Текст книги "Моров. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

* * *

Даниил Игнатович открыл дверь, позволяя ввезти пациентку на коляске. Я в это время уже закончил с приготовлениями и ждал в гостиной, попивая чай. Так что когда ко мне вошел высокий худой мужчина в костюме с гербом, а слуга за ним вкатил девицу, я отставил чашку и поднялся со своего места.

– Добрый день, Иван Владимирович, – произнес гость, внимательно меня разглядывая. – Спасибо, что ответили так быстро.

– Пока что не за что, Гордей Егорович, – ответил я, поворачиваясь к девушке, которая и должна была стать моей пациенткой. – Добрый день, Кристина Гордеевна.

– Здравствуйте, Иван Владимирович, – безжизненным голосом отозвалась та.

Ей едва исполнилось семнадцать лет, когда род Большаковых оказался втянут в войну родов. В результате победа досталась им, но… любимая дочь главы осталась прикованной к креслу.

Настоящая трагедия, на самом деле. Кристина Гордеевна Большакова была достаточно красивой девушкой. Длинные рыжие локоны, перевитые в косу, спускались до середины спины. Гармоничная точеная фигура придавала ей сходство с античными статуями. Длинная юбка скрывала исхудавшие ноги, мышцы которых начали атрофироваться за год без нагрузки.

При этом она сохранила свой резерв в четыре узла. Учитывая возраст – серьезное достижение. Однако я прекрасно понимал, с чем связано такое усиленное развитие. Оставшись без возможности ходить, Кристина Гордеевна сосредоточилась на магии, стараясь компенсировать потерю.

– Полагаю, можно сразу переходить к лечению, – произнес я, жестом указывая на кресло в центре комнаты.

– Егор, – обратился к своему слуге глава рода Большаковых.

Мужчина легко поднял молодую дворянку на руки и усадил в кресло.

– Я могу присутствовать, Иван Владимирович? – уточнил Гордей Егорович.

– Конечно, присядьте вот на тот диван, – кивнув, указал я на дальний угол гостиной. – Много времени процесс не займет.

Пока мужчины отходили в нужное место, я обернулся к Большаковой. Она окинула меня внимательным взглядом, словно оценивая. А стоило мне приблизиться на шаг, Кристина Гордеевна едва слышно спросила:

– Иван Владимирович, как вы пережили нанесение ритуала на свои кости?

Я улыбнулся, понимая, что у девицы есть магический взор, что уже делало ее куда интереснее, чем просто чародейку с четырьмя узлами.

– Мне просто повезло, Кристина Гордеевна, – ответил я. – Если у вас будет желание, мы обсудим этот вопрос после. А сейчас давайте вернем вам подвижность.

Большакова уверенно кивнула, совершенно не сомневаясь в результате. От меня не укрылось, с каким вниманием она осмотрела ту часть ритуала на полу, что была ей доступна из кресла.

– Начнем, – произнес я и щелкнул пальцами.

Глава 11

Я шагал по саду, придерживая за руку ступающую рядом девушку. Кристина Гордеевна двигалась еще не слишком уверенно и опиралась на мою руку сильнее, чем положено в таких случаях этикетом. Впрочем, я не жаловался.

Магия исцелила повреждения, восстановила мышцы. Но психически Большаковой было сложно привыкнуть к стоячему положению, высоте, балансу. Она попросту отвыкла передвигаться на своих двоих и пока что чувствовала себя неуверенно.

– Пожалуйста, Иван Владимирович, – прошептала она нервно, – не молчите. А то я чувствую себя пациенткой в клинике. Со мной так врачи гуляли перед тем, как объявить, что я больше ходить не смогу.

– Хорошо, Кристина Гордеевна, – легко кивнул я. – Вы достигли неплохих результатов в чародейском искусстве. Расскажете об этом?

Она сдула прядку, выбившуюся из косы, и бросила на меня внимательный взгляд.

– Вам действительно интересно?

– Конечно, – подтвердил я, продолжая вести ее по заднему двору своего особняка.

Охрана Большаковых держалась неподалеку. Гордей Егорович, наблюдающий за нами, сжимал платок в кулаке, которым периодически вытирал лицо, когда дочь не смотрела в его сторону. Глава рода искренне ее любил и сейчас переживал шквал эмоций – от облегчения до страха.

Всего пятнадцать минут прошло, как Кристина Гордеевна встала на ноги, и дворянин пока еще не верил, что это навсегда. Что она не упадет внезапно, вновь потеряв возможность ходить.

– Я долго не могла ничего делать, – произнесла девица, делая очередной шаг и сосредоточив взгляд на дорожке между кустами. – Не хотелось жить. Но и сделать я ничего не могла. Не могла ничего изменить в своем состоянии. И это бессилие постепенно стало меня злить.

Я ступал рядом, не издавая ни звука. Ей было нужно выговориться, а там, глядишь, и ходить начнет без подпорки в виде молодого дворянина.

Я прекрасно знал, что физически она совершенно здорова. Голову лечить гораздо труднее. Но раз уж она не сломалась, когда в крошево превратился позвоночник и красивые молодые ноги стали походить на спички, то выдержит и возвращение к жизни.

– Злость придала мне сил, Иван Владимирович, – подняв голову и тряхнув косой, произнесла Кристина Гордеевна. – Даже не знаю, в какой момент я закатила очередную истерику и в моей комнате стали летать предметы. Выплеск магии такой силы получился, что в спальне пришлось ремонт делать – я даже деревянные панели выдрала своим криком.

Некоторое время мы шли молча. Моя собеседница улыбалась, погрузившись в воспоминания, и даже не обращала внимания, что идет уверенной походкой, перестав действительно опираться на меня. Вот теперь она просто держала свою руку на моем локте, как и требует этикет.

– В общем, в доме был страшный переполох, – продолжила Кристина Гордеевна, подняв лицо к небу и улыбнувшись так, что проступили ямочки на щеках. – Разобрались сразу, что произошло. У меня дедушка по маминой линии – очень сильный чародей. Как ему рассказали про мой взрыв телекинеза, он бросил все и примчался. Стал учить, ну а я… – тут она сделала паузу, после чего завершила уже не так эмоционально. – Времени у меня свободного много было, чем еще заняться?

Действительно, мотивация у Большаковой была самая что ни на есть сильная. Так ослепшие начинают лучше слышать. А лишенная подвижности дворянка, вцепившись зубами в возможность стать хоть чуточку сильнее, открывает для себя магический взор.

– Вы добились серьезных успехов, Кристина Гордеевна, – произнес я. – С тех пор, как я остался последним Моровым, я встречал меньше десятка людей с магическим взором. Я знаю, как непросто дается этот навык. И поверьте, прекрасно представляю, какой силы воли требует его освоение.

Она вежливо улыбнулась.

– Благодарю за комплимент, Иван Владимирович, – произнесла Большакова. – Но на самом деле в этом заслуга моих родных. Они поддержали меня и дали возможность развивать дар. Если бы не моя семья, я бы, возможно, уже умерла, не справившись с отчаяньем.

– Это вряд ли, – усмехнулся я, останавливаясь у выхода из сада, к которому мы подошли, описав круг. – Сильные люди не сдаются. В этом и есть их сила. Там, где слабый решает, что постарался достаточно, и раз не получилось, нужно принять свою судьбу, сильный пишет свою книгу судьбы сам.

– Мне нравится, как вы рассуждаете, Иван Владимирович, – обернувшись ко мне, произнесла Кристина Гордеевна. – Я рада, что мы встретились. И не только потому, что вы меня излечили. Мне кажется, мы могли бы стать хорошими знакомыми. Вам ведь тоже нравится магия?

Я улыбнулся в ответ и, краем глаза видя, как к нам направляется Гордей Егорович, убрал руки за спину.

– Мне нравится магия, Кристина Гордеевна, – не стал отрицать я. – Настолько, что я согласился ее преподавать в академии. Что же касается знакомства, я тоже был рад с вами встретиться сегодня. Надеюсь, когда-нибудь вы еще вспомните меня добрым словом.

Она хмыкнула, больше ничего не говоря. А вот ее отец, встав рядом, произнес довольным тоном:

– Иван Владимирович, вы все сделали, как и обещали, – взяв дочь под руку, он вздохнул. – Я буду счастлив, если вы посетите нас как-нибудь…

– Как-нибудь – обязательно, Гордей Егорович, – с легким кивком ответил я. – Но вряд ли это будет в ближайшее время. Как вы понимаете, у меня сейчас очень мало свободного времени.

Он правильно понял намек и, еще раз кивнув, повел дочь к машинам с гербами рода Большаковых. Я, как и положено доброму хозяину, проводил их, а потом вернулся в дом.

Кристина Гордеевна доказала, что при должном обучении даже скорость роста магических сил не так уж и опасна. Полагаю, дед объяснил ей, как справляться со свободно силой в теле и не давать ей себя уничтожить. Я-то прекрасно видел, что с этим у дочери Большаковых все в полном порядке и ни одной крупицы магии не болтается за пределами резерва.

За время перекуса, накрытого в гостиной, я не только убрал все последствия ритуала, но и успел передохнуть.

Случай Большаковых доказывает, что знающих людей в Российской Империи хватает. И если бы не взаимное недоверие, заставляющее благородные семьи хранить свои секреты от конкурентов, страну бы ждал настоящий Золотой Век. Но люди, как всегда и во всех мирах, оставались людьми.

* * *

– Здравствуйте, Иван Владимирович, – довольно щурясь на солнце, произнес глава рода Солнцевых. – Рад, что вы решили навестить старика.

Я усмехнулся в ответ, пожимая его все еще крепкую руку.

– Благодарю, что согласились принять меня так скоро, Венедикт Кириллович. У меня есть тема для вдумчивого разговора.

Он хмыкнул и кивнул на свой особняк.

– Тогда пройдемте в кабинет, Иван Владимирович, – озвучив предложение, он открыл мне дверь лично. – Признаться, у меня тоже есть о чем с вами поговорить. Время сейчас такое – все вокруг бурлит, подходящий момент, чтобы вершить великие дела.

До самого кабинета мы двигались в молчании. Венедикт Кириллович посматривал на мою трость, но пока что не задал про нее вопросов. Я же был уверен, что у Солнцевых обязательно найдется кто-нибудь, кому тоже не помешает исцеление в том или ином виде.

Наконец, глава рода Солнцевых занял место за столом, а я опустился в кресло напротив. Поставив трость между ног, я сложил на нее руки. Это позволяло без усилий держать спину прямой, да и вид у меня, несмотря на молодость, резко становился серьезнее.

– Вижу, вы тоже оценили идею такого аксессуара, – кивнув на трость, начал диалог Венедикт Кириллович.

– Да, – легким наклоном головы подтвердил я. – Но сегодня я бы хотел поговорить с вами не об этом.

– Я весь внимание, – с доброжелательной улыбкой развел руками старик.

– Совершенно случайно я узнал, что вы занимаетесь производством станков, которые могут быть мне полезны, – озвучил я, внимательно наблюдая за собеседником. – Помнится, я спрашивал вас на этот счет. Неужели вы начали самостоятельные изыскания?

Глава рода Солнцевых усмехнулся.

– Пока что это всего лишь стадия разработки, Иван Владимирович, – произнес он. – Разумеется, до того момента, как станки действительно появятся, пройдет еще немало времени. На данный момент мы топчемся на месте, стараясь преодолеть теоретические проблемы.

Я кивнул, показывая, что услышал его.

Я прекрасно понимал, что своих специалистов, которые помогут наладить изготовление артефактов, у Солнцевых нет. А без них вся возня со станками будет иметь сугубо теоретический характер.

Однако раз уж до этой идеи даже Титовы дошли со своим кружком соратников, до момента, когда артефакты действительно станут клепать на фабриках, осталась пара лет. Тот же Щелков проиграет мне дуэль и будет опозорен перед благородным обществом. Но это не значит, что он потеряет свои знания. А у Титовых хватит денег и влияния, чтобы проигравших прикормить.

Я ведь тоже не мальчишка, чтобы не понимать простую истину – привыкшие извлекать прибыль из всего, из чего возможно, родственники Давида Савельевича нашли еще один способ увеличить капиталы. Повязав меня договором, они получат весь рынок артефакторики в свои руки.

Пятьдесят процентов прибыли – это красивая цифра, вот только я не управленец, и обмануть меня сможет любой обученный простолюдин. Достаточно подписать пару бумажек, и прибыль превратится в доход, который должен быть заново инвестирован, например, на закупку сырья или новых станков. Грамотный управляющий может дурить глупого хозяина сколь угодно долго, пока его не поймают за руку.

Став совладельцем производства по идее Титовых, я не уже не буду открывать собственное производство и фактически превращаюсь в подчиненного. В Российской Империи огромный запрос на артефакты, просто о том, что они нужны, люди еще не знают. А вот Давид Савельевич уже все просчитал.

И решил за мой счет возвысить свой род. Кого из участников сделки будут знать в народе? Где Моровы и где Титовы? Кто под кем будет в представлении людей? Давид Савельевич нашел хорошего исполнителя, но это предприятие и все, что на нем производится – дело рук Титовых.

Но если бы я хотел к кому-нибудь наняться, ловил бы мятежных Романовых для Виктора Константиновича.

– С момента нашего разговора прошло немало времени, Иван Владимирович, – произнес Солнцев после затянувшегося молчания. – Мы, конечно, организовали место под будущие предприятия, собрали штат разработчиков… Но без вас это будет невозможно.

Я приподнял бровь, а Венедикт Кириллович продолжил:

– Несложно догадаться, что после визита к Титовым вы получите некое предложение, Иван Владимирович, – пояснил глава рода Солнцевых, намекая на наличие своих источников. – Давид Савельевич, как и многие его предки, сожрал не один род. Нет-нет, он не воюет ни с кем, не бряцает оружием и даже не бросается магией. У Титовых есть другая отличительная черта – они перекупают чужих специалистов и душат конкурентов. Благодаря достаточно глубокой казне им удается многое. Вы ведь именно поэтому решили меня сегодня навестить.

Я улыбнулся.

– Знаете, Венедикт Кириллович, мне на самом деле импонирует ваше умение получать сведения отовсюду и обо всем, – признался я. – У вас можно многому в этом плане поучиться. Но вообще-то я бы хотел обсудить, как вы предлагаете устроить дело. Не далее как пару часов назад у меня был пациент, который проявил недюжинные способности к магии. Приправить их обучением чародейству, и получится отличный специалист, который легко меня заменит. Так что вопрос в том, когда такой человек попадется на глаза Давиду Савельевичу.

Венедикт Кириллович усмехнулся.

– Иван Владимирович, мне будет достаточно десяти процентов, – объявил он. – Я бы и вовсе ничего не стал с вас брать, но этого уже никто не поймет. А что касается других чародеев, то давайте будем говорить прямо – никто в Российской Империи не сможет сравниться с вами. Это даже в правящем роду признали на ваших зачетах с Антониной Владиславовной.

– Речь только о деньгах? – уточнил я.

– Предприятие, которое мы вместе с вами заложим, Иван Владимирович, – откинувшись на спинку своего кресла, произнес глава рода Солнцевых, – станет первым в своем роде. Уже одного этого достаточно, чтобы рваться к успеху всеми силами. Буду честен, роду Солнцевых не помешает такая слава. К тому же мы достаточно богаты, чтобы посоперничать с Титовыми.

Я приподнял бровь.

– У вас есть конфликт? – задал напрашивающийся вопрос я.

– Нет, – качнул головой собеседник. – Просто у меня есть кое-что на Илью Давидовича, наследника Титовых. И если эта информация всплывет, вы первым меня возненавидите, ведь я вас не предупредил…

– А вы умеете заинтриговать, Венедикт Кириллович, – посмеявшись, ответил я.

– Большие деньги порождают большие проблемы, Иван Владимирович, не всем, к сожалению, удается выдержать этот груз, – вздохнул глава рода Солнцевых. – Вы ведь тоже уже достаточно состоятельный человек, а до сих пор не превратились в праздного идиота, готового прожигать жизнь в ресторанах и женских спальнях. А ведь так существуют очень многие молодые люди благородного сословия. И порой, скажем так, они перестают ощущать меру, и льется кровь невинных.

Значит, грешки за Титовыми имеются действительно серьезные. И понятно, что Венедикт Кириллович не стал пускать их в ход, решив приберечь до момента, когда удар нанесет как можно больше ущерба.

Как, например, сейчас, когда проект Солнцевых уперся лбом в аналогичный со стороны Титовых. И я был абсолютно уверен – если Венедикт Кириллович вступит в конфликт, он не постесняется выбросить компромат на всеобщее обозрение.

– Как вы видите наше сотрудничество? – спросил я. – Чего конкретно от меня хотите?

Глава рода Солнцевых развел руками.

– Все просто, Иван Владимирович, – начал делиться планами он. – Любое новое начинание требует рекламы. И с ресурсами нашего рода раскрутить вашу продукцию не составит труда. Конечно, на ваши плечи ляжет разработка конкретных чар, разобранных на составляющие, которые и будут печатать наши станки. Для запуска самого артефакта будет достаточно капли силы любого одаренного. Чем выше будет сложность зачарования на изделиях, тем меньше шансов, что его смогут правильно повторить.

Я кивнул, подтверждая, что это реально.

– К тому же вы уже стали известны, как целитель, который может сотворить то, чего, казалось бы, на белом свете быть не может. А вы только представьте, как ваши лечебные артефакты стоят в каждой больничной палате, – продолжил говорить Венедикт Кириллович. – У каждого солдата в окопах – ваша пластинка, которая остановит кровотечение. В каждом автомобиле – очиститель воздуха, устраняющий неприятный запах и регулирует температуру внутри салона. И это я не говорю о таких вещах, как защита домов от вражеских заклинаний или даже простых проникновений. Иван Владимирович, все это станет возможным, если мы объединим усилия.

– Это, конечно, звучит соблазнительно, Венедикт Кириллович, но такая работа потребует от меня огромного количества времени, – заметил я.

Глава рода Солнцевых с готовностью кивнул.

– Поэтому я также предлагаю организовать цех обученных чародеев, каждый из которых будет знать только свою часть работы, – пояснил он. – Все, что от вас потребуется – обучить группы одаренных одному конкретному заклинанию. Поверьте, слабых чародеев гораздо больше, чем тех, кто способен поступить в академию и имеет достаточный потенциал, чтобы после выпуска устроиться на хорошую должность. Не говоря уже о том, что возможность работать на самого Морова для них будет воспринята, как высшая честь.

– Полагаю, у вас уже и чародеи подобраны? – улыбнулся я.

– Конечно, Иван Владимирович, – подтвердил он. – Если хотите, я предоставлю вам материалы по всему проекту, и вы сможете в деталях во всем разобраться.

Из особняка Солнцевых я уехал с еще одной, куда более пухлой папкой, чем от Титовых.

Глава 12

Кремль, покои великого князя Константиновича.

Варвара Викторовна примеряла одно платье за другим. Служанки перебирали гардероб, стараясь собрать для великой княжны подобающий наряд. Первый бал со времени гибели его императорского величества требовал, чтобы будущая наследница престола блистала на пьедестале.

В покоях крутилось больше тридцати человек, каждый из которых занимался своим делом. Работа кипела.

– Вот это красное, ваше высочество, – произнесла горничная, подавая госпоже очередное платье.

Варвара Викторовна несколько секунд рассматривала предложенный вариант. Заметив сомнения на ее лице, один из придворных слуг тут же склонился к ее уху.

– Ваше высочество, – произнес он едва слышным шепотом, – у нас к этому платью найдется потрясающий комплект украшений. И венец, ваше высочество, из сокровищницы как будто создан для этого момента.

По его знаку помощник приподнял крышку ларца, демонстрируя украшение. Лавровый венок, исполненный из золота, как раз подходил по размеру. Он сразу навевал мысли о Третьем Риме, а в комплекте с платьем и вовсе превращал девушку минимум в императрицу.

Ту, которая совсем скоро ей действительно станет.

– Давайте попробуем, – улыбнулась великая княжна.

Через полчаса стараний Варвара Викторовна покрутилась перед зеркалом. Вышитые на плечах цветы придавали легкий флер женственности довольно строгому платью.

– Почти идеально, – прокомментировала она.

Слуга, ожидавший разрешения, водрузил на ее голову венец. И на губах великой княжны заиграла улыбка.

– Вот теперь – идеально, – наслаждаясь собственным образом, произнесла будущая наследница престола.

– Ваше высочество, вы сразите всех на этом балу!

– Вы прекрасны, ваше высочество!

Восхваления и лесть, льющиеся на голову Варвары Викторовны, она пропускала мимо ушей. Выросшая в Кремле, она прекрасно знала им цену, а потому ориентировалась на собственный вкус.

И то, что она видела в отражении, ей нравилось.

Она откроет первый бал, и это будет настоящий праздник жизни. То, чего людям так не хватало все это время затянувшегося траура.

– Хорошо, я буду в этом, – объявила свою волю великая княжна. – А теперь – наряд для коронации!

И слуги заметались вновь, готовя свою госпожу.

* * *

Тренировочный полигон Службы Имперской Безопасности. Иван Владимирович Моров.

– Посмотрите, Иван Владимирович, – произнесла капитан, прежде чем сформировать печать в воздухе. – Я не понимаю, где ошибка.

Начавшая осваивать магический взор Антонина Владиславовна даже губу закусила, складывая линии в нужный рисунок. Теперь, когда она могла, если сильно сосредоточиться, видеть магию, наше обучение пошло значительно быстрее.

Нынешняя печать служила для диагностики повреждений, и хотя и относилось к школе целительства, но чаще использовалась палачами, чтобы не замучить жертву до смерти. По крайней мере, так было в моем мире, и я уверен, что и в этом Служба Имперской Безопасности станет применять его именно так.

– Остановитесь, – велел я, и Жданова прекратила построение печати.

Будущее заклинание висело в воздухе перед нами. Я создал небольшой пучок магии и с его помощью указал на две слишком тонкие линии в структуре.

– Вот здесь будет проходить большое количество силы, Антонина Владиславовна, – принялся пояснять я. – Вспомните зависимость. Многозадачные печати требуется напитывать не так, как одного действия. Ваша структура разрушается после того, как первый раз пропускает через себя магический поток.

Капитан кивнула, все еще удерживая печать.

– Тогда мне нужно сделать их толще? – предположила она.

– Нет, – покачал головой я. – Вам нужно создать в этом месте трос из магических нитей и переплести их между собой. Смотрите на мой вариант, я покажу медленно.

Новая печать стала проявляться рядом. До конца ее создавать смысла не было, так что и без того замедленный процесс остановился за шаг до того, что показала мне ученица. И Жданова, продолжая удерживать свои незавершенные чары, внимательно наблюдала за тем, как я формировал нужную печать.

– Этот метод потребуется во многих многозадачных воздействиях, – произнес я. – Нам с вами сейчас требуется провести полное сканирование цели. В саму печать уже заложено, как проводить диагностику. Но у нас есть необходимость не просто провести проверку, но и получить обратно удобоваримые данные, – тут я постучал себя по лбу пальцем. – Так как образования медицинского у чародея может не быть, печать составлена таким образом, чтобы вложить именно понимание на обратном пути.

– Это разве не ментальная магия? – удивилась Антонина Владиславовна. – Это же самое настоящее влияние на разум, Иван Владимирович.

– И да, и нет, – пожал плечами я. – Но об этом чуть позже. Итак, для того чтобы сила, вложенная в печать, выполнила свое назначение, мы составляем несколько нитей для прохода. А затем стягиваем их в тугой канат. Чем плотнее вы их уложите, тем чище будет результат.

Пока я говорил, моя печать медленно сформировала десяток ниток, которые сначала переплелись в косичку, а затем дотянулись до другой стороны узора, соединяя его края.

– Я поняла, Иван Владимирович, – кивнула Жданова.

– Тогда пробуйте снова, Антонина Владиславовна, – ответил я, рассеивая собственную печать. – И в первый раз не торопитесь. Нам нужно уметь делать правильно, а тому, чтобы научиться делать быстро, на рефлексах, вам помогут в вашем ведомстве.

Она кивнула и, встряхнув руками, начала заново. Я внимательно наблюдал за результатом. Там, где я тратил мгновения, Ждановой пришлось управляться никак не меньше пятнадцати секунд. Зато печать была выполнена превосходно.

– Вот теперь – идеально, – похвалил я свою ученицу.

Антонина Владиславовна не стала активировать чары и развеяла печать.

– Спасибо, Иван Владимирович, – искренне поблагодарила она.

– Для того я и здесь, чтобы разбирать такие моменты, – махнул я рукой и обратил внимание на часы на своем запястье. – Время обеда, госпожа капитан. Не составите мне компанию?

Она улыбнулась чуть смущенно, но все же кивнула, отчего убранные в высокий хвост волосы затрепетали.

– Сочту за честь, Иван Владимирович.

Я не изменил привычку периодически есть вместе со своей ученицей. Никакой романтики между нами, разумеется, не было и быть не могло. Однако провести время с горящей энтузиазмом красивой девушкой я был не против. Тем более что мы и за столом обсуждали магию.

Вот и сейчас, сидя в китайском ресторане, мы вели о ней разговор.

– Магический взор у меня становится все сильнее, – произнесла Антонина Владиславовна, палочками вынимая кусочек тушеной свиной грудинки.

Мягкая шкура, прослойки сала, перемежающиеся мясом – выглядело крайне аппетитно. С куска, покрасневшего от острого соуса, потекли капли. Жданова стряхнула их остатки и засунула в рот мясо. Прикрыв глаза, девушка с огромным удовольствием пережевывала угощение, издавая короткий стон сладострастия.

– Это похвально, Антонина Владиславовна, – произнес я, подбирая ложкой жареную баранину и кусочек побегов чеснока со своей тарелки. – Постепенно вы дойдете до того, что магический взор станет постоянным. Но не спешите, процесс может занять годы.

Говорил я это только для того, чтобы капитан не слишком надеялась на быстрый результат. И так она достигла огромных успехов. В этом моя ученица была очень похожа на Большакову.

Кристина Гордеевна тоже добилась магического взора за короткий период времени. И то, что объединяло обеих девушек – целеустремленность и маниакальный энтузиазм. И я мог его только приветствовать.

– Я помню, Иван Владимирович, – закончив с первым куском мяса, кивнула моя ученица.

Она протянула руку к стакану с лимонадом и обхватила губами торчащую из него трубочку. Сделав большой глоток, Антонина Владиславовна сменила тему.

– По службе мне случайно удалось узнать, что вы будете приглашены на бал к великой княжне Варваре Викторовне, – сообщила она.

– Да, она пригласила меня уже давно, – подтвердил я, схватив палочками зажаренную в сухарях свинину. – Хотите присутствовать? В приглашении наверняка будет место для еще одного человека.

Жданова усмехнулась.

– И оказаться единственной простолюдинкой на мероприятии? – уточнила она. – Нет, Иван Владимирович, делать мне там нечего. Пускай у меня и стало меньше работы, чем когда я только вступила в должность, но она все же есть. Буду проверять тех, кого назначат в охрану мероприятия. Сами понимаете, Варвара Викторовна после коронации отца превратится в наследницу престола.

Я кивнул, не отрываясь от еды.

– Так что, надеюсь, в этот раз ваш выход в свет пройдет спокойно, – закончила свою мысль капитан. – По крайней мере, Служба Имперской Безопасности приложит к этому все силы.

– Благодарю, – улыбнулся я. – А то я бы совсем превратился в затворника, если бы на балу кто-то опять на меня напал.

– Мага, который атаковал особняк Герасимовых, так и не нашли, – со вздохом сообщила Жданова. – И, честно говоря, я сомневаюсь, что найдут.

– Вот как?

– А сами посудите, Иван Владимирович, чтобы выкрасть родовой артефакт, нужно было знать, у кого он в данный момент находится, как охраняется и где конкретно лежит, – пояснила свою мысль Антонина Владиславовна, вынимая новый кусочек грудинки. – Так что это было внутреннее дело Александровичей, я в этом уверена.

Я кивнул.

Виктор Константинович мог и не рассказывать мне правды. Или же человек, получивший на время державу, просто умер при попытке ареста. В любом случае мораль правителя отличается от морали иного человека. И соврать мне будущий государь мог просто ради того, чтобы я не вздумал расслабиться и искал того, кого не существует.

Ведь в сущности рисунок чужого резерва несложно и придумать, когда знаешь, как он должен выглядеть.

– Не буду спорить, Антонина Владиславовна, – ответил я. – Как вам сегодня грудинка?

– Превосходно, Иван Владимирович, – признала капитан. – В такие моменты мне даже жаль, что я не родилась в Китае. Понимаю, что неправильно так радоваться еде, но ничего не могу с собой поделать. Чревоугодие – мой грех.

Я поднял чашку с чаем и предложил:

– Тогда за наш общий грех!

Посмеиваясь, она стукнула бокалом с лимонадом об мою чашку, и мы сделали по глотку, после чего вернулись к еде.

* * *

Московский особняк дворянского рода Герасимовых.

– Отец, ты уверен, что мне стоит идти на бал? – уточнила дочь главы рода, глядя на отца поверх раскрытой книги, которую только что читала. – Ты же знаешь, я не слишком хороша в этом…

Анатолий Никодимович улыбнулся, разглядывая любимого ребенка. Он и не заметил, как она из крохотной девочки, которую ему вынесли после родов, дочь выросла в настоящую красавицу. Взрослую, своенравную и очень умную.

– У нас есть договоренность с несколькими родами, Мирослава, – произнес он со вздохом. – На этом балу с тобой встретятся четверо молодых людей. Я не заставляю тебя выбирать кого-то из них в свои женихи, не настолько мы нищие, чтобы не могли позволить себе выбирать. Но вдруг тебе кто-то действительно приглянется?

Девушка тяжело вздохнула, но все-таки отложила книгу в сторону.

– Хорошо, папа, но только потому, что ты просил, – согласилась она. – Но мне нужно в чем-то идти…

Через пятнадцать минут в особняке начался переполох. Собрать дочь главы рода на бал – дело небыстрое, и собственные портные Герасимовых включились в работу так, будто от вида Мирославы Анатольевны зависела их жизнь.

Бал у будущей наследницы престола! Ударить в грязь лицом никак нельзя.

– Вот теперь – идеально, – произнесла Мирослава Анатольевна, разглядывая свое отражение в зеркале. – Что скажешь, папа?

Анатолий Никодимович смотрел на дочь несколько секунд, не сводя взгляда, после чего кивнул.

– Ты будешь самой красивой девушкой на этом балу, – произнес он. – Игорь.

Слуга с поклоном открыл шкатулку, в которой лежало роскошное ожерелье.

– Это же бабушкин гарнитур, – подняв взгляд на отца, заметила Мирослава Анатольевна.

Глава рода уверенно кивнул.

– Ты будешь краше всех на этом балу, Мира.

– Спасибо, папа, – ответила та с улыбкой и вновь взглянула на свое отражение.

Встреча с возможными женихами ее нисколько не беспокоила. Ведь Мирослава Анатольевна замуж не спешила, не каменный век на дворе, чтобы с первым циклом выскакивать за того, кто больше денег предложит.