Текст книги "Журнал «Если», 1998 № 05"

Автор книги: Владимир Гаков

Соавторы: Дмитрий Караваев,Евгений Харитонов,Майкл Коуни,Станислав Ростоцкий,Василий Горчаков,Константин Дауров,Уильям (Вильям) Браунинг Спенсер,Морган Лливелин,Наталия Сафронова,Юлия Мочалова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Я сел в свой вездеход и направился в отель «Фалькомб».

Было около трех. Я поймал себя на том, что разговариваю сам с собой вслух. Видимо, напряжение последних дней давало себя знать.

– Ты негодяй, негодяй, негодяй, – повторял я.

* * *

Мой вид в арестантской робе, казалось, ничуть не удивил регистраторшу. Лицо ее, как всегда, было невозмутимым. Наклонившись, я воззрился на нее, сидящую за конторкой, словно намеревался произвести неизгладимое впечатление.

– Слушаю вас, мистер Мэйн, – вежливо отчеканила она.

– Мне нужен номер и одежда.

– Двадцать шестой свободен. – Она тут же вручила мне ключ. – Ваш друг мистер Блексли сейчас в баре. Вы с ним одного роста. Я прикажу Картеру принести вам кое-что из вещей мистера Блексли.

Она тут же сделала какие-то пометки, и я был уверен, что, выйдя из ванной, найду одежду аккуратно разложенной на кровати. Марианна права. Эта девушка, возможно, испытывает ко мне неприязнь, но следует ли увольнять ее, если она отлично справляется со своей работой?

Позднее, облачившись в брюки и спортивную куртку Пабло, я спустился в бар. Знакомая компания, как всегда, сидела за ленчем, попивая коктейли. Пабло и Дик шумно приветствовали меня, похлопали по плечу и тут же заказали виски.

Доринда, загадочно посмотрев на меня, спокойно произнесла:

– Значит, тебя освободили, Джон? Ты вне подозрений? Я рада. В последнее время было чертовски много ошибок.

– Контракт подписан, Джон, – торжествующе произнес Пабло. – Есть заказ еще на шесть яхт.

– В том случае, если дела пойдут неплохо, – поправила Доринда.

– Я уверена, что так и будет теперь, раз вернулся Джон.

– Не сейчас, – вмешался Пабло, заметив, что Доринда намеревается что-то сказать мне. – Лучше расскажи нам, где ты болтался всю эту неделю, а то и две, пожалуй? Как это можно – вдруг взять и исчезнуть? Запои в компании сумасшедшего ученого, приключения с прелестными девицами, свидания на утесах, героическое спасение утопающих, тюремное заключение, взрыв на яхте. Смерть и разрушение на всем твоем пути. Ты неплохо провел эти деньки!

Глядя на всех, сидящих за столиком, я вновь испытал то странное чувство, которое охватило меня в квартире Марианны. Я был островком беспокойства среди спокойного моря нормальной жизни. Вот они сидят, беседуют, пьют, курят, и ни одному из них не приходится бегать в промокшей одежде по улицам, продираться под проливным дождем сквозь чащу леса или шествовать через весь город к отелю в арестантской робе.

– Что касается последней новости, – продолжал Пабло, – тебя должно порадовать то, что мы застраховали все до одной яхты, пока ты на своей возился с динамитом. Ужасная смерть, бедняга Страттон.

Пабло печально поник головой. Он был порядком пьян.

– Замени систему пропанового обогрева на яхтах, Пабло, – посоветовал я серьезно.

– Джон, прежде чем ты снова сделаешь что-либо поспешное и необдуманное, я хотела бы поговорить с тобой о делах, – сочла нужным вмешаться Доринда. – Я знаю, у нас были разногласия, но думаю, что мы с тобой поладим.

Никто из них ни разу не обмолвился о смерти Меллорза. Это удивило меня. Похоже, убийства вообще не было. Пабло даже позволил себе какую-то шутку насчет смерти. Он сделал это в присутствии вдовы, но та лишь улыбнулась. «Странно», – подумал я.

– Я подготовила текст контракта, – продолжала Доринда, по-прежнему обращаясь только ко мне. – Может, взглянешь на него сегодня чуть позднее? Я уверена, ты будешь удовлетворен. Кроме того, ты имеешь право на половину доли в чартерных рейсах.

Я посмотрел на Пабло. Мне кажется, он догадывался о том, что я хочу проситься к нему на старое место на верфи. Мой друг лишь широко улыбался.

– Подумай над предложением Доринды, Джон. Было бы лучше, если бы ты работал здесь. У меня предчувствие, что чартерный бизнес имеет неплохие перспективы. Мне бы хотелось, чтобы этим занимался человек, которого я знаю.

– О'кей, – согласился я, и мы с Дориндой пожали друг другу руки, забыв о нашей ссоре в спальне. Однако я подумал: не следует забывать, что она видела моего двойника, когда, убив Меллорза, он выходил из номера. Она до сих пор убеждена, что я убийца. Интересно, как она после этого думает ладить со своей совестью…

И тут с моей головой произошло что-то странное, я услышал нечто похожее на щелчок переключателя. Я испугался, решив, что, не дай Бог, меня хватил удар. Но никто, кажется, не заметил моего странного состояния. Я снова улыбнулся и отпустил руку Доринды.

Она тоже ответила мне улыбкой. Зубы у нее были белые, ровные и, возможно, вставные.

– Уоллес будет очень рад, когда вернется, – сказала Доринда.

* * *

Машину пришлось вести очень осторожно. Во-первых, я выпил, а во-вторых, был напуган неожиданными приступами головокружения. Они повторились дважды, после того как я покинул отель. Ничего серьезного, но это было своего рода предупреждение – мой организм достиг предела напряжения. Я решил, что несколько дней вдали от Фалькомба помогут мне прийти в себя. И еще подумал – не так ли начинается белая горячка: потеря сознания, галлюцинации?..

Или же это конвергенция миров, о которой говорил Страттон? Доринда сказала, что Уоллес вернется, и Пабло не выразил никакого удивления.

Всю дорогу я придирчиво проверял себя и свои чувства, дабы убедиться, уверен ли я в том, что делаю. Я хотел, чтобы Сюзанна оказалась там и, увидев меня, выходящего из машины, бросилась навстречу, обняла и поцеловала. Чтобы, обнимая меня, она не переставала благословлять Судьбу, с чьей помощью нам снова удалось встретиться. Я искренне хотел представить себе такую сцену нашей встречи, но не мог.

Потом я вдруг вспомнил, что сюда должна прийти Марианна, и мысль об этом была почему-то приятна. Мы сможем прогуляться, посмотреть на заходящее солнце с высоких утесов. День был погожий, а вид на морские просторы в часы заката – поистине впечатляющее зрелище.

Как только за поворотом открылась бухта, сердце мое екнуло, ибо я сразу увидел белокурую девушку у кромки воды. Она была такого же роста и телосложения, как Сюзанна. Это означало, что Судьба продолжала играть мною. Я решил сделать вид, что не обращаю внимания на девушку, и притормозил, намереваясь оставить машину в обычном мире. Девушка, стоя ко мне спиной, смотрела на воду. Сейчас она услышит шум турбин и обернется. Она будет некрасивой, очень некрасивой… Не понимаю, что со мной…

Я медленно и настороженно приближался, ибо что-то в ее облике и позе показалось странным и растревожило мою предательскую память.

Девушка обернулась.

Глава 21

Я почти не помню, как вышел из машины, но поцелуя Сюзанны не забуду никогда – в нем, казалось, были отчаяние и недоверие. Судорожно обхватив друг друга, мы упали на траву. Лишь спустя какое-то время мы опомнились, успокоились и долго лежали на короткой, покрытой высохшей соленой пеной траве у самой воды. Я смотрел в лицо Сюзанны, все еще не веря, что это она. Но ее улыбка рассеяла все сомнения.

– Здравствуйте, мистер Мэйн. Я очень рада видеть вас здесь, – шутливо приветствовала она меня.

– Послушай, прелестное дитя, как ты здесь оказалась?

Она слегка нахмурилась.

– Не вздумай своими расспросами испортить все. Радуйся и наслаждайся.

Мы снова целовались, тесно прижавшись друг к другу, не обращая внимания на невесть откуда взявшегося, похожего на профессора или геолога, пожилого человека, который, пройдя мимо, стал подниматься в гору, тяжело опираясь на палку.

Сюзанна проводила его озорным взглядом.

– Бедняга. Наверное, совсем забыл, что такое любовь. Просветим его, а, Мэйн?

– Лучше просвети меня, дорогая. Все-таки объясни, как все это возможно?

– Разве ты забыл, что сам назначил мне здесь свидание?

– Да, но… Понимаешь, меня никто не посылал, Страттон погиб… Просто я приехал сюда….

– Я тоже, – ехидно заметила Сюзанна.

Ее машина стояла у поваленного дерева. Очевидно, я не заметил ее, когда подъезжал. И все же, глядя на Сюзанну, я терялся в догадках.

– Где мы, Сюзанна? В каком мире?

– Все мужчины – рабы логического мышления. Разве так уж необходимо все знать? Например, о человеке, который только что прошел мимо. Я знаю, он из моего мира. Я видела его на утесах еще до того, как ты приехал. – Дурачась, она шутливо ударила меня кулачком в грудь. – А теперь, недотепа, можешь признаться мне, что ты уже был здесь, но приехал слишком рано и, вместо того чтобы дождаться меня, завернул в пивную. Я сразу догадалась, когда мы целовались. А потом, конечно, нанял машину и снова приехал сюда, вроде бы хотел сделать мне сюрприз.

– Сюзанна, поверь, я говорю тебе правду. Я не покидал свой мир.

Сюзанна сразу поняла, что я не шучу, и, пристально посмотрев на меня, стала серьезной.

– Значит, это случилось, – задумчиво произнесла она. – Билл Страттон предупреждал меня. Он сказал, что матрицы сильно сместились и что-то должно произойти. – На ее лице мелькнула тень улыбки. – Значит, это случилось, и мы оказались в эпицентре. Здесь и сейчас. Мы творим историю, милый, ты понимаешь? – взволнованно воскликнула она.

– Страттон мне тоже что-то подобное говорил. Но что все это значит?

Сюзанна взяла мою руку, повернула ее ладонью вверх, провела пальцем по линиям ладони и начала объяснять. Признаюсь, мне был мало понятен профессиональный жаргон, на котором изъяснялись сотрудники Исследовательской станции. Поначалу слова Сюзанны вообще были лишены для меня всякого смысла. Однако я чувствовал, что она верит в то, что говорит.

– Должно быть, это уже происходило, и к тому же бессчетное число раз, – говорила Сюзанна. – Это могло носить цикличный характер, когда как бы подбираются все оставшиеся концы и связываются воедино. Представь себе бесконечное количество параллельных миров, хотя слово «параллельный» здесь не очень удачное. А затем представь, как они, сближаясь, сливаются почти воедино, чтобы одновременно пройти через одну точку времени и пространства, а потом снова разойтись и двигаться каждый сам по себе.

Слушая ее, я пытался зрительно представить эту картину, и на мгновение это мне удалось. Я видел множество параллельных линий бесконечной длины в трехмерном измерении.

Они медленно поворачиваются друг к другу и, смыкаясь, превращают пространство и время в огромный шар, а сами становятся бесконечным множеством диаметров этого шара.

В центре его они сходятся. Уникальной точкой их слияния становится то место, где мы с Сюзанной сейчас находимся, – Бухта Морских Звезд! Это происходит здесь и сейчас.

Впрочем, в данную минуту эти линии, возможно, уже снова разошлись и начали двигаться в разном направлении. Но мы с Сюзанной уже успели встретиться в той точке, где встретились множественные миры. Значит, мы с ней действительно теперь вместе!

Я тут же рассказал Сюзанне о своем понимании того, что она описала.

– Да, – кивнула она. – Так видел это Страттон. Теперь все наши двойники воплотились в нас двоих, ты – там, в моем мире, а я – здесь, в твоем. Никаких других Джонов или Сюзанн, кроме нас с тобой, больше не существует. – Она с удивлением смотрела на меня. – Ты понимаешь, между нами больше нет других миров? Мы должны были встретиться здесь.

Мы умолкли, потрясенные.

– Конечно, сейчас это представляет лишь академический интерес, – сказала Сюзанна. – Все, что смогли доказать наши опыты, это существование параллельных миров. Практической ценности это открытие, увы, пока не имеет. Из-за конвергенции миров заглянуть в будущее оказалось невозможным.

Еще месяц назад Мир-25 мог быть нашим будущим, но сейчас мы снова вернулись к тому, с чего начали. У нас один мир.

– Что же происходит сейчас? – спросил я. – Если мы вернемся в Фалькомб, в каком мире мы окажемся? В твоем или в моем?

Сюзанна улыбнулась.

– Ни в том, ни в другом, милый. Это будет нечто среднее. Одно могу сказать – те, кто в нем живет, будут считать его вполне нормальным. Поэтому не стоит слишком откровенно выражать свое удивление чем-либо. Мы вскоре сами поймем, что если в нем что-то изменилось в последние дни, то всему есть свои объяснения. Более того, они не будут противоречивыми. Сейчас, в этот момент, мы находимся в уникальном мире, где существует единство времени, пространства и действующих лиц. Но с этого же момента события вновь будут иметь свои отличия, между ними появится какая-то разница…

– Ты бросишь свою работу на станции? – не выдержав, спросил я. В сущности, что я знаю о Сюзанне? А вдруг она из тех, кто мечтает о научной карьере?

– Конечно. Мне кажется, проект исчерпал себя. – Сжав мою руку, она потянула меня за собой и заставила встать. – Пойдем погуляем, милый, скоро начнет темнеть. Смотри, кто-то едет сюда. Какая досада! Скажи, как ты сам оказался втянутым во все это?

Вездеход остановился недалеко от деревьев, и из него вышла темноволосая девушка. Она не отошла от машины, а застыла в нерешительности. Мне стало не по себе. Девушка сделала несколько шагов в нашу сторону, но мы с Сюзанной уже неторопливо поднимались по горной тропе, ведущей на утесы.

– Из сугубо личных соображений, – наконец ответил я на вопрос Сюзанны, снова чувствуя себя последним негодяем. – Я хотел найти тебя, а еще узнать, кто убил Меллорза.

Рука Сюзанны в моей вдруг словно окаменела.

– И что же? Ты узнал, кто это сделал?

Снова странный щелчок в голове и туман в глазах, но длилось это всего лишь мгновение. Мы прошли уже половину пути. Я оглянулся и увидел, как Марианна садится в машину. Когда она уехала, я успокоился, решив, что все обойдется. Чувство вины похоже на чувство голода, оно не проходит, если все время о нем думать. Скоро настанет тот счастливый момент, когда Сюзанна навсегда останется со мной. Я также надеялся, что остаток жизни проведу в полном ладу с собственной совестью.

– Забудем об этом, – отмахнулся я от вопроса Сюзанны об убийстве.

Вездеход Марианны уже свернул к шоссе.

– Давай лучше подумаем, чем бы нам заняться, – воскликнул я с деланным энтузиазмом. – Ведь мы в центре таких великих событий. Мы делаем историю! Каждый наш поступок может что-то изменить в мирах и во времени.

– Что же нам сделать такого? – осведомилась Сюзанна без особого интереса. – Обратиться в ООН с протестом против международного терроризма?

– Спасти гиппопотамов в Африке от вымирания?

– А может, пикетировать китайское посольство?

– Сюзанна, я чувствую себя таким ничтожеством, – совершенно серьезно заявил я. – Я не могу достойно изменить историю, оставить в ней свой след, даже когда у меня появилась такая возможность.

– Мы слишком добры, слишком честны, – печально согласилась Сюзанна. – У нас уйдут годы на то, чтобы сделать что-то значительное. Какая несправедливость, что два прекрасных человека могут лишь тщетно просить несговорчивую Судьбу дать им право на подвиг! Будь мы негодяями, все было бы удивительно просто. Мы могли бы, например, нажать на ядерную кнопку или убить президента. На это ушли бы считанные минуты.

Мы стояли на краю утеса вблизи города Фалькомба, два незадачливых сокрушителя миров, бессильно потрясающие в гневе кулаками перед ничего не ведающим человечеством.

– Есть повод выпить, – констатировал я.

– Бесспорно, – согласилась Сюзанна.

– Кажется, у меня в машине найдется бутылочка.

Мы спустились вниз и уютно устроились в вездеходе. Менее чем за полчаса с помощью терапевтических доз спиртного я восстановил временно утраченную способность к живому воображению.

– У меня идея! – радостно объявил я, чмокнув Сюзанну в щеку с такой силой, что изрядная доля виски из ее стакана пролилась ей на подбородок. – Я знаю, что надо сделать. Мы не только оставим след в истории, но и символически утвердим приоритет личности над такими банальностями бытия, как войны, загрязнение окружающей среды и взаимные угрозы великих держав. Извини, – закончил я, слегка пошатываясь и неловко помогая Сюзанне выйти из машины.

Я тут же направился к поваленному молнией дереву и, театральным жестом вынув из кармана перочинный нож, принялся за дело. Закончив, я окинул гордым взглядом свою работу и вернулся к Сюзанне.

Слегка покачиваясь, она стояла на останках фундамента разрушенного коттеджа и смотрела на море.

– Что ты делаешь? – задал я дурацкий вопрос.

Девушка вытянула вперед руку.

– Я статуя. Я пытаюсь восстановить в памяти то, что произошло здесь неделю или две назад и, кажется, именно на этом самом месте. Уверена, это произойдет снова. Мэйн, я похожа на своего двойника?

– Какая из тебя статуя, – возразил я. – Сойди с пьедестала и посмотри, что я сделал. Видишь? – И я указал рукой на свое творение. – Сейчас это будет повторено во всех параллельных мирах. Мы уже стали знаменитыми. Можно пикетировать посольства и спасать гиппопотамов, но это ничто по сравнению с моей работой. Здесь заключен главный результат всех трудов Исследовательской станции. И я хочу, чтобы об этом стало известно в каждом из миров.

Вдохновленная моей пламенной речью, Сюзанна, наклонившись, попыталась сфокусировать свой косящий взгляд на том, что я вырезал на стволе.

– Мэйн, предатель, ты выдал главную формулу! – воскликнула Сюзанна. – Ну, ничего. Давай отметим это.

Что мы и сделали.

Глава 22

Июньское солнце порядком напекло мне голову, и я пожалел, что не последовал примеру Меллорза и не взял с собой шляпу. Он стоял передо мной – крепкий, широкогрудый, в шляпе с широкими полями, словно техасский нефтяной магнат. Его бычья шея лоснилась от пота.

– Что скажешь, Джон, неплохое зрелище, не так ли?

Было непонятно, что он имеет в виду – ослепительную голубизну моря с белыми барашками волн или ревущий бульдозер, откусывающий огромные куски грунта от зеленых холмов в Бухте Морских Звезд. Я промолчал. Пусть у него будет повод усомниться в том, что я разделяю его энтузиазм.

– Трудно найти лучшее место для яхт, – невозмутимо продолжал Уолл. – Не понимаю, как до сих пор это никому не пришло в голову.

– Он улыбнулся своей грубоватой, но не лишенной обаяния улыбкой.

– Учись, Джон. Если чего-то хочешь – добивайся, пока не получишь.

Слева от меня готовилась площадка под строительство основного комплекса зданий. А здесь будет причал для прогулочных яхт.

Такова была цена победы Меллорза. Но за это пришлось побороться. Не так просто в наше время завладеть общественной землей. Однако Меллорзу, благодаря его влиянию, настойчивости и деньгам, это удалось. Помнил ли он о том, как гневно осуждал когда-то Исследовательскую станцию за посягательство на общественные угодья. «Да было ли это на самом деле?» – усомнился я, глядя на Меллорза.

Воспоминания о станции ушли в прошлое. Страттон и его сотрудники бесследно исчезли, уродливое здание было передано городу. В нем предполагалось открыть приют для престарелых. Этот акт благотворительности свидетельствовал о незаурядной смекалке Меллорза и немного подсластил горькую пилюлю, какой была для горожан потеря любимого места прогулок.

– Вас ждут будущие клиенты, – сказал я Меллорзу, указывая на четырех мужчин, с интересом наблюдавших за происходящим на строительной площадке.

– Да, у нас уже есть клиенты, мой мальчик, – поправил меня меня Меллорз. – В этом деле будет и твоя доля, Джон. Дела идут отлично, а я не так глуп, чтобы не признать твоих заслуг. Я очень обязан тебе, Джон, и твоей красотке жене.

Он снова широко улыбнулся, а я попытался вспомнить, всегда ли я доверял ему. Помнится, что когда-то меня одолевали немалые сомнения на сей счет.

Память то и дело зло шутила надо мной, безжалостно напоминая, что я уже не тот, кем был прежде, а в далеких уголках сознания сохранились разрозненные обрывки воспоминаний, принадлежащих не мне, а моему двойнику. В момент конвергенции миров мы с ним стали одним целым. Поэтому порой мне кажется, что многое из того, что сейчас происходит, я уже видел, во многих незнакомых местах побывал и заново переживаю то, что уже пережил однажды… Интересно бы знать, происходит ли такое еще с кем-нибудь, кроме меня, в нашем городке, где шла такая с виду спокойная, ничем не обремененная жизнь.

Я часто встречаю инспектора Баскаса. На прошлой неделе он заходил в наш отель, чтобы продать билеты на танцевальный вечер в местном полицейском клубе. Я купил два билета, и он вежливо поблагодарил меня и выразил надежду, что мы еще увидимся. Он вел себя так, будто до этого мы не были знакомы.

А юный Тим? Вспоминает ли он что-либо, когда мы встречаемся на причале, где он частенько ловит рыбу? Он не узнает меня, и в его глазах нет больше благодарности. Стоит ли напоминать ему о том, чего, возможно, никогда с ним не случалось? Швейцар Картер исчез, да и существовал ли он когда-нибудь? Как-то месяц назад, разбирая старые счета, я обнаружил, что швейцар Роббинс работает у нас в отеле уже более года.

Я попытался расспросить обо всем Билла Страттона перед его отъездом. Мне все еще трудно поверить, что он жив. Тогда, онемев от удивления, что я осведомлен о его экспериментах на Исследовательской станции, он решительно отрицал наше прежнее знакомство.

И тем не менее Страттон тут же заявил, что знать об общепринятой концепции конвергенции миров – это еще не значит знать все. По его мнению, важнее доказать периодичность, с которой это происходит. Последнее, увы, ему не удалось.

* * *

Моя жена стояла у поваленного дерева и смотрела, как взмокшие от натуги рабочие пытаются приладить к нему канаты, чтобы убрать дерево со строительной площадки.

Марианна улыбнулась мне, и я, как всегда, испытал то сладостное чувство, которое именуют счастьем, и законную гордость, что она так красива и желанна. Теперь более, чем когда-либо. Ее располневшее тело под легким платьем напомнило мне, что скоро она станет матерью нашего первенца. Я был бесконечно благодарен ей. Без нее и ее любви я едва бы пережил прошлую зиму.

– Иди сюда, дорогой, и посмотри, что я обнаружила, – подозвала она меня.

Когда я подошел, она показала четко вырезанные на грубой коре мертвого дерева инициалы: Д. М. + С. JI.

Это воспоминание было самым ярким. Если остальные появлялись в виде обрывочных, расплывчатых картин, то это при каждом прикосновении звучало, подобно арфе Эола.

Как я не понял с самого начала, что Сюзанна была мечтой, ибо лишь мечта столь совершенна! Она была харизмой, даром Божьим, мимолетным прекрасным видением любви, красоты и жизни, на мгновение осветившим мой путь майским мотыльком в осеннее ненастье. Мне казалось, что она со мной, я держу ее в своих объятиях! А раз так, то я, глупец, посчитал, что она моя навсегда…

Но она всего лишь дитя Эксперимента. Эксперимент закончился, и она исчезла. Порой мне бывает трудно поверить, что Сюзанна существовала. В тот ноябрьский день, когда я вернулся в Фалькомб, ее уже не было со мной. Я не знал, куда она ушла, а если бы знал, то последовал бы за ней. Где-то когда-то случается то, чего мы совсем не желаем. Встречаются миры, и оказывается, что в них кому-то уже нет места…

Конечно, я искал ее в течение этих ужасных недель, когда все вокруг казалось таким чужим и странным. Я видел живыми тех, кого считал мертвыми, а сам был бесконечно одинок в мире, существование которого мог объяснить лишь я один. Я расспрашивал о ней, но ее никто не знал. Тогда все решили, что у Джона Мэйна нервный срыв, поехала крыша. Все заботливо советовали мне отдохнуть. В конце концов я согласился взглянуть на мир их глазами. Они жили своей простой, спокойной, хотя и малоинтересной жизнью, какой жил и я, пока однажды под вечер не поднялся на скалы и не стал кричать что-то невразумительное об убийствах, параллельных мирах и прекрасной девушке по имени Сюзанна…

* * *

– Послушай, изменник ты эдакий, не твои ли здесь инициалы? – шутливо воскликнула Марианна, вопросительно посмотрев на меня лучистыми карими глазами.

– Случайное совпадение, – пробормотал я.

Мы отошли подальше. Канаты натянулись, и кран, подняв огромный ствол поваленного молнией дерева, с грохотом опустил его в кузов грузовика.

Марианна, успокоенная, засмеялась, а я поцеловал ее в щеку. Уводя оттуда жену, я был рад, что в ее памяти нет места воспоминаниям о Сюзанне. Ее не должна мучить тень чужого прошлого.

Перевела с английского Татьяна ШИНКАРЬ

Публикуется с разрешения автора и литературного агентства Александра Корженевского