Текст книги "День, когда умерли драконы (СИ)"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Думаю, это я виновата, – вздохнула ведьма. – Из-за меня Исса считала династию Реи чем-то особенным... Драконы, обращенные в людей, – просто чудо! Она знала, кто он такой на самом деле, даже если он не знал. Она не воспринимала его как человека, как я когда-то не считала ее чудовищем. Думаю, поэтому она и полюбила его. А почему он полюбил чудовище... Не знаю. Думаю, что и не полюбил. Это не так важно, потому что однажды Исса пришла ко мне и умоляла сделать ее человеком. Я никогда не видела ее такой... Я не хотела соглашаться, это было против правил, против тех клятв, что я принесла. Однако я быстро поняла, что если я не помогу ей, она попытается перебраться через границу сама и погибнет.

До этого момента Аналейра и не представляла, как сильно она привязалась к молодому чудовищу. Теперь ей было больно: ей казалось, что Исса предала ее, использовала, только чтобы бросить здесь. Однако отказать ей ведьма не смогла. Как бы она ни злилась на свою воспитанницу, она все равно не желала ей смерти.

– То заклинание, что превратило ее в человека, было спонтанным. Она не дала мне времени все обдумать. Я ее честно предупредила: ты потеряешь почти всю свою силу. Но она тогда думала только о Тореме, по-моему, и не соображала толком. Она на все согласилась.

После ухода Иссы одиночество стало давить ее особенно сильно. Смирение, которого Аналейре удалось достигнуть за предыдущие столетия, улетучилось. Каждое утро она смотрела в окно, ожидая увидеть там свое маленькое преданное чудовище, – но никого не было. Вроде бы, она шла привычной дорогой, но второй раз этот путь давался ей намного тяжелее.

Сама того не замечая, ведьма стала чаще пересекаться с разумными чудовищами, говорить с ними, она даже знала их имена. Это не заменило ей Иссу, но чуть уменьшило боль утраты. Поэтому когда в долине появился Тьернан, ребенок ненависти, уничтожающий все на своем пути, она не могла остаться в стороне.

Аналейра попыталась сразиться с ним – и проиграла. Вся ее магия не имела для дракона никакого значения. Ведьме удалось спастись только ценой потерянной руки, и этого было достаточно лишь для того, чтобы ненадолго его отпугнуть.

– Я бежала от него, как животное, – с горечью признала она. – Я-то думала, что готова к смерти... Что была готова с того момента, как пришла в эту долину. Но я переоценила себя. Столетия бессмертия избаловали меня, заставили снова полюбить жизнь. Я забилась в свое убежище, потому что только там я могла быть в безопасности. Я зализывала раны, держалась в стороне... а Тьернан уничтожал всех, кто попадался на его пути.

Перед драконами Аналейра чувствовала особую ответственность. Она понимала, как жестоко поступил с ними ее род. По сути, семья Реи обрекла их на вечное заточение еще до того, как они успели совершить преступление. Теперь она бессильно наблюдала, как умирает близкий ей народ.

Драконы не сдались так просто, они сражались за жизнь. Кто-то выбирал битву, кто-то искал укрытие, но если это и спасало их от гнева Тьернана, то лишь ненадолго. Существо, рожденное из крови драконов и магии, было непобедимо.

Клан, в котором родился Танис, считался одним из самых могущественных в Мертвых землях, он едва ли уступал клану Реи.

– Они могли сделать то, что сделали мы, – пояснила Аналейра. – У них хватило бы сил на это. Мы просто опередили их. Когда в Мертвых землях появился Тьернан, они выживали дольше всех, ушли к дальней границе, прятались в горах. Но он нашел их и там.

В день, когда Тьернан прилетел за ними, Танис был совсем молод – по драконьим меркам, он считался подростком. Он получил нужный опыт от своих предков, но своим едва обзавелся. Он хотел сражаться с Тьернаном, однако ему не позволили те, кто был старше и мудрее. Когда на них обрушился поток багрового пламени, родители и братья Таниса защитили его своими телами, спасая его, младшего, от гибели. Тьернан улетел, не разглядев, что в одной из его жертв еще теплится жизнь.

Танис лежал там несколько дней, погребенный под трупами своей семьи. Он был изранен так сильно, что едва мог пошевелиться, он и не мечтал о том, чтобы выбраться без помощи со стороны – а рядом не осталось никого, кто мог бы ему помочь. Кровь его семьи пролилась на него, а вместе с ней он впитал их страдания, усилившие его собственную боль.

– Когда я нашла его, он был едва жив, – тихо произнесла Аналейра. – Замученный, истерзанный, полный злости на весь мир за то, что у него отняли... Мне стало жаль его, и я чувствовала вину. Это ведь я не смогла остановить Тьернана, хотя должна была! Клан Реи запер здесь драконов, мы обрекли их на гибель, мы были виновны в рождении Тьернана. Я не могла ничего изменить, но я стала единственной наследницей ответственности, лежащей на моей семье.

– Если вы думаете, что сейчас я пожалею Таниса и резко изменю свое отношение, то зря, – отозвался Сальтар. – Вы не представляете, что творит этот ублюдок во внешнем мире... И не только со мной! Со всеми, кто попадается на его пути, даже с невинными!

– Для Таниса больше нет невинных, но в главном ты прав – это его не оправдывает. Я не хочу, чтобы ты прощал его. Но ты сам спросил меня, почему я его учила.

– Да, и для меня важно знать это.

Раны Таниса, нанесенные Тьернаном, были настолько серьезны, что Аналейра не могла просто излечить его. Оставался лишь один способ спасти ему жизнь: превратить его тело в человеческое, так, как перевоплотился когда-то клан Реи.

– Вот поэтому он намного сильнее Иссы, – вздохнула ведьма. – В случае Иссы, я отделила часть ее настоящего тела, чтобы сделать человеческое. А для Таниса я использовала другую магию. Могла ли я предположить, что он использует все, что я дала ему, против моего же рода? Нет. Он заменил ту пустоту, что оставила в моей жизни Исса, и я надеялась, что он будет таким же, как она.

Но Танис был другим. Молчаливый, слишком серьезный, впитавший в себя всю ненависть и страдание своего клана, он и не пытался сблизиться со своей спасительницей. Он учился у нее, относился к ней с уважением, помогал ей, если нужно. Но Аналейра чувствовала, что его душа от нее закрыта.

Она уважала его право на молчание. Ведьма знала, сколько ему пришлось пройти, да и привыкнуть к новому телу оказалось непросто. Поэтому она не торопила Таниса, ожидая, что рано или поздно он смирится. Ей было спокойней уже от того, что она оставалась в доме не одна, когда в небе бесновался Тьернан.

Танис прожил рядом с ней много лет, но свыкнуться с будущим, которое пророчила ему Аналейра, так и не смог.

– Теперь, когда вы рассказали мне о том, что он сделал с империей, я многое вижу по-другому, – сказала она. – Многие его слова и поступки... Я-то думала, что он сбежал от меня, поддавшись отчаянию. А он, скорее всего, годами планировал и свой побег из Мертвых земель, и то, что он будет делать дальше.

Сама того не желая, она создала могущественного мага, способного уничтожить империю. Аналейра ничего не скрывала от него, а он истолковал ее слова по-своему. Танис не мог отомстить дракону, убившему его семью. Но он мог уничтожить тех, чья кровь породила его.

– Я виновата перед теми, кто погиб сейчас, и перед теми, чьи тела охраняют мой дом, – признала Аналейра. – Они отдавали свои жизни, чтобы династия Реи жила в мире. Те из нас, кто остался во внешнем мире, сдержали слово... Все испортила только я. Я злилась на Иссу за то, что она так и не вернулась ко мне. Я пыталась заменить ее Танисом, я обучала его лучше, я дала ему большую власть, чем ей. А к чему это привело? Я доверяла ему настолько, что не оставила себе путей к отступлению. Этим я подвела тебя.

– Меня? – удивился Сальтар. – Почему именно меня?

– Тебя – в первую очередь.

Она сняла камни с его спины. Никаких перемен в себе Сальтар не чувствовал, он знал, что клеймо все еще на месте – и оно работает. Это был дурной знак, и все же принц заставил себя спросить:

– Вы ведь не поможете мне, не так ли?

– Хотела бы, но не смогу. Танис усовершенствовал заклинание, которому я его когда-то научила. Даже я не сумела бы связать тебя так надежно, как это сделал он! Прости меня...

– Но что мне тогда остается? – Сальтар приподнялся, сел на столе, перевел взгляд на свои руки, изуродованные печатями. – Только умереть? Едва я выйду из Мертвых земель, как он снова завладеет мной?

– Скорее всего, так и будет, – ответила Аналейра. – Но смерть – это не единственный выход. Ты можешь остаться здесь, в Мертвых землях другая энергия, поэтому сила Таниса здесь не действует.

Остаться здесь, пока империя пылает в пожаре, начатом этим монстром, – Сальтара не слишком привлекал такой исход. Но что еще можно сделать? Он бесполезен для своего брата и для страны, пока на нем это клеймо. Опасен даже, ведь он может стать лучшим оружием для Таниса!

Он хотел помочь Кирину, должен был, а вместо этого рисковал ослабить брата. Сохранить собственную жизнь для себя – сомнительная радость. Сальтар слишком многое видел, чтобы просто жить.

Но что ему оставалось? Смерть завершит для него все, а здесь, в Мертвых землях, у него будет хоть какая-то надежда на то, что Аналейра однажды найдет способ уничтожить печать. С другой стороны, он не хотел оставаться рядом с ней. Сальтар понимал, что несправедливо винить ее в преступлениях Таниса... и все равно винил. Без нее этот проклятый дракон давно сдох бы, а все, кого он убил, остались бы живы!

Он не знал, что сказать ей, что ответить. Ему и не пришлось ничего говорить: вмешалась Исса, которая появилась на пороге комнаты.

– Верно, оставь Сальтара здесь. И тебе не будет так одиноко, и в стране скоро появится новый воспитанный тобой тиран.

– Я не хотела, чтобы Танис стал таким! – возмутилась Аналейра. – Как я могла? Ведь он уничтожил моих детей, все наследие, что осталось от моего рода!

– Это да, – кивнула Исса. Она казалась спокойной, но Сальтар видел, что ее желтые глаза уже мерцали гневом, который она едва сдерживала. – Я-то думала, что их двое осталось, и это само по себе плохо. Но если Сальтар не сможет выйти отсюда, то остается только Кирин. Да и он вряд ли долго протянет – твой любимчик, Танис, просто раздавит его, когда мы вернемся в империю. Нет, я могла бы его защитить... если бы ты не отняла мои силы!

– Все было не так!

– Думаешь, то, что ты не отдала мне их, меняет суть? – хищно прищурилась девушка. – Не отдала, забрала – какая разница! Итог один: ты ослабила меня. Я верила, что другого выбора просто нет... Собственно, я так думала, потому что ты сказала мне об этом. Слово в слово! Но оказывается, ты могла дать мне всю силу моего тела, ты просто этого не сделала.

– У меня были причины, и ты знаешь это!

– Да мне все равно, как все было! Ты могла дать мне всю мою силу, но не сделала этого!

Кирин тоже присоединился к ним, привлеченный шумом. Но и он не рискнул встревать в их спор, он просто наблюдал за ними из коридора. Иссу разгневало то, что она услышала, и сейчас она была опасна для всех.

Сальтар даже не знал, права она или нет. Теперь, когда его последняя надежда угасла, он еще не разобрался, что делать дальше.

– Если бы ты отдала мне силу, может, ничего бы и не было! – продолжила Исса. -

Я смогла бы выдержать ту магическую атаку, которую устроили шавки Торема. Не было бы ста пятидесяти лет в камне! Я тебе больше скажу: не было бы того мага, который это придумал! И мое заточение, и заклинание, создавшее Тьернана. Он бы не успел наколдовать эту ящерицу, я б ему башку разнесла раньше!

– Ты не знаешь, что было бы... – попыталась возразить ведьма. – Мы не в силах узнать, каким было бы другое будущее, жизнь идет одной тропой...

Но она была не уверена в своей правоте, в отличие от Иссы. Та уже не задумывалась о том, кто рядом с ней, она перенеслась в прошлое – которое, как оказалось, могла бы изменить.

– Угадать некоторые вещи не так уж сложно, – заявила Исса. – Если идти по лесу чудовищ с хорошим мечом, выжить проще, чем без него. С моими силами то же самое! Если бы ты сразу позволила взять все, что мое по праву... Только подумай об этом, ведьма! Не было бы Тьернана, не было бы гибели, не было бы того Таниса, который сейчас разрушает целый мир. Все остались бы живы, понимаешь? Ты могла это устроить.

– Исса, послушай меня...

– Я уже слушала, и что? Я верила тебе! Даже тогда, покидая Мертвые земли, я была бесконечно благодарна тебе. Я не сомневалась, что уж ты-то знаешь, как поступить правильно. Хотела ли я уничтожать свое настоящее тело и терять силу? Да конечно, сто раз! Я была уверена, что у меня просто нет выбора. Потому что ты сказала мне об этом! Я думала, что плачу за свою любовь, но платила я лишь за твой эгоизм.

– Исса...

– Хватит уже, а? И так ясно, что я не буду с тобой разговаривать, потому что нам нечего сказать друг другу. Разговоры не исправят то, что творится здесь! Мертвые земли, внешний мир... все разваливается, и это нельзя остановить. Потому что настоящая сила осталась только у твоего любимчика!

Она и правда не собиралась слушать ведьму, Исса была слишком зла для этого. Она резко развернулось и направилась прочь. Вскоре Сальтар услышал, как хлопнула входная дверь. Кирин, не говоря ни слова, поспешил за ней, и скоро они оба мелькнули за окном.

– Сто пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось, – печально усмехнулась Аналейра. – Она все то же дитя, которое легко поддается своему гневу. Но это ничего... она ярко пылает и быстро остывает, она образумится.

– Не уверен, – заметил Сальтар. – Она имеет право злиться.

– Да. И я исправила бы все, если бы могла. Однако пока она бушует, я точно не могу ничего сделать. Я лишь надеюсь, что скоро разум вернется к ней, и мы сможем нормально поговорить.

– Мне лучше пойти за ними... они вышли за ограду, там опасно.

– Верни их, – попросила ведьма. – Ты старше, умнее... Успокой своего брата, а он успокоит Иссу. Кирин влияет на нее больше, чем может представить, и это, думаю, к лучшему. Передай ей, что мне есть, что сказать.

Сальтар кивнул. Ему не слишком хотелось снова возвращаться туда, где на него могли наброситься с любой стороны. Но сейчас это было к лучшему: помогая Иссе и Кирину, он мог хоть ненадолго забыть о собственном приговоре.

***

Мар Кассандра выбрала добровольное одиночество на всю жизнь. У таких, как она, и выбор-то был невелик... Она появилась на свет у одной из тех женщин, что продавали свое тело на улицах больших городов в Норите. Ненужный, случайный ребенок, которого оставили в живых лишь для того, чтобы обучить красть, а потом, когда она подрастет, продавать мужчинам. Она понятия не имела, кто ее отец. Ее мать – тоже.

Другие девочки просто мирились с судьбой, потому что не знали другой жизни. Они не покидали те улицы, где жили беднейшие из горожан... а потому – худшие. В других частях города таким детям были не рады. Мар Кассандра не хотела принимать это, но просто не знала, как быть. Одинокая, слабая и ничего не знающая о мире, она не представляла, что ждет ее там, за пределами каменных лабиринтов. Она даже не могла никого просить о помощи, потому что все смотрели на нее как на вещь.

Кроме одной женщины – и это оказалась не ее собственная мать. Мар Кассандра случайно столкнулась в одной из странствующих монахинь, принадлежащих дивному, незнакомому ей миру. Эту женщину уважали, потому что она обладала скрытой силой, перед которой даже всемогущие маги Норита отводили взгляд. Нельзя сказать, что монахиню обожали, от нее просто держались подальше, как от чего-то странного и, возможно, опасного.

Все это впечатлило Мар Кассандру. Она попросила ту женщину взять ее с собой, хотя понятия не имела, что будет дальше. Уже в пути она услышала о том, что в горах есть странные дома, где женщины, наделенные особой силой, служат неведомым божествам. Монахиня сразу предупредила девочку, что такое решение принимается один раз и на всю жизнь. Мар Кассандра не стала ничего менять, она с готовностью покинула свой серый грязный город и ни разу не обернулась.

Но и реальность оказалась не такой, как она ожидала. Ее воображение рисовало прекрасный замок, полный гордых и сильных женщин. Однако в провинции Дорит, куда привела ее новая наставница, девочку встречали руины. Жрицы, служившие когда-то чудовищам, исчезли, остались только монахини, которые хранили древние секреты, но сами магию почти не использовали.

И все равно Мар Кассандра с радостью осталась здесь, на нее перестали смотреть как на кусок мяса, никто больше не подходил к ее кровати посреди ночи, чтобы дотронуться до нее. Они приняла обет вечного молчания в честь существ, которых она никогда не видела и в которых не верила. Так было даже проще: вечное молчание позволяло не признаваться в этом неверии.

Она не хотела возвращаться обратно в города или путешествовать по тихим деревушкам Дорита. Пока другие монахини странствовали, она проводила дни в полуразрушенном храме, читая книги и изучая свитки, хранившиеся там с древних времен.

Никто не учил ее магии, и Мар Кассандра предполагала, что старшие монахини даже не знали о тех тайнах, что находятся так близко. Они использовали простые заклинания, им этого хватало. Мар Кассандра хотела большего.

Она и сама не знала, зачем. Она не собиралась нарушать свой обет или возвращаться к людям. Одиночество не тяготило ее, напротив, ей так было легче. Она с удивлением обнаружила, что тишина ей гораздо милее, чем новые встречи и голоса. В этом она даже нашла оправдание тому, что познавала запретную магию: если она никогда не покинет храм, то и вреда от этого нет.

Она жила вне времени. Она даже не сразу заметила, что в пристанище монахинь нет никого моложе нее: детей, готовых отдать этому свою жизнь, становилось все меньше, а старшие поколения умирали. Мар Кассандра не боролась с этим, она воспринимала постепенное опустение храма как дань времени. Она даже допускала, что останется здесь последней, и ей придется навсегда захоронить древние заклинания.

Но пока она была молода и сильна, она не думала об этом. Она делала что хотела: могла пробежаться по горам, как велели книги, посвященные обучению воинов. Могла целый день изучать заклинание, испытывать его, пока оно не получалось у нее идеально. Она была свободна – так, как ее мать и мечтать не могла. О том, что творится за стенами далекой обители, она лишь изредка узнавала от монахинь, путешествовавших во внешний мир.

Но война не обошла стороной даже этот уголок. Монахини перестали возвращаться. Те, кто уже много лет не покидали руины, не смогли сидеть на месте: они, целительницы, хотели помочь. Мар Кассандра сопротивлялась такому рвению, считала, что проблема не слишком серьезна, что люди сами справятся. Так она и осталась в монастыре совсем одна – намного раньше, чем ожидала.

И в этом новом одиночестве у нее хватало и времени, и поводов подумать. Может, настало время для силы, которую она не собиралась использовать? Может, древняя магия, считавшаяся утерянной и запретной, должна вернуться в этот мир? Что если именно эта сила нужна, чтобы повергнуть чудовищ, о которых все говорили?

Она бы, возможно, оставалась в стороне и дольше, если бы не вмешалась судьба. Чудовища, в которых она не спешила верить, сами нашли ее. Черви распространились по провинции и добрались даже до заброшенной обители.

Ей нужно было или умереть, или использовать силу. Но такой выбор был не у всех: Мар Кассандра прекрасно понимала, что если бы не ее колдовские способности, она бы не пережила ту встречу. Она больше не могла наслаждаться жизнью, она хотела одолжить свой дар тем, кто не мог защищаться самостоятельно. Надежно спрятав древние книги, она отправилась в путь. Приняв решение единожды, она уже не отступала от него, не сдерживала себя и отреклась от обетов без сомнений. Она не верила, что кто-то накажет ее за это. Она теперь была хозяйкой своей жизни.

Впрочем, это не означало, что она полюбила людей и хотела жить среди них. Мар Кассандра слишком долго оставалась одна, она просто не знала, как говорить с незнакомцами, чего ожидать от них: у нее и раньше это плохо получалось, а годы, проведенные в монастыре, отучили ее от доверия.

Поэтому она просто делала свое дело. Шла туда, куда было нужно, находила хищных червей, истребляла их. Вот поэтому Раким не знал ни ее имя, ни тип магии, который она использовала. До того, как началась эта война, Мар Кассандры просто не существовало в этом мире, она была таким же затерянным артефактом, как и книги, по которым она училась.

У нее не было единой стратегии, ее не интересовали распри правителей. Но теперь, когда Саим и Нара попросили ее о помощи, она не спешила отказываться. Она слишком хорошо понимала, что именно там, во дворцах, скрыт источник всех бед. Можно сколько угодно убивать червей в провинции, а на смену им придут другие – или что похуже. Нужно было положить конец тому, с чего начался этот кошмар, чтобы в империю вернулся мир.

Мар Кассандра не объявляла торжественно о своем согласии работать с ними. Но то, что она рассказала свою историю, было лучшим подтверждением. Саим невольно подумал, что они во многом похожи: оба были вырваны из привычного мира, оба не так представляли свою жизнь, оба отреклись от прежних клятв. Хотя из-за войны такой стала жизнь для многих людей в Рене.

– Я все не могу понять, как ты это делаешь, – признала Нара. – Я всю жизнь наблюдала за отцом, знаю о магии очень много, а таких чар прежде не встречала!

Они возвращались обратно в Норит. Мар Кассандра сожалела о том, что не смогла очистить всю провинцию, но теперь это была не ее забота. Ей предстояла битва посерьезней, как и всем им.

Они двигались намного быстрее, чем раньше, потому что не было нужды задерживаться. Поля и деревни были чисты, жизнь здесь постепенно возвращалась в привычную колею. Мар Кассандра знала, что это ее заслуга, но не гордилась этим – она вообще не думала о работе, которую считала завершенной. Только будущее имело для нее значение.

– Это древняя магия, основанная на силе природы, а не артефактах, – равнодушно пояснила она. – Придание формы энергии. Такой магией пользовались драконы.

– Какие еще драконы? – фыркнул Саим. – Я видел их, безмозглые твари!

– Если считаешь так, значит, не видел их, – рассудила Мар Кассандра.

– Исса сказала, что те животные, которых использует армия Камита, – это не драконы, – напомнила Нара. – А настоящие драконы если и остались, то только в Мертвых землях, далеко отсюда.

– Поверьте, драконы все это время были ближе, чем вы можете представить, – сдержанно улыбнулась чародейка. – Что же до магии, которую я использую, то она лучше всего помогает против этих существ. Другие заклинания их плохо берут. Но я могу больше, чем это.

Тут как раз сомнений не было. Саиму не нужно было хорошо знать магию, чтобы понять, насколько сильна Мар Кассандра. Это как встреча с чудовищем: ты можешь не понимать все его способности и даже не представлять, как оно называется, но тебе достаточно его клыков и когтей, чтобы держаться подальше. В случае Мар Кассандры, клыки и когти были невидимыми, что, впрочем, не делало их менее опасными.

Обратно они возвращались через деревню, которая намеревалась вести переговоры с Камитом. На этом настоял Саим – он хотел проверить, как у них дела. Он убеждал себя, что его беспокойство бессмысленно: он, бывший военный, знал, что собранных там магов и воинов хватит для достойной обороны. И все же ноющее чувство не уходило из груди, тяжелое ощущение, что что-то пойдет не так.

Оно оправдалось еще до того, как они достигли деревни. Там, где должны были находиться дома, теперь поднимались столпы черного дыма.

– Сдается мне, это уже не черви, – мрачно отметила Нара. – Камит решил лично заняться?

– Нет, – с неожиданной уверенностью ответила Мар Кассандра.

– Откуда ты знаешь?

– Тот, кто сделал это, не был человеком... Но он был силен. Его энергия еще в воздухе, хотя его самого нет тут уже давно. Мы можем подойти туда, если вы хотите. Только вам не понравится то, что вы увидите.

Саим никакой колдовской энергии в воздухе не чувствовал, однако и так мог сказать, что она права. В разрушении перед ними, в выжженном поле, в снесенной наблюдательной вышке – во всем этом была нечеловеческая ярость. Та, которую он впервые увидел в ночь нападения на императорский дворец.

При этом ни одно из чудовищ, которых он встречал раньше, не было способно на такое. Значит, в армии Камита пополнение.

– Нам нужно идти, – уверенно сказал Саим. – Полезно знать, с чем мы имеем дело.

– Согласна, – кивнула Мар Кассандра. – С такой энергией я прежде не сталкивалась... Если бы тот, кто сделал это, еще был здесь, я бы не рискнула приближаться к нему.

Если учитывать уровень ее собственной силы, эти слова говорили о многом.

Процветающее поселение, которое Саим видел в свой прошлый визит сюда, исчезло. Дома были не просто сожжены – их словно разнесло на куски бушующим ураганом. Вот только никакого урагана не было! Дорит – большая провинция, но не настолько, чтобы они пропустили такое.

Да и потом, ураган не поступает так с людьми. Не разрывает их на части, не делает все для того, чтобы как можно больше крови пролилось на землю. Вокруг себя Саим видел лишь части тел, разбросанные по улицам и полям. При этом он прекрасно понимал, что не всегда из них можно восстановить нормальное тело. Получается, то, что напало на деревню, не только убивало людей, но и пожирало их.

Что это было? Саим всматривался в землю, однако видел только человеческие следы. Здесь даже не осталось отпечатков лап скалистых ящеров! Получается, чудовище это умеет летать, иначе Саим не мог объяснить то, что здесь случилось.

– Есть выжившие, – неожиданно предупредила Мар Кассандра. – Но это ненадолго.

– То есть? – смутилась Нара.

– Источник жизни очень слаб, он может угаснуть в любой миг. Если вы хотите застать его, поспешите. Хотя вряд ли это что-то даст вам.

– Это не просто человек, это маг, – уточнила Нара. – Кажется, я тоже чувствую его... Но это только потому, что я его знаю.

Саим был уверен, что без этих двоих не найдет среди кровавых трупов того несчастного, что задержался на этом свете. Однако когда они прошли в деревню, воин сразу понял, что одного человека выделили среди остальных сами нападавшие. Они не пощадили его, они просто продлили его страдания – должно быть, он разозлил их.

В растерзанном, обожженном человеке, подвешенном на стену, Саим едва узнал того молодого мага, с которым они совсем недавно говорили в этой деревне. Они предупреждали Наргиса, что он действует слишком смело, что Камит не простит ему такого. Но он не послушал – и теперь оказался здесь. Его удерживали острые серпы, пригвоздившие его к остаткам стены, пробившие его руки и плечи насквозь. Ног ниже колен у него уже не было, и его мучители знали, что он умрет еще до заката – или от боли, или от потери крови.

Однако не все пошло по их плану. Наргис потерял сознание и вряд ли уже мог очнуться. Жизнь, оставшаяся в нем, была лишь угасающим пламенем, не более.

– Я не могу его спасти, – предупредила Мар Кассандра. – Смерть уже начала свое дело, и никто не может соперничать с ней. Но если он был вашим другом, я могу разбудить его, ненадолго, чтобы вы могли попрощаться.

– Он не был нашим другом, и все-таки я бы с ним поговорила, – отозвалась Нара. – Вот только... ему будет больно?

– Я могу сделать так, что он ничего не почувствует, но это еще больше сократит его жизнь. У вас будет совсем немного времени, на пару фраз, не больше, вы готовы к такому?

– Да... мы готовы.

Саим только кивнул. Он видел, в каком состоянии тело Наргиса. Это конец, такие травмы не исцелить. Он лишь надеялся, что Мар Кассандра справится со всем, и маг ничего не почувствует. Саим не стал бы рисковать ради простого прощания, но им и правда важно было знать, кто играет на стороне Камита.

По руинам деревенского дома Мар Кассандра подобралась ближе к подвешенному телу. Она осторожно коснулась одной рукой лба Наргиса, другой – груди, прямо над сердцем. Она сосредоточилось, и Саим видел, как под ее пальцами вспыхнуло мягкое золотое сияние.

А мгновением позже Наргис открыл глаза. Взгляд был шальной, мутный, и маг, похоже, не до конца понимал, где он и что с ним. Но, надо отдать ему должное, оправился он быстро. Саим не был уверен, что на его месте не поддался бы панике – не каждый способен принять смерть достойно. Однако Наргис то ли не осознал до конца, что с ним происходит, то ли не это было для него важно.

– Они ушли? – прошептал он. Голос звучал сдавленно и слабо. – Кто-нибудь выжил?

– Нет, – покачала головой Нара. – Мне очень жаль. Нам нужно знать, кто сделал это.

– Дети! – криво усмехнулся маг. – Но не верьте им, когда увидите! Они только выглядят так... демонское отродье! Их тела обладают нечеловеческой силой, а их души никогда не были детьми, уж поверьте! Я не знаю, кто они и откуда пришли. Но мы – ничто для них! Вся наша магия и сила... все было напрасно. Даже если нам удавалось ранить их, они восстанавливались... Пили нашу кровь и восстанавливались! Я не знаю, кто они – иллюзия или демоны... Но они ушли отсюда не такими, как пришли...

– Что это значит? – нахмурился Саим. Ему хотелось спросить больше, но он вынужден был внимательно подбирать слова. Мар Кассандра сказала правду: Наргис угасал у них на глазах.

– Они стали старше и сильнее... Пришли детьми, ушли почти взрослыми... Их делает старше и сильнее не время, а жизни, которые они отбирают... Они могут быть похожи на нас, но это просто обман, в них нет ничего человеческого! Я понял это сразу... Я пытался остановить их, использовал всю свою силу, не сдерживался и ничего не оставлял себе... Я не надеялся победить, но я думал, что у меня получится задержать их, позволить другим уйти... Наивно! Никто не ушел, а моя сила – ничто для них...

Тут он определенно себя недооценил. Нападавшие нашли его в толпе, смогли выделить среди остальных людей, которые сражались с ними. Значит, Наргис все-таки сумел сделать им больно.

Жаль, что это ничего не изменило.

– Мы остановим их, – пообещала Нара. – Но ты должен нам помочь. Расскажи, что ты знаешь о них, сколько их, какие они.

– Их трое, все одного возраста и выглядят как дети... Не верьте... Они не использовали то колдовство, которое я знаю, но они сильные... Огонь подчиняется им, как зверь, которого они вырастили... Когда они пошли на нас, огонь был с ними, какое бы заклинание я ни использовал... Огонь им принадлежит...

Его голос звучал все тише и тише. Саим надеялся, что Мар Кассандра поможет Наргису, поддержит, выиграет для них время. Но даже она была не всесильна, и смерть все-таки взяла свое до того, как они успели узнать правду.