у Австрии не существовало. В общем, куда ни кинь, а всюду жопа. Большая такая, однозначная, ни с чем не перепутаешь. Примерно так, пусть и без грубости, я обрисовал ситуацию Тумбсу. Возразить тут что-либо обоснованное было сложно, потому госсекретарь перескочил на иную грань предстоящего. Ту самую, касающуюся престола государства, долженствующего появиться на политической карте Европы после окончания «экзекуции над лоскутной империей Габсбургов».

– Венгрии потребуется монарх. И не Габсбург. Сомневаюсь, что вы, Виктор, как и наш император, захотите видеть на троне Гогенцоллерна. А ещё один из дома Романовых… Это вызовет чересчур громкий протест не только из Парижа и Лондона. Кто-то из германских князей?

– Все связаны либо с Пруссией, либо с Австрией. Неприемлемо, да и авторитета нет.

– Так не доставайся же ты никому, – высказалась Мария, схватывая мысль на лету. – Монархом должен стать венгр, из какого-то их древнего и влиятельного рода. Чем плох… сам граф Дьюла Андраши? Он будет достаточно силён, чтобы удержать образовавшуюся Венгрию, но слаб для всех, кто вовне. Образующееся королевство не должно стать сильным. И нежелательно, чтобы оно оказалось связанным кровными узами с одним из правящих домов Европы.

– Многим не понравится такой подход. И врагам. И союзникам.

Прав госсекретарь. Особой поддержки тут ожидать не стоит. Только и отторжения подобная идея не вызовет. В России так уж точно. Там и император, и его обновленный кабинет министров прекрасно осознают, что третьей короны для семьи Романовых не получить, а значит… Не стоит и излишне нервничать. Плюс Галиция, она же древняя Галицкая Русь.

Испания? Эти жадно смотрят в сторону бывших колоний, понимая, что путь к восстановлению той. прежней мощи лежит за океаном. Зато Пруссия…

– Пруссия, – процедил я сквозь зубы. – И Бисмарк. который наверняка поймёт все наши замыслы, едва они начнут воплощаться в жизнь. Остаётся надеяться и всячески способствовать тому, чтобы триумвират из кайзера Вильгельма I, главы Генштаба Мольтке и военного министра Роона переломил нежелание канцлера рвать Австрию сразу на несколько кусков.

– Доминирование в германском мире.

– Надёжный путь собирания земель вокруг железного прусского ядра, – вторил моей сестре Тумбс. – Бисмарк проницателен, а тут выпадает такой шанс! Австрия после отпадения Венгрии, поглощения Россией Галиции и, возможно, проблем с юга от Италии перестанет быть империей если не формально, то по своей значимости. Мексика вот тоже империя, но кто с ней считается?

Верно рассуждает опытный дипломат, но Бисмарк, откровенно говоря, стоит нескольких Тумбсов, парочки Пальмерстонов, да и со старым сатиром Горчаковым вполне может потягаться в своих способностях понимать и действовать исходя из обстановки и одновременно просчитывая ситуацию на несколько ходов вперёд. Мне против него тем паче в честной игре не выстоять, вот и использую краплёную колоду, опираясь на пускай уже и изменившуюся историческую линию, но пока ещё способную давать существенные подсказки.

– Бисмарк смотрит дальше Роона. Мольтке и тем более кайзера. Ему нужна потерпевшая поражение, получившая пинка от Пруссии, но сохранившая большую часть имеющейся мощи Австрия. Империя, на которую «железный канцлер» нацепит украшенный бриллиантами ошейник из дамасской стали и станет выводить на прогулку по Европе, демонстрируя густоту шерсти и остроту так и не выбитых клыков. Ему нужен зверь на цепи, а не облезлая шавка с отсутствующими зубами и переломанными лапами.

– Не понимаю! – покачала головой Мари. – И не соглашаюсь. Проглотив следом за полученным от Дании большую часть поддерживающих Австрию германских малых государств, Пруссия резко усилится. Усилившись, убедит присоединиться остальных, оставив германским государям часть власти. А там и черед Австрии может прийти.

– Какой Австрии? – не могу сдержать улыбки. – Сестрёнка, ты же проницательная, умеешь собирать мозаику из фрагментов. А тут вместо них лоскутки империи Габсбургов. Сколько из лоскутов имеют германское происхождение, а сколько чешское, итальянское, румынское, хорватское и прочее? Как только Вена достаточно ослабнет, лопнут и гнилые нитки швов того, что Габсбурги пришивали к своим владениям. Плохо пришивали, не озаботившись прочностью соединения. Бисмарк просто не хочет тащить на своём горбу грехи Франца-Иосифа и его предков. Зачем ему эта головная боль? Он же видит, сколько хлопот доставила российским императорам Польша всего за какие-то пятьдесят с хвостиком лет. Как чемодан без ручки – и выбросить жалко, и тащить неудобно. И это России, а тут Пруссия, которой только предстоит преобразоваться в ещё не существующую Германию.

– Я-ясно… Но ты не переоцениваешь ли прозорливость прусского канцлера, Вик?

– Наобщался, – поневоле скривился я. – Он действительно опасен и не дай боги стать его настоящим врагом. Хватает того, что ничуть не уступающий ему политик уже меня искренне ненавидит.

– Горчаков?

– Он, противный, – кивнул я, подтверждая догадку Тумбса. – Потому нам придётся из кожи вон вылезти, но не допустить ситуации, при которой эти двое вступили бы в союз. Хвала богам, что перед Бисмарком сейчас стоит задача сделать Пруссию центром германского мира, а потом закрепить это положение потоками крови. Такими, что омоют создаваемую Германию с ног до головы и надолго останутся в памяти у всей Европы и не только.

– И потоки не австрийские. Тут нужна не немецкая кровь. Значит… Франция?

– Ну не Британия ж. Она далеко, она за водной преградой, – отвечая мари, поневоле вспоминаю то, что теперь уже точно не случится, а именно попытку уже в середине XX века добраться до альбионцев, так и не закончившуюся успехом. – Но пока нам нужно поработать повитухами при рождении того, что, по мнению слишком многих, в принципе не должно было родиться. Венгерского королевства… Вот и хлопнем в нужный момент графа Андраши по заднице, чтоб тот издал крик, подобающий новорожденному монарху. А кричать он умеет, приобрёл подобающий опыт за минувшие то годы.

Хохот Марии. Тяжелый вздох госсекретаря, так и не сумевшего до конца привыкнуть к моему, по его мнению, беспредельному цинизму. Ничего, то ли ещё будет! Впереди много новых событий, участвовать в коих, не будучи вооружённым особо насыщенным ехидством – занятие вредное для нервов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю