Текст книги "Непокорённый"

Автор книги: Владимир Скобцов

Гуманист

         Виртуальные евродрузья, когда началась война, исчезли с моей страницы. И только после того, как закрылся Дебальцевский котёл, один не выдержал. Дальше без купюр, с русскими субтитрами:

– brat? szto u tiebia , Brat? (Брат? что у тебя, брат?)

– Война.

– uchadij w Polszu. (Уходи в Польшу)

– Только после победы.

– Ty ad kuda: od russ, ili pro europ? (Ты за кого – за Россию или за Европу?)

– Донбасс моя Родина, я за неё.

– Ty – Ruskij, ili Ukraine? (Ты русский или украинец?)

– Я русский и живу на земле, где похоронены мои прадеды.

– aach Drug... (А-ах, друг...)Rasija choczet tretiej wojny? (Россия хочет третьей мировой войны?)

– Регулярных российских войск здесь нет.

– No da, Tolka zielonyje ludi... (Ну да. Только "зелёные человечки".)

– Приезжай в Донецк – сам всё увидишь

– nie pajedu w Donieck. Sztoby smotric na waszyje wzajemne rezanie...( Не поеду в Донецк, чтобы смотреть на вашу взаимную резню.)

– Почему? У нас много поляков, они вместе с украинцами убивают наших детей и стариков.

– ty slyszysz tolka propagandu Putinu TV Rasija, ja slyszu tv – swieta. (Ты слышишь только пропаганду Путина по ТВ Россия, я смотрю ТВ всего мира.)

– Я не смотрю телевизор. И я не рассказываю тебе, о том, что происходит в Польше потому, что меня там нет. Почему же ты рассказываешь мне о том, что происходит в моём доме, где ты ни разу не был?

– zwienij drug. Ja nie choczet Tiebia pauczajet. Ja tolka placzu.... Kak humanist... (Извини, друг, я не хотел тебя поучать, я только плачу... Как гуманист...)

– Почему я тебе не верю?

– Kak poet I czealwiek.................(Как поэт и человек...)

– После войны поговорим.

– jesle budieszcz jeszcze zywyoy. (Если будешь ещё живой.)

Трудовая книжка

         Свою трудовую книжку я выпущу отдельным изданием, да и могло ли быть иначе, если фамилия моего учителя по труду Волобуев.

    В проходческой бригаде я постигал историю страны, не по учебникам, а по  рассказам старых работяг.

    Как-то раз, дурачась, они спросили своего приятеля, доброго и немногословного Колю:

– Расскажи, сколько немок изнасиловал?

– Ни одной, – неожиданно зло и трезво ответил он, – голодный я тогда был, сил у меня не было.

    Я разговорил Колю. Оказалось, что родом он из Рязани, всю войну он прошёл во фронтовой разведке. Взяли его туда не за "спецподготовку", которой вообще не было, а за малый рост и подвижность. В первую же ночь Коля с такими же разведчиками пролез под колючей проволокой, штыком убил часового, затем, связав офицера, притащил его к своим. До этого, дома, он даже курицу не мог зарезать. Потом он блевал и плакал навзрыд. Чтобы не сойти с ума, пил спирт, протрезвев, отправился снова к немцам. И так четыре года подряд.

    Когда взяли Берлин, на границе секторов возник конфликт с американцами. Коля, как умел, так и поучаствовал – со стрельбой и мордобоем. Поскольку дело было на нейтральной территории, ему предложили выбирать, в руки чьего правосудия отдаться. Американцы обещали два года исправительных работ с дальнейшим предоставлением гражданства, наши – три года условно.

– Молодец, – шепнул Коле особист, – ничего тебе не будет, возвращайся домой, Родина ждёт своих героев.

– А я по маме соскучился, сил нету, – рассказывал Коля, – и согласился на наш суд, на хрена мне Америка! Откуда я знал, что у них невыполнение плана по врагам народа? Привезли меня на Красную Пресню и отправили в солнечный Магадан. Сначала семь лет впаяли, потом ещё накинули. Пока сидел, мама умерла. Родных не осталось..

    Освободившись, Коля поехал в Донецк, где бывшим ЗК давали работу и с лагерным прошлым в душу не лезли.

    Другой человек, чьего имени и национальности называть не стану, у таких людей их не должно быть, по-пьяни рассказал свою историю:

    "Колы прийшли нимци, нас загнали у вагоны и повэзли у Германию. Страшно було, жыты хотелося. Вагон набитый, аж систы никуды. Мы, молоди, з одного села, у викна стали. Там воздушок и хлиб з водою давали. Остальных мы ногами отпихували. А що робыты – выжиты трэба було. Колы прыихали, открыли вагона, а у дальньому вуглу мэртви лежать..."

    С тех пор я разборчив в собутыльниках.

Цыганочка по-киевски

 
Закричал петух с тоски
В ночь на полнолуние,
Мысли стиснули виски -
Лучше б слабоумие!
 
 

Мчит краина в никуда,
Эх, дорогой дальнею!
Над Днепром горит звезда
Свечкой поминальною.
 
 

Сколь холопа не лечи,
Водкой оно лечится,
Сколь холопа не учи,
Всё равно калечится.
 
 

На идейные харчи
Поменяли ценники -
Занимают стукачи
Очередь в священники.
 
 

И  вождя благословит
Без стыда и веры
Церковь Пляски-на-Крови
Имени Бандеры.
 
 

Кто кого куда – не в счёт,
Дело во взаимности,
Украину любит чёрт
В полной легитимности.
 
 

Пахнет серой и смолой,
И не видно края,
Скачет по полю герой,
Кости собирая.
 
 

Вслед хохочут упыри:
– Райскому цвесть саду,
Ось вам, хльопци, дьюти фри
По дороге к аду!
 
 

Неохота голодать -
Побегут в Россию,
Неохота помирать -
Позовут мессию.
 
 

Снимут втихаря с креста,
Совесть чтоб молчала,
После с чистого листа
Всё начнут сначала.
 
 

Эх, раз!
Да ещё раз!
Ещё много, много раз...
 

Бывшим согражданам

 
Рождённый холуём, холуем и подохнет,
Не станет белым негр, как ты его не мыль.
Вот взял и написал, и руки не отсохли,
Кудрявый сценарист кровавый водевиль.
 
 

Вы этот водевиль переиграли в драму,
В свободу и любовь поверив, как всегда,
Но, если на панель выходят эти дамы,
Какие вы тогда, панове, господа?
 
 

Замкнулся иньский круг под гимново мычанье,
Кто верил УПЦ, кто в русского царя -
Экстерном сдали вы экзамен по молчанью,
Кто сразу не прошёл, пройдут сквозь лагеря.
 
 

Вам факельно во тьме и вы гордитесь этим,
И вот, теперь у вас рождаются слепцы,
Им нужен поводырь и если вашим детям
Не в силах вы помочь, какие вы отцы?
 
 

Глядит Шевченко вдаль и глазом не моргает,
Одетый от щедрот в москальское пальто,
Живьём или жнивьём судьба вам – кто вас знает,
Что ждёт вас впереди – не ведает никто.
 
 

И Родина щедра, как нищенка у храма,
Обчистила её нечистая семья.
Вас Родина простит – на то она и мама,
Нужны ли только ей такие сыновья?
 

Донецк 2014

Любо, братцы свидомиты

 
Опыляет дуб рябину,
Ветка к ветке клонится.
... Любит Путин Украину,
Хочет познакомиться.
 
 

Гай, буряк, будяк, шипшина
Дуже озабочены -
Голосует Украина
На краю обочины.
 
 

Край. У края Украина,
Двух миров окраина,
Захiд, Гiтлер, Полонина,
Схiд, портреты Сталина.
 
 

Схiд та Захiд, вашу мать!
Посредине русло.
Взять бы Днепр и закопать,
Чтоб вам было пусто!
 
 

Депутаты не уймутся,
Нет на них Валуева.
Ну и пусть себе дерутся
Депутаты ... ну его.
 
 

Каждый смыться норовит,
Жизни нет резона,
В остальном шикарный вид -
Буферная зона.
 
 

Украина, ё моё!
Сердцу нет дороже,
В прошлом прошлое её,
Будущее тоже.
 
 

Когда кончится байдА,
Только хрен и знает,
Я спросил его: «когда?» -
Он не отвечает.
 
 

Матерь русских городов
Антирусским порохом.
Начинил и был таков,
Гетьман, сучьим потрохом.
 
 

Были целы, были сыты,
Да ни с чем остались.
Любо, братцы свидомиты,
Славно постарались!
 
 

Край. У края Украина,
Двух миров окраина,
Захiд, Гiтлер, Полонина,
Схiд, портреты Сталина.
 
 

Схiд та Захiд, вашу мать!
Посредине русло.
Взять бы Днепр и закопать,
Чтоб вам было пусто!
 
 

Депутаты не уймутся,
Нет на них Валуева.
Ну и пусть себе дерутся
Депутаты ... ну его.
 
 

Каждый смыться норовит,
Жизни нет резона,
В остальном шикарный вид -
Буферная зона.
 
 

Украина, ё моё!
Сердцу нет дороже,
В прошлом прошлое её,
Будущее тоже.
 
 

Когда кончится байдА,
Только хрен и знает,
Я спросил его: «когда?» -
Он не отвечает.
 
 

Матерь русских городов
Антирусским порохом.
Начинил и был таков,
Гетьман, сучьим потрохом.
 
 

Были целы, были сыты,
Да ни с чем остались.
Любо, братцы свидомиты,
Славно постарались!
 

У-Каина

 
Пришла пора, едрёна мать,
Дом отчий за долги отдать.
Жилось чтоб лучше, веселей
Оставь надежду и налей.
 
 

Страна У-Каина, родной,
Старайся к ней не стать спиной -
Там, где полным полно бл@дей,
Не жди сюрприза от людей.
 
 

А, если вдруг и впрямь Потоп,
Не суетись, спасаться чтоб,
Не жди пощады от властей -
Тебя нет в списке для гостей.
 
 

Вас любит нэнька, верь – не верь,
Как  «стингер», потерявший цель,
А ты, как заяц средь полей.
Цель – ты.  Для ясности налей.
 
 

Не забывай своих корней,
Коль не гуцульских ты кровей,
Русскоязычен, русопят,
И по рожденью виноват.
 
 

Не голоси, а голосуй,
Свой голос в щель точнее суй
И жди подарка от вождей
Страны несбыточных идей.
 

Виталик

 
В детстве мог я ни разу отжаться,
В бокс пришёл босяком по росе.
А теперь могу на спор сто двадцать,
Это могут не только лишь все.
 
 

Я умею завязывать галстук,
С головою вопрос потрудней.
Червячок в голове завязался
Дождевой, ну, а, может быть, змей.
 
 

Постоянно меня он тревожит,
Что-то шепчет, щекочет мне нос,
А, бывает, такое отмочит -
Повторю – все хохочут до слёз.
 
 

Порешивши покончить с бандитом,
Я к хирургу пошёл на приём.
"Извлекай, – говорю, – паразита,
Что в мозгу обитает моём."
 
 

Врач меня положил на кушетку
И рентгеном башку засветил.
Удивился: "Мозгов, вроде, нету.
Ты бы, брат, к психиатру сходил."
 
 

Психиатр начал дело по-новой,
Тьмой вопросов меня завалил
И спросил на латыни, дословно:
«Где нератор, – спросил и, – где бил?»
 
 

Правда, тут же меня успокоил,
Сняв очки и, прищуривши глаз:
"Не червяк то тебя беспокоил,
Это мысль у тебя завелась."
 

Тест на IQ

 
Евромайдан -
Тест на IQ.
Зачёт не сдан,
IQ адью!
 

Арсений и очки

 
Пора, Арсений, кушать галстук,
Заробитчанам мыть толчки -
Проср@ли Крым, Донбасс поднялся.
Арсений, береги очки!
 

Макаревичи всех стран, соединяйтесь!

 
Война, сума, пустая касса,
Зато повысился весьма
По отношению к Донбассу
Процент продажного дерьма.
 

Жертва майдана

 
У тебя глаза пусты,
Мысли девственно просты,
И во рту всё время слюни -
Пищи требуют глисты.
 
 

Муха в рот к тебе влетела,
Ты в лицо мне не дыши
Из немытой части тела
Испарением души.
 
 

У тебя душа жидка,
И извилина гладка,
И в паху зудит по Крыму
Безответная тоска.
 

Независимость Шотландии

Здесь цветы пылают ало,

Где разрушен древний вал...

Смелых скоттов здесь, бывало,

Римский стяг на битву звал."

Вальтер Скотт

 
При всём при том, при всём при том,
При всём при том, при этом
Макар останется скотом,
А Вальтер Скотт поэтом.
 

Премьерная колыбельная

 
Спи, Сеня, радость, усни.
В Раде погасли огни.
ГРАДы затихли к утру.
Горловку завтра сотрут.
 
 

Месяц в очочках блестит
И на могилки глядит.
Глазки скорее сомкни,
Сеня-Арсеня, усни!
 
 

Киборгов нету давно,
Правда, тебе всё равно.
В смазке душа не болит,
Петька Шарли уже спит.
 
 

Враг за надёжной стеной,
Нам ли бояться, родной?
Глазки скорее сомкни,
Яце не нюкай, а спи!
 
 

Сладко наш кролик живёт.
Нет ни тревог, ни хлопот.
Вдоволь игрушек, сластей,
Вдоволь весёлых затей.
 
 

Всех ты убить поспешишь,
лишь бы не плакал, малыш.
Чти, Сеня, крёстных отцов,
Или уснёшь, как Немцов.
 

Ананасы в шампанском

 
Чтоб у карателей Донбасса,
В дальнейшем – пушечного мяса,
Как характерная черта,
Шёл трупный запах изо рта,
А не в шампанском ананаса.
 

Российский турист

Парафраз на «Пародию на плохой детектив» В.Высоцкого

 
Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под гуцульским псевдонимом «Вуйко Митич Правосек»,
В «балаклаве» и перчатках, чтоб не делать отпечатков,
Жил в гостинице донецкой пророссийский человек.
 
 

Вуйко Митич в одиночку, преимущественно ночью,
Шастал с флагом. В нём был спрятан триколорный объектив.
Не в блакитно-жёлтом цвете, а в ужасном, жутком свете
Представало всё, что любим, чем гордится коллектив.
 
 

Превратился на Артёма театр в вертеп для силы тёмной,
Наш родной Центральный рынок – в склад «Копыта и рога»,
Искаженный микроплатой, ЦУМ стал мазаною хатой,
И совсем уж неприлично, чем предстала в СМИ ОГА.
 
 

Но работать без подручных может, грустно, может, скучно,
Враг подумал, враг был дока, – выписал в сберкассе чек,
За углом Донбасс-Паласа пожилого пид@раса
Сбил с пути и с панталыку пророссийский человек.
 
 

Пожилой казался жадным, хитрым, русским, плотоядным,
Меры в сникерсах и фанте не хотел он и не знал,
В общем, этот мерин сивый был находкой для России,
Так случиться может с каждым, кто Шевченко не читал.
 
 

Вот и первое заданье: "В три пятнадцать, возле бани,
Может, раньше, может, позже тормозните BMW.
Надо сесть, убить шофёра, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по НТВ.
 
 

Вот вам Adidas турецкий, и на митинге в Донецке
К вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он:
«Не бажаєте черешнi?»– вы ответите: «Канєшна!»
Он вам даст кондом с взрывчаткой – не снимайте тот кондом!
 
 

А за это, друг мой новый,– говорил он пожилому,-
Будут деньги, дом в Барвихе, много сала и машин."
Враг не ведал, дурачина, – тот, кому всё поручил он,
Был стукач, духовный лидер и прекрасный семьянин!
 
 

Да, была когда-то чуйка у шпиона Митич Вуйко,
Но жестоко просчитался пророссийский Правосек,
Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен,
А в гостинице донецкой стал являться Алик Грек*.
 

________________________________________________

* Алик Грек – убиенный предшественник Р.Ахметова

Парафраз

Парафраз песни В.Высоцкого «О нашей встрече»

 
Ах, Украина – что там говорить! -
Я ждал тебя, как ждут стихийных бедствий,
Союз распался и мы стали жить,
Не ожидая пагубных последствий.
 
 

Нет, чтоб очистить круг своих знакомств,
Подняться, да и вылезти из грязи,
Но за тобой тащился длинный хвост
Нацрудиментом ксенофобских связей.
 
 

Теперь я буду бить друзей твоих:
Мне с ними стало как-то неприятно,
Хотя, быть может, были среди них
Наверняка отличные ребята.
 
 

О чем просила – делал мигом я,
Мне с синим паспортом хотелось жизни смачной.
В твоей валюте вклады делал я,
Как оказалось, не совсем удачно.
 
 

Тебе бы отпустить Донбасс в тот год,
Когда майдан поймал за хвост удачу,-
Я б для тебя украл газопровод
И душу Макаревича на сдачу.
 
 

И я клянусь – последний буду гад! -
Как ни проси, ни за какую цену,-
Я не прощу убийц детей – солдат,
Как и иудам не прощу измену.
 
 

Предатель куев киев, ты готов
Услышать ГРАД в тиши ночей интимных,
Как жители японских городов
Готовы были к Нагасаки с Хиросимой?
 

Псаки

 
Сity Донецк.
Ветер гонит по набережной
Жёлтые, жухлые листья Тюльпанов,
Танки, ревя, разбиваются о парапет,
Словно хотят добежать до ларька,
Где торгуют бесплатным бульоном.
 
 

This is Donetsk.
В центре пусто, как в сельском кино,
Где только что шла колхозная драка,
Где до сих пор не остыли моторы реакторов,
Лишь генерал ФСБ одиноко кряхтит,
Под укропа пучком.
 
 

This is  Pezdetsk.
Там в далёких Ростовских горах
Возле в/ч, где стоят боевые медведи,
Псковский проснулся десант и, пройдя Белорусское море,
В шахту спустился,
Гармонью терзая нам душу.
 
 

Вопщим песец.
Разрешите о том пожалеть
И с тихим ужасом взять вас под руку,
Этой стране веселиться осталось недолго,
Так будем судьбе благодарны,
За этот чудесный, оброненный кем-то косяк.
 

Песня ополченцев

 
Ещё нэ вмэрлы идиоты,
А летом хуже, чем зимой,
Пора, укроп, платить по счёту  – 3 раза для плохо слышащих
Бери шинель, иди домой.
 
 

Нас Украина не убила -
Конец приходит ей самой.
Россия-мать не бросит сына  – 3 раза для Суркова
Бери шинель, иди домой.
 
 

В золу и пепел наших улиц
Тебя бы сунуть головой!
Мы все на Родину вернулись  – 3 раза для предателей
Бери шинель, иди домой.
 
 

Ты здесь с залитыми очами
Лежишь немытый и бухой.
Вставай, вставай, заробитчанин  – 3 раза для протокола
Стирай штаны, вали домой.
 
 

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой,
«Вот ваш дурак, Христа продавший?»  – 3 раза по-христиански
Бери шинель, вали домой.
 
 

Детей Арсения и Пети,
Не встретишь на передовой.
Опять весна на белом свете  – 3 раза для особо одарённых
Бери шинель, иди домой.
 

Парафраз на ст. А. Мирзахи

 
Привязали к бабе бомбу,
Дали ей барбитуратов
И билет купили в город
подрываться за свободу.
Там найдет она кафешку,
Где сидят, к примеру,барды,
Напевая Окуджаву,
Забавляясь ностальгией...
Забежит, хлебнет какаву,
Помолясь надавит кнопку
И взорвется дура баба
За победу над врагами,
Прихватив с собой к Аллаху
Дофига хороших бардов,
Что ваще ни сном, ни духом,
С кем воюет Украина.
Где-то далеко, в Нью-Йорке,
В либерально-желтой прессе,
Настрочит другая баба
Про бесстрашных патриотов,
Что ценою своей жизни
Подрывают террористов,
Проживающих в Донбассе.
Хутин пуй, героям слава.
Написав такое, баба,
Несмотря на то, что дура,
Не обвяжется тротилом,
Не взорвет РФ посольство,
А пойдет она в кафешку,
Посидеть с заезжим бардом,
Потому, что, сцуко, тоже
Уважает Окуджаву.
Где мораль? Ее здесь много:
Песне авторской дорогу,
Пусть идет во все культуры!
И еще: мужчины – дуры.
 

Окрасился Петя румянцем

(Музыка народная, слова приватизированные)

 
Окрасился Петя румянцем,
Где волны шумели у скал.
– Поехали,  Беня, кататься,
Давно я тебя поджидал.
 
 

– Поедем, но взять тебя в долю?
Как русский, езду я люблю,
Дай газу мне в полную волю,
Не то сам я сяду к рулю.
 
 

– Мы братья козацкого роду,
Но с Вовой не справиться нам.
В Байкале в шальную погоду
Нельзя доверяться бл@дям.
 
 

– Нельзя? Почему же, кудрявый?
А в прошлой, минувшей судьбе,
Ты помнишь, кондитер кровавый,
Как Витя поверил тебе?
 
 

Сказал Беня и припечатал
Глаз перстнем-печаткой ему.
Олег и другие девчата,
Кто поц, кто х#йло – не поймут.
 
 

Из гроба Саддам приподнялся,
И больше никто не скакал.
– Поедем, Обама, кататься,
Давно я тебя поджидал!
 

Дончанин на Украине. Письмо на Родину

 
На карте страны обозначен дырой
Город в болоте под лысой горой,
Вышел на берег, а берега нет,
Так и стоит он здесь тысячу лет.
 
 

Здесь или пьют, или сходят с ума,
Год полулето здесь, полузима,
Днём полувечер, полурассвет,
Все чем-то торгуют, а прибыли нет.
 
 

Здесь проживает болотный народ,
Толком не знает, зачем он живёт,
Спьяну зачаты и сын, и отец,
Стерилизует их кто наконец?
 
 

Есть и невесты, и я полон сил,
Но только я бабник, а не зоофил,
Хоть наставляй на меня пистолет,
Разве, что вовсе здесь выключат свет.
 
 

Ветер не дует, навоза пары,
Съели цыгана вчера комары,
Им, как и всем, не хватает еды,
Я бы уплыл – в кране нету воды.
 
 

Я б убежал – ноги глиной свело,
Я б улетел – отсырело крыло,
В крике немом открываю я рот,
Но перекрыли с утра кислород.
 

2. До войны.

Вместо предисловия

         Владимир  Скобцов родился 11 октября 1959 г. в Донецке. Умер, согласно его утверждению, в 1974 году там же, от несчастной любви. Что, тем не менее, не помешало ему закончить университет и приступить к попыткам начать общественно-полезную трудовую деятельность. Безрезультатность этого занятия, а также черепно-мозговые травмы привели к тому, что автор взял в руки гитару. Лишенный очарования голос и слабая память стали причиной сочинения своих собственных, мягко говоря, стихов и грубо говоря, мелодий, а речевые дисфункции, вызывавшие у слушателей неожиданный смех, подтолкнули его к публикациям.

Автопортрет

 
Вот вам, барышни, картина:
На полу стоит мужчина,
Сорока неполных лет,
И впрочем, денег тоже нет.
 
 

Неприветливый, смурной,
С плохо гнущейся спиной,
Но поэзии рассвет
Ярче зрим в отсвете лет.
 
 

Он сторонится людей,
Узок круг его друзей,
Средь них ни хама, ни урода -
Вот как далёк он от народа!
 
 

А кто сплочён, как серп и молот,
Тем нипочём духовный голод,
Но, как лопаты черенок,
Он в этом смысле одинок.
 
 

Не слыхал глупей совета -
Выйти замуж за поэта.
Вот вам мой автопортрет:
Года висят, а счастья нет!
 

 1999.

Дата любви

 
С пьедестала пропала скульптура,
Век двадцатый отправлен на лом,
Чья ж там в прошлом маячит фигура?
Это я жду тебя за углом.
 
 

На стене написали два слова.
И нелепа людская молва:
Ну и что же, что Таня + Вова?
Без любви это просто слова.
 
 

Ты мне пишешь по белому чёрным:
«Yes, I love you. Записку порви».
Я рисую под словом заборным
Свое сердце, мишень для любви.
 
 

А с любовью приходит измена.
Ты с Петрухой в столовку пошла.
И подходит к концу перемена
Словно жизнь, что к концу подошла.
 
 

Где вы, где вы, счастливые годы,
Святость драки до первой крови?
Скурен первый чинарик свободы,
Выпит первый глоточек любви.
 
 

Когда я чинарём пожелтелым
Докурюсь до конца – не реви,
Обозначь лишь на досточке мелом
Год рожденья и дату любви.
 

Крахмален шелест

 
Крахмален шелест золотой канвы
В подоле городского мелколесья,
И осень – почтальонка поднебесья,
И жёлтый лист в конверте синевы.
 
 

Во мне погиб художник от стыда
Перед лицом изысканного чуда -
Манящая открытка ниоткуда,
Щемящая повестка в никуда.
 
 

Костер дымит, мальчишкой подожжён,
И в памяти вдруг проявились лица...
О смерти в том письме не говорится –
О детстве. И о том, что вновь прощён.
 

Билет на осень

 
Телефон. – Алло. – Привет.
Это я, начало в восемь,
Я достал билеты в осень,
Контрамарку в двадцать лет.
 
 

   Хлопотал сентябрь не зря
   Парикмахером над сливой -
   Выпал нам  билет счастливый
   На двоих, до декабря.
 
 

Осень – пьяное вино,
Осень – поздние прощанья,
Осень – с юностью свиданья
В полвосьмого у кино.
 
 

   И хоть красками пиши:
   Небо – холст, окно – как рама,
   Желтый лист – флюорограмма
   Состояния души.
 
 

Осень – взрослое кино
И пора бы нам признаться:
Мне давно уже шестнадцать
И ты замужем давно.
 
 

   Вот на осень наш билет,
   От разлук не уцелевший,
   Словно паспорт пожелтевший,
   Вечный пропуск в двадцать лет.