Текст книги "Другой"

Автор книги: Владимир Клименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Остановка в пути

– Это уже чересчур! Книгу Печали Млый должен был прочитать! – Сплоховала Летавица. – Да нет. Летавица все делала правильно. Всему виной Сторожич. – Не думаю, что Марена и дальше будет терпеть его выходки. Дождется дасу неприятностей. – А пока что неприятностей дождались мы. Мало того, что вынуждены всюду следовать за этим Другим, как привязанные, так еще и Сторожич норовит, прихватить, чуть зазеваемся. Не зря я тебе говорил -следить за Млыем не стоит. Пусть гуляет сам по себе, пока не свернет голову. – Мне кажется, он и один не пропадет. – Это еще неизвестно. Но в любом случае он твердо намерен прорваться обратно в Явь. – И ведь уйдет. Уйдет, как ни в чем ни бывало. – Погоди причитать. Впереди долгая дорога.

Изредка в степи стали попадаться широкие, словно припорошенные снегом, проплешины. Начались солончаки. Вокруг них плохо росла даже трава. Млый подумал, что где-то недалеко, возможно, начинаются болота, и оказался прав, – безжизненная почва становилась рыхлой, чувствовалось, что к поверхности близко подходит вода. Когда-то на месте солончаков росли деревья. Теперь они погибли, и только ослепительно-белые скелеты берез указывали места, где раньше шумели рощи. – Здесь, очевидно, водятся василиски? – осторожно спросил Млый у Сторожича. – А как же, – беспечно отозвался тот. Дасу, к которому Млый теперь привык, как к брату, шел чуть впереди свободным шагом охотника, настроившегося на долгий переход. Млый поймал себя на мысли, что стал относиться к дасу, как к человеку. Это было неправильное ощущение, но так было проще. – С василисками я связываться не желаю, – вновь подал голос Млый. – Не лучше ли обойти эти места стороной? – Не лучше. Здесь, по крайней мере, нет грифонов, да и мары сюда не заглядывают. Зачем нам лишние остановки в пути? А с василисками, если ты не слишком любопытен, мы постараемся не встречаться. Любопытства у Млыя за последний год поубавилось. Теперь он очень внимательно следил за равниной, зная, что лучше василиска заметить первым, чтобы не оказаться застигнутым его убийственным взглядом врасплох. И все же он оплошал. Высокий спинной гребень василиска вдруг показался совсем недалеко, на расстоянии нескольких шагов. Почти сливаясь цветом с землей, издали он напоминал засохшие стебли растений. Млый бросился ничком на землю, вжался в низкую траву лицом, ожидая услышать тяжелую поступь, но вместо этого ощутил на своем плече руку Сторожича. – Хорошая реакция, – похвалил дасу. – Не хватает только наблюдательности. Давай, вставай. Посмотри на своего врага. Млый приподнял голову – спинной гребень по-прежнему маячил всего в нескольких метрах. – И глядеть не хочу, – сердито отозвался он, отряхивая с колен прилипшие комки земли. – Василиск даже мертвый остается опасен. Но не этот. Видишь, у него нет глаз. Заставив себя подойти ближе, Млый увидел, что от василиска осталась одна шкура. Громадная пустая шкура ящерицы. Складывалось впечатление, что из василиска вытянули все жизненные соки, и, высосав, выплюнули, как шелуху. – Кто это его так? – озадаченно пробормотал Млый. – Разве у василисков есть враги? – А у кого их нет? – вопросом на вопрос ответил дасу. – На каждого охотника всегда найдется свой охотник. Но мне эта находка не нравится. По всему ясно, где-то неподалеку притаился болотный лев. – Ни о каком болотном льве я никогда не слышал, это – точно. – Попробуем не шуметь, – не обращая внимания на его слова, сказал Сторожич. – Ты, конечно, слишком малая добыча для болотного льва, но при случае он не откажется перекусить и тобой. – А как он ловит василисков? – Млый старался не отставать от дасу, который шел теперь очень быстро. – Ведь стоит встретиться с василиском взглядом... – Болотный лев – слеп. Пусть хоть сотня василисков станет таращиться на него в упор, он сожрет всех. Лев сидит под землей, в болотной жиже, и чутко прислушивается к шагам наверху. А потом выскакивает и хватает жертву. Если не удается настигнуть василиска сразу, он забрасывает его землей и грязью, стараясь сбить с ног. Млый представил себе эту охоту и опасливо поежился. Скоро на пути попалась еще одна пустая шкура василиска. – Ты был прав, – признался Сторожич. – Надо было обходить болота стороной. Но теперь уже поздно, будем надеяться на удачу. Удача пока им не изменяла. Они миновали засохшие березовые стволы и вышли к обширной пустоши. На другом конце пустоши виднелись невысокие зонтичные деревья, характерные для саванны. – Мы обойдем болото по краю, – Сторожич указал на деревья. – Видишь, там солончаки кончаются. Можно будет не бояться ни василисков, ни болотного льва. Помня, что шуметь нельзя, Млый старался ступать по земле, как можно легче, но на середине пустоши вдруг ощутил слабое колебание почвы. – Беги! – услышал он крик дасу, и, не дожидаясь новых приказаний, рванулся вперед, чувствуя, что вошел в ритм дискретного движения, как обычно бывало в случаях смертельной опасности. Но расстояние до деревьев было все же слишком велико. Млый бежал, почти не касаясь земли, понимая, что только скорость сможет сохранить ему жизнь. Где-то совсем рядом под ногами он ощущал присутствие громадного страшного зверя. Тот мчался за ним, буравя почву. Одинокая засохшая береза в центре пустоши вдруг наклонилась и стала заваливаться набок. Еще мгновение спустя, земля на том месте поднялась пузырем и лопнула с оглушительным чавкающим звуком, а из центра пузыря вверх взметнулась не поддающаяся описанию пасть. Вся пустошь в этот момент, казалось, превратилась в необъятную воронку. Теперь Млый бежал как будто-то по склону, и тот становился с каждым шагом все круче. В спину беглеца полетели комки земли и грязи, и несколько раз Млый спотыкался, моля только об одном, – не упасть. Остановился Млый только тогда, когда сердце забилось уже в горле, и он напрасно хватал открытым ртом воздух – спазмы от учащенного дыхания не позволяли кислороду достичь легких. Зонтичные деревья, стоящие по краю пустоши, остались далеко позади. Еще ощущалось слабое колебание почвы, но толчки постепенно затихали, и Млый позволил себе оглянуться. Открытое место, по которому он пробегал, превратилось в сплошную поляну грязи. По ней, как по поверхности воды, иногда пробегали невысокие волны. – А ты молодец! – похвалил Млыя дасу. Дыхание Сторожича оставалось все таким же спокойным, словно он никуда не бежал, а продолжал оставаться на месте. – Еще бы чуть-чуть, и болотный лев настиг тебя. Василиски медлительнее. – А здесь, – Млый указал на степь саванны, – разве нормальные львы не водятся? Или еще кто-нибудь похуже. Выкладывай, не стесняйся. Мне уже все равно. Сторожич укоризненно покачал головой. – Торопишься, – сказал он. – Нервничаешь. Я ведь хотел, как лучше. А про болотного льва я просто забыл, – с обескураживающей простотой признался он. – Если здесь никаких чудовищ нет, давай немного отдохнем, – попросил Млый. – Честно говоря, я готов даже отправиться к самой Марене и просить ее вызволить меня из Нави. – Попросить-то можно, – отозвался дасу. – Да как бы тебе потом не пожалеть. – Мне кажется, хуже уже не будет, – Млый повалился на траву, потянулся, увидел вновь над собой бледные дневные звезды. – А что, – он указал рукой на небо, – в других звездных мирах существуют такие же двойные системы жизни, как и на Земле? Ты что-нибудь знаешь об этом? Вселенная необъятна. Мы ведь видим только ее край. – Вселенная – спрессованная до видимых размеров вечность, – дасу присел на траву рядом с Млыем. – Овеществленное время. – Как та река? – вспомнил Млый первое свое путешествие по Нави. – Примерно. Но прежде, чем стремиться к звездам, надо, пожалуй, разобраться в делах земных. И потом, почему люди считают, что для достижения иных звездных миров необходимо отправляться в космический полет? Для этого существуют другие способы. Но об этом, кажется, с тобой говорить еще рано. Ну как, немного отдохнул? Млый неохотно поднялся. В отличие от безлесной степи пейзаж саванны производил умиротворяющее впечатление. Идти было легко, далеко отстоящие друг от друга деревья нарушали однообразность и служили прекрасными ориентирами. Скоро к запаху травы и земли примешался слабый йодистый запах моря. – Где-то там – вода, – Млый уловил направление ветра, доносящего соленый запах. – В Нави есть моря? – Есть, – почему-то недовольно ответил Сторожич. – Давай выйдем к побережью, – предложил Млый. – Мы и так уже совсем рядом. Млый заметил, что дасу стал внимательнее оглядываться по сторонам и насторожился тоже. – Здесь опасно? – попытался уточнить он обстановку. Дасу неопределенно пожал плечами. Скоро начался пологий подъем, протянувшийся на пару часов пути, и вдруг перед Млыем открылось море. Странно изогнутый горизонт поднимал видимую кромку воды почти до самого неба. От неожиданности Млый остановился, словно испугался, что сейчас этот водяной вал обрушится на него. Но в следующий момент он удивился еще больше – возле самого берега раскинулся небольшой портовый город. – Что это? – словно не доверяя зрению, спросил он у Сторожича. – Ведь это город? И там есть люди. – Остынь, – предупредил дасу. – В Нави людей нет. – Тогда почему я их вижу? – заупрямился Млый. – Ведь это город. И еще я вижу пристань и три парусника. А возле пристани площадь и на ней много народа. Это даже не деревня, как у нас в Яви. Это именно город. Он полон Других. – Я ведь уже говорил тебе – в Нави людей нет. И это – не люди. – Но они выглядят, как Другие. Они ходят и разговаривают, как Другие. Если это не люди, то кто? – Не хотелось бы лишний раз путать тебя в твоих представлениях о Нави. Мне трудно будет тебе объяснить, кем являются эти существа на самом деле. Внешне, согласен, они не отличаются от Других. Но на этом сходство и заканчивается. – Я почему-то тебе не верю, – признался Млый. – Просто тебе хочется, чтобы я не шел в город и не общался с себе подобными. А ведь они могут мне рассказать многое. Они здесь живут. Млый задумчиво прикусил губу. Не слишком ли он доверяет дасу в последнее время? Что если тот просто дурачит его, водя по Нави, как барашка не веревочке? Путает. А когда они случайно нашли поселение Других, заставляет не доверять своим ощущениям и бормочет что-то о его, Млые, непонятливости. – Мы пойдем туда, – решительно заявил Млый и, обогнув Сторожича, как препятствие, направился к берегу. – Мы только потеряем время, – попытался образумить его дасу, идя следом. А, может быть, ты не сможешь выбраться из этого города уже никогда. Он полон ловушек и соблазнов. – Каких? – уже беспечно отозвался Млый, чувствуя, что сумел настоять на своем. – Главное, чтобы меня признали за своего и не пришлось сражаться. – Здесь принимают всех, – голос дасу прозвучал глухо. – Всех, кто приходит сюда и остается. Не любят только тех, кто пытается уйти. Последнее замечание Млый почти не расслышал. Сверху небольшие, одно– и двухэтажные домики казались кусочками рафинада, рассыпанного небрежной рукой по побережью. Ничего похожего на деревни или города Других в Яви. Спускаясь, Млый кроме портовой площади заметил еще одну с капищем посередине. Внутри капища возвышался идол, но, кому он принадлежит, Млый различить не мог. Там же стояла остроконечная постройка, сильно отличающаяся от жилых домов с плоскими крышами. С суши город окружала невысокая крепостная стена, сложенная из необожженных кирпичей, но ворота со сторожевой башней над ними были приветливо распахнуты, и Млый отметил, что местные жители, похоже, не опасаются внезапного нападения. Первым, кого он встретил на своем пути, оказался крепкого телосложения мужчина средних лет, черноволосый, с лиловатым морским загаром на грубо слепленном лице. Одна бровь у него была черна, словно он подкрашивал ее сурьмой, вторая седа и бела, как будто над левым глазом у него застыл небольшой снежный сугробчик. – Путники? – утвердительно спросил мужчина, стоя на обочине дороги. Одной рукой он придерживал за кривой рог черную козу. – Мы всегда рады путникам. – Привет тебе, – торжественно сказал Млый и замолчал, не зная как продолжить разговор. Если бы он оказался в деревне Других в Яви, то он знал бы, как следует себя вести. Не растерялся бы он и в городе, вроде того, в который стремился в детстве и где все-таки побывал, и бился там, и покинул его. Но здесь он чувствовал совсем другой уклад, столкнулся с совершенно незнакомыми характерами и неожиданно заробел. Словно угадав его нерешительность, мужчина ослепительно улыбнулся и дернул козу за рог. Коза блеснула ярко-желтыми глазами и рванулась в сторону. – Обменяю, – мужчина ухватился за рог еще крепче. – На вино, или на девушку. – Он хитро взглянул на Млыя. – Путник любит девушек? Млый не нашелся, что ответить, и неопределенно пожал плечами. – Посторонись, – приказал мужчине Сторожич и подтолкнул Млыя в спину. Оглядись вначале, – посоветовал он. – Разговоры будешь вести позже. Про себя Млый согласился, что совет прозвучал вполне разумно. Узкие кривые улочки, все до единой, круто сбегали вниз, к пристани. Млый и Сторожич шли мимо меняльных лавок, трактиров, кофеен и магазинчиков. Люди сновали мимо, почти не обращая на путников внимания, но все же Млый отметил, что, если он сам вызывал у обитателей города хоть какой-то интерес, то на дасу они смотрели, как на пустое место или на его собственную тень. Но можно было предположить и то, что Сторожич воспринимался, как опасное и высшее для них существо, которое нельзя задеть даже взглядом. – Они тебя боятся? – спросил он у дасу. – Они от меня зависят, – хмуро пояснил Сторожич. Настроение у него заметно ухудшилось. – Как зависят от любого реального существа в этом мире, называемом Навью. – Не понимаю, – признался Млый. – Я же тебе пытался объяснить бесполезность твоей затеи, когда ты решил направиться в город, – напомнил Сторожич. – Разве ты послушался? Теперь вести спасительные разговоры уже поздно. Придется тебе выпутываться из этой ситуации самому. – А что, собственно произошло? – с раздражением огрызнулся Млый. – Не думаю, что между Другими в Нави и Яви существуют разительные отличия. Люди всегда остаются людьми. – Упрямство и ум не всегда дружат между собой, – словно про себя тихо проговорил дасу. – Поступай, как знаешь. Город завораживал, кружил Млыя, ведя извилистыми улицами к морю, заставлял жмуриться от ярких впечатлений – ничего похожего на то, что существовало в Яви. Скоро он почувствовал легкое головокружение, как будто выпил бокал вина. А вином действительно торговали прямо на улицах, предлагали выпить для пробы и заплатить позже. Продавцы цеплялись за одежду, заглядывали в глаза и сладко щурились, обещая райское наслаждение. Женщины, множество женщин, в легких свободных платьях проходили мимо, и так же несли себя, как товар, который можно попробовать, не откладывая удовольствие на потом. Млый был ошеломлен, обескуражен и растерян. Сидящие на узких тротуарах нищие просили милостыню, прохожие кидали им монеты, и Млый вспомнил про деньги, которые существовали у людей давным-давно и которых он в действительности не видел никогда. – Это – мираж? – спросил он наконец дасу, продолжающего двигаться за ним след в след. – Я думал, что никогда не увижу ничего подобного. Здесь сохранились традиции и обычаи, о которых я знал только из исторических фильмов. Но это настоящая человеческая жизнь. – Пусть будет так, – не стал вдаваться в подробности Сторожич. – Но ты же не слепой, – продолжал настаивать на своем Млый. – Скажи, каким образом в Нави сохранился настоящий город Других, почему именно здесь, как он устроен, кто в нем обитает? – Тени, – Сторожич упрямо глядел не по сторонам, а себе под ноги. – Какие еще тени? – Темные тени чужих представлений о мире, которого не существует. – Как же так? – опять не понял Млый и ухватил за широкий рукав молодую девушку, проходившую мимо. Та охотно остановилась и обещающе улыбнулась. Я ведь чувствую реальную плоть и тепло. – Ты почувствуешь жар, – девушка прижалась к Млыю всем телом так, что он действительно ощутил жар страсти – у него мгновенно запылали щеки. Но, взглянув на дасу, девушка испуганно отшатнулась и почти побежала прочь. – Тебе будет трудно уйти отсюда, – задумчиво проговорил дасу. – Ты можешь остаться здесь навсегда. – Почему бы и нет? – неожиданно для себя признался Млый. – Чем этот мир хуже Яви? – Тем, что он не настоящий. – Ну это мы еще посмотрим. Небольшой пятачок площади перед пристанью кишел народом. Тут же предлагали рыбу сырую и уже приготовленную на переносных жаровнях. От запаха еды у Млыя разыгрался аппетит – последние дни он питался в основном вяленым мясом из своих скудных запасов, и теперь желудок настойчиво требовал утолить голод. – Это ведь настоящая рыба, – не отставал он от Сторожича. – Разве в Нави есть рыба? – Ты же ее видишь, – голос дасу прозвучал насмешливо. – Так почему сомневаешься? – Ты меня совсем запутал, – Млый остановился около жаровни. Толстая, в неопрятном фартуке торговка ткнула в него пальцем, как будто желала продырявить насквозь. – Хочешь есть? – хриплым пропитым голосом спросила она. Млый молча кивнул. – Две монеты! Млый с обескураживающей улыбкой развел руками. – Одну, – торговка испытующе оглядела одежду Млыя и вдруг ухватилась за поясную бляху ремня. – Или вот это! Дасу молча выдвинулся вперед. Увидев его, торговка взвизгнула и, опрокинув жаровню, отскочила в сторону, словно увидела привидение. Опомнившись, она ловко затерялась в толпе, оставив жаровню лежать на боку. Несколько рыбин, зацепившись, повисли на решетке. – Можешь поесть, – сказал Сторожич. – Мне нечего оставить взамен, – Млый был напуган реакцией торговки. Теперь я понял, они тебя боятся. – Они бы боялись и тебя, если бы чувствовали в тебе силу. Но ты слаб. Слаб настолько, что в тебе они видят жертву, а не охотника. Берегись! Сторожич поднял решетку и протянул две зажаренные рыбы Млыю. Больше пока Млый ни с кем заговаривать не пытался. Найдя камень у воды, он сел на него и молча стал разглядывать толпу, удивляясь окружающему и чувствуя одновременно, что делает что-то не так. Легкий ветерок налетал с моря, раскачивал мачты небольших парусников. Млый зачерпнул ладонью воду и попробовал на язык – вода была соленой. – Но мы ведь пришли сюда, – обратился он к Сторожичу, – не просто поглазеть на чужую жизнь? – Сюда пришел ты, а не мы, – напомнил ему дасу. – Я советую тебе немедленно уходить из города. Пока не поздно, – добавил он. – Но мне интересно, – признался Млый, первоначальные эмоции схлынули, уступив место вдумчивому любопытству. – Я не думал, что так бывает. В Яви города уничтожены, в деревнях еле-еле теплится жизнь. А здесь она бьет ключом. – Посмотри туда, – посоветовал дасу. Площадь медленно и плавно пересекли три Отшельника. Их перепутать Млый не смог бы ни с кем. Непроизвольно он схватился за меч. – Здесь они тебя не тронут. Это мертвая земля, ничейная территория. Они здесь такие же гости, как и ты. Но Отшельники могут повлиять на события. Так что будь осторожен. Отшельники миновали площадь и скрылись в одной из улиц. – Как же так? Они и здесь чувствуют себя, как дома. – Они бы здесь не появились, ни приди сюда ты. Но ловушка сработала. – В большом городе тоже были Отшельники. Они пытались захватить его, а потом пошли в степь. – Ну а сейчас им нет нужды воевать. За них это сделают другие. – Килоты? – Что-то вроде этого. Но на самом деле тебе будут противостоять хитрость и обман. Вот уж чем переполнен город, так это обманом. – А мне кажется, что его жители приветливы и простодушны, – Млый ополоснул в воде руки. – И если бы не Отшельники, мне действительно хотелось бы здесь остаться. – Забыть о собственном доме? Жесткий вопрос застал врасплох, Млый помотал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. – Разве ты пришел в Навь за этим? – не унимался Сторожич. – Очутился я здесь по глупости, – неохотно согласился Млый. – Я многого тогда не понимал. Сейчас же хочу просто отдохнуть от всех недавних приключений. Не забывай – я всего лишь человек. – Вот это уж точно, – дасу встал и посмотрел в сторону площади. – Мне кажется, что сопровождать тебя в твоих скитаниях по городу, только зря тратить время. Ты пока делаешь все что угодно, лишь бы не следовать моим советам. В последний раз спрашиваю: ты готов из города уйти? – Не сейчас, попросил Млый. – Дня через два-три. – Значит, через два-три дня и встретимся, – спокойно сказал Сторожич. Посмотрим, как ты тогда запоешь. Дасу ушел, не оглядываясь. С берега Млыю хорошо было видно, как сторонятся его прохожие.

Гладиатор

– А неплохо ты, Темный, прикинулся путником у ворот города. Млый так ничего и не понял. – Зато все хорошо понял Сторожич. – Да, ты рисковал. Дасу мог убить тебя одним взглядом. – Не так уж велик был риск. Даже дасу побоится отнимать шанс у Марены поступать, как ей хочется. А ей явно для чего-то нужен Млый. Иначе бы она не стала с ним так долго возиться. – У Сторожича и Марены разные виды на этого Другого, но в чем-то они солидарны. – Вот и нам бы разобраться в этом. Не ровен час, попадем впросак. – Мы и так уже давно ходим меж двух огней. Неизвестно, какое из зол лучше. – Но оставлять в покое Млыя ты не намерен? – Ни в коем случае!

На этот раз уход Сторожича не очень огорчил Млыя, ведь тот сказал, что непременно вернется через два или три дня. А этого времени вполне хватит, чтобы отдохнуть, набраться сил, развлечься... Млый почувствовал себя, как ребенок, наконец-то избавившийся от назойливой опеки взрослого. Уроки кончились – каникулы! Он внимательно вгляделся в толпу народа. С чего начать? Есть больше не хотелось, но как заманчиво открыты двери трактира. Изнутри слышатся музыка и голоса, раздается женский смех. Нерешительно потоптавшись на пороге, Млый все же не удержался от соблазна – вошел. С его появлением и музыка, и разговоры разом смолкли. Привыкая к мрачноватому освещению – окон в трактире не было, горели лишь масляные лампы, подвешенные к потолку, да открытый очаг – он постоял у входа. – Эй, путник! – раздался голос от ближайшего стола. – Садись сюда. Мужчина с одной белой бровью, тот самый, что встретился около городских ворот, сидел за столом один. Перед ним стоял приличных размеров кувшин с вином, тарелка с солеными маслинами, хлеб и полголовки сыра. – Садись! – повторил он и для убедительности хлопнул ладонью по свободной табуретке. – Козу продал, – доверительно продолжил он, приблизив к Млыю лицо так, что тот почувствовал острый запах чеснока. – Гуляю! – И, обращаясь к настороженно замолчавшей публике, продолжил. – Этот путник пришел в город сегодня. Выпьем за его здоровье! – Выпьем, если он купит нам вина! – отозвался хриплый голос из темноты зала. – Отчего не выпить за хорошего человека! – Заплати им, – предложил мужчина. – Расход невелик, зато приобретешь сразу много друзей. – Но у меня нет денег, – для достоверности Млый похлопал по карманам куртки. – Зачем же ты зашел сюда? – удивился его собеседник. – Ладно, за тебя рассчитаюсь я. Отдашь потом. Всем вина! – крикнул он трактирщику. Млый понял, что опять сделал что-то не так, упрекнул себя за неосторожность и уже направился к выходу, когда незнакомец поймал его за рукав. – Нет, так дело не пойдет. Я поставил за тебя всем выпивку, а ты уходишь. Посиди со мной, поговорим. Прикинув, что лучше не вызывать дальнейших недоразумений, Млый присел на табурет. – Ты откуда? – спросил мужчина и плеснул в чистую кружку, немедленно поставленную юрким мальчишкой-половым на стол, вина из кувшина. – Как тебя зовут? Меня все называют Темный, – первым представился он. – Я пришел оттуда, – Млый неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. Он понял, что правдивые объяснения ему здесь вряд ли помогут, впрочем, также как и опрометчивое вранье. Лучше быть немногословным. – Ты – горец! – утвердительно продолжил за него Темный. – А как зовут? – Млый! – Точно – горец! – Темный довольно хохотнул и хватил из кружки добрый глоток. – Ну, чего же ты? – удивился он, видя, что Млый не решается пригубить вино. – Медовуха? – спросил Млый, принюхиваясь к вину. – Брага? – Эйнвейнское! – расхохотался Темный. – Вина никогда не пил? Привык к пиву? Вино оказалось грубоватым на вкус, немного горчило, но Млый выпил его легко, как воду, словно желал просто утолить жажду. – Ты, я вижу, парень не промах – хлещешь не хуже меня, – Темный удовлетворенно хлопнул рукой по столешнице. – Зачем пришел? – Просто посмотреть, – признался Млый. – Отдохнуть. – Без денег? – удивился Темный. – Здесь бесплатно можно получить только по шее. Хотя, – он оценивающе оглядел крепкую фигуру Млыя, – по шее ты и сам можешь дать. Хочешь, помогу с работой. Я с этим трактирщиком хорошо знаком, – он небрежно ткнул пальцем в сторону хозяина, рыхлого невысокого мужчины с лысиной, обрамленной скобочкой темных волос. – Это такая бестия, – продолжил он, – но платить будет. Ему нужен вышибала. – Кто нужен? – не понял Млый. – Охранник, – терпеливо пояснил Темный. – А ты парень сильный, вон и меч у тебя... – Не знаю, – замялся Млый. – Тогда, чтобы заработать, у тебя путь один – к храмовым проституткам. – Зачем? – Ой, уморил! – Темный даже схватился за живот, чтобы унять спазмы смеха. – Ничего не знаешь. Пойди к храму, возьми проститутку. Если ты ей понравишься, хорошо заплатит. Млый уставился на Темного, как на сумасшедшего. – А разве не наоборот? – наконец сказал он. – Это у вас в горах наоборот. А здесь платит храмовая шлюха. Ведь ублажая ее, ты ублажаешь Эгеру. – Кого? – Тьфу! – Темный раздраженно сплюнул на пол. – Зря я связался с тобой, парень. – Он налил еще вина себе и Млыю. – Но есть идея. Через два дня в городе устраивают бои. То, что ты – воин, нет сомнения. Все горцы – воины. – Ты хочешь заставить меня биться с людьми? – Не с людьми, чудак. С медведем. Корнейцы привезли здоровенного медведя специально для боев. А с ним никто связываться не хочет. Слабоват народ, презрительно сморщил нос Темный. – Тебе же к схваткам с медведями не привыкать. У вас их в горах полно. По всему видно, что в таких делах ты не новичок. Завалишь медведя – получишь пятьсот монет. Кстати, и долг отдашь. К этому времени Млый выпил уже три полных кружки. В голове с непривычки шумело, но это был приятный нераздражающий шум. Новый знакомец казался ему удивительно симпатичным, и Млый порадовался, что ему так повезло. А долги отдавать надо, надо быть благодарным. Этому его учили и Род, и Велес. Что, медведь? Подумаешь, медведь? – Хорошо, – слова легко слетали с языка. – Медведя, так медведя. Доброе вино. – Попробовал бы он принести плохое, – Темный угрожающе взглянул на хозяина трактира, но в глубине его глаз промелькнули насмешливые искорки. – Еще вина. И девочек! – крикнул он в глубину зала. Последнее, что Млый запомнил, было то, как он показывал приемы владения мечом, взобравшись на стол. Публика восторженно ревела, к нему липли какие-то девицы, он поил их вином в счет будущего заработка. Потом зачем-то посшибал мечом все светильники со стен и едва не разрубил потолочную балку. Начавшийся пожар тушили уже без него. Млый спал. Проснулся он в полной темноте, так и не поняв вначале, где находится. Сначала ему показалось, что он, намаявшись на охоте, вернулся домой, распряг Рыжего и завалился от усталости спать тут же, в конюшне. Пахло прелой соломой. Потом приподнялся и тут же схватился за голову. В черепе гудело, как в пустом колодце. В следующее мгновение вспомнилось вчерашнее буйство в трактире. Живот сводили судороги, как при отравлении ядовитыми грибами – был такой случай однажды, еле Род его выходил. Млый выскочил из чулана, куда его отнесли, когда он утихомирился и уснул прямо на полу трактира. Он промчался через весь зал на улицу и склонился над ближайшей канавой. Когда он выпрямился, вытирая тыльным концом кисти рот, сзади него уже стоял хозяин трактира. – Эй, горец, никак не могу запомнить твое имя, – в руках хозяин держал кружку дополна налитую вином. – Вот твое лекарство. Прими и послушай, что я тебе скажу. Млый взглянул на кружку и вновь кинулся к канаве. – Так не блюют даже корнейцы, – удивился хозяин, когда Млый мутными глазами опять взглянул на него. – Но платить все равно придется. Ты чуть не сжег трактир, а когда тебя попытались связать, оторвал последнее ухо Карноухому. Как его теперь прикажешь называть? Увечье налицо. Потом разогнал девиц и едва не обрушил крышу. Спасибо вмешался Темный, без него не знаю, как бы мы с тобой сладили. – Прошу простить, – Млый, шатаясь, пошел к входу в трактир, но хозяин загородил ему дорогу. – И не вздумай, – встав в дверях, сказал он. – Больше я тебя сюда не пущу. Но заплатить за ущерб надо будет завтра, сразу после боя. – Какого боя? – не сразу вспомнил Млый. – С медведем, – хозяин хихикнул и разгладил скобочку волос вокруг лысины. – Со здоровым таким корнейским медведем. Ты что, забыл? Постепенно Млый стал припоминать вчерашний разговор с Темным. Действительно, он согласился тогда сразиться с медведем. Но разве это была не шутка? – Отказаться не удастся, – в голосе хозяина послышались издевательские нотки. – Или с медведем, или на виселицу. Левая рука Млыя привычно скользнула за плечо, но вместо рукоятки меча схватила пустоту. – Твой меч в надежном месте. После борьбы с медведем отдам. Если он тебе, конечно, понадобится. – Лучше отдай сейчас, – пригрозил Млый. Потеря меча окончательно отрезвила его, он двинулся к хозяину трактира, угрожающе протянув вперед руку. – Люди! – завопил трактирщик. – Стража! Стража появилась из дверей трактира мгновенно, словно только ждала приглашения. Вокруг стал собираться народ. С тремя стражниками Млый смог бы справиться и голыми руками, но устремленные на него со всех сторон взгляды повергли в растерянность. – Он обещал биться с медведем, – продолжал кричать трактирщик. – Подписал бумагу. В случае гибели его деньги отдадут мне. И это справедливо. Посмотрите только, во что он превратил мой прекрасный трактир... Хозяин кричал, переходя от одного любопытствующего к другому, вздымал руки, колотил себя кулаками в грудь, одним словом, выглядел, по представлению Млыя, полностью невменяемым. К таким сценам он не привык. К тому же его действительно мучила совесть. Как же он умудрился вчера так напиться? Что натворил? – Тихо, тихо, – попытался урезонить он трактирщика. – Я не отказываюсь платить. Но и с медведем бороться не хочу. – Откажешься, – сказал один из стражников, не уступавший Млыю ни в росте, ни в ширине плеч, – принесем на площадь на копьях. Здесь тебе не горы! Млый отступил. Теперь он понял, что имел в виду Сторожич, говоря о городе полном обмана. Обман кругом и есть. И этот, Темный, хорош. Напоил, заставил подписать какую-то бумагу. Вот уж с кем бы он побеседовал, окажись он рядом. – Чего зря пристаете к парню! – неожиданно услышал Млый знакомый голос Темного. Тот подошел сзади, раздвинув толпу. – Дай лучше ему поесть, обратился он к трактирщику. – И выпить. Парню нужны силы, чтобы завтрашнее представление могло порадовать всех. А вы изводите его глупыми разговорами. – Ты! – Млый сгреб Темного за ворот рубашки. – Ты втравил меня в эту историю. Ты обманул меня! Несмотря не то, что Млый сдавил его очень сильно, Темный не сделал даже попытки освободиться. Его разноцветные брови поднялись в наивном удивлении, взгляд оставался бесхитростным. – Я не желал тебе зла, – прохрипел он. – Отпусти, ты делаешь мне больно. Внезапно Млый устыдился своего гнева. Действительно, при чем здесь этот человек, если виноват он сам? Млый разжал пальцы, и Темный облегченно вздохнул, ощупывая шею. Хозяин вынес на тарелке жареное мясо, но внутрь трактира Млыя так и не пустил. Темный уговорил Млыя поесть и выпить разбавленного водой вина. Толпа не расходилась, и Млый, глотая пищу, чувствовал себя под любопытными взглядами, как в зверинце. – Пойдем отсюда, – предложил Темный, когда Млый, насытившись, поставил тарелку прямо на землю. – Это не единственный трактир в городе. К тому же, тебе надо прийти в себя, развлечься. – Наразвлекался, – огрызнулся Млый. – Вчера. С твоей помощью. – Кто же думал, что ты так напьешься? – белая бровь Темного вновь наивно поползла вверх. – Я думал, ты крепче. После завтрака Млый почувствовал себя немного лучше. Темный продолжал суетиться вокруг него, выказывая желание во всем потакать прихотям Млыя, словно действительно чувствовал за собой вину. – Сегодня ты будешь отдыхать, – приговаривал он время от времени. – Завтра у тебя трудный день. Без меча Млый чувствовал себя, как голый. Надо же довести себя до такого беспомощного состояния, думал он, чтобы лишиться оружия. Как теперь жить дальше? На пути встретились две оружейных лавки, но купить ему хотя бы нож Темный отказался. – Победишь медведя, – уговаривал он, – получишь свой меч обратно. Да и не борются с медведем с оружием. Надо его голыми руками... Вчерашнее ощущение праздника от встречи с городом пропало само собой. Теперь Млый проклинал себя за то, что не послушался Сторожича. Надо было уходить. Вспомнились слова дасу о том, что в Нави нет людей, и город населяют лишь тени. Какие тени? Откуда они здесь взялись? Почему, если это действительно так, все вокруг выглядит до боли реально? Спросить у Темного? Темный вызвался быть добровольным гидом. Он не отставал от Млыя ни на шаг, и тот боролся с противоречивыми желаниями избавиться от назойливой опеки или продолжать выслушивать участливые советы. Как и вчера, на Млыя почти не обращали внимания. Но слух о том, что он будет бороться с корнейским медведем, постепенно распространялся, и скоро Млый обзавелся небольшой свитой из зевак, повсюду следовавших за ним. Поначалу Млый хотел просто побродить по городу и осмотреться, но ноги сами собой привели к воротам. Сегодня они оказались наглухо закрыты. Мало того, вооруженный копьями и мечами отряд из десяти-двенадцати человек расположился у выхода из города небольшим лагерем. У стены появилась походная палатка, около нее горел костер. Выяснять, для чего приняты такие меры предосторожности, Млый не стал. И так все понятно. Он прошелся около стены, прикидывая, что, пожалуй, сможет ее перелезть. Но следовавшие за ним люди, не оставляли его вниманием ни на минуту. А сзади, шагах в двадцати, шла охрана из тех трех стражников, с которыми он разговаривал у злополучного трактира. Млый понял, что если он даже решится перемахнуть через стену, от погони вряд ли удастся избавиться. У некоторых из стражников он увидел за спиной луки, это также не добавляло оптимизма. Еще большее бессилие Млый почувствовал, когда неожиданно вышел к храму. Городской храм Эгеры мало чем отливался от степных капищ Других. Та же ограда из бревен, разве что чище ошкуренных и более гладких, тот же широкий двор с идолом посередине. Идол Эгеры превышал высотой ограждение, его было видно еще с улицы, и Млый застыл пораженный. Темное лицо богини с изогнутыми змеями бровей и плотно сжатым ртом, словно она дала обет молчания, смотрело на Млыя, как на жертвенное животное обреченное и послушное. Из-под остроконечной шапки падали прямые длинные волосы, достигающие пояса, в одной руке она держала большой криво изогнутый серп, в другой – сноп сжатых колосьев. Но не грозный вид богини остановил Млыя, а внезапное понимание того, с кем он столкнулся в действительности. – Это – Марена! – едва выговорил он плохо слушающимися губами. – Это Эгера, горец, – напомнил о себе Темный. – Вершительница судеб. Завтрашний праздник в ее честь. – Это – Марена, – повторил Млый. – Зачем ты обманываешь меня? – Спроси любого, – обиделся Темный. – Эй! – он подозвал одну из девушек, сидящих на корточках перед воротами капища. – Скажи ему! – Незнакомец хочет принести жертву Эгере со мной? – смазливое личико храмовой проститутки было раскрашено так же, как и у идола. Но бесстрастное выражение девушке сохранить не удавалось, синие блудливые глаза смотрели выжидающе. – Я хорошо заплачу, – она прикоснулась к плечу Млыя. – Ты такой сильный и молодой. В последнее время приносить жертву приходят одни старики, – она капризно надула губы. – Не думай плохого, меня берут многие, и никто еще не жаловался на мою жадность. В подтверждении своих слов проститутка тряхнула тугой мешочек с монетами, привязанный к поясу. Млый отшатнулся от нее, как от чумной. К нему тут же подошла другая девушка. Отбиваясь от липких рук, Млый побежал прочь. В спину ему полетели грубые оскорбления. Обернувшись, он увидел, как проститутки собрались стайкой и стали что-то горячо выяснять у Темного. Когда тот подошел к Млыю, лицо его выглядело мрачным. – Зря ты отказался принести жертву, – сказал он. – Плохая примета. Все, кто собирается бороться с медведем, обязательно накануне приносят жертву Эгере. – Марена, – не слушая его, пробормотал Млый. – Как я не догадался раньше? Темный, – взмолился он, – помоги мне вернуть меч. – Никак невозможно, горец. От тебя ждут зрелища, убежать все равно не удастся. – Никуда я не побегу, – Млый наконец понял, что выход из этой ситуации у него только один, чтобы он ни предпринимал. – Пойдем лучше, посмотрим медведя. Увидеть того, с кем ему предстоит назавтра сразиться, действительно стоило. Темный повел его узкими переулками опять к морю, и, миновав рынок, скоро они вышли к большой яме. Стенки углубленной на высоту трех человеческих ростов утрамбованной площадки представляли сплошной частокол. Около ямы собралась немалая толпа зевак. Еще издали слышалось раздраженное ворчание зверя, которому докучают. Увидев Млыя и его сопровождение, толпа мгновенно расступилась. Млый беспрепятственно подошел к самому краю и заглянул вниз. Медведь выглядел устрашающе, таких больших Млыю встречать еще не доводилось. В Яви он два раза вместе с Родом ходил на медвежью охоту. В последний раз брал зверя сам. Рогатина не позволяла дотянуться медведю до охотника лапами и, удерживая его на безопасном расстоянии, надо было только выбрать момент, чтобы пустить в ход нож. Сейчас предстояло биться голыми руками. Выпирающие острыми углами лопатки медведя указывали на то, что его давно нормально не кормили. От долгого сидения в клетке шерсть свалялась, местами вылезла, но сила мышц не ослабла. Зверь, прижавшись к частоколу, грозно рычал, обводя зевак маленькими свирепыми глазками. – Голодный и злой, – довольно пояснил Темный. – Настоящий корнейский. Корнейцы ловят медведей в ямы специально для боев в честь Эгеры. Это их ежегодный подарок нашему городу. – Почему бы им не ловить зайцев? – Млый был еще способен шутить. – Возни было бы меньше. – Эгере нужен праздник, – не понял шутки Темный. – Нужна кровь. – Чья? – Лучше, если погибнет человек. Тогда предстоит благоприятный год, хороший улов на море и урожай на земле. – А если наоборот? – Наоборот и будет. – Значит, зрители будут желать моей смерти? Но я постараюсь их все же разочаровать. – Конечно, ты же такой большой и сильный. Почти как медведь. Млый заглянул в яму еще раз. Медведю надоело сидеть в своем углу, и он выбрался на середину площадки. Зверь шел вперевалку, загребая передними лапами под себя, длинные когти глубоко вдавливались в землю. – Налюбовался? – Темный дышал над самым плечом Млыя. – Ну, как тебе противник? – Достойный, – коротко ответил Млый. Про себя он мысленно прикидывал, как построить предстоящий бой. Он не сомневался, что его спасение заключено только в быстроте реакции. Надеяться на силу, пожалуй, не стоит. Примерно с полчаса он еще разглядывал зверя, отмечая, что тот не только голоден и зол, но, кажется, еще и ранен. Левую переднюю лапу ставит на землю неуверенно, хотя и опирается на нее всем телом. К тому же на шкуре, сразу за лопаткой, виднеется засохшее пятно крови. Видимо, ударили все-таки копьем, чтобы усмирить или отвлечь, когда вытаскивали из ловушки. Странные здесь, однако, царят забавы, подумал Млый. Зачем человеку бороться с медведем? Но тут же вспомнил, как ездил к Раху в гости и видел там поединки Других с дикими быками. Южные земли Раха сильно отличались от привычной степи. Близко подступающие горы нависали над равниной черными безжизенными вершинами. Дома Другие здесь строили из камня, или из глины. Да и сами Другие были в основном чернявы и смуглы в отличие от светловолосых жителей знакомых деревень. На равнине вместо оленей водились антилопы и дикие быки, в горах жили козы. Скот местные в деревнях не держали, зато много и удачно охотились. Иногда отлавливали быков не только для пищи, но и для поединков, которые проводились по праздникам, посвященным Раху. Млыю тогда подобные представления были в диковинку, и, когда Рах предложил посетить праздник, сначала, стесняясь, отнекивался, но позже согласился. Рах тогда представил его как почетного гостя, усадил рядом с собой прямо на глинобитную стену, окружающую тщательно выровнянную площадку. Млый сидел, свесив ноги, и с любопытством поглядывал по стронам, отмечая про себя, что и темпераментом местные жители наделены совсем другим, нежели степняки. По крайней мере шум над примитивным цирком стоял такой, что закладывало уши. Три черных, как сажа, с блестящей короткой шерстью быка угрюмо стояли в загончике с наружной стороны площадки. – Они будут убивать их дротиками? – спросил любопытный Млый, наклоняясь к уху Раха, иначе бы тот его не услышал. – Они с ними будут играть, – рассмеялся Рах. – Как, играть? – не понял Млый. – Разве быки позволят? Но позже, когда в круг выпустили первого быка, и тот помчался сначала по арене, а потом остановился в растерянности, не отыскав противника, и вновь бросился вперед, едва со стены прямо перед ним на площадку соскочил худой и высокий парень, то Млый готов был броситься ему на помощь – таким беззащитным показался Другой перед сокрушительной силой острых рогов и играющих мощью мускулов. Рах едва успел придержать Млыя, схватив за пояс, а то бы он точно соскочил вниз с обнаженным мечом. – Это игра, – напомнил Рах. – Не бойся, бык ничего не сделает Другому. Но Млый вначале ему не поверил. Как же так? Ведь парень едва сумел увернуться, когда бык бросился к нему, едва успел отскочить в сторону, и даже споткнулся, отчего зрители прямо зашлись в истошном крике. Ничего себе, не бойся. И лишь немного спустя, он понял, по каким правилам проходит состязание. Бык нападал, сначала стремительно и безоглядно, потом осмотрительно и с хитрецой, замирая на мгновение перед новым броском. Но результат всегда был один – его противник постоянно оказывался чуть быстрее, чуть спокойнее, и неизменно удачливее. Млый подивился тогда стремительности реакции Другого, такого он у себя в степи еще не видел. Праздник запомнился. Позже Млый рассказал о нем Роду, ему хотелось, чтобы и тот дома устроил подобное представление, а против быка выступил бы он сам, Млый. Но Род подсмеивался над ним, отшучивался, и Млый не нашел ничего лучше, чем обидиться. Давно это было, со вздохом признался сам себе Млый. Каким же он тогда был еще мальчишкой. А желание участвовать в честном поединке без оружия осуществилось странным образом здесь, в Нави. Только бы лучше, наверное, этого с ним не случалось вовсе. Пообедали тут же, не заходя в трактир. Темный купил рыбу и овощей, от вина Млый отказался, пил воду. Потом Темный предложил сходить в баню. В баню Млый направился с удовольствием. За время путешествия, когда не всегда удавалось найти даже ручей, кожа покрыла шершавая корка грязи, волосы испачкались так, что их трудно стало расчесывать. Одним словом, баня была именно тем, что нужно. Городская баня оказалась совсем не такой, к какой привык Млый. Не было парилки, зато имелся приличный бассейн и мыльня. Темный заплатил банщику, и тот от души мял и массажировал постанывающего от удовольствия Млыя на каменной лавке. Уходить от влажного тепла не хотелось, в бане Млый пробыл до самого ужина, а потом, сопровождаемый все тем же Темным, отправился в гостиницу, где в комнате, напоминавшей казарму с множеством коек, для него нашлась постель. Уснуть ему не помешали ни докучные разговоры других постояльцев, ни пьяные крики, доносящиеся из трактира. Проснулся Млый бодрым и, как ни странно, в прекрасном настроении. Ощущение, что сегодня он идет на привычную охоту, а не на страшный бой без оружия, не покинуло его даже тогда, когда он обнаружил около кровати все тех же трех стражников. – Охраняете? – осведомился он, открыв глаза и увидев мрачную физиономию старшего из команды. – Это правильно. Дайте для порядка вон тому пьянице по шее, чтобы так не вопил в день светлого праздника Эгеры. Пьяницу тут же стукнули по затылку древком копья, и он испуганно замолчал. Командовать Млыю понравилось. – А теперь принесите что-нибудь поесть, да побыстрее! Приказание выполнили с угодливой поспешностью, про деньги не было сказано ни слова. Выйдя на улицу, Млый послал одного из охранников за чистой водой для питья и умывания, потом распорядился достать где-нибудь масла для умащения кожи, чтобы каждая мышца стала скользкой и упругой. Масло принесли тоже, но старший страж неожиданно наклонился к его уху и зловеще прошептал: – У тебя осталось совсем немного времени куражиться. Эгера ждет. Пошли, горец! Слышишь, как зовет тебя медведь? Даже у гостиницы был слышен злобный рев, доносящийся из ямы. Млый подумал, что, очевидно, медведя сейчас дразнят, кидая в него камнями, но дело обстояло даже хуже, чем он предполагал. Пока они с трудом пробивались к месту боя через толпу, запрудившую ширину улицы, рев все нарастал, и в нем слышалось столько ярости и боли, что Млыю стало не по себе. На площади стража уже освободила узкий проход, чтобы Млый мог беспрепятственно добраться до ямы, и, подойдя к ее краю, он увидел, что в медведя тычут длинными тонкими шестами с горящей на концах паклей. Запах паленой шерсти стоял над площадью. "Кто тут у них главный? – почему-то подумал Млый, так и не удосужившийся накануне расспросить Темного о государственном устройстве города. – Кто заправляет всем этим? Жрецы, аристократия, совет лавочников?" Но сейчас выяснять подобные подробности было просто нелепо. Млыя стали подталкивать в спину древками копий, и он гневно обернулся, собираясь сказать, что этого делать не следует – спрыгнет сам. От одного его взгляда стражники отшатнулись, как от удара. – Пусть Эгера решит, чью взять кровь! – выкрикнул с противоположного края площадки высокий старик с посохом, украшенным костяным набалдашником. – Но пусть останется милостива к нам! – Пу-у-усть! – откликнулась эхом толпа. Сейчас Млыю было не того, чтобы разглядывать зевак, его внимание полностью поглотил медведь, которого наконец перестали травить, но ярости от этого у него не убавилось. Зверь метался по кругу, иногда принимался свирепо грызть вбитые в землю колья, поднимался на задние лапы и ревел так, что закладывало уши. Млый дождался, когда медведь окажется к нему спиной, и спрыгнул вниз. Как ни мягок был прыжок, медведь его все же услышал. Он тут же развернулся и бросился на врага. Зверь не сразу поднялся на задние лапы, чтобы обхватить противника, а сначала пронесся по площадке, как таран, желая только одного – настичь и изувечить. А, возможно, он просто хотел немедленно пустить в ход зубы, подмяв под себя одного из своих мучителей. Отскочить в сторону Млый успел, но медведь все-таки задел его боком, и юноша оказался отброшен в сторону. Каким-то непостижимым для себя образом Млый все же сумел сгруппироваться и, перевернувшись несколько раз, опять вскочить на ноги. В это время медведь уже поднялся на задние лапы и пошел ему навстречу. Зверь выглядел громадным. Голова Млый оказалась где-то на уровне его груди, а длинные лапы с внушительными когтями не позволяли приблизиться настолько, чтобы попытаться обхватить туловище руками. Млый вдруг понял, что все вчерашние наблюдения, когда он разглядывал медведя, стараясь выявить его слабые стороны, вроде пораненной лапы и запекшейся на лопатке крови, на самом деле ничего не значат. Зверь был силен, зол и агрессивен. К тому же его растравили так, что он просто перестал обращать внимание на полученные царапины. Ему хотелось только одного – смерти своего мучителя. И этим мучителем для него сейчас был Млый. В очередной раз увернувшись от вытянутых лап, Млый постарался обрести хладнокровие. В толпе засвистели, на площадку полетели камни – зрители неистово орали, требуя, чтобы противники немедленно сошлись в смертельном поединке. Все маневры Млыя воспринимались ими, как трусость. – Ату! Ату его! – слышал Млый несущиеся сверху науськивания. – Возьми его, бурый! Как ни изворотлив был Млый в своих прыжках, медведь не уступал ему ни в настойчивости, ни в быстроте реакции. "Да медведь ли это? – мелькнула у Млыя опасливая мысль. – Уж больно стремителен и хитер!" Если бы не опасность самой ситуации, эту возню Млыя с медведем можно было воспринять, как детскую игру в жмурки. Только глаза у водящего были открыты и неотрывно следили за всеми передвижениями жертвы. Млый опять споткнулся, потом еще раз, еще. Лапа медведя, казалось, едва коснулась его плеча, но кожа оказалась распоротой, как бритвой, и тут же окрасилась кровью. Толпа восторженно взревела. Еще вчера Млый продумал тактический ход поединка. Пока все шло примерно так, как он и предполагал. Медведь будет нападать, он уворачиваться до тех пор, пока не измотает зверя, а потом надо каким-то образом вскочить ему на спину и схватить за голову. Вот только бы еще и удержать! Чувствуя, как толчками вытекает из раны кровь, Млый подумал, что, видимо, пора переходить к решительным действиям. Неизвестно насколько серьезно его сумел зацепить медведь, рука пока слушается, но потеря крови неизбежно ослабит его. Так что дожидаться, когда это случится, не стоит. Второй удар лапой пришелся по спине и сбил Млыя с ног. Подняться он не успел, медведь навалился сверху, левая рука Млыя оказалась у него в пасти. Ворочаясь под тяжелой тушей, Млый извивался, как червяк, тянул на себя руку, чувствуя, что клыки вонзились в мышцы. Другой рукой он шарил вокруг в поисках опоры и вдруг наткнулся на один из камней, брошенных раньше сверху. В дальнейших действиях Млый себе отчета уже не отдавал. Он наотмашь ударил зажатым в руке камнем медведя по морде. Потом еще раз. Он не слышал ни рева медведя, ни криков толпы, а только бил и бил. Зубы на левой руке наконец разжались, и Млый сумел подняться. Медведь мотал головой и тер лапой залитую кровью глазницу. Млый прыгнул на него сзади, как на необъезженного коня, обхватил толстую шею в мертвом захвате и попытался сдавить. Неожиданно медведь упал на спину и Млый опять оказался внизу, но хватку не ослабил. Он чувствовал, как трещат его собственные кости, но продолжал, упираясь лопатками в землю, поворачивать голову зверя вбок. Все сильнее и сильнее, не задумываясь о том, сумеет ли уже сам выйти из этой схватки живым. У медведя хрустнули шейные позвонки, лапы вдруг обмякли и стали судорожно скрести когтями землю. Млый напряг последние силы и рванул медвежью голову так, словно хотел оторвать ее совсем. Сразу вслед за этим над площадью пронесся разочарованный вой зрителей. – Эгера грозит нам бедой! – среди общего шума выделялся голос старика с посохом. – Будет трудный год! – Бу-у-дет! Млый выполз из-под мертвой медвежьей туши и устало, как крестьянин после жатвы вытирает пот, вытер с лица кровь.