Текст книги "«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо"

Автор книги: Владимир Пещерский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

ИСТОЧНИК ИЗ ОКРУЖЕНИЯ ГИТЛЕРА

Внешняя разведка ни на минуту не прекращала своих попыток проникнуть в окружение Гитлера, какие бы серьезные препятствия не вставали на ее пути. Со временем эта задача приобрела еще большую остроту и актуальность, так как Гитлер, превратившись в диктатора, единолично определял политику Германии и готовил страну к войне против Советского Союза. Его замыслы и намерения на этот счет можно было узнать если не непосредственно от него самого, то, по крайней мере, от лиц, входивших в ближайшее окружение, которые могли его наблюдать или с которыми он мог поделиться некоторыми своими соображениями, а также от человека, по характеру своих обязанностей имеющего выходы на него.

Начальник разведки П.М. Фитин, отчитываясь перед наркомом о проделанной в 1939—1941 годах работе, подчеркнул, что разведкой «разрабатываются антигитлеровские оппозиционные круги внутри Германии и за границей. С одним из представителей этих кругов – Другом установлен в настоящее время контакт, получено принципиальное согласие на совместную работу».

Под этим оперативным псевдонимом значился Вальтер Мария Стеннес, капитан, бывший начальник отряда штурмовиков берлинского округа, сподвижник и близкий друг Гитлера. Но с дружбой было покончено раз и навсегда, и Стеннес превратился в заклятого врага фюрера, обманувшего его ожидания, предавшего общие идеалы и нанесшего капитану глубокое оскорбление, затронувшее его честь. Он остался в живых только чудом и с того времени посвятил свою жизнь борьбе за свержение гитлеровского режима и уничтожение фюрера.

...Конвойная команда вывела во внутренний двор тюрьмы гестапо на Принц-Альбрехтштрассе человека в измятой военной форме. На лице с твердой линией губ были видны следы побоев. По команде лейтенанта конвоиры вскинули карабины, щелкнули затворами и прицелились в голову узника, глаза которого горели непримиримой ненавистью.

– Пли, – взмахнул палашом офицер.

Узник непроизвольно шагнул вперед, но ни одна пуля не задела его. Эсэсовец с неподдельной яростью обрушился на своих подчиненных. Он вторично подал команду, и солдаты вновь «промахнулись». Узник не шелохнулся, только сильнее стиснул челюсти.

Офицер обратился к нему, злорадно усмехаясь:

– Стеннес, хватит с тебя на сегодня? Или хочешь продолжить, пока кто-нибудь из этих пьяных свиней не разнесет тебе череп?

Не дождавшись ответа, начальник команды приказал солдатам увести Стеннеса в тюремную камеру.

Так Гитлер мстил Стеннесу, штурмовики которого подняли бунт 1 апреля 1933 года. Стеннес потребовал тогда от Гитлера выполнения социалистической программы, а также ликвидации в стране немецкого и иностранного монополистического капитала. Одним из требований штурмовиков было повышение их денежного содержания, так как оно не соответствовало жизненному уровню в Германии. С частью преданных штурмовиков Стеннес захватил в Берлине типографию геббельсовской газеты и некоторые другие учреждения. Взбешенный Гитлер потребовал, чтобы гауляйтер Берлина Геринг усмирил штурмовиков. Бунт Стеннеса был подавлен, и гауляйтер запросил, что делать с самим капитаном.

Гитлер не спешил расправиться с пленником, понимая, что его не смахнуть, как простую пешку с шахматной доски, учитывая стоящие за ним влиятельные силы, в частности некоторых авторитетных лидеров НСДАП, часть промышленников и военных.

Стеннес был, например, в хороших отношениях с Генрихом Брюнингом, занимавшим в 1930—1932 годах пост рейхсканцлера, наделенного особыми полномочиями. В то время лидерство Гитлера в партии было небесспорным и с ним успешно конкурировали братья Грегор и Отто Штрассеры (позднее Грегор был убит в «ночь длинных ножей», а Отто бежал и укрылся в Канаде). Стеннес ценил их социалистические и антикапиталистические взгляды. Он поддерживал отношения с Эрхардом, одним из первых организаторов отрядов штурмовиков, руководителями военно-патриотических организаций «Стальной шлем» и «Таннебергский союз», крупными промышленниками Карлом и Арнольдом Рехбергами, Манесманом и Рехлингом. Кардинал, епископ Кельна, доводился Стеннесу близким родственником.

Нацистские газеты «Фелькишер беобахтер» и «Ангриф» выступили со статьями, инспирированными Гитлером, в которых осудили попытку путча Стеннеса и подчеркнули, что важнейшей составной программы НСДАП является «социализм в его национальной окраске». «Стеннес, – писала «Фелькишер беобахтер», – является примером шута салонного социализма и коммунизма. Как шут он проник в СА, чтобы проповедовать в среде боевой опоры партии коммунистические по своей сути взгляды». В свою очередь «Ангриф» обвинила Стеннеса в «политическом шпионаже внутри партии». Капитан немедленно возбудил уголовное дело против Гитлера за клевету. Обстановка была такова, что фюрер не стал уклоняться и посчитал возможным повернуть ход судебного дела против Стеннеса. Желая как можно сильнее насолить руководителю штурмовиков Пруссии, рейхсканцлер во время слушания дела провозгласил: «Я всего-навсего считаю, что любой, кто противостоит мне и моему движению, является платным агентом». Хотя фюрер заработал на судебном процессе очко, Стеннес и не думал отступать.

Гитлер срочно принял ряд мер, чтобы навести порядок среди штурмовиков. Он подписал приказ, запрещающий отрядам СА самовольные схватки и стычки на улицах городов. А Стеннеса исключил из членов НСДАП и заменил его Эдмундом Кейнсом, ранее осужденным за убийство и в связи с этим изгнанным из нацистской партии. Несомненно, Кейнс был временной фигурой и подобран специально, чтобы все, глядя на него, могли прийти к выводу, что на этом посту только и могли находиться уголовные преступники. Еще ранее, накануне волнений, Гитлер ввел для членов НСДАП дополнительный взнос в партийную кассу, чтобы своевременно выплачивать жалованье штурмовикам.

Гитлер сделал вид, что по-прежнему считает Стеннеса своим близким сторонником, и даже великодушно предложил ему забыть «Случайную размолвку», пообещав повышение по службе в Баварии. Стеннес понимал, что Гитлер всего лишь хитрит и старается выиграть время. Борьба против Гитлера продолжилась, и Стеннес открыто присоединился к Отто Штрассеру, вызвав у Гитлера новый приступ ярости. Вокруг Стеннеса объединилось до двенадцати тысяч штурмовиков, готовых идти с ним до конца. Он пользовался популярностью среди многих военных и ветеранов НСДАП. На деньги, полученные от Эрхарда и Отто Штрассеров, Стеннес приступил к изданию газеты «Рабочие, крестьяне, солдаты». Создал также «Национал-социалистический союз».

Став рейхсканцлером Германии и укрепив свои позиции, Гитлер перестал лавировать и решил, что пришло время расправиться со строптивым штурмовиком. По его распоряжению гестапо арестовало Стеннеса и жестоко издевалось над ним в застенках тюрьмы.

Кажется, Геринг подал Гитлеру идею, что немедленная и открытая расправа над Стеннесом могла бы произвести неблагоприятное впечатление в рядах национал-социалистов и, возможно, за пределами партии.

– Герман, ты преувеличиваешь значение капитана Стеннеса. Мы выбросили его из НСДАП и вместе с ним горстку его фанатов. Ничего не произошло, никто даже пальцем не пошевелил.

– Да, мой фюрер, но ликвидировать Стеннеса было бы большой политической ошибкой. Есть много способов избавиться от него, например, выслав из страны. Скоро о нем в Германии забудут.

Стеннеса освободили и дали понять, что его отъезду из страны никто не будет мешать. Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Слегка завуалированная угроза была понята. Стеннес выехал в Китай по контракту с группой немецких советников.

Сложил ли Стеннес оружие и подчинился ли своей судьбе? Мало кто в это мог поверить, особенно сам Стеннес.

Внешняя разведка СССР постоянно держала Стеннеса в поле зрения, накапливая на него нужные данные. Но найти прямые подходы к нему в Германии не удавалось: он был слишком заметен и находился под колпаком гестапо.

...Чунцин, огромный город, ставший на время войны с Японией столицей Китая. В начале 1939 года Яков Федорович Тищенко, сотрудник внешней разведки, вышел на улицу. Он торопился на встречу с агентом Генри – одним из немецких советников при главе гоминьдановского режима президента Чан Кайши. Тищенко и агент встретились, как было обусловлено, в небольшом местном ресторанчике. Генри рассказал, что, вероятно, скоро всех немецких советников Чан Кайши отзовут в Германию. Гитлер не считает гоминьдановского лидера надежным союзником. Постоянные контакты с ним немецких советников могут отрицательно повлиять на японо-германские отношения. А этого фюрер допустить не мог. Гитлер, по-видимому, затевал очередную авантюру и с этой целью собирал немецких офицеров в рейхе. По словам Генри, его русскому другу следовало бы обратить внимание на капитана Стеннеса, примечательного человека, начальника личной охраны Чан Кайши. Стеннес опасается возвращаться в Германию, впрочем, как и сам Генри, где может подвергнуться преследованиям, вплоть до убийства из-за угла. Стеннес предпочел бы, если это только возможно, выехать в СССР.

Тищенко задал Генри несколько уточняющих вопросов, чтобы лучше схватить суть дела и понять, нет ли в нем скрытого подвоха.

По дороге в резидентуру разведчик взвешивал еще раз каждое слово Генри, пытаясь цепким умом понять, не собираются ли немецкие спецслужбы втянуть советскую разведку в опасную для нее игру, подставив своего провокатора. Он отправил в Москву донесение, в котором изложил содержание беседы с Генри и мнение последнего о Стеннесе. «Прошу проверить Вальтера Стеннеса по учетам Центра, – закончил телеграмму Тищенко, – и высказать ваши соображения о целесообразности установления с ним контакта».

Начальник внешней разведки П.М. Фитин с огромным интересом прочитал телеграмму из Чунцина. Он предполагал, что подобное рано или поздно случится. По его указанию резидентура в Китае была информирована о Стеннесе.

По сведениям внешней разведки, Вальтер Мария Стеннес родился в 1896 году. Восемнадцатилетним был призван в германскую армию и участвовал в Первой мировой войне. В боях проявил смелость и был отмечен наградами. Окончил войну в должности полкового адъютанта. Ему прочили блестящую военную карьеру в генеральном штабе, но он отказался от нее и в 1921 году поступил в берлинскую полицию, имея чин капитана. Под его командой находилась рота особого назначения. В 1922—1923 годах Стеннес стал одним из организаторов «Черного рейхсвера», нелегальной военной организации, созданной в обход Версальского мирного договора, ущемлявшего национальные чувства немцев.

В 1920 году Стеннес познакомился с Гитлером в популярном берлинском салоне фрау Бехштайн, у которой собирались политики, требовавшие радикальных перемен в стране. Как показалось Стеннесу, Гитлер высказывал неординарные мысли, был красноречив и произвел на него заметное впечатление.

Весной 1923 года Стеннес бесповоротно примкнул к Гитлеру и взялся за организацию штурмовых отрядов. Он занял пост начальника штаба штурмовиков в одном из центральных округов Германии. Стеннес вступил в НСДАП и стал фюрером Пруссии. Немалую роль в выдвижении Стеннеса сыграли связи, которые он поддерживал с руководством влиятельных центристских партий, а также родственные отношения с рейхсканцлером Брюнингом и кардиналом, епископом Кельна.

Но чем ближе сходился Стеннес с Гитлером, тем яснее становилось ему, что он имеет дело с крайним честолюбцем, авантюристом и демагогом, не стеснявшимся в выборе средств для достижения своих чудовищных целей. В конечном счете это определило его разрыв с Гитлером и переход в ряды друзей СССР.

Советский Союз, добившись международного признания и укрепления своих позиций, сумел завоевать немало симпатий в мире. Были сторонники СССР и в Германии, искавшие и желавшие сближения с ним. Одним из таких людей стал Вальтер Стеннес. Центр порекомендовал Тищенко поглубже разобраться в нынешних взглядах бывшего штурмовика и, в случае его идейной близости к нам, завербовать на основе совпадения интересов в свержении Гитлера и фашистского режима в Германии. «Если же Стеннес захочет выехать в СССР, то окажите ему необходимое содействие», – говорилось в том же указании Фитина.

В марте 1939 года Я.Ф. Тищенко, убедившись в том, что за ним нет слежки, направился в Шанхай, где должен был встретиться со Стеннесом по заранее оговоренным условиям. Беседа началась со взаимного прощупывания позиций.

– Как вы оцениваете современную международную обстановку? – поинтересовался Стеннес.

– Как видите, мы живем в период начавшейся, по существу, большой войны, – подумав, ответил разведчик. Он сам собирался задать этот вопрос и не высказывать пока своих оценок происходящего, но затем решил, что можно и таким путем узнать мнение Стеннеса о положении дел в мире. Последний не заставил себя долго просить.

– Да, это так! – согласился он и продолжил: – Гитлер, видя, что никто из великих держав не собирается всерьез ему противостоять, все больше наглеет. С молчаливого одобрения Англии и Франции он затевает авантюру. Я считаю своим долгом предупредить вас, что Германия активно готовится к войне против СССР. Моя информация основывается на достоверных данных.

Тищенко уже приходилось слышать подобные мнения, но в таком сжатом, обнаженном виде он с ними столкнулся едва ли не впервые. Об этом надо доложить в Центр, подумал разведчик.

– Что вас побуждает к подобной откровенности, ведь мы едва знакомы? – не удержался Тищенко.

– В настоящее время я беспартийный, – ответил Стеннес. – Моя главная цель свергнуть Гитлера и создать демократическую Германию. Но не коммунистическую и не социалистическую. Никто из них при нынешних условиях не смог бы удержать власть. В борьбе за новую Германию мы, безусловно, союзники, не так ли? Я хотел бы предостеречь Германию от крайне необдуманного рискованного шага. Если это не удастся, то хотя бы предупредить вас о надвигающейся опасности.

«До конца ли он говорит то, что думает, и какие собственные интересы он при этом преследует?» – спросил себя разведчик, а вслух произнес:

– Ну что же, это очень благородно с вашей стороны. Гитлер не посмеет напасть на СССР, а если это произойдет, то будет уничтожен. Что дальше?

– Я полагаю, – ответил Стеннес, – что следом за этим необходимо подумать об организации послевоенного мира.

– Каким же он вам представляется?

Если кто-то посторонний мог услышать их разговор, он сильно удивился бы: о чем здесь толкуют? Ведь еще не началась мировая война, еще Гитлер находится в зените своей силы, а по нему, кажется, служат панихиду. Или эти двое знают, быть может, больше, чем другие?

– Следовало бы, – сказал Стеннес, – заключить пакт между Германией и СССР, а также Китаем. Этот альянс создаст соответствующие условия для их успешного экономического сотрудничества и развития. Какие-либо территориальные притязания сторон друг к другу полностью исключаются. Кроме того, они могли бы, соединив усилия, противостоять любому давлению, если этот союз кому-либо не понравится.

Трудно было отказать Стеннесу в смелости и широте мысли.

Но не исключено, что он повторил то, что говорили его покровители.

Германия, опираясь на свою индустриальную мощь, захочет захватить лидерство в «тройке». Какая в этом случае роль уготована ее партнерам?

Из дальнейшей беседы Тищенко узнал, что, по мнению Стеннеса, антигитлеровское движение в Германии должно начаться с армии. Если вермахт останется в руках Гитлера, он бросит страну в огонь новой мировой войны, которая, можно в этом не сомневаться, окажется гибельной для Германии и ее народа. Лидеры немецкого антифашистского Сопротивления, находящиеся в эмиграции, могли бы создать правительство новой Германии в изгнании и добиться его международного признания. Попутно следовало создать немецкий легион из антифашистов, который вместе с союзными странами принял бы участие в борьбе против гитлеровского режима.

Тищенко внимательно слушал своего собеседника. Кое-что вызывало у него недоумение и дополнительные вопросы, но он предпочитал пока не обрывать ход мыслей Стеннеса. Видно было, что капитан все заранее обдумал. Решаться подобные вопросы могли только на высоком политическом уровне. Разведка должна о них проинформировать и в дальнейшем служить связующим звеном.

– Ваши соображения я немедленно доложу в Москву, – заметил Тищенко, полагая, что разговор закончился, но он ошибся.

– В мои обязанности советника Чан Кайши входит, – заявил после непродолжительной паузы Стеннес, – руководство его разведкой. Я обмениваюсь информацией с представителями разведок США, Англии и Франции в Китае и мог бы на джентльменской основе делиться получаемыми сведениями с вами. Однако раскрывать вам мои источники я не стану. Так будет безопаснее для всех нас, особенно для лиц, которые мне доверились.

– Трудно отказаться от такого великодушного предложения. Хотя мы и союзники в борьбе за свержение Гитлера, скажите мне прямо, что бы вы хотели получить взамен с нашей стороны?

– За все, что я смогу сделать для вас, и мою информацию прошу только одно: в случае необходимости помочь мне вернуться в Европу проездом через СССР, когда для этого наступит время.

В Центре внимательно проанализировали содержание беседы Тишенко со Стеннесом. Все сошлись во мнении, что это было открыто выраженное согласие сотрудничать с внешней разведкой на основе антифашистских настроений Стеннеса во имя свержения гитлеровской тирании. Понятно было, что он не все договорил, рассчитывая на сообразительность своих партнеров. Он хотел не просто быть источником информации, но установить с советской стороной и политические связи. Это должно было решить руководство страны.

На Лубянке завели личное дело на Стеннеса, присвоив ему кодовую кличку Друг. Дело было особой важности и выдавалось по разрешению только высокого начальства.

Удачно начавшееся сотрудничество внешней разведки с Другом не ограничивалось лишь получением информационных сведений. Когда в Китае и Японии распространились провокационные слухи о вмешательстве СССР в дела Китая на стороне Чан Кайши, исходящие, возможно, от японцев, опровергнуть их решили с помощью Друга.

Газета «Правда» от 3 июня 1940 года, сославшись на ТАСС, сообщила, что «находящийся в Шанхае начальник личного авиационного транспорта Чан Кайши капитан Стеннес дал 31 мая интервью представителям печати. Стеннес указал, что сообщения о большом количестве советских командиров и политруков, якобы находящихся в Китае, преувеличены. Вымыслом являются также слухи о том, что из Советского Союза в Китай присланы 1000 пилотов-корейцев... В настоящее время в Чунцине и в других городах Китая, заявил он, имеется некоторое число советских советников и технических инструкторов. Однако их число не превышает количества немецких и американских советников.

...Сейчас под руководством Чан Кайши китайская армия растет и крепнет, и она сможет перейти к контратакам в большом масштабе».

Далее советник указал на то, что бомбардировки японской авиацией китайских городов наносят тяжелый урон мирному населению. С военной точки зрения они бесперспективны. Он опроверг также распространяемые домыслы об ухудшении состояния здоровья Чан Кайши.

Коснувшись своего положения, Стеннес заявил, что он получил отпуск и хотел бы его провести в США. Однако, очевидно, ему сейчас это не удастся сделать, так как он может быть по дороге интернирован как немецкий подданный.

Отвечая на заданный ему вопрос, Стеннес подтвердил справедливость слухов о том, что он был другом Гитлера и что в 1931 году вышел из Национал-социалистической партии.

Таким образом была дезавуирована попытка представить политику СССР на Дальнем Востоке в искаженном виде и попутно дискредитированы действия японской военщины в Китае. После отъезда Н.С. Тищенко из Китая в Москву Друг остался на несколько месяцев без всякой связи с советской разведкой.

Но уже в ноябре 1940 года резиденту в Токио Долбину поступило указание от Берии разыскать Друга и восстановить с ним контакт. В конце декабря Долбин встретился с Другом, который заявил, что рад возобновлению связи и что по-прежнему хотел бы посетить Советский Союз, но сейчас условия для этого не созрели.

– Я жду в ближайшее время прибытия жены. Дальнейшее ее нахождение в Германии становится опасным.

Докладывая в Центр о восстановлении связи с Другом, Долбин предложил воспользоваться предстоящим проездом через Москву в Китай супруги Стеннеса. Она могла бы под предлогом «болезни» задержаться в СССР, а Стеннес приехать и навестить ее.

Обсудив предложение токийского резидента, руководство разведки, получив добро Берии, согласилось с этим планом. Для его реализации в Шанхай в январе 1941 года выехал один из опытных разведчиков, хорошо знающий Германию и немцев, В.М. Зарубин.

Друг принял Зарубина на вилле, расположенной во французском квартале Шанхая, где обосновался с весны 1940 года. Он пригласил московского гостя в салон и предложил устроиться поудобнее. Разведчик без труда договорился с Другом о его возможном приезде в Москву. Стеннес написал для жены записку, в которой просил ее задержаться в Москве и рекомендовал Василия Михайловича как своего хорошего друга по Китаю, который объяснит ей все остальное.

Зарубин в соответствии с полученной инструкцией предложил Другу деньги на покрытие расходов, связанных с выполнением наших поручений. Но тот отклонил этот жест.

– Вы знаете мои убеждения, я всегда и всеми средствами буду бороться против Гитлера, – заявил Стеннес, слегка нахмурившись. – Сейчас, когда Гитлер одержал победу над Польшей, разгромил Францию, угрожает вторжением Англии, невозможно начать что-либо серьезное в самой Германии. Но после тяжелых поражений настроения населения могут измениться не в пользу Гитлера.

– Можно ли сорвать агрессивные планы Гитлера?

Вопрос был далеко не простым. Друг задумался.

– Каким бы ни был исход теперешних сражений в Европе, Гитлер на этом не остановится и обязательно нападет на Советский Союз. В интересах СССР помогать Китаю, который сковывает сухопутные силы Японии. Японцы не смогут содействовать Гитлеру в решении европейских дел, как он того требует от них.

– Германия и Япония, как известно, являются союзниками по антикоминтерновскому пакту[2]2
  Антикоминтерновский пакт – договор, заключенный в 1936 г. в Берлине между фашистской Германией и милитаристской Японией. В 1937 г. к пакту присоединилась фашистская Италия. Все три государства под шумок в борьбе с Коминтерном стремились к мировому господству.


[Закрыть] и договорились действовать согласованно, – подчеркнул Зарубин.

– Поверьте, Василий, мне-то известно, что не все благополучно в германо-японских отношениях. Японцы не последуют за Гитлером очертя голову.

На встрече 9 июня 1941 года Друг рассказал Зарубину, что, по сведениям крупного чиновника, прибывшего на днях из Германии, подготовка нападения на СССР полностью завершена. Оно было намечено на май, но отложено до июня. Согласно разработанному плану, война будет скоротечной и продлится не более трех месяцев.

20 июня 1941 года Зарубин отправил в Москву телеграмму: «В беседе со мной Друг категорически утверждал, что на основе достоверных данных ему известно, что Гитлер полностью подготовился к войне с Советским Союзом».

Скоро Зарубин направил в Москву еще одну телеграмму: «В Шанхай из Японии прибыл токийский корреспондент немецкой газеты «Франкфуртер цайтунг» Рихард Зорге, который в беседе с Другом рассказал, что напряженность в советско-германских отношениях достигла крайности. Вооруженный конфликт между Германией и СССР может вспыхнуть в ближайшее время. Это же повторяют члены немецкой колонии в Шанхае, ссылаясь чаще всего на мнение Зорге.

В то же время резидент германской разведки, как удалось выяснить, ничего об этом не знает».

Некоторые исследователи пытаются утверждать, что донесения Друга якобы закрывали информации Зорге дорогу «наверх». Но это, скорее всего, досужий домысел. Если руководствоваться здравым смыслом, то следует признать, что один источник лишь подкреплял данные другого и они оба свидетельствовали о том, что честно сотрудничали с советской разведкой и что их сведения объективно отражали происходившие события.

Советская разведка может гордиться тем, что в критический период на Дальнем Востоке у нее оказались два таких источника, как Рамзай и Друг.

Зарубин сообщил также, что Друг пока не считает целесообразным выезжать в Москву, и просил ускорить приезд в Китай его жены. Прощаясь с Зарубиным, Друг сказал, что считает своим долгом информировать СССР по важнейшим вопросам политики и просил дать ему для этой цели надежного связника.

Это был, безусловно, шаг вперед в развитии сотрудничества с агентом.

А вскоре грянула Великая Отечественная война...

Оперативный работник легальной резидентуры внешней разведки в Токио Рогов, известный как корреспондент ТАСС, периодически встречался с Другом, получая от него информацию по особо актуальным вопросам германо-японских отношений, политики Германии и Японии, в частности в отношении Китая, о положении в этих странах и самое главное – о позиции японских правящих кругов в отношении СССР. Однако поездки Рогова на континент для встреч с Другом по понятным причинам не могли быть частыми.

В конце января 1942 года Друг сообщил Рогову об аресте в Японии нелегальной группы Зорге.

– Не обвиняют ли арестованных в связях с СССР? – поинтересовался Рогов.

– Вам уже известно и это? – удивился Друг.

– Нет, я пока ничего не могу утверждать, тем более что только сейчас узнал эту новость от вас. Ваши данные получены из надежных источников?

– Абсолютно уверен в них.

– Продолжайте осторожно собирать сведения по этому вопросу.

Друг пристально посмотрел на Рогова и вполголоса заметил, что японцы теперь могут арестовать и его, раскручивая следственное дело и взявшись за всех подозрительных иностранцев, особенно тех, кто был знаком с Зорге.

– Но ваши отношения с Зорге были чисто деловыми?

– Сейчас это не имеет значения. Японцы почувствовали вкус крови.

Рогов сообщил в Москву 22 января 1942 года о событиях в Японии и аресте Зорге, отметив, что опасность, возможно, угрожает и Другу. По мнению Рогова, Друга следовало в случае его согласия переправить в Москву. Но в высоких сферах посчитали, что Друг никак не скомпрометирован в глазах японцев и о его контактах с нами они вряд ли догадываются.

Еще до капитуляции Японии во Второй мировой войне в Центр поступило сообщение одного из агентов внешней разведки, касавшееся Друга. В телеграмме из Токио высказывалось предложение о целесообразности включения Стеннеса в работу организаций «Свободная Германия» и «Свободные офицеры», созданных в СССР из немецких военнопленных, которые выступали против Гитлера. Кто-то из руководства разведки, не поставив свою подпись, через все сообщение резидентуры размашисто написал: «Источник переоценивает личность Стеннеса. Он уже не такая крупная фигура, чтобы его местопребывание влияло на политику и взаимоотношения государств».

Друг, не чувствуя поддержки, высказал Рогову сомнения в необходимости его возвращения в Германию в настоящее время. К нему стали проявлять интерес американцы. В начале 1947 года представитель американских спецслужб предложил Стеннесу работать на разведку США, пообещав устроить его на руководящую работу в германскую службу безопасности и организовать легальный приезд в Берлин. Об этом и своем отказе иметь какие-либо дела с американцами Друг сообщил Рогову.

– По-видимому, мне придется вместе с Чан Кайши перебраться на Тайвань, – сдержанно заметил Друг.

В 1948 году Стеннес отбыл на остров. Через жену он передал Рогову записку с его берлинским адресом на случай возобновления контакта, когда он все же возвратится на родину. Оставаться на острове на всю жизнь Стеннес не собирался.

Только в начале 50-х годов он наконец прибыл в Германию и поселился у сестры в английской зоне оккупации. Его жена, уроженка города Мекленбурга, получила в наследство от умершего отца крупное имение и выехала в Берлин к нотариусу для оформления права наследования. С конца 1951 года Стеннес приступил к выпуску в Западной Германии еженедельной газеты по вопросам внешней и внутренней политики. В ней он излагал свои взгляды на пути экономического возрождения Германии и выступал за отказ от ее милитаризации. Примерно в то же время он вошел в руководство Немецкой социальной партии, созданной

Гереке. Стеннес вернулся к активной политике в послевоенной Германии.

Один из западногерманских журналов обрушился на него с серией статей, обвинив его в том, что он пытается создать в Германии «социал-имперскую» партию, а также якобы является агентом служб безопасности ГДР. У Стеннеса по-прежнему сохранились серьезные враги, которые спешили его скомпрометировать и оттеснить с политической арены. Влиятельные заокеанские силы поддерживали только тех, кто охотно служил им, и стремились убрать с дороги патриотически настроенных немцев, мечтавших поднять из руин Германию, сделав ее цивилизованной и миролюбивой.

Представители аппарата полномочного СССР в Берлине провели несколько встреч с Другом, который заявил, что готов продолжить сотрудничество с советской разведкой, действуя в национальных интересах Германии. Подобная основа сотрудничества не соответствовала привычным канонам, и никто не обратил внимания, что в борьбе за новую Германию, свободную от засилья американского капитала, Стеннес и внешняя разведка могли по-прежнему выступать как партнеры и союзники.

В 1952 году аппарат МГБ СССР в Берлине, видимо, по указанной причине прекратил связь с Вальтером Стеннесом и его дело было передано в архив.