Текст книги "Дитя двух миров"

Автор книги: Владимир Контровский

Соавторы: Элеонора Фролова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Спасибо, сестра, – услышала я дрожащий голосок. Рядом со мной стояла та самая не прошедшая по конкурсу (голая, так и не оделась) и преданно смотрела на меня. – Моё имя Уснулла, и я…

– Не за что, – холодно ответила я. – Ты нужна клану, Уснулла, а этот орк – он всего лишь кусок мяса. Иди, оденься – простудишься.

«Можно подводить предварительные итоги, – подумала я, провожая взглядом юную нимфу. – Завтра я поплыву в столицу, а главное – меня не раскусили и приняли за свою. Нивея-Хея-Кея старалась не зря – классная работа».

Глава 22

Чёрная река производила впечатление. Широкая – местами почти как наша Нева в центре города – и полноводная, река катилась на северо-запад ровно и мощно, не обращая внимания на то, что творилось на её берегах. И реке не было никакого дела до маленькой скорлупки нашей ладьи, усевшейся к ней на спину, – на Полуночной стороне вообще никому нет ни до кого никакого дела.

Мы плыли быстро – нас несло течением, а мы только подгребали вёслами (с добавкой магии, ясное дело). Мы – это двадцать чёрных нимф, считая меня и Утопаллу, на удобной и ходкой деревянной ладье с изогнутым носом, украшенным головой змеи. Точнее, нас было двадцать одна: Уснулла слёзно умоляла Утопаллу взять её с собой – мол, пройду инициацию в походных условиях, много мужиков бегает по берегам реки, кого-нибудь да поймаю, – и таки уговорила.

Мужиков по берегам Чёрной реки бегало действительно много, и все они были весьма малоприятными личностями – тёмные эххи, что с них возьмёшь. На третий день пути на нас напали – из густых камышовых зарослей вылетело несколько длинных лодок навроде пирог, битком набитых истошно орущими головорезами, и устремилось к нам; одноглазый тролль, сидевший на головном каноэ, орал громче всех и потрясал устрашающего вида шипастой дубиной. Но драка не состоялась: чёрные нимфы встретили атакующих «смерть-рыбками», и после того, как с десяток отморозков, включая тролля-главаря, свалились в воду, утыканные серебряными ножами, остальные поспешно ретировались, быстро поняв, кто мы такие есть. К величайшему огорчению кроткой Уснуллы, пленных взять не удалось – инициация бедной девочки снова откладывалась.

Но в целом наше плавание протекало мирно. В связи с угрозой войны на Территории Тьмы была объявлена общая мобилизация, и отряды боевых призраков, «чёрных кобольдов» и зомби по всей Полуночной стороне подчистую выметали банды отморозков, формируя из них штрафные батальоны, которым предстояло первыми идти под заклятья светлых магов. И местечковые типа властители тоже притихли, уразумев, что по законам военного времени и с ними никто церемониться не будет. Тем не менее, Вам-Кир-Дык не отменил дополнительный набор в свой гарем (об этом мы узнали по пути), и потому наше плавание продолжалось.

Всё вроде бы шло по плану, но мне было тошно. И страшно, не буду врать. Я уже получила кое-какое представление о тёмных нравах – реальное, а не по чьим-то рассказам, – и это представление отнюдь не способствовало оптимизму. Да, мне удалось войти в доверие и как бы вписаться в коллектив чёрных нимф, но что дальше? Ведь там, впереди, могучие черномаги и сам Вам-Кир-Дык – удастся ли их обмануть? И где мне искать моего Сашеньку в этом огромном гадюшнике, именуемом Территорией Тьмы, и как вырвать его из цепких лап Чёрного Владыки? Я ведь одна, совершенно одна, и глупо уповать на то, что те жалкие крохи магических знаний и умений, которыми я располагаю, помогут мне одолеть хотя бы самого слабого из чёрных чародеев. Мне было очень страшно и очень хотелось уткнуться в плечо Хруму и выплакаться. Но мой рыцарь был далеко, очень далеко, а Полуночная сторона слезам не верит…

* * *

На пятый день пути (по расчётам Утопаллы, мы должны были достичь Сердца Тьмы дней за десять – гораздо раньше, чем если бы шли по берегу, ведь мы плыли по течению, и днём и ночью, без остановок) хозяйка клана заметно помрачнела.

– В чём дело, сестра? – спросила я, заметив, что старая нимфа всё чаще посматривает вперёд с озабоченным видом. – Что, опять какая-нибудь засада?

– Хуже, – сумрачно ответила Утопалла. – Впереди Ведьмины Зубы, и я не знаю, как мы их пройдём. С Обгрызлой шутки плохи…

Обгрызла, значит, – так-так, припоминаю, в который раз скажем спасибо Нивее-Хее-Кее. Персонаж колоритный: древесная ведьма преклонного (причём по эххийским меркам) возраста с большим стажем и мерзким (даже по меркам Полуночной стороны) характером. В своё время (лет четыреста назад) жила в лесах в окрестностях Вампирвилля, где и вышла замуж за некоего кровососа по имени Пью (подробностей его деяний история не сохранила). Затерроризировала муженька бесконечными скандалами, довела его до алкоголизма, а потом отравила чесночной похлёбкой (подсунула ему роковую миску, когда вампир пребывал в состоянии тяжёлого похмелья). Спасаясь от мести сородичей безвинно убиенного, бегала по всей Территории Тьмы, находя радость в бесконечных склоках на каждом новом месте жительства (со всеми, кто попадался ей под руку). Не меньше ста лет она провела в Зоне Беспредела, где прославилась предельно распутным поведением (заслужить на Полуночной стороне репутацию развратницы – это надо очень постараться). Была неоднократно бита до полусмерти, однако выжила (живучесть ведьм общеизвестна) и в конце концов, устав, осела на берегу Чёрной реки. На тамошнее уютное местечко зарились многие, но хитрая ведьма сумела убедить Вам-Кир-Дыка, что никто не сможет лучше неё фильтровать всех плывущих в столицу, и заручилась его поддержкой. Несмотря на благосклонность Владыки к Обгрызле, соседи не раз пытались её подвинуть – уж больно лакомый кусок она отхватила. Обгрызла огрызалась, а когда ей не хватало силёнок, прибегала к своей испытанной методе: ссорила своих врагов между собой и тихо посмеивалась, наблюдая, как вчерашние союзники мечом и магией выясняют отношения, напрочь при этом позабыв, с чего, собственно, всё началось. Можно ещё добавить, что с годами стервозный характер склочной древесной ведьмы только ухудшился (хотя считалось, что хуже уже некуда), и тогда беспокойство Утопаллы станет понятным – перспектива встречи с вышеописанной милой дамой вгонит в дрожь даже зомби, хотя эти создания по определению лишены каких-либо эмоций. Но другого пути по воде не было.

Ведьмины Зубы показались вскоре после полудня. Река здесь сужалась до нескольких десятков метров, а впереди – и того меньше. Течение стало более быстрым, под веслами вскипали бурунчики – мы уже не столько гребли, сколько тормозили. А потом я увидела два высоченных серых утёса-близнеца, вздымавшихся по обоим берегам, – местный Гибралтар называется. Так вот вы какие, Ведьмины Зубы…

Течение всё убыстрялось, и я вопросительно посмотрела на Утопаллу – может, рванём да и проскочим сходу?

В ответ на мой немой вопрос старая нимфа только покачала головой.

– Здесь не то что ладья – рыба не проскочит. Сама увидишь, Аллина.

– К берегу! – донёсся до нас каркающий голос от подножия левого Ведьминого Зуба, – да поживей, пловцы-молодцы! А не то…

«А что «не то»? – подумала я. – Неужели эти Зубы могут сходиться, как эти, Сцилла с Харибдой? Нивея вроде бы ни о чём таком не говорила…».

Впереди залязгало. Утёсы остались на месте, но между ними из воды поднялась цепь, усаженная железными треугольниками остриями вниз – каждый треугольник был размером с рыцарский щит, только толще. Зубастая цепь быстро поднялась над водой метра на три, а затем резко провисла. Вода забурлила – из волн навстречу падающим вниз остриям вылезли точно такие же встречные железные клыки. Раздался грохочущий лязг.

Стремнина перекрывалась гигантским капканом – цепи, управляемые невидимым механизмом (а может, магией), расходились и вновь смыкались наподобие оскаленной пасти, и проскочить через эту разрезалку пополам не было никакой возможности. С берега долетел злорадный хохот.

– К берегу, – скомандовала Утопалла, сумрачно поглядывая на грохочущие цепи.

Когда мы подгребли к прибрежной отмели, там уже собралась целая компания: орки, гумы, парочка огров, разномастные ведьмы, длиннобородый колдун с крючковатым посохом и даже призрак, безмолвно паривший над самой водой. А впереди всех стояла мерзкого вида старушенция в каких-то лохмотьях – надо думать, Обгрызла собственной персоной.

– Куда вас, к демонам, несёт? – проскрипела эта элегантно одетая особа.

– В столицу, почтенная Обгрызла, – вежливо ответила Утопалла.

«Ага, – подумала я, – значит, я не ошиблась: это чучело и есть знаменитая Обгрызла. А здороваться тут у них, наверно, не принято?».

– А за каким хреном? – не отставала дотошная ведьма.

– Владыка набирает жён, – сдержанно пояснила хозяйка клана («Можно подумать, эта пародия на женщину об этом не знает!» – подумала я).

– Нечего делать! – заверещала Обгрызла, потрясая сухонькими ручонками. – Не пущу – вы, нимфы, вечно переходите дорогу честным женщинам! Я посылала к Владыке и внучку, и правнучку – всё бестолку! И всё из-за вас, твари! Пусть лучше моя праправнучка попадёт на ложе Вам-Кир-Дыка, чем там снова окажется кто-то из вас! Нет вам тут дороги! Идите пешком, вокруг – явитесь как раз к разбору колпаков! – и ведьма жизнерадостно захохотала.

– Мы здесь не при чём, – обиженно пробормотала Утопалла скорее для меня, чем для старой склочницы, впавшей в экстаз очередной ссоры. – Она так достала всех соседей, что те просто не пропускали её дочек-внучек в Сердце Тьмы…

«Нет, так не пойдет, – я лихорадочно размышляла. – Идти вокруг, да ещё пешком – это же застрелиться! Тут на каждом шагу жди ножа в спину – легче выходить из окружения (как выходят из окружения, я знала по рассказам моего дедушки), а про потерю времени я уже и не говорю… Но эта старая мымра окончательно съехала с катушек – она нас ни за что не пропустит, по принципу «у меня на сердце радость, я соседу сделал гадость». Драться с ней? Ага, драться – вон их здесь сколько собралось, всякой твари по паре… А если мы и победим, в чём я сильно сомневаюсь, как потом остановить клацающие вставные челюсти поперёк реки? Блин, что же делать?».

И тут до меня дошёл смысл последних слов моей «сестры», и меня осенило.

– Послушай, достопочтенная Обгрызла, а ты пропустишь нас, если я, чёрная нимфа Аллина, дам тебе слово, что мы возьмём с собой твою прапрапра и доставим её во дворец Владыки в целости (тьфу, чуть не сказала «целкости» – моего типа юмора тут явно бы не поняли) и сохранности, и что мы не только сами не причиним твоей прапра никакого вреда, но будем её защищать от каждого, кто на неё покусится? Это тебя устроит?

Древесная ведьма подавилась собственным хохотом и вытаращила свои бельмастые глазёнки. По рядам её воинства прошёл изумлённый ропот, а призрак задёргался и чуть не шлёпнулся в воду, сгустившись от удивления до более плотного состояния.

– Ты… дашь мне… такое слово? – еле выговорила Обгрызла, кое-как справившись с приступом кашля.

Вношу необходимое пояснение. Эххи не врут – это общеизвестно, и тёмные эххи в этом смысле ничем не отличаются от эххов светлых. Да, тёмные подличают, злодействуют, строят козни и пакостят, но не врут в глаза. Они могут уклониться от ответа на заданный вопрос, промолчать, но если эхх – любой! – дал слово, он его сдержит (эту простую истину довёл до моего сведения ещё чёрный глюк у Водопада Слёз). Поэтому на Территории Тьмы никогда не клянутся в дружбе или верности сюзерену – если заветное слово не произнесено, никто не запрещает любому верноподданному точить нож на своего Владыку и при удобном случае пустить этот нож в дело. И потому для нечистиков Обгрызлы (да и для чёрных нимф) моё заявление прозвучало громом среди ясного неба.

– Да, – повторила я, – я даю такое слово.

…Когда зловещие утёсы остались позади, ко мне подошла Утопалла.

– Не понимаю я тебя, Аллина, – негромко проговорила она, косясь на молоденькую ведьму, свернувшуюся клубочком на корме нашей ладьи (ведьмочка оказалась симпатичной девчонкой, её портили только острые крысиные зубки и злые глазки). – Зачем ты связалась с этим ведьминым отродьем? Ведь она тебе к тому же ещё и конкурентка!

– По агентурным данным, – безмятежно ответила я, – у Вам-Кир-Дыка широкое ложе, там всем хватит места. И мы вроде бы успешно плывём дальше, разве не так?

– Да, – вздохнула старая нимфа, – вы, Вольные, точно с придурью…

Глава 23

Город Фолт был форпостом столицы Полуночной стороны или, по-нашему говоря, городом-спутником. Здесь сходилось множество дорог со всех концов страны, и отсюда к Сердцу Тьмы вдоль берега Чёрной реки вело основательное типа шоссе, мощенное камнем, – как бы автомагистраль (хотя автомашин во всём Эххленде, ясен пень, и в помине не было). По реке до столицы можно было доплыть за полсуток – Утопалла решила сделать остановку в Фолте, чтобы передохнуть перед заключительным этапом нашего трудного тёмного пути, а заодно привести в надлежащий товарный вид любимую меня. Вам-Кир-Дык был хоть и многожёнцем, однако многожёнцем разборчивым и знающим толк в женской красоте – мне надо было обратить на себя его внимание и понравиться Чёрному Владыке. К тому же этот перекрёсток всех дорог, то есть город Фолт, служил при столице чем-то вроде контрольно-пропускного пункта, и с учётом общей обстановки (война на носу – враг у границ) нам, учитывая важность моей миссии, не стоило пренебрегать требованиями режима и пытаться пролезть нелегально (а то как бы чего не вышло).

Наша ладья пришвартовалась в гавани Фолта, когда солнце уже начало понемногу клониться к закату. Утопалла хотела продолжить путь ночью (чёрные нимфы отлично видят в темноте) с тем, чтобы к утру достичь цели нашего путешествия, а до ночи рассчитывала отдохнуть и отметиться у местных властей.

В порту было многолюдно (то есть многоэххно), и мои как бы «сёстры» уже начали плотоядно поглядывать на снующих по причалам плечистых орков и стройных вампиров – естество чёрных нимф брало своё, – но Утопалла решительно пресекла эти поползновения.

– Никакой охоты, – заявила она, – я налагаю запрет! На обратном пути – пожалуйста, а сейчас – ни-ни! На дело идём, ясно? А кто нарушит – пусть пеняет на себя: вы меня знаете.

Судя по всему, нимфы хорошо знали свою предводительницу и повиновались, хотя и с явным сожалением и разочарованием.

Наведя порядок, Утопалла предложила мне прогуляться на берег, чтобы заявить кому положено о нашем приплытии – власти наверняка об этом уже знали, однако не спешили порадовать нас своим появлением. Ладно, сами к ним явимся, мы эххи не гордые, – как там говорят насчёт горы и Магомета? – тем более что к главе местной администрации не стоило относиться с пренебрежением.

Городом и его окрестностями правил мессир де Фолт, и поскольку он являлся весьма заметной личностью, сведения о нём, естественно, имелись в файлах моей памяти.

Родился он в Зомбибурге, и был вроде бы гумом. С детства интересовался феноменом зомби (вероятно, под влиянием специфики родного края) и потому, после того, как на юношу бледного обратили внимание черномаги, будущий мессир окончил Высший Магический Колледж по кафедре некромантии. Во время преддипломной недельной практики в Пустоши потерял ногу, столкнувшись с ядовитым пилохвостом, однако сумел прикончить монстра и даже отрастить себе новую конечность взамен откушенной. В результате молодой некромант получил диплом с отличием и распределение на тёпленькое местечко в городе Фолте, то есть практически в столице. Здесь тёмный чародей развил бурную научную деятельность, изучая возможности продления срока службы боевых зомби – все прежние образцы относительно быстро приходили в негодность из-за истощения запасов маны, поскольку сами ожившие мертвецы ману не генерировали. И мессиру удалось найти решение: ману зомбям передавали типа погонщики – живые эххи. Мало кого из тёмных эххов прельщала роль пастуха живых трупов, однако хитроумный маг и тут нашёл выход: погонщиками становились наркоманы, пристрастившиеся к дрянь-траве, растущей на Пустоши. Их уже практически ничего не интересовало, и поэтому эти нарики равнодушно отдавали свою ману зомби, довольствуясь жалкими крохами и, конечно, дрянь-травой, которую они курили почти постоянно.

Изыскания мессира имели важное военное значение и были оценены по достоинству: он стал лордом Даркнесс (это что-то вроде магистра тёмных наук), а затем и бароном де Фолт. Как мессиру удалось свалить своего предшественника – дело тёмное (впрочем, на Полуночной стороне других дел и не бывает), но с тех пор вот уже сотню лет он сидел тут плотно. Вам-Кир-Дык ему доверял (в той мере, в какой один чёрный эхх может доверять другому), и даже не возражал, когда лорд Даркнесс наладил устойчивый наркотраффик из Зоны Беспредела, превращая сотни и сотни эххов в наркоманов-погонщиков. Добавим, что мессир был настоящим черномагом – это вам не ведьма Обгрызла с её самодеятельностью, – и я побаивалась встречи с ним. Но делать было нечего – авось пронесёт.

На берег мы пошли вчетвером. Обгрызлина прапрапра – «огрызок Обгрызлы», как «ласково» называли её чёрные нимфы, – ни под каким видом не соглашалась остаться на борту ладьи в обществе моих «сестрёнок» в моё отсутствие, а четвёртой за нами увязалась Уснулла: после жертвоприношения на острове несостоявшаяся нимфа ходила за мной по пятам. Памятуя данное мною слово, я не могла бросить ведьмину внучку, а присутствие Уснуллы грело: приятно, блин, когда кто-то смотрит на тебе с немым обожанием.

Здание как бы таможни издали напоминало полуразвалившуюся саклю (вблизи оно тоже выглядело не лучше). Зайдя внутрь, мы обнаружили там единственного служащего: в пустой комнате с глиняным полом за дощатым столом сидел унылого вида вампир, грустно вертевший в руках гранёный стакан с остатками засохшей крови; на его длинной морде лица лежала печать тотальной разочарованности во всех и вся. Увидев нас, служитель несколько оживился, но тут же снова сник, поняв, что с чёрных нимф ему вряд ли что-либо обрыбится.

Тяжело вздохнув, чиновник-крововос выудил из-под стола толстенную ветхую книгу, сдул с неё пыль (пыли было много) и достал какую-то типа писалку (что-то вроде нашей древней перьевой ручки). Найдя в книге нужную страницу, вампир выслушал Утопаллу, коротко сообщившую, кто мы, что и зачем, и уже приготовился сделать запись, как вдруг лицо его волшебным образом переменилось: с него мигом слетело выражение «у меня болят все зубы, а тут ещё вы!». Чиновник склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, подтянулся, как будто получил команду «Смирно!», и прошелестел:

– Вас хочет видеть его тёмность. Идите, вас там уже ждут.

«Там», то есть на улице, нас действительно уже ждали четверо зомби. В том, что это именно они, сомнений даже не возникало: источаемый ими типа аромат довёл бы землянку Алину до тошноты, и даже нимфа Аллина испытала острое желание зажать нос. Но делать нечего – мы послушно пошли следом за косолапо переступающими живыми трупами. Стоит добавить, что по военному времени лорд Даркнесс, вдобавок ко всем его прочим титулам, стал кем-то вроде губернатора края с неограниченными полномочиями (об этом мы узнали ещё на причале), и поэтому пренебрегать его приглашением не стоило ни в коем разе.

Город Фолт был невелик – посёлок по сравнению с тем же Ликатесом, – и шли мы недолго. По дороге я усиленно вертела головой по сторонам: во-первых, чтобы меньше нюхать наших смердящих конвойных, а во-вторых, мне было интересно – всё-таки первый населённый пункт Полуночной стороны.

Да, это не Ликатес – это гораздо хуже. Дома здесь выглядели так, словно в них во всех разом был начат капитальный ремонт, да так и не окончен; население Фолта, судя по прохожим, в основном составляли зомби разной степени гнилости – Нью-Зомбибург какой-то. Попадались и прочие, но в явном меньшинстве, причём почти все представители этого меньшинства пребывали под перманентным кайфом – это было видно невооружённым глазом, без всякой магии. В общем, наркопритон на разупокоенном кладбище – весёленькое местечко, ничего не скажешь.

Дворец наркобарона был, наверно, единственным зданием Фолта, находившимся в более-менее приличном состоянии. Его выстроили в виде стилизованного черепа (вероятно, по прихоти владельца): глазницами служили два огромных круглых окна с тонированными стёклами, из распахнутого рта торчал серый ступенчатый язык – типа входная лестница, – а от ноздрей черепа, завершая ансамбль парадного подъезда, выступал вперёд как бы козырёк. Общие размеры черепообразного домика не впечатляли – новорусские коттеджи куда круче.

Зомби замерли перед входом. Из оскаленной пасти черепа вылезло бледное существо неопределённой расовой принадлежности – то ли гум-калека, то ли колдун, пострадавший от неосторожного обращения с собственными заклинаниями, то ли помесь орка с вурдалаком. Мутант сделал нам приглашающий жест и прошепелявил:

– Его тёмность изволит вас принять – идите за мной.

Пройдя через полутёмный типа холл – темноту в нём рассевало только гнилостно-зеленоватое свечение стен, оригинальные световые обои называется, – мы оказались в зале более просторном и гораздо лучше освещённом: здесь на стенах висели магические голубые факелы. В центре зала, на возвышении (и почему цари-короли всех калибров так любят сидеть на возвышениях?), в мягком кресле с белыми черепами на подлокотниках восседал в традиционно чёрных одеждах (а вы как думали?) мессир де Фолт, он же лорд Даркнесс, он же… впрочем, неважно. Кроме самого очень бледнолицего черномага, в зале присутствовало ещё несколько типов в чёрном, но кто они такие, я так и не разобрала.

Утопалла почтительно поклонилась (мы тоже).

– Хозяйка клана нимф верховьев Чёрной реки приветствует достопочтенного лорда и просит его милостивого соизволения разрешить нам следовать в Сердце Тьмы, – витиевато выдала старая нимфа. – Мы спешим туда, дабы усладить взор Чёрного Владыки созерцанием прелестей дочерей реки – может быть, он снизойдёт до выбора одной из нас себе в жёны.

– Может, и снизойдёт, – безразлично отозвался барон, небрежно кивнув в ответ. – Но только если я разрешу вам плыть дальше – это вы понимаете?

– Понимаем, ваша тёмность, – смиренно ответила Утопалла.

А я ничего не понимала в упор – что нужно от нас этой бледной поганке в чёрном?

– Времена настали тяжёлые, – продолжал между тем мессир. – Армии врагов грозят вторгнуться в наши пределы, и тайные враги крадутся тут и там, лелея коварные замыслы. Я поставлен здесь оберегать Владыку, и я не могу пропустить к нему никого без тщательной магической проверки.

– Такая проверка, ваша тёмность, – Утопалла осмелилась возразить, – займёт не один день – мы опоздаем на смотрины!

– Опоздаете, – согласился барон, – а как же!

«Да что же ему надо, в конце-то концов? – думала я. – Чего ради он играет с нами в кошки-мышки? Тоже мне, Обгрызла-два называется… А может, он это, взятку вымогает? Но какую? Золото-брильянты в Эххленде не в цене, никакого крутого магического артефакта у нас не имеется… Блин, что же ему предложить?». И тут де Фолт приоткрыл карты.

– Брачные игры, – вкрадчиво произнёс он, – радуют сердце любого живущего. А я вот, после того как моя супруга почила безвременно, лишён этой радости – разве что так, от случая к случаю… Всё дела, дела, заботы государственной важности…

«Ах ты, сукин сын! – догадалась я. – Так вот что тебе от нас надо! Ну ты и козёл…». Я припомнила, что мессир одно время был женат на эмигрантке с Полуденной стороны – кажется, её звали Осатанеллой, – а потом бывшая светлая эххийка умерла (обстоятельства её смерти, ясен пень, остались тайной, покрытой мраком).

Утопалла тоже всё поняла.

– Вы желаете, ваша тёмность, чтобы одна из нас стала вашей женой? – спросила она напрямик.

– Я ещё не сошёл с ума, – дипломированный некромант издал хрюкающий звук, который при известном воображении можно было принять за подобие смеха, – чтобы класть себе в постель водяную змею! Мне ведомы повадки вашего племени, достойная… Утопалла, правильно?

– Тогда, – не растерялась хозяйка клана, – мы можем отдать вам вот эту молодую ведьму, – она указала на «огрызок Обгрызлы», – с ней вы не побоитесь разделить брачное ложе?

– Я ничего не боюсь! – заносчиво начал барон, но тут вмешалась честная я.

– Мы не можем её отдать – я дала слово, что доставлю её во дворце Владыки!

– Дала слово? – водянистые глаза некроманта остановились на мне, и взгляд их был странен. – Удивительное дело…

– Ты что, передумала? – раздражённо воскликнула Утопалла. – Ты уже не хочешь в столицу и не хочешь стать женой Владыки? Так нельзя, Вольная, – это недостойно! Мы все отправились с тобой, а ты…

Прапрапра сжалась в комок, глядя на меня умоляюще, но тут подала голос Уснулла.

– Я согласна стать вашей женой, ваша тёмность. Я ещё не прошла инициацию – я ещё не настоящая чёрная нимфа, и вы без опаски сможете делить со мной ложе.

– Не настоящая? – переспросил наркобарон, изучая Уснуллу анатомическим взглядом (это который не только раздевает, но и потрошит). – Посмотрим… (вокруг нимфы заплясали голубые искорки). – Хм, и верно… Что ж, это меняет дело – на водяную змею без ядовитых клыков я согласен, – он кивнул Утопалле и снова посмотрел на меня. – Не беспокойся за данное тобой слово… Аллина, правильно? – древесные ведьмы не в моём вкусе. – И барон снова типа рассмеялся.

– Я тоже согласна, – проговорила Утопалла после короткой паузы.

– Вот и прекрасно, – подытожил мессир, – на том и порешим.

…Из череподома правителя Фолта мы ушли втроём – Уснулла осталась.

«Бедная девочка, – думала я. – Нехорошо получилось… Но с другой стороны – мне надо добраться до Сердца Тьмы, ведь там мой сын! А Уснулла – во-первых, она вернула мне долг, а во-вторых – ещё неизвестно, как сложится её жизнь: вспомним хотя бы капитана Верта с его пленницей-степнячкой, не говоря уже о тётушке Нивее и дядюшке д'Анакоре. А в-третьих – на Территории Тьмы не станет одной чёрной нимфой больше, разве это плохо?».

Погружённая в свои размышления, я не обратила внимания на очень странный взгляд, которым проводил меня лорд Даркнесс, – у меня перед глазами стояла прощальная улыбка маленькой Уснуллы…