Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Влада Крапицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

–Вот сволочи, – пробормотала я, представляя отчаяние девушки. “Мало было отца зека, матери алкоголички, а потом и сиротского детства. Так её лишили всего, что хоть как-то могло помочь встать ей на ноги”, – подумала я и повернулась к отцу. – Папа, пусть против всего бороться глупо и опасно, но этого Шухова наказать необходимо! Чтобы он больше не делал этого с другими людьми! Понимаю, что на его место придут другие, но хоть какая-то справедливость должна быть восстановлена! Как я понимаю, он специально втёрся в доверие к девушке, чтобы в последствие обмануть, а она по незнанию, доверилась ему.

–Думаю, мы решим этот вопрос, – кивнул отец, а потом обратился к Петру: – Ещё что-нибудь удалось узнать?

–Немного. В детском доме воспитатели сказали, что девушка была замкнутой и нелюдимой. Да и сами сверстники не очень хотели с ней общаться. Внешние данные, как я понял, тоже сыграли некоторую роль во всём этом. Или же она сама комплексовала из-за этого, и поэтому никого не подпускала к себе. Детдомовский психолог сказала, что девочку уже привезли такой необщительной, и она так и не смогла наладить с ней контакт. Причин для этого могло быть масса. Но неизменно одно – друзей среди сверстников у неё не имелось, и она сама не особо желала их заводить. В училище ситуация практически такая же. Некоторые преподаватели даже не смогли её вспомнить и что либо рассказать, а те, кто всё же вспомнил, поведали, что девушка была нелюдима и старалась сделать так, чтобы её вообще не замечали.

–Теперь понятно, почему её никто не искал, – с грустью сказала я. – Рая сознательно не подпускала к себе никого, или боясь, что снова придётся терять родных, или же переживала из-за своего внешнего вида, и считала, что у таких как она, настоящих друзей не может быть. Как же её жаль…

–Слушайте, но где-то же она жила? Должна была работать! Или она что, побиралась с протянутой рукой? – спросила Лина, хмуро глядя на докладчика. – И что послужило последней каплей?

–До Нового Года она работала швеёй в небольшом ателье в Новомосковске, но в конце декабря его закрыли, как нерентабельное и девушка осталась без средств к существованию. Где точно проживала, выяснить пока не удалось. Одна из бывших работниц этого ателье, сказала, что вроде где-то на окраине города девушка снимала у какой-то бабульки угол, но найти эту бабульку пока не можем. И думаю, гиблое это дело, если сама бабка не подаст заявление о пропажи квартирантки. А не подать это заявлению могут по одной причине – девушка явно провела последние дни в нашем городе, и могла намеренно съехать с дома бабульки, а здесь пока не найти жильё. Точно знаю только одно – за день до самоубийства прокуратору выдала ей отказ в возбуждении уголовного дела против мошенников, лишивших её имущества, – сказал Пётр, а потом, тяжело вздохнув, добавил: – Я там по своим связям прошерстил – решение законно. Там ни к чему не подкопаться. С прошлой весны все концы обрубили и спрятали, поэтому шансов на справедливость у неё почти не было. В этом случаи только большие деньги и связи помогли бы. Вот собственно и всё, что пока удалось узнать. Хотя не думаю, что продолжи мы расследование, выплывет ещё что-нибудь существенное.

–Хорошо. Тогда прекращай поиски в этом направлении и сосредотачивайся на других задачах, – произнёс отец. – Можешь идти.

Пётр кивнул и, закрыв свою папку, попрощался со всеми, а потом вышел из кабинета, оставив нас одних.

–Жалко девушку, – сказала Лина. – Но с другой стороны – не довели бы её до отчаяния, ты сейчас не сидела здесь и неизвестно, сколько ещё существовала в виде духа. Так что прости сестрёнка, сильного сострадания я не проявлю.

–Это было добровольное решение Раи, – подал голос Матвей, сжимая мою ладонь. – Поэтому не чувствуй свою вину. И думаю, если она рядом, то испытывает радость, что ты заняла её тело, и мы хотя бы накажем её мнимого адвоката.

–И я надеюсь, что она рядом, – пробормотала я. – И понимает причины, по которым мы не можем ввязываться в дальнейшие разбирательства.

–Думаю, понимает, – ободряюще сказал любимый, а потом улыбнулся: – И вот видишь, зря ты трусила, что в прошлом Раи есть что-то страшное, отрицательно повлияющее на твою жизнь. Да, она была замкнута, некрасива и несчастна, но ты ведь совсем другой человек и со всем справишься, а мы тебе поможем!

–Точно! – поддакнула Лина.

–Эх, вот только не по себе, что твои родители будут воспринимать меня, как дочь зека и алкоголички. А расскажи мы им правду о воскрешении – посчитают нас, и тебя в том числе, сумасшедшими, – грустно ответила я. – Неизвестно, какое из этих двух зол лучше.

–Да ладно, радость моя, не вешай нос! Я же обещал, что со всем справлюсь и сделаю это. Так что перестань волноваться! – Матвей обнял меня за плечи и, прижав к себе, поцеловал в щёку, а потом с извинением произнёс: – У меня ещё сегодня важная встреча и необходимо уже выезжать. Я потом прямо сюда с Арсением приеду, хорошо? Или ты домой всё же сейчас поедешь?

–Никуда она не поедет! – заявила Лина. – Знаю я её! Будет киснуть и переживать о жизни Раи, жалея девушку. А может ещё и слёзы начать лить, оплакивая её. Нет уж, никакого сидения в квартире, в одиночестве! Будет со мной! Я её быстро заставлю держать хвост пистолетом!

–Эва, доченька, действительно, нечего тебе ехать в квартиру, – ласково сказал папа.

–Я и не хочу туда ехать одна. Потом, позже с Линой съездим, чтобы я переоделась к ужину. А пока хочу побыть с вами, – ответила я и вымученно улыбнулась.

–Моя ты умница! Правильно, – сказал любимый и, поцеловав меня в губы, поднялся и, обведя всех взглядом, добавил: – Тогда до встречи вечером. Будем с Арсением к семи.

Когда он вышел, я посмотрела на папу с Линой и тихо произнесла:

–Кстати, хочу с вами обсудить ещё один вопрос и кое-что попросить. На восьмой день после моей смерти у вас тут был очень интересный разговор о возможных вариантах мести за мою смерть, а также вы обсуждали некоторые моменты из прошлого, когда Лина спряталась здесь ради развлечения и узнала некоторые вещи…

–Ооо! – воскликнула сестра и испуганно посмотрела на папу, а он моментально отвёл взгляд.

–Давайте сразу скажу – да, я была шокированная, но любить вас меньше не стала, – уверенно заявила я, не давая вставить им слово, и посмотрела на папу. – Да и Бык меня потом просветил насчёт твоей репутации. У тебя просто не было другого выхода. Поэтому не отводи глаза. И я наоборот хочу тебя поблагодарить, что отговорил Лину от её кровожадных планов мести. Но в свете всех этих знаний, я несколько волнуюсь, что методы мести могут выйти за рамки законности и хотела бы сразу оговорить – не желаю становиться виновницей чьей-то смерти. То есть, и убийца Быка, и сбивший Лиду, и Барнеты, и адвокат Раи – не должны умереть…

–Знаешь, судя по твоим словам, духом быть не так уж плохо, поэтому мы точно не станет доставлять всем этим уродам такую радость, – фыркнула Лина. – Правда, папуля? Пусть мучаются здесь! А уж в этом наш родитель мастер! – взъерошив отцу волосы, она поцеловала его в щёку и, несмотря на всю серьёзность момента, я рассмеялась.

“Вот умеет сестричка любой, даже такой щекотливый момент обратить в шутку”, – подумала я, а папа недовольно пробурчал:

–Не удивлюсь, если твоего Быка за болтливость порезали… И не волнуйся, никто не умрёт. Грех на душу без веских причин не собираюсь брать. Всех прижму к ногтю и без этого.

–Спасибки, папуля, – улыбнувшись, ответила я и, подойдя к нему, села на другой подлокотник кресла, после чего тоже поцеловала его в щёку и добавила: – И поверь, ничто не изменит наше с Линой мнение, что ты самый лучший папа на свете.

–Спасибо, ласточки мои, – сдержанно ответил он. – Мне, старику, приятно слышать такое…

–Ой, вот только не надо прибедняться! Старику?! – сестра закатила глаза, а потом подмигнула мне и весело сказала: – Эва, может перечислим имена всех папуськиных любовниц, чтобы он конкретно указал, где именно был стариком?

–Лина! – с укором произнесла я, а папа тут же сурово на неё посмотрел.

–Всё-всё, молчу! Я хорошая, наивная, девочка, ничего не понимающая и не знающая! – пошла на попятную сестричка, корча гримасы. – Сделаем вид как и раньше, что ничего не знаем и не ведаем!

–Так будет лучше всего, – холодно изрёк папа, а потом неожиданно, как в детстве, прижал нас к себе и начал щекотать, приговаривая: – Что, сеструшки-болтушки, попались! Сейчас я вам устрою!

–Аааа, папочка, не надо, – одновременно завизжали мы, заливаясь смехом, а папа крепко держал нас и сам смеялся, видя, как мы извиваемся, пытаясь освободиться.

Прервал нас стук в дверь, и папа, отпуская нас, недовольно крикнул:

–Войдите!

–Прошу прощения, Борис Анатольевич. Там машину пригнали, – произнёс Кирилл, появившись на пороге.

–Хорошо. Значит, всё успели, – ответил папа, а потом посмотрел на нас и весело сказал: – Ну что, пошлите, оцените подарок нашему спасителю Арсению. Надеюсь, ему нравятся внедорожники.

–Получается, мы его решили обеспечить всеми средствами передвижения, – хохотнула Лина и, взяв меня за руку, потащила во двор, а папа пошёл следом за нами. А выйдя и увидев чёрный Ленд Крузер Прадо, присвистнула и произнесла: – Хорошая машинка! Мне нравится! А может мне такую купишь, а, пап?

–Лина, ты же клянчила себе спортивную машину, а теперь хочешь вот такого монстра? – спросила я у сестры, обходя автомобиль. – А как же крутая блонди на красной спортивной машине?

–Ммм, вообще-то да, не хочу быть блонди на чёрном джипе, – подумав, ответила она и начала попеременно открывать все двери, осматривая салон, а я повернулась к папе и с благодарностью посмотрев на него, сказала:

–Думаю, Арсению понравится. Спасибо, что захотел сделать ему подарок. Парень на самом деле хороший. Только вот как теперь вручить этот автомобиль? Может ведь и не принять… Я не знаю, как даже о велосипеде заикнуться, а тут…

–Куда он денется с подводной лодки! Примет! – вставила Лина, открывая багажник. – О, а сюда всунем наш велик, и будет сюрприз в сюрпризе! Папочка, ты молодец!

–Рад, что понравилось, – довольно ответил он, а потом посмотрел на часы. – Ладно, вы тут воркуйте, а у меня ещё дела неотложные имеются.

–Да и мы бездельничать не будем! – пропела Лина. – Надо к вечеру привести себя в порядок, а перед этим к Эве смотаться. Кстати, предлагаю часть твоих и Матвея вещей перевезти сюда, чтобы в любой момент они имелись под рукой, и не нужно было мотаться, чтобы переодеться. Как раз время есть сегодня.

–Да, так и сделаем, – согласилась я.

–Тогда я быстро переоденусь и поедем к тебе, а марафет наведём, когда сюда вернёмся, – ответила она и побежала в дом.

Через полчаса мы уже ехали в квартиру Матвея, и я согласовывала с ним, что из вещей можно перевезти к отцу сегодня. Набросав небольшой список, мы договорились, что позже более обдуманно подойдём к этому моменту, и пока решили многое из его вещей не брать, а заняться моими. Дома же, перебирая вещи, я старалась долго не копаться, но всё равно времени ушло прилично и к отцовскому дому мы уже неслись на всех парах, чтобы успеть привести себя в порядок.

–Надеюсь, этот ваш Арсений, не жлоб и не мудак, – заезжая во двор нашего дома, сказала Лина. – А то мы тут, как дуры, собираемся привечать его, а он начнёт носом крутить.

–Он очень хороший! – заверила я. – Вот увидишь. Весёлый, открытый, раскованный парень. Арсений тебе обязательно понравится.

–Ладно, посмотрим, что он за фрукт. Но однозначно многое ему прощу, за то, что помог тебе вернуться и не бросил потом в беде. Вот!

–Спасибо, ерна! Я знала, что в душе ты добрая! – весело ответила я.

Однако спустя два часа я с изумлением наблюдала за Линой и совсем не понимала причин её поведения.

За пять минут до приезда Матвея с Арсением, Лина фонтанировала позитивными эмоциями, и смеялась, весело поддевая нас с отцом. Но стоило Матвею и Арсению переступить через порог, несколько минут пребывала в непонятном ступоре, а потом вообще замкнулась в себе.

Представив Арсения папе, я подвела его к сестре и произнесла:

–Лина, знакомясь, это Арсений. Мой спаситель, которому ты так хотела выразить благодарность, – а потом посмотрела на парня и добавила: – Арсений, это моя любимая сестричка Лина. Прошу любить и жаловать!

–Привет! – добродушно произнёс он. – Много хорошего о тебе слышал, и рад наконец-то познакомиться!

Я ожидала, что она, например, весело скажет: “Не верь её словам. Слухи о моих положительных качествах сильно преувеличены”, или “Главное, чтобы в конце вечера ты был рад нашему знакомству”, или банальное “Я тоже рада”, но вместо этого она буркнула:

–Привет, – после чего развернулась и, сказав, что кое-что забыла, поспешно от нас отошла.

Растерянно посмотрев ей вслед и надеясь, что Лина потом станет собой, я предложила пройти в гостиную пока накрывают стол. Но дальше всё складывалось ещё хуже.

Вернувшись в гостиную и сев рядом со мной и Матвеем на диван, и слушая, как мы общаясь, вспоминаем первую встречу с парнем и всё следующее за спасением, Лина не принимала участия в беседе, не задавала вопросы, и лишь скованно улыбалась со смешных моментов, причём, не комментируя их, как обязательно всегда делала до этого. А самое странное, она почему-то вообще избегала взглядов в сторону Арсения. И даже на мои попытки втянуть её в разговор реагировала вяло, отвечая односложно, без присущего ей веселья.

Минут через пятнадцать и папа с недоумением уже посматривал на Лину, не понимая, куда делась его беспардонная, болтливая дочь.

Но оказалось, что это не самое страшное. Как только мы перешли в столовую, началось то, чего я от Лины никак не ожидала.

Жизнерадостностью, добродушием, а также лёгкостью Арсения в общении проникся уже и папа, поэтому, глядя на нас со стороны, могло показаться, что мы знакомы много лет. Смеялись, мы наслаждались вкусным ужином, и мой спаситель, приукрашивая всё, рассказывал свои впечатления от утреннего купания, от встречи со мной в больнице, о том, как сопровождал меня к дому после выписки, а также о нашем совместном проживании. Слушая всё это и вспоминая, я улыбалась, а папа с Матвеем веселились с моей неуклюжести в первые дни, с упрямства не рассказывать любимому о воскрешении и как Арсений гонял меня за это по стадиону. Лина единственная сидела тихо и, ковыряясь вилкой в тарелке, опять же, только вежливо улыбалась. Но когда рассказ дошёл до встречи с Матвеем, а потом и совместно проведённого вечера с воспоминаниями о прошлом, и Арсений обратился к сестре, всё и началось.

–Кстати, Лина, Эва с Матвеем немало поведали и о тебе, и о том, что ты горазда на выдумки, – с улыбкой сказал Арсений.

Сестра, дёрнувшись, чуть не уронила вилку и, понимая, что от неё ожидают ответа, холодно посмотрела на Арсения, а потом враждебно гаркнула:

–И что теперь? Я прямо сейчас должна ещё что-нибудь выдумать, чтобы тебя повеселить?

–Лина, ты чего? – опешивши от её тона, спросила я.

–Ого, похоже, я твоей сестричке совсем не понравился, – нисколько не смутившись, произнёс Арсений и подмигнул мне.

–А ты хочешь всем нравиться? Не будет этого! – Лина зло посмотрела на него. – Спасибо, что спас Эву! Спасибо, что приютил мою сестричку и опекал! Я искренне тебе благодарна, но это совсем не значит, что ты лично будешь мне нравиться!

–Ангелина, перестань, – сухо произнёс папа. – Какая муха тебя укусила?

–Никакая, – фыркнула она.

–А я, кажется, понимаю, какая, – улыбнувшись, сказала я, желая обратить всё в шутку. – Лина сразу поняла, что Арсений может её переболтать, вот и молчит весь вечер…

–Что? Он – меня? Не смеши! Мелковат противник, – передёрнув плечами, ответила сестра.

–А может, попробуем тогда? – весело бросил Арсений. – Присоединяйся к нашей беседе, а то накуксилась и сидишь молча.

–Как хочу, так и сижу! И ничего пробовать не собираюсь! – Лина начала кипятиться, глядя на улыбающегося Арсения. – Я не трещалка заводная, чтобы беспрестанно говорить!

–Что не трещалка – верно, но точно заводная. Ох, и характерец! – Арсений широко улыбнулся, а затем обратился к нам с Матвеем: – Теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря, что Лине палец в рот не клади…

–Вот именно! А то откушу руку по самое плечо! – вставила она.

–Так, хватит! – папа сурово посмотрел на сестричку. – Арсений гость, которому, кстати, мы многим обязаны, так что успокойся. Но если внезапно ты забыла правила хорошего тона, то хотя бы прояви уважение к тому, кто спас Эву, или встань и выйди из-за стола.

–Борис Анатольевич, всё хорошо. Наоборот, мне интересно пообщаться с Линой, – добродушно произнёс мой спаситель. – И поверьте, вы мне ничем не обязаны. Это всё делалось от чистой души.

–Искренне верю, что от чистой души, – сказал папа и тоже улыбнулся. – Кстати, про это. Я тоже хочу кое-что сделать от чистой души, да и девочки тоже, поэтому прошу всех подняться и следовать за мной.

Понимая, что отец планирует вручить подарки, я улыбнулась, надеясь, что Арсений не будет артачиться и, поднявшись, под руку с Матвеем направилась во двор, а Лина демонстративно осталась сидеть за столом.

“Хоть бы принял подарки! Хоть бы принял!” – повторяла я про себя. “Так, надежда была на Лину, что она не отступит и заставить Арсения принять их, но она ведёт себя странно, и уж точно помощи нам не окажет!”.

Выйдя во двор, и подойдя к внедорожнику, папа открыл дверь с водительской стороны и, взяв папку с сиденья, вернулся к Арсению.

–То, что ты сделал для нас, невозможно измерить материально. Ты вернул мне не просто одну из любимых дочерей, а смысл жизни и радость. Помимо этого также благодаря тебе наша семья вовремя узнала о грозящей нам опасности, поэтому, по сути, ты спас не только Эву, но меня с Линой, – торжество сказал он. – В наше непростое время немного найдётся людей, которые без раздумий бросятся спасать других, и я считаю, что такие поступки необходимо вознаграждать. Но в первую очередь, это просто благодарность за человечность, отзывчивость и добропорядочность. Прими эту машину в подарок от меня.

Папа вручил в руки обалдевшему Арсению папку с документами, а потом добавил:

–Матвей дал мне все твои данные и документы уже оформлены. Ключи в замке зажигания.

–А внутри имеется подарок от нас Линой! – весело произнесла я и, взяв за руку ещё не пришедшего в себя Арсения, потащила его к багажнику. А потом, с видом фокусника открыла его и, указав на велосипед, сказала: – Вот! Самый крутой велик! Это вместо того, что украли! И, кстати, я ещё денег должна за спортивный костюм и кроссовки!

–Н-не наддо ничего, – запинаясь, выдавил Арсений.

–Надо! – настырно сказала я. – Не смей отказываться! Ты нас этим обидишь!

–Я не могу принять такие дорогие подарки, – взяв себя в руки, сдержанно ответил он.

–Дорогие? Значит, моя жизнь намного дешевле, чем всё это? – с мягким укором спросила я.

–Конечно, не дешевле… Жизнь бесценна, – ответил Арсений.– Я ведь спасал тебя не ради благодарностей и подарков. Ты же это знаешь.

–Знаю, – вспомнив историю с одноклассницей, сказала я, но и отступать не собиралась. – Но разве плохо, когда тебя хотят поблагодарить за хороший поступок?

–Достаточно и слов, – твёрдо произнёс он. – Поэтому спасибо, но ничего принять не могу.

–Правильно, не принимай! – раздался за спиной злорадный голос Лины. – Плюнь всем в душу своим отказом. Папочка такого ох, как не любит, и больше, к моей радости, не пригласит тебя в дом!

Арсений резко обернулся и, увидев стоящую в дверном проёме Лину, прищурившись, долго рассматривал её, как будто что-то прикидывая, а потом внезапно широко улыбнулся и, переведя взгляд на нас, весело сказал:

–А знаете, вообще-то не в моих правилах обижать хороших людей! Я приму всё. Эва, Лина, – он снова посмотрел на мою сестричку и подмигнул ей. – Спасибо большое за велосипед. Всегда о таком мечтал. Матвей, а ты, конечно, хитрый! В отместку за это заставлю и тебя купить велосипед. Раз уж сказал, что заинтересовался велосипедным спортом, будешь доказывать это! А вам, Борис Анатольевич, помимо благодарности за такой шикарный подарок, хочу сказать спасибо, за ваших прекрасных дочерей. Они абсолютно разные, но каждая по-своему хороша. А также я рад буду, если наше знакомство на сегодняшнем вечере не закончится.

–Конечно, не закончится, – заверил папа. – Тебе всегда будут рады в этом доме. Да и за любой помощью обращайся, если понадобится. А сейчас пойдёмте в дом! Можно вернуться к ужину или же, так сказать, спрыснуть подарки хорошим коньяком.

–Давайте, второе, – весело произнёс Матвей, переглянувшись с Арсением.

–Да, пошли! – согласилась я, потому что начала уже замерзать от прохладного апрельского ветерка.

Но когда все вошли в дом и направились в гостиную, извинилась и, оставив мужчине наедине, я последовала за Линой, которая опять демонстративно решила ко всем не присоединяться, а пошла в сторону отцовского кабинета.

–Так, сейчас кто-то получит за своё поведение! – холодно произнесла я и, взяв сестру под локоть, завела в кабинет, а затем, прикрыв за собой дверь, сухо спросила: – И как понимать твоё поведение? Что это было в столовой и во дворе?

–Ничего, – процедила она, враждебно глядя на меня. – Просто мне этот белобрысый урод не нравится. Сверлит меня своими блеклыми серыми глазами, сыпет шутками, как клоун и хочет всем нравиться. Пусть даже на это не надеется!

–Да с чего ты взяла, что он хочет всем нравиться? У него просто такой лёгкий и доброжелательный характер! Поверь, он ведёт себя так же, как и до этого, когда ещё не знал, что я Эва, далеко не бедная девушка. Он на самом деле хороший. Ты бы видела, как он общался со мной в больнице, как старался порадовать теми же йогуртами и фруктами. Он нисколько не изменился с момента нашей первой встречи. И так как знаю его не первый день, смело могу заверить – Арсений никогда не ставил себе целью кому-то нравиться! Ему скорее как раз наоборот – плевать на мнение окружающих. Например, после того, как я передавала весточку Лидии, он пригласил меня погулять по набережной, и ему совершенно было плевать, что мой внешний вид, мягко говоря, не ахти. Если бы он так хотел всем нравиться, стал бы гулять с толстой, задрыпанной, уродливой коротышкой?

–Значит, он хотел понравиться тебе! – упрямо ответила Лина.

–О, ну конечно! Он спал и видел, как бы понравиться девушке, на которую без слёз смотреть было невозможно! Лина, не говори глупости! Арсений просто раскованный, весёлый парень!

–Да мне всё равно, какой он! – воскликнула сестра и насупилась. – Не подумай, что я тварь неблагодарная, но не желаю его больше видеть!

–Да? – тон и слова Лины начали меня злить. – Тогда приготовься к тому, что и меня отныне ты так часто видеть не будешь, особенно в выходные! И в эти, тем более! Сиди дома одна и наслаждайся своим упрямым характером, а мы собрались в субботу покататься на коньках!

–Значит, готова променять меня на парня со смазливой мордашкой? – прошипела она. – Ну, спасибо, сестричка!

–Да всегда, пожалуйста! – в тон ответила я, а потом колко добавила: – И ты уж определись, кто Арсений – белобрысый урод или парень со смазливой мордашкой! – после чего вышла из отцовского кабинета, громко хлопнув дверью.

Пыхтя от злости на сестру, я вернулась в гостиную, где расположились мужчины, и сев рядом с Матвеем, не удержавшись, с сарказмом произнесла:

–У Лины из-за повышения уровня желчности, началась изжога, поэтому вечер проведёт без неё! – после чего с извинением посмотрела на Арсения. – Прости за сестру. На самом деле не знаю, что на Лину нашло. Помогала мне выбирать велосипед, перед твоим приездом с нетерпением жаждала знакомства, а потом… Не понимаю.

–Не извиняйся, – со смехом сказал он. – Я наоборот рад знакомству с ней. Мне всегда нравились девушки с таким запальным характером, и Лина нисколько меня не разочаровала и не обидела.

–Ладно, давайте оставим её в покое, – произнёс папа и обратился к Арсению: – Как я понимаю, Матвей сманил тебя к себе на фирму. А где ты до этого работал?

Арсений принялся рассказывать о предыдущей работе, а затем о своей семье и остаток вечера мы провели уже в тёплой, дружественной атмосфере, не вспоминая о Лине. Но когда пришло время прощаться и разъезжаться по домам, я снова подумала о сестре. Сначала захотела подняться к ней и пожелать спокойной ночи, но потом всё же решила не делать этого. “Пусть ночку подумает о своём поведении”, – решила я.

Изначально зная, что парни будут пить спиртное, отец не отпустил своего водителя и тот сел за руль автомобиля Матвея, а один из охранников должен был доставить Арсения и его новую машину домой. Поэтому, попрощавшись во дворе с папой и Арсением, мы с Матвеем устроились на заднем сиденье и, прижавшись к нему, я снова задумалась о сестре, не понимая, почему она моментально восприняла моего спасителя в штыки.

–Чего так тяжело вздыхаешь? Из-за Лины? – спросил любимый, когда мы выехали со двора.

–Да. Не понимаю, почему она так себя повела, – ответила я.

–Наверно, потому что Арсений ей не понравился. Бывает ведь такое – видишь человека, и он мгновенно вызывает антипатию. И сам себе не можешь ответить почему, и вроде причин для ненависти нет, а поделать с собой ничего не можешь. Ну а с Лининым взрывным характером это тем более тяжело.

–Не скажи, – задумчиво произнесла я. – Да, Лина не сдержана, но так она ведёт себя впервые. Если человек ей не нравится, она может иронично высказаться в его адрес, или обдать холодом и равнодушием, или наоборот, разговаривать до приторности слащаво, с двусмысленными издёвками. Но она никогда не проявляла открытой агрессии, как сегодня с Арсением. Ты видел, как она на него набросилась, когда он обратился к ней и сказал про выдумки? Раньше бы она саркастично ответила, например, что: “Мои выдумки твоя психика не вынесет”. Или холодно процедила: “Пусть вас выдумками тешат ваши друзья. Я в их число не вхожу, и меня это не интересует”. Или же с ехидной ухмылкой пообещала бы: “Конечно, дорогой, я продемонстрирую все свои выдумки, и ты меня надолго запомнишь!”. А тут, она сначала дёрнулась, а потом взорвалась. Да и потом, когда я пыталась поговорить с ней в кабинете, вела себя не лучше. Как будто я ей тоже враг. А это вообще нонсенс. Да, бывало, мы ругались, из-за Барнета-младшего у нас возникали конфликты, но никогда с такой агрессией она себя не вела.

–Слушай, а может она раньше встречалась с Арсением и ты просто этого не знала? – подумав, предположил Матвей. – Хотя… если бы встречались, Арсений молчать не стал. Это спонтанно возникшая ненависть.

–О Боже… а ненависть ли? – воскликнула я, и улыбнулась пришедшей в голову мысли: – А знаешь, какой я никогда не видела свою сестричку? Влюблённой!

–Да какая любовь-то? Они же только встретились!

–Хм, а ты знаешь, что говорят социологи и психологи? Что женщина уже через пару минут знакомства знает – нравится ей мужчина или нет, а через десять минут уже придумывает имена будущим детям. А Лина у нас всегда стремительно принимала решения и выносила суждения, – со смешком ответила я. – Думается мне, Арсений ей понравился. А зная неприятие своей сестры к отношениям, и вообще ко всему, что касается любви, я твёрдо могу сказать – она сама себя испугалась и поэтому вот так повела. И кстати, когда я разговаривала с ней в библиотеке, она Арсения сначала назвала белобрысым уродом, чтобы специально принизить его в моих глазах. А спустя несколько минут обвинила, что я меняю её на смазливую мордашку своего спасителя. Плюс, она даже запомнила цвет его глаз, а мы, как правило, отмечаем такие детали лишь, когда заинтересованы в парне.

–Бедная Лина, – Матвей засмеялся. – Она же его теперь изведёт!

–По крайней мере, будет очень стараться. Но боюсь, сестричка обломает о парня зубки. Сто процентов даю, он и дальше будет воспринимать её выпады с улыбкой, а она ещё больше кипятиться… И что теперь делать, а? И сестру жалко, и дружба с Арсением дорога.

–Да уж, ситуация не простая, – согласился Матвей.

–Вообще, идеальным вариантом было бы свести их вместе. Иначе Лина никогда в жизни больше не решится на отношения, и будет любого, кто ей понравится вот так изводить, – осторожно произнесла я. – Но тут много препятствий. Во-первых, она точно будет сопротивляться до последнего, говоря, что её не интересуют охи-вздохи под луной, слюнявые поцелуи, и потные ладони, лапающие её грудь. Во-вторых – не факт, что она вообще изъявит желание ещё раз увидеть Арсения. Ну а самое главное – мы не знаем, как он к ней относится.

–Знаешь, мне кажется, в этой ситуации лучше пока ничего не предпринимать, – поразмыслив, произнёс Матвей. – Давай посмотрим, что дальше произойдёт, а потом будем думать, как поступить.

–Давай, – согласилась, понимая, что можем совершить ошибку. – Хорошо было бы, если Лина с нами на каток в субботу поехала. Там ей нигде не спрятаться от нас и многое стало бы понятно. Но с другой стороны, мы будем только вчетвером, и может случиться что угодно. Дома-то хоть папа Лину сдерживал… Нет, лучше не ездить вчетвером, – подумав, решила я, а потом с ехидной улыбкой добавила: – Да и каток жалко, или чьей-нибудь кровью его испачкают, или лёд растает от темперамента моей сестрички.

–Да, пожалуй, не стоит портить сотням людей выходной, – весело ответил Матвей, а потом бархатным голосом спросил: – А насчёт данных социологов – получается, ты уже знаешь, как будут звать наших детей?

–Угу, – я кивнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Только вот не знаю, сколько конкретно будет детей, и затрудняюсь назвать все имена.

–Тогда, как приедем домой, обязательно обсудим их количество в месте, где обычно и занимаются пополнением семейства, – вкрадчиво сказал он, и все мысли о Лине тут же вылетели из головы, уступая место желанию раствориться в объятиях любимого…

А на следующий день уже к полдню я знала реакцию Арсения на Лину. Матвей позвонил с работы и, смеясь, рассказал, как Арсений старался как бы между прочим порасспрашивать о Лине – что ей нравится, куда она любит ходить, чем увлекается и прочее. Подумав, я поняла, что это, скорее всего не просто интерес, а что-то большее и в голове уже рисовались картинки счастливого будущего сестрички.

“Вот только как саму Лину убедить, что Арсений нормальный парень. Она же упряма и до последнего не признает, что заинтересована в нём… И всё из-за случая на отдыхе! Да и сама Лина здорово тогда сглупила!” – я поморщилась, вспоминая тот злосчастный вечер.

Лина и так всегда презрительно отзывалась о любви и говорила, что всё эти розово-пенные отношения с сюсюканьем не для неё. И поэтому отшивала каждого парня, который пытался за ней ухаживать. Но при этом, желая слыть взрослой и опытной, пустила о себе слухи, что пользуется услугами мальчиков по вызову. Сейчас, повзрослев, она уже поняла, что это было глупо, но тогда Лина в глазах подруг и одноклассниц казалась невероятной крутой. А когда нам исполнилось по восемнадцать, она решила, что пора избавиться от девственности и выбрала весьма своеобразный способ.