Текст книги "Аспирант. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Влад Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Генеральной Прокуратуры пожаловал, в ЦК нашими делами вдруг резко

заинтересовались? Как будто палку в муравейник кто-то сунул.

– Ну рано или поздно, что-то подобное и должно было произойти. Герман

Валентинович прав. Нельзя долгое время безнаказанно заметать мусор под

ковер.

–А мне вот кажется, что все это не случайно. Как-то резко поменялась

обстановка. Не приложил ли к этому руку наш общий знакомый Павел

Трофимович Дмитриев? Он, судя по всему, на Лубянке большие связи

имеет. И кто знает, может быть, и еще где– ни будь. Он то и мог донести

информацию о величанском душителе до кого надо. А то бы менты долго бы

еще чесались и делали вид, что у них все нормально.

– Кто знает? Но если это так-то, по-моему, это только к лучшему. Появилась

надежда на то, что убийцу начнут искать как следует.

– А ты правда уверена, что он может вскоре попасться?

– Да, Саша. У меня появилось такое чувство. А им с некоторого времени я

доверяю.

– Хорошо бы, а то знаешь дядю Германа даже жалко стало. И людей этих.

И убитых и их родственников.

Когда мы возвращались назад домой на троллейбусе я обратил на

стоящего на задней площадке явно не трезвого мужичка в замасленном

ватнике. Мужичок, оживленно жестикулируя громким голосом втолковывал, что-то важное стоящему рядом с ним мужчине в драповом пальто и в шапке

пирожком, а также двум женщинам неопределенного возраста. Я

прислушался к его речи.

– Ну вот ты понимаешь завелись у нас в Величанске эти самые

американские диверсанты. Они гады, что удумали. У них там в Америке

богатым миллионерам и миллиардерам ну какие там заболели чем ни будь

опасным, органы для пересадки нужны. А органов этих понимаешь на всех

то и не хватает. Вот ЦРУ ихнее и заслало диверсантов к нам. И они гады

американские молодых баб душат и органы из них вынимают. У кого печень

вынут, у кого почку. А потом через американское посольство эти органы к

себе в Америку отправляют. Чтобы какому – ни будь миллиардеру если

понадобится быстро пересадить.

– Они, что только баб душат или мужиков тоже диверсанты эти? – спросил

кто-то мужичка.

– Не. Только баб. Мужик он понимаешь и отпор дать может в отличии от

бабы, а кроме того, мы мужики и курим, и бухаем и у нас поэтому органы

порченные. А у баб в самый раз.

Я незаметно толкнул Заварзину и шепотом спросил ее:

– Слышишь? Глас народа, глас божий!

Через несколько дней я после работы забежал на минуту в общагу

собираясь потом быстро ехать к Заварзиной. Однако быстро не получилось.

В комнате я застал Фридмана, и мы что называется “зацепились языками”.

Проговорили, наверное, часа два. Начали как водится с высокой политики, а закончили как обычно женщинами. Левка очень интересовался

ближайшими планами Юли и все просил меня передать непременно

передать ей его приглашение на матч-реванш. Судя по всему, Заварзина

произвела на Льва неизгладимое впечатление не только своей красотой, но

и своими интеллектуальными достоинствами. На улице тем временем уже

совсем стемнело, я схватился, вспомнил, что меня давно ждет Заварзина и

наскоро попрощавшись с Фридманом выбежал из комнаты.

Выйдя на улицу, я было направился рысью к остановке как вдруг услышал

откуда-то сбоку знакомый голос.

– Одну минуту уважаемый Александр Николаевич! Одну минуту. Нам надо

срочно поговорить.

Я обернулся и увидел подходящего ко мне Тарханова. За ним маячили два

молодых человека амбалистого вида.

– Нам надо поговорить, – повторил он, подойдя ко мне вплотную.

– Что, здесь? – удивился я, чувствуя, как заныло у меня под ложечкой при

виде спутников Тарханова.

– Зачем же здесь? – почти искренне удивился он, – у нас для этого есть

специально отведенные места.

– Я что арестован? А у вас имеется ордер?

– Будете ли вы арестованы или же нет зависит целиком и полностью от

вашего поведения Солдатов. А пока, Слава, Юра проверьте клиента.

Слава и Юра быстро обхлопали меня видимо в поисках оружия и затем

взяв меня “в коробочку” повели к припаркованной неподалеку серой

“Волге”.

Глава 14

Слава и Юра ввели меня в небольшой кабинет, в конце которого я увидел

сидевшего за столом под портретом Дзержинского Тарханова.

– Клиент чист, все проверили, – сказал ему кажется Слава.

– Можете быть свободны. Понадобитесь вызову, – сказал им Тарханов и

Слава и Юра вышли в коридор.

– Проходите садитесь Александр Николаевич, – любезным тоном произнес

Тарханов, – что же вы стоите. Как говорится в ногах правды нет!

Я подошел к стулу, сел на него, поискал глазами куда мне деть пальто и

шапку и в конце концов положил их на небольшой приставной столик.

– Я не понял, что за дела капитан? – начал я, у нас, что как в Чили? Вы меня

хватаете без предъявления обвинения и тащите к себе в застенок!

– Выбирайте выражения Солдатов, – злобно прошипел мне в ответ

Тарханов, – вы, что же посмели сравнить фашистский застенок с

вооруженным отрядом Коммунистической партии? Да за одно это вас

можно в Мордовию года так на три за казенный счет отправить, погостить у

ваших единомышленников!

–А что я должен думать по-вашему? – я старательно попытался изобразить

на лице смесь искреннего негодования и недоумения, – схватили на улице, ордер не предъявили, подвергли унизительному личному обыску. За какие

такие грехи?

– Вы еще непременно добавьте, что являетесь абсолютно

законопослушным советским гражданином, – ядовито ухмыльнулся

Тарханов.

– Да это именно так. И не вижу в этом ничего смешного. Я являюсь

законопослушным советским гражданином и ничего, вы слышите ничего не

совершал такого, что оправдывало бы такое обращение со мной. Ничего ни

по линии милиции ни уж тем более по вашей. Это могут подтвердить все, кто меня знает!

Тарханов громко хлопнул ладонью по столешнице и произнес угрожающим

тоном:

– Прекратите демагогию Солдатов! А то с вами я вынужден буду говорить

иначе. Совсем иначе! Вы что по-прежнему надеетесь на своих

покровителей? Что они вас вытащат отсюда? Если так-то вы здорово

ошибаетесь. Им сейчас не до вас. Скоро в нашей области могут полететь

чьи-то головы. Вы, быть может, надеетесь на заступничество своего дяди?

Так напрасно смею вас уверить. Несколько дней назад майора Астахова

предупредили о неполном служебном соответствии. На повестке дня стоит

вопрос о привлечении его к партийной ответственности. Если дело пойдет

так и дальше, то вылетит ваш дядя из органов как пробка из бутылки.

Несколько месяцев на вверенной ему территории орудует особо опасный

преступник, а он не ухом не рылом. Так и под суд загреметь не долго!

– А похоже местным Штирлицам тоже изрядно хвост накрутили, -злорадно

подумал я, – то-то Тарханов так беснуется! – но вслух говорить естественно

это не стал, вслух я сказал другое:

– Я вас, что-то не пойму капитан! Вы же прекрасно знаете, что мой дядя

майор Астахов Герман Валентинович не раз пытался доказать своему

начальству наличие в Величанске серийного убийцы. И всякий раз получал

от начальства по шее. В частности, от полковника Артеменко. Вы сами

говорили мне это во время нашей последней встречи. Забыли? А теперь он

вдруг оказывается крайним!

– Очень часто гонцов, приносивших дурные вести убивали. Как и всякого

рода пророков и прорицателей. Ваша дядя оказался на их месте, что

известным образом вполне закономерно. А кроме того, именно он

возглавлял розыск величанского душителя последние несколько месяцев.

И именно под его руководством не достигнуто ничего, никакого прогресса в

деле поимки этого мерзавца. Ваш дядя не сумел даже как следует

допросить ценнейшего свидетеля, единственную выжившую после

нападения маньяка Марию Елизарову! Не с полковника Артеменко же в

этом случае будет спрос? Если полковник Артеменко не поверил доводам

вашего дяди, то это означает только лишь одно, майор Астахов не сумел их

сделать достаточно убедительными. Тем самым было упущено время!

Поиски убийцы велись спустя рукава! И тем самым майор Астахов позволил

ему вольно или не вольно продолжать безнаказанно убивать женщин. И, кроме того, придет время спросят и с Артеменко не сомневайтесь! Тут со

многих спросят.

– Ничего себе логика! – воскликнул я, – человек значит стучал во все двери, бил во все набаты, его никто не слушал, он делал все что мог, и он же

оказался самым виноватым!

– Нормальная логика, – отрезал Тарханов, – нормальная! Вы Солдатов

видимо не изжили до конца свой юношеский максимализм раз не можете

понять таких простых и очевидных вещей. Но в конце концов речь идет не о

майоре Астахове и его дальнейшей судьбе. С этим разберется его

непосредственное начальство. Речь идет о вас.

– А я то, что такого сотворил не пойму? Или вы опять решили мне как в

прошлый раз пришить обвинение в соучастии в этих убийствах?

– Нет. Я не хочу, как ты выражаешься пришить тебе соучастие в этих убийствах. Я хочу знать одно, кто такая Заварзина?

– Кто? Что? Да она то здесь причем честное слово? Но если вам так угодно, то это моя невеста. Мы на днях подаем заявление в ЗАГС.

– Я не спрашиваю вас Солдатов невеста она вам или нет. Ваша половая

жизнь меня не интересует ни в малейшей степени. Я спрашиваю вас кто

такая Юлия Сергеевна Заварзина?

Я помотал головой.

Капитан я не пойму вас. Что вы хотите от меня услышать?

– Значит по-хорошему вы не хотите Александр. Жаль. Очень жаль. Ну что

же придется по-плохому. Вот смотрите сюда. Впервые ваша парочка

засветилась в мае минувшего года. Помните такого Михаила Афанасьева?

Я недоуменно пожал плечами:

– Михаила? Афанасьева? Что-то не припомню!

– Странно. А он вас прекрасно помнит. Вернее, ваш кулак, который ему

едва не сломал челюсть. Вы же в прошлом боксер Солдатов? И кто же вас

научил нападать на мирных граждан и не с того не с сего посылать их в

нокаут?

– Совершенно не понимаю, о чем вы говорите товарищ капитан.

– Не понимаете. Ладно. Видимо придется этапировать Афанасьева в

Величанск и организовать здесь опознание. Кстати, наш сотрудник уже был

в колонии, где отбывает наказание Афанасьев и предъявлял ему

фотографии. Вашу и Заварзиной. Вас еще так сяк, но вашу подругу

Афанасьев опознал совершенно уверено. И знаете, что он рассказал?

– Что интересно?

– А то, что он шел с совершенно мирными намерениями к своей

сожительнице дабы помириться с ней после ссоры. Но когда он проходил

через рощу возле ее дома на него напали вы с Заварзиной избили и

привязали к дереву. Он подумал, что это козни его сожительницы, которую

он подозревал в неверности, расстроился и когда его освободили

случайные прохожие пошел к ней на квартиру и будучи в оскорбленным в

своих лучших чувствах избил и сожительницу, и ее мать. О чем он сейчас

очень раскаивается, поскольку понял, что его сожительница здесь ни при

чем, а он просто стал жертвой нападения парочки хулиганов.

– Ничего себе поговорить! Он шел убивать эту свою сожительницу. Ну мне и

пришлось принять меры, чтобы не случилось беды.

– А откуда вы узнали, что Афанасьев шел убивать сожительницу? Он ничего

подобного не говорит.

–Еще бы он говорил. А узнал я это от него самого.

– Слушайте Солдатов вы только что говорили о том, что не знаете никакого

Афанасьева!

– Так я и не отказываюсь от своих слов. В тот день я видел этого обормота в

первый и как я надеюсь в последний раз в жизни.

– И что же он вот так сразу рассказал вам о своих намерениях?

– Примерно так это и было. Я долго гулял по городу. Знаете очень устал от

своих научных изысканий и решил проветриться. Случайно забрел в эту

часть города. Хотел выйти к остановке, чтобы уехать в центр. Так же

случайно встретил там Юлию. А поскольку она давно мне нравилась то я

решил подкатить к ней. Ну знаете на работе это не очень удобно. Клеить

понравившуюся тебе девушку. Коллеги могут не понять. Тем более, что на

работе к ней было не подступится. Понимаете меня?

– Понимаю, понимаю. Дальше то, что было?

– А что дальше? – я пожал плечами, – ничего особенного. Встретились, поздоровались, разговорились. Слово, за слово я предложил Юле

прогуляться по роще. Знаете там такая милая березовая роща.

– Знаю Солдатов. Прекрасно знаю. Вы не отступайте от главной темы.

– Так я и не отступаю. Идем мы значит по этой роще любуемся природой, разговариваем о том и о сем, а из-за поворота выбегает вдруг незнакомый

мужик. Нас увидел и давай орать что мол все бабы ну вы понимаете кто. И

что он идет резать свою Надьку– шлюху. И Юле как заедет по лицу! Она

даже упала. Ну, а мне то, что оставалась делать по-вашему? Вырубил я его, а когда ошмонал нашел за пазухой у этого кадра два ножа. Кухонный и

финку.

– И где они сейчас?

– Так я их выкинул. Кухонный там же, а финку в реке утопил. Все-таки

холодное оружие.

– И свидетели есть?

– Чего свидетели?

– Того как вы ножи выбросили.

– Кухонный я при Юле выбросил, а финку один утопил. Так что свидетелей

нет.

– А зачем привязали Афанасьева?

– Так чтобы он охолонул маленько. Чтобы не натворил чего, когда очнется.

Но он все равно натворил. Тут я не рассчитал. Каюсь.

– А веревку, где взяли?

– Так Юля в магазине для бытовых нужд купила. А тут такое дело. Ну она и

не пожалела. Она вообще не жадная товарищ капитан. Не то, что иные

бабы, за копейку удавятся.

–А случай с автобусом?

–А что случай с автобусом?

–Ну как вы там оказались, да еще в такой нужный момент?

–Так случайность это!

– Опять значит случайность? С Афанасьевым у вас случайность и тут то же

самое. Не многовато ли?

–Ну а я то, что сделаю раз так вышло? Мы решили с Юлей за город

съездить, воздухом подышать, а машина возьми и заглохни. Я хоть водить и

умею, но в этих стартерах да карбюраторах ни черта не смыслю. А Юля тем

более. Ну я и решил тормознуть какого– ни будь водилу, чтобы он помог

наладить машину. А поскольку Юля женщина, да еще и красивая то мы

подумали, подумали, да и решили, что это дело как раз для нее. Водилы то

сплошь мужики и красивой женщине всегда рады помочь. А для гарантии я

решил в сторонке постоять. Юля значит этот автобус тормознула, водилу к

машине привела. А пока он там ковырялся ему плохо то и стало. Кто мог

подумать, что так все выйдет? Но опять нет худа без добра. Если бы водиле

за рулем стало бы плохо, то и он сам и другие люди могли бы погибнуть, а

так обошлось.

– А от кого Астахов получил информацию о серийных убийцах?

– Точно не от меня и не от Юлии. Откуда нам такие вещи то знать? Или вы

что хотите нас записать в сообщники к этим вурдалакам? Как их? Чикатило, Сливко и третий не помню, как его зовут. Белорус какой-то.

–Михасевич.

– Вот, вот. Михасевич.

–А случай с Елизаровой?

– А что случай с Елизаровой?

– Ну как вы сумели ночью найти место, на котором душитель собирался

убить Елизарову? Какого вы вообще поперлись к ней домой?

–Ну тут я один виноват товарищ капитан. Только я один. Я действительно

наехал на Машу после первого разговора с вами. Накричал на нее. Зачем

мол она вам про меня и Юлию рассказала и все такое прочее. А ведь

разобраться вот чего я распсиховался? Ну рассказала она вам про Юлию и

про то, что у меня с ней отношения и что? Ничего ведь такого! Я потому так

долго отношения с Юлей скрывал, потому что сглаза боялся!

–Что? Чего вы боялись Солдатов? Сглаза? Я не ослышался?

– Виноват товарищ капитан. Суеверен немного. Вот понимаю, что чушь все

это, а поделать с собой ничего не могу. Я как рассуждал. Увидят все, что у

нас с Юлей отношения, начнут завидовать и сглазят. А терять ее больно не

хочется. Очень она уж редкая женщина. И красивая, и умная. Все при ней!

–Ага и сирота, да к тому же с собственной жилплощадью и машиной.

–Ну так и я про тоже.

– Так Солдатов не съезжайте с темы! Дальше, что было?

– А что дальше? Поговорил я с Машей, а она, естественно, и

расстроилась. На следующий день вечером вся в слезах позвонила Юле. Юля

встревожилась и ко мне в общагу помчалась. Мы к Маше домой и поехали. Ну

чтобы узнать, что с ней все в порядке. А ее дома и нет. И мать не знает куда она

подалась на ночь глядя, сама вся в тревоге. Мы бросились ее искать.

–И как вы нашли ее?

–Ездили, ездили и до моста доехали.

–И?

–А тут я сам ничего не понял если честно. Юля из машины вышла и говорить мол

Маша вон там в лесу и ей угрожает опасность. Ну а дальше вы все, наверное, сами

знаете.

–А Заварзина объяснила вам как-то свое поведение?

–Пыталась. Говорит, что просто почувствовала это. Я сам ничего не понимаю. Но

вообще то такое бывает. Я вот читал, что животные могут заранее разные бедствия

предчувствовать. Землетрясения, извержения вулканов. Кошки, собаки, даже

рыбы. Может и у людей такое возможно, кто знает?

–Кошки, собаки, рыбы, – с какой-то брезгливостью в голосе произнес Тарханов, да

вам Солдатов только в театре миниатюр выступать. Не ту профессию вы себе

выбрали.

–Вы же говорили, что у меня таланта нет.

–Говорил, но как вижу ошибался. Каюсь. Я так понимаю вместо того, чтобы

говорить правду вы решили поюродствовать.

–Да правду я и говорю. А вы мне не верите. Какой резон мне вас обманывать?

–Видимо есть резон у вас...

Тут вдруг хлопнула дверь и Тарханов шустро вскочил из-за стола и произнес:

–Здравия желаю, товарищ полковник!

Я обернулся и увидел, здорового, под два метра ростом амбалистого мужика с

очень знакомым лицом. Лицом Ярика Гордеева. И я понял, что удостоился чести

лицезреть его отца полковника КГБ Гордеева.

–Ну что? Каковы результаты беседы? – спросил Гордеев.

–Отрицательные товарищ полковник. Правды не говорит, валяет дурака.

–Дурака говоришь валяет? Ну ка капитан покинь нас ненадолго. Я сам с ним

попробую поговорить.

Тарханов шустро выбрался из-за стола и быстро покинул кабинет. Гордеев уселся

на его место и долго пристально смотрел на меня.

–Вы понимаете Солдатов, где вы находитесь и какими могут быть последствия для

вас лично в случае, если вы не прекратите демонстрировать нам ваше упрямство?

– наконец прервал он свое молчание.

–Я все прекрасно и полностью понимаю товарищ полковник! – ответил я Гордееву.

–Ну, а если вы все так хорошо и полностью понимаете, то почему же вы валяете

дурака и не идет на контакт с нами?

– Товарищ полковник, объясните мне пожалуйста, что вы от меня хотите? А то

товарищ капитан все говорит какими-то загадками и не верит не одному моему

слову! Один вопрос кто такая Заварзина чего стоит! Когда я говорю в ответ, что это

моя невеста товарищ капитан заявляет, что его не интересует моя половая жизнь

и повторяет свой вопрос. А я не могу ответить ему ничего поскольку не могу понять

самого смысла того, о чем меня спрашивают.

Гордеев с интересом посмотрел на меня и сказал:

–А вы хам Солдатов. В конец оборзевший хам. Вы что же думаете вам сойдет с рук

такое вот поведение? На чью поддержку и помощь вы рассчитываете осмелюсь я

спросить вас?

В ответ я лишь пожал плечами.

–Хотя я, кажется, догадываюсь, – продолжил он, – вы очевидно рассчитываете на

помощь этого старого соратника Бокия и Артузова Павла Трофимовича

Дмитриева. Я угадал?

Я продолжал молчать, а Гордеев с удовлетворением в голосе произнес:

–Вижу, что угадал. Так вот Солдатов если это так, то ваши расчёты ни на чем не

основаны. Наш уважаемый Павел Трофимович умеет конечно и очаровать, и

пустить пыль в глаза и представить себя этакой крупной величиной. Беда

заключается только в том, что он этой крупной величиной ни разу не является.

Понимаете меня? Вы приняли фантазии и мечты человека, который давно

находится не у дел за чистую монету. И строите на них расчет. И поэтому так

некачественно себя ведете. А в реальности Павел Трофимович не просто давно

отыгранная карта, которая уже ни на что не влияет. Он ко всему прочему много лет

находится на подозрении у органов из-за некоторых не вполне проясненных им

лично моментов своей служебной биографии. Он не говорил вам почему живет в

Величанске?

–Сказал, что служил здесь в местном МГБ после войны и город ему понравился. И

еще сказал, что любит русскую провинцию и предпочитает ее столицам, хотя в

столицах и жить удобнее.

–И вы поверили этому Солдатов? Неужели вы настолько наивны? Дмитриев

находится здесь потому, что признано нежелательным его проживание в Москве.

После возвращения из одной из своих загранкомандировок он попал под

подозрение в том, что во время ее имел не санкционированные контакты с одной

из иностранных спецслужб. Говоря простым языком, его подозревали в измене

Родине. Понимаете, Солдатов в измене! Тогда не нашлось достаточных

оснований для привлечения его к ответственности, но тем не менее доверия к

нему нет. И было принято решение фактически сослать его сюда в Величанск на

второстепенную должность, с негласным запрещением для него проживать в

Москве. А вот его жену осудили, и она отбыла срок в лагере на Колыме. И кстати до

сих пор не реабилитирована, несмотря на неоднократные попытки Дмитриева

добиться этого. Вот так обстоят дела с этим вашим новым знакомым Солдатов!

Я опять пожал плечами.

–А мне то какое дело до всего этого? Это все ваши дела. Я в них не разбираюсь. А с

Павлом Трофимовичем общаюсь лишь потому, что человек он интересный. Лично

знал Маяковского, Булгакова, Есенина да много кого еще. А какой он рассказчик!

Заслушаешься! А о своей службе в вашей организации он мне ничего не

рассказывал.

–Да рассказчик он действительно отменный. Что есть то есть. Рассказывать он

умеет. Сам в свое время не против был послушать байки в его исполнении. Но я

так понимаю Солдатов, что идти на контакт с нами вы отказываетесь

категорически?

–Товарищ полковник, я буду только рад помочь вам чем могу, но я решительно не

понимаю, чего вы от меня хотите. Товарищ капитан так ничего мне не разъяснил

толком за все время нашей беседы. Может быть, вы мне разъясните?

Гордеев посмотрел на меня каким-то задумчивым взглядом хмыкнул и крикнул:

–Тарханов!

Дверь открылась и в кабинете появился Тарханов. Как видно все это время он

стоял под дверью.

–Этого гражданина, -Гордеев указал на меня пальцем, – определишь на ночлег в

изолятор. Пусть посидит, подумает. Если чего надумает, то вызовешь завтра и

спросишь. Ну а в зависимости от того, что он за ночь надумает и будем решать, что с ним дальше делать и какие меры воздействия к нему применить в случае, если он и дальше продолжить упрямится. Приятных сновидений в нашем

изоляторе Солдатов! – Гордеев встал из-за стола и вышел из кабинета.

– Ну что Солдатов допрыгался? – веселым голосом спросил меня Тарханов беря в

руку трубку телефона, – говорил я тебе с нами, с нашей организацией шутки плохи.

Ты все не верил. Вот теперь посиди. А завтра вернемся к этому разговору. Алло!

Слава? Зайди ко мне. Надо клиента в изолятор препроводить. Да. Устное

распоряжение полковника Гордеева.

Через несколько минут появился Слава. Меня вежливо попросили встать со стула

и следовать с вещами “куда следует”. Это “куда следует” оказалось глухим

отсеком коридора, по сторонам которого размещалось несколько окрашенных

серой краской металлических дверей. Слава открыл одну из них и произнес:

–Заходите.

Я зашел и оказался в маленькой камере, в которой увидел жесткие нары без

постельного белья, стол со стоящей рядом с ним привинченной к полу табуреткой.

В углу размещалась раковина с краном и унитаз. Под потолком висела ярко

горевшая лампочка. В камере было еще и крошечное зарешеченное окошко.

Осмотревшись, я сказал сам себе:

–Да Сашок. Это тебе не гостиница “Космос”.

Я бросил на нары свои пальто и шапку и сам уселся на них привалившись к стене.

Некоторое время я сидел совершенно не подвижно. Потом я почувствовал

голодное урчание в желудке и вспомнил, что так и не отведал сегодня очередного

роскошного ужина которыми часто баловала меня Заварзина. Посидев еще не

много, я широко зевнул. Время было уже позднее и пора было ложиться спать.

Приспособив свое пальто в качестве подушки, я улегся на нары отвернувшись к

стене и закрыл глаза. Однако тут же выяснил, что мне очень мешает свет

лампочки, висящей под потолком. Поворочавшись немного, я накрыл лицо своей

шапкой. Потом как-то незаметно и достаточно быстро уснул.