Текст книги "Репортажи из шестого тысячелетия"

Автор книги: Владимир Лазарис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Профессор Йешаяѓу Лейбович – ортодоксальный верующий еврей, но, как это ни удивительно, его ортодоксальность вполне уживается не только со свободомыслием, но и с бунтарским духом. Лейбович ратует за полное отделение религии от государства и добавляет, что Бен-Гурион был против такого решения, поскольку опасался «последующей конкуренции».

Слушая лекции Лейбовича в Иерусалимском университете, выступления по радио и телевидению, читая его статьи или интервью с ним, нельзя отделаться от ощущения, что он доходит до самых невообразимых крайностей только ради того, чтобы эпатировать своих слушателей и читателей.

Крайностей у Лейбовича хватает: он сравнил действия израильской армии на контролируемых территориях с политикой нацистов в оккупированной Европе («разве что без концлагерей», – сказал он); уверяет, что Израиль перестал быть государством еврейского народа и вряд ли его существование продлится долго; во время ливанской войны он публично призывал солдат к дезертирству, а граждан до сих пор продолжает призывать к мятежу, объясняя, что «только гражданские войны совершаются ради подлинных ценностей».

Он родился в Риге в 1903 году. Изучал философию в Берлине и медицину в Базеле. Защитил пять докторских диссертаций и в 1933 году, по приезде в Израиль, начал преподавать в Иерусалимском университете, где полстолетия читал лекции по физиологии и нейрофизиологии, химии и биохимии, философии. Он был главным редактором нескольких томов «Еврейской энциклопедии» (на иврите). Эссе профессора Лейбовича по еврейской философии были опубликованы в 1954 году отдельной книгой под названием «Тора и мицвот[29]29
  Мицвот (ивр.) – заповеди.


[Закрыть] в наше время». Свободно владея шестью языками (куда входят русский и идиш), на вопрос «На каком языке вы думаете?» Лейбович ответил: «В зависимости от того – о чем».

Профессор Лейбович живет в Иерусалиме. К нему часто приходят его четверо детей и двадцать шесть внуков. Приходят и многочисленные посетители: дети и взрослые, солдаты и киббуцники, верующие и атеисты, студенты и профессора – все хотят услышать, что думает Лейбович о проблемах мироздания. Дети озираются на тысячи книг (по подсчетам хозяина дома, у него около 13 тысяч томов по самым разным отраслям человеческого знания) и спрашивают, можно ли их все прочитать; киббуцники хотят поговорить об отношении философии к смерти; а молодые ешиботники признаются, что профессор открыл им глаза, объяснив на лекции различие между верой в Бога и восклицанием «С Божьей помощью!».

Для своего возраста Йешаяѓу Лейбович на удивление активен: он успевает на все митинги и демонстрации левых партий, где можно поносить «это аморальное государство с его аморальным правительством». Тем не менее, говорит Лейбович, «мне даже во сне не снилось отсюда уехать. С чего это я уеду из своего государства? Я не скажу, что я за него, но я в нем живу».

Лейбович требует от Израиля немедленно покинуть контролируемые территории Иудеи, Самарии и Газы, ссылаясь на прецедент ухода американцев из Вьетнама и французов – из Алжира.

Лейбович считает, что в стране царит бескультурье, «опрощение нравов, которое все больше и больше приближается к хулиганству».

Так же мрачно он оценивает и возможность сосуществования религиозных и нерелигиозных кругов населения. «Где человек проводит жизнь? – вопрошает Лейбович и сам же отвечает: – На кухне, в постели и на работе. И ни в одном из этих мест невозможно сосуществование. Единственное, что объединяет религиозного и нерелигиозного еврея, – продолжает Лейбович, – это национально-патриотическое безумие. Их объединяет двухцветный кусок материи, привязанной к шесту и называемой флагом, и еще танк с бомбардировщиком, ибо и религиозные, и нерелигиозные вместе убивают арабов и вместе же гибнут от их рук».

Конечно, у профессора Лейбовича нет недостатка в политических противниках и ненавистниках всех мастей. Его уже не раз предлагали сажать в тюрьму или в сумасшедший дом. На его сумасшествие прозрачно намекнула в своем выступлении по радио депутат Кнессета, а один газетный фельетонист назвал его «чокнутым стариканом». В ответ «старикан», брезгливо морща длинный нос, выпалил очередную тираду против «этих ничтожных людишек, возомнивших себя вождями».

Старый и желчный возмутитель спокойствия. Без него Израиль не был бы Израилем.

Среди многочисленных обычаев в Израиле есть один, который никого не оставляет равнодушным: между камнями Западной стены, окружавшей Иерусалимский Храм, принято вкладывать записки.

Некоторые из них содержат просьбы к Богу, другие – выражения благодарности и веры. Часть подписана, другая – нет. Характер просьб ничем не ограничен. Считается, что у истоков этого обычая стоят хасиды, напоминавшие своему ребе записками о всяких насущных делах.

Разрешает ли еврейский закон вкладывать записки в Стену? А может быть, он даже предписывает это?

Диапазон ответов колеблется от несомненного разрешения до категорического запрета.

В 1975 году возник спор и по другому вопросу, связанному со Стеной, которую называют «Стеной плача»: можно ли вырывать траву из ее расщелин. Главный раввин Иерусалима заявил: «Важно молиться Богу. Стена – место, где возносятся молитвы, а не вкладываются записки. Богу не нужны записки».

Рабби Йеѓуда Гетц говорит, что вложенные в Стену записки подобны старым, изношенным и не подлежащим дальнейшему использованию священным предметам еврейской религии. Их периодически собирают, складывают в коробки и ночью два-три раза в год хоронят на кладбище на Масличной горе.

У раввина Йеѓуды Гетца самая большая в мире еврейская община. Его «прихожане» живут по всему свету. В их числе и хасиды, и приверженцы ортодоксального, консервативного и реформистского течений в иудаизме, а также евреи, которые вообще едва осознают свою религиозную принадлежность. В дни больших праздников в общине раввина Гетца собираются более 12.000 человек, из самых различных стран.

Меир Йеѓуда Гетц – «рав ѓа-Котель», раввин Западной стены – центра притяжения евреев во все времена.

В 1967 году среди погибших в бою за Старый город и за Стену был сын Гетца. «У меня есть другие дети, и это служит утешением, – говорит Гетц. – Но сколько бы ни было в семье детей, заменить потерянного сына невозможно».

Рабби Гетц вспоминает: «В 1967 году значительная часть прилегающей к Стене площади еще была мусорной свалкой». Но это не мешало тысячам евреев приходить к Стене, ставшей символом еврейского единства, еврейской гордости и еврейских надежд.

Возник и новый обычай: устраивать возле Стены церемонии «бар-мицвы». Они проводятся по понедельникам и четвергам, когда в утренней молитве читают Тору. Зимой собираются человек 50–80, а летом – от 300 до 400.

Раввин Гетц признает, что выбор этого места для «бар-мицвы»[30]30
  Бар-мицва (ивр.) – церемония религиозного совершеннолетия у евреев, отмечаемая мальчиками по достижении 13-и лет.


[Закрыть] не всегда определяется духовными мотивами. «Здесь действуют и финансовые соображения, – говорит он. – В синагоге иногда нужно платить. А здесь нет, хотя, если люди хотят дать пожертвование, мы не отказываемся от него».

По оценке Гетца, к Стене ежегодно приходят около трех миллионов человек. Больше всего посетителей там было в 1967–1970 годах. Затем наступил спад, но после Войны Судного дня (1973) людей снова стало больше.

Устраиваются там и экскурсии для школьников – учителя приводят своих учеников, чтобы рассказать им об исторических, географических и религиозных аспектах еврейской жизни. У Стены также приносят присягу солдаты большинства боевых частей Армии обороны Израиля.

Глава третья

В 1928 году крупнейший немецкий ученый-семитолог Теодор Нольдеке высказал убеждение, что еврейская мечта о возрождении иврита как национального языка столь же несбыточна, как и еврейская мечта о независимом государстве.

Двадцать лет спустя он радостно признал, что обе несбыточные мечты сбылись.

Народ Книги, написанной на древнем языке, на тысячелетия утратил его как средство повседневного общения, но в конце прошлого столетия обрел вновь. Немалая заслуга в том принадлежит бывшему литовскому ешиботнику Элиэзеру Перельману, взявшему впоследствии ивритскую фамилию Бен-Иеѓуда. Поселившись в Иерусалиме, он стал разговаривать на иврите и не отвечал, когда к нему обращались на другом языке. На следующий день после свадьбы он сказал жене, что будет говорить с ней только на иврите. Только на иврите говорил он и со своим старшим сыном Бен-Ционом – первым еврейским ребенком в Палестине, для которого иврит стал родным языком. Бен-Иеѓуда придумал бесчисленные неологизмы, начал титаническую работу над «Полным словарем древнего и современного иврита» и бросил клич: «Еврей, говори на иврите!»

В 1981 году столетие со дня алии Бен-Иеѓуды отмечалось в независимом еврейском государстве уже на том языке, которому великий подвижник посвятил всю жизнь.

Давид Бен-Гурион, сразу поняв опасность разноязыкости Вавилонской башни (в которую могли превратить новорожденное Государство Израиль выходцы из сотни стран), оказался прозорливее Теодора Ѓерцля: основатель политического сионизма в первом издании своей книги «Еврейское государство» даже не упоминал иврит в качестве общенационального языка. Но Бен-Гурион беспокоился не только об Израиле. «Иврит, – писал он в середине 50-х годов, – должен стать вторым языком для каждого еврейского ребенка в любой стране рассеяния, нашу историю и Библию необходимо изучать в оригинале».

В 1986 году исполнилось ровно 100 лет со дня основания средней школы «Хавив» в Ришон ле-Ционе, которая считается первой не только в Эрец-Исраэль, но и во всем еврейском мире, где обучение велось на древнееврейском языке.

Всего через четыре года после прибытия первых поселенцев-«билуйцев»[31]31
  БИЛУ – начальные буквы слов «Бейт Яаков леху венелэха» («Дом Иакова! Вставайте и пойдем!» – строка из послания пророка Исайи, 2:5), ставшие аббревиатурой организации еврейской молодежи в России, созданной после погромов 1881 года. В первой группе «билуйцев», прибывших в Эрец-Исраэль в июле 1882-го года, было 14 человек.


[Закрыть] была заложена основа системы преподавания «иврит на иврите», хотя в то время еще не было не только учебников и преподавателей, но и слова-то еще не все появились.

Великий реформатор языка Элиэзер Бен-Иеѓуда приезжал в Ришон ле-Цион из Иерусалима раз в неделю и сообщал ученикам несколько новых слов, которых хватало до его следующего приезда. До него никому и в голову не приходило преподавать арифметику или физкультуру на иврите.

Свое название школа получила по имени первого директора Мордехая Любмана {ставшего в переводе на иврит Хавивом), который родился в Могилеве в 1858 году. Его отец, торговец и подрядчик, погиб во время погрома. В 26 лет Любман, по специальности земледелец, приехал в Эрец-Исраэль с матерью, братом и сестрами.

Он возглавил первую школу на иврите и стал автором одного из первых учебных пособий. Одновременно он сотрудничал в молодой ивритской прессе под псевдонимом «Алифаз ѓатаймани»[32]32
  Алифаз ѓатаймани (ивр.) – библейский персонаж, друг Иова.


[Закрыть].

Одним из первых преподавателей был специально приглашенный из Иерусалима меламед[33]33
  Меламед (ивр.) – учитель, как правило, в начальной религиозной школе «хедере».


[Закрыть], который обучал детей Торе. За ним появился друг Элиэзера Бен-Иеѓуды Давид Юдилович, который тоже отказывался говорить не на иврите. Он даже останавливал на улице евреев, говоривших на других языках, и требовал, чтобы они перешли на иврит. Точно так же он вел себя на родительских собраниях, во время посещений своих учеников, на педсоветах. Даже со своим помощником-арабом он разговаривал только на иврите.

На юбилейном вечере в школе собрались представители разных выпусков первой ивритской школы в мире, которая не стала музеем и продолжает быть «хавив»[34]34
  Игра слов: досл. – достойный любви.


[Закрыть].

Чтобы представить себе темпы развития древнееврейского языка, достаточно сравнить библейский лексикон в 7500 слов с сегодняшним языком, насчитывающим более 150.000 слов. Разумеется, такая титаническая работа нуждается в направляющей руке, каковая и появилась по указу Кнессета в 1953 году в виде Академии иврита, пришедшей на смену Комитету языка иврит, созданному еще в 1890 году все тем же неутомимым Э. Бен-Иеѓудой. Таким образом, 1990 год был официально объявлен «годом иврита» не случайно, а кроме того, в этот год появился долгожданный музей иврита.

Академия иврита располагается на территории одного из кампусов Еврейского университета в Иерусалиме. В ее штат входят 31 академик, 16 членов-корреспондентов и еще 16 научных сотрудников.

Помимо научной работы (куда входит и завершение первой стадии создания исторического лексикона иврита) академия поддерживает ежедневную связь с гражданами страны, которые звонят и пишут с просьбой объяснить непонятное слово либо создать новое, помочь в грамматике, посоветовать в выборе или гебраизировании имени.

Несколько раз в год академия публикует списки новых слов, которые распространяются средствами массовой информации в школах, армии и т. д. Кстати, в Армии обороны Израиля есть свой отдел языка, который создает новые слова, для внутреннего пользования. Именно в армии часто рождаются жемчужины израильского сленга.

Отдельная комиссия по выработке технической терминологии работает при хайфском Технионе, поскольку, как известно, двадцать первый век требует названия многих вещей и явлений, неведомых в библейские времена.

Вот что рассказывает секретарь Академии языка иврит, профессор Игал Янай: «Раз в два месяца созываются заседания академии, на которых присутствуют до сорока человек – академики и представители средств массовой информации. Обсуждаются новые слова, и, как правило, они принимаются большинством голосов. Но бывают и споры».

Профессор Янай гордится современными словами, образованными на основе древних корней. Создание новых слов стало в Израиле национальным увлечением. Им занимаются не только сотрудники академии, но и поэты, писатели, переводчики, журналисты, радиокомментаторы и многочисленные любители языка. Что касается поэтов и переводчиков, то нельзя не отметить вклад Авраама Шленского, составившего целый словарь неологизмов.

Шесть израильских университетов и другие высшие учебные заведения ведут занятия исключительно на иврите. Армия обороны Израиля, оснащенная самой современной техникой, прекрасно обходится только ивритом. Горячие идеологические дебаты, замысловатые экономические комментарии, искусствоведческие изыскания – все на иврите, или, как говорят только что приехавшим репатриантам, «рак иврит» («только иврит»).

Но в Кнессете арабский признан наравне с ивритом и используется депутатами. Так же обстоит дело и в суде. Полные тексты всех законодательных актов, принимаемых Кнессетом, публикуются на иврите, арабском и английском. Все зарубежные телефильмы сопровождаются субтитрами на иврите и арабском.

Покойный Артур Кестлер[35]35
  Артур Кестлер (1905–1985) – английский писатель. Родился в Венгрии в еврейской семье. Автор многих книг, из которых самый известный роман «Тьма в полдень» переведен на 38 языков.
  Покончил жизнь самоубийством вместе с женой.
  В издательстве «Библиотека Алия» вышла в русском переводе книга Кестлера «Воры в ночи» (Иерусалим, 1986).


[Закрыть], не сумевший освоить иврит, несмотря на свои завидные лингвистические способности, назвал его однажды архаическим языком, на котором творческое самовыражение так же трудно, как «исполнение менуэта на бараньем роге». Вся современная израильская литература опровергает утверждение Кестлера. Что же касается бараньего рога, шофара, то он на протяжении многовековой еврейской истории возвещает об окончании Судного дня, и никому, кроме Кестлера, не приходило в голову играть на нем менуэты.

Советуя одному из американских авторов перевести на иврит свои книги, лауреат Нобелевской премии по литературе 1966 года израильский писатель Шмуэль Йосеф Агнон, видимо, полагал, что увековечивать произведения нужно на вечном языке, на котором было произнесено божественное откровение на горе Синай.

Люди молятся разным богам и в их честь возводят роскошные храмы. Но, пожалуй, только в Израиле существует Храм Книги. Точнее, Книги Книг, ибо речь идет о древних свитках Библии (известных под названием «кумранские рукописи» или «Свитки Мертвого моря»), найденных в пещерах Кумрана, где они хранились в запечатанных глиняных кувшинах в течение 20 веков.

Среди них Псалмы (с 81-го по 85-й), части глав 4, 9-13 из книги Левит, отрывок главы из книги Бытия, две копии книги пророка Исайи и шесть глав из книги Екклесиаста, датируемые первым веком до н. э.

Архитекторы Фредерик Кизлер и Арманд Бартош, видимо глубоко прочувствовав значение этих находок, построили для них в Иерусалиме уникальное сооружение. Купол Храма Книги сделан в форме крышки кувшина, найденного у Мертвого моря, а круглый зал Храма ассоциируется с самим кувшином. Длинный узкий коридор создает впечатление входа в пещеру. Это впечатление усиливается тем, что архитекторы намеренно сделали его своды ниже обычного, так что посетители вынуждены немного нагибать головы. Черная стена на фоне белого купола символизирует противопоставление Света Тьме. Храм Книги стал также своеобразным памятником крупнейшему израильскому археологу Игаэлю Ядину, руководившему раскопками в районе Мертвого моря – сперва в пещерах Иудейской пустыни, а затем в Масаде.

Израильское телевидение существует чуть больше четверти века. Его запоздалое прибытие в двадцатый век произошло по вине правительства: министры-социалисты полагали, что телевидение – это буржуазно-декадентская форма времяпрепровождения, которая будет мешать рабочим отдыхать и снизит производительность труда. Министры-ортодоксы, заседавшие в том же правительстве, утверждали, что ТВ – это аморальное развлечение, развращающее молодежь и оскверняющее Субботу. Но простой гражданин страны верил в конечное торжество прогресса, и действительно в 1965 году (несмотря на экономическую депрессию) было продано 20.000 телевизоров, а во время экономического бума 1968 года – 40.000. Телевидения еще не было, но телевизоры уже были.

Объяснялась эта кажущаяся нелепость плотным окружением Израиля арабскими телестанциями. Еще в начале 60-х годов израильтяне, жившие в Галилее, принимали Ливан, Сирию и Кипр; жители Иерусалима регулярно настраивались на Иорданию, работавшую на двух каналах; а на юге, в Негеве и Эйлате, ошеломленные киббуцники и горожане, принимавшие Египет, майским вечером 1967 года увидели на своих экранах, как колонны египетских танков в сопровождении боевых эскадрилий входят на Синайский полуостров.

Только после Шестидневной войны израильское правительство поняло наконец, что значительная часть граждан ежевечерне подвергается вражеской пропаганде. Например, иорданское телевидение ввело специальную сводку новостей на иврите в 7.30 вечера (передаваемую и по сей день), в которой время от времени появлялись реплики такого рода: «Израильский солдат! Пока ты потеешь на армейских сборах в Синае, Моше Даян забавляется с твоей женой!»

В мае 1968 года телевидение дебютировало прямой трансляцией военного парада в честь 20-летия независимости Израиля. Но еще год трансляция ограничивалась тремя днями в неделю, т. к. продолжались горячие дебаты о пользе телевидения, пока правительство окончательно не сдалось.

Израильское телевидение организовано по модели британской корпорации Би-би-си. Полунезависимый Общественный совет, который курировал радиопередачи «Голоса Израиля», был расширен до 31 человека и превратился в Управление радио– и телевещания. Председатель этого управления назначался правительством, и оно же определяло бюджет.

Ноябрь 1977 года оказался особенно памятным для израильских телезрителей благодаря визиту египетского президента Садата. Восемь предыдущих лет израильское телевидение было черно-белым, но визит Садата транслировали в цвете через спутник на весь мир. Прошло еще пять лет, и с мая 1982 года все передачи стали цветными.

Обычный теледень начинается в 8 часов утра детскими передачами в рамках учебного ТВ. За ними до полудня следуют школьные дисциплины, а после полудня возобновляются передачи для детей, как правило отличающиеся большим воображением, актерским мастерством и увлекательностью. Одна из таких программ для детей дошкольного возраста – «Милая бабочка» – завоевала в 1982 году первый приз на Международном фестивале учебных телепрограмм в Японии. В 17.00 звучат позывные получасовой программы новостей и интервью «Снова вечер», в которой рассказывается самое главное и интересное из прошедшего дня. С 18.30 до 20.00 идут программы на арабском языке, включающие новости, спорт и культуру. В канун Субботы более полумиллиона израильтян смотрят арабоязычный фильм (чаще всего египетский) с ивритскими субтитрами. Наконец, в 8 часов вечера начинаются основные передачи на иврите, в которых, как и 20 лет назад, немалое место уделено дискуссиям и дебатам на религиозно-политическо-культурные темы. В свое время бытовала такая шутка: «Израиль – единственная в мире страна, где слепой может быть телекритиком».

Все иноязычные программы и фильмы снабжены субтитрами на иврите и на арабском языке, а дубляж существует только для детских мультфильмов.

Западные сериалы показывают, как правило, по одной серии в неделю, а полнометражные художественные фильмы – два раза в неделю, обычно – американское старье. Потому что телевидение связано по рукам и ногам договором с Союзом владельцев кинотеатров. Эта мощная и влиятельная организация диктует программу показа фильмов.

Впрочем, в последнее время произошли существенные перемены, вызванные появлением в 1987 году второго, коммерческого телеканала, который стал неизбежным конкурентом государственного телевидения. Начав с эстрадных концертов и иностранных шоу, второй канал очень быстро переманил часть зрителей за счет разнообразных документальных, а главное – совсем новых художественных фильмов, и первому каналу теперь приходится вести изо дня в день неведомую ему ранее борьбу за телезрителя.

Помимо двух каналов собственного телевидения израильтяне могут принимать телепередачи через спутники связи из полутора десятков стран мира, включая Советский Союз и США, не говоря уже о соседних странах – Иордании, Ливане, Сирии.

Более чем у 90 процентов израильских семей есть по меньшей мере один телевизор. Детям нередко покупают портативные телевизоры, чтобы они оставались в своих комнатах и не мешали родителям принимать гостей в «салоне» (так в Израиле называют гостиную), где, как правило, на самом почетном месте, подобно древнему жертвеннику, возвышается Телевизор.

Социолог Михаль Каспи считает, что успех фильма зависит от времени показа. Так, один американский сериал собрал 90 процентов зрителей, потому что его показывали в 20.00. А блистательную американскую пародию «Soap»[36]36
  «Soap» (англ.) – мыло.


[Закрыть] смотрели в свое время лишь 53 процента, потому что показ начинался в 23.30.

В 9 часов вечера начинается самая популярная программа новостей «Мабат» («Взгляд»), которую, судя по опросам, смотрят 72 процента населения.

Дикторы и корреспонденты израильского ТВ отличаются от своих американских коллег. Тут не найдешь ни седых висков, ни бархатных баритонов, ни жилетов, что не мешает многим израильским дикторам пользоваться воистину всенародной любовью.

И все же цветное телевидение наглядно убеждает в том, что израильским тележурналистам нужен студийный дежурный (что уже не раз предлагалось), который будет проверять, подходит ли галстук по цвету к сорочке, а сорочка – к костюму и т. д.

На телевидении преобладают мужчины.

Преимущество израильского телевидения перед многими другими (включая американское) состоит в отсутствии рекламы, прерывающей любую передачу. В этой сфере государство сохраняет монополию: продает от пяти до десяти минут экранного времени для рекламирования государственных лотерей и спортивного тотализатора, молока, различных выставок, а также для советов подвозить солдат, ждущих попутной машины, обращать внимание на забытые в транспорте вещи, в которых может оказаться подложенная террористами взрывчатка, есть поменьше мучных и жирных продуктов и побольше фруктов.

Но не так важно, что на рекламу отпущено всего 5-10 минут, как то, что ею не перебивают программы.

Долгие годы телепередачи заканчивались в полночь, потому что профсоюз не разрешал техникам перерабатывать даже лишнюю минуту. С годами был найден компромисс, и теперь передачи затягиваются намного дольше. Но их окончание всегда выглядит одинаково: «Строка из Писания», за ней – краткая сводка новостей и национальный гимн «Ѓатиква» («Надежда») на фоне развевающихся бело-голубых флагов. По субботам телевидение начинает передачи на иврите лишь с заходом солнца.