Текст книги "Локотство (СИ)"

Автор книги: Владимир Белобородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Садись, – улыбнулась хозяйка "дома", расположившись на широченной кровати, свернув ноги калачиком и положив на них книгу.

Вот уж кто свет в оконце....

– Отошла? – присел я, рядом дотронувшись до светильника, чтобы сделать свет поярче.

Надо отметить, что обстановка именно нашего угла блистала, по рабским меркам, роскошью. Это был скорее шатёр какого-то хана, чем жилище беглых рабов. Мало того что всё в шкурах, так ещё и личный магический светильник, экспроприированный из кают "Императора". На полках, свисавших с потолка (у стены сыро), лежали книги, а по периметру нашего жилища – разнообразные склянки и бутылочки. Единственный минус – это размер "шатра" – всего два на два. Но, Алие нравилось.

– Да, – отложила она книгу.

– Амулет не забирала?

– Неа.

– Надо сходить, – стягивая сапоги, произнёс я.

Поскольку селяне остановились в своих шатрах, то на всякий случай, амулет выданный ребёнку Протоса, на ночь мы забирали.

– Я позже сбегаю.

Справившись, наконец, с упрямой обувью, я выдвинул из-под топчана корыто и опустил в холодную воду ступни. Как ни крути, а совместное проживание с девушкой дисциплинирует. Вот хрен бы я, если бы жил один, стал бы сейчас мыть ноги.

– Аля! – Раздалось из-за занавески, только я опустил её.

– Чё? – Перегнувшись через меня, Алия отодвинула шкуру, впуская рожу Жука внутрь.

Я толкнул девчонку в бок.

– Что? – Сердито посмотрев на меня, поправилась она.

– Открой, я кашу принёс. Руки заняты.

Алия бесцеремонно протоптавшись коленями по мне, приподняла занавесь, закрепив верёвкой, и приняла от Жука две плошки:

– Ухаживаешь что ли?

– Да щас. Оруз сказал, что локоту вместе со всеми есть негоже.

– Ты смотрю и себя не забыл, – прокомментировал я третью посудину в его руках.

– Ага, – расплылся тот в улыбке, присаживаясь на край нашего топчана свесив ноги. – Когда ещё с локотом поужинать удастся.

– Поужинать.... Хм.... Какие изречения! Раньше ты "пожрать" говорил. А отвар где?

– Позже принесу.

– Что там рупосовские? – Понизив тон, поинтересовался я.

– Оруз сказал, что переговорит с ними.

– Аликсий! – Раздался крик Слепого от входа в яму. – Дома?!

– Дома он, дома, – пробурчал кто-то ему в ответ.

– Я не вовремя, – протиснувшись между топчанами, Торик, он же Слепой, откинул побольше занавесь и присел на топчан напротив.

– Да ладно. Поел уже?

– Я бы да не успел, – ухмыльнулся он.

Торик был ответственным за кухню, вернее выдачу продуктов для кухонь – готовить приходилось на такое количество народу в нескольких котлах, снятых с кораблей.

– Жук ты бы сгонял за отваром? – предложил Торик, слегка толкнув ногой по меховому сапогу парня.

– Да чего вы затеяли! Отвар, отвар, – насупился парень. – Дай поесть!

– Жук! Четвёртый раз за день! Не лопнешь?

– Ладно, ладно. Пошёл уже....

– В смысле четвёртый? – поинтересовался я, когда мальчишка ушёл.

По заведённым традициям – голод всё-таки – готовили всего два раза.

– Да-а.... Жук ведь, – отмахнулся Торик. – Я просто раз ловил его... дважды. Внушение, конечно, сделал, но думаю, не помогло. Я чего зашёл, – пересел на наш топчан Слепой. – Санит с Долтом нервничают.

– То есть?

– Боятся, что их как наказанных....

– Санит то чего? – слегка слукавил я.

И та и другая группы не пользовались особым уважением. И те и другие из касты надзирателей. И та и другая всего человек по двадцать. Но если санитовских всё равно побаивались, то на долтовских зуб точили многие и совсем нешуточно. Всё-таки бывшие надзиратели. Я и сам.... Не важно.

Вообще такого уж чёткого разделения не было. Но приверженцы определённых направлений были. Самыми серьёзными считались орузовские, поскольку на их стороне были корабельные, то есть Сухой.

– Хромой!..

– Ладно, не кричи на всю яму. Рассказывай дальше.

– Просили узнать, не примешь ли ты?

Я чуть плошку не выронил:

– А вот сейчас я не совсем понял.

– Ну.... К тебе хотят, – зашептал Слепой.

– Торик, ты объясни толком. Это куда ко мне? – так же шепотом попытался я прояснить ситуацию.

– Ну... не к Орузу или Наину, а к тебе.

– Это...– дошла до меня подоплёка происходящего. – Это вот у кого такие мысли?

– Ну... у Санита и Долта.

– Я не об этом. Я о том, что есть Наин, есть Оруз, а есть я.

– Так у всех.

– То есть?

– Ну.... Хромой! Ты вот чего словно комар до бабы. Все так говорят.

– Да что говорят то?!

– Что.... Да ну говорят и всё.

– Торик, вот!... Не зря тебя в честь топора прозвали. Ты толком объясни!

– Ну, раз ты сейчас локот, то Наин и Оруз захотят тоже стать.

– Так они же меня и поставили!

– Они, не они, а захотят. Кому ж локотом неохота быть?

– Хрень какая-то.... Мне как-то надо подумать.

– У меня там котлы надо проследить, чтобы вычистили. Ты мне толком скажи, что Саниту и Долту передать.

– Передай, что сам переговорю с ними.

– Ведьма ты у меня, – произнёс я присевшей в позе йоги за моей спиной девчонке, когда ушёл Торик – волны магии от её рук растекались по спине, даря расслабление и спокойствие.

– Кто такая ведьма?

– Волшебница. Магичка.

– Пф.... Это я и так знаю.

Вообще жизнь с Алиёй была в бытовом плане мёдом. Собственно именно из-за неё, наше скромное жилище было всю зиму отгорожено от остальных шкурами и тяжёлыми занавесками (с императорского утащили). Все пытались впустить к себе тепло от трёх раскиданных по яме печек, мы же грелись исключительно магией, которую Алия выпускала почти постоянно.

– А почему Оруз и Наин захотят стать локотами? – Острый подбородок Алии упёрся в ямочку у ключицы.

– Прекрати. – Убрал я плечо.

Она переложила голову чтобы не давить.

– Не знаю, – ответил я. – Ещё не факт что захотят. Хотя могут....

– И что? Они убьют нас?

Сложность общения с Алиёй заключалась в том, что ей нельзя соврать. Алия по природе своей определяла, когда её обманывают.

А самое интересное, что я постепенно тоже начал ощущать, если мне лгут. Не уверен на все сто... Да и не всегда это действует... Но иногда... Нет, лампочки перед глазами нет. Только вот словно обухом по голове: "врёт собеседник". Просто возникает некая... неприязнь что ли... к человеку, который не совсем хорошо к тебе относится или обманывает. Обычно такое состояние у меня было с утра до обеда. Видимо за ночь магия Алии накапливалась во мне. По крайней мере, для себя я обосновал так.

Думаете, чудесное приобретение? Я имею в виду "детектор лжи". Безусловно, плюсы есть. Огромные. Как и минусы. А ведь люди врут! Причём регулярно. Знаете ли, слышать: "доброго утра, Хромой" и понимать, что человек то готов плюнуть тебе в спину, не самое приятное. И при этом тот же человек, скажем в полдень, мог предложить тебе вполне естественно отвару.

Тяжело. Правда, тяжело. Я вообще не сразу понял причину постоянной раздражённости. Потом уже, как-то разговорились с Алиёй и до меня допёрло: её магия потихоньку впитывается в меня!

– Зачем им это? Нет.

Алия слегка толкнула меня в спину.

– Не знаю Аль, – исправился я.

– Давай поговорим с ними.

– Я думаю, что и они сейчас не знают.

– Это как?

– Мысли людей меняются со временем. Сейчас они не хотят быть локотами, а завтра захотят.

– Ну чего снова закрылись?! – раздался голос Жука за меховым пологом. – Я отвар принёс!

– Амм! Хо! – Проснулся я уже почти ночью от рыка Нумона.

Вот ещё одна выбешивающая привычка Алии. Она могла в любой момент усыпить меня. Буквально одним движением. Причём пользовалась этим регулярно, когда считала, что я устал. Бесило! Жуть как! Но она только улыбалась.

– Что там?! – выглянул я из-за занавеси, уткнувшись в не очень то приятную картину созерцания задницы Нумона.

– Аэ! Э! – повернулся ко мне гигант, указывая на топчан располагавшийся напротив.

– Это Жук. Я разрешил ему, пока тебя нет.

– Э-э-э! – потряс рукой Нумон, указывая на топчан.

– Да уйдёт сейчас. Жук! Чего тебя заносит?!

– А я то куда?

– Так я тебя предупреждал! Это топчан Нумона!

– Медведь, – проворчал парень.

– Э-э-э?!

Вопрос Нумона адресовался уже мне.

– Я её сегодня в женскую отправил, – прокомментировал я вопрос, подразумевающий судьбу подруги Нумона.

Тут дело в чём.... Ямы делились на три категории: женские... Если быть совсем точным: женская, поскольку именно таковой была всего одна. В простонародье – старушечья. Как-то вот с организацией пар в нашем обществе не было проблем. Там жили два десятка женщин, по тем либо иным причинам не желавших общества мужской половины. В основном действительно старухи, допускавшие до своего тела очень изголодавшихся. Но.... были и иные категории. К примеру, Руита, жена Михота – мужика отправившегося за своей дочерью. Женская незамужняя половина.... То есть те, кто ещё считал себя репродуктивными, очень кстати была против семьи Михота, ввиду подраставшего парня – Лайла. А у Лайла.... А у Лайла уже стоял, и я так понял, он очень интересуется прелестями женщин. Особенно Статы.

Стата – стерва. Но, сногсшибательная, по рабским меркам, стерва. Нет, мне её прелести не особо нравились, но.... Пусть не фотомодель, только достойная взгляда девушка. Достойная, если бы не опять же одно но.... Нет, не лесбиянка. Хуже. Насилованная. Она прямо ширшевела от мужиков. И ведь... получала уже по сусалу из-за своей стервозности и недоступности. Понимаю: мы не сахар.... Но не настолько. Как уж ей досталось от мужского сообщества, что она просто ненавидела нас – не знаю.

Алия, кстати, относилась к Стате так же, как Стата к мужикам – прямо волосы на загривке вставали.

Так, о категориях.... Наша яма относилась к семейным. Таких было шесть на всю округу. Остальные были мужскими, с вкраплениями пар. Там.... Всё жёстко. Так как в основном это кастированные жилища. Не кастрированные, а именно кастированные. Как пример – орузовская. Понятно там не только гребцы, но мужик оказался инициативным и деятельным, приблизив к себе многих.

Короче.... Я выселил подругу Нумона в женскую яму. Выселил не просто так, а под надзор Руиты. И это было тоже не просто так. Сама Шарла не виновата, но вот постоянно встревать из-за неё надоело. Вроде и поводов она не давала....

Суть общества рабов, хотя я подозреваю и не только рабов, в том, что каждый собственно сам за себя. До определённого уровня, разумеется. Шарла не была моей женщиной. А значит.... Чисто в теории.... Я не имел права отгонять ухажёров от неё. А ухажёры встречались: мужской "токсикоз" превалировал зачастую над разумом. Дважды дойдя до разборок на грани клинка, я решил что так и Шарле, и мне будет проще – женская яма была под защитой общества.

– Э-э! – потряс руками в негодовании Нумон.

– Прекрати. Жук, сгоняй в женскую.

– Они не пускают.

– Жук!

– Ушёл уже.

– Привет, – протянул я руку Нумону.

Тот хмуро сжал мне её, заставив скривиться. После чего улыбнулся и огрел своей "оглоблей" по плечу.

– Сейчас проснусь, – ответил я ему. – Моя опять зверствует.

Алия тут же показалась из-за спины гиганта, хмуро поглядывая на меня.

– Просил же... – прокомментировал я её взгляд.

Она, слегка толкнув меня плечом, влезла в нашу "берлогу".

– Сам уснул.

– Поври мне ещё! Где была?

– По делам ходила.

– Это, по каким это?

– Не расскажу.

– Не смей больше!

– Хорошо, – пробурчала она.

Второй раз заснуть было сложно. События последних дней вертелись в голове. Тот совет, на котором решили судьбу Рваного, предполагал собой сплочение рабского коллектива. Вот уж действительно благими намерениями... И людей убили, и только хуже сделали. Каждый теперь тянет в свою сторону.

– Наин не хочет быть локотом, – прозвучал в темноте голос Алии – словно мысли подслушала. – а Оруз хочет.

– Ты что, спросила их? – переварив услышанное, задал я вопрос.

– Нет. Просто... Поговорила. И несколько раз произнесла, что ты локот.

– И что?

Алия перебралась поближе и прижалась ко мне. Я обнял клубок в который она свернулась. Худоба. Рёбра даже через плотную ткань платья прощупываются.

– Наин рад. А Оруз злится.

– Сама додумалась?

Головёнка, уткнувшаяся в грудь, отрицательно помоталась.

– Толикам?

В этот раз кивок головы обозначил положительный ответ.

– Ты меня любишь? – прошептала она.

Частый вопрос. А шёпот... так тут все так разговаривали – яма то общая.

– Да, – потрепал я её волосы, пахнущие сухой травой. – Как дочь.

Мода у женского пола тут такая организовалась – натирать волосы, для запаха, травой. Моя, даже хвоёй раз пыталась – еле отмыли потом.

– А...

– Не надо, – перебил я её. – Сама знаешь.

– Я уже взрослая.

– Да знаю я. Потерпи. Придёт ещё твоё время.

– Назови срок!

– Вот когда на лесной траве распустятся....

– Прекрати! Я не маленькая! – толкнула она меня головой в грудь.

– Ну, раз не маленькая, тогда откуда вопросы? Мы же договорились?

Мы действительно договорились. Алию, некоторое время назад, стали беспокоить пересуды женской части торба о том, что мы не спим вместе. Собственно я тогда дал слабину – ну, правда, исходя из местных, то бишь рабских, нравов, это... как не удивительно... не очень достойно для девушки. А Алия уже считалась таковой. Если говорить по простому, то, вроде как мужик, которого она хочет – есть, а затащить... в смысле, приласкать, она его не может. Тогда мы с ней и договорились – притворяемся. Это была наша тайна. Очень глупая тайна: как бы, я её любовник. Спали мы так и так вместе. Очень неудобно, кстати: она толкается по ночам. И наутро голова может болеть. Это если магия, истекающая из девчонки, переполнит меня. Решалось это буквально несколькими прикосновениями юной магички, только для этого приходилось будить её. В общем... официальные любовники. И лишь небольшая горстка людей знала истинное положение вещей.

Проснулся я от приглушённых криков на улице. Кто-то включил магический светильник, осветивший суматошно соскакивающих рабов. Очень, кстати, вовремя включил. Я как раз успел рассмотреть фигурку Нирки – подруги Ларка, накидывающей на себя платьице.

– Что случилось? – Поймал я, когда вышел из ямы, пробегавшего мимо, Штобота.

– На деревенских волки напали. Отбились уже.

– Твою ж... Все живы?

– Не знаю. Вроде да. Из наших кого-то подрали немного.

– Понятно. – Я отпустил парня, и хотел было развернуться.

– Здесь я, – раздался сбоку голос Алии, державшей здоровенную сумку.

– Я же тебе говорил в таких случаях не выходить!

По заведённым правилам, в случае нападения зверья и наличии раненых, за Алиёй посылали только после того, как убедятся в полном отсутствии опасности. И дело даже не в сохранности единственного мага, хотя и в этом тоже, дело в том, что при виде её магическое зверьё существенно активизировалось. И в этом случае могли пострадать все. Был просто случай. Причём вот так же: ночью. Вроде отбились. Вроде всё хорошо. Алия пошла лечить. А нападали в тот раз некие подобия лис. Разве что покрупнее, и не с таким пушистым хвостом. Животные эти были стайными. В общем, только Алия подошла к раненому, как штук семь-восемь этих "лис", почувствовав её, ринулись в целенаправленную атаку. В итоге вместо одного раненого – восемь.

– Ага. Они в прошлый раз забыли послать, – хмуро ответила Алия.

– В прошлый раз сами раненого принесли.

– Готовы уже?! – Подбежал Санит.

– Ушли? – поинтересовался я.

– Кто?

– Белочки, – съязвил я.

– А-а-а. Ты вон про что... Да, ушли. Всё та же стая. Как бы их перебить то... Ну что пошли?

Четверо воинов встали вокруг Алии, держа щиты на внешние стороны. Мы с Санитом вышагивали сзади.

В этот раз раненых оказалось семеро. Но почти все несущественно. В смысле кости целы – уже хорошо. Помощь требовалась всего троим. Гогох уже зашивал наиболее серьёзную рану на руке одного из воинов Протоса. Среди пострадавших оказался и наш Рупос.

– В полном боевом. – Толкнул меня в бок Толикам, кивнув на него.

И, правда. Одеяние Рупоса было странным для ночного боя. Если все вокруг были в наспех накинутых доспехах, из-под которых торчали рубахи, то броня Рупоса была аккуратно завязана на все положенные верёвочки. На поясе висели ножны, что тоже не совсем укладывалось в спешность сборов: большинство и пояс то не надели, а у него даже брюки были аккуратно заправлены в сапоги. Тоже не обычно. Такую обувь берегли. Обычно рабы ходили в меховых чулках. Когда Алия подошла к Рупосу, я не смотря на расстояние отделявшее нас, почувствовал волну страха.

Мужики помогли развязать амуницию Рупоса и снять доспех. Рана оказалось пустяшной – деревянная имперская броня всё же хорошая штука. Алия остановила кровотечение буквально минут за десять, после чего перебежала к Гогоху, так как тот окликнул её – нужна была помощь.

– Санит, – пока мы созерцали работу моей подопечной, решил я прояснить вечерние новости. – Что там Торик говорил про наших-ваших?

– Так... разлад полный получается. Все же свободными себя ощутили. Раньше был Рваный, ненавидели его. Теперь наша очередь настала, после Рупоса, конечно. Перемрём все если вместе не держаться

– Дружить против кого-то... – задумчиво произнёс я.

– Это как?

– Мысли вслух. Была на моей родине такая поговорка.

– Правильная поговорка. Сейчас либо нас начнут, а вернее всего долтовских. Сам знаешь. У него там Лип и Тивор.

– Это да...

Лип и Тивор... я вообще удивлён, что они до сих пор живы. Дело в том, что эти два парня были кормами торба, который практически целиком плыл на тонущем корабле. Вообще кормов с того торба было четверо. Двоих уже нет в живых.

– Вот и я о том. Как только Оруз окрепнет, сначала вырежут долтовских, а потом нас.

– Не перегибай лук.

– Да какой не перегибай. Куда делись рваные? Я не о тех, кого казнили. Я об остальных. Не задумывайся. Чудесным образом они оказались у Оруза, – в голосе Санита прозвучали нотки ехидства. – Как думаешь, что дальше? А дальше мешаем я, Долт и ты. Причём если мы как жертвы на закланье, то ты больше всех. Локот! Толикам правильно говорит, – сдал ненароком своего вдохновителя воин. – Ты ведь сейчас на положении корма. Просто не слышишь, как народ начинает злобу копить. А Оруз окажется на правах освободителя.

– Копить или подначивает кто?

– Да не знаю... так чтобы от орузовских... не слышал.

– Санит, а ты откуда? Просто интересно. Ты ведь не из селян.

– Давай, это останется при мне.

– А что Долт?

– Долт уходить собирается. И возможно правильно сделает.

– Вкупе полста, – резюмировал я количество возможных сторонников.

– Хромой... а ведь за тобой идут люди. И ты это знаешь. Утихомирь только Алию.

– А что она опять сотворила? – пока говорили, я забыл про девчонку и теперь искал глазами.

– Сзади, – направил меня один из санитовских.

А за спиной разворачивалась интересная картина. Рупос с охапкой вещей стоял напротив Алии. Издалека было не слышно, о чём они говорят. Да и видно было не очень – месяц в тот день был уж очень молодым, но магичка стояла с протянутой рукой. За спиной Рупоса, как бы невзначай, появился Торик. Постояв, глядя на девчонку, секунд пять, Рупос наклонился и достал что-то из-за голенища, отдав Алие.

– С Рупосом говорил? – спросил я Санита.

– Пытался. Он сейчас на взводе. Боится что его тоже.

– Это я знаю.

До утра оставалось уже совсем чуть-чуть, когда суматоха, вызванная ночным нападением, стала стихать. Уснуть я так и не смог. Алия тоже ворочалась.

– Не спится?

– Угу, – прозвучал ответ.

– Расскажешь?

– Пообещай, что не будешь злиться.

– Постараюсь.

– И никому больше. Пообещай.

– Обещаю.

– И на Рупоса не будешь злиться.

– Не могу. Откуда я знаю, что произошло.

– Ну, тогда что не убьешь его.

– Я зверь что ли?

– Нет, – Алия вздохнула. – У него амулет был.

– Какой амулет?

– Сдерживающий.

Картинка то вырисовывалась забавная... Получается Рупос то... не иначе как бежать собирался. Вместе с Протосом. Интересно то как...

– Ты хочешь, чтобы я скрыл воровство? У нас?

– Нет. Он не воровал. Я забыла его забрать вчера.

– А я говорил!

– Знаю. Ну, забыла. Я нечаянно.

– А к нему он как попал?

Алия не ответила, но, судя по шороху шкур, пожала плечом в знак того, что не знает.

Я уже привык угадывать в таких вот ночных беседах, её жесты. Она то видела в темноте как кошка, но забывала, что остальные так не могут. С её слов, для неё ночью мир превращался в нити света.

Утро в торбе начиналось, как и все предыдущие. Словно ничего не произошло. Сначала «жаворонки» начинали возится одеваясь, и без конца хлопая полулюком-полудверью в яму. «Совы» соответственно шёпотом бурчали на них. Кто-то обязательно включал магический светильник, чем вызывал тираду на непереводимом диалекте. Хотя нет, тирадой назвать то трёх-четырёхэтажное высокохудожественное и глубоко эмоцианальное... Короче, огребался этот «кто-то» включивший свет, по полной. Нас с Алиёй данное традиционное утреннее представление особо не касалось, поскольку мы находились в дальнем углу ямы. Потом, в какой-то момент, начинался массовый подъём – это значит скоро завтрак. Поскольку нам должны теперь приносить его в постель, я сначала хотел было ещё понежиться, но...

Бывает вот так. Спонтанно. Придёт какая-нибудь дурная мысль в голову, и ты спешишь воплотить задуманное в жизнь. Это потом уже осознаёшь, что глупость сделал. В это утро был как раз такой случай...

– Ты куда? – отскочив от двери, задал вопрос Жук.

Просто интересно, как он собирался открывать дверь – он умудрился поместить в руках три довольно увесистых плошки с кашей.

– Да надо, – ответил я, придерживая дверь. – Входи.

– Так я вам несу.

– Я понял. Поставишь там. Я ненадолго.

– Жук! Отойди! – Чуть не снесла парня Алия, проскользнув между нами.

– Куда?!

– Проспала! Лол же! – Побежала она в сторону шатра селян, размахивая сдерживающим амулетом.

Я показал Жуку на вход. Тот сначала вошёл, а потом вопросительно повернулся ко мне лицом.

– Жук ну такое сегодня сумбурное утро. Извини и спасибо. Поставь на полку у нас.

Поскольку ужин проходил более растянуто по времени, то есть в несколько заходов, завтрак являлся единственным временем, когда можно застать почти всех.

– Торик! Соберёшь после каши всех у ветлы, – крикнул я нашему главному по делам кухонным.

– Зачем?

– Там узнают.

Один из санитовских, оставив чашку сидевшему рядом с ним воёвому и вытерев губы рукавом, встал рядом со мной.

– Ты чего, Ритум?

– Купцы вон, – кивнул он в сторону разглядывающих нас контрабандистов. – Санит сказал, я сегодня в охрану к тебе.

– Понятно. – Я совсем забыл про мой "антураж" для глаз гостей. – Чего они не уезжают? Отпустили же?

– Оруз сказал им сопровождение выделить. А наши не евши, отказываются ехать. Так что ждут.

К пригорку, на котором стояло раскидистое дерево, подтянулась добрая половина людей нашего торба. Обилием развлечений наша жизнь тут не отличалась, но, тем не менее, всех собрать было сложно. Да собственно и не нужно – присутствующие расскажут остальным.

– Чего задумал? – Подошёл Толикам.

– Да это не я, а ты задумал, – разглядывая лица людей, ответил я ему. – Разводишь тут коалиции.

– Они и без меня развелись. Ты то чего хочешь?

– Мира хочу. Неба светлого. Жизни спокойной.

– Эк, – ухмыльнулся собеседник. – Тебе в лесные маги надо. Те такими же словами вещают.

– Может я из них и есть? Ладно, не отсвечивай. Дай вниманием толпы насладиться.

– Рабы! – Крикнул я и подождал несколько секунд, пока гомон стихнет. – Да, да! Рабы! Как были ими, так и остались! Живём как жуки в горшке! Кинут пожрать и ладно! Не кинут, сходим, выпросим! Если кто попытался исправить такое положение, то он корм! Так считаем?! Кто хочет на место локота нашего торба?! Поднимайте руку! Хотя какой локот?! Корм ведь! И так, кто хочет на место корма?!

Тишина стала такой, что я слышал шелест листвы над головой.

– Мы вырвались из дерьма рабства, – продолжил я. – Мы пережили первую зиму. Да, голодно и не понятно, что будет дальше. Но и так как сейчас живём тоже нельзя. И так! Спрашиваю ещё раз! Кто хочет встать на моё место?! Толикам, может ты? Нет? Может, Наин?! Оруз, ты?!

Ни один из тех, кому задавались вопросы, не ответил.

– Так какого хрена бузим?! Что за косые взгляды?

– Да кто бузит то?! – раздался голос из толпы.

– Так ты и бузишь, Солом. Ты же из торба, где кормом были Лип и Тивор?

– Оттуда.

– Лип! Тивор! Выйдите сюда! Выходите, выходите!

Мужики, поглядывая на толпу, вышли ко мне. Не знаю, что там у них на уме было, но лица, казалось, стали серого оттенка.

– Снимайте рубахи. Снимайте, говорю! Толикам, неси палку.

Пока происходила подготовка экзекуции, толпа начала перешёптываться, создавая гул.

– Солом, ну пойдём.

– Зачем?

– Как зачем? Ты же не так давно предлагал всех кормов вырезать?

– Не предлагал.

– Предлагал, предлагал, – раздался голос из толпы.

– Выходи! – крикнул я.

Толпа просто вытолкнула мужика.

– Бери палку, бей.

– Хромой, не перегибай, – попытался возразить Наин.

Я жестом остановил его дальнейшие поползновения возразить.

– Бери палку, – повторил я требование, протянув оную Солому.

Тот нехотя взял.

– Бей!

Надо отдать должное бывшим кормам. Я бы на их месте не оголил спины.

– Бей давай!

– Не буду, – потупил взгляд Солом.

– Тогда ты снимай рубаху.

– Это почему?

– Я же корм! Так ведь обо мне шепчетесь?! – Смотрел я на толпу. – А значит, ты нарушил моё слово! Значит, бит будешь! Этого хотим?! Может уже кто и на меня злобу затаил?! Так вот сейчас я могу под палки встать! – Я стал расстёгивать пояс.

Бывшие рабы, молча дождались, пока я оголю свой "богатырский" торс. Весенний ветерок заставил поёжиться.

– Ну! – встал я спустился с пригорка и встал рядом с Липом и Тивором. – Давайте! Только учтите, – повернулся я к толпе, – каждый, кто поднимет палку, сам становится кормом. Все об этом помнят?!

Толикам, подойдя, накинул мне на плечи камзол.

– Итак... – Повернулся я лицом к толпе. – Так чего мы хотим?! Так же грызть друг друга, вспоминая старые обиды? Или жить как свободные люди?! Строить дома! Растить детей! Земли море! Свобода есть! Что ещё надо?!

Толикам жестом показал бывшим кормам, что они тоже могут одеться.

– Люди! Люди мы или всё те же рабы?! – Вернулся я на пригорок. – Вы поймите, ведь нам хоть как сейчас только вместе. Только так мы сможем выжить. Если мы сейчас расползёмся по селеньям местных, то когда придут имперцы... А они придут. Нас просто отдадут за вознаграждение.

– Борода же живёт, – возразил кто-то.

– Протос! – обратился я к старосте, стоявшему в сторонке и внимательно слушающему нас. – Вот если у тебя в селе будут беглые рабы, ты их выдашь? Только честно!

– Не знаю, – задумчиво ответил староста. – Если мытари знать не будут, то возможно спрячу. А так...

– Вот вам и ответ! Нет, разумеется, кто хочет, может уйти. Насильно мил не будешь.

– Ага, давайте, – поддержал голос из толпы. – Там местные с вас шкуру и спустят.

Смешки слегка разрядили обстановку.

– Так что предлагаешь, Хромой?! – осмелев, спросил кто-то из бывших рабов.

– Для начала, давайте всё-таки определимся с локотом. А то, как то не совсем хорошо вышло. Здесь ведь сейчас большинство? Я с удовольствием отдам клинок власти нашего торба... то есть локотства, тому, кого сейчас назовёте.

Даже приглядываться не надо было, чтобы заметить взгляды, направленные в сторону, где находился Оруз.

– А раньше и так обходились! – Крикнул кто-то.

– И чего достигли?! Того что всё ещё в ямах живём? Я за Хромого! – ответил оратору голос.

– Я тоже, – поддержал кто-то.

– Так и Оруза можно! – раздалось возражение.

– Орузу только что предлагали, он отказался.

– Хромой справедливей.

– Камнями давай решим.

– Пущай на мечах бьются.

– Ага, Хромому меч не давать, он так загрызёт...

– Тихо! – Крикнул Наин, выйдя ко мне. – Камнями, так камнями. Оруз, выйди!

– Ну да! – крикнул кто-то. – Сейчас кинешь камень тому, кто не станет локотом, а другой потом на тебе отыграется.

– Кидай Орузу, – прозвучал ответ из толпы. – Хромой точно мстить не будет.

– Ставь их спинами! – прозвучало предложение.

– Вообще пусть уйдут! – крикнул кто-то. – Клинки воткнут и уйдут!

Голосование камнями мы уже применяли, когда принимали решение: остаться здесь или уйди подальше от залива. Суть голосования, бросить камень в ту кучку, которую считаешь правильной. Ну, то есть вопрос, или человека, в данном случае, стоявшего за кучкой. Роль нас, сегодня, выполняло наше оружие – чтобы мы не знали кто за кого проголосовал. Чем хорош данный способ, так это тем, что не обязательно уметь считать, чтобы понять какое решение принято. А данный факт, учитывая наш контингент, очень важен.

– Зачем, Хромой? – спросил Оруз, когда мы отошли в сторону.

– Разъяснить всё полностью. Сейчас я не совсем понимаю, что происходит. Кормы жмутся. Рупос, вообще сбежать подумывает. Нужно единство, а его у нас нет. Все боятся друг друга.

– Слова ребёнка, а не воина. Единство... Чем это поможет?

– Народ сам решит, сам и подчинится.

– Ты уверен?

– Нет. Но попытаться стоит.

– Решили же на совете. Никто не возмущался. Чего сейчас добиваешься?

– Да толку то, что решили... Я просто удобен. Решили, чтобы резни не было. Если бы предложили тебя, то большинство бы было против, потому что боятся.

– Правильно боятся. Когда то гнулись под хозяевами, а теперь себя сильными ощутили.

– В этом и вопрос. Ты... беспощаден. Я всё понимаю, только так тоже нельзя. Нас мало.

– При всём уважении, Хромой, только это...

– ...рабы, – подсказал я.

– Да. – осторожно выдохнул Оруз. – И они привыкли бояться. Нет страха – нет уважения – нет порядка.

– Ты говоришь как корм.

Оруз скривился:

– По мне так ты уж точно не лучший выход?

– Может и так. Не нам с тобой решать. Да я, собственно, и не напрашивался. Вы же сами так постановили, не слыша меня.

– Так для купцов же!

– То есть, кто в действительности отвечает за принятые решения, не решили?!

– А ты хочешь отвечать?!

– Я хочу, чтобы мы выжили! А если мы будем резать друг друга, то никого не останется.

– То есть ты предлагаешь им дальше жить?! Сначала по нашим спинам в смерть палками ходили, а теперь всё забыто? Скольких они убили? – вдруг раскрыл истинные мысли бывший гребец.

– По твоей, эти, не топтались.

– Если бы по моей, то уже бы рыб кормили.

– Если следовать твоей логике, то половину можно под меч класть.

– А может и нужно?!

– Разумеется! И оставить в живых только калек вроде меня?! То есть тех, кто просто не мог никому навредить?

– Насколько знаю, – сузил глаза Оруз, – ты для развлечения зеленомордых тоже человека убил.

– Да ты смотрю, уже и перечень будущих жертв нарисовал?! А чего себе глотку не перережешь, – мой разум начинал мутнеть, – или невинен?

– Те, кого я убивал...

Договорить Оруз не успел. Мой удар основанием ладони под нос прервал его речь. Дальше не помню. Говорят, я, выхватив кинжал, ринулся на него и даже успел распластать ему щеку, прежде чем он вырубил меня. Разнял нас Большой, то есть Нумон. Ну как разнял... Просто превратил с одного удара лицо Оруза в месиво. Ну а потом и одному из орузовских перепало.