Текст книги "Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории"

Автор книги: Владимир Ли

Соавторы: Анатолий Торкунов,Валерий Денисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

В условиях общей неблагоприятной для КНДР внешнеполитической обстановки и наличия противоречий с КНР Северная Корея по-прежнему рассматривает Китай как своего стратегического союзника в борьбе за сохранение государственности, укрепление существующего политического режима.

Отношение Северной Кореи к Соединенным Штатам Америки носит двойственный характер. С одной стороны, США рассматриваются в Пхеньяне как главный враг КНДР, корейского народа, стремящийся ликвидировать социалистический строй в этой стране. С другой – это единственный в мире партнер, с которым необходимо решать существующие проблемы, прежде всего, ракетно-ядерную. В Пхеньяне возлагали определенные надежды на то, что, подписав в 1994 г. Рамочное соглашение, США пойдут на нормализацию отношений с КНДР и, тем самым, ослабят военно-политическое давление, постепенно снимут санкции и будут строить отношения с КНДР на международно-правовых принципах. Однако этого не произошло. Администрация Дж. Буша-младшего отбросила договоренности Пхеньяна с администра цией Б. Клинтона и усилила нажим на КНДР, что привело к эскалации ядерного кризиса и ядерному испытанию в Северной Корее.

Достигнутые в рамках шестисторонних переговоров в сентябре 2005 г. договоренности, согласованный План первоначальных действий (февраль 2007 г.), а также разрешение финансовых проблем между КНДР и США (урегулирование вопроса о переводе 25 млн долл. из банка Дельта Азия через российский банк в КНДР) в принципе создавали предпосылки для продвижения северокорейско-американских отношений. Остановка северокорейского атомного реактора в Нёнбёне, подключение МАГАТЭ к инспекциям ядерных объектов КНДР – все это позитивно отразилось на отношениях КНДР – США. Однако до окончательного разрешения ядерного кризиса еще далеко. Пхеньяну и Вашингтону предстоит приложить немалые усилия, чтобы полностью закрыть эту проблему.

В повестке дня диалога Пхеньян – Вашингтон стоят и другие, не менее сложные вопросы – о мирном договоре, о программе обогащения урана, о ядерном потенциале КНДР, поддержке КНДР международного терроризма и т. д. По террористическому вопросу США изобрели новую формулу. Если ранее они причисляли Северную Корею к странам, которые поддерживают терроризм, то с 2007 г. КНДР включена в список государств, «не оказывающих помощь в борьбе с терроризмом». Северные корейцы неоднократно заявляли о готовности продолжать диалог с США, искать компромиссы по этим и другим проблемам.

Со своей стороны КНДР стремится прийти к таким договоренностям с США, которые гарантировали бы сохранение независимости северокорейского государства, дали бы ему возможность для мирного развития, доступа к международным финансовым институтам, расширения сотрудничества с государствами Северо-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона в целом. Решение этих очень сложных проблем потребует не только политической воли от лидеров двух стран, но и длительного переговорного процесса.

Отношения КНДР с Японией остаются на протяжении 60 лет ненормализованными. Между двумя странами сохраняются острые противоречия еще со времен колониального прошлого. В 2002 г. была предпринята попытка оздоровить отношения КНДР – Япония. Состоявшийся в сентябре 2002 г. визит в Пхеньян японского премьер-министра Дз. Коидзуми, его переговоры с Ким Чен Иром и подписанная Совместная декларация открывали перспективу для взаимного признания и установления официальных отношений. Совместный документ отражал достигнутый компромисс и намерения Пхеньяна и Токио вести дело к нормализации двусторонних связей. Япония принесла официальные извинения за колониальное прошлое Кореи, выразила желание оказать экономическое и финансовое содействие КНДР. Со своей стороны, Пхеньян признал свою причастность к похищению японских граждан в 1970–1980 гг. и обещал впредь не допускать подобных действий. КНДР заявила также о том, что она сохранит мораторий на запуски баллистических ракет.

В 2004 г. в Пхеньяне состоялась новая встреча в верхах (Ким Чен Ир – Дз. Коидзуми). Однако она не принесла существенного позитива. Японская сторона, не удовлетворенная решением проблемы похищенных граждан (в Токио считают, что не все японские граждане отпущены властями КНДР), продолжала настойчиво требовать полного выяснения судьбы всех своих подданных.

Проведенные после двух саммитов переговоры о нормализации связей оказались безрезультатными. Ситуация в северокорейско-японских отношениях еще более осложнилась после объявления КНДР о том, что она обладает атомным оружием, и ядерного испытания. Токио всецело поддержал резолюции СБ ООН № 1695 (о введении антисеверокорейских санкций за пуски баллистических ракет в июле 2006 г.) и № 1718 (о новых санкциях против КНДР за ядерный взрыв в октябре 2006 г.). Кроме того, правительство Японии ввело односторонние, весьма жесткие санкции в отношении Северной Кореи.

С японской стороны подвергается жесткой критике позиция КНДР по ракетно-ядерным проблемам. Пхеньян пытается игнорировать японскую позицию, периодически выступает за удаление японской делегации с шестисторонних переговоров. Япония отказалась от участия в реализации Совместного заявления «шестерки» от 19 сентября 2005 г. и Плана первоначальных действий, преду сматривающих оказание КНДР экономической помощи после остановки ядерного реактора в Нёнбёне и других северокорейских действий по ликвидации военных ядерных программ. Токио заявляет о готовности предоставить КНДР экономическое содействие только после устраивающего Токио разрешения проблемы с похищенными гражданами и ракетно-ядерного разоружения КНДР.

Северокорейская сторона придает большое значение отношениям с Европейским Союзом, рассматривает Объединенную Европу как один из важных факторов, позитивно влияющих как на мировую обстановку в целом, так и на корейскую ситуацию. В своей политике в отношении ЕС Пхеньян учитывает то, что Евросоюз является противником силового давления на КНДР.

В последние годы КНДР установила дипломатические отношения с большинством стран ЕС (кроме Франции), состоялся саммит КНДР – ЕС, осуществляются регулярные политические консультации, открыты дипломатические представительства КНДР в Брюсселе и ЕС – в Пхеньяне.

Товарооборот между КНДР и ЕС ежегодно составляет 200–250 млн долл. (для сравнения – торговля Южной Кореи с ЕС превышает 70 млрд долл.). Государства Евросоюза участвуют в оказании международной гуманитарной помощи, поставках продовольствия, медикаментов в КНДР. Европейские страны, однако, предпочитают не участвовать в крупных экономических проектах в Северной Корее, рассматривая ее как страну с неблагоприятным инвестиционным климатом и недемократической политической системой. Северокорейский долг европейским государствам составляет более 5 млрд долл.

Негативное влияние на отношения КНДР – ЕС оказывает ядерная проблема Пхеньяна, его нежелание, как считают в Брюсселе, полностью и навсегда отказаться от ракетно-ядерного оружия. Европейцы не скрывают своего разочарования внутренними порядками в КНДР, отсутствием прогресса на пути реформирования северокорейской экономической системы, нежеланием Пхеньяна кардинальным образом улучшить ситуацию с правами человека.

В стремлении обойти «трудности» в отношениях с государствами Западной Европы Северная Корея пытается возобновить свои прежние связи со странами Центральной и Восточной Европы – «молодыми» членами Евросоюза – Венгрией, Чехией, Словакией, Румынией. Однако и с этой категорией государств у КНДР имеется немало проблем, в основном экономических, оставшихся неурегулированными еще с социалистических времен.

Говоря о внешнеполитической деятельности КНДР за последние 20 лет, необходимо подчеркнуть, что главная парадигма северокорейской внешней политики состоит в том, чтобы создать условия для выживания северокорейской государственности, сохранения существующего политического режима. Добиться реализации этих важнейших дипломатических задач предполагается путем сохранения тесных союзнических отношений с Китаем, поддержания добрососедских связей с Россией, нормализации отношений с США, развития сотрудничества с Европейским Союзом, оздоровления отношений с Японией, выборочного участия в многосторонних диалоговых структурах по проблемам безопасности в СВА и АТР в целом.

Организация Объединенных Наций с 1947 г. была причастна к решению корейского вопроса. По инициативе США в 1947 г. корейский вопрос был внесен в повестку дня сессии Генассамблеи ООН и принята резолюция о создании Комиссии ООН по Корее. Именно ООН оказалась непосредственно вовлеченной в создание в 1948 г. южнокорейского государства.

ООН была также вовлечена и в Корейскую войну 1950–1953 гг., одобрив резолюцию о направлении в Корею войск ООН.

После Корейской войны Комиссия ООН по восстановлению и объединению Кореи ежегодно представляла свои доклады о положении на Корейском полуострове.

До начала 1970 г. РК предпринимала попытки добиться членства ООН, однако Советский Союз по просьбе КНДР не допускал вступления Сеула в эту международную организацию. В 1973 г. делегация КНДР была приглашена на XXVIII сессию ГА ООН для обсуждения корейского вопроса, которая консенсусом приняла решение о роспуске Комиссии ООН по восстановлению и объединению Кореи. Этот шаг со стороны Объединенных Наций стал возможен в связи с начавшимся мирным диалогом между КНДР и РК и подписанием Совместного заявления Севера и Юга от 4 июля 1972 г. На XXVIII сессии ГА ООН была выражена надежда на продолжение межкорейского диалога с целью мирного воссоединения страны и подчеркнуто, что оба корейских государства примут действенные меры, направленные на прекращение наращивания вооруженных сил, значительное сокращение армий обеих сторон до равного уровня, предотвращение вооруженных конфликтов, неприменение вооруженных сил друг против друга.

В 1973 г. КНДР получила статус официального наблюдателя при ООН.

На ХХХ сессии ГА ООН в 1975 г. социалистические и некоторые развивающиеся страны (всего более 40) выступили с проектом резолюции «О создании благоприятных условий для превращения перемирия в Корее в прочный мир и ускорении самостоятельного мирного объединения Кореи». Проект резолюции предусматривал упразднение командования войск ООН и вывод из Южной Кореи всех иностранных войск, находившихся там под флагом ООН, а также замену соглашения о перемирии мирным соглашением. Генеральная Ассамблея одобрила эту резолюцию. За нее проголосовало 54 члена ООН, против – 43, воздержалось – 42.

В то же время на Генассамблее был принят проект западных стран, в котором содержался призыв «ко всем непосредственно заинтересованным сторонам вступить в переговоры с тем, чтобы командование войск ООН могло быть распущено одновременно с принятием мер по обеспечению соблюдения соглашения о перемирии». Эта резолюция, однако, не предусматривала вывода войск США из Южной Кореи. За данную резолюцию проголосовало 59 делегаций, против – 51, воздержалось – 29. Таким образом, Генеральная Ассамблея приняла две противоположные по сути резолюции. Каждая из корейских сторон в ходе последующих сессий ГА ООН последовательно отстаивала только ту резолюцию, которая отвечала ее интересам.

В 1988 г. США, Япония и другие союзники Южной Ко реи предприняли акцию, призванную «отметить» 40-ю го довщину создания РК, имея в виду, что именно ООН сыграла в этом событии свою роль. В повестку дня XLIII сес сии ГА ООН был внесен пункт «Сороковая годовщина создания правительства Республики Корея». В противовес этому шагу было внесено предложение включить в повестку дня пункт «Опасная ситуация на Корейском полуострове и срочное осуществление резолюции, принятой на ХХХ сессии Генеральной Ассамблеи ООН». После напряженных закулисных контактов был достигнут компромисс, и в повестку дня был включен следующий вопрос: «Обеспечение мира, примирения и диалога на Корейском полуострове». В ходе состоявшегося обсуждения обе корейские стороны изложили свои позиции. Выступлений в прениях не было. Резолюция по данному вопросу не принималась.

В 1960 – начале 1990-х гг. позиция КНДР в отношении ООН состояла в том, чтобы не допустить приема в эту организацию Южной Кореи или одновременного допуска в ООН двух Корей, хотя в 1949–1950-е гг. северокорейская точка зрения на этот счет была иной. В 1949 г. и в 1952 г. КНДР обращалась с просьбой принять ее в члены ООН, но эти обращения отвергались США и их союзниками.

В 1957 г. на заседании Совета Безопасности было внесено предложение рекомендовать Генеральной Ассамблее ООН принять Республику Корея в ООН. Советский Союз, со своей стороны, предложил поправку, содержание которой сводилось к одновременному приему в ООН РК и КНДР. Советская поправка была отклонена, как и предложение США о допуске в ООН Южной Кореи.

До самого начала 1990-х гг. КНДР выступала категорически против допуска в ООН одной или двух Корей, рассматривая членство в ООН корейских государств как международно-правовое закрепление ситуации двух Корей, что, по убеждению Пхеньяна, вело к «вечному» расколу страны.

Республика Корея неоднократно выступала с предложением принять ее в члены ООН. Такие предложения исходили от президентов Пак Чжон Хи (1973 г.), Чон Ду Хвана (1982 г.), Ро Дэ У (1988 г.). Причем Сеул не возражал и против членства в ООН КНДР.

Наметившаяся в конце 1980-х гг. нормализация отношений РК с СССР и другими социалистическими странами подталкивала КНДР к поиску какого-либо компромисса в отношении членства в ООН корейских государств. В мае 1990 г. Ким Ир Сен выдвигает предложение о совместном вступлении в ООН Севера и Юга с занятием одного места. Предусматривалось, что Пхеньян и Сеул буду поочередно представлять в ООН оба корейских государства, занимая «одно корейское место». Южная Корея отклонила это предложение, посчитав его нереалистическим и нацеленным на то, чтобы помешать РК вступлению в ООН. Обсуждение северокорейского предложения на межкорейских переговорах не привело к выработке взаимоприемлемого решения.

В мае 1991 г. Пхеньян перед лицом реального приема в ООН одной Южной Кореи (СССР снял свое вето относительно членства РК в ООН, т. к. в сентябре 1990 г. были установлены дипломатические отношения с РК, Китай также не возражал против членства в ООН корейских государств) объявил о своем решении вступить в ООН. В результате в сентябре 1991 г. оба корейских государства стали членами Организации Объединенных Наций.

Итогом почти пятидесятилетнего обсуждения Объединенными Нациями корейского вопроса стала констатация наличия на Корейском полуострове двух независимых государств. Приняв в свои члены РК и КНДР, ООН завершила процесс международно-правового признания раскола Корейского полуострова на два государства – Республику Корея и Корейскую Народно-Демократическую Республику.

Глава III
Республика Корея и внешний мир

Во внешнеполитической стратегии Республики Корея приоритетное положение неизменно занимают США. И это обусловлено целым комплексом исторических и международных факторов. США, оккупировавшие Юг страны на исходе Второй мировой войны, находились у истоков создания Республики Корея, впитавшей во многом опыт североамериканской политической культуры особенно при разработке структуры государственного устройства. В 1953 г. Южная Корея подписала с США военно-политический договор «О совместной обороне», определивший в последующем блоковый характер взаимоотношений между двумя странами. В период холодной войны Южная Корея вынуждена была довольствоваться ролью послушного «младшего партнера» в системе обеспечения американских стратегических интересов в Северо-Восточной Азии. В созданных на основе договора о совместной обороне объединенных американо-южнокорейских ВС многие годы абсолютно преобладали представители командования США. Сеулу приходилось практически безропотно принимать рекомендации Вашингтона по оборонным вопросам, хотя формально они прорабатывались на паритетной основе на двусторонних консультативных совещаниях по вопросам безопасности. Только с 1994 г. началась частичная «кореизация» совместной оборонительной структуры, по условиям которой увеличивалась численность южно корейских офицеров, командовавших национальными частями и соединениями. В 1966 г., т. е. в период правления администрации Пак Чжон Хи, Южная Корея добилась от США подписания Соглашения, которое регламентировало статус 37-тысячного армейского контингента США в стране. Сеул добился от США официальных гарантий в том, что американские войска будут находиться в Южной Корее столько времени, сколько сочтут это необходимым ее власти. На южнокорейской территории и ее прибрежных водах периодически проводились крупные совместные учения «Тим спирит», назначение которых – нанесение удара по потенциальному противнику, под которым подразумевается Северная Корея. В соответствии с оперативными планами генштабов РК и США на Корейский полуостров в течение 1–2 суток может быть переброшена мобильная группировка американских войск численностью в 100–150 тыс. солдат и офицеров, взаимодействующая с 7-м флотом США на Тихом океане.

Вашингтон сыграл ключевую роль в создании и модернизации современных вооруженных сил РК, численность которых к 2000 г. достигла 683 тыс. солдат и офицеров. Военно-промышленный комплекс РК, состоящий из 84 крупных компаний, в т. ч. оборонных предприятий таких могущественных корпораций, как «Хёндэ», «Самсунг», «Дэу», «Лакки Голдстар» (переименована в 1995 г. в «LG») и др., широко опирается на приобретение военно-технологических лицензий за рубежом и прежде всего в США.

Республика Корея – одна из наиболее милитаризованных стран Северо-Восточной Азии. Так, на период 1998–2012 гг. на военные цели выделено 122 млрд долл., из которых примерно одна треть предназначена на закупки вооружений. Суммарные расходы РК на военные нужды в 90-е гг. в 5–6 раз превышали достаточно высокие ассигнования на военные нужды в КНДР и были выше, чем у Китая и Индии.

Американские кредиты и субсидии, превращаясь в крупные и высокоприбыльные заказы для южнокорейского капитала, ускоряли в конечном итоге форсированное неоиндустриальное развитие РК. А это в свою очередь позволило Сеулу постепенно трансформировать деловые отношения с Вашингтоном во взаимовыгодные торгово-экономические и технологические связи (аналогичная метаморфоза произошла с проникновением в РК японского капитала.)

В итоге США заняли доминирующие позиции во внешней торговле Южной Кореи. За два десятилетия со времени начала экономического подъема РК (1965) до середины 80-х гг. удельный вес ее продукции в импортной торговле США возрос примерно в 20 раз. Торговые связи с США в огромной степени стимулировали развитие текстильной, электронной, сталелитейной и некоторых других видов южнокорейской экономики. В последующие годы удельный вес экспорта Южной Кореи в США несколько снизился за счет освоения новых рынков, но в целом по-прежнему остается высоким. На долю США в 1991 г. приходилось 25,9 % южнокорейского экспорта, 1995 – 19,5 %, 2000 – 22,2 %, 2004 – 16 %. Аналогичная тенденция прослеживается и в импорте Южной Кореи. На долю США в 1991 г. приходилось 23,2 %, 1995 – 22,5 %, 2000 – 18,3 %, 2004 – 12,8 %. Указанные изменения были обусловлены в значительной степени потерей Южной Кореей льготного режима доступа на американский рынок, обретением РК статуса развитого государства, вступлением в 1996 г. в ряды ведущих экономик мира. Здесь также сыграла свою негативную роль и недостаточная конкурентоспособность ряда южнокорейских товаров, в т. ч. промышленного оборудования, продукции нефтехимии и др. Более или менее стабильные позиции на американском рынке заняла лишь продукция электроники и машиностроения, но США предъявили Сеулу серьезные претензии по части скрытой поддержки своей национальной автопромышленности, противоречащей регламенту ВТО. Особое недовольство заокеанского партнера вызывал государственный протекционизм, действующий в РК в области импорта автотранспорта иностранных фирм. Эти и другие противоречия вынудили Сеул согласиться в 2006 г. на ведение переговоров с Вашингтоном по выработке двустороннего договора о создании зоны свободной торговли. (Аналогичные переговоры РК ведет с Индией, Канадой, Мексикой, Японией).

С наступлением XXI века отношения с США оказались на авансцене внешнеполитического курса РК. Под влиянием роста антиамериканских настроений в стране президент РК Но Мун Хён выступил за более самостоятельный и независимый характер южнокорейских отношений, дальнейшую корреляцию статуса американских войск в стране. Одновременно новый глава южнокорейского государства дистанцировался от излишне жесткой позиции США в отношении КНДР, заявив в Национальном собрании: «Пока мы не хотим этого, на полуострове не будет никакой войны…» Тем самым президент Но Му Хён вопреки воинственной позиции Вашингтона высказался за урегулирование северокорейской ядерной проблемы исключительно мирными средствами. Противоречия с США привели к тому, что поездка Но Му Хёна в Вашингтон и его переговоры с президентом Д. Бушем ограничились формальным обменом мнениями и не завершились подписанием совместного заявления или проведением общей пресс-конференции, хотя высокий гость из Сеула акцентировал внимание на стратегическом характере дружественных и союзнических отношений между двумя государствами.

Начало нормализации отношений между Сеулом и Токио относится к концу 60-х – началу 70-х гг. XX века, когда администрация Пак Чжон Хи, преодолевая тяжелые психологические барьеры, порожденные многолетней колонизацией страны империей микадо, стала наводить деловые мосты с Токио. В итоге переговоров между РК и Японией в августе 1971 г. было принято решение о японском финансировании различных экономических проектов Юга Кореи на общую сумму в 200 млн долл. Вслед за этим Япония выразила готовность выделить крупную экономическую помощь РК и открыть «зеленую улицу» инвестициям (до 800 млн долл.). Тем самым Япония получала возможность широко использовать наемный труд южнокорейских рабочих и служащих, повышать свою конкурентоспособность на мировом рынке.

В августе 1973 г. отношения между Сеулом и Токио резко обострились в связи с тем, что ЦРУ РК, как уже было отмечено выше, похитило из токийского отеля лидера демократической оппозиции РК Ким Дэ Чжуна, намереваясь утопить его в открытом море. Ким Дэ Чжун был спасен после прямого вмешательства Вашингтона, но южнокорейскому премьеру Ким Чжон Пхилю в связи с инцидентом пришлось принести официальные извинения японским властям и привлечь формально к ответственности сотрудников своей резидентуры в Токио.

Но не успело ослабнуть напряжение по поводу этого конфликта, как разгорелся новый скандал между двумя государствами. 15 августа 1974 г. в Сеуле на президента Пак Чжон Хи было совершено покушение, во время которого он чудом уцелел, но погибла его супруга. Террористом оказался кореец японского происхождения Мун Сен Гван, у которого был обнаружен паспорт, выписанный в г. Осака на другое имя. Мун Сен Гван, как было установлено следствием, был выходцем из безработной люмпенской среды и придерживался откровенно левых взглядов. Власти РК потребовали от Японии немедленного введения административных санкций против «прокоммунистической» Ассоциации японских корейцев, хотя последняя не имела никакого отношения к террористическому акту.

Эти события затормозили, но отнюдь не блокировали развитие южнокорейско-японских деловых отношений. В 70-е гг. Япония обеспечивала более 70 % внешних инвестиций в РК. Японская помощь и инвестиции в огромной степени содействовали реализации амбициозных планов Южной Кореи в 80-е гг.

В 90-е гг. южнокорейско-японские экономические отношения дополняются долгосрочными целями формирования стратегического треугольника: «Вашингтон – Токио – Сеул». С середины 90-х гг. между РК и Японией развивается сотрудничество по вопросам разработки современных вооружений и его экспорта. Значительно расширяются каналы обмена военно-технической информацией. Целям совершенствования отношений между Сеулом и Токио были посвящены визиты в Японию президента Ро Дэ У в 1992 г. и президента Ким Ен Сама в 1994 г. В декабре 1996 г. президент Ким Ен Сам и премьер Хасимото после двусторонней встречи в Маниле во время очередного саммита АТЭС подтвердили совпадение мнений по поводу того, что Республика Корея, Япония и США «будут усиливать координацию их политики в отношении Северной Кореи». Как уже отмечалось ранее, Япония оказала существенную помощь РК в преодолении последствий азиатского финансового кризиса 1997–98 гг., что содействовало дальнейшему сближению двух государств. В 1998 и 2000 гг. в Токио на высшем уровне вел переговоры президент РК Ким Дэ Чжун. В свою очередь, в Сеуле был проведен саммит между премьер-министром Японии Е. Мори и президентом РК Ким Дэ Чжуном. В дальнейшем встречи представителей двух государств на министерском уровне приобрели системный характер.

Между Сеулом и Японией 8 октября 1998 г. была подписана Совместная декларация о новых принципах корейско-японских отношений в XXI в., направленная на устранение негативных факторов в деловых отношениях и развитие интеграции на стратегическую перспективу. В январе 2003 г. вступил в действие Двусторонний инвестиционный договор, который предоставил друг другу режим наиболее благоприятствущей нации. Для выработки оптимальных проектов дальнейшего совершенствования деловых отношений была создана Совместная исследовательская группа, в которую вошли представители государственных структур, частных корпораций и ученые.

О возрастающей в целом роли Японии во внешнеэкономических связях РК говорят следующие данные. За период 1962–2001 гг. Южная Корея получила из Японии 11,3 млрд капиталовложений, поступивших в электронную, автомобильную, машиностроительную промышленность, а также в другие обрабатывающие отрасли и сферу услуг. (За тот же период южнокорейские инвестиции в Японии составили 730 млн долл.) В 1991 г. на Японию приходилось 17,2 % южнокорейского экспорта, 1995 – 13,6 %, 2000 – 11,9 %, 2004 – 8,5 %. Снижение южнокорейского экспорта было обусловлено в первую очередь растущей конкуренцией со стороны японских производителей, а также выходом РК на новые рынки Восточной Азии и ЕС. (В целом с 1991 г. по 2004 г. удельный вес восточноазиатского субрегиона в южнокорейском экспорте увеличился с 36,2 % до 47,6 %.) Менее подверженным конъюнктурным колебаниям оказался южнокорейский импорт из Японии. В 1991 г. Япония покрывала 25,9 % импорта РК, в 1995 – 24,1 %, в 2000 – 20,6 %. Сеул стремится расширить и интенсифицировать экономический обмен с Токио прежде всего по линии наращивания японских инвестиций в стране и освоения технологического опыта Японии.

Однако на пути дальнейшего сближения между двумя государствами сохраняются не только глубокие финансово-экономические, но и политические противоречия, включая давний спор о принадлежности острова Токто (Такэсима), а также апологетика японской колониальной политики в Корее в школьных учебниках Японии и др.

Одна из сложных и труднорешаемых проблем отношений между Сеулом и Токио – это растущий год от года дефицит в южнокорейско-японском торговом обмене. На протяжении минувших полутора десятилетий, несмотря на энергичные усилия властей и коммерческих структур РК, дефицит торгового баланса в южнокорейско-япон ском торговом обмене не удалось существенно снизить. В 1990 г. при торговом обороте в 33,1 млрд долл. дефицит составил 7,9 млрд долл. В 2000 г. при общем обороте в 52,3 млрд долл. пассивное сальдо составило 11,3 млрд долл. А в 2004 г. при обороте в 67,8 млрд долл. торговый дисбаланс достиг 24,4 млрд долл. Одна из основных причин этого дисбаланса – значительное отставание машиностроительной продукции РК от японских аналогов, что вынуждает Сеул прибегать к массированным закупкам технически сложного и дорогостоящего иностранного оборудования, причем в первую очередь в Японии.

Большие надежды Сеул возлагает на переговоры с Токио по вопросу о создании зоны свободной торговли. Сформированная на двусторонней основе Группа изучения японо-южнокорейских экономических отношений в XXI в. сформулировала следующие базисные рекомендации: а) непрерывно снижать тарифные и иные барьеры в торговом обмене (вплоть до нулевого цикла); б) добиваться дальнейшей либерализации сфер приложения инвестиционного капитала, всемерно содействовать интеграционным процессам вплоть до создания совместных предпринимательских альянсов; в) координировать процессы стандартизации и информатизации; г) максимально либерализовать режим обмена людьми как в деловой, так и культурной и туристической сферах; д) постепенно сближать и унифицировать хозяйственное законодательство двух стран. (Причем Сеул и Токио уже достигли соглашения на условиях равноправного урегулирования трудовых, финансовых и других конфликтов.)

РК и Япония рассчитывают, что оформление зоны свободной торговли между ними значительно повысит мировую конкурентоспособность обеих экономик, облегчит поиски эффективных ответов на вызовы глобализации, ускорит интеграционные процессы в рамках АСЕАН и других субрегиональных объединений в АТР.

До конца 70-х гг. XX в. Южная Корея и КНР находились по существу в полной дипломатической и политической изоляции друг от друга. Корейская война 1950–1953 гг., в которой участвовал крупный контингент китайских войск, создала на многие годы непроходимые барьеры между двумя государствами. Однако неоиндустриальный прорыв РК побудил пекинских прагматиков по-новому взглянуть на отношения со своим динамичным восточным соседом. В публикациях агентства Синьхуа на рубеже 70-х – 80-х гг. стала проскальзывать мысль о том, что опыт экономического развития РК «заслуживает внимания». В свою очередь, МИД РК сделал необычное заявление о том, что Сеул не будет налагать запрет на коммерческие связи с деловыми кругами тех стран, с которыми не установлены официальные дипломатические отношения.

В 1982 г. МИД КНР разослал своим посольствам за рубежом конфиденциальную инструкцию, разрешающую входить в контакты с должностными лицами РК, правда на нейтральной территории третьих стран. Это нововведение содействовало в дальнейшем практической реализации т. н. северной политики («Nordpolitic») Сеула, одним из разработчиков которой был министр иностранных дел РК Ли Бум Сик. В Китай направляется ряд спортивных, научных, журналистских и иных делегаций РК. Между Сеулом и Шанхаем устанавливается прямая телефонная линия. А в 1988 г. КНР, несмотря на бойкот союзной ей КНДР, приняла участие в XXIV Олимпийских играх в Сеуле.