Текст книги "День, когда умерли драконы (СИ)"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Листья растения двигались за ними живой темной стеной. Они окружали их, старались оплести, захватить, поймать так, чтобы жертвы больше не выбрались. Несколько раз им даже удалось дотянуться до Нары, но напрасно: мертвая плоть не поддавалась им, а девушка быстро рассекала гибкие щупальца чудовища.

Была надежда, что оно не может выйти за пределы замка, однако им не повезло. Как только они оказались снаружи, листья тут же рванулись за ними из окна. Корни растения оставались на месте, надежно защищенные темнотой подвала. Но листьями оно тянулось вперед смело, словно знало, что сможет восстановиться после любых травм.

Их спасло не оружие и не помощь со стороны. Их спасло солнце. Убегая от чудовища, Саим потерял счет времени, не заметил, как над ними начал разгораться рассвет. Первые лучи упали на землю – и на темные листья, тянувшиеся к людям.

Даже лезвие меча не могло навредить им так быстро, как свет. Под ним листья мгновенно распадались, а грязь засыхала, словно и не была живой. Несколько секунд – и они, почти загнанные в угол, вдруг остались одни на опустевшей лужайке перед замком.

Некоторое время они молчали, приходя в себя, потом Саим решился сказать:

– Сжечь эту нору надо...

– Решать будем уже не мы. Главное, что из замка оно не выберется, а местные, похоже, поняли, что сюда лучше не соваться.

– Все равно, это не жизнь!

– Я знаю, – кивнула Нара. – И не будет жизнью, пока не вернется прежний порядок. Даже если мы убьем это чудовище, появится новое.

Она была права, хотя Саиму горько было признавать это – он не забывал о том, что помог всем этим тварям пробраться в империю, пусть и невольно. Но изменить прошлое он уже не мог, ему оставалось только сжать зубы и идти к главной цели: уничтожению того, кто правит чудовищами. Нужно терпеть и ждать того момента, когда вернутся Кирин и Исса, без них у империи нет будущего.

***

Кирин всегда знал, что есть его жизнь, его желания, а есть жизнь наследного принца, правильная и продуманная. Долгое время у него не было необходимости разделять их: он хотел отомстить за смерть своей семьи, избавиться от Таниса и вернуть корону. Это и объединяло его с Иссой. Но теперь, когда она вдруг исчезла, все изменилось.

Он не мог убедить себя, что произошло чудо и на самом деле она выжила. Не только потому, что он видел ее смерть – и запомнил каждое мгновение, каждую каплю крови, пролившуюся на землю. Даже если бы он не был там, он бы все равно понял, что ее больше нет, потому что зажило клеймо на его груди.

Это был символ их договора, в прошлом – знак рабства, а теперь обещание, что она останется с ним до конца. Так и вышло, по сути, вот только исход оказался не таким, как они ожидали.

Кирин не знал, когда и как исчезло клеймо. В момент ее смерти он и сам был оторван от мира, не понимал, что его окружает, не помнил, кто он такой. Потом появился Сальтар и оглушил его... Может, это было правильно, но благодарности Кирин все равно не чувствовал.

Он не знал, что делать со своей жизнью дальше. Первая волна боли прошла, шок отпустил, но легче от этого не стало. Сальтар и тот единорог, что неожиданно примкнул к ним, каким-то чудом сумели довезти его до дома ведьмы. Они думали, что ему здесь станет лучше, что нужно время.

Хотя при чем тут время? Для чего оно вообще? Смерть останавливает время, и то, что сам он остался жив, не имело для Кирина такого уж большого значения. Ему казалось, что из него вырвали всю энергию, а новая так и не появилась. Он был цел и невредим, но при этом он оставался пустой оболочкой, ни на что не годной и никому не нужной.

Он пытался сделать то же, что сделал Торем, когда тот расстался с Иссой: заставить себя жить дальше. Не как мужчина, не как человек, а просто как правитель страны. Тот, кто был создан, чтобы играть эту роль, работать на благо людей. У Торема когда-то получилось, у Кирина – нет. Он стыдился своего провала, однако ничего не мог изменить.

Он не знал, кого обвинить в этом – себя или людей, воспитавших его. Ему было все равно. Эмоции тонули в пустоте, он все надеялся услышать ее голос, почувствовать ту магическую связь, что объединяла их с первого дня знакомства. Бесполезно. Тьернан убил ее, и на этом все закончилось.

Ему нужно было сказать об этом – даже если ему не готовы были верить. Решение не было спонтанным, прошла ночь с тех пор, как его вернули сюда. К нему никто не приходил, ему давали время. Они надеялись, что он найдет в себе силы двигаться дальше, как и должен император из рода Реи.

Но какой в этом смысл? Зачем каждое утро начинать новый день, если знаешь, что ты уже мертв внутри? Ради других, конечно, можно... Кто-то смог бы, а Кирин знал, что не справится. Он даже не подозревал, что Исса не только помогала ему, она была источником его собственной силы. Все, что будет после нее и без нее, обречено на провал. Он может выбраться из Мертвых земель один – хотя вошел туда с двумя самыми близкими ему людьми. Может добраться до союзников и даже вступить в бой с Танисом.

Но он обречен на поражение уже сейчас, и Кирин знал об этом. У Таниса были убеждения, не важно, правильные или нет. У него была страсть, наполнявшая его жизнь смыслом. А Кирин не находил в своей душе ничего, даже жажда мести меркла перед болью, сковывавшей его теперь. Он знал, что Сальтар не поймет его. Ему было все равно.

Покидая свою комнату, он заметил, как за окном прогуливается черный единорог. Этот, похоже, остаться решил... Пусть будет так, раз он считает Сальтара другом.

Сальтара и Аналейру Кирин застал в гостиной. Они разговаривали о чем-то, но когда вошел Кирин, мгновенно умолкли. Сальтар смотрел на брата с сочувствием, ведьма оставалась равнодушной. И это поражало: даже если она была когда-то обижена на Иссу, разве смерть не искупает все грехи? Или тот, кто прожил пять веков и познал бессмертие, уже не способен на настоящие чувства?

– Ты как? – спросил Сальтар.

– Я пришел сказать, что нужно возобновить поиски заклинания, которое способно освободить Сальтара. Он должен вернуться в империю, потому что я этого сделать не смогу.

Во взгляде Аналейры мелькнуло изумление; значит, какие-то чувства у ведьмы все же остались. Но если она была просто удивлена, то Сальтар от возмущения вскочил на ноги.

– Ты с ума сошел?!

– Я не ожидаю, что ты поймешь меня.

– Ты прав, не пойму! Что ты здесь будешь делать?

– Просто жить, – пожал плечами Кирин. – Выходить туда и ждать, пока смерть заберет и меня. Не та судьба, на которую я рассчитывал, но другой я теперь не вижу.

– Это не ты говоришь, – заявил Сальтар. – Это в тебе говорит горе. Тебе нужно время...

– Время мне не поможет, и оно не на нашей стороне. Там, во внешнем мире, Танис продолжает охоту. Кто-то должен остановить его, но это буду не я.

Аналейра пока наблюдала за ними молча, вмешиваться она не спешила. Ее тонкое красивое лицо не выражало ничего, как посмертная маска.

– Принц не имеет права так говорить! – заявил Сальтар. – Да и мужчина тоже! У тебя есть ответственность, от которой ты не можешь отказаться, это не вопрос твоих желаний!

– Какой смысл играть в героя, если я уже сейчас знаю, что не справлюсь?

– Ты обязан справиться! В тебе есть сила нашего рода.

– В тебе тоже, – парировал Кирин. – Мы оба знаем, что из тебя император будет лучше, чем из меня.

– Только вот я не могу выбраться! Я снова стану марионеткой Таниса, это худшая судьба для империи, чем моя смерть. Послушай... Я знаю, что значит потерять женщину, которую ты любил. Я рассказывал тебе об этом.

Кирин действительно знал о том, какая участь постигла Майко. Он раньше не догадывался, что Сальтар влюблен в девушку, которую выбрал в жены младшему брату. А потом Танис использовал ее, превратил в сосуд, взрастивший чудовище. Но Майко была слишком гордой и сильной, чтобы безропотно принять такую роль. Она сломала планы Таниса, отняв свою собственную жизнь... прямо на глазах у Сальтара.

Но что это меняло сейчас? Кирин не понимал, как чужая боль может стать противоядием от его собственной. Многие люди имели такую привычку: вспоминать свои горести, видя чужую беду. Однако страдание у каждого свое, и проходят его по-своему.

Это не обижало и не злило Кирина. Пустота внутри отнимала у него способность чувствовать, и он знал, что будет только хуже. Он не был уверен, что сумеет объяснить это Сальтару, но хотел попытаться.

А если нет, то и не важно. Теперь уже ничто не важно.

– Ты не можешь остаться здесь, – настаивал Сальтар. – Не можешь смириться с болью – убей себя внутри, но останься символом для тех, кто в тебя верит. Ты помнишь, что ты рассказывал мне о них? Эти люди связали с тобой все, что у них было. Они пошли ради тебя на риск. Ты не можешь их подвести, не должен.

– Я уже подвел их.

– Ты думаешь, она бы этого хотела? Ты сам мне все время доказывал, что она была не просто чудовищем. Разве ты не предашь ее волю своим отказом?

Кирин не слушал его, улавливал только отдельные слова. "Она была" обжигало большее всего.

Привлеченный их криками, в окно заглянул единорог. Кирин знал, что это существо умеет общаться без слов, хотя сам его голос никогда не слышал. Ничего странного, Исса тоже умеет говорить с помощью мыслей.

Умела. Теперь уже нет.

Погибла вся его семья, а сейчас не стало Иссы, он просто не сумел ее спасти. В этом свете, даже чудесное возвращение Сальтара мало что меняло. Ведь это и не возвращение даже было, а вечный приговор, очередная победа Таниса.

Увидев, что его уговоры не работают, Сальтар сменил стратегию:

– Разве ты не понимаешь, что все это из-за Таниса? Беды нашей страны, то, что Исса вообще пришла сюда, – это из-за него. Ты должен отомстить ему!

– А его беды из-за нас, – горько усмехнулся Кирин. – Он думает так же, как и ты, и хочет мстить по той же причине. Это замкнутый круг. Может, с моей смертью он наконец исчезнет?

– Я не узнаю тебя!

– Ты и не знал меня. Наверно, только она знала.

– Хватит, Сальтар, – наконец вмешалась в их разговор Аналейра. – Так ты от него ничего не добьешься.

– Вы-то на чьей стороне? – возмутился Сальтар. – Вы просто не понимаете, что происходит в империи и что произойдет, если Кирин не вернется!

– Я понимаю намного больше, чем ты. Я вижу, что он любит ее.

– Я тоже любил Майко, но я не позволил ее смерти остановить себя! Потому что я знал, что это был бы позор для памяти о ней!

– Любовь бывает разной, – указала ведьма. – Иногда она дополняет жизнь, а иногда сливается с нею. Это произошло с Кирином. Любовь в самом чистом, самом светлом ее проявлении – та, когда двое не могут жить друг без друга. Она не всегда взаимна, я не думаю, что Исса любила его так же сильно. Но для него это ничего не меняет.

Кирин слушал ее с прежним безразличием. Он не был благодарен ей за поддержку и не чувствовал обиды за то, что она сказала о чувствах Иссы. Может, она и права, теперь уже никто не узнает.

– Это та любовь, которой я всегда хотела для Иссы, – неожиданно продолжила Аналейра. – Я ведь любила ее как дочь. Она все поняла неправильно, ровно наоборот: ее я любила, а Танису помогала из чувства долга. Потому что Исса когда-то сама пришла ко мне, она хотела остаться рядом со мной. У Таниса же просто не было выбора. Только теперь я поняла, что он и меня винил в том, что случилось с его родными. Он использовал меня для мести, потому что считал это справедливым. Он много лет жил рядом со мной, но так и не сумел простить мне то, чего я не совершала. Он ушел, когда решил, что я больше ничем не могу быть ему полезна. Может, и убить хотел, да не знал, как. Но Исса... она была другой. Я привязалась к ней, потому что чувствовала ее искренность. За всеми ее колкостями и непростым характером искрилась жизнь, настоящая, та, которую я успела позабыть. Я знала, что могу доверять ей.

Кирин думал, что онемение уже закрепилось, но нет, слова Аналейры все же пробивались сквозь него. Любое упоминание Иссы, любая деталь ее жизни, которую он не знал, была все равно что удар по свежей ране. Но он слушал, жадно, внимательно, ведь боль была не так страшна, как пустота.

– Исса стала моей семьей, я видела в ней свое дитя, хоть и не говорила ей об этом, – задумчиво произнесла ведьма. – Ее счастье значило для меня больше, чем мое собственное. Я бы отпустила ее с легким сердцем, если бы она встретила мужчину, который любил бы ее так, как ты, Кирин. Вот только Торем ее не любил.

– Что? – нахмурился Кирин. Его удивление было мимолетным и мгновенно угасло, однако сейчас даже это поражало. – Она никогда не сомневалась в нем...

– Заблуждаются не только люди, чудовища – тоже. К тому же, Торем не был к ней безразличен. Еще здесь, в Мертвых землях, она очаровала его своим умом... Ты знаешь, она это умеет. Но он не мог влюбиться в ту, кого не видел, в настоящее чудовище. Это против всех законов природы. Я никогда не желала зла Торему, потому что знала, что он – мой потомок, тот, ради кого я когда-то пошла на жертву. Но ведь Исса тоже была дорога мне! Я пыталась образумить ее, и все напрасно. Она тоже не любила его, потому что не знала, что такое любовь. После вечного безразличия Мертвых земель первое сильное чувство, вспыхнувшее в ее душе, стало для нее самой сильной магией. Оно пьянило ее, лишало разума, и я поняла, что не смогу достучаться до нее. Поэтому я не стала использовать на Иссе самое могущественное заклинание, которое сохранило бы силу чудовища в человеческом теле.

Она пока не сказала ничего такого, что давало бы Кирину надежду, однако надежда все равно была. Он и сам не понимал, как, но она сквозила между строк, пока еще слабая, и все же реальная.

– Я знала, что так быстро они друг в друге не разочаруются, – добавила Аналейра. – Особенно после того, как Исса обретет человеческое тело... красивое тело! Оба молодые, сильные, уставшие от того, что окружало их раньше, они были друг для друга глотком чистого воздуха. Они тонули в собственном счастье и, конечно, не поверили бы моим словам о том, что это не настоящая любовь. Вот как Сальтар не верит теперь.

– Дело не в моей вере, – огрызнулся Сальтар. – Речь идет о судьбе империи! Разве любовь может быть важнее этого?

– Может, – отрезала ведьма. – Но только настоящая любовь. Которую Торем, к сожалению, не испытывал. Я не знала, кто из них первым устанет, первым найдет повод нарушить клятвы, которые они по глупости дали друг другу так скоро. Я только понимала, что если это будет Исса, то она просто уйдет, не причинив никому вреда. Она родилась чудовищем, но сердце у нее добрее, чем у многих людей, хоть она и не призналась бы в этом. Торем... с ним все было не так просто. Он и в этом был похож на Сальтара: он ставил страну выше своих интересов. Он мог бы навредить Иссе, если бы возникла необходимость сделать это для империи.

– Он так и сделал, – горько усмехнулся Кирин.

– Да, и все равно такого я не ожидала. Я думала, что он просто убьет ее, и готовилась к ее смерти.

– Что значит – готовились к ее смерти? – насторожился Кирин. Сердце билось так быстро, что становилось больно в груди.

– Покидая Мертвые земли, Исса получила примерно десятину своей силы – даже с учетом капли ее настоящей крови, которую я передала ей. Она считала, что так нужно, что это плата за переход. А я не стала говорить ей, что только через это заклинание я смогу сохранить живым ее истинное тело. Я создала этот ритуал специально на нее, на ней и испробовала. С Танисом все было по-другому: его настоящее тело умирало, не было смысла сохранять его.

– Да плевать на Таниса! – прервал ее Кирин. – Что стало с телом Иссы? Говоря о настоящем теле, вы имеете в виду...

– То тело, в котором она родилась. Для тебя это тело чудовища, если угодно. Чтобы выпустить Иссу из Мертвых земель, я разделила это тело на две части. Я отняла часть плоти размером с человека и создала для нее новое тело. А ее прежнее тело осталось здесь – лишенное души и погруженное в вечный сон. Но живое! Оно жило каждое мгновение, что ее душа оставалась во внешнем мире. В момент, когда Торем предал бы ее, ее дух, лишенный того, ложного тела, вернулся бы сюда. Она наигралась бы в свою любовь и смогла бы вернуться к своей настоящей жизни, со своим народом. Так что заклинание, которое я придумала для Иссы, гораздо сложнее того, что я использовала на Танисе.

Ее расчет был прост и гениален. Исса была уверена, что дороги назад нет, поэтому она без сомнений наслаждалась новой жизнью. При этом Аналейра, как заботливая мать, все эти годы подставляла ей руки, готовясь поймать ее, если она упадет.

Вот только она упала не туда, где ведьма оставила мягкую солому. Торем не стал убивать ее, он обрек ее на вечное заточение, о котором Аналейра не догадывалась.

– Годы шли, а она не возвращалась, – вздохнула ведьма. – Я никак не могла понять, почему. Ведь вышел срок жизни Торема! Род Реи, не умеющий призывать свои силы, ничем не отличался от людей. Он умер, ее не было... Я решила, что она нашла себе новый дом и новую семью. Это было к лучшему: в Мертвых землях появился Тьернан, и я уже не хотела, чтобы она возвращалась.

– Но с тех пор, как она ушла отсюда с Торемом, прошло сто пятьдесят лет, – прошептал Кирин. – Неужели ее тело...

– Все еще здесь, – уверенно ответила Аналейра. – Магия не стареет и не исчезает. Этому заклинанию неважно, от чего умерла Исса. Оно должно было сработать – и сработало.

Вот почему ведьма не была опечалена, услышав о ее смерти. Вот что она хотела сказать Иссе до того, как девушка убежала. Теперь все становилось на свои места, но Кирин, едва оправившийся от горя, боялся верить этому.

Вопрос, на который он никак не мог решиться, задал Сальтар:

– Вы хотите сказать, что она жива?

– После такого долгого сна ее телу нужно время, чтобы оправиться, но да, она жива. И она вот-вот проснется в своем убежище.

– Но если она выберется оттуда, Тьернан сразу заметит ее и убьет! – предупредил Кирин. – Он почувствует нового дракона, появившегося в Мертвых землях!

– Дракона? – удивленно переспросила Аналейра. – Исса сказала вам, что она дракон?

– Она ничего не говорила, – признал Сальтар. – Но мне казалось, что это очевидно...

– Это, конечно, ничего не меняет ни для нее, ни для вас, но вы поторопились с выводами, – загадочно улыбнулась ведьма. – Драконья кровь есть у вас двоих, это правда. Но Исса... она нечто совершенно иное.

Глава 10

Те, кто приходил к императорскому советнику, таились от толпы. Прекрасно понимая свое предательство, они прятали лица под капюшонами плащей, назначали встречу на позднее время и подбирались к воротам обходными путями. Они знали, что сделают с ними и их семьями, если кто-то узнает правду. И все равно они шли к Танису, потому что он, как и обещал, щедро платил за каждое имя мятежника, выданное ему. Расправ пока не было – он был слишком умен, знал, что если убить одного из врагов императора, остальные затаятся. Поэтому он просто принимал у себя людей в темных плащах, составлял список и ждал.

Однако его нынешняя гостья отличалась от других, и не только тем, что пришла к Танису днем и открыто. Даже в свободолюбивом Норите такие женщины встречались редко: она была подтянутой и гибкой, как воин, пепельные волосы стригла коротко, по-мужски, носила странные доспехи из кожи и металла, плотно прилегающие к ее телу. Эти доспехи не относились к войскам ни одной из пяти провинций, такого даже наемники не надевали, и сложно было понять, откуда она пришла.

– Меня зовут Мар Кассандра, – заявила она стражу, охранявшему ворота. – Я пришла, чтобы поговорить с советником Танисом.

Воин поспешно кивнул. Ему еще не доводилось испуганно отводить взгляд при разговоре с женщиной, но сейчас он просто не мог удержаться. В этой гостье было что-то странное, нечеловеческое даже, поэтому никто не решался стать у нее на пути.

Да и императорский советник не требовал этого. Напротив, узнав о ее визите, он поспешил назначить ей встречу, и женщину проводили в зал для переговоров.

Они расположились в высоких креслах, стоящих у огня – так Танис принимал только самых дорогих гостей. Он отослал из зала всю стражу, но они с гостьей все равно были не одни. Три тени застыли в темноте у дальней стены, три молодых человека, которых никто толком не знал, но которых все боялись даже больше, чем Таниса.

Ни советник, ни его гостья не обращали на этих троих внимания. Они смотрели только друг на друга.

– Ты колдунья, – сказал Танис, минуя все требования дворцовой вежливости.

Женщина, похоже, не была задета этим.

– А ты дракон, – спокойно ответила она.

– Не думал, что кто-то сумеет понять это.

– Но тебя это и не волнует, – указала Мар Кассандра. – Я понимаю, почему. Даже если я начну открыто говорить о том, кто ты, многие мне не поверят. А те, кто поверит, не разберутся до конца, кто такие драконы на самом деле.

– Верно. Поэтому то, что поняла ты, для меня лишь указывает на уровень твоей силы. Для человека это впечатляющий результат. Я восхищен.

– Я пришла сюда не ради восхищения.

– А ради чего же? – поинтересовался Танис. – Надеюсь, не ради благородного поединка за судьбы империи?

Женщина тихо рассмеялась:

– Какой поединок, о чем ты? Как бы сильна я ни была, мне никогда не справиться с драконом, и мы оба это знаем. Твой вид существует на другом уровне. Драконы должны драться с драконами... но ведь это сейчас и происходит, не так ли?

– Значит, ты и про семью Реи все знаешь, – усмехнулся он. – Откуда, позволь спросить?

– Из старых летописей, которых в нашем мире осталось совсем немного. Ваша битва – это ваше дело. Мне все равно, кто из драконов победит и будет править этой страной, для меня вы все одинаковы. Моя задача – сделать так, чтобы люди не пострадали в ваших игрищах.

– Ну а ко мне-то ты ради чего пришла? Чтобы я людей пожалел?

– Нет, – покачала головой колдунья. – Мне нужно было поговорить с тобой, чтобы понять, кто ты.

– Злой дракон – разве не об этом все говорят?

– Меня не волнует, что говорят все, а злой, добрый – это просто разные формы лжи. Мне нужно знать, кто нанесет меньший вред людям, ты или Кирин Реи. На его стороне то, что он вырос, считая себя человеком, и будет беречь людей. А на твоей – опыт и возможность действовать быстро и решительно.

– Ты виделась с Кирином? – оживился Танис. – Как поживает наш юный принц?

– С ним лично – еще нет. Но я познакомилась с его союзниками. Они – основа его силы, без них Кирин не справится. По общению с ними я поняла, как будет действовать та сторона. Теперь я хочу понять тебя.

Он ожидал, что Мар Кассандра будет о чем-то просить его – о деньгах, выводе войск из провинции, уничтожении чудовищ. Но она наблюдала за ним молча, просто смотрела, изучала, и невозможно было понять, о чем она думает. Танису это не нравилось.

– Как мне привлечь тебя на свою сторону? – спросил он.

– Расскажи мне о том, кто ты такой. Ради чего ты пришел сюда, что ведет тебя вперед. Позволь мне понять, к чему ты стремишься.

– Поправь меня, если я не понял, но... ты ведь все равно ничего не пообещаешь мне, не так ли? Ты будешь сидеть здесь, слушать мои откровения, возможно, кивать с умным видом. Но ты не расскажешь мне, где скрывается Кирин и кто помогает ему. Более того, если ты решишь остаться на его стороне, ты выдашь ему все мои секреты.

– Это возможно, – кивнула Мар Кассандра. – Я не признаю ни чужих секретов, ни слепой преданности.

– Тогда в чем моя выгода?

– В том, что если ты убедишь меня перейти на твою сторону, уже сегодня ты будешь знать, где скрываются друзья Кирина. Они пока плохо готовы к битве, и тебе хватит одной правильной атаки, чтобы раздавить их.

– А если я ничего не расскажу тебе? – полюбопытствовал Танис. – Это будет считаться моим поражением и ты вернешься к ним?

– Не обязательно. Я могу понять молчание. Я буду наблюдать за всеми вами со стороны. Просто мне понадобится больше времени, чтобы принять решение. Если бы хотя бы одна сторона этой войны была под управлением людей, было бы проще. Но я вижу лишь драконов, и мне это не нравится.

– Я ничем не могу помочь тебе, человеческая колдунья. Изливать перед тобой душу я не собираюсь. Твоя готовность к предательству не слишком восхищает меня.

– Тогда и мне нет смысла задерживаться здесь.

Мар Кассандра поднялась с кресла и направилась к выходу. Она была так же спокойна, как и раньше, она не боялась Таниса. Похоже, она верила, что у нее все под контролем.

Императорский советник остался в кресле, он и не собирался следовать за ней. Он лишь сказал:

– Прости, но я не могу отпустить тебя. Я не люблю риск. Я вижу, что ты не совсем обычный человек, и я не знаю, какую сторону ты бы выбрала. Возможно, мою. Но твоя сила велика, и я не могу допустить саму возможность того, что она останется на стороне Кирина. Мне проще убить тебя сейчас.

Он все еще был неподвижен, потому что сам он охотиться на Мар Кассандру не собирался. Но те трое, что оставались в тени, словно только этих слов и ждали. Один из них, светловолосый юноша, за мгновение преодолел весь зал и оказался перед колдуньей, когда та уже стояла у двери.

Он не дал ей и шанса защититься. Как бы сильна она ни была, он ударил быстрее, чем она успела призвать хоть одно заклинание. Когти на его руке пробили доспехи, кожу и мышцы, и кисть полностью вошла в живот женщины. Для любого человека такая рана была бы смертельной, но при этом не убивающей мгновенно. Чудовище, созданное Танисом, нападало так, чтобы жертва успела понять свою судьбу и помучаться как можно дольше, прежде чем исчезнуть.

Но с Мар Кассандрой все было иначе. Не было ни крика, ни потока крови, хлынувшего на пол. Она так и осталась стоять перед своим убийцей – и все так же, стоя на ногах, она растворялась. Ее тело окружала дымка, словно впитывавшая в себя жизнь женщины. Она таяла, но до того, как исчезнуть, она обернулась к Танису.

– Спасибо, – улыбнулась Мар Кассандра. – Ты дал мне то, зачем я пришла. Ты показал мне, кто ты такой на самом деле.

А потом ее не стало, и на том месте, где была колдунья, остался лишь туман, разлетевшийся по комнате.

– Отец, что это такое? – удивленно спросил светловолосый юноша, глядя на свою руку. На его пальцах не было ни капли крови.

– Мираж, – сквозь сжатые зубы процедил Танис. – Проклятье!

– То есть, она не умерла? – поразилась девушка, стоящая у стены.

– То есть, она и не приходила сюда! Она создала копию своего тела из чистой энергии. Плохо даже не это, а то, что я ничего не почувствовал – она сумела скрыть от меня магию! Ведьма...

– Это очень плохо? – насторожилась девушка.

– Плохо, но мы все равно справимся. Я в своей жизни знал ведьму и посильнее, и даже она не смогла меня остановить. Мы просто должны быть осторожней и действовать решительней. Думаю, сегодня эта тварь определилась, и теперь на стороне нашего врага есть человек, равный по силе чудовищу.

***

Исса никогда не задумывалась о том, что происходит после смерти. Может ли что-то быть? Ее это просто не волновало. Беспокоясь о таких вещах, она не смогла бы убивать сама, а хищнику иначе нельзя.

Да и потом, смерть всегда казалась чем-то нереальным, тем, что происходит с другими. Оставаясь чудовищем, она была слишком сильна, чтобы проиграть кому-то и быть убитой. Болезни и смерть от старости ее тоже не волновали, она знала, что ее роду отмеряно время, которое у людей сравнимо с вечностью. Поэтому скуки она боялась больше, чем смерти.

Обменяв свое настоящее тело на человеческое, она стала уязвима. Наверно, тогда ей и следовало понять, что такое страх перед смертью. Ведь все люди об этом знали! Но у Иссы просто не получалось. Она жила одним днем, наслаждалась неожиданным счастьем, выпавшим ей после многих лет ожидания. Даже когда придворные маги во дворце Торема загнали ее в ловушку, она не успела испугаться смерти... и не умерла по-настоящему.

А потом появился Тьернан. Она допустила ошибку, подпустила его слишком близко и поплатилась за это. Таков закон природы, более справедливый, чем любой закон людей или чудовищ. Все произошло настолько быстро, что и тогда она не задумывалась о своей гибели. Она боялась за Кирина: она сумела оттолкнуть его, но знала, что он наивно попытается отомстить. И погибнет! Она не хотела этого, даже в те последние мгновения его смерть пугала ее больше, чем ее собственная – уже неизбежная.

Она исчезла до того, как успела увидеть, что с ним произошло. Боли она почти не чувствовала, только от ранения теми шипами. После этого Тьернан уничтожил ее тело слишком быстро, раздавил, не оставил ни одной целой кости, и она просто растворилась в нем.

После такого не возвращаются. Но она все еще жила – как единое существо, со своей памятью, мыслями и чувствами. Этого Исса не понимала: как такое возможно? Ей что, все это приснилось, привиделось? Так нет же, она совершенно точно знала, что была убита.

Сказать, что это лишь сон, нельзя было еще и потому, что в ней изменилось что-то важное. Исса не чувствовала свое тело так, как раньше, оно будто онемело. Теперь, когда это онемение постепенно проходило, она понимала, что стала другой.

Но и эта реальность была ей знакома! Возвращая контроль над своим телом, она ощущала, что оно не новое, хоть и не человеческое. Она вернулась к истокам и стала той, кем родилась. Кем должна была оставаться всегда!

Она уже успела смириться с тем, что ее истинная сущность осталась в прошлом, поэтому теперь не знала, что и думать. Может, это и есть мир, который ждет чудовищ после смерти? Они возрождаются в своих прежних телах... Но для чего? Чтобы нести наказание за преступления, которые успели совершить? Да нет же, это слишком странно. Тело при смерти уничтожается, душа уходит из него. Получается, если она все еще что-то чувствует, значит, она жива.

Исса осторожно провела языком по клыкам и почувствовала, что они тонкие и острые – как раньше! Теперь уже многое было как раньше: ее тело, гибкое, быстрое, наполненное силой, о которой человек не мог и мечтать, ее чувства, обостренные до предела, преимущество истинного хищника, ее чешуя... и ее крылья! Крылья вернулись...

Не зная, как быть, как понимать это, Исса удивленно открыла глаза. Зрение тоже было не человеческим: она снова видела не только мир перед собой, она могла смотреть сквозь пространство, различать то, что для других было лишь энергией. Ее истинные глаза полностью восстановились.

Да все восстановилось! Она была в своем прежнем теле, сомнений больше не осталось. Теперь ей нужно было разобраться, почему так произошло и где она вообще находится.

Ее окружал свет, но мягкий, точно не солнечный – и не тот красный свет, что заливал Мертвые земли. Скорее, это было мягкое мерцание, золотое и белое, заточенное в сердце горных кристаллов. А их как раз было много: Исса оказалась в пещере, заполненной ими. Кристаллы искрились на стенах, росли прямо из свода, а самые крупные возвышались на земле.