Текст книги "Христианство в Китае: история и современность"
Автор книги: Владимир Дацышен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
2.3. Православная миссия в Китае во второй половине XIX века
Новый этап истории Российской духовной миссии в Китае начинается с подписания в 1858 г. в Тяньцзине «Трактата между Россией и Китаем об определении взаимных отношений», в котором закреплялись обязательство цинского правительства покровительствовать китайцам–христианам и свобода миссионерской деятельности русских подданных [306]306
В статье 8 говорится: «Китайское правительство, признавая, что христианское учение способствует водворению порядка и согласия между людьми, обязуется не только не преследовать своих подданных за исполнение обязанностей христианской веры, но и покровительствовать им наравне с теми, которые следуют другим допущенным в государстве верованиям. Считая христианских миссионеров за добрых людей, не ищущих собственных выгод, китайское правительство дозволяет им распространять христианство между своими подданными и не будет препятствовать им проникать из всех открытых мест внутрь империи, для чего определенное число миссионеров будет снабжено свидетельствами от русских консулов или пограничных властей». См.: Сборник договоров России с другими государствами. М., 1952. С. 53.
[Закрыть]. Следует отметить, что этот документ подписан 1 июня 1858 года, то есть раньше, чем франко–китайский договор. Таким образом, Россия первой из стран Запада получила право свободы христианского вероисповедания и миссионерской деятельности в Китае. Китайская сторона освобождалась от содержания Российской духовной миссии в Пекине. Кроме того, по этому документу, подтвержденному и Пекинским «Дополнительным договором» 1860 года, Россия получала право «наибольшего благоприятствования», когда все права и привилегии, получаемые в Китае какой‑либо державой, автоматически распространялись на русских [307]307
Тяньцзиньский договор между Китаем и Францией, заключенный в 1858 г. после Второй опиумной войны, гарантировал всем миссионерам свободу проповеди, право владения имуществом и защиту их привилегий властями.
[Закрыть].
После основания в Пекине постоянной Российской дипломатической миссии во главе с посланником, духовная миссия была освобождена от выполнения дипломатических функций и должна была стать собственно миссионерским учреждением. В ноябре 1863 г. вышел указ императора Александра II о передаче Российской духовной миссии в Пекине «в полное распоряжение духовного ведомства». В 1861 г. поднимался вопрос о создании епископской кафедры в Пекине, и в 1863 г. решение было практически принято, но не нашлось средств, а возможно, не оказалось человека, способного воплотить это решение в жизнь.
Первую в новых условиях, 14–ю Российскую духовную миссию (1858–1864) возглавил архимандрит Гурий (Карпов), уже имевший опыт работы в Пекине и владевший китайским языком. Члены миссии под руководством своего начальника также прошли в России предварительную языковую подготовку [308]308
Эта миссия имела в своем составе четырех учеников: А. Ф. Попова, Д. А. Пещуро–ва, К. Павлинова, Н. Мраморного.
[Закрыть]. Члены миссии внесли большой вклад в решение дипломатических задач, были участниками событий, связанных с оформлением новой системы русскокитайских отношений в середине XIX века. Они также выполнили немало переводов, издали несколько словарей и учебных пособий по китайскому языку. С завершением работы 14–й миссии закончилась и вся эпоха, когда духовная миссия была главным центром изучения китайского языка в России. Царским указом Российская духовная миссия в Пекине была реорганизована, должность одного ученика миссии упразднялась, три ученика передавались в состав Российской дипломатической миссии в Пекине.
В составе 15–й Российской духовной миссии (1864–1878) не было учеников, а священники не были обязаны заниматься изучением языков [309]309
Однако Флавиан, будущий глава миссии, а затем митрополит Киевский и Галицкий, прибывший в Пекин в 1874 году, вспоминал: «По распоряжению Начальника Миссии архимандрита Палладия я начал изучать Китайский язык, сначала под руководством учителя Павла Ши, а потом под руководством учителя Луна». См.: Китайский Благовестник. Пекин. 1912. Вып. I. С. 2.
[Закрыть]. Однако эта миссия получила известность не только в отечественной, но и мировой синологии. Ее глава, архимандрит Палладий (Кафаров), дважды возглавлявший миссии в Пекине, благодаря своим научным трудам вошел в число крупнейших китаеведов в мире. Кроме того, он всю жизнь работал над составлением словаря, впоследствии дополненного и изданного П. С. Поповым [310]310
Словарь был построен по фонетическому порядку русского алфавита, а во 2–м томе был еще и «Ключевой указатель знаков, содержащихся в лексиконе, с указанием страниц». Словарь включал «11 868 главных иероглифа», отпечатан он был в типографии Школы иностранных языков дипломатического ведомства Цинской империи на деньги, выделенные в кредит Министерством иностранных дел России. Другой член миссии, Исайя Поликин составил словарь, который затем использовался при составлении других словарей и разговорников, например, «Переводчика с русского языка на китайский» А. В. Старчевского.
[Закрыть]. Именно в период 14–й и 15–й миссий начинается активная работа по переводу на китайский язык православной богослужебной литературы, большую часть этой работы взял на себя иеромонах Исайа (Поликин) [311]311
Исайя (Поликин) жил в Китае в 1858—1871 годах. Активный проповедник и талантливый администратор, он оставил после себя многочисленные тексты на китайском языке: «Часослов (почти полностью), краткий Обиход воскресного богослужения, основные песнопения двунадесятых праздников, первой седмицы Великого поста и Страстной седмицы, Святой Пасхи, Псалтирь (перевод с греческого на разговорный язык), Параклисис, Акафист Божией Матери, начало Служебника, панихиду, канон святителя Андрея Критского (на литературном и на разговорном языках), русско–китайский словарь богословских и церковных речений».
[Закрыть]. Первым православным переводчиком Нового Завета («Син–Шен–цзин») на китайский язык стал сам архимандрит Гурий (Карпов)[312]312
Иеромонах Гурий, еще будучи членом 12–й миссии, в 1830–е годы занимался составлением следующих переводов: «Соборного послания святого апостола Иакова, Последования ко Святому Причащению, Последования всенощного бдения, Литургии святителя Иоанна Златоуста» и др. С 1859 г. архимандрит Гурий приступил к переводу Нового Завета, занимаясь этим шесть лет. Отвечая тем, кто обвинял его в использовании чужого перевода, выполненного некоей англичанкой, он писал: «…никого, кроме Господа Бога, я не призывал в помощь мне. Помогал мне только магистр словесности китаец Лун как писец. Я обыкновенно с Новым Заветом в руках ходил по комнате и диктовал, а Лун сидел за столом и записывал мой перевод». См.: Из письма Преосвященного Гурия к И. И. Палимпсестову о переводе Нового завета на китайский язык // Русский архив. СПб., 1893. № 11. С. 394.
[Закрыть]. Основная работа по переводу была сделана в течение четырех лет, но затем работа дорабатывалась при помощи православных китайцев [313]313
Работа велась при помощи учителя Ивана из школы для мальчиков при Миссии, учительницы Марии из школы для девочек, ее сына Никиты и албазинца (потомка казаков, попавших в плен к китайцам) Моисея. В течение двух лет устраивались устные чтения. Слушатели пересказывали понятый ими текст, а архимандрит Гурий исправлял его, если перевод был понят неверно.
[Закрыть]. Перевод был напечатан, но санкция Святейшего Синода на использование перевода в практике миссионерской деятельности была получена в 1866 году, когда автор перевода уже вернулся на родину. Тем не менее, данный перевод Священного Писания на китайский литературный язык не имел практического применения, а по поводу его качества в России существовали разные точки зрения [314]314
Однако в соответствии с указаниями приближенного к правительственным кругам в Петербурге архимандрита Аввакума (Честного) было предписано внести в текст перевода поправки. Архимандрит Гурий писал по этому поводу обер–секрета–рю Святейшего Синода: «Китайцы были очевидцы того, что я для проверки своего перевода пригласил целую комиссию ученых и этой поверкой лично с ними занимался два года. Никто не поверит, что ученый китаец знал китайский язык хуже отца Аввакума… Хорош будет кафтан из китайского атласа, когда пришьют к нему лоскут красного сукна российского произведения». См.: Письмо архимандрита Гурия к И. Г. Герсинскому о переводе Нового Завета на китайский язык // Русский архив. СПб., 1894. № 1. С. 97–98.
[Закрыть].
Особое место в истории православной миссионерской деятельности заняла 16–я Российская духовная миссия (1878–1884) во главе с архимандритом Флавианом (Городецким). Миссия была не просто малочисленной, в некоторые периоды (например, в 1881 г.) в Пекине оставался из миссионеров лишь один архимандрит Флавиан. Но именно в период деятельности 16–й миссии, по инициативе архимандрита Флавиана впервые началось православное богослужение на китайском языке. Как сам архимандрит, так и его помощники иеромонахи Алексей Виноградов и Николай Адоратский занимались собиранием и проверкою переводов богослужебных книг [315]315
Флавиан (Городецкий) впервые прибыл в Китай в 1874 г. и тогда же приступил под руководством архимандрита Палладия (Кафарова) к переводу кратких разъяснений к Евангелию. Решив ввести богослужение на китайском языке, для чего были пересмотрены многие переводы иеромонаха Исайи и сделаны новые, при участии иеромонахов Николая (Адоратского) и Алексия (Виноградова), а также Митрофана Цзи, он завершил перевод воскресных служб Октоиха с греческого на китайский классический язык. В редактировании участвовали учитель миссии Осия и переводчик Евмений. Примерно в это же время были завершены переводы чино–последований всех двунадесятых праздников, Страстной и Светлой седмиц, Литургий святителя Иоанна Златоуста, святителя Василия Великого и Преждеосвящен–ных Даров, а также Часослова. Гуриевский перевод Евангелия был подвергнут серьезной переработке и издан заново в 1884 году. Евангельский текст в новом издании перемежался краткими разъяснениями, набранными мелкими иероглифами. В дальнейшем тенденция к составлению подстрочных толкований сохранялась.
[Закрыть]. В этот период был рукоположен в священники первый китаец, Митрофан Цзи (Чун) (1855–1900), который принял посвящение в сан от рук Японского Епископа Николая в возрасте 25 лет [316]316
Современники отмечали, что Митрофан был человек смирного характера, очень осторожный и молчаливый. Он не хотел принимать священного сана.
[Закрыть]. Во главе 17–й миссии (1884–1896) находился архимандрит Амфилохий (Лутовин). В этот период деятельность миссии сводится до минимума, число ее членов временами сокращалось до двух человек.
В конце XIX века Российская духовная миссия несколько расширила географию своей работы. В 1885 г. была открыта церковь в Ханькоу, в 1892–м к ней назначили постоянный штат духовенства, состоящий из священника и псаломщика. В этот центр русско–китайской торговли с разрешения Священного Синода был командирован из Пекина иеромонах Иннокентий (Александр Ольховский). Однако вследствие скандала он вскоре покинул приход, а на его место с зачислением в состав миссии прибыл священник Н. П. Шастин из Урги, в будущем ставший выдающимся миссионером. В 1894 г. православный храм, вмещавший до 80 человек и имевший флигеля для священника и сторожа, был построен в районе Калгана, там, где старинный Кяхтинский торговый путь пересекал Великую Китайскую стену. Церковь была передана в ведение Российской духовной миссии в Пекине, но так и не получила своего священника, до разрушения миссии в 1900 г. туда иногда приезжал иеромонах из Пекина.
К концу XIX века ситуация вокруг Российской духовной миссии в Пекине была довольно сложной. Миссионеры практически не занимались обращением китайцев в христианство, но этому были свои причины. Первая недостаточность финансирования: на миссию вместе со школой отпускалось 20 тыс. руб. Около 400 человек православной паствы представляли собой «сложный контингент», о чем современники писали: «В нравственном отношении это в лучшем случае тунеядец, рассчитывающий на поддержку миссионеров, а в худшем пьяница и плут» [317]317
См.: Коростовец И. Указ. соч. С. 411.
[Закрыть]. Хотя во многом именно благодаря албазинцам миссионеры продолжали выполнять свои функции, из их среды рекрутировались учителя, катехизаторы и даже прислуга при дипломатической и духовной миссиях. Имеющиеся в миссии священнослужители от двух до четырех человек не могли в полной мере даже обслуживать духовные потребности немногочисленного русского населения в Китае. В 1895 г. консул в Фучжоу Н. А. Попов жаловался русскому посланнику, что за прошедшие 13 лет миссия лишь дважды командировала своего члена иеромонаха Амфилохия в этот порт. Не было постоянного священника даже в Тяньцзине. С трудом решались проблемы с обеспечением священнослужителями уже построенных церквей.
До конца XIX века Российская духовная миссия не занималась активной миссионерской деятельностью в Китае[318]318
Епископ Японский Николай (Касаткин) после встречи с архимандритом Амфило–хием в 1896 г. отметил в своем дневнике: «Печальный рассказ о Пекинской Духовной Миссии. Ничего там нет. В деревне Дун–динь–ан, обращенный о. Исайею, теперь человек шестьдесят христиан еще есть, но они, по словам самого о. Амфилохия, совсем заброшены Миссией. О. Митрофан назначен быть жить у них. но не захотел, – куда де в такой деревне! И пребывает ныне, кажется, в умопомешательстве». См.: Дневники святого Николая Японского / Сост. К. Никамура. Т. 3. С 1893 по 1899 гг. СПб., 2004. С. 490. Епископ отмечал, что единственную в Китае деревню с православным населением хотели взять под опеку католики, но китайские власти из политических соображений запретили это делать.
[Закрыть]. Сами миссионеры не верили в возможность широкого распространения православия и христианства вообще в китайском обществе. Об этом свидетельствует замечание начальника отряда судов в Тихом океане А. Б. Асланбегова: «На вопрос мой, когда Китай сделается христианским государством, о. Флавиан ответил: «никогда». Я на это не могу согласиться…» [319]319
Российский государственный архив военно–морского флота. Ф. 41. Оп. 1. Д. 38. Л. 130.
[Закрыть].
Отказ от миссионерской деятельности был обусловлен определенной принципиальной позицией российских миссионеров. Например, архимандрит Палладий писал обер–прокурору Синода А. П. Толстому о неприемлемости образцов действия католических веропроповедников в Китае, полагая, что католики сообщают прозелиту из китайцев одни формы своей веры и развивают в нем обрядную набожность в ущерб духу христианской веры. Миссионер утверждал, что в православии более христианских начал любви, великодушия и бескорыстия, и ему не свойственно налагать нравственные цепи на души чад церкви, для привязывания их к ней.
Отсутствие у Духовной миссии в Пекине возможности, средств и желания активно заниматься миссионерской деятельность в Китае привело к тому, что к конце XIX века на огромной территории Центральной и Восточной Азии среди различных народов, стоявших на разных ступенях общественного развития, не велось никакой православной миссионерской работы. Миссия не имела богатых традиций миссионерской работы, лишь первый опыт службы на китайском языке и работы китайского священника и катехизаторов. Российские власти понимали и поддерживали данную ситуацию. Например, посланник в Китае А. П. Кассини в 1893 г. в письме иркутскому генерал–губернатору отмечал, что российское правительство стоит в стороне от интересов христианской пропаганды в Китае.
Церковные исследователи также отмечали специфику российского миссионерства, например, о. Алексий (Виноградов) писал: «Насколько у Английских и Американских Миссионеров преобладающее значение имеет дело проповедничества, учительства, организация школ, распространение в народе всякого рода книг и пособий… постольку у Русских, поставленных в положение Миссионеров среди Китайцев, главное внимание обращено на Церковное Богослужение, совершение таинств.» [320]320
Он также отмечал: «. большим препятствием к ознакомлению с деятельностью иностранных Миссионеров служит незнание их языков Русскими Миссионерами, а также иностранных Миссионерских журналов и книг, посвященных изучению Китая и других стран Востока». См.: Виноградов Алексий. Китайская библиотека и ученые труды членов Императорской духовной и дипломатической миссии в г. Пекине или Бэй–Цзине (в Китае). СПб., 1889. С. 36.
[Закрыть].
В самом конце XIX века была предпринята попытка реформирования Российской духовной миссии в Пекине. Эти реформы были связаны с именем начальника 18–й миссии Иннокентия (Фигуровского) (1863–1931), назначенного на эту должность в 1896 году [321]321
28 сентября 1896 г. «По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод имели суждение» уволить архимандрита Амфилохия, по прошению от должности Начальника Пекинской Духовной Миссии, назначить на его место настоятеля Московского Покровского миссионерского монастыря архимандрита Иннокентия (Фигуровского).
[Закрыть]. Перед новым главой миссии в Пекине первоначально не ставились какие‑либо специальные задачи. Архимандрит Иннокентий должен был, как и все его предшественники, проехать через Сибирь и Монголию, сменить начальника 17–й миссии Амфилохия и взять под свою опеку немногочисленную православную китайскую общину. Однако новый начальник сломал традицию и поехал в Китай другим путем тем, которым следовали на Дальний Восток христианские миссионеры, начиная с раннего средневековья. По приказу обер–прокурора Синода архимандрит Иннокентий по дороге в Китай посетил Западную Европу, познакомился с работой несколько миссионерских учреждений в Лондоне, в Оксфорде посетил единственный протестантский миссионерский монастырь. В Париже он ознакомился с работой миссионерской семинарии, готовившей специалистов для работы на Дальнем Востоке, в Риме осмотрел монастырь траппистов (молчальников). В Афоне Иннокентий (Фигуровский) надеялся найти подвижников, готовых отправиться на Дальний Восток с православной миссией, но среди местных монахов не нашлось желающих поехать в Китай. Последней остановкой начальника миссии на пути к новому месту службы стало посещение Святой Земли в Палестине.
Весной 1897 г. Иннокентий (Фигуровский) прибыл в Китай. По дороге он посетил Шанхай и 1 марта 1897 г. приехал в Тяньцзинь, откуда проследовал в Пекин [322]322
22 марта 1897 г. Иннокентий принял капиталы Пекинской миссии, хранящиеся в Пекинской конторе Гонконг–Шанхайского банка, документы на земли и имущество миссии.
[Закрыть].
Иннокентий понимал, что без печатного слова активная пропаганда не возможна, а серьезная работа требует знания китайской культуры и обобщения всего опыта российских и зарубежных миссионеров и ученых. В первую очередь он с помощью купца и подвижника русского дела в Китае А. Д. Старцева открыл типографию и переплетную мастерскую. Иннокентий приступил к изучению китайского языка и организовал работу по составлению словарей и переводу на китайский язык богослужебной литературы[323]323
Позднее «Китайский Благовестник» отмечал: «Начальник миссии, бывающий за службами так же ежедневно утром и вечером, изучив китайский язык, ныне закончил издание монументального полного Русско–Китайского словаря».
[Закрыть]. Вскоре архимандрит Иннокентий серьезно заболел, более двух месяцев провел в госпитале и санатории на территории Японии, откуда вернулся лишь в октябре 1897 года. Будучи в Японии он познакомился с опытом миссионерской работы епископа Николая (Касаткина) [324]324
Глава Японской миссии записал в своем дневнике: «Хороший он человек, но едва ли обновит Пекинскую Миссию: мелочи его путают и, вероятно, совсем запутают и собьют с толку». См.: Дневники святого Николая Японского. С. 594.
[Закрыть]. В 1898 г. в Пекин приехали единомышленники и будущие помощники Начальника миссии, иеромонах Авраамий [325]325
Авраамий (Часовников) (? —1918), ставший на долгие годы «правой рукой» Иннокентия, был выпускником Императорской Академии Художеств и Петербургского Археологического института и перед приездом в Пекин окончил в Казани Миссионерские курсы по монгольскому отделению.
[Закрыть] и диакон В. Скрижалин.
В 1898 г. архимандрит Иннокентий купил несколько участков земли под будущие миссионерские учреждения. На берегу моря около города Юнпинфу миссия купила две десятины земли. На пожертвования купца Батуева, представителя компании «Молчанов, Печатнов и К°» в Тяньцзине, Иннокентий устроил скит около Бэйдайхэ, в местечке Цзиньшаньцзуи. В течение лета осени 1898 г. там построили церковь, ставшую на многие годы центром миссионерской работы в северной части столичной провинции Чжили. Летом 1898 г. миссия приобрела в вечную аренду участок земли близ дачного европейского поселка Кулинь в провинции Цзянси, около Ханькоу [326]326
За неимением сил это приобретение использовалось лишь в материальных целях, земля сдавалась в аренду участками под условие экстерриториальности, распоряжался недвижимостью консул А. С. Вахович.
[Закрыть].
Первые годы работы 18–й миссии пришлись на неспокойное и самое тяжелое для христианства в Китае время. В 1897 году, когда Иннокентий прибыл в Пекин, напряженность спала и сложилась, казалось бы, благоприятная ситуация для развития русско–китайских отношений. В ситуации активного двухстороннего политического и экономического сотрудничества деятельность православной миссии не только находила отклик среди китайского населения, но и не вызывала противодействия со стороны российских чиновников [327]327
Союзный договор и пакет двухсторонних соглашений вызвали взаимодействие двух народов и культур. В Китай поехали работать специалисты, значительно оживился интерес китайцев к русской культуре, русские инженеры и техники появились в Маньчжурии и Синьцзяне, военные инструкторы в Чжили, китайские студенты впервые приехали в Петербург. Пиком подъема русско–китайского сближения стал пышный прием в Пекине русской делегации во главе с Э. Э. Ухтомским в мае 1897 года.
[Закрыть]. Но благоприятный период продолжался не долго, к началу 1898 г. двухсторонние отношения ухудшились, а бесконечные уступки Китая державам вызвали рост антииностранных настроений. Свои идеи и планы православного миссионерства в Китае Иннокентий (Фигуровский) смог реализовать уже в других исторических условиях, в начале ХХ века.
Таким образом, во второй половине XIX века Российская духовная миссия стала сугубо миссионерским учреждением. Православные миссионеры много сделали для развития православия в Китае, были выполнены переводы религиозных текстов и начато богослужение на китайском языке, первый китаец был рукоположен в сан священника, а миссионерские станы и православные церкви начали работать в разных районах страны. Однако в силу разных причин, активной миссионерской работы среди китайцев Российская духовная миссия не вела, численность православной китайской общины не превышали нескольких сотен человек.
В XIX веке христианская миссионерская деятельность строилась на иных принципах, чем в предыдущие столетия. И Ватикан, и протестанты, и православные осудили принципы иезуитов, считавших конфуцианство «подготовкой к Евангелию», пытавшихся адаптировать христианство к китайской культуре, «подделаться под вкусы язычников». Миссионеры XIX века обращали свои усилия не на работу среди китайской элиты, а направили проповедь к нижним слоям китайского общества. В первой миссионерской газете на китайском языке, основанной в 1868 году, постоянно публиковались антиконфуцианские работы китайцев–христиан.
Широкое распространение христианства оказалось важным фактором становления реформаторского движения в Китае. В конце XIX века среди китайских реформаторов получила распространение идея изначальной близости учений Христа и Конфуция, конфуцианской и христианской этики, хотя приоритет обычно отдавался конфуцианству. Так, лидер реформаторов Кан Ювэй предложил проект создания на основе конфуцианства китайского аналога христианской церковной организации с культом единого Бога и иерархией священнослужителей. Идею преемственности между христианством и конфуцианством разделяли Лян Цичао и его единомышленники.
Результаты и последствия христианской миссионерской деятельности во второй половине XIX века столь же значительны, сколь и противоречивы. Христианские общины численно выросли, китайцы–христиане стали играть заметную роль во всех сферах экономической и политической жизни страны. Христианство способствовало ускоренной трансформации и модернизации китайского общества. Но несмотря на финансовую и политическую поддержку миссионерству извне, христианизации Китая не произошло. Христианство в китайской среде стало принимать «уродливые формы» сектантства, а все слои китайского общества охватили антимиссионерские и антихристианские настроения.
Глава 3. Восстание тайпинов и антихристианские выступления
Во второй половине XIX века христианство заняло настолько значимое место в Китае, что крупнейшие народные движения и восстания в стране были тесно связаны с этой религией. Такая ситуация была обусловлена тем, что активное распространение христианства совпало с циклическим династийным кризисом, который наложился на системный кризис, вызванный промышленной революцией в Европе.
3.1. Хун Сюцюань и восстание тайпинов
Интереснейшей страницей истории Китая, напрямую связанной с распространением христианства, стало восстание тайпинов. Крупнейшее в истории страны восстание отразило духовный надлом народа, вызванный поражением от англичан в опиумной войне 1840–1842 годов. Война по масштабам китайской истории была небольшой, но Поднебесная империя была побеждена «варварами», и не теми «варварами», что познали и приняли ценности «срединной культуры», а «заморскими чертями». «Страна ученых», «потомки Вэнь–вана и Конфуция» оказались бессильными перед последователями «Учения Иисуса». Неслучайно, что именно христианство («религия победителей») было положено в основу идеологии не только самого мощного, но и самого радикального по своим целям и проведенным преобразованиям народного движения в Цинской империи.
Учение Хун Сюцюаня
Идеологом движения и руководителем восстания тайпинов был Хун Сюцюань (1813–1864), родившийся недалеко от Гуанчжоу в семье хакка [328]328
Хакка (в пекинском диалекте кэцзя) – южно–китайская этнокультурная группа, название которой дословно означает «гость»; происхождение ее не до конца выяснено. Хакка традиционно считаются в Гуандуне пришельцами, чужаками, противостоят коренным гуандунцам – пунти («коренные», на пекинском диалекте – бэньди).
[Закрыть]. Его отец, глава большого клана, дал сыну образование, но ученая карьера Хун Сюцюаня, четырежды безуспешно сдававшего экзамены, не сложилась. Во время посещения Гуанчжоу Хун Сюцюань познакомился через миссионеров с основами христианства [329]329
Возможно, впервые западного миссионера (очевидно, американца Эдвина Стивенса) Хун Сюцюань встретил в Гуанчжоу в 1836 году.
[Закрыть]. В 1837 г. в Гуанчжоу, после тяжелой болезни, сопровождавшейся «видениями», «восхождением на Небо», он прочитал книгу первого ученика Роберта Моррисона Лян Афа «Чистые слова, увещевающие мир». Позднее, в 1847 г. Хун Сюцюань несколько недель изучал Библию у миссионера–баптиста И. Робертса [330]330
Roberts Issachar Jacox, Ло Сяоцюань.
[Закрыть], принял веру в Бога Шанди и создал учение «Бай шанди цзяо» «Учение о верховном Владыке». Вскоре Хун Сюцюань «дополнил» Библию «третьей частью» «Последним заветом» [331]331
На протяжении всей своей «миссионерской» деятельности Хун Сюцюань вел дискуссии с миссионерами, отстаивая свою трактовку христианства, внося исправления и дополнения в Библию. Например, в ответ на предупреждения миссионера Джозефа Эдиксона об опасности впадения в арианскую ересь, Хун Сюцюань в 1861 г. прямо отвечал, что Собор, осудивший Ария, был не прав.
[Закрыть].
После знакомства с книжкой Лян Афа будущему тайпинскому лидеру в своей родной деревне удалось увлечь своим учением лишь двух человек двоюродного брата Хун Жэньганя [332]332
Хун Сюцюань крестил Хун Жэньганя в 1843 г. Хун Жэньгань некоторое время работал катехизатором у знаменитого миссионера Джеймса Легга в Гонконге. К восстанию тайпинов он присоединился в 1859 году.
[Закрыть] и коллегу–учителя Фэн Юньшаня. Для поисков сторонников Хун Сюцюань в 1844 г. направился в соседнюю провинцию Гуанси. В это время было создано Общество поклонения Богу (Бай шанди хуй) и начата проповедь, призывающая построить Государство Небесного благоденствия (Тайпин Тяньго) [333]333
Хун Сюцюань увидел в христианстве общность с учением секты «Тайпиндао», основанной во II веке н. э. даосским проповедником Чжан Цзяо. Название секты в переводе означает «Путь великого спокойствия», священным каноном секты стало сочинение «Тайпин цинлиншу».
[Закрыть]. Сам Хун Сюцюань почти сразу вернулся в родную деревню, где занимался написанием религиозных трудов [334]334
«Песнь основного закона, спасающего мир» («Юаньдао цзюши гэ»), «Наставления основного закона, пробуждающего современников» («Юаньдао синши сюнь»), «Юаньдао цзюэши сюнь» («Наставления основного закона, пробуждающего мир»).
[Закрыть]. Главный догмат учения заключался в следующем: «Не поклоняйся идолам и злым духам, поклоняйся только праведному духу Верховного владыки, верь и поклоняйся Христу и тогда получишь вечное блаженство в раю» [335]335
Тайпинское «Священное Писание» не совпадало с христианским. Тайпины заявили об уникальности полученных в 1837 и 1843 годах Хун Сюцюанем «откровений», введя понятия о трех «заветах» Старом (Ветхом), «Предыдущем» (Новом) и «Настоящем» («откровения» Тайпин–вана). В 1853 г. тайпины опубликовали собственный катехизис, составленный по образцу конфуцианского «Троесловия» («Сань цзы цзин»), составленного в эпоху Сун (960—1279). Он начинается с изложения библейских событий (книги Бытия), но после краткого упоминания о Творении сразу же обращается к Моисею и исходу из Египта. История Воплощения, Распятия и Воскресения Иисуса Христа занимает непропорционально малое место по сравнению с историей ветхозаветного Исхода, равно как и описания единобожия в древнем Китае, отпадения от него и направления Богом своего «младшего сына» Хун Сюцю–аня. В текст включены истории о небесных битвах «младшего брата», «небесной матери» и даже о «небесной жене» Христа. Главным тайпинским теологическим сочинением был трактат «Тянь ли яо лунь» («Основные рассуждения о Небесных Принципах»). Это был перевод первых восьми из двадцати глав работы английского миссионера У. Мидхерста «О небесных принципах». Большой интерес вызывают комментарии Хун Сюцюаня к Новому и Ветхому заветам, ибо они выражают сложный поиск гармонизации христианства с доктриной тайпинов, а равно и богословской контекстуализации статуса Хун Сюцюаня как «младшего сына» Небесного Отца. С точки зрения христианского вероучения эти комментарии носят настолько вызывающий характер, что их зачастую характеризуют не только как непонимание христианства, но и как прямое указание на психическое расстройство Тайпин–вана.
[Закрыть]. В Гуанси, краю горнорабочих, ссыльных и национальных меньшинств была найдена социальная база нового учения и сложилось ядро новой организации. Наиболее видным деятелем созданного общества, кроме самого Хун Сюцюаня, стал угольщик Ян Сюцин, объявленный первым апостолом и разделивший полноту светской и духовной власти в религиозной общине [336]336
В 1853 г. Хун Сюцюань заявил, что, согласно указаниям Небесного Отца, Ян Сю–цин должен считаться «Святым ветром–духом» (Шэншэньфэн). Вторым апостолом стал крестьянин Сяо Чжаогуй, женившийся на сестре Хун Сюцюаня. Ученый–шэнь–ши Вэй Чанхуй своими средствами и авторитетом некоторое время прикрывал секту и за это вошел в число высших тайпинских иерархов. Одним из лидеров новой секты стал выходец из богатой семьи «сельских деспотов» Ши Дакай, человек образованный, но не имевший ученой степени.
[Закрыть]. К 1849 г. эта религиозная организация уже насчитывала до 10 тыс. человек.
В 1847 г. Хун Сюцюань уехал в Гуанчжоу, чтобы под руководством миссионера Робертса продолжить знакомство с христианством и прочитать Библию. Однако сотрудничество с протестантской миссией не наладилось, и Хун Сюцюань вернулся в Гуанси [337]337
Вопросы связей тайпинов с американскими миссионерами подробно рассмотрены в разделе «Taiping Rebellion with American Missionaries». См.: Teng S. К The Taiping Rebellion and The Western Powers // A Comprehensive Survey. Oxford, 1971.
[Закрыть]. Там, на горе Цзыцзишань была создана база религиозной секты. Хун Сюцюань и его последователи стали разрушать окрестные кумирни [338]338
Хун Сюцюань сделал удачный ход, первой он разрушил кумирню злого духа Гань–вана, по преданию убившего свою мать, которому крестьяне молились лишь из боязни.
[Закрыть]. В январе 1851 г. движение тайпинов переросло в войну против правящего режима. 11 января в местечке Цзиньтянь было объявлено о начале войны и основании тайпинами собственного государства [339]339
Это событие было приурочено ко дню рождения Хун Сюцюаня.
[Закрыть]. Отправляясь на север, восставшие сожгли свои дома и имущество. Формирование государственных институтов произошло в городе Юнъане, на севере Гуанси, где тайпины стояли почти год. В сентябре 1851 г. в этом городе состоялось официальное провозглашение государства Тайпин Тяньго [340]340
Высшее руководство государства состояло из шести ванов (князей) во главе с тянь–ваном (небесным правителем): дун–ван (восточный) – Ян Сюцин, си–ван (западный) – Чяо Чжаогуй, бэй–ван (северный) – Вэй Чанхуй, нань–ван (южный) – Фэн Юньшань, и–ван (отдельный) – Ши Дакай.
[Закрыть].
Тайпин Тяньго
Выдвинутые восставшими идеи и принципы, опирающиеся на христианство, не были поддержаны основной массой местного крестьянства. Уже в начале 1852 г. тайпины встретили серьезный отпор со стороны отрядов сельской самообороны и правительственных войск, не смогли взять города Гуйлинь и Чанша, а в боях погибли два тайпинских вана Фэн Юньшань и Сяо Чжаогуй. В январе 1853 г. был взят крупнейший экономический и административный центр среднего течения Янцзы город Учан. Далее тайпинская армия двинулась вниз по реке Янцзы, захватывая прибрежные города и вовлекая в свои ряды новых членов. Численность тайпинских войск достигла миллиона человек, массы людей приветствовали эту армию, так как, соблюдая жесткую дисциплину, они не грабили, но целенаправленно уничтожали налоговые реестры, долговые обязательства и арендные договоры. Тайпины объявляли об освобождении крестьян от налогов на три года, убивали или выгоняли чиновников и ученых, отбирали имущество у богатеев. 19 марта 1853 г. восставшие захватили «южную столицу» Китая Нанкин и переименовали ее в Небесную столицу (Тяньцзин). Тайпины планировали захватить Пекин и распространить свою власть на весь Китай [341]341
В 1853 г. тайпинские армии под командованием Линь Фэнсяна и Ли Кайфана совершили поход на север, но не смогли взять Пекин. Военные действия в Шаньдуне и Чжили продолжались почти два года и закончились полным уничтожением тайпин–ских армий. Предпринимались попытки расширить границы Тайпин Тяньго и в Центральном Китае. В течение 1853—1856 годов шла борьба между тайпинами и Хунаньской армией Цзэн Гофаня за Ухань и соседние города. В 1855—1856 годах тайпины провели «Восточный поход» и разгромили своих противников в низовьях Янцзы.
[Закрыть]. Однако их власть сохранялась лишь в тех местах, где стояла армия. Например, через десять дней после захвата Нанкина к этому городу подошла и антитайпинская армия, шедшая следом и ликвидировавшая их преобразования от самой Гуанси.
К середине 50–х годов XIX века Тайпинское государство приобрело законченный вид. Согласно основному закону этого государства «Земельному закону Небесной династии» [342]342
«Тяньчао тяньму чжиду», более точный перевод «Система возделывания полей, установленная Небесной династией».
[Закрыть] управление строилось по военному образцу на принципах единоначалия. Государство Тайпин Тяньго было теократическим, предполагалось полное слияние института церкви и государства. Глава государства был главой церкви, а низший чиновник лянсыма одновременно являлся низшим священнослужителем. Посещение церкви было обязательным [343]343
В законе говорилось: «Все мальчики ежедневно посещают церковь, где лянсыма наставляет их, читая Ветхий завет, Новый завет и священные писания. По воскресеньям командиры пятков ведут жителей в церковь».
[Закрыть]. Все местные церкви по очереди должны были посещать и вышестоящие начальники, выполняя обязанности священников. Всю систему социально–экономических отношений в деревне тайпины попытались построить на принципах военного коммунизма, принудительно введя полное отчуждение от производителя средств производства и продуктов его труда, что перекликалось с идеями примитивного христианского эгалитаризма. Такая же политика проводилась в городе.
Полное равенство понималось тайпинами своеобразно. Запрет индивидуальной собственности на средства производства, на личную собственность, на распоряжение продуктами собственного труда привели к тому, что основным источником существования стали выдачи из «священных хранилищ». Однако «христианского равенства» там не было. Например, тянь–вану ежедневно было положено 5 кг мяса, начальнику области 250 г, а низшим чиновникам, не говоря уже о солдатах, мясо вообще не полагалось. Еще более интересной представляется политика тайпинов, направленная на уравнение мужчин и женщин. Женщины уравнивались с мужчинами в политическом и экономическом отношениях, в части и прав, и обязанностей. В Китае, где традиционно женщина по возможности освобождалась даже от работы в поле, не говоря уже от активного участия в общественных работах, тайпины заставили всех представительниц «прекрасной половины» на равных нести все тяготы построения нового общества и его защиты. Женщины не только обрабатывали землю, но направлялись на работу в общественные мастерские и призывались в армию [344]344
Для того, чтобы женщина могла выполнять общественные и государственные обязанности, запрещалось бинтование ног, делавшее ее «не боеспособной» и не способной к тяжелому физическому труду.
[Закрыть]. Тайпины, очевидно, понимали, что первым источником неравенства и собственности было половозрастное разделение труда. Именно с этим неравенством они боролись наиболее последовательно, и эта последовательность доходила до крайностей [345]345
Уже в конце 1853 г. был введен запрет на отправку чиновниками и солдатами одежды для стирки и починки одежды гражданским женщинам из‑за опасности перерастания этих «хозяйственных отношений» в любовные. Наряду с запретом на курение опиума был введен и запрет на песни любовного содержания. Согласно закону о борьбе с проституцией все внебрачные половые отношения запрещались, правила воинской дисциплины устанавливали: «Если изнасилованная женщина подаст жалобу, виновному немедленно рубить голову и выставлять ее напоказ. В случае если оба виновны в разврате, казнить и мужчину и женщину».
[Закрыть]. Они запретили и брак до «полной победы тайпинизма» [346]346
Исключение было сделано лишь для тех, кто успел вступить в брак до образования Тайпин Тяньго.
[Закрыть]. Исключения были сделаны лишь для тайпинской элиты, и Хун Сюцюань даже сделал «поправку» в Библии: «Ныне есть священное указание Бога, что высшие чиновники не ограничиваются одной женой» [347]347
Например, к 1864 г. сын и наследник Хун Сюцюаня в 9–ти летнем возрасте уже имел четыре жены.
[Закрыть]. Равенство предполагало не только равные обязанности, но и, по возможности, раздельное существование мужчин и женщин. Это касалось даже обрядности, согласно закону «мужчины и женщины следуют в церковь раздельно».
Во второй половине 1856 г. тайпинское общество и государство поразил глубокий кризис. Внешне он проявился во взаимном истреблении руководства государства и кадровых тайпинов. По свидетельству современников, в 1856 г. реальная власть в Нанкине оказалась в руках Ян Сюцина. который еще в 1854 г. обратился от имени Бога с призывом изменить отношение к Конфуцию и конфуцианству, доказывая вопреки учению Хун Сюцюаня полезность этого учения для Китая. Вэй Чанхуй якобы по приказу Хун Сюцюаня в сентябре 1856 г. убил Ян Сюцина с несколькими тысячами его сторонников. Вскоре и сам Вэй Чанхуй и многие тысячи его сторонников были убиты, а Ши Дакай вместе со своими единомышленниками летом 1857 г. бежал в Сычуань. Таким образом, во второй половине 1856 г. в междоусобной борьбе в Нанкине были уничтожены несколько сотен тысяч человек [348]348
После создания государства Тайпин Тяньго и разгрома вражеского окружения встал вопрос о социально–экономических преобразованиях. Каждая из социально–классовых групп начала претворять в жизнь свою программу. «Старая гвардия» гуансийцев, во главе с углежогом Ян Сюцином, занималась обобществлением собственности и труда, «новая гвардия» примкнувших позднее крестьян во главе с шэньши Вэй Чанхуем пыталась остановить преобразования на этапе равного перераспределения земель. Основной же массе населения вообще были чужды социально–экономические эксперименты тайпинов. Кроме социально–классовых противоречий, у тайпинов, как это было в Китае традиционно, большую роль играли кланово–региональные противоречия. В Тайпин Тяньго были представлены четыре региональных общности – гуансийцы, гуандунцы, хунаньцы и хубэйцы. В 1856—1857 годах самая активная и влиятельная гуансийская группировка была ликвидирована. Друг друга взаимоистребили «старая гвардия» Ян Сюцина и «новая гвардия» Вэй Чанхуя. После того, как Ши Дакай со своими сторонниками покинул Нанкин и вообще район тайпинского восстания, Тайпин Тяньго фактически осталось без тайпинов, точнее, без кадровой ее части, без тех, кто создал государство.
[Закрыть]. Из шести ванов, основавших Тайпин Тяньго, остался один Хун Сюцюань, который давно был не лидером, а символом движения. К власти пришли фаворит тянь–вана и его родственники, а вскоре реальным лидером стал его двоюродный брат Хун Жэньгань, приехавший в 1859 г. в Нанкин из Гуандуна. Таким образом, в течение года тайпинское общество самоуничтожилось, оставив своим «примазавшимся наследникам» название и внешние атрибуты Тайпин Тяньго.
После кризиса 1856 г. Тайпинское государство вступило в заключительный этап своего существования. В 1859 г. новый главный министр Тайпин Тяньго Хун Жэньгань подверг ревизии основы вероучения тайпинов. Он заявил, что Небесный Отец повелел не отбрасывать книги Конфуция и Мэн–цзы, так как их учение находится в гармонии с «небесными принципами» [349]349
В числе нововведений были развитие предпринимательства и заимствование западных технологий, обеспечение единения императора с народом путем беспрепятственной подачи жалоб трону, очищение государственного аппарата от коррупции. Была восстановлена экзаменационная система, в 1861 г. опубликован «Высочайше утвержденный табель о рангах».
[Закрыть]. После кризиса в Тайпин Тяньго больше не пытались проводить социальных экспериментов [350]350
В последние годы существования Тайпин Тяньго тайпины разрешили крупным землевладельцам сбор арендной платы с крестьян, который проводился под их контролем на основании документов, выданных местными руководителями.
[Закрыть]. Государство в последние годы существования приобрело формы традиционной китайской империи [351]351
Даже преобразованная идеология тайпинского государства, в отличие от традиционного Китая, не допускала какого‑либо плюрализма и неформальных общественно–политических организаций. В «Сочинении о новом управлении» Хун Жэньга–ня требовалось «запретить зло сообществ и личных партий».
[Закрыть]. Хун Жэньгань предлагал провести ряд репрессивных мер: запретить употребление опиума, вина и табака; закрыть буддийские и даосские монастыри, вернуть к мирской жизни монахов, а их книги сжечь; упразднить уличные зрелища, буддийские посты и даосские церемонии; положить конец деятельности гадальщиков–геомантов; искоренить «вредные», то есть нерегламентированные властью учения.
Признавая, что из‑за своей ксенофобии Китай «уподобился тяжелобольному, у которого произошла закупорка кровеносных сосудов и в организме прекратилось кровообращение», Хун Жэньгань верил в спасительную силу христианства и считал, что для оздоровления страны «вначале нужно осуществлять воспитание людей при помощи десяти заповедей и лишь потом прибегать к помощи государственных законов».
Тайпинские социальные эксперименты и нетерпимость к традиционным китайским ценностям вызвали мощное противодействие в китайском обществе. Согласно историческому преданию, в самом начале восстания тайпинов, во время осады Чанша, Хун Сюцюань встречался с Цзо Цзунтаном, предлагавшим совместную борьбу против маньчжуров, но под традиционными лозунгами, а не христианскими. Однако договориться о совместных действиях двум китайским лидерам не удалось, и они оказались по разные стороны баррикад [352]352
В середине XIX века антихристианская пропаганда стала обращаться не только к образованным кругам; помимо памфлетов типа знаменитого «Би се цзи ши» («Запись фактов, отвращающих от ересей», 1861), появились прокламации, листовки и лубки.
[Закрыть]. Народное движение против тайпинов в форме организации отрядов сельской самообороны, возглавляемых традиционными китайскими авторитетами, началось сразу же после начала восстания [353]353
Отряды сельского ополчения, или, точнее, сельских иррегулярных войск (сянъ–юн, сянбин) имели в Китае старые традиции. Цинская династия возродила и использовала этот институт уже в XVIII веке. Отряды сянъюн сыграли решающую роль в подавлении восстаний народа мяо и общества «Байляньцзяо».
[Закрыть]. Уже весной 1852 г. отряды самообороны, известные как «хунаньские молодцы», во главе с Цзэн Гофанем нанесли первые поражения тайпинам и не пустили их армию в Чанша. Другим крупным формированием антитайпинского ополчения стала «хуайская армия» во главе с Ли Хунчжаном, сформированная в провинции Аньхой [354]354
Будущий всемогущий канцлер, воюя с тайпинами, не проникся антихристианскими настроениями, и в дальнейшем опирался на советников из китайцев–христиан, таких как бывший иезуитский священник Ма Сянбо. Два десятилетия Ма служил советником и помощником Ли Хунчжана, побывал с миссиями в Корее, Японии, Европе и Америке, но в 1899 г. он вернулся назад к иезуитам.
[Закрыть].
Неоднозначно складывались взаимоотношения между тайпинами и странами Запада. В период восстания иностранцы не прекратили своей экономической деятельности в бассейне Янцзы, более того, именно в эпоху Тайпин Тяньго русские купцы освоили этот район и обосновались в Ханькоу. Наиболее активно участвовали в событиях англичане, но и они официально объявили нейтралитет.
В 1853 г. в Нанкин прибыла английская дипломатическая миссия во главе с британским посланником и губернатором Гонконга Бонхэмом. Во время визита к тайпинам летом 1854 г. британского судна капитана Меллерша, экипажу которого не было позволено высадиться на берег, произошел своеобразный диспут, во время которого стороны обменялись мнениями по самым разным вопросам. После этого Ян Сюцин объявил от имени Бога, что Библия иностранцев содержит много ошибок и ее не надо распространять[355]355
Англичане заявили, что не верят в миссию Хун Сюцюаня как брата Иисуса Христа, равно как и в миссию Ян Сюцана как Святого Духа.
[Закрыть].
Тайпины надеялись на поддержку Запада, делая ставку на религиозный фактор, но не забывали напоминать, что Хун Сюцюань является верховным правителем всех стран и народов. Действительно, многие протестантские миссионеры сочувствовали восставшим и посещали их руководителей [356]356
Например, в августе 1860 г. ставку Ли Сючэна в Сучжоу посетили миссионеры Эдкинс и Джон, выразившие ему поддержку.
[Закрыть]. Пресвитерианский миссионер У. Мартин с 1853 г. требовал от правительства США поддержки и помощи тайпинам [357]357
У. Мартин убеждал правительство, что тайпины, усвоив иностранную религию, поймут ценность других товаров.
[Закрыть]. В том же году с тайпинскими лидерами встречался американский миссионер Ч. Тейлор. Более года в тайпинской столице на последнем этапе истории этого государства жил один из «духовных отцов» Хун Сюцюаня И. Робертс, которому предлагался пост министра иностранных дел Тайпин Тяньго [358]358
Робертсу удалось добраться до столицы Тайпин Тяньго лишь в 1861 году.
[Закрыть]. Но европейские христиане в основной массе не хотели видеть в тайпинах «братьев по вере», тем более не признавали Хун Сюцюаня сыном Бога и братом Иисуса Христа.
Некоторые миссионеры, такие как Хаппер, требовали военного вторжения США и Великобритании в Китай для разгрома Тайпинов. Западные политики и бизнесмены полагали, что сотрудничество с Пекином гораздо выгоднее, чем с Нанкином [359]359
Получив донесение адмирала Хоупа о поездке к тайпинам, премьер Пальмерстон писал: «Эти повстанцы восстают не только против императора, но и против всех человеческих и божеских законов, и, кажется, вполне справедливым держать их подальше от договорных портов». Необходимо отметить, что в 1848 г. в США был принят законодательный акт, предписывающий наказание смертной казнью для американских подданных, участвовавших в мятежах против цинского правитеьства.
[Закрыть]. Именно для борьбы с тайпинами Пекин получил первый иностранный заем, впервые закупил значительные партии европейского оружия и три морских паровых судна.
Англо–французские войска эпизодически проводили военные акции против тайпинов [360]360
В мае 1862 г. корабельной артиллерией был обстрелян занятый тайпинами город Нинбо. С этого времени поддержка иностранцами Цинов стала регулярной и более существенной.
[Закрыть]. Однако большую известность получило участие в этих событиях западных добровольцев или наемников например, созданная по предложению цинского губернатора Цзянсу американцем Ф. Т. Уордом так называемая «Всегда побеждающая армия», в которую входили представители почти всех европейских наций [361]361
После гибели Уорда его место занял американец Барджевайн, вступивший в конфликт с китайцами. В 1863 г. пост командующего «Всегда побеждающей армии» занял английский офицер Гордон. Одним из самых известных лидеров этой армии был французский подполковник д’Эгебель. Барджевайн же, по причине невыплаты ему жалования цинскими чиновниками, в начале 1863 г. перешел на сторону тайпи–нов и участвовал в обороне Сучжоу.
[Закрыть]. В составе правительственных войск было много европейских инструкторов, периодически цинские отряды действовали против тайпинов совместно с иностранными отрядами во внутренних районах Китая. На стороне тайпинов также встречались иностранцы, но гораздо реже. Россия практически не принимала участия в событиях восстания тайпинов. Ее военное присутствие было только обозначено, да и то лишь после подписания Пекинского договора 1860 года.
