Текст книги "Непокорённый"

Автор книги: Владимир Скобцов

Ещё один романс

 
Птицами счастья в синей дали
Прочь от ненастья летят журавли
Следом за летом, лови, не лови -
Стоит ли это минуты любви?
 
 

Путь к океану держит река.
Жизнь наша странна и коротка.
И быстротечность есть свойство крови,
Но стоит ли вечность минуты любви?
 
 

Жизни своей весь отведенный срок
Брошу на чашу весов, как песок,
Все части света – лишь позови,
Стоило б это минуты любви.
 

Об обратной связи

 
Чёрная, как кошка,
Ночь подкралась разом,
Щурится в окошко
Жёлтым своим глазом.
 
 

Крест или проклятье? -
Кровь стучит бессонно,
У щеки распятье
В виде телефона.
 
 

В пачке сигарета -
Вот и впрямь удача!
Выжить до рассвета -
Вот и вся задача.
 
 

Ты проснёшься в полночь,
Набери мой номер,
Поспеши на помощь,
Чтобы я не помер.
 
 

Порваны судьбою
Нити звёздной вязи.
У меня с тобою
Нет обратной связи.
 
 

Месяц неба юбку
Твоим знаком вышил.
Позвони, брось трубку:
Убедись, что выжил.
 
 

На печаль чужую
Ночь глядит плафонно.
До утра дежурю
Я у телефона.
 
 

А не смог так больше -
Значит, длинный зуммер.
Подожди подольше:
Убедись, что умер.
 

Август

 
Мимо двух влюблённых тел
Звёзд полоскою
Ангел по небу летел
С папироскою.
 
 

Был во сне иль наяву
Поцелуй в уста,
Тихо падали  в траву
Звёзды августа.
 
 

А наутро журавли
В неба просини
Плыли, словно корабли,
Дело к осени.
 
 

Как судьбе не прекословь,
Всё начав с листа,
Запоздалая любовь -
Птица августа.
 
 

И под Шербургский мотив,
Под смычок сверчка
Тот, кто любит, тот и жив,
Живы мы пока.
 
 

Чтоб, когда укроет нас
Пустота густа,
Пахли яблоками в Спас
Звёзды августа.
 

https://www.youtube.com/watch?v=p-OXC3fFjEQ

Друзьям

 
Как мало нам отпущено,
Девчонки, пацаны.
Давно ль на тряпки пущены
Потёртые штаны?
 
 

Покуда ж под берёзами
Не начался расчёт,
То мы и не тверёзые,
А пьяные ещё.
 
 

Лакеев и фанатиков
Воспитывал в нас Хам,
Лупила жизнь романтиков
Линейкой по рукам,
 
 

Но свята первая любовь,
И нас Господь хранил,
Портвейном очищая кровь
От фальши и чернил.
 
 

Затылочки подбритые,
Из грязи, да в князья -
Шестёрки, нами битые,
Пролезли в кумовья.
 
 

С какими истуканами
Живём мы тет-а-тет,
Но водку пьём стаканами
И есть иммунитет!
 
 

Пусть времечко упрямое
Всё мчится в небытьё,
Кормило то же самое,
Меняется жлобьё.
 
 

Нетрезвые, но чистые
От жизни дележа,
Мы пьём вино лучистое
Вблизи от гаража.
 
 

Урок к концу подходит,
Недолго до звонка,
Уже по списку водит
Всевышнего рука,
 
 

Но мы не дрогнем лицами
На этом рубеже
С такими же девицами,
Готовыми уже.
 

Ностальгия

 
Путеводной звездой, да дорожной сумой
Нас с разлукой судьба обвенчала,
Тихой флейтой вдали зазвучала,
Не спросив, повела за собой.
 
 

Ни во сне, ни в бреду  не обманешь беду,
Но под  флейты волшебные звуки
Мы пустились в побег от разлуки
До разлуки по тонкому льду.
 
 

Ностальгия, ностальгия,
Это будет, а пока
Нас такими, нас такими
Помянёт пускай строка,
 
 

Жёлтый листьев беспорядок,
Уходящий солнца свет.
И Отечества дым сладок,
Да Отечества уж нет.
 
 

И в неясную даль, прочь прогнавши печаль,
Мы пошли, куда звали свирели.
Ах, как мы от свободы пьянели,
Да  счастливее стали едва ль.
 
 

Как себя не трави, ностальгия в крови,
Мы эпохи ненужные дети,
Избегая отеческой плети,
Попадаем в объятья твои.
 
 

Ностальгия, ностальгия,
Детства памятью больна,
Мы всё те же, нас чужие
Не отпустят  времена
 
 

На родные пепелища,
Нищей юности уют,
Ностальгия не для нищих,
Нищим здесь не подают.
 
 

До последней версты всё погосты, кресты,
Только б нити судьба не прервала,
Только б флейта, как прежде звучала
Над тобой у последней черты.
 
 

За последней чертой приговор и покой,
Невозможность вернуться обратно,
Ну, а  жизнь и была, вероятно,
Долгожданной  дорогой домой.
 
 

Ностальгия, ностальгия ,
Нет ни берега, ни дна
И вина анестезия
Не спасает ни хрена,
 
 

И не вырваться из круга,
И не деться никуда,
Харе Кришна! Кали – юга,
Кали – юга, господа.
 

Поэтам

 
Не приключилась бы беда
На стыке времени земного
Уходит век, ну что ж такого -
Уйдут поэты, что тогда?
 
 

Поэта слово не пустяк,
Не важно, сладко или горько,
Поэт писать обязан, только
Не столько сколько, сколько как.
 
 

Не спи, поэт, гори, звезда,
Как соучастник тайны чуда,
Слова приходят ниоткуда,
В стихи слагаясь навсегда.
 
 

Чтоб жизнь не стоила пятак,
Тебе начертано незримо -
Писать, как жить необходимо
Неважно сколько, важно как.
 
 

Молва людская, как беда,
Найдёт тебя всегда и всюду,
Поэт приходит не отсюда,
Поэт не требует суда.
 
 

И только осень – верный знак,
Что время подводить итоги
И тот, кто ждет в конце дороги,
Не спросит – сколько?, спросит – как?
 

Реквием

 
Не архангелы и не мессии,
И уж точно не божия мать -
Чёрт нас дёрнул родиться в России,
Что ж на бога теперь уповать?
 
 

Задушевная песня острога,
Да под водочку сельдь «иваси»,
Только вены опального бога,
Словно совесть пропащей Руси.
 
 

В крепкий узел судьба наша свита,
В царство то ли рабов, то ль господ
И земля густо кровью полита -
Это наш генетический код.
 
 

И пророка мы ждём у порога,
И твердим: «сохрани и спаси»,
И идея распятия бога,
Словно крестик нательный Руси.
 
 

Ах, Россия, быстра ты не шибко,
Добавь прыти, ямщик, хоть на треть,
Здесь родиться – то ль крест, то ль ошибка,
Где, чем выжить, честней умереть.
 
 

Птица-тройка, лихая дорога.
Куда мчится – попробуй, спроси.
Ночь глуха, голос сорванный бога
Кличет душу заблудшей Руси.
 

Забавное приключение

 
Всю ночь, от боли чуть дыша,
Душа скулила виновато,
Под утро боль ушла куда-то,
А вместе с нею и душа.
 
 

Себя истратив до гроша,
В постели холодело тело,
Быть может, время подоспело,
А может, вызрела душа.
 
 

Такой момент! Ну хоть бы кто
Из детской сказки появился,
Над изголовием склонился -
Хоть ангел, хоть Пегас в пальто.
 
 

Вот, круг прощальный соверша,
Под люстрой бабочкой порхала,
На свет рванула и пропала
Моя пропащая душа.
 
 

Кто был ничем, тот станет всем,
А я избалован был небом,
Не обделён судьбой и хлебом,
Кем только не был – стал никем.
 
 

Отныне больше не греша,
Уж не лгала и не блудила,
И не кляла, и не любила
Моя заблудшая душа.
 
 

И в надвигавшемся Ничто
Никто не встретил, не поздравил -
Ни Бог, ни черт, ни Пётр, ни Павел,
Ни некто, вообще никто.
 
 

«Готова ль к Вечности душа?» -
Слова, звучащие как трубы,
И прошептали мои губы
Довольно внятно: «Ни шиша!»
 
 

И врач сказал: «Коллеги,ша!»
И зарядил разрядом тело,
И в путь обратный полетела
Моя ожившая душа.
 
 

Боль возвращалась не спеша,
А, может, смерть не торопилась,
А, может, за меня молилась
Одна родная мне душа.
 

Застольная песня одинокого мужчины

 
Почему бы мне не выпить с собой,
Почему бы мне не выпить с судьбой,
Я один, она ведь тоже одна,
Отчего же нам не выпить до дна?
 
 

Ты не будь со мной суровой такой,
Видишь, звёздочка зажглась над рекой,
В оковитой золотится луна -
Пей, сестрица, aqua vitae до дна!
 
 

Приглашу-ка я к столу тень мою,
Она выпьет, я ей снова налью.
Тень моя, лишь ты одна мне верна,
Нам за верность грех не выпить до дна.
 
 

Пьем за тех, чей жребий выпал уйти,
За сидящих и за тех, кто в пути,
Будешь, тень, сегодня в стельку пьяна:
Боль разлуки надо выпить до дна.
 
 

Раз уж вечер развесёлый такой,
Отчего бы мне не выпить с тоской?
Да не прячься, ты и так всем видна,
За веселье грех не выпить до дна.
 
 

Мы со временем трезвеем, а жаль:
Что нам трезвость, от которой печаль?
Терпкой истиной в бокале вина
Утолим свои печали до дна.
 
 

Отчего бы мне не выпить за жизнь?
Нелегка ты, но не падай, держись,
Твоя сменщица мне век не нужна,
Чтоб ей пусто было, выпьем до дна!
 
 

Лейся песня, вейся пейс, голос пой,
Легче пейся, сложный спирт и простой,
Под восьмерочкой блатной рвись, струна,
Ввысь лети припев шальной: «пей до дна!»
 

Лишь я и надежда

 
Меж деревьями бродит весна
И листва шелестит, как одежда,
И в квартире лишь я и надежда,
И бессонная ночь так нежна.
 
 

В эту ночь и на эту луну
Соловьи за окном расстарались.
Как вы вовремя, Надя, остались -
Мне сегодня невмочь одному.
 
 

И на чистом листе потолка
Акварелью дымок сигареты,
Мне надежда рисует сюжеты,
И на струны ложится строка.
 
 

И картина прозрачно ясна,
И Надежда рисует прекрасно,
Только Наденьке верить опасно,
Так как склонна к обману она.
 
 

Мне всё видится старый наш дом,
Я по памяти лица рисую,
И в весну окунаюсь иную,
Где мы счастливы были вдвоём.
 
 

И луна серебрит водоём,
И в сюжете нет места разлуке,
И мы, взявшись, как дети, за руки,
Вдоль воды, как по небу, идём.
 
 

Свет надежды – в ночи огонёк,
Звук шагов наших тих и неслышен.
Ах, Надежда, как слог ваш возвышен,
Как от жизни прекрасно далёк!
 
 

И я жду, как раскат грозовой,
Твой звонок через годы и тракты.
И ты скажешь мне: «Здравствуй, ну как ты?»
И воскреснув, отвечу: «Живой».
 

Цыганочка

 
Поговори хоть ты со мной,
Мое же отражение,
Как мне гнусен облик твой,
Призрак вырождения.
 
 

Неужели это я?
Знать, напился, как свинья.
Надо ж быть таким козлом -
Ошибиться зеркалом.
 
 

Ой ты, зеркало – стекло,
Чтоб ты, падло, скисло!
Было тело выпукло,
А теперь обвисло.
 
 

Стал я грушевидный,
Сверху низ не видно.
Сзади лысина пошла -
Значит молодость прошла.
 
 

Глаз заплыли васильки
И в груди изжога.
Скоро ног своих коньки
Кину, слава Богу.
 
 

Колька друг и так еврей,
Старше стал еще мудрей,
А я все тупею,
Но не молодею.
 
 

Что ты, милочка моя,
Плачешь там чуть слышно?
Знай, что я люблю тебя,
Хоть осечка вышла.
 
 

Ты не бойся, не гони,
Мы с тобою здесь одни,
Что дрожишь, с кровати встав?
Это в такт скрипит сустав.
 
 

Завтра юное овно
Скажет нам: подвиньтесь!
Нам же будет все равно -
Тампакс или фитнес.
 
 

Только вскоре и оно
Превратиться в прах должно.
Лишь один нетленен -
Высушенный Ленин!
 

Ещё одна цыганочка

 
Для чего и почему
Лезут в голову куплеты,
Бронхи просят сигареты,
Зенки смотрят на луну?
 
 

Для чего дано вино?
Чтоб стаканы не пустели
И душа полнела в теле -
Тело вот зачем дано.
 
 

Для чего дана душа?
Для страданий, безусловно:
У богатого духовно
За душою ни гроша.
 
 

Если плоть душой слаба,
Меня вера выручает
Это то, что отличает
Человека от жлоба.
 
 

Смысл надежды объясним:
Чтоб питаться ей, родимой,
Не Столичной ведь единой,
Не Немировым одним.
 
 

Для чего любовью жил-
Чтоб она меня надула.
Вона взула, та й забула.
Я обулся – не забыл.
 

О йогах

 
Целомудренны и строги
И терпенья образцы,
Затянули мантру йоги,
Высшей мудрости певцы.
 
 

Завязав на узел ноги,
День за днём, который год
В одну точку смотрят йоги -
Любознательный народ.
 
 

Волоса твои редеют
И с лица воды не пить.
Ну а йоги молодеют,
Что имеет место быть.
 
 

Неподвижно и безмолвно
Попирая небосвод,
Йоги Землю держат ровно,
На пол став наоборот.
 
 

Опой песню не услышишь,
На ежа, пардон, не сесть.
Если через рот ты дышишь,
Через нос борща не съесть.
 
 

Стало ясно, как убоги
Те, кто дышит через рот.
До чего же эти йоги
Удивительный народ!
 

О духовной практике

 
Мне сказал один астеник,
Бывший йог и шизофреник,
Что я выгляжу, как веник,
И дышу не так совсем.
 
 

Что, сгорая от желаний,
То кручусь, как вшивый в бане,
То верчусь в клешах страданий
И напрасно мясо ем.
 
 

Я сказал ему: "Калека,
Заждалась тебя аптека,
Мясо – хлеб для человека,
Не работает – не ест".
 
 

Ну а он мне: "Ты сначала
Ощутишь с потерей кала,
Что такое Дхармапала,
Мудха мудхе люпус эст!"
 
 

И добавил, что в нирване
Места нет духовной рвани,
ОМ А ХУМ, мол, ПАДМЭ МАНИ,
Ну а я ему: "Постой!
 
 

Мани место есть в кармане,
На той хум нужны там мани,
Чтоб не в падмэ было Мане
На диване спать со мной.
 
 

И закончим пререкаться,
Заждалась душа абзаца,
Посошок – и заниматься!"
Он: «Вот слово,я не пью!»
 
 

Но халява крепче слова –
Выпил, съев в составе плова,
И священную корову,
И пятнистую свинью*.
 
 

А потом без разговоров
Сам нарезал мухоморов
И давай гонять трезоров
С реактивным звуком «ОМ».
 
 

Я взлетел, но без турбины,
Видел яркие картины -
То ли выход из вагины,
То ль с Гоморрою Содом.
 
 

Больше я не практикую,
Не боюсь, но не рискую
Извиняюсь, хатха-йогу
Еще раз налить сакё,
 
 

Чтоб опять беды не вышло,
Всё, сипаи, Харе Кришна!
Харе Рама, в рот вам дышло,
Наму Мёхо: Рэнгэ Кё!**
 

__________________________________________________________

*-Укр.вариант:

И пятнистую корову,

И священную свинью.

**– Адепты школы Нитирэн – сю утверждают, что духовная практика может ограничиться цитированием заглавной строки Лотосовой Сутры ";Наму Мёхо: Рэнгэ Кё".

О пользе и вреде суицида

 
Я на коечке лежу
И в окошечко гляжу,
Правда, стёклышки в решётке,
Но на это я ложу.
 
 

Между небом и землёй,
Между полом и петлёй
На суку цветущей жизни
Я повис ужасной тлёй.
 
 

Мого тела механизм
Разрушает пессимизм -
Засорилась тяга к жизни,
Не фурычит организм.
 
 

Мне здесь колют, что и всем,
Персонал сдурел совсем,
А я плачу, жопку прячу
И таблеточки не ем.
 
 

Мне сказал тогда главврач:
"Ты лечися, а не плачь.
Жизнь, она неоднозначна,
Многогранная, как мяч.
 
 

Ты глаза закрой, ага,
И в себе найдёшь врага".
Я пошёл, глаза зажмурил -
Блин, не вижу ни фига!
 
 

Зенки жмурю дотемна,
Открываю – вот те на:
Надо мной рублём железным
В небе полная Луна.
 
 

Там три профиля видны -
Путин с крайней стороны,
Не отдашь тут богу душу
Под влиянием Луны!
 
 

Глянул вбок: сосед Кащей
Жрёт мою тарелку щей.
Не могу без суицида
Я от этих вот вещей!
 
 

Гвоздь, верёвка – все дела,
Да сноровка подвела,
Санитары отбуцали,
Обобрали догола.
 
 

В простыне я, как в плаще
И вопрос тут не в борще -
Быть, не быть мне в этой жизни,
Если это жизнь ваще?
 
 

Дорогие доктора,
Гвоздь забрали на*ера?
Ладно, завтра прыгну с крыши,
Всё, ни пуха, ни пера!
 

Закон сохранения

 
Когда тоскливо и душа слезится,
Ты выйди в поле, хватит горевать!
Смотри: взошла озимая пшеница,
Ей на твои проблемы наплевать.
 
 

Пшеница любит солнце, созревает,
Пшеницу любят сёла, города,
Кто любит суслика, она и знать не знает,
И, впрочем, не узнает никогда.
 
 

Пусть жизнь, как оказалось, не повидло
И денег, как с овцы поганой шерсть,
Сплошной тоннель и выхода не видно -
И суслика не видно, а он есть!
 
 

Свистит подлец и колоски таскает,
Умрёт в когтях орлиных – не беда,
Зато там нор никто не заливает
И бампером не стукнет никогда.
 
 

И пусть судьба капризна, как девчонка,
Будь выше, видишь: в небе голубом
Недавно откликался на орлёнка,
А суслика покушал – стал орлом.
 
 

А кто там дуло в небо поднимает?
Где что увидит, так пальнёт туда,
Но этот сверху знать всех не желает
И, впрочем, не узнает никогда.
 
 

В цепочке пищевой теряешь годы,
Не жди конца, как овощ или фрукт,
То, что в конце, то и венец природы,
А также окончательный продукт.
 
 

Такое, если где и убывает,
Не исчезает вовсе никуда
И никогда оно не унывает,
Как, впрочем, и не тонет никогда.
 

Соколиный плач

 
Как же жить нам теперь, что наделал ты, Мишка?
Не глядели б и вовсе глаза на тебя!
И пылится в углу ветеранская книжка,
И повёрнут к стене светлый образ вождя.
 
 

Долго правил страной отставной полководец,
Постарело Бюро и душою скорбя,
Мы избрали тебя,а ты плюнул в колодец
И вот этой водой сам напоишь себя!
 
 

Снится нам по ночам как идём в бой кровавый,
Снится нам Краткий курс и ещё кое-что,
Нам сказали и мы мир разрушили старый
И построили свой-оказалось не то.
 
 

Неужели фашизм? Но общественным строем
Не велит возмущаться партийный Устав
И хоть жалко, но мы всё опять перестроим.
От работы такой авангард не устал.
 
 

А когда в трудовые с непрерванным стажем
На столе кадровички ляжет смерти черта,
Мы архангельской ВОХРе партбилеты покажем
И Отец Всех Народов нам откроет врата.
 

Песня о тройке

 
Снизу грязь, сверху снег,
Типа звон бубенца.
Это тройки разбег
Без начал и конца.
 
 

Эй, ямщик, оглянись!
Ты везешь нас куда?
То ли вверх, то ли вниз,
Толь вообще в никуда.
 
 

Да ямщик, братцы, спит,
Дал Господь подлеца.
И не тем к нам сидит,
И не видно лица.
 
 

Это кто под горой
Отпустил тройку вскачь?
То ли новый герой,
То ль бессменный палач?
 
 

И в закатной крови
Тени чёрных крестов,
И поёт о любви
Стая серых волков.
 
 

С ними вместе поёт -
Больно песнь хороша -
То ли ночь, то ли чёрт,
То ли наша душа.
 
 

И от скачки хмельной
Пламенеет щека,
Над родной стороной
Пьяный бред ямщика.
 
 

То ли хлябь, то ли твердь
От столба до столба.
То ли жизнь, то ли смерть,
То ли наша судьба.
 

1986

Евгению Ломовскому

 
А помнишь, Женя, запустение,
Застой, запой и разложение,
Когда, прорвавши торможение,
В наш лагерь хлынула весна?
 
 

И началася реконструкция
Согласно письменной инструкции,
И над панельною конструкцией
Повисла трезвая луна.
 
 

Теперь в борьбе с американцами
Мы скоро сократим дистанции -
Починим атомные станции,
Построим новый пароход.
 
 

У нас сегодня ускорение,
Его мы примем с одобрением,
Нам дайте только направление:
Назад или опять вперёд.
 
 

У нас сейчас эпоха гласности
И референт из безопасности
Уже не видит в том опасности,
Глаза на это всё закрыв,
 
 

И нам сказала бюрократия,
И наших дел заплечных братия:
– У нас сегодня демократия,
Застой окончен. Перерыв.
 

1986 г.

Водограй

 
Вот иные времена,
Имена звучат другие,
Я чужой и мне чужие
Люди, город и страна.
 
 

Не накликать чтоб беду,
Твёрдо в землю взгляд уставив,
Как агент Кремля Исаев
Вдоль по улице иду.
 
 

Каравай наш каравай -
Кандидаты, депутаты,
Коммунисты, демократы -
Кого хочешь выбирай.
Заберштайн уехал в штаты
И плевал на каравай.
 
 

Для кого и нахрена
Кровь души своей пролили?
Про Высоцкого забыли,
Девкам нравится На-на.
 
 

Ёлы-палы, мозг пустой,
Парням нравятся ребята,
Девкам нравятся девчата,
Извините, что без мата -
У меня прикол такой.
 
 

Каравай наш, каравай,
Кандидаты, депутаты,
Нувориши, бюрократы...
Заберштайн уехал в штаты,
Я уехал за Карпаты,
В Запархатье, дивный край.
 
 

Тельный крест поверх пальто,
Словно член висит на шее,
С интеллектом еле-еле -
Вот хозяин жизни кто.
 
 

Я в лицо его узнал:
В очистительном процессе
Выезжал на «мерседесе»
Из меня духовный кал.
 
 

Каравай наш каравай,
Кандидаты, депутаты,
Нуворишки, демократы,
Заберштайн уехал в штаты,
Я уехал за Карпаты,
Пусть народ здесь туповатый,
Но зато есть водограй.
 

Народная депутатская

 
Так Бог придумал мир когда-то,
Всех тварей парой наделил,
А молодого депутата
Ориентации лишил.
 
 

Дал Бог крестьянину лопату,
Монтёру ключ дал разводной,
А молодому депутату
Значочек маленький такой.
 
 

Сцепились в схватке кандидаты,
Рябое сделалось лицо,
А молодому депутату
Попало прямо в грудь яйцо.
 
 

Закончатся теледебаты,
Вернётся мафия опять
И молодого депутата
Заставит бабки отмывать.
 

2004 год, Украина

О единстве и борьбе противоположностей

 
Один коммерсант по фамилии Гегель,
А может быть, Бабель, а может и Бебель
Должно быть, с утра изобрёл это свинство -
То зла, то добра, то борьбу, то единство.
 
 

Рванувши рубашку, обнявши цыганку,
Душа нараспашку, карман наизнанку,
Наутро страдаешь, к обеду поймёшь:
Чего не теряешь, того не вернёшь!
 
 

От бед сердце стонет, но мыслишь потом:
Коль враг твой не тонет, то это симптом!
Судьба то голубит, то в бездну бросает,
Доверчивость губит, брезгливость спасает.
 
 

Творит выкрутасы с людьми жизнь старуха:
С отсутствием массы присутствие духа,
Отсутствует вена – излишек укола,
С наличием члена отсутствие пола,
 
 

С наличием масти отсутствие меры,
С присутствием власти отсутствие веры,
Родившись умрёшь, умеревши родишься,
Одно обретёшь, так другого лишишься.
 
 

Вот так, землячки, удружил нам Фельдфебель,
Точнее Вольфогель, вернее Гельдфегель,
Да хоть бы и вовсе Иосиф Кобзон -
С утра никому доверять не резон.
 

Синдром глобального потепления

 
Как климат наш меняется, теперь не то, что прежде -
Зимой вдруг потепление, весною снегопад.
И дружно дворники метут, но веники всё те же,
И машут, вроде чаще, и тот же результат.
 
 

Гидрометцентр привычно врёт, вселяя в нас надежды,
Но лишь подтаяли снега, метели тут как тут.
Меняет мётлы управдом, но дворники всё те же
И даже новою метлой по-старому метут.
 
 

Переполох и суета царят в бюро прогнозов:
Что говорить, как угадать, где лето, где зима?
В столице оттепель пока, в провинции морозы,
А на дороге впереди не видно   ...  ничего.
 

1986 г.

Казачья

 
Ночкой тёмной, да лихой стороной
Едет во поле казак молодой.
В поле к воле через степь да байрак
Едет по полю казак.
 
 

      Широка да глубока Днепр-река,
      Дома доля нелегка казака,
      Лучшей доли ищет в поле казак
      И без воли он никак.
 
 

Пой, гуляй, казак, покуда живой,
Волю вольну береги, дорогой,
А не сможешь, так  какой ты казак?
И зовут тебя никак.
 
 

      Саблей месяц в небе сам свысока
      Манит, свесясь, к небесам казака
      И поёт в степи привольной казак,
      Что без воли он никак.
 
 

Ты неси меня, мой конь вороной,
Седока, мой конь, ты чуешь спиной,
Сердцем чуешь ты, кто друг, а кто враг -
Православный, али как?
 
 

      Разгулялась во степи Днепр-река,
      Не удержишь на цепи казака
      И до боли хочет воли казак,
      И без крови тут никак.
 

Последний ангел

Собака – последний ангел, который не отвернулся от человека.

 
Пусть нет на зиму ботинок,
Пусть в комоде паутина -
Я пойду на птичий рынок,
Я давно уже решил.
 
 

Не штаны и не рубаху -
Я куплю себе собаку,
Если спросите: «Зачем?» вы,
Я отвечу: «Для души».
 
 

Это не секрет для многих,
Что в отличьи от двуногих,
У друзей четвероногих,
Чем сильнее, тем умней -
 
 

У боксёра и у дога,
Бультерьера и бульдога
От людей отличий много,
И не в пользу для людей.
 
 

Водолазы, овчарята,
Впрочем, как и все щенята,
Впрочем, как и все ребята
До чего же хороши!
 
 

Назову щенка я Сильва,
Он меня полюбит сильно
Не за то, что я красивый,
Не за то, что очень умный,
А по признакам души.
 
 

И пусть мясо дорожает,
И соседи возбухают,
И терпенья не хватает,
Только, что ни говори,
 
 

Пёс в беде бросать не станет,
Не предаст и не обманет,
Ни за кнут, и ни за пряник,
А сугубо по любви.
 
 

Все путём, одно лишь плохо -
Коротка собак эпоха,
Пес уйдёт, последним вздохом
Жизнь собачью не кляня.
 
 

Когда я приду туда же,
Страшный суд не будет страшен -
Буду знать, там непродажен,
Мой защитник ждет меня.
 
 

Пусть нет на зиму ботинок,
Пусть в комоде паутина,
Я пошёл на птичий рынок,
Я давно уже решил:
 
 

Не штаны и не рубаху -
Я купил себе собаку,
«Для чего?» – меня спросили,
Я ответил: «Для души».