Текст книги "Клуб знаменитых капитанов. Книга 1"

Автор книги: Владимир Крепс

Владимир Михайлович Крепс
(1903–1984)
Климентий Борисович Минц
(1908–1995)
КЛУБ ЗНАМЕНИТЫХ КАПИТАНОВ
Книга первая
Фантастическая история, записанная гусиным пером в клеёнчатых тетрадях, с приложением частной переписки одного городского воробья с конструктором планетоходов серии ВВН
Стихи Сергея Богомазова
Художник А. Медведев

Вместо предисловия

 
Не видна волна в эфире,
Что кругом обходит свет,
Что звучала в целом мире
Тридцать зим и тридцать лет!
От Москвы до древней Трои
Вы могли добраться вмиг, —
Стародавние герои
Из любимых детских книг.
А теперь в поход идёте,
Словно слились восемь рек
Вместе в общем переплёте,
К пирсам всех библиотек.
И восьмёрку капитанов,
Знаменитых моряков,
Переплывших океаны,
Победивших ураганы,
ПОЗДРАВЛЯЕТ – МИХАЛКОВ
 

Дорогой Вася!

Не люблю я писать письма, но тут не могу удержаться… Случилось такое, что мне самому кажется как будто это приснилось… Но я гляжу на три клеёнчатые тетради… некоторые страницы размыты морской водой… Какой же это сон, если загадочные тетради лежат на столике у кровати… Ты помнишь, Вася, первый урок нового учителя географии Афанасия Петровича?.. Он не очень показался всему классу, да и географическому кружку «Алый вымпел»… Но вскоре, после твоего отъезда в Петродворец, к тётке, на каникулах всё завертелось… Ребята разъехались кто в пионерский лагерь, кто на дачу… Нас осталось в Москве восемь человек «городских воробьёв»… в том числе девочки Маруся и Наташа. И вот прибегает ко мне Наташа и зовёт на срочное заседание «Алого вымпела»… И, представь себе, через сорок восемь часов ноль минут мы с рюкзаками за спиной берём старт к ледниковым озёрам Подмосковья на автобусе до остановки Габо на Рогачёвском шоссе, а дальше пешком по лесам к реке Мещерихе. Мы побывали на озёрах Долгое, Круглое, Глубокое, но небывалая находка ожидала нас на берегу Озера Чаек… Их там тысячи и тысячи… Оказывается, они весной, после зимовки в дельте Нила прилетают в Подмосковье прямо из Египта… Это нам Афанасий Петрович рассказал!.. Вот здорово!.. Ко не это самое удивительное… Перед вечерним костром мы разбрелись но лесу в надежде найти какие-нибудь следы ледникового периода… Я лично мечтал найти клык мамонта или хотя бы зубы доисторического ящера… Ничего не нашёл и с пустыми руками бреду к привалу… Вдруг замечаю на коре старой ели вырезанный ножом знак – летящая стрела… Беру направление по стреле… выхожу на поляну и вижу дуб-великан, разбитый молнией… Ты не поверишь, Вася!.. В огромном дупле я нашёл старинный сундучок, обитый позеленевшими медными полосами. Я его с трудом донёс до наших палаток… Что было у вечернего костра, я далее не могу описать… Афанасий Петрович осторожно вскрыл сундук… А в нём оказался целый клад… кортик с позолоченным эфесом, морская треуголка с плюмажем, корабельный компас в кожаном футляре, навигационная карта восемнадцатого века, малиновая феска с чёрной кисточкой, подзорная труба и зонтик из козьих шкур… А на самом дне лежал кусок старой парусины, в которую были завёрнуты три клеёнчатые тетради… Это были вахтенные журналы Клуба знаменитых капитанов!.. Кому принадлежал таинственный сундук? Почему он оказался вблизи от Озера Чаек?.. Кто его там спрятал? Кто вёл вахтенные журналы Клуба знаменитых капитанов?.. Никто ответить на эти вопросы не мог, Я понимаю, что ты мне не веришь, и для ясности высылаю тебе ценной бандеролью первую клеёнчатую тетрадь под названием «Операция «Пилигрим». Как только прочитаешь, сразу же отправляй обратно. Все тетради хранятся у меня, как у старосты кружка «Алый вымпел», и Афанасий Петрович всегда может их спросить… А чтобы ты не подумал, что я сам всё это сочинил… прилагаю фотографию места находки… Видишь дуб, разбитый молнией, а перед ним все наши ребята… В морской треуголке с плюмажем – это я. В подзорную трубу смотрит Тарас, Наташа напялила турецкую феску, Ваня вооружился кортиком… А на загадочном сундучке сидит Афанасий Петрович с корабельным компасом на коленях. Ну, что, Вася, теперь веришь?!

Остаюсь твой друг и сосед по школьной парте

Серёжа Берегов

Операция «Пилигрим»
Первая клеёнчатая тетрадь

В это очень трудно поверить. Однако это чистая правда. Клуб знаменитых капитанов проводил свои встречи в одной из школьных библиотек в районе порта Химки. Но лишь немногие знали день и час, когда капитаны сходили со страниц детских книг для новых путешествий и приключений.

Как всегда, заведующая библиотекой старенькая Мария Петровна ровно без пяти семь аккуратно уложила очки в футляр и вместе со своей шустрой помощницей Катюшей направилась к выходу. Щёлкнул в дверях замок, и всё стихло.

Теперь наше внимание было привлечено к стоячим бронзовым часам в футляре из красного дерева. Мы все ждали, когда часы пробьют семь ударов. Но время шло, а боя всё не было слышно. Произошло событие, которое некоторым могло показаться маловероятным. Но оно произошло. И вообще надо заметить, что за последнее время наблюдается множество удивительных событий, которые находятся за гранью вероятного. Так что же всё-таки случилось в библиотеке?

Какой-то смуглый, бородатый человек в чёрном камзоле с манжетами из розоватых брабантских кружев держал маятник, часов крепкой жилистой рукой.

Легонько скрипнула нижняя дверца библиотечного шкафа, и оттуда показалась голова матроса, повязанная цветным платком. Он хриплым шёпотом обратился к бородатому:

– Капитан Негоро, что вы делаете с часами?

– Кто это говорит? – торопливо пробормотал Негоро, выхватывая из-за пояса пистолет. – Отвечай, если тебе дорога жизнь!

– Это я… Билл Аткинс из романа «Робинзон Крузо». Что вы затеяли, сеньор?

Португальский капитан недобро усмехнулся.

– Сегодня они хотели собраться в сотый раз. Но я решил положить этому конец!

Билл Аткинс выскочил из шкафа, стараясь не греметь оружием.

– Мой кинжал и мушкет к вашим услугам… – с готовностью заявил он. – Но только при одном условии – в первую очередь прикончить Робинзона Крузо. У меня с ним старые счёты по роману Даниеля Дефо.

Португалец одобрительно похлопал старого пирата по плечу:

– Успокойся, Билл. Знаменитые капитаны все разом пойдут ко дну. Именно сегодня! Я ручаюсь за успех.

И, склонившись к собеседнику, он поделился с ним сокровенными мыслями…

– Давно пора положить конец славе знаменитых капитанов. Ведь эти мореплаватели странствуют из века в век, из библиотеки в библиотеку, оставаясь героями и присваивая себе весь успех романов, а между тем какую цену имел бы «Пятнадцатилетний капитан» без Негоро? Кто читал бы «Робинзона Крузо», если бы на страницах не действовал Билл Аткинс? Какой интерес представляли бы три или даже четыре мушкетёра, если бы не интриги миледи, знаменитой, отравительницы, бежавшей с каторги? У неё на плече даже выжжена лилия – так во Франции в королевские времена клеймили опасных преступников. С минуты на минуту она со своими людьми будет здесь. Миледи выразила горячее желание участвовать в этой операции. Ведь знаменитые капитаны – друзья её смертельных врагов – мушкетёров! И без сомнения… – но Негоро не договорил, так как на одной из книжных полок распахнулась книга – роман Александра Дюма «Три мушкетёра». Сквозь торопливый шелест страниц послышались отдалённые выстрелы и звонкий топот конских копыт.

– Это она, – прошептал Негоро, не выпуская из рук маятник часов.

Захлопнув за собой тиснёный переплёт, появилась женщина в тёмном плаще и в полумаске. Она испуганно огляделась по сторонам, как будто ожидая погони, затем облегчённо вздохнула и сорвала маску.

Оба пирата недоуменно переглянулись. Вместо миледи они увидели задорное, миловидное личико её камеристки – Кэтти.

– Джентльмены! Моя госпожа не может сейчас покинуть страницы романа, – прерывающимся голосом сообщила девушка. – За ней по пятам гонятся мушкетёры – Атос, Портос, Арамис и сам д’Артаньян! Миледи прибудет несколько позже, как только ей удастся ускользнуть при любезном содействии мсье Александра Дюма.

– Что же делать с часами? – пожал плечами Негоро.

– Госпожа приказала – пусть часы бьют семь, и капитаны соберутся в кают-компании, ни о чём не подозревая.

– Прекрасно! – торжествующе произнёс Билл Аткинс. – Мы их захватим врасплох и, наконец, поднимем здесь свой чёрный флаг с черепом и скрещенными костями!

Португалец, немного поколебавшись, отпустил маятник. Часы мерно пробили семь. Негоро увлёк за собой Аткинса и Кэтти в соседнюю комнату, где все трое притаились за стендами с книжными новинками.

С последним ударом часов медленно раскрылась лежавшая на столике библиотекарши книга Станюковича «Вокруг света на «Коршуне». Невидимая рука стала лихорадочно перелистывать страницы, пока не остановилась на красочной картинке, где был изображён капитан корвета на шканцах своего корабля.

И вдруг картинка ожила. Капитан покинул борт и очутился посреди библиотеки. Опустив подзорную трубу, он громко скомандовал:

– Тревога! Свистать всех наверх!

С книжных полок понеслись переливчатые трели боцманских дудок. Первым на их зов откликнулся Робинзон Крузо. Мешковатый костюм из козьих шкур и тяжёлый мушкет не помешали ему лихо спрыгнуть с верхней полки. Почти одновременно с ним пятнадцатилетний капитан Дик Сэнд быстро спустился по канату, выброшенному из сверкающего переплёта одного из томов собрания сочинений Жюля Верна.

В тот же момент распахнулся другой том – это был роман «Восемьдесят тысяч километров под водой». С борта «Наутилуса» по парадному трапу сошёл его прославленный капитан.

– В чём дело, Василий Фёдорович? – нетерпеливо спросил Немо.

– Меня озадачило одно таинственное письмо, – взволнованно ответил капитан корвета.

Робинзон Крузо набил табаком самодельную трубку и скептически произнёс:

– Какие теперь тайны? Я понимаю, в те времена, когда волны выбросили меня на необитаемый остров… Клянусь своими сапогами из козьих шкур, – обыкновенное письмо, а может быть, просто открытка.

Но спор не успел разгореться. Общее внимание привлекла книга «Приключения Гулливера» писателя Джонатана Свифта, раскрывшаяся на самой верхней полке. Огромная рука великанши со сверкающими перстнями поставила на круглый стол капитана Гулливера. Он вежливо поклонился и поцеловал кончик пальца своей могучей покровительницы.

– Примите несказанную благодарность за добрый приём в стране великанов, моя любезная госпожа…

Из переплёта раздался оглушительный женский голос:

– Ах, вы, наверно, говорите это каждой даме.

Великанша кокетливо взмахнула веером, и бедного Гулливера чуть не сдуло на пол. К счастью, его вовремя подхватил Робинзон.

Едва исчезла великанша, как её недавний гость достал из жилетного кармана брегет-луковицу и с огорчением взглянул на циферблат:

– Достопочтенные капитаны, приношу глубочайшие извинения. Если не ошибаюсь, я несколько запоздал. Однако…

Больше он ничего не успел произнести – раздался гулкий выстрел. Знаменитые капитаны схватились за пистолеты.

Но тревога была напрасной. Просто с седьмой полки упал роман Альфонса Доде «Тартарен из Тараскона». Из-под корешка раскрытой книги выполз любимец всего Тараскона, навьюченный рюкзаками и саквояжами. Дымящееся ружьё в руке придавало толстяку очень воинственный вид. Издали доносилось грозное рычание льва.

– Что с вами, Тартарен? – иронически улыбнулся Немо.

– Ах, медам и месье! Ничего особенного, – воскликнул Тартарен, скрывая испуг. – Небольшая охота на диких берберийских львов. Дайте воды. – И он в изнеможении опустился в кресло.

Дик Сэнд поднёс ему стакан с водой. Отпив глоток, неустрашимый охотник за фуражками немного пришёл в себя и скромно промолвил:

– Друзья мои, увлекательная вещь – охота на львов!

– Особенно, когда львы в пустыне, а вы – в библиотеке, – заметил капитан корвета, не удержавшись от некоторого намёка на сомнительность подвигов тарасконца.

– Но где любезный нашему сердцу Артур Грэй из феерии «Алые паруса»? – заметил Гулливер, поглядывая на книжные полки.

Из глубокого кресла, стоявшего в углу возле камина, поднялся высокий стройный красавец в морской тужурке… Он снял шляпу и сделал общий поклон.

– Капитаны, я прибыл в кают-компанию в одно время с любимцем Тараскона. Но вы знаете, что и мой автор Александр Грин, и я всегда избегали шума. Я предпочёл отдохнуть в удобном кресле после аврала на галиоте «Секрет».

– Но когда же вы огласите таинственное письмо? – с горячностью спросил пятнадцатилетний капитан, обращаясь к командиру «Коршуна».

– Надо подождать Мюнхаузена, – лениво процедил Робинзон.

Немо вмешался в спор:

– Капитаны! Мы не можем ждать. А вдруг в загадочном письме морская тайна? Судьба корабля? Жизнь экипажа?

– Ждать Мюнхаузена! – взорвался Дик Сэнд. – А если он снова улетел на Луну?

И командир «Коршуна» сдался.

– Вы правы, – произнёс он, ударяя молоточком в настольный гонг. – Прошу занять места в кают-компании. Сотое заседание клуба считаю открытым. На повестке дня – письмо знаменитого капитана Синицына.

Дик Сэнд в полном недоумении отложил в сторону гусиное перо, так и не приступив к записи в вахтенном журнале.

– Я, правда, самый молодой среди вас, – сказал юноша, – но мне кажется, на Южных морях не было такого капитана.

Наступило молчание.

Робинзон, как бы выражая общее мнение, решительно произнёс:

– Я более двухсот пятидесяти лет провёл на книжных полках и заявляю: знаменитого капитана с такой фамилией не было! Клянусь всеми необитаемыми островами!

Немо иронически улыбнулся:

– Я бы не давал таких клятв, капитан Крузо. История морских путешествий ещё не вся написана. И сколько есть забытых мореплавателей… Вот, например, всем известно, что морской путь на мою родину, в Индию, открыл португальский капитан Васко да Гама.

– Кто же этого не знает! – пожал плечами пятнадцатилетний капитан. – Мы все учили в школе, что Васко да Гама, обогнув мыс Доброй Надежды в тысяча четыреста девяносто восьмом году, прибыл в индийский порт Каликут и оповестил весь мир о своём открытии.

Юношу перебил спокойный голос Лемюэля Гулливера:

– Всё это так, любезный Дик, но, видимо, капитан Немо хотел нам напомнить о русском путешественнике Афанасии Никитине. Этот отважный человек на четверть века раньше португальских кораблей прибыл в Индию, добравшись туда с Севера.

– Но Афанасий Никитин вовсе не забыт, – возразил командир «Наутилуса». – Его книга «Хождение за три моря» имеется в каждой библиотеке. Гораздо меньше посчастливилось китайскому мореплавателю Чжэн Хэ. Он опередил Васко да Гама на восемьдесят лет. Семь раз корабли Чжэн Хэ уходили в далёкие моря. Вьетнам, Ява, Суматра, Индия, Цейлон, Иран, Аравия, Сомали встречали флотилию китайского адмирала. Он вёл 82 корабля, плывших под цветными тростниковыми парусами. Самые большие корабли имели длину сто сорок метров, почти в семь раз превышая длину каравеллы Христофора Колумба «Санта Мария». На бортах кораблей находилось около двадцати восьми тысяч человек.

Лишь недавно были найдены памятные надписи, выгравированные Чжэн Хэ. Он писал: «Мы пересекли свыше 100 000 ли необозримых водных пространств и видели в океане огромные, как горы, волны, которые вздымались к небесам, и в глазах наших был образ земель, скрытых в дальней туманной синеве; паруса же наши пышно распускались подобно тучам, и днём и ночью шли мы быстро, как звёзды…»

– Гм… пардон, медам и месье, я как-то запамятовал… сколько это будет сто тысяч ли? – скрывая своё смущение, спросил Тартарен.

– Могу вам ответить точно – это 57 000 километров, – сообщил тарасконцу Артур Грэй.

– Но почему же столь выдающийся мореплаватель был забыт? – в задумчивости спросил Робинзон.

– В этом повинны китайский император и его приближённые, – пояснил Немо. – После смерти Чжэн Хэ они стали уничтожать его карты, чтобы предать забвению его имя. Так воздвигалась невидимая китайская стена на море, чтобы скрыть Срединную империю от проникновения чужеземцев.

Наступило молчание. Робинзон неторопливо выколачивал свою трубку, Дик Сэнд чинил гусиное перо. Гулливер большими шагами прохаживался по кают-компании и вдруг остановился возле старинных часов в футляре красного дерева.

– Достоуважаемые друзья… Всё это очень интересно, но не проливает никакого света на судьбу неизвестного нам Синицына. Я всё-таки полагаю, что такого знаменитого капитана нет.

– Такой капитан есть! – воскликнул Василий Фёдорович. – Вот его письмо! – с этими словами он достал из-за обшлага мундира сильно размытый водой листок бумаги.

– Что же занести в наш вахтенный журнал? – нетерпеливо переспросил пятнадцатилетний капитан.

– Пишите. Сего, седьмого сентября, перед закрытием библиотеки повесть писателя Станюковича «Вокруг света на «Коршуне», которую я имею честь здесь представлять, была выгружена из сумки одной школьницы и пришвартовалась к столику Марии Петровны. И вдруг я с немалым изумлением заметил, что между страницами главы пятой под названием «Спасение погибающих» лежит это письмо.

– Сударь, вы долго будете играть на моих нервах? – мрачно перебил капитана Тартарен, поправив съехавшую на затылок малиновую феску. – Весь Тараскон знает, как я страшен в гневе.

Командир «Коршуна» навёл большую лупу на неясные строки письма.

– Начало сильно размыто… Солёная вода выедает чернила… Можно разобрать только три буквы – «КАТ…»

– А что, если это начальные буквы слова «катастрофа»? – насупив брови, задумался Робинзон Крузо, высекая огонь для своей трубки.

– Возможно, – согласился с ним Василий Фёдорович. – Дальше уже довольно ясно: «Я никогда ей этого не прощу. Опозорить меня, знаменитого капитана… при всей команде!»

– О, медам и месье! – оживился Тартарен. – В этом деле замешана женщина.

Капитан корвета оставил эту догадку без внимания и снова навёл лупу на памятную страничку. С трудом он разобрал ещё одну строчку: «Внезапный ураган силой в два балла…» – а дальше красовалось поблёкшее чернильное пятно.

– Ураган силой в два балла! Но это вздор, – засмеялся Гулливер. – Он опасен только для лилипутов.

– Вы ошибаетесь, – возразил Немо, – этот капитан мог очутиться в центре тайфуна. Там бывает мёртвая зыбь.

– Вероятно, это так, – подтвердил капитан корвета, – потому что дальше можно разобрать… «я за бортом»…

– Неужели он погиб? Или, быть может, уцепившись за обломок реи, борется с бушующей стихией? А мы здесь греем кости в уютной кают-компании, – с тревогой произнёс Артур Грэй.

Дик Сэнд порывисто вскочил со своего места,

– Я готов, не теряя ни минуты, броситься на помощь. Но куда?

– Есть координаты, – раздался ровный голос Василия Фёдоровича. – Я наконец их разобрал.

Немо быстро развернул морскую карту, и все капитаны склонились над ней. Командир «Коршуна», сверяясь с загадочным письмом, отметил на карте синим карандашом место пересечения широты и долготы.

– Любезные друзья! Позвольте! Если не ошибаюсь, это координаты Москвы, – удивился Гулливер, – Какие же там штормы, в Москве?

– В самом городе штормов, конечно, не бывает, – сказал командир «Коршуна», – но неподалёку находится Московское море.

– Ну, какое это море, – перебил его Робинзон, – просто искусственное водохранилище.

Василий Фёдорович не согласился со знаменитым отшельником.

– Вы не правы, капитан Крузо. Московское море занимает триста двадцать семь квадратных километров. Тут раздолье и для кораблей и для чаек.

– Но что за шторм на искусственном море! При всём глубочайшем уважении к вам, капитан корвета, в это очень трудно поверить, – возразил Гулливер..

Артур Грэй с укоризной посмотрел на героя романа Свифта.

– Там бывают даже бури. Мне вспоминается один случай. На Сормовском заводе, который, как всем известно, находится возле города Горького, на берегу Волги, строились речные суда для Енисейского пароходства.

– Позвольте, медам и месье, – перебил его Тартарен. – Но как же эти суда из Сормова могут попасть на Енисей? По железной дороге?

– Нет, водным путём. Они прошли по Волге в Рыбинское море… кстати, там их встретил свирепый шторм. Море было искусственное, а шторм – самый настоящий! Потом по Беломорскому каналу речные суда прошли в Белое море, пересекли Баренцево и Карское… Переход до устья Енисея в порт Игарку составил шесть тысяч километров.

Во время этого рассказа Дик Сэнд завладел таинственным письмом и стал его тщательно разглядывать.

– Прошу внимания!.. Мне удалось разобрать ещё одну размытую строчку: «…налетел на риф у самого порта… О…» И подпись – «Знаменитый капитан Синицын».

Немо, оторвавшись от карты, поднял украшенную белой чалмой голову:

– Но ведь Московское море – в Калининской области и у него другие координаты. А здесь речь идёт именно о Москве. Видимо, капитан Синицын потерпел кораблекрушение возле Московского порта… Но какого? Ведь в Москве три порта: Северный в Химках, Западный в Филях и Южный при выходе в Окский бассейн.

Общие сомнения рассеял Тартарен.

– Пардон, под кляксой можно разобрать ещё две буквы – «Хи…» Держу пари, что это Химки – московский порт пяти морей. Но, увы, никто там не видал рифов.

– Вчера они не торчали, а сегодня могли появиться. Всякое бывает на море, – рассудительно возразил Робинзон.

– Я не понимаю. – Дик Сэнд с треском захлопнул вахтенный журнал. – Моряк терпит бедствие. Налетел на риф. Попал в катастрофу. А мы…

Неизвестно, что ответили бы капитаны, но на улице раздался звук почтового рожка и грохот подъезжающего экипажа. Все бросились к окнам.

У подъезда школы остановился старинный почтовый дилижанс, запряжённый шестёркой лошадей. На козлах приветственно размахивал бичом барон Мюнхаузен.

– Это я! – весело воскликнул он, задрав голову к окнам третьего этажа, откуда выглядывали его друзья по клубу. – Самый известный на земле, на воде и под водой, на Луне и окрестных планетах – путешественник, мореплаватель и поборник истины! Из скромности я даже не упоминаю о своих научных заслугах.

– Какая удача! Мы на почтовом дилижансе помчимся в Химки, – обрадовался Артур Грэй.

Капитан корвета что-то пометил в своей записной книжке, вырвал страничку, аккуратно её сложил и спрятал под большой глобус, стоявший на круглом столе в кают-компании.

– Я оставляю записку вахтенному начальнику моего «Коршуна». Он должен знать, куда отправился его командир.

Тем временем Дик Сэнд спустил в открытое окно верёвочную лестницу, и капитаны в вечернем сумраке стали поспешно спускаться вниз.

Гулливер и Робинзон с трудом поддерживали Тартарена, нагружённого походным багажом – рюкзаки, ружья, гамаки, одеяла, кастрюли и многое другое.

Первым на землю соскочил Немо. Его привёл в изумление жалкий вид Мюнхаузена – рваный камзол, дырявый плащ, на одной ноге потрескавшийся ботфорт со шпорой, а на другой – одно голенище. И только нарядная шляпа с плюмажем и позолоченная шпага напоминали о его прежнем величии.

– Колоссальный успех! – с достоинством заявил барон, поворачиваясь во все стороны. – Меня зачитали до дыр! Все хотят прочитать «Приключения Мюнхаузена»… Я буквально нарасхват… И даже один восторженный мальчик вырвал из моей книги несколько страниц с картинками… На память, разумеется.

Следующим на землю соскочил Дик Сэнд.

– Дорогой Мюнхаузен, вы приехали с Луны?

– Что вы! Я из переплётной. С Арбата.

– Вы успели как раз вовремя, – промолвил командир «Коршуна». – Но вместо заседания мы отправляемся в Химки на помощь знаменитому капитану Синицыну.

– Я бы с удовольствием, но в таком виде показываться перед читателями… это выше моих сил. – Мюнхаузен чуть не зарыдал, пытаясь закутаться в дырявый плащ.

– Тогда вам придётся держать вахту в кают-компании клуба, – сказал Артур Грэй. – Вдруг что-нибудь случится ночью в библиотеке…

– А председательский молоток, надеюсь, там? – осведомился барон. – Тогда я буду заседать в одиночестве.

Капитаны один за другим уселись в дилижанс. Дик Сэнд вскочил на козлы.

– Гоните вовсю, Дик! Полный вперёд! – скомандовал капитан корвета.

Мюнхаузен прощально взмахнул платком. В ответ запел почтовый рожок. Барон в прекраснейшем настроении, не спеша поднимался по верёвочной лестнице, насвистывая марш… Бедняга и не подозревал о грозившей ему опасности. Со страниц романа «Три мушкетёра» в библиотеку уже прискакала сама миледи. Это была красивая женщина, со светлыми глазами, в бархатной амазонке, отделанной тонкими кружевами.

Её интересовал только один вопрос: куда уехали знаменитые капитаны? Никто толком не мог ответить миледи. Рассерженная авантюристка накинулась на Кэтти, перемежая брань звонкими пощёчинами.

– Негодница! Даже не могла подслушать. – Затем миледи схватила за плечо Негоро. – И вы тоже хороши. Откуда мы теперь узнаем, где они?

Стоящий у раскрытого окна Билл Аткинс услыхал чьё-то пение, заглянул вниз и тут же отпрянул в сторону.

– Тише! Мюнхаузен!

Пираты и камеристка быстро спрятались за библиотечные шкафы. И как раз в этот момент в окне показался Мюнхаузен. Он спрыгнул с подоконника и, к своему изумлению, увидел сидящую в кресле прекрасную незнакомку.

– С кем имею честь? – и он любезно улыбнулся.

– Миледи из романа Александра Дюма «Три мушкетёра». Впрочем, я известна так же, как Шарлотта Баксон, графиня де ля Фер, леди Винтер и баронесса Шеффилд.

– Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхаузен из романа Распэ «Приключения Мюнхаузена». – И Мюнхаузен склонился в глубоком поклоне. Вдруг он заметил, что из оборванного голенища торчит нога в полосатом носке. В невероятном смущении барон нырнул в книжный шкаф, на ходу бормоча извинения.

– Простите, сударыня, за мой туалет… Ночёвка в желудке кита… Вместо перины – китовый ус. Потом эти полёты на диких утках, без седла… Прогулка на Северный полюс без всякого гардероба. Я сейчас… – И он захлопнул за собой стеклянную дверцу.

Буквально через несколько мгновений Мюнхаузен выскочил из шкафа в новом камзоле и лакированных ботфортах.

Миледи с притворным изумлением подняла лорнет.

– Это вы, барон?

– Это – я! В новом издании. Голубой переплёт. Большой формат. Масса иллюстраций. Невиданный тираж!

– Для кого же вы так принарядились?

– Для младшего возраста! – воскликнул барон, раскланиваясь на обе стороны.

Миледи с удивлением опустила лорнет.

– Почему вы раскланиваетесь направо и налево?

– Потому что я в двух частях! Часть первая – «Конь на крыше», «Волк наизнанку», «Бешеная шуба», «Верхом на ядре», «Первое путешествие на Луну»… Часть вторая – «Встреча с китом», «Один против тысячи», «Сырный остров», «Корабли, проглоченные рыбой». И масса других правдивых историй!

– Признаюсь, ни при одном дворе я не встречала столь блистательного кавалера, – очаровательно улыбнулась миледи.

Мюнхаузен победоносно опёрся на эфес шпаги.

– Когда слышишь такие любезные комплименты, так и хочется… вскочить верхом на ядро и… лететь!

– Конечно, к вашим друзьям по клубу. Интересно, где они сейчас?

Из-за книжных шкафов высунулись полные ожидания лица обоих пиратов.

– Я только что с ними расстался, – простодушно признался Мюнхаузен. – О-о, это целая история. Я находился в переплётной… Ну, от скуки сел играть со Скупым рыцарем и Плюшкиным в лото. Конечно, по маленькой, учитывая их характер. И вдруг слышу бой часов. Вспоминаю, что сегодня заседание нашего клуба… Как быть? На чём ехать? К счастью, в переплётной собралось большое общество. Я бросаюсь к Пиковой даме… прошу одолжить карету. Старуха наотрез отказывает и уезжает с Лизой в Гостиный двор. Встречаю графа Монте-Кристо. Умоляю дать мне верховую лошадь. Не может! Мчится на какую-то дуэль. Я в полном отчаянии. И тут меня выручают «Записки Пиквикского клуба». Добрейший Пиквик подсаживает мою особу в почтовый дилижанс. Рожок – ту-ту, ту-ту!.. И вы имеете удовольствие видеть перед собой Мюнхаузена, готового к вашим услугам, миледи.

Вдруг миледи уронила веер к ногам барона. Мюнхаузен поспешно нагнулся. И тут приклад мушкета Билла Аткинса обрушился на затылок барона. Тот рухнул на ковёр. Камеристка вскрикнула от страха.

– Пора уже привыкнуть, Кэтти, – строго заметила её хозяйка. – Дайте ему нюхательную соль.

Подтянув верёвочную лестницу, пираты опутали ею своего пленника с головы до ног и усадили в кресло. Камеристка поднесла к его носу флакончик. Барон громко чихнул и пришёл в себя.

– Вы пожалеете об этом, когда в кают-компанию вернутся мои друзья! – крикнул он запальчиво.

Билл Аткинс приставил дуло мушкета к его груди.

– Когда они вернутся? Где они сейчас? Отвечай, или я спущу курок.

– Ах, Билл Аткинс, бы плохо воспитаны… – и миледи отвела в сторону дуло. – Дорогой барон, у вас есть возможность ещё лет двести красоваться на книжных полках, если вы удовлетворите наше любопытство. В противном случае мне придётся рыдать на ваших похоронах.

– Меня так тронуло ваше участие, миледи, что я не скрою от вас ничего! Знаменитые капитаны отправились в один из двух океанов… В Великий или в Тихий. Я не хочу обманывать, потому что об этом шли споры.

– А точнее, барон? – зловеще прошипел Негоро, играя пистолетом перед самым носом пленника.

– Вспомнил! – воскликнул Мюнхаузен, скосив глаза на воронёное дуло. – Они сейчас едут из Константинополя в Стамбул!

– Он над нами смеётся, миледи, – сквозь зубы процедил Билл Аткинс.

– Пора кончать! – холодно сказал Негоро, крепче стягивая петлю на шее Мюнхаузена.

– Бедный барон, – вздохнула миледи. – Как видите, моё влияние на этих джентльменов далеко не безгранично. Так в каком же море плавает сейчас ваш клуб?

– Развяжите, – прохрипел Мюнхаузен. – Я вам назову море.

Корсар ослабил верёвки на шее пленника.

– Клуб знаменитых капитанов дрейфует сейчас во льдах Красного моря, нет, простите, Чёрного. Ах, Жёлтого… Нет, извините. Синего! За это ручаюсь головой!

– Даже под угрозой смерти он не может удержаться от лжи! – в бешенстве крикнул Билл Аткинс.

– Я лгу? Кто же в это поверит?..

Мюнхаузен, вероятно, спорил бы и дальше, если бы миледи не ударила его глобусом по голове.

Внезапно камеристка заметила лежащую под глобусом записку капитана корвета. Она схватила записку и хотела незаметно спрятать её за корсаж, но проницательные глаза миледи видели всё вокруг.

– Что ты там подхватила, Кэтти? Деньги?

– Нет, госпожа, какая-то бумажка, – пролепетала девушка.

– Дай сюда! – Хозяйка вырвала записку из рук камеристки и, бегло прочитав, радостно воскликнула: – Они у нас в руках! Скорее в Химки!

– Сударыня! А что делать с этим дохлым попугаем? – спросил Билл.

– Связать покрепче и кляп в рот! – распорядился португалец.

И пока Аткинс возился с Мюнхаузеном, миледи повелительным тоном обратилась к Негоро:

– Подать карету! Вызвать со страниц романа «Три мушкетёра» моих преданных слуг! И вместе с вашими молодцами – в погоню за почтовым дилижансом!

* * *

Лунный свет озарял пустынную дорогу в Химки.

В стеклянной будке скучал милиционер-регулировщик. Вдруг мимо него промчался почтовый дилижанс, запряжённый шестёркой лошадей. Дик Сэнд хлестал бичом коней. Тартарен, закутавшись в цветной плед, трубил в почтовый рожок.