Текст книги "Соскучился по дождику"

Автор книги: Владимир Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

МОТОЦИКЛ В КЮВЕТЕ

– Прошу вас, проходите… Осторожненько голову… Конечно, подвальное помещение – есть подвальное помещение… Но мы не привереды, у других и такого нету…

Согнувшись, Петр вошел в пионерскую комнату. Приведший его сухонький подвижный старичок в просторном пиджаке и соломенной шляпе размахивал руками и без умолку говорил:

– Вот выставка работ наших детей…

Петр увидел на стенде вышивки. Рядом на столике расположились плоды терпеливого выпиливания – витиеватые рамки для портретов. К противоположной стене приткнулся шкаф, сквозь стеклянные дверцы которого виднелись разноцветные корешки книг. На дверцах висел маленький блестящий замок.

– Это наша библиотека, – объяснил старичок. – В шкафу лежат шашки и шахматы. Приходи в любое время. Хочешь – читай, хочешь – играй. И скажу вам откровенно – по вечерам здесь, как говорится, негде яблоку упасть. В скором времени приобретем телевизор. И тогда можно будет коллективно просматривать детские передачи с последующим их обсуждением… Дети получат несомненную пользу.

Петр с любопытством оглядывал комнату. Во всем чувствовалась рука хорошего хозяина.

– А вот Прокопенку сюда не затянешь, – бледные щеки старика порозовели от гнева. – Как я его не уговаривал, чего только не предлагал, ни в какую… Неужели здесь нет того, что могло бы увлечь нормального ребенка? Столько сил, нервов потрачено на одного непутевого, а ведь я их мог с большей пользой отдать хорошим детям… И еще, неблагодарный, гадости про меня говорит. Мне передали, что он называет меня домовым, меня, председателя домового комитета…

Петр едва сдержался, чтобы не улыбнуться, и предложил:

– Василий Петрович, давайте поднимемся наверх…

– Хотите двор осмотреть? – захлопотал Василий Петрович. – Пожалуйста…

Он погасил свет, долго громыхал во тьме замком, закрывая на ощупь дверь.

Петру не давала покоя история с угоном мотоцикла. Ему казалось, что если он разберется в этой истории, тогда и узнает, почему убежал Володька. И вот с утра пораньше Петр отправился к дому, где жил Володька Прокопенко.

Василия Петровича, председателя домового комитета, он встретил во дворе. Петр сказал, что он из милиции и что его интересует история с угоном мотоцикла.

Василий Петрович бережно пожал руку Петра:

– Вы получите самую полную и объективную информацию. Только давайте сначала посмотрим, как мы, домком, организуем досуг детей…

Они вышли во двор. После тьмы подвала солнечный свет слепил глаза. Василий Петрович даже зажмурился.

– Ох ты!

Из соседнего подъезда с криком: «Ах, негодники!» – выскочила женщина в пестром халате и, теряя на бегу шлепанцы, налетела на мальчишек, которые гоняли по двору мяч.

– Вы что, не видите – белье чистое висит, – шумела женщина.

Мальчишки взяли мяч и нехотя поплелись со двора.

– А куда ребятам деваться? – спросил Петр.

Посреди небольшого тесного двора возвышались столбы. Между столбами были натянуты веревки, на которых висело белье.

– Пусть идут в школу, – сказал Василий Петрович. – Там замечательная спортплощадка.

– Василий Петрович, – напомнил Петр. – Вы обещали рассказать, как был угнан мотоцикл.

– Извольте, одни только факты, и ничего, кроме фактов, – воскликнул Василий Петрович.

Он вскинул энергичным жестом руки. Петр невольно засмотрелся на рукава просторного пиджака Василия Петровича, ожидая, когда из них вылетят факты, словно голуби из рукавов фокусника.

– Один молодой человек, рабочий, недавно демобилизованный из армии, мечтал купить мотоцикл, – начал Василий Петрович. Они медленно шли по двору. – Молодой человек откладывал с каждой получки, кое-что, само собой, добавили родители. И вот настал тот прекрасный день, когда молодой человек осуществил, наконец, свою мечту – купил мотоцикл. И не простой, а «Яву». Если вы хоть капельку смыслите в мотоциклах, то поймете чувства молодого человека. Сказать, что он был счастлив, значит, ничего не сказать. Молодой человек приехал вот сюда, во двор, на ярко-красной «Яве». Мотоцикл сверкал. Молодой человек сиял. Он совершил круг почета по двору. За ним бежала толпа мальчишек.

Василий Петрович рассказывал, бурно жестикулируя. Петр живо представил и счастливого парня, и восторженных мальчишек, и самого виновника радостного переполоха – огненно-красный мотоцикл.

Незаметно для себя собеседники забрели в «бельевое царство» – оказались у столбов, где на веревках сушилось белье.

– Молодой человек поставил «Яву» у подъезда, а сам побежал домой обедать, – продолжал Василий Петрович. – Но ключ, по рассеянности или от радости, оставил в мотоцикле. И вдруг посреди обеда внизу взревел мотор. Молодой человек выскочил на балкон и увидел, как Прокопенко уносится на его мотоцикле.

– Он видел, что это был Прокопенко? – настойчиво спросил Петр и глянул на Василия Петровича.

Но лица председателя домкома Петр не увидел – его закрывала полосатая простыня – и потому он уставился на ноги Василия Петровича, обутые в желтые сандалеты.

– А кто ж еще? Больше некому, – искренне удивился Василий Петрович, подлезая под простыню и оказываясь рядом с Петром. – И потом, тот, кто угнал мотоцикл, был в зеленой куртке. В нашем дворе, кроме Прокопенко, никто не носит зеленых курток… В тот же день вечером я увидел Прокопенко, подскочил к нему: «Отвечай немедленно, где мотоцикл моего сына?»

– Значит, этот молодой человек…

– …Мой сын, – гордо произнес Василий Петрович. – Но это не меняет дела. Я объективно освещаю события. Сегодня он украл у моего сына, завтра…

– Понятно, – прервал домкома Петр. – Вы подбежали к Прокопенко…

– Да, я подбежал к Прокопенко, – продолжал Василий Петрович. – Он стал, конечно, отпираться, что никакого мотоцикла в глаза не видел. Сочинил, что идет с дополнительных по алгебре. Но я видел, что он бессовестно врет. Он был явно испуган, что все так быстро раскрылось…

Петр задумался. А почему испугался Володька? Вся эта история с угоном мотоцикла случилась прошлой осенью.

Отец, по словам Васи, мог за такое избить сына. Может, Володька боялся отца?

– Все видели, что мотоцикл угнал Прокопенко! – Василий Петрович взмахнул руками, как бы призывая в свидетели жильцов.

Женщина в пестром халате, которая прогнала со двора мальчишек, неторопливо снимала сухое белье и откровенно прислушивалась к разговору Петра и Василия Петровича.

– Добрый день, – Петр повернулся к женщине. – Вы видели, как Прокопенко угнал мотоцикл?

– Сама не видела, – охотно начала женщина, словно только и ждала вопроса Петра, – но уверена, что это был Прокопенко… По таким, как он, тюрьма плачет…

– А вы видели, как Прокопенко угнал мотоцикл? – спросил Петр у молодой женщины, которая принесла полный таз выстиранного белья.

– Нет, не видела, – ответила та, – но все говорили, что это Прокопенко.

– А я ни секунды не сомневался в виновности Прокопенко, – раздался громкий уверенный голос.

Петр обернулся. Рядом с Василием Петровичем стоял тучный человек с выправкой бывшего военного. Василий Петрович что-то шепнул тучному на ухо, глазами показывая на Петра.

– Вы видели, как Прокопенко угнал мотоцикл? – упрямо повторил свой вопрос Петр, делая ударение на слове «вы».

– Нет, не видел, – спокойно ответил тучный. – Но он сам признался…

– Когда?

Это было так неожиданно, что Петр растерялся.

– Назавтра, – ответил Василий Петрович.

– Когда мотоцикл обнаружили за городом в кювете, – добавил тучный.

– Мотоцикл был в ужасном состоянии, словно его вынули из мясорубки, – торопливо вставил Василий Петрович.

– Ну хоть кто-нибудь видел, что мотоцикл угнал Прокопенко?

Петр обвел взглядом жильцов.

– Он через два дня убежал из дому, – сказала женщина в пестром халате. – Видно, совесть замучила…

– Если она бывает, совесть, у преступников, – усмехнулся тучный.

– Мне очень жаль Екатерину Антоновну, – вздохнула молодая женщина. – Очень добрый, славный человек, и вот как не повезло с сыном…

– Так что нас, молодой человек, не удивило ограбление на Подлесной, – с оттенком превосходства произнес тучный. – Это не случайность, а закономерность. И я бы рекомендовал милиции принимать самые жесткие меры против такого рода подростков. В наше время так их не распускали…

Петр понял, что пора уходить. Все, что мог, он узнал, а вступать в спор с Володькиными соседями не имело смысла.

– Послушайте, – перешла на шепот женщина в пестром халате, – а правда, что они там, на Подлесной, сторожиху придушили?

Жильцы так и впились в Петра взглядами, с нетерпением ожидая, что он скажет.

– А как вы считаете, способен он, – Петр не мог повторить слово, которое произнесла женщина, – способен Прокопенко на такое?

– Как вам сказать, – замялась женщина.

– Все начинается с малого, – подал голос тучный.

Петр разозлился. Как у них язык поворачивается такое говорить?

– Так вот, – произнес Петр, – никакой сторожихи воры и не могли придушить, потому что в магазине ее совсем не было. А вот сигнализацию они отключили. Расскажите об этом всем жильцам вашего дома… Спасибо за беседу!

Петр круто повернулся, чтобы уйти. Но не тут-то было! Дорогу ему преградил пододеяльник, сушившийся на веревке. Петр пролез под ним. И тут на его пути оказалась простыня. Чертыхаясь, Петр поднырнул под простыню и очутился, наконец, на воле.

Петр вздохнул с облегчением. Ему удалось вырваться из «бельевого царства».

И вдруг Петра словно черт дернул. Он обернулся и выпалил:

– Между прочим, к ограблению магазина Прокопенко не имеет никакого отношения.

– Есть доказательства? – встрепенулся тучный.

– Неопровержимые, – ответил Петр и решительно зашагал прочь со двора…

ЗАГАДКИ БЕЗ ОТГАДОК

Петр поднял трубку телефона и услышал хриплый голос майора:

– Зайди ко мне немедленно…

Петр хотел было спросить, зачем и почему вызывает его начальник, как тот уже повесил трубку.

Петр отложил все дела, запер дверь детской комнаты и заторопился в милицию. Ничего хорошего от этого звонка майора он не ждал. Обычно начальник подробно расспрашивал обо всем, подбадривал Петра, а тут буркнул два слова – и ты бери шапку в охапку и беги сломя голову.

В коридоре отдела было, как обычно, людно. Петр с трудом пробирался к кабинету начальника. Неожиданно с радостным окликом его остановил незнакомый парень:

– Петруха, ты? Привет!

На круглом пухлом лице парня сияла счастливая улыбка.

– Не узнаешь? – схватив Петра за пуговицу, парень подтащил его к окну. – На одной улице жили. Как ты? Отбарабанил уже на флоте?

– Узнаю, – ответил Петр, хотя никак не мог вспомнить, где он видел парня. – Как жизнь?

– Отлично, – бурно воскликнул парень и показал домовую книгу, обернутую в газету. – Вот выписываюсь из нашего захолустья. Отличную квартиру получил, в центре… Отличная работа, оклад что надо… А ты где сейчас?

Петр не успел ответить, как его окликнул проходивший мимо лейтенант:

– Устинович, тебя начальник ждет…

– Знаю, – ответил Петр. – Иду…

– Так ты что, в милиции? – поразился парень.

– Да, в милиции, – твердо сказал Петр.

– А ты всегда чокнутый был, – жалеючи, словно маленького, проговорил парень. – Помнишь, как мы потехи ради кошку подвесили на крыше сарая… Так ты на нас налетел: «Гады, фашисты…» Мы же лет на пять старше тебя были, прибить могли… Правда, и ты нам влепил прилично.

– Мало, – глухо произнес Петр. Он, наконец, вспомнил этого круглолицего. Тот всегда отирался возле самого сильного парня.

– Чего мало? – не понял круглолицый.

– Мало влепил, – не прощаясь, Петр направился к кабинету начальника.

Круглолицый хмыкнул, мол, что взять с чокнутого, и кинулся к очереди, которая тянулась в паспортный стол.

– Бабуся, я здесь стоял, – круглолицый легко оттеснил старушку и встал на свое место.

В кабинете багровый от гнева начальник сперва ходил взад-вперед, а потом остановился перед замершим навытяжку Петром:

– Ты вел себя, как мальчишка, как сопливый пацан. Чего ты дразнил пенсионеров, старых уважаемых людей? И вот результат – жалоба на инспектора детской комнаты милиции…

Майор в который раз убедился, что кабинет ему тесноват, сел за стол и, немного остыв, продолжал:

– И откуда ты взял, что Прокопенко не имеет никакого отношения к делу на Подлесной? Откуда у тебя, – майор глянул на лист бумаги, лежащий на столе, – неопровержимые доказательства?

– Насчет неопровержимых я прихвастнул, – честно признался Петр.

– Наврал то есть, – заключил майор.

– Допустим, что Прокопенко участвовал в ограблении и отправился сбывать краденое. Почему же тогда его кормят малые в Ялте? – Петр пошел в атаку. – И потом, откуда у них доказательства? Все считают, что Прокопенко вор да еще сторожиху придушил…

– Просто они думают, – объяснил майор, – что ограбление и побег в один и тот же вечер не случайное совпадение…

– Если б думали, – воскликнул Петр. – Весь ужас в том, что они как раз не думают. Навесят на человека ярлык и довольны…

Майор во все глаза глядел на инспектора. Обычно уравновешенный, Петр сегодня был на удивление задиристым.

– Чего стоишь? Садись, – разрешил майор и добавил: – Чего ты такой ершистый?

– Да вот встретил тут «друга детства», – поморщился Петр. – Перебирается из нашего «захолустья»… Ну и пусть катится ко всем чертям!

– Я не улавливаю, о чем ты, – нахмурил брови майор.

– Этот не воровал, не удирал из дому, а гадил исподтишка, и попадало другим, а он выходил сухим из воды, – запальчиво говорил Петр. – И сейчас отлично устроился в жизни, а я знаю, уверен, что он подлец.

– Ну зачем так ставить вопрос? – повысил голос майор.

– А иначе нельзя, – убежденно произнес Петр.

Майор промолчал, а про себя подумал, что инспектор разошелся, и это хорошо. Ведь моряк, бывший флотский старшина, а ведет себя, как послушный первоклассник.

– Как дела на вокзале? – поинтересовался майор.

– Я из ребят дружину создал. Пока – порядок.

– Чего же ты не хвалишься? – удивился майор.

– Еще рано, – махнул рукой Петр.

– Ну, а вообще, что ты собираешься делать с трудными подростками? – полюбопытствовал майор.

– Есть у меня одна идея, – мечтательно протянул Петр.

– Ну-ну? – подался вперед майор.

– А что, если соорудить настоящую флотилию, посадить на нее всех трудных ребят и отправиться по Сожу в Днепр…

– А дальше? – нетерпеливо спросил майор.

– …а из Днепра в Черное море… – закончил Петр.

– Неплохо, – одобрил майор. – А потом?

– Поплаваем по Черному морю, позагораем и вернемся домой, – улыбнулся Петр.

– А-а, – майор откинулся в кресле.

Он, конечно, понимал, что идея Петра – чистой воды фантазия. И все-таки что-то привлекало в ней майора. И он подумал, что надо бы идею обмозговать. Вот только бы со срочными делами управиться…

– Может, на Черном море и Володьку встретим, – вдруг сказал Петр.

– Кстати, о беглеце, – подхватил майор. – Что тебе удалось узнать?

– И мало и много, – ответил Петр.

– То есть? – не понял майор.

– Мало – это, я почти не знаю, куда он убежал и почему, – объяснил Петр. – Много – это, я уже представляю, что за парень Володька Прокопенко.

– А что дружок его?

– Семенков?

– Да, Семенков, – сказал майор. – Всюду они вдвоем, Прокопенко попадается, а Семенков выходит сухим из воды. Не похож ли он на твоего «друга детства»?

– Ну что вы! – воскликнул Петр. – Мой «друг детства» ни о ком слова доброго не скажет… А Семенков защищает Володьку…

– Послушать тебя, – хмыкнул майор, – так твой Володька ангелочек, разве что без крылышек?

– Нет, нормальный парень, – покачал головой Петр. – И отчаянный – тоже. Представьте, как он там один? Как бегает от милиции, а ведь ему нет и четырнадцати…

– Бегает, паршивец, людям добрым нервы портит, – проворчал майор. – В общем, с этим делом надо поспешить…

– Вы же мне сказали – не торопиться, – напомнил Петр.

– Верно, – подтвердил майор. – Не торопиться, но спешить надо.

Выйдя из кабинета начальника, Петр осмотрелся. В очереди, которая тянулась к паспортному столу, «друга детства» уже не было.

На улице Петр постоял немного, поглазел на небо, дождь все никак не соберется, и медленно побрел к детской комнате.

Петр приближался к двухэтажному деревянному дому. Из подъезда сломя голову, будто за ним гнались, выскочил парень. В ту же минуту на втором этаже распахнулось окно, оттуда высунулась женщина и визгливо крикнула:

– Я тебе сто раз говорила, уехал твой Андрей. Уплатил за три месяца вперед и уехал. И больше не приходи, не пущу!..

Женщина захлопнула окно. Парень кинулся прочь от дома и чуть не сбил с ног Петра. Петр успел схватить парня за руку и увидел, что это Вася Семенков.

– Привет! – обрадовался Петр. – Ты куда несешься? Чего ко мне не заходишь?

И Вася разглядел, на кого он налетел. С неожиданной злостью крикнул:

– А вы, значит, слежку за мной установили, гражданин инспектор?!

– Какая слежка? Ты о чем? – строго спросил Петр.

Семенков спохватился и перешел на привычный шутливый тон:

– Ну как, вы напали на след известного бегуна на дальние дистанции?

– Нам сообщили, что недавно Володю видели в Ялте, – ответил Петр. – А где он теперь, не знаю.

– В Ялте? – волнуясь, переспросил Семенков. – А с кем он был?

– С мальчишками местными, – улыбнулся Петр. – Он им сочинял, что отправляется в кругосветную экспедицию, его поили, кормили и еще деньги на дорогу собирали…

Вася растерялся, услышав слова Петра, но снова все перевел в шутку:

– Выходит, вы зря беспокоились? Володька загорает на курорте…

– Пока ему везет, – согласился Петр. – А что будет дальше?

Вася пожал плечами. Кто знает, что будет дальше? Во всяком случае он, Вася, не знает.

– Чего мы здесь стоим? Пошли пройдемся, – предложил Петр.

Они пошли той дорогой, по которой совсем недавно – какой-нибудь месяц назад! – брели Вася с Володькой. А в садах появились уже маленькие, словно лампочки, яблоки. Володька был прав – яблок в этом году будет – завались. Володька, вообще, всегда был прав. Говорил – давай удерем, но он, Вася, не согласился. А вон и тележка с газированной водой, возле которой хлопочет продавщица, меднолицая, будто индианка.

Вот и пешеходный мостик, перекинутый через пути. Петр и Вася поднялись по скрипучим ступенькам и, не сговариваясь, остановились посредине. Так и они с Володькой стояли, облокотившись на поручни, и глазели на рельсы, нестерпимо блестевшие на солнце. Вася зажмурился. То ли оттого, что слепило глаза, то ли оттого, что не хотелось вспоминать последнюю встречу с Володькой.

– Я хотел у тебя спросить, – прервал затянувшееся молчание Петр.

– О чем? – насторожился Вася.

– Ты не знаешь, кто угнал мотоцикл с Володькиного двора?

– Я угнал, – спокойно ответил Вася.

– Ты? – не поверил Петр.

– Зашел однажды к Володьке, – с удовольствием принялся рассказывать Вася. – А его дома не было, он в это время страдал на дополнительных по алгебре. Я послонялся по двору, гляжу, мотоцикл стоит, а в нем ключи торчат… Дай, думаю, прокачусь, все равно делать нечего. Сел, завел, покатил за город. Шоссе было мокрое, после дождя, меня занесло… А навстречу самосвал полз… В общем, я успел выскочить из мотоцикла. Немного поцарапался, а от мотоцикла одна каша осталась…

– Почему же Володька все взял на себя? – спросил Петр.

– Потому что он мой друг, – просто ответил Вася.

Петр подергал себя за нос.

– А ты сам-то хоть понимаешь, что натворил?

– Так ведь я взял только покататься, – пожал плечами Васька.

– Эх ты, горе-мотоциклист. Ладно, мы еще к этому вернемся. Во всяком случае для меня ясно одно: Володя тебя тогда выручил, теперь твой черед помочь ему.

– Вы правы, – думая о своем, проговорил Семенков. – Настал мой черед. Завтра ждите от меня новостей, инспектор.

– Что ты задумал? – обеспокоенно спросил Петр.

– Ничего, ровным счетом ничего, – широко улыбнулся Вася. – Неужели вы не можете подождать до завтра?

– Хорошо, – согласился Петр. – До завтра.

Они пожали друг другу руки и разошлись. Каждый в свою сторону.

КУДА ТЫ БЕЖИШЬ?

Солнце пекло невыносимо, а электровозу – хоть бы хны! Тянул и тянул себе вагоны, спешил к горам, за которыми было море.

На раскаленной крыше последнего вагона ничком лежал мальчишка. Лежал, как на пляже, в одних плавках, подстелив рубаху и брюки.

Солнце припекало так, что мальчишка приподнялся и сел. Это был Володька Прокопенко. Из майки он соорудил себе некое подобие чалмы и прикрыл голову.

«Жаришься тут, как окунь на сковородке, – невесело подумал Володька. – И даже хуже, чем окунь. Того хоть постепенно поджаривают, переворачивают с боку на бок, а меня сразу с двух сторон».

Вспомнились Гарька и Шурик, одиннадцать отличных дней у моря. Эх, ребята, не знали вы, с кем свела вас судьба!

Внезапно Володька услыхал сзади шум и обернулся. На крышу проворно вскарабкался мальчишка. У него были ошалелые от испуга глаза. Мальчишка бросился бежать по крыше.

– Стой! – крикнул Володька.

Тот не послушался. Тогда Володька бросился на него, свалил и прижал к крыше. Мальчишка брыкался, пытаясь вырваться.

– Ты куда, лезешь, дурья башка! – орал Володька. – Дотронешься до этой штуковины, и от тебя мокрого места не останется.

Мальчишка обмяк, перестал сопротивляться.

– Это же токосъемник, – Володька отпустил мальчишку. – Ток по проводам через него доходит до электродвигателя. Физику проходил?

– Проходил, – ответил мальчишка, с опаской поглядывая на токосъемник. – Переменный ток высокого напряжения…

– Правильно, – подтвердил Володька.

Мальчишка глупо улыбнулся, радовался, что опасность миновала. Но никак не мог унять дрожь во всем теле.

– Сидел бы дома и за мамину юбку держался, – разозлился Володька.

– Мне в Севастополь надо, – тихо сказал мальчишка.

– Чего?

– В мореходное училище, – застенчиво признался мальчишка.

– Удрал из дому… – догадался Володька.

Мальчишка растерянно кивнул, словно сам не верил, что убежал из дому.

– Ты откуда? – спросил Володька.

– Из Костромы, – ответил мальчишка.

– Далеко, – уважительно произнес Володька.

– Ага, – согласился мальчишка. – А ты откуда?

– Из Гомеля.

– Тоже далеко.

Володька протянул руку:

– Володя.

– Алеша, – пожал руку новому приятелю мальчишка, – то есть Алексей Громов.

– Ну, и как тебе жилось в твоей Костроме? – поинтересовался Володька.

– Нормально, – насмешливо произнес Алеша. – Жил в трехкомнатной квартире со всеми удобствами, а также с папой, мамой, бабушкой и старшей сестрой Ольгой.

– Отец бил тебя? – напрямую спросил Володька.

– Что ты – папка добрый, – улыбнулся Алеша и вздохнул: – Только в командировки часто ездит…

– Чего же ты сбежал? – поразился Володька.

– Воспитывают они меня все… Ну, какой из тебя мужчина – от горшка два вершка, труслив, как заяц, обыкновенный гвоздь в стену забить не можешь, – Алеша с обидой передразнил кого-то, наверное, сестру или бабушку. – Вот я и убежал. Чтобы доказать им, какой я мужчина.

Володька улыбнулся. Алеша – мальчишка лет двенадцати – сейчас здорово напоминал взъерошенного задиру-воробья.

– Трус, трус… – кипел Алеша от возмущения, – а где ты смелым будешь? В школе? Когда макулатуру собираешь?

Мальчишка вскочил на ноги.

– Вот если б сейчас война была! Гранату в дверь – бабах! Гранату в окно – стекла вдребезги! Ворвался в дом. Из автомата – тр-р-р! И – на второй этаж! Ура-а-а!

Увлеченный порывом Алеши, поднялся и Володька.

– Я предпочитаю пистолет, – небрежно произнес он. – Пистолет – надежнее… Они тебя окружили, винтовки на тебя наставили, с ножом к горлу пристали: «Кто такой? Документы!» А ты спокойненько: «Документы? Чичас…» И не спеша лезешь за пазуху…

Володька показал, как его рука лезет под воображаемую рубаху и как, добравшись до пояса, вдруг сжимается, словно выхватывает пистолет.

– Бах! Бах! И все с копыт!

Володька присел и «палил» вовсю из сжатого кулака. Потом распрямился.

Это означало, что все враги повержены. Алеша с восхищением глазел на нового приятеля.

Неожиданно Володька обернулся, брови гневно сошлись у него на переносице.

– Но к белякам пришла подмога. Тогда ты на коня и – ходу! А они за тобой в погоню. А ты – бах! – один слетел с коня, бах! – другой слетел, бах! – третий!..

Володька стрелял из-под руки, пригнувшись, словно скакал на лошади.

– И ты пришпорил коня, твой и след простыл…

– Ни за что им нас не догнать, – похвастался Алеша.

Возбужденные ребята вновь уселись на крыше.

– Как ты считаешь, меня в мореходку примут? – с надеждой спросил Алеша, будто от Володьки зависела его судьба.

– Примут, – уверенно произнес Володька. – Ты только не красней… Держись хладнокровно!

Приунывший на мгновение, Алеша вновь разговорился:

– Вот у моряков жизнь так жизнь! На море шторм в десять баллов, волны высотой в десятиэтажный дом! Корабль бросает из стороны в сторону, как щепку. А ты расставил ноги пошире, стоишь, будто врос в палубу, и не шелохнешься… И ничего на свете тебе не страшно.

– Так уж ничего? – добродушно поддел приятеля Володька. – Чего же ты как угорелый летел на токосъемник?

Алеша все же обиделся.

– Меня милиционер засек. Я побежал и забрался на крышу.

Володька и Алеша поглядели в сторону движения поезда.

Показалась голова в серой милицейской фуражке и исчезла. Милиционер, вероятно, пытался залезть на крышу.

– Вот он, – прошептал Алеша и поглядел на Володю так, словно спрашивал, а что теперь делать.

– Мне такое кино не нравится, – свистнул Володька. – Он нас сцапает…

– И тогда мореходка погорела? – спросил Алеша.

– Тогда все погорело.

Милиционера было видно по пояс. Он вытер платком потное лицо и крикнул что-то ребятам, но из-за стука колес и ветра они не услышали.

Володька молча вскочил, не суетясь, но и не медля понапрасну, надел рубаху, натянул брюки.

– Ты куда? – выдохнул Алеша.

Он догадался, что задумал Володька, но не мог в это поверить.

– Буду приземляться, – коротко ответил Володька, зашнуровывая кеды.

– На ходу?

– Он ждать не будет, пока поезд остановится, – головой Володька показал на милиционера, который, высоко подняв зад, полз осторожно по крыше.

– Прощай, Кострома! – Володька встал и протянул приятелю руку.

– И я с тобой, – опомнился Алеша.

– Ты хоть раз прыгал?

– Ни разу, – честно признался Алеша.

– Тогда сиди и не рыпайся, – Володька взъерошил приятелю волосы. – Счастливо оставаться!

Володька стал спускаться вниз. Милиционер крикнул:

– Парень, погоди, послушай, что скажу!..

– Ну, давай, дядя, только покороче, видишь, мне некогда! – Володька наполовину слез.

– Чего ты бегаешь? Все равно поймаем, – у милиционера пот струился по лицу, он задыхался.

– А чего до сих пор не поймали? – хвастливо произнес Володька. – Капкан бы поставили… Р-раз – мне хвост и прищемило…

– Дурачок, ты же человек, хоть и глупый. Да и у милиции есть дела поважнее… Сколько я вашего брата перевидал… И злость берет, и жалею я вас, дурней, – сами себе, своими руками жизнь портите. Ну куда ты прибьешься – к жуликам?..

– Ладно, дядя, пожалей вот малого, – Володька кивком головы показал на Алешу, – а мне пора…

Володька спустился на подножку вагона. Ветер пузырил рубаху. Милиционер крикнул:

– Не смей! Назад! Кому говорят – назад!

Свесившись, Алеша с волнением глядел на приятеля. Володька подмигнул Алеше, отпустил поручень и прыгнул. Кубарем скатился по откосу и исчез в придорожных кустах.

Алеша не сводил глаз с кустов. Володька не появлялся. Подполз милиционер. С него ручьем лил пот. Милиционер и Алеша глядели на удаляющиеся кусты.

– Неужели?.. – Алеша не договорил.

– Типун тебе на язык, – свирепо зашипел милиционер.