Текст книги "Кричащие часы (Фантастика Серебряного века. Том I)"

Автор книги: Владимир Обручев

Соавторы: Георгий Северцев-Полилов,Сергей Минцлов,Андрей Зарин,Н. Чапыгин,Борис Леман,Борис Лазаревский,Николай Толстой,Михаил Первухин,Рюрик Ивнев,Сергей Гарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Товарищи его, опустив ненужные им копья, призывали проклятие на голову Айрани, а та стояла гордая, прекрасная, безмолвная, как божество…

Огромные ворота уже начали дрожать под непрерывными ударами извне. Серебряные плиты, оковывавшие их, с зловещим скрипом отделялись от досок, и вот в образовавшийся просвет просунулось копье…

Каждое мгновение могло стать роковым. Гаридалонк заскрежетал зубами и бросился назад, и темное отверстие прохода тотчас же поглотило всех.

Я снова был спасен, но уж в последний раз.

Свиток восьмой

Я возвратился в Теноктитлан на исходе двенадцатого месяца воплощение во мне бога Тецката, и близилось время, когда я должен был избрать себе четырех жен из девушек страны Анахуака. Но я слишком во многом отступил от священных обычаев этой страны, чтобы бояться неисполнением чего-либо навлечь на себя еще большую ярость жрецов, и потому я решил, что откажусь от выбора жен и не приму тех, которых выберут сами жрецы.

Тридцать недолгих дней, которые должны были протечь до моего переселения в иной и лучший мир, я думал провести за подготовлением себя к отходу туда, откуда нет возврата, но небом суждено было, чтобы намерения мои рассеялись, как дым, и неожиданная радость скрасила закат моей печальной жизни.

В один из дней, тоскливый и бесцветный, когда я сумрачный сидел в своем уединении, вошла ко мне прекрасная Айрани и, беззвучно опустившись у моих ног, задумчиво произнесла:

– Послушай, брат, – ты говоришь, что безбоязненно готовишься вернуться к Богу, ради Которого ты прибыл к нам, и должен вскоре умереть, и верь, что я со сладкой надеждой на нашу встречу в лучшем мире, который открыт тобой для меня, буду приветствовать свой час, но ты подумал ли о том, что станет с проповедью Вечной Истины, если погибнешь ты, не оставив после себя учеников?

– Нет, милая Айрани, – ответил я. – Я думал, много думал, но где же люди, которые решатся взять на себя крест мой? Жрецы, залившие кровавыми потоками всю эту несчастную страну, внушают к себе такой священный трепет, что после моей смерти никто здесь не осмелится даже произнести имени Христа.

– Ты прав, брат мой, но я об этом тоже думала и, кажется, нашла исход. Известно ли тебе, что женщины страны Анахуака, мужья которых умерли, уже не могут выйти замуж, ибо таков священный наш закон. Ты – воплощение Тецката, но все-таки не божество, и та же участь ждет жен твоих, но те четыре женщины, которых ты назовешь перед людьми своими, уж навсегда останутся недосягаемы для всякой земной власти и против них бессилен император, бессильны и всемогущие жрецы Теноктитлана…

– Я этого не знал, но где, кроме тебя, такие женщины, Айрани?

– Они здесь есть… Из города Холмов, где на тебя напал Гаридалонк, пришло за нами две, еще одна живет в Теноктитлане, четвертой буду я. Ты выберешь всех нас на своем свадебном пиру, и верь, брат мой, мы запомним и свято сохраним твои слова, а когда ты покинешь мир и отойдешь к Небесному Отцу, то мы всю жизнь их будем повторять в стране Анахуака, пока святое знамение креста здесь не узнают все, от моря и до моря…

Не отвечая ничего, я преклонился ниц перед Айрани и край ее одежды поднес к своим устам.

Надежда опять ожила в моей душе, и я мог снова верить, что труд мой не напрасен и не исчезнет без следа с лица земли…

И когда в день, установленный законом, начальник стражи, войдя ко мне, сказал, что император и жрецы ждут воплощенного Тецката на брачный пир, то я, спокойный и счастливый, последовал за ним и прибыл во дворец, весь залитый огнями и, точно облаком, окутанный благоуханием курений.

Император спустился со своего златокованного трона, и его место занял я, а знатнейшие мужи Теноктитлана, собравшиеся здесь, все распростерлись на земле и поднялись только тогда, как я сказал слова обычного привета. Затем, при звуках тихой музыки, из глубины дворца, как бесконечная гирлянда роз, потянулась сплошная вереница прекраснейших из девушек страны Анахуака.

Шелестя своими одеяниями, проходили они передо мной, а я внимательно следил за всеми, чтобы по признакам, условленным с Айрани, узнать в толпе тех трех, которые неведомо мне стали помощницами в деле проповеди учения Христова. И, узнав, я указал на них и, точно по волшебству, тогда исчезли все, а эти четыре девушки остались и, опустив глаза, стояли перед подножьем трона.

Верховный жрец в багровоцветных одеяниях, испещренных таинственными знаками, поднял над головой священный жезл и громко произнес:

– О, девушки страны Анахуака, и ты, Тецкат, бог из богов, внемлите гласу моему! Не на долгий срок вы избраны властителем, чтобы усладить ему последние дни пребывания на земле, но от лица страны молю я вас, любите божество и пребывайте верны ему, дабы он неизменно благосклонен был к народу своему, когда покинет нас и возвратится в области негаснущего солнца. А ты, Тецкат, прими этих прекраснейших из дев, и как полюбишь их, так полюби народ Анахуака, и, благословив их с высот небесного жилища своего, благослови всех женщин наших и все потомство их… Именем всех милостивых богов и богов злобных, венчаю я вас, женщины, Тецкату, творцу вселенной, богу всех благ земных. В жены берет вас бог, который вас сам создал, чтобы символ единения между ним и вами был совершен… Да будет так и да свершится!..

Жрец замолчал, и тогда необозримая толпа знатнейших жителей Теноктитлана, поднявшись с мест и обратив взоры на меня, как один человек, издала вопль:

– Хвала тебе, Тецкат, и слава! Блажен ты здесь, блажен и в странах солнца… И, возвратившись в свою небесную обитель, ты не забудь детей земли, которые тебя любили и отдали все лучшее у них… Хвала тебе и слава, первейший из богов – Тецкат!

И не успели стихнуть громовые раскаты этих слов, как полились ласкающие звуки флейт; зарокотали струны нежных арф, и брачный пир мой начался…

Айрани и три другие девушки сидели рядом со мной, а я глядел на них и думал, поможет ли им Господь свершить тот великий и многотрудный подвиг, на который я отважился так дерзновенно и так бесславно кончил, не дойдя до заветной цели… Сомнение закрадывалось в душу, но ясный взгляд их спокойных глаз опять низводил в нее уверенность и мир.

А вокруг нас раздавались клики веселых собеседников, звуки пиршественных гимнов, и легкие одежды танцовщиц мелькали в душистой дымке фимиама…

Все эти люди веселились, точно они не понимали, что этот пир – мой смертный приговор и что часы моей недолгой жизни уже сосчитаны жрецами, и только он, заклятый враг мой и гонитель, верховный жрец, один он только не забыл, какое страшное значение таит в себе веселый пир… Его глаза, холодные, как снег с вершины Попо, блестящие, как синеватое стекло его ножа, не отрываясь, глядели на меня, и я уже чувствовал себя привязанным к покрытому цветами камню алтаря.

И в этот миг мысль, внезапная, как блеск зарницы, мелькнула у меня… Я вспомнил вдруг, с какой самонадеянной верой я счел себя достойным стать апостолом Его, впервые лишь узревши лик Страдальца, когда Он уже был пригвожден к голгофскому кресту, и тут понял я, что по недостатку смирения во мне, Христос, любовно взирающий на всех людей, ради спасения души моей, не дал свершиться подвигу, который предпринял я для славы имени Его…

Но если жизнь моя, прошедшая в делах греховных, не могла искупить вины моей, то смертию своей я, может быть, очищу неумирающую душу, и дело, которое я передал Айрани, как жертва, угодная Творцу, расширится и даст плоды в стране Анахуака. Смерть под ножом верховного жреца, почти мгновенная, мне показалась слишком легкой и, обратившись со смиренною молитвою к Нему, чтобы Он, видящий все помыслы людей, принял мой покаянный дар, я поднялся на своем троне и, обратясь к верховному жрецу, сказал:

– Я, как несчастный раб, молю и, как воплотившийся Тецкат, в последний день владычества над вами требую, чтобы в час возвращения моего к Небесному Отцу всех сущих, не клалось мое тело на камень жертв и не одним ударом была угашена в нем искра жизни…

Невыразимое смятение овладело жрецами при моих словах, и только один из них ответил глухо:

– Ты хочешь невозможного, Тецкат…

Но я дал знак молчать и продолжал:

– Прошу и требую, воздвигните в верховном храме крест и, когда приблизится мой час, распните меня на том кресте, пригвоздив к нему священными ножами, – и больше будут мучения мои, и дольше будет струиться кровь из тела, а сердце из него вы можете забрать с последним трепетом, с последним вздохом, который вылетит из умирающей груди…

И прежде, чем я умолк, верховный жрец воскликнул, точно боясь, что кто-нибудь опередит его:

– Да будет!.. Священна воля великого Тецката, и никто не дерзнет противиться ему…

Я сел, и злобной радостью горящий взгляд моего недавнего врага уж не смутил моей души, хоть я и понимал, что он мне говорил своим безмолвным языком.

Свиток девятый

(Заполненный до половины)

Тускнеет огонь моего светильника, не так уже непроницаема ночная мгла, рассвет незримо близится… Последний мой рассвет. Едва только покажутся лучи проснувшегося солнца и, пронизав утренний туман, позолотят вершину Попо и, отражаясь, упадут на кровли храмов и дворцов, как стража, охранявшая меня когда-то и стерегущая теперь, войдет ко мне и поведет в последний земной путь.

«Рассвет незримо близится… Последний мой рассвет».

Тридцать последних дней прошли и скрылись в вечности, и час настал.

Все это время я провел безвыходно в моем дворце, где долгими беседами о Нем с красавицей Айрани и тремя другими девушками страны Анахуака им преподал те истины, который они должны будут хранить в своей душе, когда мой дух отлетит от распятого тела. Они с благоговением воспринимали глаголы великого Страдальца, и верю я, что образ Господа во всю жизнь не потускнеет в их душе и подкрепит их слабнущие силы в борьбе, которая их ждет.

И в знак воспоминания о том, чему я научал народ Анахуака в последний год моей кончающейся жизни, просил я кроткую Айрани и трех других ее сестер воздвигнуть в этом мрачном и величественном храме священное изваяние креста, и пусть оно для них, а после – для четырех из тех, которые пойдут вослед за ними, является прибежищем и непрестанным зовом в обители небес. И пусть хранят они свою святыню, оберегая ее от злобы мстительных жрецов, дабы ненарушимым оставался символ Господа Христа, и не забыли бы о нем живущие в стране Анахуака.

А у подножия креста пускай лежат мои пергаментные свитки, пока не сбудется то, что суждено Творцом земли и неба…

Айрани говорила мне, что некогда, в неведомые годы, людей не убивали на жертвенных камнях Теноктитлана, и божества довольствовались жертвами из благоухающих цветов, но во главе жрецов стал человек с непоколебимой волей, решивший умалить власть императора и присвоить ее себе, и вот тогда впервые пролилась кровь его противников на храмовые плиты.

Память об этом сохранилась в священных преданиях жрецов, но от народа завеса тайны скрывает их и, может быть, когда сокрытое станет известно всем обитателям страны Анахуака, то жертвоприношения из человеческих сердец, затихшие в год воплощения во мне Тецката, исчезнут вновь и навсегда…

Но кто откроет скрытое в подземных хранилищах безмолвных храмов, кто принесет огонь познания, как некогда несчастный Прометей?.. Неужто же Айрани, моя любимая и кроткая сестра, своими слабыми руками низвергнет иго, гнетущее страну… Моя душа хотела б верить, что это будет так, что жертва бескровная будет приноситься Создателю всего на алтарях Теноктитлана, но непокорный дух сомнения вселяется в меня…

Но что бы ни судил Господь, а я, Зенон александриец, смиренно записал на свитках тусклого пергамента все то, что совершалось вокруг меня с тех пор, как у подножия Голгофы душа моя прозрела и я, лукавый раб, дерзнул по мере сил своих служить Тому, Кто сотворил народы всей земли и смертью искупил их вольные и невольные грехи…

А вы, потомки теперешних моих сограждан священной страны Кеми, – я верую, что некогда и вы, уж просветленные учением Христа, сойдете на берега Анахуака – и если один из вас найдет нетлеющий пергамент, то разберите на нем известные вам письмена, и вы тогда узнаете, что в годы старины здесь был Зенон, узнаете, что сделала для Господа красавица Айрани и почему в Теноктитлане известно знамение креста и существуют храмы во имя Спасителя людей…

А если нет, если погибнет, дело, которому четыре девушки Анахуака отдают теперь свою молодую жизнь, то пусть бесследно исчезнет написанное мною, пусть никогда не увидят его глаза людей, как не увидят свитков с священными преданиями о том, что некогда во всей стране, лежащей на запад от зеленых островов, только цветы возлагались на алтари богов и кровь невинных не обагряла их…

Какой-то звук доносится из глубины безмолвных зал…

Гремит оружие, слышны шаги…

Идут…

Сергей Тухолка
АТЛАНТИДА

И астрономы и геологи признают, что жизнь земли надо считать миллионами лет.

Антропологи, на основании ископаемых остатков человека, также заключают о глубокой древности происхождения человечества. Поэтому интересно ознакомиться также с данными оккультизма относительно доисторического человечества.

Оккультизм опирается в этом случае на предания и традиции преимущественно восточных народов (китайцев, индусов, египтян), а также на видения в астрале.

Как я уже объяснял в книге «Оккультизм и магия», земля окружена астралем, который представляет гиперфизическую и более тонкую, чем эфир, материю, и в котором отпечатывается не только всякое материальное явление или действие, но даже всякая мысль человека. Эти астральные клише сохраняются в вечности, и человек, обладающий астральным зрением, может при известной тренировке и условиях по своей воле вызывать их перед собою.

Отрицать действительность этих видений потому, что они нам недоступны, так же странно, как не верить дальнозоркому человеку только потому, что я сам по близорукости не вижу ясно различаемых им предметов.

Но понятно, необходимая гарантия в верности этих видений бывает лишь тогда, когда несколько ясновидящих, не будучи в сношении между собой, имеют одни и те же видения.

В древности маги часто пользовались этим ясновидением для проникновения в тайны природы или истории.

Современная нам теософическая ложа в Лондоне – London Lodge – в своих оккультных исследованиях также прибегала к астральным видениям и на основании этих исследований Scott-Elliot[10]10
  …Scott-Elliot – Имеется в виду британский теософ У. Скотт-Эллиот (1849–1919); ниже упоминается его сочинение The Story of Atlantis (1896).


[Закрыть] издал весьма любопытное сочинение относительно истории исчезнувшего материка Атлантиды. (Во французском переводе: «L’histoire de l’Atlantide». Paris. 1901).

Этим сочинением я и буду главным образом пользоваться в настоящем исследовании, имеющем целью указать данные оккультизма касательно доисторических времен человечества.

Относительно времени жизни мира индусы употребляют числа, поражающие наше воображение своей громадностью. Их цикл представляет следующие цифры: Магакальпа, или век Брамы = 311,040,000,000,000 годам, год Брамы = 3,110,400,000,000 годам; день или сутки Брамы, т. е. 1/3653 1/4 года = 8,515,811,000 годам; час Брамы, т. е. 1/24 дня = 354,920,000 годам; минута Брамы., т. е. 1/60 часа = 5,915,000 годам.

Любопытно, что, если мы сложим все эти числа, то получим число 314,159,276, которое соответствует, не считая последних десятичных знаков, геометрической величине π = 3,141,592,65359, представляющей отношение окружности к диаметру.

Но обыкновенно в году Брамы считают не 364 дней, а только 360 дней, тогда сутки Брамы = 8,640,000,000 годам, а день (12 часов) Брамы = 4,320,000,000 годам: 1/10000 этого числа дает нам китайский цикл, который принимает за единицу 432,000 наших годов.

А 1/12 китайского цикла дает единицу египетского цикла, или 36,000 лет.

Согласно оккультизму, подобно тому, как в человеке имеется семь начал (тело, жизненная сила, астральное тело, животная душа, ум, чувство и чистый дух, по-индийски: рупа, жива, линга-шарира, кама-рупа, манас, будди и атма), так на каждой планете всего должно быть семь главных рас, имеющих своей задачей постепенно развивать вышеупомянутые начала человека. Каждая раса заключает в себе семь подрас, также представляющих, по преимуществу, одно из сказанных начал. Третья раса на земле была лемурийская, а четвертая атлантская; ныне мы представляем пятую или арийскую расу.

Лемурийцы обитали, главным образом, на материке Лемурия, который затем был затоплен, и на его месте теперь расстилается Великий океан. Однако от Лемурии остался небольшой кусок, а именно Австралия, представляющая столь отличную от Европы флору и фауну.

Атланты жили, главным образом, на Атлантиде – материке, который был на месте теперешнего Атлантического океана. Вообще в то время география земли мало напоминала наши теперешние карты.

Миллион лет тому назад, когда атланты были в апогее своего развития, Атлантида занимала Атлантический океан между Европой и Америкой, середину Америки, а также часть Британских островов и пространство между ними и Исландией.

Севернее 80-х градусов широты еще были остатки Гиперборейского континента, на котором ранее обитала вторая человеческая раса.

Остатки Лемурии тянулись также к северу, востоку и отчасти западу от Австралии. Зато вся северная половина Азии, почти вся Европа и юго-западная часть Африки были еще под водой.

С того времени земля испытала четыре великие катастрофы (за 600.000, за 260.000, за 80.000 лет и за 9.501 года до нашей эры), вследствие которых одни части земли затоплялись, а другие, наоборот, обнажались от вод и которые и привели, наконец, землю к ее настоящему виду.

После первой катастрофы Атлантида представляла собой уже не сплошной материк, соединяющий Америку с Англией между 60-м градусом северной и 20-м градусом южной широты, а лишь громадный остров между Европой и Америкой и между 50-м градусом северной широты и экватором.

После второй катастрофы большой остров Атлантиды не только уменьшился, но еще разделился на два острова: Рута и Дайтия.

После третьей катастрофы на их месте остался лишь небольшой сравнительно (но все-таки больший половины Австралии) остров Посейдон. Об исчезновении этого острова под водой за 95 веков до нашей эры упоминает манускрипт Троано в Британском музее, найденный у народа Майи в Юкатане (Америка). Согласно этому манускрипту, после сильных сотрясений земли остров погрузился под воду, унося с собой до 64 миллионов жителей.

Скотт-Эллиот дает в указанном мной сочинении даже четыре карты земного шара, соответствующие периодам между этими катастрофами, причем на картах отмечены также распределение и переселение тогдашних подрас.

Атлантская раса разделялась на семь подрас: Рмоахали, Тлаватли, Толтеки, Туранцы, Семиты, Аккадийцы и Монголы. Наиболее замечательными из атлантских народов были Толтеки, которые достигли апогея своего развития около миллиона лет тому назад. Они были красного цвета, и мы видим их потомков среди краснокожих в Америке.

Египет был их колонией, ибо и так в древности большинство населения, как это видно из рассматривания древнейших египетских рисунков, было также красного цвета. Когда Атланты основались в Египте, то Нил тек не в Средиземное море, а в Сахару, бывшую тогда цветущей страной, но впоследствии Атланты отвели русло Нила в сторону и вывели его в теперешнюю дельту. Свидетельства этому можно найти при исследовании пирамид, о чем имеется весьма интересная статья: «Les secrets des pyramides de Memphis» par L. Mayou, Paris, 1894. (По мнению Майо, это было <за> 2300 лет до Р. Хр.). Любопытно, что в алфавите Юкатанских Майев в Америке тринадцать букв схожи с египетскими иероглифами, обозначающими те же буквы, и что в их стране были найдены пирамиды, схожие с египетскими. Это, между прочим, служит лишним доказательством того, что в древности между Египтом и Америкой было сообщение, для чего необходимо допустить существование материка между Европой и Америкой. Баски в Европе также считаются потомками Атлантов.

Столицей Толтеков был так называемый златовратный город на восточном берегу Атлантиды (38° Greenwich и 10° N). Во время своего расцвета город этот имел до двух миллионов жителей.

Он был построен на горе в 500 метров вышины. Самое любопытное – это водоснабжение города. На запад от города в горах было озеро на высоте 2,600 футов. От него водопровод с разрезом овальной формы (50 х 30 футов) вел воду в резервуар у подножия горы, на которой был построен город. Из резервуара вода поднималась по перпендикулярному водопроводу на 500 футов вышины на вершину горы, где был построен дворец; сначала вода проходила вокруг дворцовых построек, а затем спускалась вниз по горе, опоясывала ее еще три раза глубоким каналом и разделяла таким образом город на три пояса. Последний канал окружал весь город и выносил свои воды в море.

Из описания этого сооружения надо заключить, что в то время Толтеки обладали большими научными и техническими знаниями.

Дома Толтеков состояли из четырех строений по углам, а посередине находился двор, обыкновенно с фонтаном. Характерным признаком их домов было то, что одно из угловых строений всегда представляло собою башенку, часто служившую обсерваторией.

Толтеки и другие Атланты умели также строить воздушные корабли. Сначала они делались на одного или двух человек, но потом, с развитием воздушных войн, стали делаться на 50 и даже на 100 человек. Корабли эти приводились в движение и управлялись неизвестной нашей науке силой. Сила эта вырабатывалась в большом металлическом ящике посередине корабля, и отсюда она могла выходить или в большую трубу, идущую вдоль всего корабля, или в трубы, идущие вниз и вверх от корабля, которых было по четыре. Для поднятия корабля вверх, он выпускал сказанную силу из труб, идущих вниз, и сила эта, ударяясь о землю и о воздух, отталкивала корабль вверх; движение вперед достигалось выпуском силы из трубы, идущей назад, причем перемена направления ее позволяла поворачивать корабль вправо и влево. Останавливался корабль, выпуская силу из передней трубы. Трубы, идущие вверх, служили на тот случай, если в воздушной борьбе с другим кораблем данный корабль перевертывался; тогда верхние трубы обращались к земле и служили, как нижние, для поддержания корабля в воздухе. Корабль этот делал до ста миль в час, но не мог подниматься выше нескольких сотен футов, так что при встрече с высокими горами должен был огибать их.

Атланты знали также выделку взрывчатых снарядов, выпускавших ядовитые газы, и пользовались этим средством в своих войнах.

Они умели также выделывать золото, серебро и еще металл, похожий на золото и называвшийся «орихальк». Но секрет выделки был известен немногим ученым и сама выделка дорого стоила.

Затем, Атланты умели развивать в себе психическую силу, родственную магнетизму и весьма могущественную.

В романе «The Coming Race»[11]11
  …«The Coming Race» – «Грядущая раса», фантастический роман известнейшего в свое время британского литератора и политика Э. Бульвер-Литона (1803–1873).


[Закрыть] Бульвер Литтон подробно описывает действие этой силы, называемой им «вриль». Оккультные знания были очень развиты у атлантов и у них были специальные школы посвящения в тайны и силы природы.

Сначала эти знания и употребление силы «вриль» сохранялись лишь среди достойных этого адептов, но со временем они распространились в народе и многие стали злоупотреблять ими и прибегать к черной магии и общению с элементалями.

Нравы к тому времени также сильно испортились. Например, у богатых людей возник обычай помещать в своих домах свои собственные статуи и держать жрецов для совершения перед этими статуями как бы богослужений.

Вообще, так как в основе атлантской расы лежало человеческое начало «кама рупа» – животная душа, то животные страсти достигли у них со временем крайней степени.

Испорченность нравов и злоупотребления психическими силами (черная магия) и вызвали ряд потопов, которые почти совершенно уничтожили атлантскую расу.

Любопытно, что Моисей в книге Бытия просто указывает, что перед потопом сыны Божии прельстились человеческими дщерями, и что нравы испортились; а книга Еноха добавляет к этому еще, что ангелы, сойдясь с женщинами, научили их и своих детей тайнам магии, и злоупотребление последней и вызвало потоп.