Текст книги "Жлобские хроники (СИ)"

Автор книги: Владимир Назыров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 20

– Вставай, лежебока, – Одноглазый нерешительно потрепал меня, – работать пора.

Я с трудом открыл глаза и с изумлением воззрился на учителя с Рожей.

– Вы что, еще здесь? – с трудом пролепетал я, – завтра, завтра, все завтра. – я махнул рукой в сторону лаза, – идите давайте.

Одноглазый рухнул рядом и сообщил:

– Уже завтра.

– Он зачем? – не раскрывая глаз, я указал в сторону Рожи.

– Буду держать руку на пульсе, то есть руки на пульсах, – доложил Копающийся в мозгах.

– Молодец, – мотнул я головой и уснул. Жесткий тычок вернул меня к действительности.

– Кончай дрыхнуть, перед смертью не надрыхнешься, – мрачно пошутил Одноглазый.

– Я есть хочу, – сообщил я учителю, – я, как крысы появились, вообще есть перестал.

– Что, так волнуешься? – удивился Рожа. – Это ты зря. Давай, я с тобой беседу проведу. Расскажешь, что тебя мучает, а я помогу тебе выйти из кризиса.

– Не надо ему, – перебил Копающегося в мозгах Одноглазый, – перед смертью все равно не наешься.

Это было уже слишком! После таких заявлений я окончательно проснулся и с подозрением уставился на учителя.

– Что ты одно и то же заладил? Перед смертью, перед смертью… – я передразнил Одноглазого и спросил его, – мы куда, собственно говоря, собираемся? К Морталу Комбату в гости, что ли?

Я напустил на себя гневно-презрительный вид и уже собирался сказать что-нибудь еще, но тут мне на глаза попались свежесгрызенные до корней ногти на правой руке Одноглазого. Левой мне не было видно, но я догадывался, что с ней дела обстоят так же плохо, как и с правой. Ничего себе! Ого-го! Учитель боялся! Одноглазый перехватил мой взгляд и спрятал свою руку с глаз долой.

– Чем царапаться будешь? – ехидно поинтересовался я, но ответа, естественно, не дождался.

– Рожа, дорогой, – обратился я к Копающемуся в мозгах, – пожалуйста, не надо держать руки на наших пульсах. Иди лучше на Скалу-под-Водопадом, встань на ее вершину и неподвижно стой – будешь нам маяком.

– Как маяком? А как же ты раньше возвращался домой? – удивился Рожа.

– Не о себе забочусь, об ученике своем, – я указал на поникшего Одноглазого, – вдруг заблудится?

Рожа понимающе закивал и торопливо покинул мою нору. Учитель вяло проследил за мелькнувшей в лазе спиной Копающегося в мозгах и спросил:

– Зачем ты его?

– А к чему он здесь? – отмахнулся я. – Небось, как только мы бы убрались отсюда, сразу же начал шарить у меня в лежанке: что там у Скока такого лежит?

– О боги, – простонал Одноглазый, – зачем?

– А чтобы по бытовым мелочам узнать, кто я есть на самом деле. Он говорил, что может это, а я как только услышал о таких делах, решил никогда не пускать его в свою нору.

– Пустил же.

– Расслабился.

– Скок, тебе лечиться надо.

– Ты тоже заметил, что я иногда кашляю? Говорят от этого умирают, правда?

Одноглазый тяжело застонал, оплакивая меня, и тактично сменил тему:

– Начнем, что ли?

– Значиться так, – я начал командовать, – выходим из себя, обнаруживаем друг друга и переносимся в Обитель троллей.

– Это как? – со страхом спросил меня Одноглазый, он явно начал сдавать. Наверное, всю ночь не спал, волновался, вот и перегорел.

– Представь себе, что хочешь оказаться в Обители, ну и окажешься там.

– Э нет, – не согласился Одноглазый, – так не пойдет. Я окажусь в одном месте, а ты в другом. Я человек новый в этом деле, неопытный, поэтому сделаем так. Сейчас выходим из тел, осматриваемся, выбираемся из Логова и летим в Обитель Троллей, ты впереди, а я за тобой. Быстро не гони, а то могу не поспеть. – Вообще-то кто-то предполагал, что инструктировать будет он, но Одноглазый так ловко перехватил инициативу, что мне оставалось только кивать головой и соглашаться с ним во всем.

Мы улеглись поудобнее, закрыли глаза, и я, не задерживаясь, выпорхнул наружу. Привычные сумерки окружали меня. Все стало черно-серым, блеклым. Я с любопытством посмотрел на тело Одноглазого и увидел две слабые, но с каждым мгновением набирающие плотность и силу струйки пыли, поднимающиеся из глазниц учителя. Я заворожено следил за стремительно увеличивающимся туманным вертикально вытянутым облаком, формировавшимся над Одноглазым. Оно постоянно и неуловимо изменялось, клубилось внутри своих призрачных границ и наконец приняло человеческий облик. Это был полупрозрачный тихо светящийся серым Одноглазый. Он крутанулся вокруг своей оси и улыбнулся мне, а у меня сразу же отлегло от сердца. Вряд ли бы он улыбался, если бы увидел перед собой гигантского призрачного таракана, а значит крысиная королева просто издевалась надо мной. Стерва!

– Следуй за мной, – мой голос глухо прозвучал в окружавших нас сумерках.

К моему облегчению, Одноглазый услышал меня и кивнул головой. Я медленно двинулся сквозь стены Логова, показывая учителю дорогу. Оказавшись на свободе и убедившись, что Одноглазый не потерялся, я увеличил скорость и понесся вдоль ущелья в сторону Обители Троллей. Можно было бы двинуть напрямик сквозь горы, но висящая на моем хвосте обуза в лице Одноглазого не позволяла сделать столь рискованный маневр. К тому же я боялся встретить горных духов. Неизвестно, как бы они отнеслись к нашему появлению в их владениях. Не стоит дразнить высшие силы, когда у тебя маленький ребенок на руках. И зачем он только за мной увязался?

Мы уже были недалеко от Храма, когда что-то быстрое и огромное стремительно пронзило меня и рухнуло на землю. Большой неслыш. Он направил на нас горящие глаза и, хрипло зарычав, прыгнул, пытаясь схватить Одноглазого длинным когтем. Мы резко ушли вверх, хотя могли этого и не делать и, оказавшись на большой высоте, начали весело улюлюкать и по-всякому дразнить демона. Он хрипло мычал, и яростно хлестал себя длинным хвостом. Повеселившись от души, мы отправились дальше, а неслыш, высоко задрав голову и не отрывая от нас глаз, громко топая – небывалое дело! – бежал за нами и кричал проклятия в наш адрес на своем демоническом языке. На производимый им шум принесся грох и в изумлении уставился на своего дьявольского собрата. Он не видел нас и явно не понимал, что происходит с неслышем. Желая хоть чем-то помочь свихнувшемуся демону, грох поднялся на задние лапы и с силой обрушил передние на неслыша, собираясь прижать того к земле, но сгорающий в охотничьем азарте демон легко увернулся от удара и пронесся под брюхом гроха.

От души наслаждаясь припадком неслыша, мы последовали к ослепляющему свету Обители Троллей. Неслыш, хрипло мыча, бежал за нами. Внезапно из раскрытых врат Обители вылетел громадный кусок скалы и точно попав в демона, отбросил того в сторону. Придя в себя, неслыш, стелясь брюхом по земле, стремительно исчез в одной из близлежащих пещер. Вот такие, оказывается, непростые отношения между троллями и демонами.

Оказавшись перед распахнутыми вратами, мы на мгновение замерли, а затем медленно вторглись в святая святых троллиного племени. Увиденное мною в обители произвело на меня неизгладимое впечатление.

Среди беспорядочно нагроможденных скал и гор, выделялось бескрайнее плато, на котором расположились два внушительных размера тролля. То, чем они занимались, настолько изумило меня, что я, позабыв все свои страхи, приблизился к ним практически вплотную. Сомнений быть не могло. Они танцевали.

– Одноглазый, скажи мне, что это совсем не то, о чем я думаю, – обратился я за помощью к своему учителю.

– Вообще-то я не могу знать, о чем ты думаешь сейчас, но исходя из того, что я знаю о чем ты думаешь все время, я…

– Короче, пожалуйста, – прервал я затянувшиеся объяснения Одноглазого.

– А что в этом собственно говоря такого? – поинтересовался учитель. – Ты что, думаешь, только люди танцуют, да?

– Ну, я, нет, конечно, – смутился я, – вот буки, эта, я как-то видел, тоже. Так то буки, но тролли?!

– Ну-ну, – буркнул учитель и поплыл к троллям.

– А откуда же тогда берутся маленькие тролли? – спросил он.

– Как откуда? – удивился я малограмотности Одноглазого, – оттуда же, откуда и большие, из гор. Из камня приходят, в камень и уходят.

Одноглазый как-то странно посмотрел на меня и ничего не ответил.

– Давай действовать, что ли, – предложил он, – прикинемся духами смерти и потребуем от них уничтожения крыс.

Я хотел было поинтересоваться у учителя, как мы будем изображать из себя двух духов смерти, если он – Мортал Комбат – всего один, но не успел. Страшно завывая, Одноглазый повис прямо перед глазами одного из троллей и замычал:

– Трепещите, холодные дети камней, дух смерти будет говорить с вами.

Я решил повторять все то же самое с другим троллем, но у него оказались закрытыми глаза. Тогда я отправился на помощь к Одноглазому и, устроившись на троллином носу, завизжал:

– Я Мортал, а он Комбат. Внемлите воле нашей.

Бесполезно. Тролли явно не видели и не слышали нас. Они по-прежнему были поглощены исключительно друг другом.

– Говорил же, что нет никаких богов, – огорченно заявил Одноглазый, – а есть одни лишь тролли. Чего они не видят нас, если постоянно общаются с Властителями, а?

– Быть может, боги передают им свою волю напрямую, прямо в голову? – предположил я после кратковременных раздумий.

Одноглазый медленно облетел вокруг троллиных голов, молча повисел рядом со мной и согласился:

– Другого ничего не остается. Давай залезем в голову самки через уши, с двух сторон, и двинемся навстречу друг другу. Внутри ухов, – “ушев” – поправил я Одноглазого, – головы, – извернулся он, – будем напряженно думать о крысах, понятно?

– Нет, не понятно, – не согласился я. – во-первых, почему самка? Во-вторых, кто из них самка? А в-третьих, где у них уши?

– Самка вот эта, поросшая желтой травой, – Одноглазый уверенно указал на одного из троллей. – Самки обычно более впечатлительные, чем самцы, а ухо вон оно, видишь, среди травы. – он кивнул на видневшуюся в желтых зарослях темную пещеру.

Я внимательно посмотрел на троллиху.

– Помилуй, Одноглазый, – возмутился я, – у нее же глаза закрыты.

– Ну и что? – не понял моей озабоченности учитель.

– А то, что раз у нее глаза закрыты, то значит в голове темно. Я боюсь.

Одноглазый лишь фыркнул в ответ и, пробормотав что-то типа “не заблудишься”, отправился в левое ухо великанши. Мне оставалось проследовать в правое или наоборот, смотря с какой стороны на самку смотреть.

Я не люблю вспоминать свое путешествие через троллиную голову. Она постоянно рычала и стонала. Я имею ввиду великаншу. В ней было очень страшно и при каждом резком звуке я пугался, что это горные духи выследили меня. Слава богам, что я был бесплотен, нигде не блуждал и не за что не цеплялся. Одноглазый, зараза, тоже здорово напугал меня, когда тихо бормоча, медленно появился из темноты и проплыл мимо. Только тогда я вспомнил, зачем я здесь и визгливо подвывая: “Мортал Комбат, крысы, убей их, я Мортал Комбат, крысы, крысы…” и начал представлять себе точное расположение крысятника в Долине.

Одноглазый ждал меня у левого уха, но я сбился с дороги и выбрался наружу где-то в районе затылка. Учитель неодобрительно покачал головой и предложил:

– А теперь самец.

– Да ты что? – ахнул я, – я и так страху натерпелся. Да и самцы не впечатлительные. Сам говорил.

– Я сказал “самец”, – твердо повторил Одноглазый.

– Ну, самец так самец, – обречено согласился я и поплыл к правому уху великана.

– СТОЙ! – вдруг прокричала самка и тролли замерли, – ТАРАКАНЫ ЭТИ УЖЕ ДОСТАЛИ, А ТЕПЕРЬ И МУРАВЬИ ПОЯВИЛИСЬ. НА КУХНЕ РЯДОМ С РОЗЕТКОЙ ВИДЕЛА. А В КОРИДОРЕ ДАЖЕ ПРИДАВИЛА ДВУХ. КУПИ ЗАВТРА МОРИЛКУ КАКУЮ-НИБУДЬ. “КОМБАТА”, НАВЕРНОЕ. ГОВОРЯТ ХОРОШО ПОМОГАЕТ.

– НУ ТЫ НАШЛА ВРЕМЯ, – прогремел самец.

– НЕ ЗНАЮ, НАКАТИЛО ЧТО-ТО, – ответила великанша и упала на плато, увлекая за собой кавалера.

Одноглазый приблизился ко мне вплотную и грозно прошипел:

– Опять тараканы? Ты о чём думал, когда лазил у нее в голове, я тебя спрашиваю.

– Что ты, что ты! – я в ужасе отпрянул от учителя. – О крысах и о духе смерти, больше ни о ком.

– Значит у тебя всё-таки сущность такая, что тебя все за таракана принимают, – постановил Одноглазый.

– Обнаглел ты уже совсем, – оправившись от первоначального шока, я перешёл в атаку. – Какой я тебе, мать твою, таракан. Я же прямоходящий!

– Единственное, что ты прямо, так это стоячий, а все остальное криво, косо и сикось-накось!

– Накось выкуси, – взорвался я, – Хочешь сказать, что понял хоть что-то из бормотания троллихи, да? Это был совершенно бессмысленный набор из более менее знакомых слов, а ты на меня кидаешься. Спроси любого и тебе ответят, что тролли не разумны, а лишь подражают нам.

– Она приказала своему мужику призвать духа смерти Мортала Комбата на головы безвинных тараканов. Вот, что она сказала, – проорал мне Одноглазый.

– Не смеши меня, умник. Тоже мне толкователь нашелся, – парировал я. – Какого размера тролль, а какого таракан. Они даже и не подозревают о существовании друг друга.

Одноглазый сделал страшные глаза и исчез – вернулся в свое тело, наверное. Я же еще некоторое время полетал вокруг троллей, а затем медленно поплыл вдоль ущелий к Водопаду. Мне совсем не хотелось возвращаться домой одновременно с Одноглазым. Из горестных размышлений о своей тяжелой судьбе и неблагодарной роли спасителя человечества меня вырвало приближающееся мелодичное позвякивание. Оглядевшись, я обнаружил светящегося старичка с большой сетью, плывшей рядом с ним. Сеть была заполнена продолговатыми беспрестанно шевелящимися сосудами, которые сталкиваясь друг с другом и издавали ту самую мелодию, что привлекла меня.

– Скок? – спросил приблизившись старичок.

– Скок, дедушка Авоська, – подтвердил я.

– А где же Одноглазый?

– Мой ученик? Не выдержал нагрузки и сбежал, – я грустно вздохнул, – Совсем ни на что не годным оказался.

Авоська хитро прищурился, порылся в своей сетке, достал оттуда круглый прозрачный горшочек, темную непрозрачную кружку с каляками на боку, насыпал из горшочка в кружку немного чёрной трухи и кружка сама собой заполнилась горячей водой. Бог сунул в нее свой палец и размешал – вода почернела и на ее поверхности появилась светлая пена. Авоська понюхал получившуюся жидкость, скривился и протянул кружку мне. Оставалось надеяться, что его перекосило от удовольствия.

– Все у тебя получится, – нараспев сказал он и я бесстрашно выпил горькую гадость, приготовленную богом.

Когда через мгновение я очнулся в собственной норе, то чувствовал себя великолепно. Мне было легко и хорошо. Рядом со мной стонал Одноглазый, но к сожалению, не так громко, как мне хотелось бы.

– А знаешь, – обратился я к учителю, – я только, что разговаривал с самим Авоськой.

– Ну и? – прокряхтел Одноглазый.

– Он предлагал мне место Старика, но я отказался.

– Тьфу ты, – сплюнул учитель, – я думал ты серьезно, а ты…

– А что я? Правду реку. Одноглазому своему, говорит, передай, чтобы не трогал тебя, а то приду, говорит, и в авоську свою засуну.

Одноглазый даже перестал стонать от такой наглости.

– Если бы ты и вправду встретился с Авоськой, он бы тебя сразу же схватил и к телу обратно пришил. Ты сам такой вариант предполагал, – вот Одноглазый зануда! В самом деле, почему это Авоська меня отпустил?

– Да говорит, шустрый ты больно, Скок, – быстро нашелся я. – Нам, говорит, всё равно тебя не удержать. Рожденный летать ползать не должен. А о крысах, говорит, и не думай. Справимся с вашей бедой в два счета. Только на плоскогорье семь дней не ходи… и… ни… кого… не пускай, – обомлев, я прекратил врать и прислушался к шорохам в своей голове.

Все как обычно – равномерный тихий гул, вызываемый мерным перетеканием мыслей по трубкам. Откуда же тогда появилась эта уверенность, что нельзя в течение недели соваться на плоскогорье, что там будет свирепствовать Мортал Комбат, а может кто и похуже? Вот так жижи дал мне Авоська напиться!

– Ну, чего замолчал? – Одноглазый приподнялся с лежанки и уставился мне в глаза. Увиденное там ему чем-то очень не понравилось и он тихо спросил:

– Так ты что, не врешь?

– Вот теперь не вру, – согласился я. – Крысам – хана, но и нам за сладким стеклом нельзя. Надо всех предупредить.

– Ну а еще, что он тебе говорил? – оживился Одноглазый.

– Сказал, что глаз твой новый отберет, как незаконно присвоенный.

Одноглазый громко застонал и уткнулся носом в лежанку, а мне сразу же стало легко-легко. “О боги! Хорошо-то как!” – закричал я про себя. Можно было вернуться к обычным мелким житейским делам, а можно было и большие планы построить. Марицу, например, к себе пригласить и танцевать научить. Старику опять же на покой пора, хотя зачем мне, человеку, говорившему с богом и принимавшему нектар с длани его, власть Старика? Ведь я уже совсем не тот я, которым был недавно. Простой, как все тут думали, парень встречался с призраком, катался на грохе, помог палачу, изгнал крыс, пугал троллей, а главное был обласкан Богом. И имя отныне мне – Крысогуб! Скок-Крысогуб. Не больше, но и не меньше. Вот так.

Чего?

Да ты на свои-то губы посмотри! Если у меня как у крысы, то у тебя вообще как у…, у…О! Кнопка – губы, как попка! И как это я раньше не замечал? Года три назад, а? Эх… Ну, да ладно, на сегодня все. Про Прынца и Одноглазый порядок завтра.

И про заговор бук тоже завтра.

Все, все! Завтра! Сегодня же пигалицы бесплатно, а с остальных – что-нибудь!

Бабушка Дуля! Откуда это у Вас?

Ничего себе!

Вот чем мне нравится баба Дуля, так это тем, что ей никогда не надо напоминать, что она уже давно не пигалица.

Дедушка Рэммерих! Вы забыли отдать мне кусок соленой сосучки!

Тот, который сжимаете в кулаке.

Конечно, конечно.

Я понимаю. Что поделаешь – возраст…

Ага, склероз у него! Так я и поверил. Жмот старый!

Ого!

Спасибо!

Спасибо!

Вот это да!

Круто!

Мда, в следующий раз приходи с одним заткнутым ухом.

А что, это по твоему полноценный кусок?

Ух ты, Одноглазый! Где достал?

Подожди, не уходи.

Да чего ты дуешься то? Весело ведь получилось. Сейчас культурно отдохнем.

Эй, Кнопка, а ты куда?

Да какая ты, мать твою, пигалица?! Ты на себя посмотри!

Вот стерва! Среди кого живу? Один ты, Одноглазый – отдушина моя… Человек. Ну, хочешь завтра, когда про Прынца рассказывать буду, о тебе вообще ни слова не упомяну?

Ага! Не хочешь? Я так и думал! А знаешь что? Забирай половину всего – твоя!

Да куда мне столько – засохнет. Или вот: Рожа, Болтун, идите сюда! Праздник устраиваю. Болтун, зови жену свою, Рожа, Одноглазый, давайте пигалиц сюда! Стой, Марица, не уходи. Сейчас петь будем, гулять будем, танцевать будем!