Текст книги "Научный «туризм»"

Автор книги: Владимир Пушкарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Холодное лето 2000-го

Отчет по командировке в Штаты с глубочайшим политико-экономико-философо-психологическим анализом
1. Украина

Самая большая страна в мире – Украина!

Столица в Москве, тюрьмы в Сибири, а народ в

Канаде.

(Анекдот времен СССР)

Я вчера закончил ковку, аж два плана залудил,

И в загранкомандировку от завода уходил.

Копоть, сажу смыл под душем, съел холодного язя,

и инструкцию послушал, что там можно, что нельзя.

(В.Высоцкий «Загранкомандировка»)

О поездке в США я впервые услышал от директора в конце года. – Язык знаешь? – спросило начальство. Надо – вивчу – уверенно махнул головой я. Выяснилось, что передо мной стоит непростая задача – помочь американцам приподнять их медицинскую науку. Ближе к Новому году состоялся второй разговор. Начальник был не в духе, и я понял, что «уже никто никуда не идет». В начале января я был вызван к мудиру (директор по-арабски) в третий раз. Паспорт при себе? – спросил директор. Имелся в виду заграничный. Я слегка опупел. На тот момент у меня не было даже обычного гражданского. Старый был давно просрочен – молдаване при проверке поезда Киев-Черновцы на границе уже не хотели пускать меня с этим паспортом на батькивщину. Ехать надо было в конце января. Но Украина – особая страна. Здесь можно полжизни добиваться своего с правильными документами, а можно с обычной «липой» сделать то же самое в три часа. Все дело в «подходце». Так что буквально через две недели я имел оба паспорта.

Во время очередной беседы с начальством я в основном клялся, бил себя в грудку и ел землю (из вазона), что не останусь в Америке, а обязательно вернусь и буду неуклонно повышать процент раскрываемости научных проблем, связанных с раком щитовидки.

Сразу после разговора у директора мне домой позвонил Брюс Вакхольц – какой-то начальник в совместном Англо-Американо-Японо – и т. д. проекте. Чтобы не позориться при детях, которые знают английский уже лучше меня, я убежал с трубкой в дальнюю комнату. К своему большому удивлению, я понимал почти все. Мои же «ответы», мягко говоря, оставляли желать…

Затем я принялся получать визу. Прочитал у консульства новые правила получения, уточнил детали по Интернету и даже набрался наглости позвонить в посольство. Вопрос им я зачитал по бумажке, ответа не разобрал. Они меня куда-то послали. Затем отправил запрос на собеседование. Три раза. Сначала Марина из офиса родной фирмы «Обрий-З», передала запрос по факсу. Мой текст был напечатан на обратной стороне рекламы каких-то женских гигиенических изделий (с бумагой, как известно, в стране «напряженка»), и девушка, не вдаваясь в подробности, добросовестно переслала в посольство обе стороны. Опасаясь неадекватной реакции на такое послание, я отправил запрос еще раз, уже лично. А затем продублировал запрос и по Интернету. Вскоре получил 3 приглашения на разные дни. 9 марта, выстояв за три часа четыре очереди и уплатив 75 долларов из личных сбережений, получил искомую визу. Из 20–25 человек, стоявших в первой очереди на мое время, визу получили 2 или 3.

Затем потянулись долгие дни ожидания. Как оказалось, Пентагон тщательно проверял мою личность. По-видимому, на принадлежность к «кейджиби». Наконец, ближе к маю военное ведомство США одобрило мою кандидатуру, и Вакхольц выслал мне билет.

Подготовка

Семь раз отпей, один раз отъешь.

Затем я начал готовиться. Беседовал с людьми, лично посетившими североамериканские штаты (Гриша Кашеваров, Таня Богданова), изучал карты, литературу, знакомился с ценами на продукты питания и мануфактуру. Максимум информации плюс карту Вашингтона, атлас автомобильных дорог и даже бланк декларации я получил у соседей Оли и Андрея. Отзывы об американцах были в основном отрицательными. Особенно нехорошо характеризовал их Гросс-Витя, утверждая при этом, что даже «посидеть по-человечески» там абсолютно не с кем.

Перелет

Хотел совершить посадку самолет, выполняющий рейс 13…

Летать я не люблю. В своей жизни я летал всего несколько раз и ни разу не получил от этого удовольствия. Наоборот. Особенно плохо я переношу состояние невесомости, и даже небольшое снижение значения «g» категорически не нравится моей пищеварительной системе. Лариса мне купила каких-то таблеток от воздушной болезни, но все равно опасения оставались. Витек подбросил меня в аэропорт и уехал, а я дотащил сумку до нужного прилавка и принялся заполнять декларацию. Руки при этом у меня дрожали, как у начинающего контрабандиста. Все же я пересекал государственный кордон в первый раз. Никак не мог подбить сумму вывозимых мной за границу ценностей. Все время получались разные цифры. С третьей попытки мне это удалось. На всякий случай я подошел к окну «Люфтганзы» и попросил девушку наметить мне дальнейший план действий. Она объяснила. Через 10 минут я был на таможенном контроле. Офицер внимательно ознакомился с декларацией и попросил меня предъявить ему видеоплейер. Оказалось, что это я так обозначил своими трясущимися руками аудиоплейер. На вопрос везу ли я компакт-диски, я честно ответил, что да, везу! Пришлось показать. Лариса загрузила их в кастрюльку, проложив для сохранности носками. В дисках (в основном блатная музыка) ему что-то не понравилось, и он велел вернуть наши главные культурные ценности обратно на Родину. Я заметался с кастрюлькой по залу, пока не сообразил оставить их на хранение той же девушке из «Люфтганзы». Затем я час ждал своего рейса, наблюдая за отлетающими в Израиль настоящими евреями – с пейсами, в черных шляпах и костюмах. В самолете я первым делом нашел бумажный пакет. Немного подумал и прихватил еще пакет соседа. Во время кормежки почти ничего не ел (о чем глубоко сожалею!). Давали соленую рыбу, но без жидкости ее есть было невозможно, а пить я не хотел – боялся, что объема моих пакетов может не хватить. Таблеток тоже не ел – берег трезвость мысли для пересадки. Сел нормально – все же ихние самолеты отличаются от наших слегка переделанных бомбардировщиков, пикирующих при посадке так, что у меня внутри весь ливер переворачивается. Но затем начались неприятности. Аэропорт во Франкфурте по сравнению с нашим Борисполем примерно то же, что сам Борисполь по сравнению с каким-нибудь «аэропортом» в Жмеринке или Мелитополе. Я остро ощутил себя забитым селюхом. В зале, где нас высадили, никого не было. Я с билетом наперевес побежал вдаль, пока не увидел первый работающий компьютер. Девушка взяла билет, посмотрела что-то на экране и сказала, что это гейт В-42 и что чистого ходу к нему 15 минут. После этого она, махнув лапкой, задала основное направление движения. У меня оставалось чуть больше получаса. Я побежал. У табло останавливался, но никакой информации не находил. Я уже был убежден, что опоздал на свой «Боинг», как вдруг увидел какой-то поезд с указанием нужного терминала. Оказывается – между терминалами (их три: А, В и С) ходят специальные поезда. Минут 10 искал уже в самом терминале свои «ворота» – гейт. Наконец нашел. В очереди уже стояли знакомые мне ребята из киевского самолета. Подошла моя очередь. Чиновник ласково, больше жестами, допросил меня, сам ли я собирал свой багаж, проверяли ли его в Киеве, и не помогал ли мне кто его переупаковывать. Мой вид явно не внушал ему доверия. Я сначала решил пошутить и сказать, что если бы я вез в багаже бомбу, то сам бы полетел другим самолетом, но затем вспомнил монологи Задорнова (…«они тупые»!!!) плюс мой жуткий английский и решил шутки временно отложить.

«Боинг 777» мне понравился меньше. Огромный неуютный сарай с 9 рядами кресел. Полупустой. Многие граждане привольно располагались лежа поперек всех 5 центральных рядов. Из плюсов – персональный цветной телевизор с 6 каналами вещания. Рядом со мной летел хлопец из Латвии, работающий барменом на каком-то судне. Он доступно объяснял мне, чем и как пользоваться. На обед взял бутылочку красного французского винца – из винодельческого колхоза какого-то Жака Дебеф’а – и съел все поданное с большим настроением. Затем пил виски разных сортов, соки, в общем, намешал хорошо. Посадку пережил хуже, чем во Франкфурте, но без последствий. Все же две посадки в один день – для меня оказалось многовато. Встречал меня сам Вакхольц, лично! Ехали долго. Аэропорт в Даллесе находится достаточно далеко от столицы, а Национальный им. Рейгана принимает только маленькие самолеты вроде наших «кукурузников».

2. Америка
Военно-медицинский центр армии США им. Уолтера Рида (УРАМЦ)

Наконец, подъехали. У ворот полицейский проверил документы и позволил рукой. Долго блукали по кривым улочкам, пока нашли гостиницу. Брюс сам здесь был впервые. Гостиница имени Мелоуна (Мэлоун Хаус) мне понравилась. Невысокое здание из красного кирпича с шикарным входом и вестибюлем. У стойки менеджер – мало того, что очень черная, так еще и очень страшная. Поселили меня на 4-м (последнем) этаже в 450-м номере, рядом с персональным номером какого-то генерала. К большому моему разочарованию (чтобы не сказать – возмущению!), в номере оказалась только одна кровать (обещали две!). Огромный телевизор (не меньше 70 по диагонали), видик. Брюс рассказал, как чем пользоваться, вынул из гаманця пачку купюр на ближайшие две недели, оставил телефоны и уехал. Я завалился спать, но, как мне и обещал Вакхольц – проснулся в час ночи. Бодрствовал до утра. Смотрел телевизор. Утром встретился с моей кураторшей по лаборатории Еленой Моррис (тоже очень черной). Сначала она водила меня по кабинетам DCI (отдел клинических исследований) и представляла всем желающим. Я ходил за ней, пребывая в полулетаргическом состоянии, сонно лыбился всем встречным, раздавал мелкие сувениры и, как попка, повторял – найс ту мит ю. Затем зашли в столовую, где попили чаю с коржиками. Мой первый расход составил около 2 $ (чек прилагается).

Через пару дней переселили меня в лучший номер – с микроволновкой, холодильником, кофеваркой (кофи-машин) и двумя (наконец-то!) большими кроватями. В прихожей утюг с гладильной доской (погладить брюки в сервисе стоит около 3 $), в ванной фен и даже телефон, чтобы, так сказать, не сходя с очка, ответить на срочный звонок. Кстати, у них унитазы наполовину заполнены водой. С одной стороны – хорошо, с другой – сами понимаете…

Бесплатно подливают шампунь и гель для тела. Каждый день 2 пакета кофе для кофеварки (с сахаром, сахарином и сухими сливками) и свежее мыло. Плюс тряпочка для обуви, кулек на голову, чтобы не мочить волосы в душе. В самом номере масса настольных и напольных ламп. Верхнего света нет. Столик под старину с двумя креслами. Пара тумбочек, большие комоды с выдвижными ящиками, ниша для одежды (шкафа нет), сейф для хранения трудовых и прочих доходов. На тумбочке обязательная Библия, справочная литература и программа ТВ. Естественно – кондиционер. На двери масса запоров, которые настоятельно рекомендовали использовать, даже находясь в номере! В прихожей нового номера стоял странный запах, так что я впоследствии даже интересовался у менеджера – не скончался ли ранее в этом помещении кто-то из военнослужащих от боевых ран.

Прислуга – мексиканцы, так что общались мы в основном на мигах. Чаевых я не давал и, как оказалось, правильно делал. При сдаче номера, говорят, стоит положить под подушку пятерку.

Гостиница ведомственная, относительно дешевая (70–90 долларов в сутки), расположена примерно посередине Центра. Сам УРАМЦ занимает квартал (3 автобусных остановки в длину) между 16-й улицей, упирающейся в Белый дом, и Джорджиан авеню, в верхнем (северном) углу «ромба», который образуют границы Вашингтона на карте, и представляет собой большой парк с вековыми дубами, магнолиями, цветущими все лето, выбритыми зелеными лужайками, на территории которого разбросаны здания из красного кирпича в староанглийском стиле. Масса зелени, розарии, беседки, живописные пруды с рыбками (попадаются и достаточно крупные экземпляры!) и лотосами, фонтаны. Я сразу же отметил для себя (на случай непредвиденных финансовых затруднений) две большие урожайные сливы и кусты с лавровым листом. Позже я обнаружил грибы – шампиньоны, маслята и даже белые, густо растущие в частном секторе нашего парка. Особо хочу отметить огромное количество белок (больше, правда, похожих на крыс) на территории парка (при желании можно было бы заготовлять пушнину) и отсутствие насекомых – всяких мошек и комаров, что было очень удивительным, учитывая гнилой вашингтонский климат. Белки, кстати, в поисках пропитания с удовольствием роются в мусорных урнах. Есть спортивные площадки (корты), фитнесс-центр. Главное строение – военный госпиталь. Это огромное здание с кварталами и улицами внутри, секретными этажами, магазинами, столовыми, закусочными, парикмахерской и т.д.

Рядом с Центром, через 16-ю улицу, расположен огромный парк, тянущийся вдоль речечки Рок-Крик. В парке есть поле для гольфа, корты, стадионы и вообще места для отдыха. Сама речка, надо заметить, грязновата – недобдели местные экологи.

Еще один, очень богатый научно-исследовательский комплекс УРАМЦа расположен в селе Форест Гленн, двумя остановками метро дальше и занимает такую же, если не большую площадь.

Перед госпиталем площадка для вертолета, плац и флагшток. Подъем флага ежедневно в 6 утра, спуск в 6 вечера. На плацу по утрам строевая подготовка с последующей политинформацией по материалам газеты «Арми таймс» (шутка).

Напротив Мелоун хаус – дом для гостей (guest house) – гостиница для беднейших слоев военнослужащих. Есть также развлекательный центр с дискотекой, музей военной медицины с прекрасной коллекцией старинных микроскопов. Главной достопримечательностью музея являются мозги и осколки черепа Линкольна, равно как и пуля, лишившая его жизни. Глядя на этот экспонат, я невольно вспоминал миниатюру Довлатова:

– Подпись под иллюстрацией из военной книги: «Личные вещи партизана Боснюка. Пуля из его черепа, а также гвоздь, которым он ранил фашиста…» Широко жил партизан Боснюк.

Имеется и очень симпатичная церквушка, смахивающая на небольшой замок, с расписанием служб – католики в 9–30 утра, протестанты – в 11. Драк между верующими разных конфессий, типичных для нашей страны, не наблюдалось. За церковью – уже упоминавшийся частный сектор, где живут с десяток генералов и полковников. Недалеко от гостиницы установлен монумент Уолтеру Риду – борцу с желтой лихорадкой. Центр плотно огорожен от аборигенов. Есть внутренняя полиция, патрулирующая территорию круглосуточно, и контролирующая въезды на территорию. Сотрудники и гостевые работники маркированы бейджами, с указанием основных личных данных. Без бейджа находиться на территории нельзя – повяжут!

Телевидение.

Ну, телевидением нас не удивишь. C 60-х годов в ящик смотрим. Хотя 500 с лишним каналов – это не 3 и не 20, как у нас. Многие вещают круглосуточно. У меня был доступ примерно к 50-ти. Сначала я смотрел картинки, позже начал различать отдельные слова и даже предложения. А затем мне подсказали, что здесь для глухонемых и вченых из Украины существует такая чудная вещь, как субтитры. Они бывают двух типов – дословный перевод и общий смысл. Я пользовался 1-м типом. Так я стал понимать уже почти все. Вообще смотреть фильм с титрами очень забавно – на экране актер наклонился, слышны какие-то звуки – титры внизу: «Блюёт!». Или взял бутылку, слышно бульканье – подпись: «Наливает!»

Каналы есть информационные (4-й, 8-й, CNN, Fox) – новости, погода, спорт и утренний «трафик». Практически все новости – американские. Остальной мир отсутствует. Немного Европы – падение «Конкорда», немного России – Путин в Корее и совсем чуть-чуть Украины – Клинтон в Киеве. Зато «трагедия» Гонсалеса, которого жестокий суд отнял у матери, смаковалась на всех (даже спортивных!) каналах, очень медленно затухая, в течение полутора месяцев. Больное общество…

Есть несколько спортивных каналов. Бейсбол, местный футбол, баскетбол, хоккей, теннис, гольф. Все американское или, по крайней мере, с участием американцев. Чемпионат Франции по теннису резко перестали показывать, как только из сетки выбили всех американцев. Чемпионат Европы по футболу – как на другой планете. Показали финал (ночью!) через месяц после его окончания. Хорошо, что не через год. В основном я смотрел теннис и гольф – приятный, успокаивающий вид спорта. Я даже усвоил терминологию и разобрался в правилах гольфа. Меня, кстати, приглашали на живой бейсбольный матч с участием местной команды. Не пошел. Сказал, что меня от ихнего бейсбола уже тошнит (I am sick of…). И это было правдой, бейсбол – это 90% времени спортивных каналов, обязательный отчет во всех новостях, в крайнем случае – бегущая строка внизу экрана. Бейсболисты и игроки в американский футбол – самые высокооплачиваемые спортсмены в Америке. Кто-то подсчитал, что одно движение бейсболиста (ну, скажем, подъем ноги или взмах руки) стоит 50 долларов.

Есть каналы чисто рекламные. Круглосуточно крутят рекламу, например, ювелирных изделий или коллекционных предметов. Рекламы много и на других каналах – примерно, как на нашем «НТВ». Обычный блок – 5–7 минут. Но, во-первых: реклама обычно идет в конце получаса и, во-вторых, – реклама у них значительно интеллигентнее нашей с ее пархатыми маликовыми, прокладками (только что не показывают, как ими пользоваться), таблетками от запора и памперсами. Кроме того, есть телеканалы вообще без рекламы (только анонсы их же передач), причем, это каналы, круглосуточно демонстрирующие художественные фильмы + профессиональный бокс (смотрел в прямом эфире Тайсона, Льюиса и нашего Кличко) – HBO и Showtime. Но они и стоят 30–40$ в месяц. Фильмы, кстати, повторяются до 10 раз. Иногда один и тот же фильм идет подряд 2 раза.

Мэр города – черный, плюгавенький, с жиденьким пучком волос на темени (наш Омельченко по сравнению с ним – красавец, с ударением на последний слог!), имеет свой канал, где и произносит речи, практически круглосуточно.

Детские каналы – мультики, учебные, фантастика. Масса сериалов. Игры («О счастливчик» нашего «НТВ» – содрана буквально один к одному, за единственным, хотя и мелким исключением: вместо миллиона рублей разыгрывается миллион долларов), конкурсы, соревнования…

Много говорящих голов, обсасывающих большие и малые проблемы общества. Кулинарные каналы. Я любил смотреть французскую кухню. Широко представлены и бизнес-новости – курсы акций ведущих компаний, индексы мировых финансовых бирж…

Секса практически нет! Перед каждым фильмом идет заставка, указывающая на степень обнаженности персонажей, наличие насилия и ругательств. Последний пункт у них проходит под формулировкой «язык взрослых» (adult language). Все более-менее оголенное показывают после 10–11 вечера, когда дети (и я!) спят. По сравнению с нашим, их телевидение просто средоточие пуританства. У меня, правда, были отключены самые лучшие (судя по фильмам, которые там демонстрировались) каналы – с 29-го по 32-й. Возможно, там секса побольше.

Кстати, обязательное (!) наличие титров в телевизионных фильмах и передачах является частью их более общей заботы о людях. В отличие от нашей страны, где к народу уже традиционно относятся как к мусору и последнему быдлу, в Штатах к людям вообще, а к инвалидам, в особенности, относятся очень бережно, можно сказать с трогательной заботой. В метро есть обязательный лифт для инвалидных колясок, все автобусы оборудованы специальными приспособлениями для загрузки и выгрузки инвалидов, в районе пешеходных переходов на тротуарах предусмотрены пологие пандусы. После приезда из Америки я как-то посмотрел на наш город глазами инвалида. И понял, что даже из дому, в магазин, поликлинику такой человек без посторонней помощи выйти не сможет, не говоря уже о каких-то развлечениях, посещении кинотеатра, музея… Вот куда надо вкладывать деньги, а не в показушные памятники и скороспелые «храмы»!

Население.

Больше всего ненавижу две вещи: расизм и нег…ов.

Америку населяют негры и китайцы. Белые представляют собой незначительное, угнетенное меньшинство. Я тут видел парочку в нашем районе, двигались под забором, с испугом косясь на черных, проезжающих мимо в дорогих машинах. Из домов и машин выходить боятся. Живут в резервациях – за городом. Армия состоит из негров. Говорят, что где-то есть командующий из белых, но нам его не показывали. В телевизоре тоже одни черные. Китайцев пока меньше – их время еще не пришло. Немного мексиканцев. Самое страшное для белого – обидеть негра. Слово «негр» употреблять нельзя – это оскорбление (за «ниг…ера» могут уже и посадить!). Какое-то время использовали термин «чернокожие», сейчас негров называют «афро-американцами». Но и это не всем нравится – идет непрерывная работа над тем, чтобы найти термин помягче, поделикатнее… В общем, у белых имеет место какой-то комплекс исторической вины перед черными. Сами негры ездят на шикарных машинах с включенной на полную мощь музыкой и называют друг друга «братками» – как наша шпана. Как услышишь из-за угла какой-нибудь рэп на всю катушку – сразу ясно – едет «братан» (бразер). В Вашингтоне 90% черных – африканский город! Дискриминация по расовому признаку здесь действительно наблюдается. Черный может спокойно гулять по „белому” району, но не дай бог белому сунуться к „черным”. В лучшем случае он просто получит по морде, в худшем – его ограбят, изобьют или вообще „кокнут”. На севере страны негров меньше. На озере Эри я за 2 дня встретил только одного и обрадовался ему, как родному. Говорят, что здесь негра могут не обслужить в кафе, например. Нет, бить и вышвыривать на улицу не будут, а просто к столику никто не подойдет. Вообще, большой симпатии у белых к неграм я как-то не замечал.

Негры не работают. В основном. Живут на велфер в дармовых муниципальных домиках. Мне приходилось видеть в гастрономах, как негры расплачиваются за переполненную продовольствием тележку какими-то бумажками, причем сдачу получают уже натуральными долларами! Короче – хорошо быть афро-американцем в Америке!