Текст книги "Другой"

Автор книги: Владимир Клименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Битва

– Вот и нет больше города! – А мне кажется, там еще кое-что осталось. – Что там может остаться, кроме руин. Прах и пепел. – Остались Отшельники, а вот людям не повезло. – Как жаль! Лучше бы случилось наоборот. – Конечно. А теперь надо что-то немедленно делать – страшно подумать, что может начаться в степи, если Отшельники покинут город. – Да-да, и я об этом. Как там Млый? – Разве только о нем надо теперь беспокоиться? Лучше подумай, как нам справиться с этой бедой. – Почему молчит Род? – Уже не молчит. Разве ты не слышишь – вновь общий сбор! – Где? – В капище, около деревни. – Летим!

Млый смотрел на гриб взрыва, не отрываясь, такого видеть ему еще не доводилось. Плоская вначале шляпка начала пухнуть, как перебродившее тесто, в центре ее образовался темный горб. Земля вновь вздрогнула, но уже слабее, а позже последовали более мелкие судороги – это валились, поднятые вихрем громадные обломки зданий. Над далекой рекой начал подниматься пар, расползаясь по степи, словно упавшее с неба облако. – Ты хотел получить ответ! – яростно крикнул Млый, повернувшись к Бесноватому. – Теперь доволен? Священная чара с водой опрокинулась. Бесноватый стоял над ней на коленях, седые космы торчали во все стороны, руки распахнуты то ли в молитве, то ли в недоумении. Деревенский дурачок, тихо вереща, ползал на четвереньках рядом. – Город взорвался? – полуутвердительно спросил Фока. – От него ничего не осталось? – Думаю, что наших друзей в нем не осталось точно. – Млый ощутил на лице теплый ветер, дующий от реки, но этот ветер пах смертью. – Собирайтесь! приказал он отряду. – Надо возвращаться. Одновременно с его словами по земле промелькнули две громадные тени, и, задрав голову, Млый увидел прямо над капищем Алконоста и Гамаюна. Так низко они еще никогда не спускались. Алконост и Гамаюн пронеслись над ними, как два привидения, и тут же устремились ввысь, словно и показались только за тем, чтобы предупредить о чем-то. Бесноватый вновь повалился лицом вниз. – Я видел этих птиц! – Павел вытянул вверх руку. – Они были рядом с планером, когда на нас напал Отшельник. – Они теперь все время будут рядом, – Млый сам не знал откуда у него появилась эта уверенность. – И, может, не только они. – Ты прав! – голос Рода заставил Млыя вздрогнуть. – Настал час быть вместе. Род стоял около идола, похожий на собственное изображение и в то же время совсем другой. В руках он держал завернутый в старую парчу меч – тот самый, который всегда хранился на дне сундука. Лицо его было сурово. – Город погиб, но не погибли те, кто его уничтожил. Настал час битвы. – Мы будем вместе! – Млый увидел возникшего как из-под земли Раха, не потерявшего от суровости момента своей искрящейся улыбки. Торс его, несмотря на холод, был, как всегда, обнажен, по загорелым плечам пробегали искры. Громовой топот послышался от подножия холма, и, развернувшись по направлению к воротам, Млый заметил могучую фигуру Свентовита на буланом коне, вздымающим снежную пыль. А еще секунду спустя в капище появился грозный Сварог в надвинутом на лоб железном шлеме, и сразу вслед за ним в центре площадки закрутился жаркий вихрь, превратившись в великого Перуна. Внезапное появление странных и загадочных существ оказалось слишком серьезным испытанием для горожан. Фока и Павел отступили к частоколу, Ольга спряталась за спину Млыя. Сам Млый не знал как себя вести. Первым движением было броситься к Роду, но что-то остановило его – не время для бурных объятий после долгой разлуки. Да и Род сейчас мало чем напоминал заботливого воспитателя. Он смотрел в сторону города, как на поле боя, как маршал, соизмеряющий силы своего войска с силами противника. Рах по-свойски хлопнул Млыя по плечу, шутливо, как в детстве, несильно дернул за ухо. – Ну что, насмотрелся на другую жизнь? Свентовит величественно кивнул своей четырехлицей головой и стукнул копьем о землю. – Не сейчас, – предупредительно сказал Род. – Дождемся остальных. Млый оглядел капище, которое словно преобразилось в старинный форт с двойным рядом укреплений. Кинувшегося к нему в ноги Бесноватого Род отослал в деревню одним движением руки. Похоже, сейчас ему были ни к чему ни слабые союзники, ни лишние свидетели. Потом Род подозвал к себе Млыя. Тот подошел, как провинившийся мальчишка, хотя и не знал, в чем виноват. Может быть, в том, что ослушался мудрых советов и покинул степь в поисках новых впечатлений, может быть, в том, что слишком сильно уверился в своих силах, а их оказалось недостаточно? – Ты все делал правильно, – неожиданно сказал Род, и по выражению его глаз и тону голоса Млый понял, что он не кривит душой. – Кроме одного. Никто не в силах в одиночку победить зло. Да, ты бился вместе с людьми, предупредил Род возражения Млыя. – Но разве они знали, с кем сражаются? А ты должен был догадаться. Но в этом есть и моя вина. Вернее, не только моя, – Род хмуро посмотрел на Свентовита. – Мы-то знали, что происходит. Надо было придти на помощь раньше, но теперь об этом говорить уже поздно. Отведи своих людей в деревню и немедленно возвращайся. Покидал Млый капище, оглядываясь, хотя и впереди было на что посмотреть. Степь стремительно изменилась. Поверхность снега подернула темная дымка, солнце едва пробивалось сквозь сплошную пелену облаков, за которыми скрылся циклопический гриб взрыва, местами появились проталины. От дуновения теплого ветра хотелось зажать нос – ветер нес горячий пепел и Млый знал насколько он смертелен для людей. – Укроетесь в доме, и ни шагу на улицу, – предупредил он Фоку и Павла. – А ты? – не удержалась Ольга. – Обо мне не беспокойтесь. Я вернусь в капище. – Так это и есть твои друзья? – прямо спросил Фока. – Вот эти... – он попытался подобрать слово. – Эти... – Да, – Млыю не хотелось сейчас объяснений. – Да они те же Отшельники, только ряженые! Ряженые – это вы, хотел возразить Млый, но промолчал. Деревенская улица казалось вымершей. Только Бесноватый в сопровождении дурачка ходил от дома к дому, взмахивал руками и бормотал заговоры от мора, от хлада, от смертельного гада. Млыю было некогда повторять наставления о соблюдении безопасности. Архимед встретил их возвращение понимающим взглядом. Обратную дорогу к капищу Млый одолел бегом. Он проскочил во внутренний двор и тут же отметил, что их полку прибыло. На крыше святилища застыла колеблющаяся, как в мареве, фигура Стрибога, и вскоре ветер переменился он задул в сторону города, унося из степи смертоносный пепел. – Еще! – приказал Род. Ветер усилился. Облака с неимоверной скоростью помчались прочь, на глазах превращаясь в лохмотья. Степь обнажилась для взгляда. Извилистое русло небольшой реки, по которому Борода привел их к деревне, ощетинилось остриями взломанного льда. Верхушки невысоких холмов, еще недавно присыпанные снегом, чернели болотными кочками. Сухие остовы деревьев повалило, как бурьян в грозу. Но страшнее всего было смотреть на небо. Даже освободившись от туч, оно продолжало оставаться непрозрачным, заполненным какими-то хлопьями и мутью. Солнце едва угадывалось и постоянно меняло цвет от багрового до желтого. – Конец света, – тихо сказал Млый, подойдя к Роду. – Да, похоже, – согласился тот. Сзади послышалось знакомое громыхание доспехов, Свентовит привязывал к собственному идолу коня. – Ударить бы сейчас, – крикнул он. – Только время теряем. Пусть хоть Перун выпустит несколько стрел! – Зачем? – возразил Род. – Огня в руинах хватает и без того. Сейчас, когда мы выдвинулись вперед, Отшельники в степь не сунутся. А завтра – посмотрим. – И чего смотреть, – заворчал Свентовит. – Свернем шею одним ударом. – Род прав, – возразил Сварог. – Надо подумать. Мы сами вырастили эту язву, надеялись – обойдется. Не обошлось. Млый, подойди. Млый робко подошел к величественному Сварогу, который раньше его едва замечал. Что-то изменилось? – Возьми, – Сварог вытащил из-за пояса металлические боевые перчатки. Бери, бери, – усмехнулся он, заметив замешательство юноши. Приступить к обсуждению плана не успели, послышался жестяной треск крыльев, и во двор капища, как камень, свалился сверху Семаргл. Пес запыхался, длинный красный язык болтался из пасти, как флаг. – Думал, опоздаю, – вокруг разгоряченного тела Семаргла тут же вытаяла приличная проплешина. – И где тут враги? – Отдышись сначала, – добродушно заметил Свентовит. – Род говорит, надо подумать. Семаргл в приступе внезапной нежности попытался лизнуть Млыя, тот едва успел уклониться, потрепал пса по шерсти. – Давно не виделись. – Сто лет прошло, – Семаргл тяжело рухнул на снег. – Там тебя грифоны заждались. – Неужели не всех потрепал? – Да уцелела парочка, – небрежно заметил пес. – Оставил для развода. Позже всех заявился Ярила. Был он хмелен и настроен воинственно, но, услышав, что выступать немедленно никто не собирается, тут же заявил, что пойдет в деревню. – По местным девкам соскучился, – хмуро сказал Род. – Ничего, побудешь пока здесь. И чтобы больше ни капли. – А ну вас! – надулся Ярила. – Без водки какая драка, скука одна. Про себя Млый отметил, что Ярила ему чем-то очень напоминает Саньку-Свистка. Тот же налет наглости и самодовольства, да и по части девок не дурак. – Эй, Алконост! – крикнул Род, подняв лицо к небу. – Эй, Гамаюн! – Что видите вы в степи? – Мрак бездны! – донеслось из поднебесья. – От города не осталось ничего. Поднимая сильный ветер, Алконост и Гамаюн спустились вниз и уселись рядом на гребне крыши. Клювы их не уступали по размеру мечам, но у Гамаюна клюв был загнут вниз, как ятаган, а у Алконоста торчал, как пика. – Птицы летят сюда, – сказал Гамаюн и, словно руку поднял правое крыло. На помощь Перуну спешит Могол, заживляющий раны, к Сварогу огненный Рарог, Велес велел Сирину быть с нами рядом, а Финист спешит с юга на помощь Раху. Далеко же на севере поднялся с моря Лебедь-Обида и будет кружить над землей до окончания битвы. Стемнело раньше, чем обычно. Перед закатом небо окрасилось в фантастические тона, часто меняя цвет, как во время северного сияния. Род увел всех в святилище. В жертвенный очаг подбросили хворост – дым уходил из дома через круглое отверстие в крыше. Очаг грел плохо, но трепещущие язычки огня создавали ощущение уюта. – Вот мы и собрали все наши силы, – сказал Род. Временами его лицо оказывалось ярко освещено пляшущим пламенем, иногда скрывалось в тени. Выступим с восходом солнца. Отшельники готовы к битве прямо сейчас, но этого мы им сделать не позволим. Как ветер, Стрибог? – Сейчас начнется буря, – Стрибог легкой тенью выскользнул на улицу. – Мы переждем ураган, в потом станем ураганом сами, – Род усмехнулся и внимательно оглядел свое воинство. – Сварог, Свентовит, Перун, Ярила и Млый пойдут низом так быстро, как только смогут. Я, Стрибог, Рах, Семаргл и птицы поддержат вас с воздуха. Биться придется в открытую. Передайте вашу силу мечам и стрелам, пусть они не знают промаха и не изведают поражения. Косматый Перун тряхнул свой колчан, словно погремушку, и огромные стрелы, каждая не меньше обыкновенного копья, застучали в нем, как карандаши в стакане. – Не думаю, что они устоят против нас, – гулко отозвался он. – И все же раньше никто не знал никаких Отшельников. Откуда они пришли? – А откуда приходят в мир ненависть и злоба, как появляется жадность и глупость? – отозвался Род. – Они были всегда. Просто настают времена, когда мир обнажается до самых корней, и многие из них уходят в Навь. – Но тогда надо уничтожить саму Навь! – запальчиво крикнул Млый. – Уже пытались, – Свентовит вытянул руку и успокаивающе потрепал Млыя по плечу. – Но, может быть, стоит попытаться еще раз? – Может быть, – Род встал, пошевелил жаркие угли. – Но пока предстоит справиться с этой напастью. Отшельники – еще не Навь, но сил у них достаточно. Снаружи бушевала буря. Стены святилища дрожали, как в ознобе, дым стало забивать внутрь дома, и Род погасил очаг. Вместе с завыванием ветра в степи слышались громкие стенания и крики – это Кара и Желя бродили по равнине, оплакивая погибших. Перед рассветом ветер стих. Млый вышел из дома и удивился наступившей тишине. Серая пелена окутала все вокруг и ощущалась давящей плотной силой, но низкая луна расплывшимся пятном все же пробивалась сквозь марево, постепенно поднимаясь ввысь, словно пытаясь заменить собой солнце. Само солнце вставало на востоке, и два неравных по размеру диска смотрели на землю, как два глаза – красное воспаленное и холодное белое. За Млыем, которого потряхивало от нетерпения словно в лихорадке, к выходу потянулись остальные. Семаргл взмыл ввысь, где его уже дожидались кружащие над капищем птицы. Млый сосчитал их всех. Гамаюн и Алконост вились выше всех и поднимались еще выше, вычерчивая широкую спираль. Стремительный Финист, способный крылом, перерубить сталь любого меча, как тростинку, мелькал в стороне деревни. Грузный черный Могол плыл в воздухе неспешно, а огненный Рарог при каждом взмахе криво очерченных крыльев, рассыпал в воздухе искры, как оживший костер. Свентовит, сев на своего буланого, первым направился к выходу из капища. Млый еще оглянулся на Рода, ожидания каких нибудь приказаний, но тот отрицательно покачал головой и просто указал рукой на степь. Другой рукой он прижимал к груди по-прежнему завернутый в парчу гигантский меч. Млый бегом догнал Свентовита, уцепился за стремя. Бывший еще недавно рыхлым снег покрылся толстым крепким настом. Спекшаяся ледяная корка хорошо держала не только пешего, но и всадника. Непостижимым образом и время, словно осевший снег, спрессовалось в плотный ком, и Млый с удивлением отметил, что движутся они очень быстро, быстрее, чем можно было предположить, как будто нарушились привычные физические законы. Только что миновали деревню, а вот уже показались и ракетные шахты, а еще через десяток минут открылась равнина, выходящая к берегу реки, за которым раньше был виден город. Да, именно отсюда осенью Млый впервые увидел иглу трансляционной башни, долгое время служившей ему верным ориентиром. Но сколько теперь он ни вглядывался вперед, не удавалось различить ничего, кроме пелены сплошного дыма, расползающегося по степи перебродившим черным тестом. Он мог бы еще, наверное, удивиться, заметив, как мало осталось от города, поразившего его когда-то своими мертвыми, но по-прежнему тянущимися ввысь зданиями, мог бы погоревать над руинами, превратившимися в один миг в сплошное кладбище, но не было даже минуты, чтобы остановиться и спросить себя, зачем он пришел сюда снова. Трубный клич послышался с высоты, и Млый задрал голову, глядя на реющих над степью птиц, на фигуры Рода и Раха, напоминающих в полете пловцов. А затем он увидел Отшельников. Черная стая поднялась из клубов дыма, как сажа. Почему-то раньше Млый думал, что Отшельников в городе не много, десяток, полтора, не больше. Сейчас же он увидел по крайней мере сотню тел, постоянно перемещающихся в воздухе. На первый взгляд их движения могли показаться беспорядочными, но вскоре явно обозначились три отряда с чуть оттянутым в глубину центром и выдвинутыми вперед флангами. Свентовит пришпорил коня, и Млый от неожиданности выпустил стремя. Он качнулся, обретая равновесие, и тут же понял поспешность Свентовита неровной цепью к ним приближались мары. Такого раньше не было никогда. Можно было предположить, что между Отшельниками и марами есть какая-то связь, но совсем недавно Млый даже и в кошмарных мыслях не мог представить, что этот союз осуществится наяву. На этот раз мары не таились, не кружили около будущих жерт, пытаясь усыпить их бдительность, они мчались по степи со всех сторон, как будто были уверены, что никто не сможет противостоять их силе. Вытаскивая меч, Млый успел взглянуть налево, туда, где должен находиться Ярила. Он не очень надеялся на него, как на бойца, и удивился, увидев, как Ярила, словно ему предстояло участвовать в обычной деревенской драке, раскрутил в сплошной круг свой трехметровый посох. – И-эх! – крикнул он, заметив взгляд Млыя. – Сейчас позабавимся! Какие уж тут забавы, хотел сказать Млый, но не успел. Справа полыхнуло пламя, так что щека почувствовала тепло, и первая стрела Перуна, оставляя за собой дымный шлейф, устремилась вперед. Удар огненной стрелы был так силен, что вздрогнула земля, а цепь мар порвалась, как нитка, на протяжении сотни метров. Вырвавшийся вперед Свентовит равномерно, словно хворостиной, хлестал мечом направо и налево. Конь иногда поднимался на дыбы, и тогда становилось видно, как корчатся под его копытами искромсанные черные тела нежити. Там, где проезжал Свентовит, оставалось лишь ровное поле, напоминающее разбросанное костровище. – Д-да, хоть одну! – закричал Ярила, устремляясь вперед. Млый старался от него не отстать. Дважды их опережали стрелы Перуна. Что-то, конечно, осталось и им. Млый надвое рассек, прыгнувшую на него мару, а слева слышался сплошной треск и удовлетворенное уханье – посох Ярилы не знал промаха. Все это время Млыю совсем не оставалось времени взглянуть, что делается наверху, но вдруг Свентовит вновь оказался рядом, и, схватившись за спасительное стремя, Млый позволил себе расслабиться. Очередная стрела слетела с тетивы. На этот раз она устремилась в небо, и, проследив за ней взглядом, Млый увидел, как поспешно подался в разные стороны летучий отряд Отшельников. Гулко ухнуло в вышине, и тут же отряд сомкнулся, выстраиваясь клином. – Сзади! – закричал Млый, видя, как Род отчего-то неуклюже разворачивается навстречу Барону Субботе. Отшельников было слишком много. Одинокие фигуры Рода и Раха прикрывали с боков лишь птицы. Иногда они совершали стремительные выпады в сторону противника, и тогда в воздухе на мгновения образовавались плотные клубки тел, но отчего-то ни один из Отшельников не падал на землю, а вот Алконост уже осторожно и неуверенно взмахивал поврежденным крылом. Все это никак не походило на равный бой. С легкостью справившись на земле с марами, Свентовит и остальные могли теперь только наблюдать за битвой с земли, и даже стрелы Перуна не причиняли Отшельникам никакого вреда. С беспокойством Млый отметил, что давно не видит Семаргла. Он завертел головой и вдруг увидел пса. Привыкший к схваткам с грифонами, Семаргл не стал переть напролом, а по большой дуге, зайдя в тыл одному из флангов, ворвался в отряд Отшельников, как лиса в курятник. Его медные крылья проделали в ровном строе Отшельников широкую брешь. Черные фигуры беспорядочно закувыркались в воздухе, а подоспевший на помощь Гамаюн бил их сверху, как ястреб перепелов. Вот теперь Млый впервые ощутил, что Отшельников можно победить. Словно летучие мыши с продырявленными крыльями, Отшельники посыпались вниз, и Млый издал радостный клич, но тут же осекся. На том самом месте, где только что бушевала схватка, не было никого. Лишь Семрагл и Гамаюн растерянно сновали из стороны в сторону, потеряв противника. Секунду спустя этот же отряд Отшельников возник совсем в другом месте теперь порядок в нем был полностью восстановлен. Млый никак не мог понять, почему медлит Род. Похоже, он ищет встречи с Бароном Субботой, словно решив, что именно от этого зависит исход битвы, а тот явно не стремится к поединку один на один. В следующий момент левый фланг Отшельников смял в воздухе Раха. Млый увидел, как вокруг него сомкнулись широкие черные плащи. Самым страшным оказалось то, что меч почему-то выскользнул из его рук и, со свистом рассекая воздух, вонзился в землю по самую рукоятку. Перун стрелять не мог – слишком велика вероятность, что стрела поразит самого Раха, а вот Ярила, отчаянно крича, запустил в небо свой посох, словно надеялся, что он достигнет цели. Превратившийся в диск посох взлетел очень высоко, но обратно не упал один из Отшельников отделился от общей группы и перехватил его в тот момент, когда он завис в воздухе. – Меч! – крикнул Млый безоружному Яриле, указывая на меч Раха. – Подбери его! Сам он от чувства собственной беспомощности вдруг испытал такое отчаянье, что готов был подпрыгивать на месте, как собака, загнавшая на дерево кота. Млый взмахнул бесполезным на земле мечом, словно это могло хоть чем-то помочь тем, кто бился наверху, и вдруг ощутил себя летящим. Млый взглянул на собственные ноги, как ему показалось, бестолково болтающиеся в воздухе, потом наверх – Род был уже совсем рядом – и закричал так, что клубок тел вокруг Раха развалился надвое. Я – лечу! – Род недоуменно оглянулся на него через плечо. – Я сумел сделать это! Нельзя сказать, что полет доставил только приятные ощущения. Прежде всего полет был работой, причем, нелегкой. Через секунду Млый понял, что удерживать свое тело в воздухе стоит ему немалых усилий. Меч казался тяжелее собственного тела и тянул вниз, как гиря. Млый попытался взмахнуть им и закрутился на месте, как юла. – Осторожнее! – предупредил Род. – Я – рядом! – Барон Суббота! – Млый искал Отшельника взглядом. Земля и окружающее его пространство виделись теперь в новом, непривычном ракурсе. Млый потерял ориентиры и чувствовал себя канатоходцем на натянутой через пропасть проволоке. – Где ты? – Я здесь! – Барон не собирался скрываться. Он парил чуть выше и левее Млыя, и черная полумаска на месте глаз была все так же бездонна. Нападай, если сможешь! Млый еще раз крутнулся, пытаясь обрести равновесие. Почему Род не обнажает меч? Зачем он взял его с собой, если до сих пор так и не открыл разящий клинок. Внезапно Млый понял – обыкновенное оружие мало что может решить в этой битве. Он, словно находился на краю барьера, и этот барьер был очень подвижен. Давящая со стороны Отшельников сила ощущалась вполне материальным упругим ветром, так что можно было подумать, что Рода, Раха и птиц гонит над степью поднявшимся ураганом. Род схватил Млыя за плечо. – Вместе! – приказал он. Млый не столько телом, как мыслью навалился на невидимую перегородку. Отшельники превосходили их числом во много раз. Млый все время искал и не находил бреши в стройном, противостоящем им порядке. Он чувствовал, что необходимо взломать возникшее препятствие в ближайшие мгновения, иначе будет поздно. Барон Суббота, покинув общий строй, по-прежнему парил неподалеку. Казалось, полет не вызывает у него ни малейших усилий. Вот если бы суметь достичь его! Млый попытался. Оттолкнувшись от плеча Рода, он вдруг взмыл еще выше, так что край плаща Барона хлестнул его по лицу. Он помнил про свой нож, достигший когда-то цели. Барон не сумел ему помешать применить оружие. Теперь вместо ножа был меч. Но как же тяжел клинок! Млый врезался в Барона Субботу всем телом, запутался в складках плаща и резко рванул его на себя. Треск материи совпал с отчаянным воплем – острие меча вонзилось в правый бок Барона, круша ребра. Одновременно из-под тела Млыя словно убрали опору. Он вдруг понял, что больше не летит, а стремительно падает – так неожиданно появившееся умение летать оставило его. Земля внизу крутилась и надвигалась, как стена. Млый падал, широко раскинув руки, лицом вниз и зажмурился, ожидая неизбежного удара. Удар последовал через секунду, когда поднырнувший под падающее тело Алконост, пронесся белой тенью над самой землей. Вначале Млый ничего не понял. Он лежал на спине Алконоста, как кукла, и его руки раскинулись теперь по двум громадным крыльям. Птица плавно набрала высоту, и Млый сел на Алконоста верхом, оглядываясь по сторонам. Он даже не успел порадоваться своему счастливому избавлению от смерти, он смотрел вперед. Фигура Барона Субботы стремительно удалялась. Недавно еще стройные порядки Отшельников смешались, они так же отступали к городским руинам и находились сейчас над рекой. Млый больше не ощущал давящего на него пресса, как будто лопнула невидимая пружина и ослабло напряжение. Алконост реял невдалеке от Рода. Млый подумал, что сейчас последует команда к завершающей атаке. Двуручный меч он выронил во время падения и теперь потянул из ножен набедренный. Логичным казалось нанести удар именно сейчас, когда враг растерян и отступает, но Род, похоже, думал иначе. Он плыл в воздухе, держа перед собой завернутый в парчу меч на вытянутых руках. Складывалось впечатление, что он словно закрывает плохо поддающуюся створку ворот. В свою очередь сбившиеся в стаю Отшельники напоминали косяк попавшей в невод рыбы. Гамаюн и Финист стремительно помчались направо, а Могол и Рарог – налево. По гигантской дуге они облетали город, как будто хотели замкнуть его в кольцо. – Пора! – неожиданно крикнул Род, и Млый перехватил его сверкнувший из-под густых бровей взгляд. – Время и место! – Резким движением он сорвал с меча парчу. Обнажившийся клинок полыхнул таким ярким светом, что Млый зажмурился. – Пора! Парча тающим на глазах комком полетела вниз, а Род поднял над головой меч двумя руками и вдруг выпустил его. Так пускают с руки сокола на стаю цапель – меч устремился в зенит с протяжным свистом, потом повернулся острием к городу. В следующее мгновение он помчался по кругу, как будто желал повторить полет Финиста и Рарога. Млый мог поклясться, что там, где проходил меч, пространство словно разваливалось, хотя никаких видимых для глаза изменений не происходило. – Вперед! – крикнул Млый Алконосту. Он увлекся настолько, что понукнул птицу, как коня. – У меня еще остались счеты с Бароном Субботой! Но Алконост не послушался. Он взмыл еще выше, откуда открывалась вся панорама, и Млый увидел, что почти исчезнувший из вида меч теперь возвращается, словно грифель гигантского циркуля, очертив полный круг. Что-то там происходило внутри этого круга, но что именно Млый понять не мог. Стенки упирающегося в небо стакана помутнели, изображения внутри него стали расплывчатыми. Теперь стая Отшельников внутри замкнутого пространства напоминала комаров, накрытых стеклянной банкой. – Все! – Род на лету перехватил рукоятку вернувшегося к нему меча. Теперь все! – Что происходит? – не понял Млый. – Этого города больше нет, – Род обернулся к Млыю и скупо улыбнулся. – Я замкнул его во временной кокон. Его и тех, кто там находится. – Мечом? – удивился Млый. – Это – ключ! – Род взялся второй рукой за клинок. – Единственный в Яви ключ, способный замкнуть время. – И отомкнуть? – Нет! – Род резким движением переломил лезвие. – А Отшельники? – Отшельники остались под замком, сюда им больше не прорваться. – Род, как ребенка из седла, снял Млыя с шеи Алконоста. – Ты больше не летаешь? – Я летал всего одну минуту, – поддерживаемый рукой Рода Млый все же крепко цеплялся ему за плечо. – И разучился. – Ты летал очень важную минуту. Не бойся, – Род осторожно убрал руку Млыя со своего плеча. – Попробуем еще? Млый не успел ответить. Род отпустил его, и в первую секунду он вновь испытал ужас от ринувшейся ему навстречу земли, но тут же овладел собой и вдруг понял, что падение замедлилось, а еще мгновение спустя почувствовал, что летит. Горизонт неторопливо поворачивался вслед за каждым движением Млыя. Он различил внизу подбоченившегося в седле Свентовита, Перуна с опущенным к ноге луком, Ярилу, потерявшего в сражении шапку. Откуда-то сбоку вынырнул Семаргл и с важным видом облетел вокруг, вывалив из пасти язык. На месте города не осталось ничего, и это "ничего" настолько не поддавалось никакому описанию, что Млый мысленно представил проход в Навь – еще один путь, которым ему предстоит пройти.

Часть II

Н А В Ь

Сон Свентовита

– Так далеко мы не забирались никогда! – Знаю, что опасно, но очень хочется посмотреть на этого Другого. Говорят, что в битве он велик, как Род. – Неправда все это, Ползун. Не может такого быть, чтобы кто-нибудь из Других сравнялся с Родом. Марена этому не верит. – А Усыня верит. Именно он Млыя и видел вместе со Свентовитом. – Ох, насмешил! Спит теперь Свентовит, спит, как младенец. Подсунула ему Марена вместо меда сурицы. Уж если Свентовит валяется в степи, как колода, то что говорить о Млые. Разве он этого четырехголового заменит? – Да, ему сейчас не до Нави. Обженился Млый, семью завел, даже на охоту не ездит. – Вот и я говорю. Посмотрим на него только издали, и обратно. Боюсь, как бы нас птицы не заметили, не подняли тревоги. – Всего-то ты, Темный, боишься. Если кто и заметит, то мары прикроют, дны защитят, Усыня выручит. А у самого прохода в Навь, даже отсюда слышно, как ходит Скимен-зверь. Пусть только сунутся!

Раннее солнце ворвалось в дом через неплотно задернутую занавеску, уперлось жарким лучом в кровать – Млый заворочался спросонья. Легкое пуховое одеяло – свадебный подарок Лады и Велеса – грело, как печка, а тут еще и солнце. Млый откинул одеяло с груди, ткнулся лбом в мягкое плечо Ольги и, еще не открывая глаз, счастливо улыбнулся. Ольга спала крепко, даже солнце ей не мешало, не разбудил и Млый. Приподнявшись на локте, Млый увидел золотящуюся абрикосовым пушком щеку, легонько отодвинул прядь за ухом, и не удержался, поцеловал чуть вздрагивающие темные ресницы. Ольга-притворщица, оказывается, и не спала вовсе – тут же шею Млыя обвили ее торопливые руки, крепко прижали к груди. – Ах, так! – Млый сделал вид, что рассердился. – Держись! – Э-эй! – послышался из-за ограды зычный голос Рода. – Хозяева дома? Кричит, как будто не знает. Дома, конечно! Где же им еще быть? Млый с праздников весеннего солнцеворота даже на охоту не ездит, все больше по хозяйству хлопочет. Ольга-то ничего делать в деревенском доме не умеет, всему учить надо. И Степка, домовой, ее пока стесняется, уж больно Ольга его пугалась в первые дни, а сейчас ничего, привыкла. Млый соскочил с постели, бросился к окну, толкнул наружу створки. – Степка! – закричал он так, словно домовой находился за тридевять земель, а не рядом в ограде. – Отворяй! Но тот уже и сам спешил к воротам. Молодой совсем, а сообразительный. Знает, когда мешкать не следует. С Родом Млый не виделся недели три. Тот приезжал в недавно отстроенный дом, когда еще не полностью сошел снег, а сейчас уже и трава пробилась, и даже местами желтыми огоньками зажглись цветы одуванчика. Небо стало голубым и бездонным, а ведь сразу после того, как погиб город, примерно с месяц над степью висели низкие облака, через которые с трудом пробивался свет. Велес даже говорил, что облака не рассеются к лету, но, видимо, обошлось. Правда, Другие в деревнях стали болеть чаще, многие умерли, повысился уровень радиации. Как бы то ни было, деваться все равно некуда, надо как-то приспосабливаться к тому, что есть. Приспособились. Дом Млый с помощью Рода и Велеса отстроил не хуже, чем у них самих. В деревне жить не захотел – тесно ему там, а вот Фока и Павел прибились к охотникам Бороды. Там же теперь и Курт. Бесноватый его выходил, и однорукий Курт стал у него кем-то вроде ученика. Лишь Архимед подался в странники – бродит теперь между деревнями Других, лезет ко всем со своими советами, но его слушают плохо, больше смеются. Когда решали, где ставить дом, Млый всерьез задумался о равнине, которую охранял Семаргл. Почему-то очень хотелось вернуться к кораблю, да и цветущие луга иногда даже снились по ночам, но, поразмыслив, Млый все же обосновался здесь – от Рода и Велеса недалеко, места знакомые, к тому же город, хоть и заключенный в полупрозрачную оболочку, манил и притягивал. Иногда, если подойти к большой реке поближе, можно различить на другом берегу неясно колеблющиеся руины, словно там, за невидимым препятствием, как под водой, колыхались затопленные стены града Китежа. Опасное место. Млый чувствовал это даже не разумом – кожей. После битвы с Отшельниками все, вроде, в степи успокоилось: мары стали появляться реже, о Хале не слышно совсем, Другие вздохнули свободнее. И вот только известие о внезапно заснувшем Свентовите, которое принес Алконост, отозвалось в груди тревогой. Неспроста все это. Надо ехать Свентовита искать. Скорее всего, и Род появился именно по этому случаю. Прыгая на одной ноге, Млый пытался попасть другой ногой в штанину, запнулся о табурет и с грохотом рухнул на пол. Поднятый переполох насмешил Ольгу, она уже вскочила с постели и, пробегая мимо, помогла Млыю подняться и торопливо чмокнула в щеку. – Род приехал в гости, а у нас не прибрано! Вот это она говорит зря. Дом сиял чистотой. Ольга, как заведенная, с утра до вечера все время что-нибудь чистила и драила, если чего-то у нее пока и не получалось, то она полностью возмещала свое неумение старанием, и тут ее понять не трудно – никогда у нее не было собственного жилища, разве можно койку в казарме считать своим домом. Даже Степка, видя подобное рвение, иногда сбегал из избы в конюшню – там спокойнее. Едва отворились ворота, Род спрыгнул с коня и кинул повод Степке. Вьюн и Разлетай уже тыкались ему в колени и виляли хвостами так, что Млый испытал что-то вроде ревности, но он и сам был рад приезду Рода не меньше. Все-таки хоть и хорошо жить в доме полным хозяином, а общения не хватает гости редки, в любую сторону до ближайшей деревни день пути. Род улыбнулся, приветствуя Млыя, но все же выглядел невеселым. Причину подобной серьезности выяснять не стоит, и так все понятно. – Пол в амбаре настелил? – первым делом спросил Род. – Он внимательно оглядел двор, привычным движением руки попробовал крепость створки ворот и остался доволен. – Мары не шалят? – Почти месяц как не видно. О Свентовите знаешь? Род молча кивнул. – Надо ехать. У Раха и Сварога в своих землях дел хватает. Остаемся мы с тобой. – Сегодня и отправимся. Вот только позавтракаем. За завтраком, поняв причину приезда Рода, Ольга поскучнела. Она искоса взглядывала на Млыя, и тот смущенно отворачивался. Ну, как объяснить, что ехать необходимо, что не могут они вечно сидеть в четырех стенах затворниками – пропадут. Если со Свентовитом случилась беда, то, того и гляди, то же самое может произойти с кем угодно. Свентовит – защитник. Без его зорких глаз в степи может случиться всякое. А ну, как вновь появится Хала, или набегут стаями из Нави мары, что тогда они будут делать? Нет, ехать надо обязательно. Род в семейный разговор не вмешивался, лишь покряхтывал. Он первым закончил завтрак и тут же вышел во двор, якобы приглядеть за Буяном, а на самом деле, давая возможность уладить возникшие недоразумение в свое отсутствие. – Не езди, – прямо сказала Ольга, лишь за Родом захлопнулась входная дверь. – Как я тут останусь одна? – Мы ненадолго, – Млый ласково коснулся Ольгиной руки. – Разыщем Свентовита, и обратно. День-два, не больше. – Я чего-то боюсь, – Ольга зябко повела плечами. – Ну, что с этим четырехголовым сделается? Алконост говорил, спит в степи, храпит сразу всеми ртами, так что земля дрожит. Гульнул, видимо, в какой-то деревне, а вы сразу поднимаете переполох. – Нет, здесь что-то не то. Ничего подобного раньше не происходило. Род уверен, что сон Свентовита не случаен. Не обошлось без козней Марены. – Да это еще кто такая? – Трудно объяснить. Я ее никогда не видел. Но, по слухам, Марена в Нави, примерно та же, что и Род здесь. Управляет тем миром, вся нечисть у нее в подчинении. Надо Свентовита хотя бы отвезти в безопасное место. Не дело оставлять его валяться в степи. Во сне он беспомощен. Ольга, хоть и кивнула согласно, недовольно загремела посудой, собирая со стола. Даже губы поджала. Нет, ничего эти женщины не понимают, объясняться с ними, только время терять. Млый рассердился тоже. Встал, снял со стены большой боевой меч, зачем-то вытащил из ножен и оглядел клинок, потом с шумом принялся собираться в дорогу. Притащившего сумку с припасами Степку чуть не стукнул по затылку, как несмышленыша, когда тот подвернулся под руку. Но тут же ему стало стыдно. Чего разбушевался, зачем злится? От греха подальше Млый тоже подался во двор. Солнце поднялось уже довольно высоко. Редкие облачка бороздили синь флотилией белых корабликов. Млый запрокинул голову, вглядываясь ввысь, и зажмурился. Эх, если бы сейчас отправиться в путь вместе с Родом не на конях, как всегда, а взмыв, словно птицы, над степью! Ведь он уже летал однажды! Летал, и даже бился с Бароном Субботой, а потом потерял это умение, и вновь обрел его. А теперь, похоже, разучился летать окончательно. Эта так и не разгаданная до конца тайна полета мучила Млыя в последнее время особенно часто. Сколько он ни спрашивал об этом у Рода, тот по обыкновению отвечал скупо – мол, погоди, не торопись, вновь сможешь обрести невидимые крылья, дай только срок. А на самом деле, Млый чувствовал это, возможно, ему не удастся самостоятельно подняться в воздух уже никогда. Несколько раз он тайком от Ольги уходил за ближние холмы и подпрыгивал на пологой высотке, испытывая одновременно надежду и стыд, ничего не получалось. Род, казалось, понял его, приветственно махнул рукой, торопя в дорогу. Буян даже после долгого пути выглядел совсем свежим, дробно перебирал ногами и грыз удила так, что Роду приходилось время от времени натягивать уздечку. Собаки возбужденно метались по двору, им хотелось на волю. – Собак не брать! – крикнул Род. Млый согласно кивнул в ответ – не на охоту едут. Ольгу он на прощание все же поцеловал, та сначала отчужденно отвернулась, а потом вдруг прижалась к его груди, тихонько заплакала. – Еще чего, – укоризненно сказал Млый и поспешил к коню. Уже отъехав довольно далеко, он все же не удержался, оглянулся – дом, окруженный высоким частоколом, казался маленьким и беззащитным. Почти сразу всадники перевели коней в рысь – экономный, но достаточно быстрый ход. Оказавшись около небольшой реки, отыскали место помельче, чтобы переправиться на другой берег. Обычно за реку Другие уходить опасались, но все же навели узкий мосток. Для коней он не годился. Брод обнаружился сразу после излучины, но на самом течении вода поднялась выше стремян и Млый, почти не нагибаясь, зачерпнул из речушки ладонью. – И как его угораздило направиться к проходу в Навь? – недоумевал Род, держась чуть впереди. – Чего Свентовит там потерял? – Может, гнался за кем? – предположил Млый. – А потом свалился от усталости и уснул... Не найдя, что возразить, Млый молча пожал плечами. Мысли его разбегались. Почему-то, даже покинув дом, он продолжал спорить с Ольгой, находя все новые аргументы своей правоты и необходимости сопровождать Рода в поисках Свентовита. Закончить спор мешало одно обстоятельство – Ольги рядом не было. Потом он вновь вспоминал о Свентовите, и тогда, несмотря на успокаивающие слова Рода, делалось тревожно. Млый внимательно осматривал степь, но кроме кружащих высоко над землей коршунов не замечал ничего. – Надо было все же собак взять, – сказал он наконец. – Искать было бы легче. Кстати, почему Алконост не показывает нам дорогу? – Дождешься от него, – хмыкнул Род. – Умчался к Гамаюну. Они и так очень редко разлучаются. А Гамаюн сейчас на равнине, где Семаргл. И потом, беспокоиться особенно не о чем. Никто Свентовита не тронет. К нему даже к спящему волки близко не подойдут. Волки не подойдут, подумал Млый, точно. А вот мары напасть не побрезгуют. Да мало ли еще кто. К полудню начались места совсем незнакомые. С того самого момента, когда Род показал ему издали проход в Навь, Млыя тянуло в эту сторону, но всегда находились более срочные дела. Сейчас он с любопытством вертел головой, осматривая окрестности. Странно изогнутый горизонт почти не приблизился. Все так же, как и издали, была видна нитка разрыва почти над самой землей и разведенное, словно приоткрывшийся занавес, небо. Но солнце, как будто попав в низкую облачность, стало светить скупее, – чем дальше они удалялись от дома, тем слабее ощущалось тепло его лучей, прямо в лицо потянуло сыростью, как от большого водного пространства. Тени сглаживались, исчезали. Впечатление было таким, словно они вступали в сумерки, хотя до вечера было еще далеко. Млый поделился с Родом своими наблюдениями. – Сумерки – трещина между двумя мирами, – Род остановил коня и привстал на стременах, оглядываясь. – Здесь всегда так. – А в Нави царит полная темнота? – Из наших там не бывал никто, хотя родственнички в Нави имеются. Недоля, например, сестра Мокоши. Но послушай, не кажется ли тебе, что рядом рыщут дасу? – Дасу? – удивился Млый. – Они кто? Может быть, дны? – Нет, дасу – демоны. Дны по сравнению с ними дичь мелкая. – Давай поедем в разные стороны, – предложил Млый. – Я возьму левее, а ориентиром будет служить место разрыва в горизонте. Встретимся вон за тем холмом. Млыю повезло почти сразу. Едва он поднялся из ложбины, как впереди светлым пятном мелькнул конь Свентовита. Конь стоял смирно, не пасся, и, подъехав чуть ближе, удалось разглядеть, что стоит он смирно оттого, что уздечка, так и не выпущенная из руки Свентовита, не дает ему стронуться с места. Храпел богатырь действительно так, что издаваемые им звуки можно было принять за отдаленные раскаты грома. – Э-эй! – радостно крикнул Млый, стараясь привлечь внимание Рода. – Нашел! А дальше началось что-то непонятное. Склон ближайшего холма вдруг вздрогнул, и Млыю почудилось, что земля, покрытая низкой травой, съехала вниз, как одеяло. Пятно, не имеющее ни формы, ни определенного цвета, внезапно двинулось ему навстречу. В первое мгновение Млыю показалось, что у него закружилась голова. Рыжий испуганно шарахнулся в сторону, и Млый качнулся в седле, как кукла. Еще не отдавая себе отчета, а зачем он это делает и с каким врагом собирается биться, Млый стремительно обнажил меч и рубанул воздух рядом с пятном. Послышался глубокий разочарованный вздох – пятно, чуть дернувшись вначале, плавно отъехало в сторону. – Сзади! – услышал Млый голос Рода с вершины холма. Времени как раз хватило лишь на то, чтобы развернуться и вновь полоснуть кого-то невидимого и страшного, наползающего на него сзади. Точно такое же пятно – без формы и цвета. На этот раз раздался треск, как будто меч зацепил кусок плотной материи, а затем охнуло так, что возникло эхо. Рыжий танцевал на месте, словно на костре с горящими углями, Млый беспорядочно размахивал мечом, отбиваясь от невидимых противников и не встречая никакого сопротивления. Спустившийся с холма Род приказал успокоить коня, но сам зорко оглядывал окрестности. – Все, кажется, пронесло. Это – дасу. Попытались испытать нас на прочность. Но чувствуют они себя в Яви неуверенно, а то бы такими пустяками не обошлось. Вовремя мы оказались со Свентовитом рядом. Первым делом Род выпутал уздечку из руки Свентовита и освободил из невольного плена коня, затем тряхнул спящего за плечи. Не помогли ни легкие похлопывания, ни громкие слова – Свентовит все так же оставался недвижен. Подняв с земли большую флягу, Род отлил из нее немного жидкости на ладонь. Янтарно-желтая влага казалась плотной, как масло. – Сурица! – Род вытер ладонь о куртку. – Не знаю как, но Световиту заменили то, что было во фляге, на сурицу. А он не разобрался и выпил. – Сурица? – вновь удивился Млый. – Отрава? – Не то, чтобы отрава, – неожиданно Род быстрым движением наложил стрелу на тетиву, – но что-то вроде этого. – Он выстрелил в сторону ближнего холма, и Млый увидел, как стрела, впритирку пройдя к вершине, срезала с нее низкий куст чертополоха. В воздухе разлился звон, словно стрела пронзила не воздух, а металл. – Дасу, скорее всего, и заменили. А им приказала Марена. – Зачем? – не понял Млый. – В малых дозах сурица дает забвение и ощущение счастья, в чуть больших вызывает глубокий сон, ну, а если выпить много – то это смерть. Марена хотела избавиться от Свентовита. Его дозор по границе с Навью ей очень не нравился. – Почему же тогда дасу не добили Свентовита уже спящего? – Кто его знает. Но давай быстрее убираться отсюда. Не собираешься же ты идти дальше, в Навь. Спящий Световит был тяжел, как ствол поваленного дуба. Род с Млыем едва сумели перекинуть его через седло и закрепить тело ремнями. За то время, пока они возились со спящим, сумерки сгустились еще больше. – Я поведу коня Световита, а ты поедешь чуть сзади, – распорядился Род. Да будь повнимательнее. Дважды Млыю ничего объяснять не пришлось. Ясное дело – место гиблое. Лучше бы успеть засветло отъехать подальше. В обратный путь двинулись шагом. Не особенно надеясь на меч, Млый передвинул ближе к левому колену дротики, рассчитывая на то, что будет атаковать любого, кто ни появись, издали. Внезапное нападение дасу не то, чтобы испугало Млыя, но насторожило. Если уж иметь дело с врагом, то лучше с привычным. У мар, например, есть и лапы и тело, а тут какие-то непонятные пятна. Разве можно пятно разрубить? Подобные размышления Млыя неожиданно были прерваны громким протяжным свистом. Свист раздался сзади и настиг путников, как ветер, ощутимо толкнув в спины, словно был вовсе не свистом, а слабым ударом, вроде шлепка по плечу, чтобы оглянулись. Млый так резко натянул левый повод, что Рыжий крутнулся на месте, как волчок. Далеко, на расстоянии предельного полета стрелы, он увидел застывшего на вершине холма всадника. Одновременно с ним незнакомца увидел и Род. – Это Усыня! – крикнул он Млыю. – Сторож Нави. Далековато забрался. – А вот сейчас я ему усы-то подбрею, – зловеще пообещал Млый. О волоте Усыне слышал он и раньше, только вот видеть не доводилось. Обнаружив наконец вполне конкретного противника, Млый дал волю своим чувствам. С Усыней можно схлестнуться и в прямом поединке. Все напряжение прошедшего дня вылилось в яростный толчок коленями в бока Рыжего и воинственный клич – выдергивая на скаку дротик, Млый рванулся к вершине холма. – Вернись! – догнал его окрик Рода, но Млый не послушался. Усыня, казалось, никак не отреагировал на приближение врага. Его вороной застыл истуканом на высотке, напоминая, скорее, чучело, чем живого коня. Чем больше сокращалось расстояние, тем больше успевал Млый различить деталей в облике и снаряжении Усыни. Усы у волота действительно оказались замечательными – они свешивались по углам рта, как два рыжих кнута, заканчиваясь где-то под коленями. Широкую грудь стража Нави прикрывала стальная кольчуга, на длинных прямых волосах едва держалась металлическая круглая шапка. В правой руке Усыня сжимал булаву с острыми шипами. Еще Млый успел разглядеть свернутый в несколько колец аркан, притороченный к седлу. Почему-то Млый раздумал бросать дротик, хотя даже занес в замахе над головой руку. Ему вдруг показалось, что это будет нечестно по отношению к противнику, не имеющему даже лука. Сшибу, решил Млый, направляя Рыжего прямо на Усыню. Сшибу и оттаскаю за усы, чтобы не повадно было по Яви шляться. Приземистый широкоплечий Усыня и его коротконогий конь выигрывали по сравнению с Млыем в массе, зато у того было преимущество в скорости. Млый выставил вперед локоть и напрягся, готовясь к удару, но Усыня неожиданно резко натянул повод, отворачивая от противника бок своего коня. Млый вихрем пронесся мимо, Рыжий споткнулся, перемахнув вершину холма, и тут же послышался дробный топот – Усыня пустился наутек. – Вернись! – еще раз донесся до Млыя голос Рода. – Ну уж нет! – Млый совладал с Рыжим и послал его в погоню за Усыней. Держась метрах в пятидесяти позади волота, Млый миновал то место, где они с Родом подобрали Свентовита, промчался по ложбине и поднялся на соседний холм. К его удивлению расстояние между ним и Усыней почти не сократилось. Неказистый с виду вороной шел плавной иноходью, а Рыжий почему-то постоянно сбоил и спотыкался. Млый уже пожалел, что так и не воспользовался дротиком, но, увидев впереди мелкую речушку с полукруглым бревенчатым настилом, перекинутым через нее, обрадовался. Около реки я тебя и дожму, решил он, хлестнув коня плетью. Рыжий зло прижал уши, но рванулся вперед так, что почти настиг Усыню. Гигантские усы волота развивались за его плечами, как поводья. Млый уже примеривался ухватиться за один из них, когда Рыжий внезапно остановился как вкопанный. Дальше началась какая-то чертовщина. Волот на ходу обернулся и оскалил зубы в насмешливой улыбке. Его конь дробно застучал копытами по бревенчатому настилу моста и вдруг пропал вместе с всадником. Сгоряча Млый уже совершенно напрасно огрел Рыжего кулаком по шее и понукнул. Конь упрямо упирался в землю ногами, словно твердо решил не делать больше ни одного шага. – Чтоб ты околел! – рассердился Млый и спрыгнул с седла. Никакого препятствия кроме моста по ходу Рыжего не обнаружилось. Легко берущий полутораметровую высоту и с ходу перемахивающий немалый овраг конь вряд ли мог испугаться такой помехи. Тогда почему же он отказывается идти дальше и куда, спрашивается, пропал Усыня? Степь за мостом была все той же – холмистая равнина, поросшая низкой травой. Спрятаться на таком пространстве просто негде. Мост тоже выглядел вполне безобидно и, мало того, создавал ощущение надежности и прочности. Все бревна целы, провалиться сквозь них Усыня не мог. На всякий случай Млый заглянул под настил – никого. На какое-то время Млый забыл и о Роде, и о Свентовите. Он попытался перейти мост, держа Рыжего в поводу, тот вновь уперся всеми четырьмя ногами. – Ну и стой здесь, – теперь уже обиделся Млый. – Никакой от тебя пользы, даже Усыню догнать не смог. Ступив на первое бревно, Млый вдруг заметил небольшой плоский камень, воткнутый в землю вертикально около самого берега. Торопиться было уже некуда, Млый подошел ближе. Вся поверхность камня оказалась испещрена полустертыми рунами. Видимо, камень стоял здесь очень давно, вода и ветер успели его основательно разрушить. Руническое письмо Млый знал плохо. Род учил его читать руны и чертить символы заклятий в воздухе, но исполнял их Млый неохотно и изредка. Некоторые знаки были совсем незнакомы, другие читались с трудом. – Направо, – медленно выговорил Млый, приглядевшись к верхней строчке. Коня не станет. Это еще что такое? Похоже на предупреждение. – Налево – тебя не станет. – Прямо – не жить никому. Да это же указатель прохода в Навь! А мост, стало быть, Калинов. Млый непроизвольно вытер капельки пота, выступившие на лбу. Вот почему упрямится Рыжий, вот куда пропал Усыня. Он проскочил в Навь! Раздумывал Млый недолго – только гляну и вернусь. Он не стал стреножить Рыжего, лишь закинул повод на луку седла, пусть пока попасется. Бревна моста были закреплены прочно и, первый раз шагнув осторожно, Млый дальше пошел уже увереннее. Он дошагал почти до другого конца, выставив перед собой клинок, когда вдруг ощутил что-то вроде слабого землетрясения.