Текст книги "Соскучился по дождику"

Автор книги: Владимир Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ДОБРАЯ ВЕСТЬ

Петр шагал по улице размашисто и весело. Он представлял, как обрадуются родители Володьки, когда узнают о письме. Сколько они пережили за то время. И сейчас, конечно, Володьку еще не нашли, но хоть известно, где его искать.

Петр нащупал в кармане пиджака конверт. Бывают в жизни удивительные совпадения. Василий Федорович, его флотский командир, встретился с Володькой в Севастополе. И вот прислал Петру тревожное письмо – отличный парень в опасности, отличному парню надо помочь.

А Петру весело. Может, от того, что он и капитан, оба верят в Володьку? А может, от того, что и вправду теперь найти мальчишку ничего не стоит. Надо только поехать в Севастополь – и все.

Петр остановился у дома кирпичной кладки. Легко взбежал на третий этаж. У квартиры № 12 потоптался немного, поискал звонок. Не нашел и постучал.

За дверью шумело застолье, и вежливый стук Петра никто не услышал. Он постучал сильнее – ни ответа ни привета.

Тогда Петр толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и Петр вошел в узкий коридор и направился в комнату.

– Здравствуйте, к вам можно? – громко спросил Петр. – Извините, я стучал… Дверь была открыта…

На голос Петра из боковой комнаты выглянула заплаканная Володькина мать, охнула и скрылась за дверью.

В большой комнате за столом, на котором стояли бутылки водки – одна опорожненная, другая начатая, – сидели двое мужчин. В одном из них Петр с трудом узнал отца Володьки. Прокопенко-старший словно вырос, движения его стали властными и уверенными. А главное, изменилось лицо – из растерянного оно превратилось в мрачное, даже злое.

Друг отца – добродушный круглолицый парень – пьяно улыбнулся Петру.

– Садись, друг, третьим будешь…

Петр присел к столу, других стульев поблизости не оказалось. Он хотел дождаться, когда выйдет мать Володьки, чтобы ей рассказать о письме капитана.

– Спокойно, Федя, – отец положил жилистую руку на пухлую руку друга. – Он из милиции…

Федя хохотнул, решив, что друг привирает, и взял бутылку, намереваясь налить Петру. Тот накрыл ладонью граненый стаканчик.

– Извините, я не пью…

– Ты что, с нами брезгуешь? – взвился отец.

Он выхватил у Феди бутылку, тяжело задышал:

– Ты мне ответь, моего мерзавца поймали?

Петр выдержал взгляд отца:

– Вашего сына мы пока не нашли…

– Слыхал, Федя? «Пока не нашли», – ухмыльнулся отец.

– Но, – начал было Петр, и его тут же властно перебил отец:

– Никаких «но»! Ты зарплату получаешь и немалую. Так вкалывай как след. Как мы с Федей вкалываем. А то хулиганья развелось, жуликов, бандитов! И пацанов распустили. Что хочу, то и делаю – вот как они живут. Слишком много мы стали им позволять. Чего не пожелают, мы им сразу преподносим. Пожалуйста, кушайте на здоровье. Вот они и сели на шею, обнаглели, перестали уважать старших. Да если б я своему батьке хоть слово поперек сказал, так он прибил бы меня с ходу… И правильно сделал бы! Так, Федя?

– Прибил бы, – подтвердил Федя. – Как пить дать прибил.

Петр и не пытался спорить с отцом Володьки, понял, что бесполезно, но с любопытством слушал его. Правда, Петра не покидало ощущение, что перед ним не отец Володьки, растерянный, согнутый бедой, а совсем другой человек, какого он не знал.

На секунду замолкший Прокопенко-старший продолжал:

– А этим пацанам все по боку. Отца оскорбить – раз плюнуть. Остаться на второй год – проще пареной репы. Ничего не стоит убежать из дому, ограбить магазин, убить человека… Ни стыда у них, ни совести нет…

– Доказано же, что Володя не имеет никакого отношения к ограблению, – возмутился Петр.

– Но с грабителями водился, – отец жестко поглядел на Петра. – И милиции нечего с ними цацкаться. Нашкодили, получайте, голубчики, по заслугам…

– Постыдился бы, Иван, гостя так встречать…

Петр поднялся. В комнату вошла мать Володьки в нарядном платье.

– Я бульбочки почистила, поставила… Вмиг сварится.

Екатерина Антоновна приветливо улыбнулась Петру, но глаза ее глядели тревожно. Она сердцем чувствовала, что Петр принес новость, но какую – не знала. Из-за спины матери испуганно выглядывали близнецы – брат и сестра.

– Я к вам с доброй вестью, – начал Петр.

– Володю нашли? – прошептала мать.

– Нет еще, – ответил Петр. – Но его видели недавно в Севастополе… Видел мой флотский командир. Он письмо мне прислал.

Петр вытащил из кармана конверт.

– Капитан пишет, что они подружились с Володей, что он бы его с удовольствием взял на корабль, настолько ваш сын самостоятельный и разумный парень, да вот только годков ему не хватает.

Отец и Федя молча глядели на Петра.

– Так что скоро вы увидите своего сына, – сказал Петр.

– Спасибо за добрую весть, – растрогалась мать.

– До свидания, – кивнул всем Петр и направился к выходу.

– Куда же вы? – всплеснула руками Екатерина Антоновна. – Бульбочка вот-вот сварится…

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – сказал Петр, направляясь к выходу.

– Понимаю, служба, – вздохнула мать и пошла следом за Петром.

На лестничной площадке она остановила инспектора.

– Вы уж простите моего дурня, ради бога. Не составляйте протокола.

– И часто он… так? – спросил Петр, показывая на дверь.

Мать кивнула и торопливо добавила:

– А когда не пьет, хороший человек. О семье думает. Зарплату домой приносит, почти всю.

– А когда пьет? – спросил Петр.

– Когда пьет – страшно, – мать закусила губу. – Меня бьет, детей…

– И Володю?

– Его тоже. Володя за меня заступается, – тихо улыбнулась мать. – Но куда ему против отца? Сколько раз я отводила Володю к сестре ночевать…

– Катерина! – послышался из-за двери голос отца.

– Иду! – отозвалась мать.

– Может, мне с ним поговорить? – предложил Петр.

Мать покачала головой.

– Не надо… С этим я уж сама справлюсь… А вы хороший человек. Вот уж матери вашей счастье. И отцом хорошим будете, если сейчас за чужого мальчишку болеете, как за своего.

Она поглядела на Петра с надеждой и ушла.

Петр потоптался у закрытой двери и стал медленно спускаться вниз. Он понимал, что изменить жизнь Володькиной семьи ему трудно, но именно оттого на душе у Петра было скверно.

Катерина Антоновна надеется на Петра. Она ничего не сказала, но Петр это почувствовал.

И тут Петр вспомнил свою мать. С той поры как старший брат Саша уехал на стройку в Сибирь, Петр остался у матери и кормильцем, и опорой, и надеждой. А много ли мать видит сына? С утра до вечера сын на работе.

Петр заспешил домой. По дороге купил в гастрономе торт.

Когда Петр появился на пороге, мать покосилась на коробку, крест-накрест перевязанную бечевкой, спросила:

– А что за праздник сегодня?

– А просто так разве нельзя купить торт? – весело сказал Петр. – Обязательно ждать праздника?

– Нет, не обязательно, – ответила мать, и по тону ее Петр понял, что безо всякой причины торты тоже не покупаются. – Пойдем, чай поставлю.

– Погоди, – остановил ее Петр. – Я сам. Ты посиди.

Поставив чайник на плиту, Петр вернулся к матери.

– Был я у родителей Володьки, – сказал Петр.

– Письмо Василия Федоровича показал? – спросила мать.

– Показал, – кивнул Петр. – Вошел, а там отец с дружком пьянствуют, а мать с малышами прячется в другой комнате, боится…

– Конечно, без отца жить тяжело, – вздохнула мать. – Но и с таким пьянчугой не слаще…

Когда их оставил отец, Петру не было и года. Мать ему была всю жизнь и мамой, и папой…

– Мам, ты не расстраивайся, на следующий год я обязательно поступлю, – сказал Петр. – Ты мне веришь?

– Верю, – улыбнулась мать.

– Но теперь уже в педагогический, – добавил Петр.

– Наверное, так будет правильней, – подумав, согласилась мать.

На кухне захлопал крышкой чайник – подав голос, что пора пить чай.

Петр с матерью пошли на кухню. Мать нарезала торт, попробовала кусочек.

– Свежий, очень вкусно, – похвалила она и неожиданно сказала: – Только ты будь осторожнее, Петя. Ножом еще ударят…

– Это кто же меня ударит? – беспечно воскликнул Петр. – Мальчишки? Силенок не хватит…

– Не мальчишки, так взрослые, – стояла на своем мать. – Я тебя прошу, Петя…

– Хорошо, мама…

Петр молча пил чай из блюдечка. А мать не сводила с него глаз, и были в ее взгляде и гордость за сына, и тревога, и радость, и печаль…

Кажется, легче легкого прочесть, о чем говорят глаза матери, настолько ясно и открыто в них отражается все, о чем она думает и что чувствует. А на самом деле нет ничего в мире сложнее материнского взгляда.

РЫЦАРЬ С ПШЕНИЧНЫМИ ВОЛОСАМИ

Руки в брюки, нахохлившись, Володька брел малолюдными в воскресное утро дворами микрорайона. Когда мальчишка огибал длиннющий дом, издали похожий на крейсер, навстречу Володьке стремительно вышла смуглая девочка в розовом платье. Черные, блестящие волосы свободно падали ей на плечи.

Володька пригляделся. Эту девочку он встречал раньше. Да, он видел ее, когда сидел на бульваре и жевал булку. Потом еще к нему подошел Василий Федорович, и Володька потерял девочку из виду.

Девочка радостно распахнула глаза и остановилась. Она тоже узнала Володьку. Но мальчишке было неприятно, что девочка напомнила ему о капитане, и он грубо бросил:

– Чего зенки вылупила? Шлепай своей дорогой.

Не ждавшая таких слов, девочка растерянно заморгала, а Володька потопал дальше.

До его слуха внезапно долетело:

– Лэжыт сыненькое круглэнькое под кроватью и пищит. Что такое?

Володька обернулся и увидел, как смуглую девочку окружили трое мальчишек, по виду его ровесники. Тот, который, коверкая слова, дразнился – рыжая челка закрывала его лоб, – схватил девочку за волосы.

– Ну, будешь отвечать на вопросы? – издевался мальчишка, пригибая девочку к земле.

Девочка молчала. Володька снова пошел своей дорогой. Какое ему дело! Но не успел Володька сделать несколько шагов, как услышал тихие слова девочки:

– Отпустите, мне больно…

– Ответишь, тогда отпустим, – ухмылялись мальчишки.

Володька круто повернулся. Вынул руки из карманов, тыльной стороной ладони провел по внезапно пересохшим губам и пошел на мальчишек.

– А ну, отвали от девчонки! – негромко потребовал Володька.

Мальчишка с рыжей челкой окинул с головы до ног оценивающим взглядом Володьку и хмыкнул:

– А ты кто ей – хахаль?

Мальчишки и не думали трусить. Что ж, другого Володька и не ждал. Придется драться. Отчаянное настроение овладело Володькой.

Он ударил под ложечку тому, с рыжей челкой. Мальчишка ойкнул, скорчился и отпустил волосы девочки.

На Володьку накинулись двое. Он только успел влепить одному по носу, как второй нанес ему удар по зубам. Володька ощутил на губах солоноватый вкус крови.

Внезапно мальчишка с рыжей челкой налетел на Володьку сбоку и сбил его с ног.

Но тут на мальчишку с рыжей челкой бросилась девочка и вцепилась в него.

Из ближнего подъезда вышел старик. Он нес под мышками черных маленьких собачек. Увидев дерущихся, старик тонким голосом крикнул:

– Хулиганы!

Собачки спрыгнули на землю и отважно затявкали, не отдаляясь, правда, от ног хозяина.

Мальчишки на секунду замешкались. Воспользовавшись заминкой, Володька вырвался, вскочил на ноги, схватил за руку девочку, и они побежали. В туфлях на высоких каблуках девочке бежать было трудно.

Вдруг она вскрикнула и присела. Ах, черт, подвернула ногу. Володька остановился. Мальчишки настигали их. Девочка умоляюще глядела на Володьку.

Володька повернулся навстречу мальчишкам. Но девочка сбросила туфли, взяла их в руки и, превозмогая боль, побежала босиком. Володька кинулся за ней.

Вскоре они очутились на людной улице и смешались с толпой. Мальчишки отстали, погрозив на прощанье:

– Мы еще встретимся…

Володька с девочкой добрели до набережной и остановились перевести дух.

Девочка поглядела на вспухшую губу Володьки и участливо спросила:

– Больно?

– Ничего, переживем, – небрежно ответил Володька, хотя губа немилосердно ныла.

Девочка сняла с шеи висевшую на цепочке круглую штуковину, похожую на медаль, и приложила к Володькиной губе. Володька попробовал отвертеться, но девочка была непреклонна:

– Это из чистого серебра, подержи, и все пройдет.

Володька покорно прикрыл губы серебряной штуковиной. Она и вправду приятно холодила и успокаивала.

Девочка не сводила с мальчишки восторженных темных глаз, в которых, как казалось Володьке, сверкал таинственный огонь.

– Ты смелый, храбрый, сильный. Ты защитил женщину. Ты рыцарь.

Этого Володька уже не мог вытерпеть. Он оторвал от губ серебряную штуковину и протянул ее девочке:

– Покедова.

Девочка испуганно схватила мальчишку за руку:

– Ты уходишь? Но я ведь останусь одна. А вдруг они притаились вон за тем углом?

Володька сильно сомневался, что пацаны пристанут на людной улице к этой чудиле, но та глядела на него так, словно никто другой в мире не мог ее защитить, и Володька махнул рукой.

– Ладно, отведу домой. Ты где живешь?

– На проспекте Нахимова, – обрадовалась девочка.

Сунув руки в карманы брюк, Володька широко зашагал по набережной. За ним, прихрамывая, запрыгала девочка. Володька покосился на нее и пошел медленнее.

– А ты где живешь? – подала голос девочка.

– В Гомеле, – буркнул Володька.

– Гомель, Гомель, – начала вспоминать девочка. – Это в Белоруссии?

– Угу, – кивнул Володька.

– У тебя пшеничные волосы и голубые глаза, – сказала девочка. – Теперь я знаю, что самые храбрые люди на свете – это белорусы.

Володька усмехнулся – ну и чудила!

– А здесь у родных гостишь? – продолжала расспрашивать девочка.

– Ага, у дяди с тетей, – привычно соврал Володька.

– А Гомель – красивый город? – снова спросила девочка.

– Спрашиваешь! – фыркнул Володька. – Если хочешь знать, Гомель – самый красивый город в Советском Союзе. Не веришь?

Володька остановился. Ему показалось, что девочка сомневается.

– Я, знаешь, сколько городов видел? – Володька стал загибать пальцы. – В Белоруссии во всех городах был – в Минске, Бресте, Витебске, Могилеве. И в Риге был, и в Киеве, в Москве, Чернигове… И все равно – лучше Гомеля нет города…

– А Ереван? – вдруг спросила девочка.

– В Ереване я еще не был, – признался Володька.

– А я жила в Ереване, – мечтательно проговорила девочка. – Куда вокруг ни посмотришь, всюду горы. А Ереван между ними, в долине.

Девочка взгрустнула, вспомнив родной город. Чтобы ее подбодрить, Володька сказал:

– Вот если бы в одном городе – в Гомеле или в Ереване – собрать все самое красивое, что есть в других городах… Ну и город был бы!

– Ты хорошо придумал, – согласилась девочка.

Она ступила шаг и вскрикнула:

– Не могу больше… Нога болит.

– Может, у тебя вывих? – предположил Володька. – А ну, залезай…

Володька подсадил девочку на парапет набережной, а сам стал на колени. Осторожно снял туфлю. Оглядел ступню.

– Ничего страшного, – определил Володька. – Обыкновенный вывих.

Он взял ногу девочки и решительно повернул.

Девочка вскрикнула и затихла. Не отнимая рук от ступни, Володька тихо сказал:

– Больше болеть не будет…

– Уже легче, – также тихо ответила девочка.

– Чего же ты раньше не сказала, что болит?

– Боялась, что ты меня бросишь…

– Теперь можешь бегать, сколько захочешь…

– Спасибо, ты мне второй раз помог…

Девочка мягко высвободила ногу. Володька вспрыгнул на парапет и сел рядом. Они болтали ногами и глядели на море, сверкавшее под лучами солнца.

– Меня зовут Ануш Погосян, – девочка протянула Володьке узкую, твердую ладошку. – По-русски – Аня, Аннушка…

– Владимир Прокопенко, – Володька крепко пожал руку девочки. – А еще можно звать – Вовка, Володька.

– Ой, мне пора, – Ануш посмотрела на часики. – Володя, ты был в морском аквариуме, где рыбок показывают?

– Нет, – ответил Володька. – А каких рыб?

– Настоящих, морских, – объяснила Ануш. – Аквариум – это самое любимое место у меня в Севастополе. Мы туда с папой ходим каждое воскресенье. А сегодня и мама с нами пойдет… Ты пойдешь? А?

Володьке не хотелось расставаться с девочкой, и он согласился. Они спрыгнули с парапета. Опершись на руку Володьки, Ануш надела туфли, и они зашагали по улице. Теперь Володька и Ануш шли рядом.

– А твой папа – капитан? – спросил Володька.

– Нет, инженер.

– Обыкновенный инженер? – удивился Володька.

– Нет, старший инженер, – ответила Ануш.

– Я думал, что все жители Севастополя – моряки, – Володька был несколько разочарован, но тут же не преминул похвастаться. – А вот мой дядя, у которого я гощу, кавторанг – капитан второго ранга.

Они нырнули в подворотню и очутились в тенистом дворе старого, с высокими окнами дома. Ануш потянула Володьку за руку:

– Пошли, посмотришь, где я живу.

– Я здесь подожду, – упирался Володька.

– Я – сейчас, – крикнула девочка, вбегая в подъезд.

Володька постоял, послушал, как звонко цокают каблучки ее туфель по лестнице, и повернул со двора. Он еще раньше решил, что, как только доведет Ануш до дома, сразу смоется. Девчонка Ануш симпатичная, но неизвестно, что у нее за родители.

– Володя, ты куда?

Володька обернулся. Его догоняла Ануш. А следом за ней шли мужчина и женщина и приветливо махали руками. Наверное, мама и папа девочки. Впервые Володька обрадовался, что не успел удрать.

Ануш взяла Володьку за руку и повела навстречу отцу и матери.

– Познакомьтесь, пожалуйста, – торжественно произнесла девочка, – это Володя Прокопенко, а это – мои мама и папа.

Высокий черноволосый папа в очках крепко пожал Володьке руку:

– Так вот он, герой, спаситель моей дочери, очень рад познакомиться.

– Здравствуйте, Владимир, – с улыбкой подала руку мама. – Мы вам очень признательны.

Володька краснел. Володька не знал, куда деваться от потока благодарностей, который нежданно-негаданно обрушился на него.

Но, чего скрывать, не часто в жизни Володьке говорили хорошие слова, вот он и засмущался, потому что, как оказалось, это не совсем уже неприятное дело.

– Я вижу, – заметил папа, – что наш герой, как и подобает отважным людям, скромный человек… И еще я вижу, что ему перепало от хулиганов…

Володька поспешно прикрыл ладонью губы. А папа повернулся к дочери:

– Так куда мы направляемся?

– К рыбкам, – не терпящим возражений тоном произнесла Ануш.

– Приказ командира – закон для подчиненного, – папа потешно вытянулся в струнку, изобразив на лице полнейшее послушание.

Ануш залилась смехом. Володька улыбнулся. У этой чудилы и отец – веселый мужик.

– А может, Владимира дома дядя и тетя ждут? – сказала мама, которой Ануш уже успела передать все, что она знала о мальчишке.

Володька заколебался. Врать таким симпатичным людям он не мог, но и уходить ему расхотелось. Как же выкрутиться?

– Дядя в командировку уехал, – брякнул Володька. – В Ленинград.

– А тетя? – поинтересовалась мама.

Правильно, подумал Володька, раз есть дядя, должна быть и тетя. Но куда же ее девать? А, пусть поедет вместе с дядей.

– А тетя тоже в Ленинград уехала. Захотела по музеям походить.

– Так ты совсем один остался? – допытывалась мама.

Ох уж эти мамы! Пока все не выспросят, не успокоятся. Но, впрочем, на этот вопрос Володька может ответить с полной откровенностью:

– Один.

– А что, вполне самостоятельный мужчина, – одобрил папа.

– Не говори так, – мама обняла Володьку за плечи. – Представь, Ануш одна осталась. Я с ума бы сошла, наверное.

У Володьки защекотало в носу. Ну как он мог подумать, что мама нехорошая? Папа и дочка – славные люди, а мама – нет? Так не бывает.

– К рыбкам, – сказала Ануш, и все пошли.

Дети – впереди, взрослые – чуть позади.

ПИСЬМО ДЛЯ АНУШ

Рыба – круглая, как тарелка, но только с хвостом и мордой – подплыла к стеклянной перегородке и уставилась на Володьку.

– Камбала, – шепнула на ухо мальчишке Ануш.

Володька усмехнулся, вспомнив свою недавнюю подводную охоту. И все-таки он никак не мог привыкнуть к диковинным морским рыбам. Все время они казались ему ненастоящими, словно он их в кино видит или по телевизору.

Морской аквариум находился под землей. Жара осталась наверху, а здесь царила прохлада.

Завороженные увиденным, люди ходили тихо и разговаривали шепотом, как в музее. Повсюду на стенах были словно окна, через которые люди наблюдали жизнь рыб.

За окнами плавали неслышные рыбы, недоверчиво косились на Володьку. Когда он подходил ближе, рыба – осторожный скат или глупая камбала – вильнув хвостом, мгновенно исчезала.

Володька притаился у окошка, ждал, когда появится скат. Но тот появлялся только тогда, когда мальчишка отходил подальше. Словно не доверял стеклянной перегородке и догадывался, что имеет дело с опасным рыболовом.

– Тебе хочется поплавать вместе с рыбками? – шепнула Ануш.

– Хочется, – кивнул Володька. – С подводным ружьем.

Глаза Ануш полыхнули нешуточным гневом. Подражая отцу девочки, Володька вытянулся по стойке «смирно». Ануш залилась радостным смехом.

К ним обернулись и недовольно зашикали. Мама Ануш прижала палец к губам.

Володька и Ануш весело подмигнули друг дружке, надули щеки, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Девочка все же не вытерпела, выбежала из аквариума на улицу и рассмеялась. Следом за ней выскочил Володька. Он смотрел на Ануш и тоже смеялся.

Бывают такие минуты, когда вроде ничего не произошло и смеяться вроде не из-за чего, а тебе удивительно весело.

Вскоре из аквариума вышли и мама с папой.

– Ануш, ты ведешь себя, как маленькая, – пожурила мама дочку.

Папа замахал потешно руками, изображая, как он отчаянно замерз.

– Я в этом морском царстве-государстве окоченел. Ах, как чудесно, что на свете есть солнышко. Как представлю, что очутился на морском дне и меня опутывают зеленые липкие водоросли, становится – бр-р-р! – не по себе.

Володька почувствовал, что не ради него папа Ануш веселый, а просто тот всегда такой, и позавидовал девочке.

– Так, а теперь самое время обедать, – предложил папа. – От лицезрения морских чудовищ у меня разыгрался чудовищный аппетит.

– Владимир, надеюсь, обедает у нас? – радушно пригласила мама Ануш.

– Нет, – неожиданно для самого себя отказался Володька, но, увидев на лицах Ануш и ее родителей недоумение, поспешно объяснил: – Спасибо большое, но я не могу. Меня ждут к обеду – дядя и тетя.

– Они же уехали, – хором сказали Ануш и ее родители.

– Это родные уехали, – вовсю выкручивался Володька. – А двоюродные остались. Я им обещал, что к обеду обязательно буду.

Ануш и ее родители очень огорчились. Они поверили Володьке. У них и в мыслях не было, что мальчишка их обманывает. Собственно, для чего? И Володьке стало ужасно неловко и хотелось одного – побыстрее уйти.

– Но, – остановил его папа, – в следующее воскресенье – ты наш гость. Обещаешь?

– Обещаю, – Володька облизнул губы.

Папа быстро черкнул шариковой ручкой в записной книжке, вырвал листок и протянул его мальчишке.

– Здесь адрес и телефон. Мы тебя ждем.

Володька кивнул и сунул листок в карман брюк. Он старался не встречаться глазами с Ануш, но чувствовал, что девочка ужасно обиделась. Она не могла понять, отчего Володя так неожиданно уходит. И от обиды даже не спросила его об этом.

– До свидания! – попрощался Володька и пошел.

Володька и сам не знал, отчего он отказался от приглашения. В конце концов, почему бы не пообедать, раз зовут хорошие люди? Ко всему прочему, деньги у него на исходе. И тут мальчишка вспомнил Василия Федоровича и его приятеля и все, что произошло в той квартире. Конечно, Ануш и ее мама и папа замечательные люди, но Володька боялся идти к ним в дом и ничего с собой не мог поделать.

Мальчишка старался уйти как можно дальше от дома Ануш, чтобы снова не встретиться с девочкой и ее родителями. Врать им он больше не мог.

Путь Володьки пролегал мимо кафе «Якорь», расположенного в глубине сквера. Сквозь стеклянную стену было отлично видно, как в кафе люди аппетитно уплетали первое, второе и третье. Нет, все-таки жаль, что он отказался от радушного приглашения.

У мальчишки засосало под ложечкой. Да, пора обедать. Но только это шикарное кафе не для Володьки. Надо поискать что-нибудь попроще.

Володька повернулся и чуть ли не нос к носу столкнулся с Ануш.

– Ты чего? – удивился Володька.

– Пошли в кафе, – вместо ответа предложила девочка и, чтобы Володька не мог отказаться, добавила: – Я ужасно голодная.

– Пошли, – решился Володька. Он успел заметить, что девочка одна и что ее родителей поблизости не видно.

Володька взял Ануш за руку и толкнул стеклянную дверь. В кафе было полно народу, но они отыскали столик на двоих, и вскоре перед ними в тарелках дымилась ароматная солянка.

Володька не знал о том, что Ануш, пока он бродил по городу, все время шла за ним. Ануш была уверена, что Володя просто-напросто постеснялся обедать с ними и потому отказался, а на самом деле ему совершенно некуда идти. Ведь дядя с тетей уехали в Ленинград, а двоюродных родственников он выдумал. Ануш не могла оставить одного Володю после того, как он храбро защищал ее. И еще девочка договорилась с папой и мамой, что к вечеру приведет мальчишку домой. Ведь очень может быть, что ему негде ночевать.

Всего этого Володька не знал, а потому уплетал за обе щеки. Он думал, что снова случайно встретился с Ануш. Вернее, он был так рад встрече с Ануш, что ни о чем не хотел думать.

– Володя, а ты был в Беловежской пуще? – спросила Ануш, набирая ложечкой мороженое, посыпанное шоколадной крошкой.

– Был, – кивнул Володька.

– А зубров видел?

– Видел, – ответил Володька и, заметив, что девочка ждет от него рассказа, охотно начал: – Мы забрались в глубь пущи и увидели вольное стадо зубров. Ну, они ходили, где хотели, и никаких загородок не было вокруг… А еще в пуще рыси водятся, они бросаются с деревьев на человека, прямо на шею…

– Ой, – непритворно взвизгнула Ануш.

– Мы тоже боялись рысей, – улыбнулся Володька. – Их и егери боятся.

– Я не верю, – покачала головой девочка. – Ты не боялся, ты не мог бояться.

– Немножко трусил, – признался Володька.

– Немножко – не считается, – засмеялась Ануш.

Между столиками быстро шла официантка, оставляя на каждом из них счет.

Ануш решительным движением подвинула к себе счет, бросила на него беглый взгляд и открыла сумочку.

– В Севастополе платят моряки, – Володька протестующим жестом поднял руку, в которой были зажаты деньги.

Ануш защелкнула сумочку. Девочка ничего не сказала, но глаза ее смеялись.

Володька сразу догадался, о чем подумала Ануш. Мол, какой же ты моряк. Вообще, удивительно, как легко он понимал эту девочку.

– Не моряк, так буду моряком! – твердо произнес Володька и отвернулся.

Не любил Володька, когда над ним смеются. Пускай даже такая девочка, как Ануш.

– Ты не сердись, – Ануш положила свою руку на Володькину. – А сейчас куда пойдем?

Володька не ответил. Через три столика от них, сразу за проходом сидел Петр и ел сосиски. Володька хотел было отвернуться, да не успел – инспектор его заметил.

Петр замер. Сосиска торчала у него в зубах, словно сигара. Вот так встреча! Уже три дня Петр в Севастополе, уже три дня ищет Володьку, а тот сидит себе преспокойно в кафе с девочкой и уплетает мороженое.

Где он видел этого парня, думал Володька. А, это же тот самый демобилизованный моряк, который посадил его в Гомеле на поезд. Володька тогда ему растолковывал, как ловить на проводку. А что моряк делает в Севастополе? Наверное, в отпуск приехал. Но почему с ним рядом лейтенант милиции? Вот лейтенант что-то спросил у моряка. Тот, проглотив сосиску, ответил. Тут что-то нечисто. В общем, надо драпать.

– Так куда мы пойдем? – нетерпеливо переспросила Ануш.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – ответил Володька.

Он улыбнулся Петру. Мол, очень рад встретить земляка, привет, и все такое.

Петр, в свою очередь, ответил улыбкой и жестом показал, мол, давай иди к нам, присаживайся.

Тут к ним снова подошла официантка, и переговоры на некоторое время прервались. Володька осторожно поглядывал по сторонам.

Если он кинется к выходу, лейтенант и моряк сразу скумекают, что он хочет дать деру, и смогут его перехватить. Да, тут они его поймают.

Взгляд Володьки остановился на двери, прикрытой портьерой. Оттуда официантки выносили тяжелые подносы, нагруженные тарелками и бутылками. Понятно, это выход в кухню. Еще когда Володька бродил возле кафе, он заметил, что к кухне подъехала машина и люди в белых халатах стали разгружать ее. Значит, дверь из кухни открыта. Очень хорошо. И сразу за кухней – парк. Просто прекрасно. Да, а как же Ануш?

Вот она глядит на него с улыбкой, славная девчонка.

– Ты хочешь еще мороженого? – предложил Володька.

– Хочу, – застенчиво призналась Ануш. – Но официантка ушла.

– Я сейчас ее найду.

Володька решительно поднялся, помахал Петру рукой, мол, сейчас приду, бросил прощальный взгляд на Ануш, направился к кухне и исчез за портьерой.

Ануш сидела за столиком и представляла, как они пойдут сейчас с Володей бродить по городу. Девочка вдруг подумала, как хорошо, что на нее сегодня напали мальчишки. Ведь не случись этого, она бы не встретила Володю.

Внезапно из кухни послышался грохот, испуганные женские возгласы. Ануш увидела, как из-за столика через проход вскочили милиционер и долговязый парень и со всех ног кинулись к кухне.

Что там произошло? Посетители кафе оживленно обменивались догадками. Вдруг Ануш вспомнила: ведь на кухню пошел Володя. Неужели с ним что случилось?

Колыхнулась портьера, и в зал стремительно вошел долговязый парень. Он поискал кого-то глазами, а потом направился прямо к Ануш.

– Позвольте? – спросил Петр и, не дождавшись ответа, сел.

– Что там случилось? – Ануш показала на кухню.

– Вы знакомы с Володей? – спросил Петр.

– Да, он мой друг, – гордо ответила Ануш и настойчиво повторила: – Что там случилось? Где Володя? Что с ним?

– Володя снова убежал, – коротко сказал Петр.

– Снова? – удивилась Ануш. – Но почему?

– Почему? Это длинная история, – Петр испытующе глянул на девочку.

– Я хочу все знать, – упрямо сказала Ануш.

Петру пришлась по душе настойчивость незнакомой девочки.

К столику подплыла официантка и поставила две вазочки с мороженым.

– Тогда пойдемте отсюда, – согласился Петр. – Да, а мороженое?

– Я не хочу мороженого, – Ануш открыла сумочку, достала рубль и протянула официантке.

– Уже, барышня, заплочено, – улыбнулась официантка. – Кавалер заплатил.

Ануш гневно глянула на официантку, и та молча ушла.

Петр и Ануш покинули кафе.

Они шли по улицам, и Петр рассказывал девочке все, что он знал о Володьке Прокопенко. Ануш слушала, ловя каждое слово. Но когда Петр сказал, что Володьку подозревают в ограблении, девочка не выдержала и воскликнула:

– Если б вы видели, как Володя защищал меня от хулиганов! Он дрался, как настоящий рыцарь! А вы говорите, что он воришка. Володя не мог так просто уехать, – убежденно произнесла Ануш. – Он обязательно позвонит мне или напишет.

Уверенность девочки заразила Петра. Впрочем, заразить его было нетрудно.

Еще в тот день, когда он получил письмо от Василия Федоровича, Петр твердо решил, что он поедет в Севастополь и, конечно, найдет Володьку. Не может не найти.

Оставалось уговорить майора. Но тот не поддавался.