Текст книги "Сладкая парочка"
Автор книги: Владимир Гусев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Глава 12. ВЛАДА
В Москву Стас ехал как-то странно: на ближайшей развилке свернул не направо, в сторону Пушкино и дальше Внуково, а налево, на проселочную дорогу. По крыше и стеклам забарабанил дождь, стало пасмурно.
– Ты не заблудился случаем? – полюбопытствовала Влада. – Москва позади, а не перед нами!
Она понемногу отходила, остывала после столь многих перипетий сегодняшнего дня и почти физически ощущала, как на нее вместе с усталостью наваливаются раздражение и безысходность.
Все их планы рухнули. Им не удалось найти кукловода, который, дергая за ниточки, заставляет их делать страшное, не умещающееся в голове – убивать. Более того, охотники чуть было сами не превратились в добычу.
– Серьез наверняка уже позвонил по мобильному своим корешам из ГИБДД, те – своим коллегам. На дороге во Внуково – или из Внукова в Москву – нас наверняка ждут. А сзади еще где-то милицейская «волга» телепается. Поэтому мы сейчас вернемся проселками на Калужское шоссе, пересечем его и поедем – куда? Смотри карту, штурман. Я пока поменяю номера на наши, законные.
Стас остановил машину, выскочил под дождь, но очень быстро вернулся. На его парике мелким бисером сверкали капли.
– А вот теперь самое время разгримироваться. И номера у нас другие, и фэйсы, и одежду надо бы поменять, но вот этого я, увы, не предусмотрел.
Стас поспешно отклеил бороду и усы. Влада тоже отклеила свою имиджевую бородку. Потом достала из кармана вату и пузырек со смывателем, оставленный ей гримером, смочила белые волокна, протянула Стасу:
– Смой остатки клея, блестишь, словно кремом намазанный.
– Ты тоже на эклер похожа, – не остался в долгу Стас.
Влада отделила еще кусочек ваты, смочила его прозрачной ароматной жидкостью, начала яростно тереть подбородок.
– Не переусердствуй, кожа покраснеет. Очки лучше поменять на женские, – посоветовал Стас, и Влада сняла вновь надетые было мужские очки и заменила их на привычные свои.
Стас, покончив с перевоплощением, плавно тронул машину с места. Влада ту же самую процедуру еще не закончила.
– Отвернись, – потребовала она. – Я сейчас корсет снимать буду.
– Я бы с удовольствием, – хмыкнул Стас, – но мне за дорогой нужно следить.
– Я имела в виду – не смотри на меня через зеркало, – поправилась Влада.
Вначале она сняла куртку, потом жакет, блузку и лишь после этого – хитрую комбинацию из пояса и накладок, призванную превращать ее фигуру в мужскую. Впрочем, Кучер все равно безошибочно определил ее истинный пол и, назвав гомиком, сделал своего рода комплимент. Влада вовсе не хотела бы стать мужчиной. Быть красивой женщиной – в сто раз интереснее!
– Слушай, а что с Самохваловым? – вспомнила она, укладывая корсет в сумку, про Еще-Не-Трупа. – Он же там закляк совсем! Пока мы доедем, пока освободим… Да и стоит ли там появляться?
– Мы туда не поедем.
– Так он же скованный и запертый!
– Думаю, уже нет. Я перед уходом сказал ему, что ключи от наручников и входной двери оставляю, только их придется поискать. Думаю, это заняло у него минут пятнадцать, не больше. Так что он уже занят организацией собственных похорон.
– А вдруг Самохвалов передумал?
– Тогда Кукловодов попытается нас убить, но зато родителей, надеюсь, не тронет. Да что мы все о пустяках… Ты лучше скажи, штурман, куда я теперь должен ехать?
– Наверное, по грунтовке на Клоково. Потом окраинами Троицка на Калужское шоссе, с него проселками до Подольска или до Щербинки, а там уже и Москва рядом.
– Можно ли, не доезжая до Щербинки… Впрочем, нет. Доедем и уже оттуда, как белые люди…
– Мне нужно маме позвонить. Она, наверное, волнуется.
Влада вынула из кармана мобильник.
– Скажи, пожалуйста, что приедешь домой очень поздно, – попросил Стас. – Неизвестно еще, удастся ли нам добраться без приключений.
Трубку взяла, конечно же, мама – папа все еще был на работе.
– Мам, я сегодня поздно приеду, – без обиняков начала Влада.
– Где ты и с кем? – задала мать самые главные, по ее мнению, вопросы.
– Мы со Стасом ездили на природу, сейчас возвращаемся в Москву. Ты не волнуйся, у меня все хорошо, Я по мобильному звоню, из машины, – добавила Влада, чтобы побыстрее закончить разговор.
– Не задерживайся нигде, пожалуйста! Мы с папой тебя ждем!
– Я по вам соскучилась! – совершенно искренне сказала Влада. – Целую!
Дождь по крыше забарабанил сильнее. Вскоре они выехали к шоссе, вскарабкались на него, повернули налево. Стас увеличил скорость, включил приемник.
– Good by, my love, good by… – грустил Демис Руссос.
Стас, скосив глаза на Владу, поспешно переключился на другую станцию.
– Не стоит прогибаться под изменчивый мир… – советовал Макаревич, и ему Стас петь позволил.
– Сейчас нужно будет свернуть направо, – подсказала Влада.
Они снова ехали какими-то проселками. Время от времени Влада, ориентируясь по указателям, корректировала маршрут и снова замолкала. Стас, поглядывая на нее изредка в зеркало заднего вида, молчал. Да и что он мог сказать? Не было ему оправдания! И прощения не будет!
– Ты только не молчи, – начал Стас назревший, словно фурункул, разговор.
– А что тут говорить? Завтра Кукловодов нас или утопит, как котят, или снова заставит убивать. Тебя это вдохновляет? Поворачивай налево, на Новинки.
Стас повернул, сбавил скорость – грунтовка!
– Нет. Но и не убивает. Нам пока не удалось сойти с крючка, но и на сковороду мы еще не попали.
– Попадем. В аду. И скоро.
– Не знаю. Не уверен. Мы не хотели убивать – нас вынудили. Более того, первый раз нас обманомзаставили стрелять. Думаю, это явится серьезным смягчающим обстоятельством даже на Страшном Суде.
– С каждым следующим убийством у нас будет все меньше оправданий. Да и хлипкие они, эти оправдания.
– Почему?
– Очень просто: не хочешь убивать – не убивай!
– Но тогда убьют нас.
– Совершенно верно. Ну и что? Здесь направо, на Армазово. Ближайший мост через Десну – там.
Стас замолчал: ему было нечего возразить.
«Какая я умная… И выдержанная. Другая на моем месте давно бы устроила истерику», – мысленно похвалила себя Влада.
– Если бы они убили только нас – да, ты могла быть права, хотя и тут можно спорить, – разжал наконец губы Стас. – Но опасность угрожает и нашим родителям. Кукловод не расстанется со своими марионетками просто так и не просто так – тоже не расстанется: слишком удобный мы для него инструмент. Мы вынуждены убивать, спасая не себя, а своих родителей. И даже не так! – повернулся Стас к заднему сиденью. Его профиль на фоне дороги стал похож на дагерротип. – Ты вообще ни в чем не виновата. Это я убиваю ради твоего спасения, я!
– Смотри, пожалуйста, на дорогу, а не на меня.
– Как прикажете, сударыня.
Стас снова повернулся к Владе затылком, но поглядывал на нее через зеркало заднего вида. Они проехали по мосту; впереди уже виднелись окраины Подольска.
– А Заваруха и его охранники?
– Ты спасала женщину с ребенком. Ты спасала невинных от виноватых, – горячо защищал Владу Стас перед лицом невидимого судьи, и Владе так захотелось ему поверить…
– Каждый сам отвечает за свои поступки и уж тем более – за свои преступления, – не позволила она себе этого.
– Разве в убийстве виноват нож, зажатый в руке бандита? Нет, нож – всего лишь орудие. А нас с тобой как раз и превратили в такое вот орудие.
– Такое же безмозглое? – хмыкнула Влада.
– Нет. Такое же беспомощное.
Они въехали в Подольск. Здесь уже были указатели на Москву, и Влада сунула карту в карман сиденья.
– В смысле?
– Нож в руках бандита абсолютно беспомощен. Он не может обратить свое острие против хозяина.
– Да, но мы-то…
– А мы как раз и пытаемся изменить направление удара на противоположное. Мы все делаем правильно, Влада! А если кто и виноват перед Богом и людьми, то это я, а не ты! Не казнись… И меня не казни, – добавил Стас тихо.
– Я стараюсь… – вздохнула Влада. – Только мне плакать хочется. Если я зареву – ты не обращай внимания. Это все от усталости и от нервов.
Ей и в самом деле хотелось плакать. Была бы рядом мама – Влада уткнулась бы в теплое мягкое плечо, обняла мать за плечи и наревелась бы всласть. А Стас… У него плечо жесткое, да и отвлекать водителя не рекомендуется.
Влада вздохнула.
– Стас, ну почему так: из того, что хочется, ничего нельзя, а если что-то льзя, то этого как раз и не хочется?
– Это как закон всемирного тяготения. Никто не знает, почему он именно такой, но все должны с ним считаться. Давай лучше подумаем, что делать дальше.
– Я устала и хочу спать. И я не вижу выхода!
– Выход всегда есть. Мы все-таки найдем логово Горчичника. Туда наверняка время от времени приезжает Карабас – заказы получать, деньги, еще за чем-нибудь… Нужно будет засечь его возле логова Горчичника, проследить потом до собственной берлоги…
– Мы уже следили сегодня за Серьезом. Чем дело кончилось?
Стас не ответил.
– Мы не умеем выслеживать, мы дилетанты, – не оставляла Влада камня на камне от его еще не рожденного нового плана. – Вспомни детективные фильмы: при выслеживании используют несколько автомобилей и вертолет, радиостанции, участвует в слежке не менее десятка профессионалов. А у нас?
– Нас пока только двое.
– Мы не профессионалы. Все, что мы умеем, – метко стрелять из любого положения, но этого мало. Это почти ничего в общем-то. Кроме того, где ты собираешься искать логово Горчичника?
– На Калужском шоссе, разумеется! Не зря же Серьез на него вырулил? Проверим все подозрительные дома в районе Троицка и километров на пять-шесть в сторону от шоссе в радиусе километров двадцать – тридцать от Москвы. Вряд ли логово находится дальше.
– Как ты думаешь, когда Серьез заметил слежку?
– Ну, не знаю… Наверное, когда я послушал женщину и не сделал наоборот, – усмехнулся Стас.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты только не кипятись, я пошутил… Помнишь, ты побоялась, что Серьез нас заметит? Ну, я увеличил отрыв, мы Серьеза чуть было не потеряли, потом гнали как сумасшедшие, привлекая к себе внимание, вот и привлекли…
– А я думаю, Серьез заметил нас еще в Москве. Допустим, на Шаболовке. И вывел он нас на Калужское не потому, что там логово Горчичника, а к своим прикормленным гибэдэдэшникам. Логично?
– Вполне, – согласился Стас и расстроился.
– Да… – вздохнула Влада. – Верховный главнокомандующий не учел один весьма важный момент, который коренным образом повлиял на ход выполняемой операции…
Стас быстро оглянулся – всерьез она или ёрничает?
А все равно ему, наверное, было приятно, что его назвали Верховным. Все мальчишки такие тщеславные…
– Но мудрый заместитель тактично поправил Верховного, – не сразу, но все же среагировал Стас.
Они выехали из Подольска и ехали теперь в сторону Бутово.
Влада загрустила.
Стас наверняка обдумывает новый план. Очередную операцию «Шершень», которую давно уже предугадал Кукловод. И не только предугадал, но и принял превентивные меры. Никогда им со Стасом не вырваться из западни, никогда они не вернутся к нормальной человеческой жизни.
– Стас… Мне плакать хочется… – снова пожаловалась Влада за неимением матери жесткоплечему Стасу.
– Плачь, тебе можно, – великодушно разрешил Стас. Но Владе почему-то плакать сразу расхотелось.
– Куда мы едем? – спросила Влада, когда за окнами машины замелькали окраинные кварталы Москвы.
– На нашу квартиру.
– Отвези меня домой, – попросила Влада.
– Как? А поговорить? Если Карабас завтра позвонит и начнет топать ногами – что ты ему скажешь?
– Что-нибудь придумаю.
Стас внимательно смотрел на дорогу: приближался вечерний час пик, трафик уплотнился почти до предела, то есть до пробок.
– И я что-нибудь придумаю. Только мое «что-нибудь» может оказаться совершенно другим. В результате будет нарушено пятое правило, которое свято соблюдают все честные люди. Кукловодов перестанет нам верить, а в мафии в отличие от религии неверных убивают, во-первых, всегда, во-вторых, быстро, в-третьих, перед этим стараются помучить.
– Про какое правило ты говоришь?
– Пятое правило гласит: «Лучше всегда и во всем говорить правду. Но если уж приходится врать, то врать все заинтересованные в этом лица должны одинаково. Тогда ложь тоже становится правдой».
– Где ты этому научился?
– В школе по имени Жизнь.
– А еще какие правила ты знаешь?
– Последнее, шестое правило таково: «Не принимай себя слишком всерьез».
– Хорошее правило. А остальные четыре?
– А больше никаких правил не существует.
– Это ты сам придумал?
– Наполовину. Шестое вычитал у Киплинга.
– О, да ты еще и буквы знаешь!
Влада поглядывала в окно, пытаясь понять, куда Стас ее везет. Ни к ней домой, ни к себе, ни в их крохотную квартирку…
– В третий раз спрашиваю: куда ты меня везешь?
– По базарить.
– Мы проехали уже десяток кафе и не меньше баров.
– Они мне не нравятся. Хочется уюта, домашнего тепла…
– Так что мне врать Карабасу?
– Ругать его последними словами, конкретно. Мы сделали работу и не получили денег, где они? Почему нам приходится нервничать?
– Ты думаешь, он нам поверит?
– А вот это ты должна определить с помощью своей женской интуиции. Если поверит – проведем новую операцию, избегая уже сделанных ошибок.
– И сделаем новые.
– Или воспользуемся какой-нибудь ошибкой Карабаса. Он тоже не в состоянии все предусмотреть.
Стас свернул в переулок, въехал во двор пятиэтажной «хрущевки».
– Ну и куда ты меня привез?
– В Черемушки, на нашу новую квартиру.
Влада засмеялась.
– А можно узнать, сколько у нас всего квартир? Огласите весь список!
– Теперь только одна. Понимаешь, мне приходится снимать их, не предъявляя документов, за это берут дороже и на три месяца вперед. А со старой я решил все-таки съехать – из соображений конспирации.
Стас открыл дверь, зажег в прихожей свет, посторонился, пропуская Владу.
Эта квартира в отличие от предыдущей была смежно-двухкомнатной. В гостиной – старомодная стенка, протертый чуть ли не до дыр палас болотного цвета на полу и даже, верх роскоши, цветной телевизор! Правда, старый и с наверняка севшим кинескопом. Но хоть новости можно будет узнать – про убийство Самохвалова, например.
Влада поежилась.
Есть же счастливицы, которые могут смотреть «мыльные оперы» да еще и плакать над судьбой далеких мексиканок. А вот ее интересует теперь в основном криминальная хроника. Впрочем, что в этом удивительного? Учителя интересуют новости об образовании, депутата – о политике, киллера – об убийствах…
Стас помог ей снять куртку, попробовал обнять, но Влада воспротивилась:
– Перестань, мы же не в «замке».
– К сожалению. Мне он часто во сне снится. Не столько «замок», сколько ты. Я все время спасаю тебя от людоеда и все время не успеваю. Он отталкивает меня, бежит за тобой и захлопывает перед самым моим носом дверь. А я бью кулаками в стену, кричу и от этого крика просыпаюсь.
– Мне тоже иногда снится «замок». Я голодна, прокрадываюсь к холодильнику, людоеда поблизости нет, я открываю дверцу, предвкушая обед, но в холодильнике… В холодильнике лежит зампрокурора, и в голове его дырка. Я тоже просыпаюсь, правда, без крика.
Стас, не ответив, прошел на кухню, Влада за ним. Раковина, стол, два шкафчика, три полочки… Скромненько, но все необходимое есть.
– В холодильнике есть кое-какие продукты. Давай устроим маленький праздник.
– И что же мы будем праздновать? Очередную неудачу?
– То, что мы оба все еще живы и даже не ранены. Завтра Кукловодов прослышит про наши художества – и кто знает, что с нами будет?
– Ничего хорошего.
– Ты не могла бы что-нибудь наврать родителям и пожить пока здесь?
– Пока – это до каких пор?
– Пока не выяснится реакция Кукловода. Если нам сегодняшняя неудача сойдет с рук – ты возвращаешься к родителям. Если нет…
– Что тогда?
– У нас теперь есть пистолеты. Я буду провожать тебя до школы и встречать. Нас будет не так просто… убить.
– Интересную тему ты выбрал для вечернего разговора с нравящейся тебе девушкой.
– Ты ведь любила раньше кино «про жизнь»? Все девочки такое кино любят. Вот и тема у меня соответствующая – про нашу с тобой жизнь.
Влада колебалась. Она устала и хотела домой. Но домой ехать было страшно – Кукловод мог позвонить в любую минуту, и, кто знает, не могут ли в любую же минуту ворваться в их дом несколько человек в масках? Там она будет одна, а здесь… Стас прав: вдвоем они еще могут отбиться, поодиночке вряд ли.
– Иногда мне кажется, что мы с тобой смотрим кино, но чересчур увлеклись и забыли, что сидим в кинозале. Нужно только отлепить глаза от экрана и…
– Да, лучше смотреть кино про такую жизнь, как у нас, чем жить ею. Хотя… Если это единственный вариант, при котором ты можешь – хотя бы изредка – быть со мной, я, пожалуй…
Стас посмотрел на Владу, понял, что ляпнул что-то не то, и резко изменил тон:
– Прости. Тебе-то каково? Мало того что жизнью рисковать приходится, еще и я на твою голову…
– Если бы только на голову… – усмехнулась Влада. – Ты, конечно, ужасный эгоист. Ради того, чтобы спать с понравившейся девчонкой, готов подставить ее под пули… Хороший образец мужской логики!
Стас обиженно поджал губы. И без того тонкие, они вообще превратились в ниточку.
– Сам напросился, – пожалела она Стаса и, подойдя к нему, чмокнула в щеку.
Стас просиял, потянулся к ней, но Влада резко отстранилась.
– Вначале ужин. Я голодна, как людоед из замка. У тебя в холодильнике что-нибудь вкусненькое есть?
– Есть! Шампанское, шоколад, сыр, виноград и даже икра, черная и красная!
– Ты думал, что…
– Что нам будет что отпраздновать.
Влада вдруг поняла, что ей не хочется ехать домой, к маме, не хочется ее борща… «Их» со Стасом квартирка показалась ей вполне уютной. Через секунду она поняла почему – ведь сюда вряд ли позвонит Карабас… А еще через две секунды до нее наконец дошло, что на этот раз Кукловодов их не простит, что уже завтра или послезавтра их схватят и, поиздевавшись вдоволь, убьют, и сегодня – их последняя со Стасом ночь. Наивный, смешной мальчик Стас! Думает, что они все еще в виртуалке. Кажется, это называется «неадекватное поведение». Открыть ему глаза? Вернуть из виртуальности в ужасную реальность?
– Ну что же, будем праздновать сам факт продолжения нашего существования. Ты нарежь сыр и помой виноград, а я сделаю траурные бутерброды, – распорядилась Влада.
Стас, просияв, бросился вынимать из холодильника продукты. На слово «траурные» он не обратил внимания.
Милый, наивный мальчик Стас. Только завтра он поймет, что эта ночь была для него во всех смыслах последней, только завтра…
Часть четвертая
ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕНИРОВКА
Глава 1. СТАС
В эту ночь Стас впервые поверил, что и Влада его наконец полюбила. Хотя она не согласилась пожить с ним хотя бы недельку, Стас все равно был счастлив. И даже предстоящая разборка с Карабасом его как-то мало волновала: после такой ночи с любимой девушкой можно было и умирать, все равно ведь ничего более прекрасного в жизни уже не будет. Но жить – хотя бы ради римейка прошедшей ночи – все-таки стоило, и утром, отвезя Владу в школу, Стас позвонил Гуле.
– Есть дело на двадцать баксов, – не стал ходить он вокруг да около. – Мне нужна информация о каком-то Горчичнике, кликуха у него такая. Больше я о нем ничего не знаю. Можешь помочь?
– Бери двадцатку в зубы и приезжай.
– Когда?
– К четырем, сейчас я опаздываю на лекции.
Только теперь Стас вспомнил, что Гуля поступил на юридический, слушает профессоров., учится выслеживать и ловить преступников. Не получится ли так, что лет через пять он будет охотиться за своим бывшим одноклассником?
«Не получится, – успокоил себя Стас. – Киллеры так долго не живут».
Ровно в четыре Гуля открыл Стасу дверь.
– Подожди, я сейчас оденусь, – сказал он и, не предложив Стасу войти, схватил плащ и вышел в коридор.
– Извини, отец дома, – объяснил он свою невежливость. – Не нужно, чтобы он услышал хоть слово из нашего разговора.
Гуля вызвал лифт, надел плащ. Стас вручил ему деньги – остаток гонорара за прошлые услуги и, авансом, за новую информацию.
– Распечатку досье ты мне что, не сделал? – огорчился Стас, не обнаружив в руках Гули никаких бумаг.
– Нет. И не мечтай. Вдруг бы меня отец за этим застукал? Не волнуйся, самое главное я и так помню.
«А как же портрет?» – хотел спросить Стас и понял, что этого спрашивать не следует. По легенде, портрет Горчичника ему вовсе ни к чему.
– Чего это ты заинтересовался Горчичником? – спросил Гуля, едва они вышли во двор.
– Папа моей подружки – банкир. У банка просят крупный кредит. Они через свою службу безопасности выяснили, что фирма, которая берет кредит, вроде бы контролируется каким-то Горчичником. Но время поджимает, договор пора подписывать, а знают о Горчичнике они очень мало. Ну вот я и взялся помочь. Ты не думай, я не скажу подруге, откуда информация!
Гуля повернул в сторону метро – Стас, кажется, так и не сказал ему, что купил машину. Да и не стоит, наверное, говорить. Вдруг его отец заинтересуется, откуда у пацана, только что окончившего школу, такие деньги? Полковника милиции это сразу насторожит.
«Хорошо еще, что я «мерс» не купил», – похвалил себя Стас.
– Странно, что служба безопасности банка не знает авторитета, контролирующего весь юг и юго-запад Москвы, а также треть области. Горчичник – личность довольно известная, – задумчиво протянул Гуля.
– Я же говорю, эта кличка только вчера всплыла, – оправдывался Стас, ругая себя последними словами. Это надо же было быть таким идиотом: устраивать мнимое убийство, выслеживать джип… А нужно-то было всего ничего: спросить у Гули, кто из авторитетов контролирует юг и юго-запад. У них же там, в преступном мире, существует свое территориально-административное деление, и вряд ли Кукловод и Заказчик работают на чужой территории. А ведь и «замок» на Каширском шоссе, и бар Кучера, и «собачий» киоск в Царицыно – все это на юге или юго-западе Москвы. Кстати, и Калужское шоссе, на котором у Серьеза прикормленные гаишники, – оно ведь тоже на юго-запад от Москвы!
– Ну тогда слушай. Сведений о Горчичнике не так уж и много. Говорят, когда он еще только начинал свою карьеру, то кидал своих коллег-бандитов направо и налево. Ну, им это не понравилось. Горчичника поймали, раздели догола, обклеили всего горчичниками и тоже кинули, уже в буквальном смысле, прикованным к верстаку в его же собственном гараже. Орал он так, что кто-то услышал, замок срезали автогеном… В общем, с тех пор кличка прилипла к нему намертво.
– Как горчичник, – хмыкнул Стас.
– Во-во. Но вообще-то, когда он не облеплен горчичниками, то очень хладнокровный. Пока еще сам рэкетом занимался, мог грудного ребенка взять за ножки, выставить руку с ним в открытое окно двенадцатого этажа и спокойно ждать, пока мать хлопнется в обморок, а отец трясущимися руками отдаст требуемую сумму – под прицелом пистолета напарника, конечно! Но, сделав одну ходку в зону, он сам заниматься рэкетом перестал, так что теперь к нему не подкопаешься. Бригадиров своих держит в строгости, уже двоих отправил туда, куда и сам когда-нибудь попадет, – в пекло! Числятся они, правда, во всероссийском розыске, но отец уверен, что их Горчичник прибрал. Да, очень неравнодушен к сексу, говорят, держит у себя в особняке целый гарем. Предпочитает девственниц, особенно несовершеннолетних. Натешившись, передает их своему младшему брату, тот – бригадирам и шестеркам. Выбирает девочек из бедных семей и без связей, через несколько месяцев эксплуатации отправляет их домой, подарив все купленные за период «работы» шмотки и всучив пару штук баксов. Пока ни одного заявления от потерпевших не поступало. Видно, его шестерки запугивают родителей девочек так, что те и пикнуть не смеют. Две девчонки после освобождения из гарема, хоть и с деньгами домой пришли, наложили на себя руки, но в основном они потом становятся проститутками. В уголовном кодексе это квалифицируется как «разврат несовершеннолетних», но доказать в суде, конечно, ничего не удастся.
– Где он гарем свой держит, известно?
– Где-то за городом, в особняке, и сам сидит там безвылазно, под охраной. У него особняков три или четыре, как резиденций у Президента, и в каждом все готово для жизни и обороны. Наверное, поэтому его адреса в досье и не было.
– А деньги? Откуда у него деньги на особняки, охрану, откупные милиции и прочее?
– Горчичнику платят дань – через его бригадиров – все наперсточники юга и юго-запада Москвы, все проститутки, все поставщики наркоты. Само собой, игорный бизнес, паленая водка, краденые машины… Самое противное – против него и его брата у следователей вообщенет ничего. Все бумаги в порядке, комар носа не подточит. Кстати, ты своим вопросом меня не очень удивил: фирм и фирмочек через подставных лиц Горчичник открыл уже с десяток, все они исправно платят налоги, тоже не подкопаешься. А сколько через них отмывается денег – этого даже мой отец не знает. Так что года через три Горчичник выплывет на поверхность крупным бизнесменом, изберется в Госдуму, получит иммунитет… Тогда он сам кредиты будет раздавать. А пока скажи своей подружке, пусть банк ее папы держится от фирм Горчичника подальше. Вот если бы об этом можно было всех предупредить!
Гуля погрустнел – даже его лягушачий рот сузился, съежился, и стало ясно, широкий он просто оттого, что Гуля все время улыбается.
«А ведь он действительно станет следователем, и следователем неплохим, – подумал вдруг Стас. – Хорошо, что это произойдет еще не скоро…»
Стас пару раз попробовал из автомата позвонить Серьезу по номеру, который набирал Кучер. Первый раз мужской голос строго ответил ему, что никакого Серьеза здесь не бывает, и попросил никогда больше не набирать этот номер. А потом трубку просто перестали снимать. На компакт-диске со всеми якобы телефонами Москвы номер Серьеза не значился. Стас недолго думая позвонил на телефонный узел. Там ему ответили, что названный номер, хоть и похож на городской, на самом деле принадлежит компании «Мобильные телесистемы». Оператор компании ответил Стасу, что этот номер недавно освободился, а выяснять, кому он принадлежал раньше, он будет только по письменному заявлению с указанием веских причин, по которым он должен делать эту работу.
«Эх, был бы я следователем… – посочувствовал сам себе Стас. – Можно было бы в два счета выяснить, кто такой Серьез и где его искать». Но, поразмыслив, Стас решил, что вряд ли все так просто, как ему кажется. Наверняка телефон зарегистрирован на подставное лицо. Любому пенсионеру посули вторую пенсию за мелкую услугу и молчание – разве кто откажется?
Карабас позвонил через день после предъявления Вознякову трупа и погони за джипом. Позвонил, вопреки обыкновению, Стасу – видно, Влада перестала брать трубку. Как будто это может защитить ее от Карабаса…
– Твикс, вы что это вытворяете? – не поздоровавшись даже и уж тем более не представившись, начал Кукловодов.
– Это вы что вытворяете! – мгновенно заставил себя обозлиться Стас. – Где наш гонорар? Его на месте не было!
– Не было, потому что я не получил квитанцию. Только сегодня мне ее принесли, и совершенно не те люди, которые должны были это сделать! Вы что, снова пытались меня отыскать?
– Не обижайтесь, Герман Фрицевич, но вы нам совершенно не нужны, – вежливо ответил Стас. – Мы были бы очень рады, если бы вы вообще исчезли с поверхности земли.
– Не дождетесь! – хохотнул Кукловодов. – Мне здесь нравится, никуда исчезать я не собираюсь! А теперь слушай меня внимательно, сопляк! – резко изменил он тон. – Вы вновь пытались меня вычислить. Я еще подумаю, простить вас на этот раз или нет. Если не прощу, то твою цыпочку – на твоих глазах – оттрахают все мои шестерки. А потом вы поменяетесь местами – она будет смотреть, а трахать будут тебя. Я понятно выражаюсь?
– Понятно, – буркнул Стас. – Я это уже слышал.
– Ты хочешь, чтобы такое произошло?
– Нет.
– Тогда ныне, и присно, и вовеки веков ты и твоя цыпочка будете делать только то, что я вам приказываю. Повтори!
– Ныне, и присно, и вовеки веков я и моя цыпочка будем делать только то, что вы нам приказываете, – тупо повторил Стас.
– Это было последнее предупреждение. И повторяю – я еще подумаю, оставить вас в покое или сразу приступить к наказанию.
– Когда мы получим свой гонорар? – решил до конца гнуть свою линию Стас. Ведь если Твиксы из-за гонорара устроили такой тарарам, значит, он им очень и очень нужен. Но тогда об этом нужно трындеть при каждом разговоре с Кукловодовым, тем более что позвонить ему можно – только в рельсу.
– Ага, – обрадовался Карабас. – Раз вы не хотите по хорошему, будем по-плохому: за то, что вы полезли не в свое дело, я уменьшаю ваш гонорар вдвое.
– Как вдвое? У меня долгов столько! И новую тачку я хотел купить…
– Ты живешь не по средствам, Твикс! – явно обрадовался Стасовым бедам Кукловодов. – Не пытайтесь меня искать – и проблем не будет! Половина гонорара, и ни баксом больше!
– Герман Фрицевич, меня кредиторы замучают!
– Ничего, отобьешься. Зато в следующий раз будешь умнее. Получишь гонорар сегодня ровно в три, я сам его привезу в бар-закусочную «Тоска зеленая» недалеко от станции метро «Кантемировская». Не забудь взять с собой половинку червонца, без нее гонорар тебе не дадут. Барменшу зовут Дюймовочка. И учти, бабки можно забрать только сегодня, ровно в три. Завтра они уже пойдут в общак.
– Герман Фрицевич… – канючил Стас. – Ну почему только половина?
– Я все сказал! – отрезал Кукловодов и положил трубку.
Стас, улыбнувшись, посмотрел на часы.
Карабас дал им шанс, и какой! Судя по разговору, гонорар еще у Кукловода. Значит, сейчас он поедет в закусочную «Тоска зеленая», чтобы отдать сверток с деньгами Дюймовочке. И там его можно будет… Но часы показывают только одиннадцать тридцать, Влада еще в гимназии. Можно было бы, конечно, вызвать ее с урока, но пока он это сделает, Кукловод может отдать Дюймовочке деньги. Нет, ехать нужно одному – и немедленно!
Все парики-бороды и пистолеты были в двухкомнатной квартире, которую Стас снял в Черемушках, дома эти опасные вещи он держать не рисковал. Быстро одевшись, Стас выскочил из дома, поймал какого-то частника на десятилетней, не моложе, «тойоте» и уже через двадцать минут прилаживал перед зеркалом бороду – не ту, в которой встречался с Возняковым и был в баре Кучера, а другую, короткую, рыжеватую и чуточку вьющуюся. Парик – один из двух мужских, купленных у Ивана Антоныча, – был, естественно, в тон бороде и тоже с намеком на кудри.
Из трех «трофейных» пистолетов Стас выбрал ПММ-8, модернизированный «Макаров» на восемь высокоимпульсных патронов. Их в обойме, правда, оставалось только пять, и Стас, нацепив кобуру, сунул за пояс еще и «резиновик». Одевшись, Стас повертелся перед зеркалом. Борода не отклеилась, кобура под пальто (сверток с «рабочими» куртками Стас выбросил на помойку еще вчера) совершенно незаметна. Можно ехать…
