Текст книги "Дитя двух миров"

Автор книги: Владимир Контровский

Соавторы: Элеонора Фролова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Серёга – светловолосый голубоглазый парень чуть постарше меня – мне понравился. Мне было приятно чувствовать его руку на своих плечах, когда мы с ним в обнимку (так было задумано по сценарию) вышли на улицу. Меня давненько никто не обнимал, так что эту часть нашего любительского спектакля, задуманного Петровичем, я играла с искренним удовольствием.

Машина у Серёги – синий «фольксваген-пассат» – была не новой, но ухоженной: как видно, хозяин о ней заботился (не шалопай безбашенный), и это я записала ему в плюс. Что из себя являет мужик, можно оценить по его машине (если она, конечно, у него есть) – тест надёжный, проверено.

Петрович вышел нас проводить – как бы на всякий случай, а то вдруг мои типа охраннички (их не было видно, но я не сомневалась – они где-то поблизости) подумают, что бедную меня опять похищают, и откроют пальбу. Он небрежно (у меня аж сердце ёкнуло) поставил на заднее сидение огромную сумку марки-серии «мечта оккупанта» и сказал нам с Сергеем, улыбаясь шире некуда:

– Ну, молодёжь, счастливо оттянуться! За пацана (это уже предназначалось мне) не беспокойся, я присмотрю. Так что отдыхай хоть до понедельника – ваше дело молодое, какие твои годы.

Я знала, что Алексей работает на публику – он говорил всё это для невидимок, чутко следивших за каждым моим движением, – но делал он это классно, как настоящий актёр. Вот тебе и слуга царю, отец солдатам…

Я уселась на заднее сидение – как всем известно, место рядом с водителем называют «местом смертника», и мы поехали.

Крепилась я изо всех сил, и только минут через двадцать пять, когда мы уже были достаточно далеко от моего дома, быстренько расстегнула не до конца затянутую «молнию» на сумке.

– Как ты там? – негромко спросила я, наклонившись над «мечтой оккупанта».

– Нормально, мам, – ответил мой сын. – Можно уже вылезать?

– Подожди ещё немного. А пока давай дальше играть в прятки.

Сумка чуть шевельнулась – Шепоток устраивался поудобнее, места там хватало для двух таких, как он. И ни капризов, ни хныканья – чудо, а не ребёнок.

Так он и сидел в сумке смирно – ни дать, ни взять котёнок, которого везут на дачу. И только один раз, когда мы плотно завязли в пробке (уже на выезде из города), он высунул головёнку, глянул в боковое окошко на толпившиеся вокруг лакированные спины машин и шустро юркнул обратно, как мышонок в норку. Я улыбнулась.

Машины в сторону Приозёрска шли табунами (что вы хотите – лето, пятница, вечер), но конкретно за нами никто вроде не прицепился. Кажется, букашке удалось выскочить из-под микроскопа… Вот только надолго ли?

* * *

– Вы кретин, Монстр, да, да, последний кретин! Как были вы мелким рэкетиром, так вы им и остались, несмотря на всю вашу внешнюю респектабельность. Топорная работа. Что, нельзя было подсунуть этой блондинке какого-нибудь мачо, чтобы – как это по-русски? – охмурить её, затащить в койку, а потом она сама принесла бы нам своего ублюдка на – как это по-русски? – блюде с синей полосой, да. Нет, на это у вас не хватило мозгов, Монстр, – вы решили устроить грубый киднэпинг в стиле Чикаго тридцатых годов прошлого века. И вот вам результат, – лысый человечек небольшого роста, сидевший за офисным столом в одном из навороченных коттеджей на берегу Финского залива, злобно сверкнул глазами. – А если кого-то из ваших людей взяли живым – что тогда? А тогда очень скоро это ваше новое КГБ размотает по ниточке весь клубочек и дотянется до нас. Я сделал ошибку, связавшись с вами, Монстр, и эту ошибку придётся исправлять.

Тот, кого звали Монстром, стоял перед лысым навытяжку. Монстр имел бледный вид – тёртый питерский криминальный авторитет очень хорошо знал, кто такой мистер Твистер, и что значат слова «ошибку придётся исправлять».

– Э-э-э… – промямлил Монстр, нервно теребя в руках свои любимые тёмные очки. – Я принял все меры предосторожности. Исполнители не знают заказчика – мы работали по цепочке, и если даже…

– Об эффективности ваших мер предоставьте судить мне, – перебил его Твистер. – Пока я могу только сказать, что…

Дверь кабинета бесшумно отворилась, и на пороге возник молодой человек в тёмном костюме.

– Сэр, есть новая информация, – доложил он.

– Минуточку, Дэниэл, – остановил его хозяин кабинета и коротко бросил Монстру: – Подождите в холле. Возможно, у вас появится возможность реабилитироваться. Ну, что там у вас? – обратился он к помощнику, как только они остались одни.

– Два часа назад мать интересующего нас объекта уехала с каким-то парнем. Вдвоём.

– Сексуальный уикэнд… – пробормотал Твистер.

– Да, сэр, это выглядело именно так. Однако на всякий случай Скунс проследил за их машиной, а потом передал контроль Вампиру. И Вампир – совершенно случайно, сэр, пока они торчали в пробке, – вдруг заметил в машине ребёнка. Она взяла его с собой, сэр, – судя по всему, тайком.

– Очень интересно! – Твистер заметно оживился. – Девочка решила сыграть в свою игру – что ж, это нам на руку. Куда они направляются?

– За город. В сторону Приозёрска, сэр, – там курортная зона.

– Превосходно, – Твистер возбуждённо потер маленькие ладошки. – Этим ребёнком заинтересовались на самом верху, и мы не можем – как это по-русски? – лопухнуться. Будем их брать, Дэниэл. Своими силами, без помощи этих наших, – он брезгливо поморщился, – русских союзников. Две машины и четверо парней – этого будет достаточно. И задействуем вертолёт – противник у нас серьёзный, и машине с трофеями не так просто будет пересечь финскую границу. А вертолёт – это скорость, мой мальчик, скорость! У русских входят в моду аэроклубы – частным вертолётом здесь уже никого не удивишь.

– А противовоздушная оборона? – осторожно спросил Дэниэл. – Всё-таки здесь пограничная зона…

– Э! – Твистер пренебрежительно махнул рукой. – Двадцать пять лет назад – вы тогда ещё бегали в коротких штанишках – один немецкий парень сел на «Сессне» прямо на Красной площади, пролетев через половину этой страны. Не думаю, что с тех пор русская ПВО стала лучше – скорее наоборот. Да, и ещё, – он понизил голос, хотя звукоизоляция в его кабинете была отменной. – Это чудовище в холле нам больше не требуется – отработанный материал. Угостите его нашим фирменным кофе, и пусть едет. Как это по-русски? Канает себе с богом, да? Вот и пусть канает, только… не очень далеко.

– Я всё понял, сэр.

…Сорок минут спустя водители на Приморском шоссе стали свидетелями того, как шикарная иномарка, шедшая на большой скорости в сторону Петербурга, вдруг неуверенно завиляла прямо посередине дороги, пошла боком, а потом проломила ограждение и рухнула вниз с виадука.

Сотрудникам ГИБДД, прибывшим на место происшествия через пятнадцать минут, с первого же взгляда стало ясно, что внутри груды мятого железа не осталось ничего живого – фарш невозможно провернуть назад.

– Наверно, водитель не справился с управлением, – предположил один из них, – или уснул за рулём. А может, выпил лишку – пятница, конец рабочей недели.

– Или решил установить рекорд имени Гиннеса по прыжкам на автомобиле, – мрачно пошутил другой, разглядывая осколки тёмных очков, прилипших к окровавленным остаткам ветрового стекла.

* * *

«По результатам экспресс-анализа можно сделать вывод, что объект Х-711 имеет целый ряд серьёзных генетических отличий от обычных людей. Считаю целесообразным изъятие. Дата. Время. Подпись».

«Вот это номер, – ошарашено подумал куратор секретного проекта «Дети-уникумы», ознакомившись с депешей, поступившей по экранированному каналу связи. – Ряд серьёзных отличий… Проще говоря, этот мальчишка не совсем человек. Или совсем не человек? Вот тебе и марсиане…».

Отложив бланк в сторону, он нажал клавишу коммуникатора.

– Сидоров!

– Слушаю, товарищ генерал!

– По поводу Саши Ф. Изымайте. Немедленно. По исполнении доложить.

– Есть, товарищ генерал!

Коммуникатор ожил через десять минут.

– Мальчика в квартире нет, – голос майора звучал растеряно-виновато.

– Как это нет?!

– Его мать уехала с приятелем три часа назад. Предполагаю, она каким-то образом умудрилась забрать с собой и сына – в машине была большая сумка.

– Так какого же… – генерал поперхнулся. – Где они? Куда поехали?

– Девятый шёл за ними, но потом потерял их из виду. Пробки на дорогах, товарищ генерал.

– В голове у тебя пробки, майор! Сгною! Возьмите в оборот её домашних – они-то должны это знать!

– Уже, товарищ генерал. Но мать Алины ничего не знает, а отчим…

– Что отчим? Только не надо песен о героях-подпольщиках, которые гордо молчали на допросе в гестапо!

– Он… – голос майора дрогнул, и генералу почудился в нём сдержанный смешок. – Он не может ответить, товарищ генерал. Отчим Алины пьян – мертвецки. Её мать сказала, что когда она пришла с работы, он уже был невменяем – говорит, что раньше никогда его таким не видела. Мы вызвали медиков, товарищ генерал, и как только они его откачают…

– Жду! – куратор проекта «Дети-уникумы» от всей души хлопнул по коммуникатору, разрывая связь, и пробормотал: – Анекдот, ёптыть, – пока есть водка, мы непобедимы…

* * *

Выбравшись из городской толчеи, Серёга резко прибавил скорость – мы летели по шоссе с ветерком.

– А ты классно водишь, – сказал я ему, помогая Шепотку выбраться из сумки, – как профи.

– А я выступал в ралли, – отозвался Сергей, – хобби у меня такое. Поэтому Алексей Петрович и попросил меня вас отвезти – типа доверяет.

– А… А я-то думала, что он выбрал тебя, потому что ты у нас такой красавчик, – я ехидно ухмыльнулась. – Папаня меня любит – не будет он подсовывать мне парней второго сорта.

– Ну, и поэтому тоже, – в ответ на мою подколку Серёга весело улыбнулся, глядя на меня в зеркальце заднего вида, и добавил доверительно: – Ты мне сразу понравилась – клёвая ты девчонка.

– Нормуль, – подытожила я, – будем считать, что в любви ты мне объяснился. Дело за малым – доехать до вашего тайного города. А то не в кайф мне как-то ворковать, озираясь на каждую проходящую тачку.

– Доедем, – уверенно сказал мой типа водитель-телохранитель. – Тут осталась на всё про всё часа два, вместе с просёлком. Только город наш не очень тайный, и не город даже, а лагерь в лесу, на берегу реки.

– Лагерь? Пионерский, что ли?

– Военно-спортивный. По патриотическому воспитанию молодёжи. Это всё фонд, где Алексей Петрович работает. Хорошее дело. У нас и оружие есть – вполне официально.

– Оружие? – подозрительно уточнила я. – У вас там что, боевиков готовят?

– Воинов, – очень серьёзно ответил Сергей. – Защитников страны – в мире-то хрен знает что творится. Со спецназом мы, понятно, связываться не будем, но если на тебя шпана какая наедет, или ещё кто, по зубам настучим на раз.

– А если… А если всё-таки за мной явятся, ну, эти, которые из наших спецслужб?

– А не будет никакого «если». Директор нашего фонда – бывший контрразведчик, он уже кое с кем связался, ему Петрович звонил. Отец у тебя хитёр – не только драться умеет, но и думать. Звонил он всем нам от соседей – на случай, если ваши телефоны на прослушке, – а я уже потом позвонил к вам домой: мол, можно к вам в гости? Так что если твоим сыном по-хорошему интересуются, для пользы дела, то никаких проблем – всё уже под контролем.

– А если по-плохому?

– А если кто решил использовать твоего пацана исключительно для себя, любимого, то ни хрена у него не выйдет. Пока мы тут с тобой катаемся, наши ребята уже подготовили информационный пакет для Интернета – фотографии, данные и всё прочее. В случае чего о твоём сыне узнает весь мир, а для тихушников широкая огласка – это кранты. Так что нам с тобой только доехать, а там можно будет и расслабиться. У нас там весело – сама увидишь.

– Что, и дискотеки по вечерам?

– Конечно. Девчонок, правда, маловато, – ты у нас будешь королевой бала.

Я мысленно усмехнулась – знал бы ты, парень, какой королевой я была! – а вслух сказала:

– Покатит. Первый мой танец твой, рыцарь, – дарю.

– Рыцарь благодарит прекрасную даму, – Серёга церемонно кивнул головой и изящно вписался в поворот.

Шепоток нам не мешал. Я его покормила (захватила кое-что с собой), и он прилип к окну, рассматривая лес, стелившийся по сторонам. Потом он утомился и уснул, свернувшись на сидении, – я сделала там для него типа постель, подложив ему под голову пустую «мечту оккупанта». Я и сама начала уже задрёмывать – денёк-то у меня был ещё тот, – как вдруг услышала, что к негромкому урчанию мотора примешался какой-то тарахтящий звук.

– Это ещё что за пакость? – пробормотал Сергей.

Я перегнулась через спинку правого переднего сидения и посмотрела вперёд и вверх – туда, куда смотрел Серёга.

Над дорогой карикатурной стрекозой завис вертолёт.

Глава 7

На фоне бледного вечернего неба вертолёт смотрелся зловеще. Его вращающиеся лопасти образовали чуть светящийся круг: ни дать, ни взять «летающая тарелка», прибывшая откуда-нибудь с планеты Тиу-Киу-Тау-Миу, где жил когда-то один мой знакомый кекс по фамилии Озаботтэс. Железная стрекоза висела над дорогой коршуном, готовым ринуться вниз.

– Может, это наши? – спросила я (почему-то шепотом), сама не зная, кого именно я подразумеваю под словом «наши».

– Нет, – Сергей отрицательно покачал головой, – это не военный вертолёт, и вообще…

И не закончив, резко дал по газам.

Мы проскочили под брюхом стрекозы зайцем, уворачивающимся от хищных когтей.

– «Фольксваген-пассат» номер… – загремело с неба. – Приказываю остановиться!

Никогда не любила жесть-боевиков (в отличие от фэнтези) и меньше всего мечтала о том, чтобы стать действующим лицом детективного перформанса. Ну не умею я сбивать вертолёты из арбалета (тем более что арбалет мой остался в Эххленде).

– «Фольксваген-пассат», – надрывался металлический голос, – остановитесь, или мы будем стрелять!

Ой-ё… Стрелять… Я уже видела, что бывает, когда пули попадают в людей… Крыша у нашей тачки наверняка тоньше танковой брони – бах-бах, и готовый дуршлаг! По-моему, самое время вмешаться эххийским магам – Кагга, дрянь пернатая, где тебя черти давят?

Но выстрелов не последовало. Вертолёт прогрохотал над нашими головами и пошёл вперёд, быстро снижаясь.

– Хочет сесть и перекрыть дорогу, сволочь, – сквозь зубы процедил Сергей. – И ни свернуть, ни обогнуть, хоть разворачивайся…

И тут грохнуло.

Вместо злой стрекозы над дорогой вспыхнул яркий пламенный шар, плюющийся во все стороны длинными огнистыми струями. По машине, царапая стёкла, застучали мелкие обломки – вертолёт разлетелся на куски. А потом над самыми верхушками деревьев со свистом промелькнуло что-то угловато-стремительное, похожее на гранёный слиток серебра.

– Дела… – изумлённо произнёс Серёга. – Ну, Алина, ты и даёшь!

– Кому и как? – нервно пошутила я (напоминаю, если вы забыли: у меня в стрессовых ситуациях прорезается и обостряется своеобразное чувство юмора). – Даю, бывает, конечно, но редко.

Шепоток молчал, рассматривая дымную полосу, протянувшуюся над лесом.

– Это был истребитель-перехватчик, – пояснил Сергей, проигнорировав мой типа юмор, – и он сбил вертолёт ракетой класса «воздух-воздух».

Блин, у мужиков мозги точно набекрень, особенно если дело касается каких-нибудь боевых железяк. Ну самое время для лекций на военную тематику!

– И что дальше? Ждать удара лазером со спутника? – Сергей повернулся и посмотрел на Шепотка. – Что же это у тебя за парень такой, если за ним так гоняются, а?

– Я хороший мальчик, – невозмутимо ответил мой крошка-сын. – Я самостоятельный, но всегда слушаюсь маму, бабушку и дедушку, вот!

– Ты лучше на дорогу смотри, водила! – сердито бросила я, прижимая к себе Сашу. – Рули давай, пока на нас атомную бомбу не сбросили. Где этот ваш райский уголок? Едем, едем, и ни хрена!

– Уже скоро, не переживай, – успокоил меня бывший участник ралли. – Сейчас будет перекрёсток, потом парочка поворотов, и мы на просёлке. А там уже рукой подать. Доедем – я ведь Петровичу слово дал.

До перекрёстка мы долетели мухой и проскочили его под самым носом приземистой чёрной машины, зверем выскочившей с примыкавшей трассы. И этот зверь, словно учуяв добычу, помчался за нами.

«Опять бега начинаются… – с тоской подумала я. – И когда же всё это кончится – в Эххленде с его драконами да змеями, и то спокойней было! А если эти вместо уговоров сразу начнут стрелять?».

– Не будут они стрелять, – Серёга словно прочёл мои мысли, – вы им нужны живыми, а не дохлыми. И по колёсам стрелять не будут – если у нас на такой скорости лопнет колесо, мы тут же слетим с шоссе и пойдём считать ёлки. В итоге они получат только трупы.

«Про трупы – это очень оптимистично» – подумала я, закрывая собой Шепотка: кто его знает, что на уме у экипажа чёрной машины?

– Не бойся, мама, – очень серьёзно сказал Шепоток, в упор глядя на меня своими чуть зеленоватыми глазищами, – я с тобой.

Интересное кино… И кто тут кого успокаивать должен, спрашивается?

Стрелять в нас действительно не стали – вместо этого нас начали умело прижимать к обочине. Серёга молча и яростно боролся, раз за разом выкручиваясь из почти безнадёжных положений, но даже мне было понятно, что мы проигрываем: чёрная машина была куда мощнее нашего старенького «пассата». А бывший гонщик понял это ещё раньше меня.

– Ребёнка держи! Сожмитесь! – заорал он, когда мы входили в очередной крутой поворот, и вывернул руль.

Удар был таким, что я чуть не откусила себе язык. К счастью, других последствий не было – Сергей оказался профессионалом и таранил чёрного зверя мастерски. Наша боевая колесница, дребезжа, удержалась на шоссе, а преследователь снёс дорожный указатель и улетел в глубокий кювет. Через пару секунд бабахнуло, и оттуда выбросило сноп рыжего огня с чёрным дымом пополам – Голливуд от зависти давится транквилизаторами.

– Серый, это супер! – Я подалась вперёд, обняла парня за плечи и поцеловала его в щёку. – Как ты их!

– Тряпку дай… Там, между сиденьями, – ответил Серёга, морщась.

И тут я увидела, что наша левая передняя дверца глубоко вмята и даже разорвана – из-под лопнувшей обшивки торчали острые металлические края. А на левой брючине Сергея, возле колена, расплывалось тёмное мокрое пятно.

– Остановись на минутку, я перевяжу, – пробормотала я, нашарив тряпицу. – Кровью ведь изойдёшь, Серёжка!

Машина приткнулась к обочине, я выскочила, перебралась на переднее сидение и как могла, прямо поверх брюк наложила Серёге повязку, чувствуя себя фронтовой медсестрой. Получилось у меня не очень – справа неудобно, а покорёженную левую дверцу заклинило наглухо. «Видел бы кто со стороны, – подумала я, затягивая узёл зубами, – ну чисто порнуха: девочка мальчику прямо в авто…». И оборвала сама себя – ну что за мысли идиотские лезут в голову!

– Как ты? – я посмотрела на бледное лицо Сергея. – Вести сможешь? А то давай я – я умею.

– Сам справлюсь, – парень упрямо мотнул головой. – Маресьев, вон, вообще без ног на самолёте летал, а я что, с одной ногой машину не доведу? Обижаешь…

Я вернулась на своё место, и мы тронулись.

Похоже, нашей тачке тоже досталась – на ходу она лязгала, кряхтела и скрежетала, словно жалуясь и раздумывая: а не развалится ли мне?

– Дотянем, – проговорил Сергей, кривясь от боли. – Смотри, вот и просёлок.

Справа в сплошней стене леса появился просвет – в глубь уходила грунтовая дорога с неглубокой колеёй. Мы свернули. Дорога была узкой и неровной, но шоссе с его чёрными машинами и вертолётами осталось позади, что не могло не радовать. Приближалась ночь с её спасительной темнотой – белые ночи уже кончились, – обещавшей укрыть нас от чересчур любопытных глаз. Только бы наша «антилопа-гну» не сдохла…

Наверно, Серёга тоже подумал об этом. Он достал мобильник и набрал номер.

– Максим? Это я. Заводи свой глиссер – мы уже на подходе. Принимай ценный груз, капитан Флинт. – И пояснил недоумевавшей мне: – Резервный вариант – Алексей Петрович предусмотрел. Там, – он дёрнул подбородком, – река, а на реке катерок. Полчаса прогулки по воде на фоне красот природы – и мы на месте. Жаль только, – он улыбнулся, – что я не смогу сегодня с тобой потанцевать.

Я только собралась ему ответить, как наш лимузин кашлянул и заглох – приехали называется. А позади, на шоссе, волчьими глазами сверкнули фары ещё какой-то машины, и она тоже свернула на просёлок.

– Так, – очень спокойно сказал Сергей. – Бери пацана и беги в лес.

– Куда?!

– В лес. Вон туда – видишь тропку? Она ведёт к реке. Там скалы, но есть спуск, типа каменной лестницы. А внизу тебя встретит Макс. Всё путём, Алинка, – беги.

– А как же ты?

– А я задержу этих – кто бы они ни были, – с этими словами он открыл бардачок и вытащил оттуда пистолет. – Мне на одной ноге всё равно далеко не уйти, так что…

Я похолодела.

– Не напрягайся ты, – добавил Серёга, заметив ужас в моих глазах. – Я сейчас звякну в лагерь, подъедут наши, и… Всё путём, Алинка, – мы ещё с тобой потанцуем. Беги, блин, чего сидишь? – приказал он, следя за приближающейся машиной. – Быстро, ну!

И я, сглотнув липкую слюну, сгребла Шепотка в охапку и кинулась в лес.

Я бежала по мшистым кочкам, утыканным кустиками брусники-черники, и боялась только одного: как бы не налететь в темноте на какой-нибудь корень и не упасть. О Сергее я старалась не думать: со мной был Шепоток, и я должна была спасти его от всех тех, кто так упорно за нами охотился. А он молчал и только тихонько сопел мне в ухо.

Уже почти стемнело, и тропинку я вскоре потеряла. Это меня огорчило не сильно – лес поредел, а впереди в вечерней тишине уже слышался шум воды: мимо реки я не пробегу. Закрываясь от хлещущих по лицу веток, я проломилась сквозь заросли папоротника и кусты малинника. И в это время сзади, там, где остался Сергей, щёлкнули два выстрела – один за другим, – затем ещё один. И тишина – злая и гулкая.

И я поняла, что Сергея больше нет – вот так сразу взяла и поняла. Я была знакома с этим красивым и весёлым парнем всего несколько часов, и даже успела с ним пококетничать, но я о нём почти ничего не знала. Почти ничего – если не считать того, что он меня защищал, защищал самоотверженно, совсем как эххийский рыцарь Хрум де Ликатес. Только Серёге было куда труднее: не было у него под рукой ни боевой магии, ни даже пулемёта… А он всё равно меня защищал… Мне захотелось сесть на мох и заплакать, но со мной был мой сын, и поэтому я побежала дальше.

Берег открылся внезапно. Редколесье кончилось, в лицо пахнуло водяной свежестью. Я подбежала к обрыву, ожидая увидеть каменную лестницу, о которой говорил Сергей, и…

Лестницы не было. Берег обрывался вниз круто, словно срезанный ножом. Подо мной были отвесные гранитные скалы, внизу громоздились камни, и бурлила быстрая река. Но чтобы добраться до этой реки, нужны крылья или хотя бы квалификация мастера спорта по альпинизму с полным набором верёвок-крючьев – мне не спуститься по этой стене (да ещё с ребёнком) даже под угрозой расстрела, тут метров двадцать, не меньше. Но не мог же Серёга меня обмануть – здесь должна быть лестница или что-то в этом роде!

Я завертела головой, и вскоре увидела эту чёртову лестницу – слева, метрах в ста от меня. Берег там понижался, и вниз вела цепочка каменных выступов, по которым вполне можно было спуститься. Значит, я просто сбилась с пути и выскочила на берег не там, где надо. Ну, это поправимо, тем более что у основания каменной лестницы, за громадным круглым валуном, я увидела корму моторной лодки – капитан Флинт ждал ценный груз.

Я перевела дух, перехватила Шепотка поудобнее, и в это время кусты там, откуда я прибежала, раздвинулись.

Из кустов появились две тёмные фигуры в чёрных масках с прорезями для глаз и носа (я почему-то вспомнила безлицых – пленных орков, слуг дракона Кост-а-Лома) и пошли ко мне, медленно и молча.

Бежать было некуда.

Я стояла на краю обрыва, глядя на зловещие чёрные фигуры и зная, что сейчас будет. Безлицые изнасилуют меня прямо тут, на камнях, а потом перережут мне горло и сбросят в реку – зачем я им нужна? А моего сына, моего Шепотка, они унесут с собой, чтобы в каком-нибудь секретном центре вырастить из него беспощадного и непобедимого убийцу. В нашем мире и так много зла, а станет ещё больше, когда мой сын вырастет и превратится в то, что из него сделают.

И тут меня снова, как когда-то в кабинете директора фирмы, где я работала, окатило горячей волной.

…Я (или не совсем я – вместо куртки и джинсов на мне было какое-то старинное платье) стояла с ребёнком на руках (его волосы щекотали мне щёку) у высокого окна терема и смотрела вниз, на чёрные камни мощёного двора. Было темно, в воздухе кружился снег. В темноте угадывались контуры домов, притихших в ожидании неминучей беды. Небо было чёрным, но с одной стороны густо подкрашенное багровым – с той стороны, откуда шла эта беда.

Там, за этим багряным сполохом, остался мой ладо, муж мой, отказавшийся отдать на поругание поганому царю Батыге меня, жену свою, и принявший смерть под татарскими саблями. Он остался лежать там непогребённый-неоплаканный, и чёрные вороны выклевали очи его ясные, и волки серые растащили его белые косточки. А град мой отчий, моя Рязань, обречён – придут под его стены несметные полчища, и стены эти падут, и дома рассыплются горячим пеплом, и кровь затопит улицы, где по весне так вкусно пахнет яблоневым цветом. И меня притащат на аркане к ханскому шатру и бросят на вонючий войлок, чтобы я стала усладой ворогу. А из сына моего, из моей кровиночки, вырастят злого пса, и поскачет он со стаей таких же лютых диких псов на мирные города и селения, оставляя за собой золу, кровь и слёзы. А не бывать этому!

И я (та, другая я) падаю вниз, на чёрные мокрые камни…

Морок растаял – я снова стояла над обрывом, и внизу снова бормотала река.

Мне некогда было разбираться в том, что я видела – безлицие были уже рядом. И я (настоящая я) точно так же, как это сделала другая я, жившая почти восемьсот лет назад, шагнула вниз, навстречу острым камням и глухому ворчанию реки, слыша, как отчаянно колотится сердечко прижавшегося ко мне сына.