Текст книги "Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории"

Автор книги: Владимир Ли

Соавторы: Анатолий Торкунов,Валерий Денисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

В начале 1940-х гг. Временное правительство Кореи в Шанхае (ВПК) несколько активизировало свою деятельность. Под его эгидой была сформирована Армия возрождения. В декабре 1941 г. Временное правительство объявило войну Японии. В 1942 г. ВПК обратилось к Китаю, США, Англии и СССР с призывом признать его в качестве законного представителя корейского народа. Однако только правительство Чан Кайши признало ВПК.

Армия возрождения, сформированная под эгидой Временного правительства, была малочисленной (всего 5 тыс. чел.), не проявила себя достаточно активно в борьбе за независимость Кореи. Ее бойцы принимали участие в отдельных операциях против японских войск совместно с китайскими и американскими вооруженными силами.

Борьба корейского народа против японского колониального господства была длительной и тяжелой. Она унесла жизни десятков тысяч корейских патриотов. Однако свободу и независимость Корее принесла не Армия возрождения, не партизанские отряды и не американские войска, а Красная армия, разгромившая в августе 1945 г. мощную Квантунскую группировку японских вооруженных сил и освободившая корейский народ от 40-летнего колониального ига.

Глава II
Разгром милитаристской Японии и послевоенное устройство Кореи

§ 1. Как в Корее был разгромлен японский милитаризм

После разгрома и капитуляции фашистской Германии Советский Союз в соответствии с Ялтинскими (февраль 1945 г.) и Потсдамскими (июль—август 1945 г.) договоренностями начал подготовку к вступлению в войну против милитаристской Японии. В начале апреля 1945 г. Советское правительство денонсировало договор о нейтралитете, заключенный с Японией в апреле 1941 г. СССР перебросил значительные силы на Дальний Восток (25 дивизий численностью 400 тыс. человек, около 900 зенитных орудий). Дальневосточная группировка советских вооруженных сил перед началом операции против Квантунской армии насчитывала 1 млн 750 тыс. личного состава, около 30 тыс. орудий и минометов, более 5 тыс. самолетов, 93 корабля.

Главная военно-стратегическая задача дальневосточной кампании, как ее сформулировал главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза А. М. Василевский, состояла в «разгроме основной ударной силы японского милитаризма – Квантунской армии – и освобождении от японских захватчиков северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии) и Кореи».

Япония хорошо подготовилась к обороне северо-восточного Китая и Кореи. Были построены мощные оборонительные сооружения вдоль границы СССР и Монголии с Маньчжурией и Кореей. К лету 1945 г. Квантунская армия получила серьезное подкрепление живой силой и техникой.

Задачу по разгрому частей Квантунской армии и освобождению Кореи выполняла 25-я армия под командованием генерал-полковника И. М. Чистякова и другие подразделения 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, а также летчики и морская пехота ТОФ СССР.

Накануне наступления А. М. Василевский обратился к корейскому народу с призывом подняться на священную войну против японских поработителей. «Темная ночь рабства над землей Кореи, – подчеркивалось в обращении, – тянулась долгие десятилетия и, наконец, час освобождения настал. Справедливый меч Красной армии занесен над японским милитаризмом, и судьба Японии предрешена».

В ночь с 8 на 9 августа части 25-й армии во взаимодействии с кораблями Тихоокеанского флота нанесли мощные удары по укрепленным позициям Квантунской армии, прорвали японскую оборону и овладели городами Раджин, Унги и другими стратегическими центрами. 15 августа был объявлен Днем освобождения Кореи. Но разрозненное сопротивление отдельных японских гарнизонов продолжалось до 25 августа. Высадившиеся в Пхеньяне и Хамхыне советские десанты завершили разгром японской группировки. В боях за освобождение Кореи погибли, пропали без вести и получили ранение около пяти тысяч солдат и офицеров 25-й армии.

Документы и материалы, опубликованные в августе 1945 г., свидетельствуют о героизме советских солдат и офицеров, о теплых встречах корейцами воинов-освободителей. «В городе Расин (Раджин), – писали советские газеты, – местное население тепло встречает советских воинов. К морякам приходят делегации жителей, приносят подарки, предлагают услуги. Среди корейцев Сейсина (Чондина) нашлись смелые и мужественные люди, которые, рискуя собственной жизнью, в тяжелые дни боев укрывали у себя раненых советских бойцов и офицеров».

В день освобождения, 15 августа, командование 25-й армии обратилось к корейскому народу со следующими словами: «Граждане Кореи! Помните, счастье в ваших руках. Вы обрели свободу и независимость, и теперь ваша судьба зависит только от вас самих. Советская армия создала все условия для свободного созидательного труда корейского народа. Корейский народ должен стать творцом собственного счастья».

В последние годы в российской и зарубежной исторической, публицистической, мемуарной литературе идут острые дискуссии по вопросу о том, кто же освободил Корею, вооруженные силы какого государства нанесли поражение Квантунской армии на Корейском полуострове. Казалось бы, ответ ясен и однозначен. С 9 августа 1945 г. бои в Корее с японскими силами вела 25-я советская армия. Именно она разбила квантунскую группировку. На монументах освобождения, возведенных в Северной Корее, на русском и корейском языках написано: «Вечная слава великой Советской армии, освободившей корейский народ от ига японских милитаристов и открывшей путь к свободе и независимости».

Вот что вспоминает об освобождении Кореи руководитель советской гражданской администрации в Корее генерал-майор Н. Г. Лебедев. «Мне, как бывшему члену Военного совета 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта, принимавшей вместе с силами Тихоокеанского флота участие в освобождении Кореи, прожившему более трех лет в Корее – со дня ее освобождения до эвакуации советских войск, хочется напомнить о том, как и кем освобождалась Корея.

Факты свидетельствуют, что именно Советская армия освободила корейский народ от японской колониальной зависимости, что только части и соединения 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта совместно с моряками Тихоокеанского флота вели бои с японскими войсками на территории Кореи. Ни американские, ни другие войска боевых действий на территории Кореи не вели и в освобождении Кореи участия не принимали. Американские войска высадились на территорию Южной Кореи 8 сентября 1945 г., т. е. уже после капитуляции Японии».[6]6
  Лебедев Н. Г. Годы возмужания Народной Кореи // За мир на земле Кореи: Воспоминания и статьи. – М.: «Наука», 1985. – С. 9.


[Закрыть]

В первые годы после освобождения Кореи руководитель КНДР Ким Ир Сен не раз подчеркивал историче скую роль СССР, его армии в освобождении Кореи. «Если бы Советская армия не освободила Корею, – сказал Ким Ир Сен, – то не смогла бы существовать Корейская Народно-Демократическая Республика <…> Поэтому победа Советского Союза во Второй мировой войне открыла новую страницу в истории корейского народа». Но эта оценка относится к далеким 1950-м годам. Позднее в КНДР стали утверждать, что освобождение Кореи от японского колониального господства принесла некая Корейская народно-революционная армия (КНРА), командовал которой Ким Ир Сен. Это не соответствует действительности. Во-первых, в боевых действиях, как уже подчеркивалось, никакие корейские части участия не принимали. Во-вторых, с декабря 1940 по сентябрь 1945 г. Ким Ир Сен находился на советской территории (с. Вятское Хабаровского края) и прибыл в Корею в сентябре 1945 г., т. е. уже после освобождения. Это, конечно, не умаляет вклада корейских партизан в антияпонскую борьбу на предыдущих этапах.

Северокорейские историки, однако, иначе описывают освобождение Кореи. Так, профессор Ким Хан Гир пишет: «9 августа 1945 г. великий вождь товарищ Ким Ир Сен одновременно с объявлением СССР войны против Японии отдал всем командирам и бойцам КНРА боевой приказ вступить в последнюю решительную битву за освобождение Родины. Под мощным ударом наших частей моментально пали вражеские приграничные укрепления.

Командуя наступлением и высадкой частей КНРА в различных направлениях, великий вождь товарищ Ким Ир Сен в то же время форсировал подготовку для выброски воздушного десанта в горные районы Кореи.

Не прошло и недели после начала операции КНРА по освобождению Родины, как империалисты Японии поспешно объявили о безоговорочной капитуляции 15 августа 1945 года». Этот тезис находится в противоречии с историческими фактами и исторической логикой.

Упоминание о КНРА встречается и в некоторых изданиях, подготовленных российскими учеными. Оказывается, в результате стремительного наступления Советской армии и КНРА 15 августа 1945 г. Япония объявила о своей безоговорочной капитуляции. Этот вывод принадлежит российским исследователям, авторам книги «Корея: расчленение, война, освобождение», изданной в России в 1995 г. Чем руководствовались авторы этой книги, встав на позицию северокорейской историографии, понять трудно.

Южнокорейские исследователи предпочитают писать об освобождении Кореи «силами антигитлеровской коалиции», также игнорируя историческую правду об освободительной миссии Советской армии в Корее. «15 ав густа 1945 г., – пишут южнокорейские исследователи, – японская армия капитулировала и Вторая мировая война завершилась. После трех с половиной десятилетий правления японских колонизаторов корейский народ получил долгожданную свободу». А кто принес эту свободу, в Южной Корее предпочитают умалчивать или благодарят США за то, что Америка принимала участие в разгроме милитаристской Японии.

После освобождения 20 сентября 1945 г. Ставка Верховного главнокомандующего Советской армией выпустила директиву, в которой были определены цели и задачи Советской армии в Корее. Эти цели и задачи сводились к следующему.

«…3. Не препятствовать образованию в занятых Красной армией районах антияпонских демократических организаций и партий и помогать им в их работе.

4. Разъяснять местному населению:

а) что Красная армия вступила в Северную Корею с целью разгрома японских захватчиков и не преследует целей введения советских порядков в Корее и приобретения корейской территории;

б) что частная и общественная собственность граждан Северной Кореи находится под защитой советских военных властей.

5. Призвать местное население продолжать свой мирный труд, обеспечить нормальную работу промышленных, торговых, коммунальных и других предприятий, выполнять требования и распоряжения советских военных властей и оказывать им содействие в поддержании общественного порядка.

6. Войскам, находящимся в Северной Корее, дать указания строго соблюдать дисциплину, население не обижать и вести себя корректно.

Исполнению религиозных обрядов и церемоний не препятствовать, храмов и других религиозных учреждений не трогать».[7]7
  Отношения Советского Союза с Народной Кореей. 1945–1980: Документы и материалы. – М., 1981. – С.13.


[Закрыть]

Исходя из требований директивы, советское военное командование приступило к налаживанию нормальной жизни в Северной Корее. Во всех районах были сформированы советские военные комендатуры – уездные (85), городские (7), провинциальные (6). На военных комендантов возлагались обязанности в решении организационно-административных, политических, экономических и культурных вопросов. Они выполняли такие важные функции, как всемерное содействие скорейшему восстановлению нормальной жизни, обеспечение бытовых нужд населения и безопасности жителей и имущества, предотвращение шпионско-диверсионной деятельности врага, разгром оставшихся групп противника, охрана важнейших объектов и трофейного имущества. Военные коменданты были уполномочены издавать приказы и распоряжения, имевшие силу закона. Невыполнение приказов рассматривалось как враждебные действия против Советской армии, виновные привлекались к строгой ответственности.

Советское военное командование в Корее направило командующему 1-м Дальневосточным фронтом К. А. Мерецкову предложение создать специальный орган, которому было бы поручено заниматься гражданскими вопросами, т. е. экономическими, социальными, культурными и т. п. В ноябре 1945 г. приказом народного комиссара обороны СССР была введена должность заместителя командующего 25-й армией по гражданским делам, на которую был назначен генерал-лейтенант А. А. Романенко. В его подчинении находился также аппарат в составе 50 офицеров. При заместителе командующего были созданы следующие отделы: административно-политический, промышленный, финансовый, заготовок и торговли, земли и леса, здравоохранения, путей сообщения, суда и прокуратуры, по контролю и руководству полицией.

При Военном совете Приморского военного округа после упразднения Первого ДВФ был учрежден институт советников в провинциях, в задачу которых входила работа с населением Северной Кореи, руководство местными органами власти, партийными и общественными организациями.

На основе аппарата заместителя командующего 25-й армией по гражданским делам было создано Управление советской гражданской администрации (УСГА) в Северной Корее, на которое было возложено руководство всеми гражданскими делами. При управлении функционировали отделы, аналогичные аппарату заместителя командующего по гражданским вопросам.

При осуществлении политических и экономических мероприятий в Северной Корее советское военное командование руководствовалось упоминавшейся директивой Ставки Верховного главнокомандующего Советской армией от 20 сентября 1945 г., в которой указывалось следующее: «На территории Северной Кореи советов и других органов советской власти не создавать и советских порядков не вводить. Содействовать установлению в Северной Корее буржуазно-демократической власти на базе широкого блока всех антияпонских демократических партий и организаций. Руководство делами гражданской администрации осуществляет Военный совет ПримВО (Приморский военный округ. – Примеч. авт.)».[8]8
  Цит. по: Чжон Хюн Су. Социально-экономические преобразования в Северной Корее в условиях Советской Военной Администрации. 1945–1948 гг. – М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, ИСАА, 1997. – С. 16.


[Закрыть]

Главное внимание УСГА сосредоточило на скорейшем восстановлении экономики. При отступлении японские войска нанесли большой экономический ущерб. Были выведены из строя 1015 из 1034 средних и мелких предприятий, затоплено более 60 шахт и рудников, разрушено железнодорожное сообщение, бездействовали почта, телеграф.

Благодаря большой организационной работе, проведенной УСГА, в кратчайшие сроки на севере Кореи удалось восстановить экономическую жизнь.

При непосредственном участии советских военных властей в Северной Корее был ликвидирован японский колониальный аппарат и стали формироваться органы местного самоуправления.

Таким образом, к концу 1945 – началу 1946 г. на севере Корейского полуострова при содействии Управления советской гражданской администрации и советских военных властей общественно-политическая и экономиче ская обстановка стабилизировалась. Начинался активный процесс формирования политической и экономической системы советского типа, в котором принимали деятельное участие возрождавшиеся демократические организации, в том числе социалистической и коммунистической ориентации.

§ 2. Союзники и будущее Кореи: декларации и политика

В годы Второй мировой войны, когда на повестку дня выдвинулась проблема полного военно-политического разгрома государств «оси» не только на Западе, но и на Востоке, в дипломатии трех союзных держав (США, Великобритании и СССР) корейский вопрос стал предметом оживленного обмена мнениями. Подтверждая Атлантическую хартию США и Великобритании от 14 августа 1941 г., к которой позднее присоединился СССР,[9]9
  Атлантическая хартия декларировала неотъемлемое право «всех народов избрать себе форму правления, при которой они хотят жить», и призвала активно содействовать «восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем». Таким образом, Хартия недвусмысленно затрагивала судьбу Кореи. Позднее (9 сентября1941 г.) правительство Великобритании сделало оговорку, что декларация не распространяется на британские колонии. (Примеч. авт.)


[Закрыть] британский парламент в апреле 1943 г. организовал дебаты по вопросу о деяпонизации и восстановлении независимости Кореи. Один из видных членов палаты общин, специализирующийся на международных проблемах, произнес яркую и впечатляющую речь о многострадальной судьбе корейской нации и внес проект резолюции об установлении официальных связей с Временным правительством Кореи в Китае. Эта рекомендация получила прямую и открытую поддержку правительства гоминьдановского Китая и вызвала воодушевление в рядах Временного корейского правительства во главе с Ким Гу. Тем не менее, МИД Великобритании по согласованию с Вашингтоном не счел возможным принять упомянутую выше рекомендацию, что было бы, по его оценке, официальным признанием лишь «одной корейской группировки». Но за этой оговоркой таилось нечто большее. Уже на этом этапе Великобритания и США склонялись к идее установления международной опеки над Кореей.

Это решение Лондона вызвало бурную реакцию сторонников Временного правительства Кореи. 2 мая 1943 г. министр иностранных дел этого правительства Чо Со Ван направил британскому премьеру У. Черчиллю послание, в котором говорилось, что находящийся в угнетении корейский народ добивается обретения полной независимости и выступает против любых намерений относительно установления международной опеки над Кореей в послевоенное время. Такого рода планы, подчеркивалось в послании, совершенно не соответствуют Атлантической хартии, идут вразрез с сокровенной волей почти 30 миллионов корейцев и создают угрозу мирным отношениям в Восточной Азии.[10]10
  Цит по: Ю Бен Ен. Внешнеполитическая стратегия Великобритании и корейский вопрос. – М., 1999. – С. 21.


[Закрыть]

Следующей фазой совместного согласования державами антифашистской коалиции своих позиций по корейскому вопросу стала Тегеранская конференция с участием Сталина, Рузвельта и Черчилля (28 ноября – 1 декабря 1943 г.). Незадолго до этой конференции Рузвельт и Черчилль совещались по вопросам дальневосточной политики с лидером гоминьдановского Китая Чан Кайши. Три союзных государства пришли к согласию в том, что после разгрома и капитуляции Японии Корее будет предоставлена свобода и независимость, но не немедленно, а «в должное время» путем введения переходной системы международного управления. Данная формулировка, создававшая серьезные барьеры на пути неотложной деколонизации Кореи, была, несомненно, отходом от резолюции, которая призывала восстановить корейскую национальную государственность «как можно быстрее».

На конференции трех союзных держав в Тегеране обсуждались узловые стратегические вопросы Второй мировой войны, и корейская проблема не была включена в официальную повестку дня. Вместе с тем лидеры «большой тройки» обменялись мнениями по корейской проблеме в рабочем порядке во время дополнительных дипломатических встреч. Во время одной из них президент Рузвельт поинтересовался у Сталина его мнением относительно решений Каирской конференции (ноябрь 1943 г.). Советский лидер дал положительную оценку принятым в Каире договоренностям, отметив, что Корея должна обрести государственный суверенитет, а оккупированные Японией Маньчжурия, остров Формоза (Тайвань) и Пескадорские острова возвращены Китаю. Таким образом, Советский Союз по существу присоединился к решениям Каирской конференции глав внешнеполитических ведомств США, Великобритании и Китая по вопросу о деколонизации Кореи.

Однако в позиции США по корейскому вопросу были свои немаловажные нюансы. Президент Рузвельт, выступая на специальном совещании по вопросам тихоокеанской войны 14 января 1944 г., однозначно заявил: «Корейцы пока не в состоянии поддерживать порядок и управлять независимым правительством, поэтому мы возьмем их под опеку сроком до 40 лет…». Корейские националистические и патриотические круги в Китае, США и других странах с унынием и растерянностью восприняли нежелание союзных держав пойти на безотлагательное восстановление корейской государственности.

На Ялтинской конференции трех союзных держав корейский вопрос также не значился в основной повестке дня, но он был достаточно детально проработан во время двусторонней беседы Рузвельта и Сталина 8 февраля 1945 г. Президент США заявил, что после разгрома Японии Корейский полуостров следует передать в систему международной опеки, созданной из представителей СССР, США и Китая. При этом Рузвельт сослался на почти 50-летний американский опыт «подготовки к самоуправлению» Филиппин, добавив, что корейцам этот переходный период может быть сокращен до 20–30 лет. Сталин, не возражая в принципе, заметил: «Чем короче, тем лучше». Затем он поинтересовался, предусматривается ли размещение иностранных войск на Корейском полуострове. Последовал отрицательный ответ Рузвельта, что вполне удовлетворило Сталина, добавившего, что к установлению системы опеки в Корее помимо СССР, США и Китая надо обязательно привлечь и англичан.

Позиция США и СССР в грядущей судьбе колониальной Кореи, зафиксированная в документах Ялтинской конференции, отражала твердое намерение союзников ликвидировать японскую колониальную систему. Вместе с тем она была непоследовательной и противоречила общепризнанным международным принципам права наций на самоопределение. И это досадное противоречие было порождено, прежде всего, искаженными представлениями о ситуации на Корейском полуострове, недопониманием многовековых традиций корейской государственности, что нашло отражение в специальном докладе исследовательской комиссии А. Дж. Тойнби, представленном МИД Великобритании и Госдепартаменту США в январе 1945 г.

В этом докладе утверждалось, что корейцы, якобы, не обладают необходимым политическим опытом в управлении современным государством и не в состоянии осуществлять административные функции на профессиональном уровне. Корейцам, говорилось далее в разработке, присуща повышенная склонность к ссорам и склокам как между отдельными личностями, так и между различными политическими группировками. В ответ на настойчивые требования Временного правительства Кореи официального дипломатического признания авторы доклада утверждали, что нет никакой уверенности в том, что зарубежные корейские общины получат широкую поддержку в самой Корее для успешного управления страной. Такая же характеристика была дана нелегальным антияпонским политическим группировкам в самой Корее. Вывод комиссии Тойнби был однозначен – корейцам для перехода к реальному самоуправлению крайне необходима переходная подготовительная фаза или, точнее, система международной опеки.

Очевидно, что лидеры союзных держав на Ялтинской конференции действовали практически в соответствии с основными рекомендациями комиссии Тойнби. Согласованную в Тегеране, а позднее в Ялте позицию союзников предстояло уточнить и конкретизировать на Потсдамской конференции государств антифашистской коалиции. В силу перегрузки официальной повестки дня первоочередными проблемами вступления СССР в тихоокеанскую войну корейская проблема в Потсдаме специально не обсуждалась, хотя попутно была затронута во время двусторонней беседы Сталина и Черчилля 22 июля 1945 г. Участник этой встречи В. М. Молотов предложил обменяться мнениями относительно введения системы опеки на Корейском полуострове. Однако стороны решили передать корейский вопрос на обсуждение специального совещания глав внешнеполитических ведомств союзных держав, которое будет созвано после разгрома держав «оси».

Между тем, в самый канун вступления СССР в войну против милитаристской Японии, Токио предпринял отчаянный дипломатический демарш, чтобы уклониться от советского военного удара и в то же самое время сохранить Корейский полуостров в сфере своего влияния. В июне 1945 г., т. е. после капитуляции нацистской Германии, в Москву для ведения сверхсекретных переговоров со Сталиным и Молотовым прибыл близкий к императорским кругам принц Коноэ. По признанию бывшего главы МИД Японии С. Того, император и правительство Японии при обсуждении вопроса о «плате за мир» с СССР пришли к следующему выводу: «Она, по нашим согласованным прикидкам, могла бы включать отмену Портсмутского договора и Пекинской конвенции об основных принципах взаимоотношений между Союзом ССР и Японией и восстановление в общих чертах положения, которое существовало до русско-японской войны, при условии вынесения за скобки вопроса об автономии Кореи, который будет решаться по усмотрению Японии». Принц Коноэ был уполномочен информировать по дипломатическим каналам советское руководство о том, что Токио готов возвратить СССР Курилы и Южный Сахалин, но против какой-либо деколонизации Корейского полуострова, если Москва откажется от планов войны против Японии. Как известно, советское руководство уклонилось даже от формальной дипломатической встречи с принцем Коноэ, сохранив тем самым курс на полный военно-политический разгром агрессивного японского милитаризма.

Действуя в духе союзнических обязательств, Совет ский Союз вступил 8 августа 1945 г. в войну против Японии. В ходе предвоенных военно-политических переговоров между верховными командными структурами США и СССР была определена условная линия разграничения боевых операций вооруженных сил двух держав. Американцы с самого начала заявили свои претензии на стратегически важные районы юга – от Пусана до Инчхона. Затем уже в условиях начавшейся войны (15 августа 1945 г.) президент США Трумэн направил Сталину на согласование проект приказа, согласно которому американское командование принимает капитуляцию японских войск к югу от 38-й параллели, а советские вооруженные силы осуществляют пленение японцев к северу от этой линии. Согласие советской стороны означало, что 38-я параллель, разделяющая примерно поровну две части Кореи, становится временным рубежом соприкосновения вооруженных сил США и СССР.

Сентябрь—декабрь 1945 г., наполненные напряженным дипломатическим противостоянием и нарастающей политической борьбой, прошли под знаком ожидания Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Оно состоялось в Москве 18–26 декабря 1945 г. и было посвящено, помимо других проблем, корейскому вопросу.

Заседания Московского совещания проходили в форме открытого дипломатического диалога, но на них не сочли возможным пригласить, даже в качестве наблюдателей, представителей самой Кореи, хотя в стране более четырех месяцев действовали влиятельные патриотические силы и движения. Избирательный состав участников из числа держав-победителей во многом определил односторонний характер принятых на совещании договоренностей.

Первый проект по политическому устройству в Корее внес госсекретарь США Д. Бирнс. Согласно предложению последнего, на полуострове создается двуединая политическая администрация во главе с командующими войсками США и СССР для урегулирования и управления общекорейскими проблемами (валютными, торговыми, транспортными и другими). Участие самих корейцев в такой администрации предполагалось ограничить ролью вспомогательных управленцев, консультантов и советников. Далее США предлагали установить международную опеку над Кореей сроком на 5–10 лет, учредив для этого специальный административный орган опеки, который сосредоточит в своих руках всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти. В свою очередь, указанный административный орган будет осуществлять свои властные и управленческие полномочия через верховного комиссара и Исполнительный совет, состоящий из представителей США, СССР, Великобритании и Китая. Американская делегация утверждала, что разработанный ею проект международной опеки призван содействовать политическому, экономическому и социальному прогрессу корейского народа, развитию самоуправления и независимой судебной системы и учреждению суверенного корейского правительства. Таким путем США стремились на длительное время, исходя из своих обширных геополитических устремлений в Северо-Восточной Азии, сохранить в Корее военно-оккупационный режим и задержать предоставление независимости народу освобожденной страны.

В сложившейся ситуации СССР оказался перед непростой дилеммой. Безоговорочное принятие американского проекта в корне противоречило его официально провозглашенной приверженности неотъемлемому праву угнетенных наций на самоопределение. С другой стороны, советская дипломатия продолжала ценить союзнические отношения с США, хотя первые признаки грядущей «холодной войны» уже подавали свои сигналы. Выход был найден в разработке и представлении советской стороной альтернативного плана компромиссного урегулирования из четырех пунктов, которые с незначительными поправками были приняты 27 декабря 1945 г. Содержание принятого документа сводилось к следующему:

1. В целях удовлетворения сокровенных чаяний корейского народа формируется Временное корейское демократическое правительство (ВКДП) для решения неотложных административных, экономических и иных проблем деколонизации обеих частей Кореи, скорейшей ликвидации пагубных последствий многолетнего японского владычества на полуострове.

2. Для содействия формированию Временного корейского демократического правительства учреждается двусторонняя Американо-Советская совместная комиссия, которая наладит политические консультации с демократическими партиями и организациями. Рекомендации совместной комиссии подлежат окончательному контролю четырех государств – США, СССР, Великобритании и Китая и, стало быть, становятся обязательными для ВКДП.

3. Двусторонней Американо-Советской совместной комиссии с участием Временного корейского демократического правительства и привлечением корейских демократических партий и организаций поручается разработать меры необходимого содействия дальнейшему прогрессу Кореи на путях установления государственной независимости страны. Совместная комиссия на основе той же процедуры вносит на одобрение своих четырех правительств проект соглашения о введении системы международной опеки в Корее сроком не более чем на 5 лет.

Таким образом, принятое Московским совещанием соглашение по Корее, в основу которого был положен советский проект, существенно отличалось от американского варианта. Его базовое содержание составляла концепция формирования временной корейской демократической государственности при всемерной опоре на демократические низы и их поддержке. Вместе с тем соглашение, хотя и видоизменило, но сохранило квинтэссенцию американского проекта – введение в Корее системы опеки четырех крупных держав (США, СССР, Великобритании и Китая). Американо-советский компромисс по вопросу об опеке над Кореей был в немалой степени обусловлен стремлением Москвы действовать в духе достигнутых ранее соглашений с союзными державами по антифашистской и антимилитаристской коалиции. Однако «плата» за этот компромисс оказалась непомерно высокой. Именно советской стороне пришлось позднее принять на себя всенародную волну патриотического протеста, прокатившегося почти по всему Югу в 1946–1947 гг.

Московское совещание «большой тройки» стало по существу последней согласованной акцией союзных государств по мирному урегулированию корейской проблемы. Ко времени проведения первой (и последней) Совместной советско-американской комиссии (20 марта – 8 мая 1946 г.) на полуострове уже начала действовать по существу двухзональная система восстановления и развития Кореи.