Текст книги "Моров. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

#Бояръ-Аниме. Моров. Том 4

Глава 1

Облако магического взрыва разрасталось быстро. Мои печати одна за другой вспыхивали в воздухе, формируя защитные купола, но чудовищная мощь, созданная державой, продавливала их один за другим. Четырех узлов не хватало, чтобы перебороть готовящийся прорваться алый шторм.

Гости всполошились, кто-то хватал ближайших женщин и уводил, слуги разбежались, на их место спешили дружинники Герасимовых, на ходу активируя артефакты. Трое благородных чародеев присоединились ко мне, доказывая, что у них есть способ обнаружить чужие заклинания рядом.

– Держи, Моров! – услышал я чей-то возглас, но отвлекаться не стал.

А Герасимов, оказавшийся рядом, сплел пальцами печать рассеивания заклинаний. Мощную, практически на шестой узел.

Которого у старика не было. Хозяин приема расплачивался собственной жизненной эссенцией за чары, на которые был не способен.

Золотой свет вспыхнул посреди сада, мгновенно уменьшив вражескую магию вдвое. Но этого оказалось мало – волна магического взрыва, который усыпит всю территорию Герасимовых трупами и ошметками плоти, вновь набрала силу.

– По команде! – раздался с другой стороны растущего заклинания Легостаев. – Три!..

Константин Леонидович вместе с двумя другими чародеями сплел новый купол. Магия смерти, окруженная воздухом и огнем, рухнула на продолжающий формироваться алый шторм. Созданные артефактом чары замедлились. И в следующий миг наложенная чародеями защита с треском лопнула.

Магия крови устремилась наружу, сметая все на своем пути.

– Назад!

Я собрал магию в одну точку и, чувствуя, как рядом умирает Никодим Павлович, втянул в себя его жизненную эссенцию. Герасимова пытались оттащить его дружинники, но он отдал больше, чем мог себе позволить.

Прикрыв глаза и сделав короткий вздох, я шагнул в разрастающееся облако алого шторма. Кипящая со всех сторон магия столкнулась с динамическим щитом пиджака, растворяя его в пыль. С треском с меня сползла рубашка, и я перехватил падающие запонки. А потом вдохнул полной грудью, активируя печать.

Все заняло несколько мгновений, и вот я уже стоял посреди заклинания, на пальце пылал родовой перстень, грудь жег нательный крест, пытающийся перебороть магию крови. Мои чары закрутились в воздухе, всасывая в себя мощь чужих чар.

То, что я сделал для императорской семьи, теперь повторил со своим телом. На коже проступили выжженные узоры ритуала, сердце перестало биться, воздух покинул легкие. И вместо того, чтобы стереть меня в порошок, чары державы стали втягиваться в меня, образуя мощь – безумную, безграничную, выжигающую мою жизненную эссенцию.

Но я стоял, удерживая на себе алый шторм, который продолжал срывать с меня волосы, выжигать глаза. Я не почувствовал, как из-под оторванных ногтей заструилась тут же растворяющаяся кровь. Вместо этого я занялся формированием пятого узла и практически тут же – его расширением.

Сияние ритуальных рисунков, проступивших на моем теле, стало ярче. Поднятая магией крови чудовищная сила потекла в меня, заполняя опустошенный резерв, переплавляя жизненную эссенцию. Я стремительно старел, сменяя годы за мгновения, мышцы смывало магией, и тут же возвращало на место. Я лишился глаз, но все видел магическим взором. Под веками вновь появились глазные яблоки.

Стоя посреди сада, умирающего под чарами древнего артефакта, я наблюдал, что происходит вокруг. Не было ни боли, ни страха, я безучастно наблюдал, как столкнулись две силы – алый шторм, пытающийся меня уничтожить, и ритуал, который подпитывал меня за счет чар державы.

А меж тем одаренные люди стягивались в сад, бросая на алый шторм очередные чары, которые никак не могли на него повлиять. Здесь не было никого, кто мог бы повторить мои действия, и теперь маги просто наблюдали за тем, как Иван Владимирович Моров, покрытый шрамами ритуальных рисунков, углубившихся до самых костей, сдерживает магию крови, приняв весь ее удар на себя.

В какой момент я оказался на коленях, я не заметил. От креста остался глубокий шрам на груди – металл не выдержал и растаял вместе с зачарованием. Та же участь постигла и перстень Моровых. Лишь запонки в кулаках уцелели, хотя вот-вот должны были прожечь мне ладони и выпасть на землю.

Поток магии крови иссяк в одно мгновение. Только что меня раздирало на атомы, и вот вокруг лишь люди, растратившие свои резервы на то, чтобы остановить алый шторм. Ничего у них не получалось, конечно. Они просто не знали, что нужно делать. Но их смелость я оценил.

Я улыбнулся, найдя взглядом Венедикта Кирилловича. Солнцев сжимал трость побелевшими пальцами. От этого движения мои губы лопнули, кровь брызнула мне на грудь.

– Держите его!

Поток воздуха успел подхватить меня раньше, чем я оказался на земле.

* * *

Первым делом нужно было упорядочить свою обновленную магию, нарастить жизненную эссенцию, приспособить свое тело к пятому узлу, который был расширен до предела.

Накопившаяся в тканях организма свободная магия продолжала убивать меня изнутри. Слишком много силы я вобрал в себя, притом что жизненной эссенции у меня было значительно меньше, чем требуется для удержания такого объема магии. И раз уж я хотел еще открыть глаза, следовало решить эту проблему. Вряд ли кто-нибудь догадается, что со мной происходит.

Я все еще не пришел в себя до конца, не чувствовал собственного тела. Зато мог работать с резервом. Состояние, которого добиваются медитациями, трансом и прочими техниками сосредоточения, пришло ко мне так легко, будто я его пальцем поманил.

Первым делом я успокоил бушующую в узлах магию. Беспорядочное движение, больше вредящее, чем способное принести пользу, замедлилось. Собирая каплю за каплей, я выстраивал их самостоятельно, как будто перебирал пустыню по песчинке.

Но эта монотонная работа оказалась завершена, и магия пришла в нормальное движение, повинуясь моей воле. А я приступил к вытягиванию свободной силы из собственного тела. По сравнению с уже проделанной работой это давалось легко, хотя и тоже не быстро.

Не имея возможности ощущать время, я просто делал то, что было нужно, и в конце концов добился результата. Только после этого приступил к наращиванию жизненной эссенции. Благодаря опыту с Варварой Викторовной, я этот ритуал отработал, прекрасно знал, как работает процесс.

В моем собственном резерве, конечно, не требовались никакие костыли, ритуалы и печати. Только моя воля, которая заставляет все вокруг приходить в движение и изменяться.

Пятый узел опустел на две трети, прежде чем я выработал достаточно жизненной эссенции. Теперь у меня была возможность открыть глаза и продолжить жить, как ни в чем не бывало.

Но был и еще один момент, которым я решил заняться. Раз уж у меня есть время и силы, почему бы и не воспользоваться шансом?

Я помнил, что тело состарилось. Однако насколько, не представлял. А потому щедро зачерпнул магии, обнулив не только пятый, но и четвертый узел, а потом пустил эту мощь в переработку. Мне нужно омоложение и укрепление собственного здоровья.

Не дело это, когда простейшие заклинания магии крови способны стереть в порошок Верховного мага. Потому моя магия отправилась по всему телу, вплетая защиту от стихий в кости, а плоть наполняя чарами динамического щита. Будь я в сознании, сейчас бы умер от разрыва сердца.

То напряжение, которое сейчас испытывало мое тело, оказалось бы для меня смертельным. Но работающие в этот момент усиления и исцеления с омоложением сводили эффекты на нет. Я мог пережить и не такую операцию на себе.

То, что я делал сейчас, в прошлом мире мне довелось совершить всего один раз. Первый император стал моим первым и последним пациентом. И я тогда обладал семью узлами и безграничным источником магии. Мы работали больше месяца, чтобы превратить будущего правителя в сверхчеловека.

Здесь у меня не было ни источника, ни возможности. И, говоря откровенно, я прекрасно помнил, как реагировал мой друг, когда я выжигал на его костях ритуальные знаки. Магам крови и не снились те мучения, которые пережил первый император.

Я бы с собой такого делать не стал. Но раз уж выдался случай, почему я должен отказываться от такого усиления? Как по мне, уже очевидно – мирной жизни мне не светит. А раз так, чем каждый раз создавать себе артефакты, лучше я превращу в магическую систему все свое тело. А для того, чтобы враги не сразу об этом узнали, буду носить с собой безделушки.

Да, все зачарования для своего поддержания требуют магии объемом в два узла. Но, как показывает практика, с тем, чтобы восполнить резерв, никаких проблем у меня не предвидится. Зато второй удар державы я уже спокойно переживу. И мне чертовски повезло, что владелец артефакта не нанес его сразу. Иначе меня бы не гости Герасимовых ловили, а отскребали прах от стен особняка.

Закончив и этот процесс, я ощутил, что пора просыпаться. Магия завершила улучшение моего тела, так что я сосредоточился на желании вернуться в реальность и открыл глаза.

* * *

Московский особняк дворянского рода Герасимовых.

– Что скажете, господа? – спросил Венедикт Кириллович, сидящий у постели Ивана Владимировича.

Рядом с Солнцевым стояли несколько лучших специалистов по магии, но было ясно, что они вообще не представляют, что происходит с Моровым. Да и что произошло под покровом алого шторма, они тоже не понимали. Вместо того чтобы превратиться в облако кровавых ошметков, Иван Владимирович выжил и теперь лежал на постели, а его искаженное магией крови тело хрустело, корчилось и светилось золотым огнем.

– Я вижу магию смерти, – ответил Константин Леонидович. – И еще много всего. Кажется, будто Иван Владимирович собирает себя заново по кусочкам. Отмершие ткани выжигаются, но их место занимают новые.

– А я думаю, что это чары омоложения, – произнес Михаил Игоревич. – Иван Владимирович сделал нечто подобное для моей супруги. То же ощущение сейчас исходит от него самого.

Горящие печати над телом молодого дворянина, больше всего напоминающего мумифицированный труп, распались, и усталый седой мужчина в военном мундире опустил затекшие кисти рук.

– Мощнейшее истощение, господа, – резюмировал он, разминая узловатые пальцы. – Но оно быстро проходит. Никогда ничего подобного не видел. Я бы сказал, что перед нами какое-то подобие полного исцеления, но заклинания показывают, что некие изменения в теле Морова произошли. Его тело теперь насыщено магией.

Легостаев взглянул на него крайне внимательно.

– Это же смертельно, Кирилл Васильевич, – произнес он.

– Да, Константин Леонидович, – подтвердил тот. – В таком объеме насыщения тканей… Но Иван Владимирович в порядке, насколько можно быть в порядке в его состоянии. Никаких иных проявлений, кроме самой магии.

Венедикт Кириллович не оборачивался на них, не сводя взгляда с лица Морова. Пока все эти магические процессы происходили, оно не дрогнуло ни разу, как будто Иван Владимирович ничего не чувствовал. И в то же время артефакты Солнцева молчали – никакого рассеивания от Морова не шло.

Словно он делал еще один артефакт. Такой же совершенный, как и прочие. Но на этот раз из собственного тела.

Золотое свечение вокруг Ивана Владимировича погасло, и собравшимся магам предстало чуть возмужавшее, но все то же узнаваемое лицо.

А через пару секунд он открыл глаза.

Золотые.

* * *

Московский особняк дворянского рода Герасимовых. Иван Владимирович Моров.

– Господа, – произнес я, поднимаясь на постели, куда меня положили. – Как Никодим Павлович?

Незнакомый пожилой военный в мундире гренадера отрицательно покачал головой. А стоящий рядом с ним мужчина, похожий на Леонида Викторовича, произнес:

– Никодим Павлович ушел, как подобает настоящему дворянину, – сообщил он. – Благодаря его жертве удалось выиграть время.

Я поджал губы и повернулся к сидящему рядом со мной Солнцеву.

– Мне бы воды…

Судя по вензелям на стенах, находился я все там же, у Герасимовых. А делегация вокруг – консилиум, призванный либо помочь мне, либо подтвердить смерть.

– Да, конечно, – кивнул Венедикт Кириллович и тут же отошел к бару.

– Позвольте представиться, – снова заговорил пожилой гренадер. – Осколков Кирилл Васильевич, полковник в отставке.

– Иван Владимирович Моров, – слегка наклонил голову я. – Приятно познакомиться, Кирилл Васильевич, жаль, что при таких обстоятельствах.

Тот кивнул, а я принял из рук Солнцева стакан с водой. Осушив емкость, я сразу же почувствовал себя лучше. И только теперь обратил внимание, что на мне из одежды одна простынь.

На теле не имелось видимых следов вложенных в плоть ритуальных знаков. Однако, разумеется, если мне попадется кто-то с магическим взором, он сразу же их распознает.

– Легостаев Константин Леонидович, – представился еще один посетитель. – Рад, что с вами все в порядке, Иван Владимирович, однако я не понимаю, как это произошло…

Намек был кристально ясен. Несмотря на то, что в комнате собрались довольно опытные чародеи, моих знаний у них не имелось. Впрочем, скрывать правду я не собирался. Какой смысл прятаться, если через пару месяцев я все расскажу на лекциях в академии?

– В этом нет никакой загадки, Константин Леонидович, – пожал плечами я, подтягивая простынь в район паха. – Я же изготавливал артефакты, которые могут закрыть хозяина от магии крови. Однако то количество силы, что было применено при ударе, оказалось чрезмерным. Так что мой артефакт расплавился, как только оказался перегружен.

Опустив голову, я взглянул на грудь. Следов ожога не осталось. Как, впрочем, и на пальце. Интересно, а куда делись мои запонки? Я все же их выронил?

– Полагаю, вы ищите это, Иван Владимирович, – Венедикт Кириллович достал из внутреннего кармана своей жилетки мои артефакты и вложил их мне в подставленную ладонь. – Кажется, им досталось больше, чем они смогли вынести.

Я раскрыл пальцы и полюбовался на оплавленные запонки. Больше они не годились для своих задач. Как вовремя, однако, я занялся собственным усовершенствованием.

– И это все? – уточнил Легостаев, приподняв бровь.

– В общих чертах, Константин Леонидович, – кивнул я. – Кто-то еще, кроме Никодима Павловича, пострадал?

– К счастью, нет, Иван Владимирович, – сообщил мне Кирилл Васильевич. – Вы с Герасимовым сделали все вовремя. К сожалению, кроме вас не оказалось рядом ни одного человека, который смог хоть что-то сделать с алым штормом. Наших сил хватало лишь на то, чтобы немного задержать магию крови, но остановить…

Полковник в отставке покачал головой.

– Что же, значит, все было не зря, – вздохнул я.

– Иван Владимирович, у вас цвет глаз изменился, – сообщил мне Венедикт Кириллович. – У вас радужка золотая.

Я поднялся с постели и, прикрываясь простыней, добрел до ближайшего зеркала. Солнцев не соврал, глаза действительно теперь казались золотыми. Учитывая так и оставшиеся седыми волосы, смотрелось довольно странно.

– Да уж, теперь все девушки мои, – произнес я, прежде чем повернуться к дворянам. – Господа, раз со мной все в порядке, предлагаю завершить нашу встречу. Благодарю за то, что пришли мне на помощь, я этого не забуду. Однако, полагаю, Герасимовым сейчас не до продолжения приема.

Они кивали и по одному откланивались. Венедикт Кириллович, естественно, задержался. Солнцев подошел ко мне и, активировав заклинание, блокирующее возможность подслушать разговор, произнес:

– Иван Владимирович, вы превратили свое тело в артефакт, – утвердительным тоном произнес он. – Надеюсь, это не скажется на вашей продолжительности жизни?

– Буду откровенен, Венедикт Кириллович, – с вежливой улыбкой ответил я. – Я никому не рекомендую проводить эту операцию. Во-первых, так сложились уникальные обстоятельства, которые я не смогу повторить. Во-вторых, это крайне опасная и болезненная процедура.

Глава рода Солнцевых несколько секунд смотрел на мои изменившиеся глаза, словно надеялся узреть там что-то необычнее цвета. Наконец, он вздохнул.

– Что ж, спасибо за информацию, Иван Владимирович, – кивнул он. – Полагаю, вам понадобится какая-то одежда, не может же дворянин ездить по городу в простыне.

– У меня в машине есть запасной комплект, – ответил я. – А вот телефона, чтобы вызвать своего слугу, у меня больше нет.

Венедикт Кириллович улыбнулся.

– Мои люди обо всем позаботятся, Иван Владимирович.

А стоило мне выйти на крыльцо, ко мне тут же подошла Антонина Владиславовна, на этот раз – в форме.

– Иван Владимирович, – обратилась ко мне ученица. – Я рада, что с вами все в порядке. Хм… Мне кажется, у вас глаза были другого цвета.

Я отмахнулся.

– Вы здесь, чтобы взять у меня показания, что случилось? – уточнил я.

– Верно, если хотите, мы можем отправиться к вам, и там вы все мне расскажете.

– Так и сделаем, – кивнул я. – Вы же не откажетесь прокатиться на моей машине?

Глава 2

Антонина Владиславовна на этот раз оставаться на ужин не стала, как только я закончил рассказ под запись, моя ученица упорхнула по своим служебным делам. А я плотно поел, краем уха слушая новостной выпуск.

Ведущая рассказывала о случившемся на приеме Герасимовых. В конце репортажа показали портрет самого Никодима Павловича, обрамленный черной ленточкой. Фотографию использовали из личного дела, так что я мог посмотреть, как выглядел глава рода Герасимовых десять лет назад. И оценить украшенную наградами форму.

Героический дворянин, не пожалевший себя, чтобы остановить чужую атаку. Он действительно выиграл для меня время – развернуть на собственном теле ритуал переработки магии крови мгновенно я бы не смог. Безусловно, можно было разорвать дистанцию, но… Тогда жертв было бы значительно больше.

Глядя на портрет Никодима Павловича, я не обращал внимания на перечисляемые ведущей подвиги. Запомнил только, что похороны состоятся в среду. Герасимов жил героем и ушел героем. За те несколько минут, что мы общались, он произвел на меня приятное впечатление.

– Нелишним будет взглянуть, кто станет охранять покой Российской Империи в ближайшие годы, – сказал он.

Вздохнув, я поднялся из-за стола и направился в свои покои. Вызвав к себе управляющего, я сел в кресло. Демин явился через минуту, все еще напряженный после случившегося. И откровенно переживающий из-за гибели Герасимова. Это я знал Никодима Павловича мало, а для Даниила Игнатовича он был воплощением армейского командира.

– Вызывали, Иван Владимирович?

– Да, – кивнул я. – В среду я отправляюсь на церемонию прощания с Никодимом Павловичем. Будете меня сопровождать. И позаботьтесь, чтобы все было готово, Даниил Игнатович.

– Будет сделано, ваше благородие, – с поклоном ответил управляющий.

Отпустив его, я взял из ящика стола новый телефон. Включив его, дождался, пока аппарат синхронизируется, выкачивая из облака все необходимые данные. В который раз я почувствовал себя в сказке. Куда там магии, здешние технологии превосходили все мечты!..

Встроенный органайзер напомнил, что у меня запланирован прием лавки. Прикинув, что по времени я вполне успеваю на встречу со столичным дворянским собранием, я набрал номер бригадира.

– Иван Владимирович, добрый вечер, – первым поздоровался тот.

– Вечер добрый, Олег Иванович, – ответил я. – Успеете завтра сдать мне объект, скажем, в восемь утра?

Он зашуршал бумагами на том конце. Видимо, бригадир был занят в выходной, раз занимался документами в такое время. Но, наконец, он произнес:

– Иван Владимирович, приехать я смогу завтра только к половине девятого. Если вас устроит…

– Вполне, Олег Иванович, – ответил я. – Тогда до завтра.

– Да, Иван Владимирович, до свидания.

Положив телефон на подлокотник кресла, я закрыл глаза.

Наложенные на тело ритуальные знаки никак мной не ощущались, хотя я и мог их рассмотреть в магическом взоре. Резерв работал, как положено, его скорость восполнения подросла, и при желании можно было наблюдать, как новые частицы магии втекают в общий поток.

Мне вспомнилось, как заинтересовался моим новым состоянием Венедикт Кириллович. Оно и понятно, артефакты – это прекрасно, но когда ты можешь всегда носить зачарования в собственном теле, это еще лучше. Вот только глава рода Солнцевых однозначно такую процедуру не переживет, он слишком стар для подобных экспериментов.

Да и жертвовать двумя узлами на постоянное поддержание защиты – далеко не так легко, как могло бы показаться на первый взгляд. Что ни говори, а подавляющее большинство чародеев развивается куда медленнее, чем я. И у них каждая крупица магии дороже золота. Хорошо если раз в десять лет появляется новый узел. И тратить сразу два, притом что в мирные времена местные чародеи едва ли наскребают четыре за всю жизнь?

Безусловно, силовые ведомства взращивают своих магов, фактически заставляя их открывать четыре-пять узлов. Но им это необходимо для исполнения долга. А какой-нибудь врач или, например, потомственный управляющий, в таком усиленном обучении волшебству не нуждается – у них другие требования.

В мирных профессиях не нужна стихийная магия, которой тут владеет большинство одаренных. И потому потомственные военные всегда будут опытнее и сильнее, чем гражданские чародеи. Естественно, у дворян обучение чародейству имеется свое, но оно тоже очень сильно разнится от семейного дела. Если оно, конечно, вообще имеется.

Закончив осматривать свой резерв, я отправился в душ. Проходя мимо зеркала, бросил взгляд на свое отражение. Золотые глаза не светились, просто цвет такой. Хотя, разумеется, можно было бы изменить, но я решил, что оно того не стоит – порой необычная внешность может быть полезна.

Уже забравшись в постель, я прикрыл глаза, готовясь отойти ко сну. Пережив серьезное испытание, организм не требовал особого обхождения с собой. А потому я не нуждался в дополнительной реабилитации, и можно было продолжать жить, как прежде.

Откинув одеяло, я натянул халат и вышел обратно в кабинет. Артефактов я лишился, но видимость их наличия мне понадобится. Открыв ящик, запертый на отпечаток моего пальца, я вынул наружу нательный крест – точную копию уничтоженного.

Надев его на шею, я вытащил коробку с одинаковыми запонками. Делать их настоящими артефактами или нет? Все-таки дополнительная защита есть дополнительная защита. Опять же, следовало учитывать материал. Белое золото, конечно, мягкий материал, но и кости, на которые нанесены теперь ритуальные узоры – не титан.

Вздохнув, я включил лампу и, вытащив из ящика стола инструменты, приступил к работе. Время у меня еще есть, поспать я все равно успею. А дело нужно заканчивать.

* * *

Кремль, совещательный зал.

– Как долго мы еще будем терпеть этот бардак? – ударив кулаком по столу, спросил Николай Александрович. – До нас добраться не получилось, так теперь наших сторонников будут убивать? Что дальше? Вырежут простолюдинов? Сейчас нам повезло, что Герасимов и Моров спасли дворян. Но они не могут быть везде!

– Предлагаю начать обыски нелояльных нам дворян, – произнес Иван Борисович. – Причина, на мой взгляд, достаточно веская – удар был нанесен по нашим сторонникам. Несложно предположить, что в деле замешаны наши противники.

Виктор Константинович молчал, слушая родственников. Лицо будущего государя оставалось спокойным, несмотря на то, что за столом царил гнев и жажда мести. Вот только кому мстить?

– Господа, успокойтесь, – произнес он, когда разозленная родня пошла по второму кругу. – Никаких обысков мы проводить сейчас не можем. Дворяне возмутятся, и наши – в том числе. Нужны законные основания, иначе нас обвинят в тирании. И на престол к концу траура взойдет другая династия. Хотите такого поворота событий?

Семен Николаевич, как самый старший представитель правящего дома, заговорил первым.

– У тебя есть какие-то иные предложения, Виктор? – спросил он, после чего обвел рукой стол. – Как видишь, мы все негодуем из-за случившегося, и хотелось бы понимать, каков будет твой план. Однозначно терпеть подобные атаки – проявлять собственную слабость. И не будем забывать, державу выкрали из твоего кабинета. Так что мы слушаем.

Великие князья кивали, глядя на главу Николаевичей. А затем почти синхронно повернулись к Виктору Константиновичу.

– Нам известны возможности державы, – произнес будущий император. – В том числе и радиус ее действия. Для того чтобы нанести удар, требуется видеть место, куда будет применено заклинание. Двор Герасимовых закрыт от посторонних глаз деревьями, а с другой стороны – особняком.

– Намекаешь, что кто бы ни использовал артефакт, он находился внутри, – наклонил голову Иван Борисович. – Но Никодим Павлович приглашал только лояльных правящему роду дворян…

– И это еще одна причина, по которой никаких обысков быть не может, – подтвердил тот. – Мы вырезали ковен магов крови, но это не значит, что у нас не осталось внутренних врагов. Совсем недавно был уничтожен Алексей Александрович Скворцов, бастард Александровичей, – будущий император кивнул в сторону соответствующего родственника. – Также атаковали государя, его наследника, мою дочь…

– Зачем в этом ряду нападение на наших сторонников, если цель – избавиться от Романовых? – уточнил Иван Борисович.

Виктор Константинович улыбнулся.

– Разделяй и властвуй, – заговорил он. – Врагу нужно было заставить нас начать ущемлять права дворян. И тем самым вызвать на себя их гнев. Вспомните, Сергей Федорович ведь пустил в дело мага крови, который попытался убить нас всех, и только сам наследник попал под удар. У Вениамина Генриховича имелись сообщники, которые достаточно осведомлены о происходящем в Кремле, чтобы вовремя наложить контроль на первое лицо Российской Империи.

Родственники переглянулись между собой.

– Хочешь сказать, это кто-то из нас? – уточнил Николай Александрович. – Но на приеме нас не было.

– Не было, – согласился будущий государь. – Однако похитивший державу чародей способен пользоваться невидимостью, как вы помните. И мог бы беспрепятственно проникнуть на территорию Герасимовых – там столько чужих слуг прибыло, затеряться в толпе было бы просто.

– Чушь! Нас бы все равно узнали в лицо, – всплеснул руками Николай Александрович.

Виктор Константинович рассмеялся.

– А покои главы рода Герасимовых на втором этаже особняка, откуда и был нанесен удар, оказались вскрыты, – произнес он. – В том крыле дома была только охрана, и даже камеры не зафиксировали, кто туда вошел. Однако твои же люди, Коля, осмотрели весь дом, и именно они определили применение магии крови.

– На что ты намекаешь?

– Я прямо говорю, предатель сидит за этим столом, – ответил великий князь. – И кто бы это из вас ни был, будьте уверены, я лично сниму с него шкуру и буду втирать в нее соль, пока ублюдок, посмевший поднять руку на свой род, не сдохнет в страшных муках. Ах да, и чтобы ему не пришлось долго дрожать от страха – Служба Имперской Безопасности нашла в комнате, откуда нанесли удар державой, следы личной магии. Так что в ближайшее время я буду точно знать, что произошло.

* * *

Лавка артефактов Морова. Иван Владимирович Моров.

Олег Иванович приехал к назначенному времени, и я встретил его на крыльце, потягивая кофе. В припаркованном на территории «Коршуне» дремал Даниил Игнатович. Больше никого рядом не было.

От обелисков, которые мы с Антониной Владиславовной на пару изготовили для Москвы, не было и следа. Бригада даже наш мусор убрала и вывезла.

– Доброе утро, Иван Владимирович, – с поклоном поздоровался глава строителей.

– Утро доброе, Олег Иванович, – ответил я, глядя на уставшее лицо мужчины. – Кофе? Я как раз захватил с собой по пути.

– Не откажусь, ваше благородие, – с искренней благодарностью ответит тот.

Я открыл дверь, и мы вместе зашли в будущий торговый зал. На установленном посреди помещения раскладном столе возвышалась картонная подставка, в которой пустовала только одна ячейка, остальные три были заняты.

– Не знал, какой вы предпочитаете, взял самые популярные, – пояснил я. – Американо, капучино, флэт уайт.

Бригадир выбрал черный напиток и сделал первый глоток. Кофе ему пришелся по вкусу, даже мешки под глазами стали меньше. Олег Иванович осушил половину бумажного стакана в пару глотков, прежде чем обернуться ко мне.

– С вашего позволения, начнем, Иван Владимирович?

– Конечно, – кивнул я.

Строго говоря, я уже осмотрел большую часть территории. И должен сказать, что ребята Олега Ивановича постарались на славу. Возможно, на их трудолюбие и честность повлиял тот факт, что уж слишком часто на территорию лавки заезжали сотрудники Службы Имперской Безопасности. В любом случае я был доволен.

Мы прошли все здание лавки, Олег Иванович рассказывал, а я внимательно его слушал. Все же не во всем я разбирался, а комментарии бригадира могли оказаться полезными. Вот как бы я искал, в случае необходимости, где проходят провода в сплошных стенах?

Завершенный подземный тоннель мы тоже вместе осмотрели. О былом прошлом коридора больше ничего не напоминало, а выходил он в бетонную коробку, лишенную отделки изнутри. Второй дом я пока решил не завершать – хватило и того, что с улицы он выглядел вполне нормальным. Селить здесь я пока что никого не планировал, так что и торопиться с обустройством передумал.

Деньги у меня были, но тратить их просто ради того, чтобы тратить, я не видел смысла. Заказы от императорского рода – случайность, и рассчитывать на них было нельзя. А мне еще предстояло открыть лавку и начать собирать клиентуру. А это материалы, время, рекламное продвижение, опять же. Ни одна компания не даст мне скидку за то, что я дворянин. Как бы, наоборот, не постарались содрать с благородного побольше.

Я не отказывался от своей идеи продавать что-то недорогое, но в большом количестве. А прежде чем простолюдины смогли бы купить у меня те же светильники, им требовалось узнать о моем существовании.

Для того чтобы клепать простейшие артефакты, мне хватит и одного ученика, а сам я вполне могу заниматься только эксклюзивами. Жаль, что Антонина Владиславовна отказалась от моего предложения, но у меня найдется человек, который возьмется за эту работу с радостью.

– Я отправил вам на почту несколько эскизов нашего дизайнера, – поглаживая бетонную стену второго дома, произнес бригадир. – Если вам что-то понравится, мы быстро вам все подберем и привезем. Все-таки мебель и обои – это не бетонные плиты.

– Спасибо, Олег Иванович, – поблагодарил я, допивая свой кофе. – Вернемся в лавку и оформим документы?

Он с готовностью кивнул, так что еще через пару минут мы поставили подписи на бумагах и расстались довольные друг другом. Стоило Олегу Ивановичу сесть в свой автомобиль, я открыл банковское приложение и перевел на счет бригадира оставшуюся сумму. Вот теперь можно сказать, что первый этап действительно окончен.

До назначенной встречи с дворянским собранием оставалось еще полно времени. Так что я решил заехать в ресторан и нормально позавтракать.