Текст книги "Аспирант. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Влад Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

шампанского. Судя по довольному лицу своей мамы, я понял, что будущая

невестка сумела произвести на нее положительное впечатление. Она даже

не ворчала на отца за то, что он “прикладывается к бутылке раньше срока”, что нередко бывало в предыдущие года. Наконец все хлопоты, связанные с

сервировкой, закончились и мы расселись за столом для проводов Старого

года. Мне в руки сунули бутылку шампанского, из которой я начал медленно

выкручивать пластмассовую пробку.

Раздался хлопок. Из горлышка бутылки потянулся дымок. Я привстал и

начал разливать вино по бокалам.

– Ну за Старый год!

Глава 5

Мы весело провожали Старый Год. Некоторая неловкость, которая

возникала всегда, когда в компании давно и хорошо знавших друг друга

людей появлялся новый и совершенно не знакомый большинству из них

человек быстро ушла. Я вновь поразился способности Заварзиной быстро

подстраиваться под совершенно незнакомых ей людей причем

подстраиваться совершенно органично и как казалось безо всякого

напряжения и фальши. От ее вчерашнего волнения не осталось и

малейшего следа.

Мама смотрела на Юлию уже почти влюбленными глазами. Видимо во

время совместных кулинарных работ на кухне она получила от нее

необходимый минимум информации, и эта информация пришлась ей

вполне по душе. Она даже почти прослезилась, когда Юлия подняв свой

бокал с шампанским произнесла тост:

– Я хочу выпить за то, что в уходящем году я узнала, как следует Сашу.

Узнала его как достойного и надежного мужчину. Спасибо вам Николай

Матвеевич и Наталья Владимировна, что вы вырастили такого

замечательного сына.

Выслушав этот тост, мама промокнула глаза платком и сказала в ответ:

– Спасибо тебе Юля. Уж извини нас если что не так мы люди простые.

– Все просто замечательно Наталия Владимировна, мне у вас очень

хорошо.

Я усмехнулся про себя. Мне хорошо была известна эта манера моей

матери прикидываться этакой простушкой. Каковой она на самом деле

нисколько не являлась. Мне показалось, что Заварзина тоже очень быстро

поняла это.

Чуть позже я вышел с отцом на террасу “покурить”. Папа закурил пустил

струйку дыма вверх и сказал:

– А эта твоя Юлия, смотрю ничего. Умеет себя держать. И гонора никакого.

Если так, то повезло тебе Сашка. Смотри все при ней. И внешность, и

голова варит и характер хороший. И с чего это как ты говорил ее стервой

считают?

Да так, – ответил ему я, – некоторые не вполне сознательные элементы

пытались это дерево по-быстрому срубить. Ну там тачки, шмотки, кабаки, в

общем прельстить ее красивой жизнью. А она, видишь ли, не клюнула. А

они обиделись и стервой ее ославили.

– А ты то Сашок чем ее прельстил если не секрет?

– Да как сказать... Общие интересы у нас внезапно оказались. И общее

дело. Так и сблизились. Ну а дальше все и завертелось. Я сам, честно

говоря, этого не ожидал. В общем так вышло.

– Да-а жизнь она такая штука. Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Ты

смотри не теряйся, а то упустишь эту свою Юлию. На красивых женщин

знаешь ли претендентов всегда много.

– Знаешь я понял только то, что она абы с кем не пойдет. Человек она

сложный и так вот просто угодить ей нельзя. Простые приемы в ее случае не

срабатывают. И, кроме того, материально она вполне обеспечена, а

жадного влечения к благам я у нее пока не заметил.

– Ну еще бы не обеспечена. Вижу. На “шестерке” разъезжает. Это тебе не

фунт изюма.

– Это ей от отца досталось.

– От отца говоришь? Ну ладно. Пошли за стол. А то я смотрю мать уже

Юлии совсем на уши присела.

Мы вернулись за стол. Мама и Юлия разговаривали уже с таким видом, что

они знакомы друг с другом не один год, а не увиделись впервые всего пару

часов назад. Судя по выражению лица моей матери общение со своей

будущей невесткой доставляло ей большое удовольствие. Она даже не

подкалывала как обычно отца за то, что он был уже порядочно навеселе

хотя до боя курантов оставалось еще достаточно времени.

Мы продолжали выпивать и закусывать, пока наконец стрелки часов не

подошли к цифре двенадцать из телевизора раздался звук курантов и

наступил тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Я чокнулся еще раз с

отцом выпил коньяка из бокала и вдруг почувствовал, что больше не могу ни

есть не пить. Тут мне в голову пришла как мне показалось прекрасная идея.

– Слушайте, а пошли сходим на Центральную площадь к елке. Тут и идти то

всего ничего. А то я уже не могу ни есть, ни пить.

– Идите вдвоем с Юлией, – ответила мне мама, а я лучше с отцом останусь,

“Голубой огонек” посмотрю, а то он уже совсем наклюкался, – и она кивнула

головой на отца, который действительно уже начинал клевать носом.

Мы вышли на улицу. Небо прояснялось и в разрывах облаков виднелись

мерцающие звезды. Ощутимо подмораживало.

– Пошли быстрее, – сказал я, – тут недалеко. Старо Петровск небольшой

город. Хотя и районный центр.

– Знаешь, – сказала мне Юля, – когда мы шли по освещенной редкими и

тусклыми фонарями улице, я давно уже не праздновала Новый Год в

семейном кругу. Не в той прошлой своей жизни ни в этой. В той жизни у

меня, по сути, и семьи нормальной не было и Новый год для меня, в

сущности, был обычным днем. Я или работала за компьютером, либо

ложилась спать. Глеб мой муж предпочитал уходить в какой– ни будь

дорогой кабак и там напиваться до положения риз в честь праздника. Мы

уже давно не изображали дружную семью он кстати и не требовал этого, а я

была благодарно ему за это. А детей, ради которых надо было устраивать

праздник у нас, не было. А когда я оказалась здесь в так сказать новой

семье...знаешь я понимаю, что с какого-то бока эти люди мне все же

приходились родителями, хотя бы родителями моего нынешнего тела. Но

воспринимать их в таком качестве я так и не научилась. Так что волей– не

волей получалось, что они сами по себе, а я сама по себе. Прежняя Юлечка

была девушкой общительной и имела массу знакомых, но, честно говоря, это были не те люди, с которыми мне хотелось бы общаться сколько– ни

будь длительное время.

Заварзина замолчала. Я прислушался к хрусту снега под нашими ногами.

Она вздохнула и продолжила:

– Так я избавилась от друзей прежней Юли, а новых как-то не приобрела.

Единственно кто был этому рад, так это мои новые родители. Это были люди

с таким комплексом из “грязи в князи” и их естественно очень возмущали

похождения их дочери и конечно же они были буквально на седьмом небе

от счастья когда их “дочь” прекратила свои гулянки, порвала со всеми

своими сомнительными друзьями и подругами и стала учиться

превратившись в этакую пай– девочку. Заварзины были люди не очень

умные и поэтому столь резкое изменение в поведении их дочери нисколько

их не насторожило. Заварзин даже был доволен этим. Он посчитал, что

наконец-то достигли цели его нотации которые он много раз читал своей

дочери. А Юлечка, судя по всему, пускалась во все тяжкие, в первую

очередь в знак юношеского протеста против того лицемерия, которое

царило в ее семье. Девочкой она, была очень неглупой, хотя и без царя в

голове. Но в любом случае я благодарна своим новым “родителям” за то, что они не плохо материально обеспечили меня. Я сейчас имею и квартиру, и машину, и хорошие деньги на книжке в сберкассе. Кстати, раньше у меня

были подозрения, а теперь я уверена, что смерть моего нового отца была

совсем не случайной. Он видимо был замешан в каких-то крупных

махинациях. Он же заведовал распределением жилья.

– Убийство, самоубийство? – спросил я.

Юля в ответ лишь пожала плечами и продолжила: на – Так чему я все это говорю. А к тому, что Новый год как известно в

первую очередь праздник семейный. А поскольку нормальной семьи у меня

уже давно не было, то не было у меня и Нового года. Вернее, этот день

практически ничем не отличался для меня от других будних дней. Ну разве, что я поздравляла своих знакомых и выпивала фужер другой шампанского, а в последнее время рюмку– другую коньяка. И все на этом заканчивалось.

А сегодня благодаря тебе и твоей семье я впервые за много лет

почувствовала себя иначе. Я вновь ощутила прикосновение праздника.

Ощутила то, что ощущала, пожалуй, только в детстве. И я очень благодарна

тебе за это.

– Вот! – я поднял указательный палец вверх, – я же говорил тебе, что будет

все классно. А ты мне все не верила и тряслась как овечий хвост, при виде

стаи волков. Было это?

– Ну я боялась, что твои родители не примут меня. По крайней мере сразу.

И будет это постоянное ощущение неловкости и напряженности. Что я

только испорчу вам весь праздник. К счастью, я ошиблась. Кстати, у тебя

очень классная мама. Полагаю мы с ней подружимся. Понимаешь для

невесток свекровь это проблема подчас покруче так называемой проблемы

тещи. Только анекдотов про это никто не сочиняет.

–Видимо потому, что анекдоты сочиняют только мужчины и в первую

очередь для мужской аудитории, – буркнул я, – ты говорила про то, что не

любила своего второго мужа. А зачем тогда вышла за него?

– В жизни бывает не все так просто как кажется. В тебе Санечка по– моему

еще много юношеского максимализма. Я действительно не любила Глеба.

Но в то же время я была очень благодарна ему. Мы познакомились в очень

трудное для меня время. Я все не могла никак забыть Олега и его гибель.

Моим единственным желанием, самым сильным и все поглощающим была

месть Нечаеву. Но в то же время я прекрасно понимала, что отомстить ему я

не могу никак. И все мои попытки кончатся тем, что меня в конце концов

вытащат из какого– ни будь пруда с привязанным к ногам куском бетона.

Или я вообще пополню собой ряды без вести пропавших. Людей, которые

раз вышли из дома и бесследно исчезли. И их больше никто никогда и

нигде не видел. Ни живыми, ни мертвыми.

– И что этот твой Глеб? Кто он, кстати, был по профессии?

– Офицер ФСБ. Эта организация пришла на смену КГБ. Так вот Глеб

объяснил мне, довольно кстати доходчиво, что месть, во-первых, не может

быть главным в жизни, а во– вторых, отомстить можно и спустя много

времени. Главное дожить до этого времени. А сейчас у меня нет

возможности отомстить Нечаеву и все может закончиться очень печально

для меня по крайней мере. И предложил выйти за него замуж пусть даже

фиктивно. После этого он смог бы увезти меня к себе в Москву, из

Величанска оставаться в котором мне было нельзя по соображениям

безопасности. Я подумала и согласилась. Вот так я оказалась в столице и

сделала в общем то не плохую карьеру журналистки. Глеб по началу очень

помог мне в этом.

– А что у тебя происходило со свекровями? – сменил я тему.

– Моя первая свекровь, мать Олега, была чудесной женщиной. Она

ненадолго пережила его. Вообще в моем первом браке все было слишком

хорошо. Долго так не бывает. Я, кстати, этого не понимала и выпила у Олега

очень много крови. Была молодая и глупая. Вот когда его не стало, то только

тогда я поняла какой прекрасный человек жил со мной и сколько сил и

самообладания пришлось приложить ему, чтобы вытерпеть все мои

закидоны. А в случае с матерью Глеба все было ровно наоборот. Это была

очень ревнивая и подозрительная женщина с тяжелым характером. Для нее

я была жалкая провинциалка, практически “лимита” претендентка на

московскую жилплощадь. К счастью, мы с ней общались не много. Глеб

сумел избавить меня от этого удовольствия.

– Ну думаю, что моя мама все же будет полегче. Да и на жилплощадь ты

явно претендовать не собираешься. Только хочу предупредить тебя, что моя

дорогая родительница совсем не так проста, как хочет казаться.

– О не волнуйся Саша, я это поняла практически сразу. Твоя мама

настоящий специалист по добыванию нужной ей информации. Особенно

из особ женского пола, которые претендуют на сердце ее единственного

сына. Видел бы ты какой корректный и в то же время очень подробный

допрос она мне устроила. Надеюсь, что результатами его она все же

осталась довольна.

–Надеюсь, что ты осталась не в обиде на нее?

– Ну что ты, какая тут может быть обида. На ее месте я, пожалуй, поступила

бы точно так же.

Разговаривая таким образом, мы наконец то дошли до Центральной

городской площади, на которой стояла огромная украшенная игрушками и

гирляндами новогодняя елка. Вокруг нее клубилась порядочная толпа

народа. Раздавались громкие и не вполне трезвые голоса, поздравлявшие

друг друга с наступлением Нового года, кто-то нестройно пел в общем

вокруг елки царила обычная суета, которая бывает в единственный раз в

году в новогоднюю ночь.

Мы подошли поближе. Я вытащил из кармана два бенгальских огня поджег

их, один оставил себе, а второй протянул Юлии.

– С Новым годом Юля! – произнес я, крепко обнял ее и поцеловал в губы.

Присмотревшись повнимательнее к окружающим, я заметил вдруг

знакомое лицо, своего одноклассника Виталика Тимофеева. Он стоял

рядом с какой-то девушкой, которая тоже показалась мне знакомой.

– Виталик, – радостно крикнул я, – и приветственно замахал рукой.

Он обернулся, обернулась и стоящая рядом с ним девушка. Я узнал в ней

старую еще школьную любовь Виталика Иринку Чернову. Их любовь была

такая пылкая, что все были уверены, что после окончания школы они

поженятся. Однако в конечном итоге, что-то у них не срослось. Виталик, как

и я срезался на вступительных в универ, ушел в армию, а Иринка то ли не

дождалась его, то ли произошло еще что-то, короче вернувшись после

дембеля домой он быстро женился на какой-то мутной девице. И вот спустя

столько времени я вновь увидел их вместе.

– Санек! – радостно завопил не вполне трезвый Виталик и подбежав крепко

обнял меня, – сколько лет сколько зим! Тыщу лет не виделись. Как ты

поживаешь? Что делаешь?

– Хорошо поживаю. В аспирантуре учусь. Вот познакомься это моя будущая

жена Юлия. Сегодня ей официальное предложение сделал, и она

представь себе согласилась! А ты я смотрю с Иринкой опять? А что твоя

половинка? Не заругает? Или она у тебя не ревнивая?

– Ха! Нету второй половинки. Все. Баста! Развод и девичья фамилия! Я

теперь свободен как ветер. Вот надеюсь меня Иринка за мою глупость

простит. Простишь Ир?

Чернова подошла к нам и улыбнувшись сказала:

– Здравствуй Саша! Это твоя невеста? А тебя Тимофеев я еще подумаю

прощать или нет. Поглядим на твое поведение.

– Слушай Санек я же когда в армию уходил мне Иринка обещала

дождаться. И ждала меня на самом деле. Почти каждый день письма мне

писала. А мой приятель помнишь из параллели Димон Коротеев

оказывается в нее тайно влюблен был и решил ее отбить. Ну и начал мне

писать мол то и се, Иринка твоя тебе не верна, гуляет и все такое. А я-то

дурак уши развесил и поверил этому гаду. Так мне обидно стало! Ну и после

дембеля я к ней даже не зашел ни разу. А она тоже гордая вся из себя нет, чтобы со мной встретится да поговорить по душам. В общем женился я

скоренько на одной грымзе. А тут как-то встретились случайно с Иркой, да и

поговорили. Она мне на все глаза и открыла. Этот Димон к ней оказывается

долго подкатывал. Да только не обломилось ему ничего. А Ирка прикинь, до

сих пор так замуж и не вышла. Ну я свою грымзу и послал. Задолбала она

меня. Гуляет налево. Хозяйка из нее так себе. Хорошо детей с ней не

нажили. Вот я к Ирке и пришел. Надеюсь, простит меня дурака. Надо же в

ком я усомнился.

Лицо Виталика было так счастливо, что я не выдержал и радостно

рассмеялся. Рассмеялся в ответ и Виталик...

– Слушай Сашок, – спросил он меня, – ты к нам надолго? А то приходи ко

мне сегодня после обеда в гости. Сам приходи и девушку свою приводи.

Мы возвращались с Юлей домой. Она долго молчала, а потом посмотрев

на меня произнесла:

– Видишь, как важно доверять друг другу? Твой одноклассник не поверил

своей девушке и чуть не сломал жизнь. И ей, и себе. А мы будем доверять

друг другу?

– А что нам остается делать? – ответил ей я и обняв вновь поцеловал ее в

губы.

Глава 6

Когда мы вернулись назад то в доме было уже тихо. Родители, насмотревшись “Голубого огонька” легли спать. Я уселся за праздничный

стол налил себе рюмку коньяка из бутылки подаренной Заварзиной, выпил, закусил долькой мандарина прислушался к своим ощущениям и произнес:

– Класс! И где ты Заварзина берешь такой вкусный коньяк?

– И мне налей! – потребовала Юлия.

Мы выпили посидели еще немного и решили, что пора ложиться спать. Я

прошел в свою комнату, в которой уже был предусмотрительно разложен и

застелен постельным бельем мой диван.

Уже засыпая я спросил Юлю:

– Слушай, а когда мы заявление подавать будем?

– Эмм, не хочу зимой замуж выходить. Хочу весной, – ответила она мне

сонным голосом.

– Ну так вроде в ЗАГСе три месяца на размышление дают. Как раз будет.

– Ну тогда можно сходить в ближайшие дни. Только я фамилию менять не

хочу.

– Да не меняй. Мне все равно если честно. Еще какие-то пожелания

будут?

– А можно будет организовать свадьбу по скромнее, без купеческого

размаха? Или у вас так не принято? Меня знаешь особенно эти пупсы на

капотах почему-то бесят.

– Надо с предками поговорить. Как они к этому отнесутся. А так в принципе

я эти фестивали сам не сказать, чтобы любил. Одна пустая трата денег.

Лучше их вложить в хозяйство молодой семьи.

– Какой ты у меня бережливый, – сказала Юля, – и потерлась своим носом о

мою щеку.

Мы проснулись довольно поздно как бывает обычно после новогодней

ночи. Мои родители уже встали к тому времени, мама вовсю ушла в

утренние хлопоты наводя порядок после ночного пиршества. Отец

слонялся по дому с довольно помятым видом, который без лишних слов

указывал на то, что вчера он несколько переборщил с алкогольными

напитками.

Позавтракав, я предложил Юлии прокатиться по городу.

– Хочу показать тебе свою малую родину, – сказал я ей.

Юлия выгнала машину на улицу, я сел в нее, и мы поехали по пустынным

улицам, на которых лишь изредка мелькали одиночные пешеходы. Вокруг

царила та тишина и пустота, которая бывает на улице каждого российского

города один день в году 1 января, когда население огромной страны

дружно отсыпается после бурно проведенной новогодней ночи.

Мы доехали до центральной площади, вновь полюбовавшись на

огромную елку, стоявшую сейчас в полном одиночестве, затем следуя моим

указаниям Заварзина свернула на улицу имени 28 панфиловцев, и я

показал ей здание средней школы №3, в которой я проучился целых десять

лет. Покрутившись еще в центре, мы наконец подъехали к зданию

районного краеведческого музея, размещенного в старинном двухэтажном

“купеческом” особняке.

– Это наш краеведческий музей. Кстати, очень хороший. Экспозиция

мало в чем уступает областному музею. Жаль, что сегодня выходной, а то бы

непременно зашли.

– Ничего. Надеюсь, я еще не раз побываю здесь. В следующий раз

непременно зайдем, – успокоила меня Юля.

Мы объезжали мой Старо Петровск я по ходу движения показывал

Заварзиной местные достопримечательности и соответственно

рассказывал о них.

– Какой милый городок. Очень уютный. Ты знаешь я в свое время

объездила почти всю область, а вот сюда так и не попала. Вот интересно

почему? Я смотрю у вас здесь очень много садов. Наверное, летом здесь

просто замечательно.

– У нас еще и речка имеется с песчаным пляжем. Как на море. И пруды. А

летом здесь действительно классно. Приезжай на пару недель. Не

пожалеешь.

Мы закончили нашу экскурсию у ворот электромеханического завода.

– А это индустриальное сердце Старо Петровска, наш

электромеханический завод. На нем кстати работает мой отец. Недавно его

повысили до главного инженера. Я тоже на нем работал, несколько месяцев

до армии. Вообще то Старо Петровск основан еще при Иване Грозном, но

долгое время это было большое торговое село. Городом он стал лишь в

девятнадцатом веке. В 1867 году. А этот завод построили в тридцатые годы.

У нас есть еще промышленные предприятия, но значительно меньшие по

размерам. А этот завод аж республиканского значения.

– Слушай, а ваш Старо Петровск очень компактно расположен, – сказала

мне Заварзина, – я смотрю его, наверное, можно обойти весь где-то за час.

– Сам город, вернее его основная часть, пожалуй, да. Но еще имеются

пригороды, а они как раз довольно здоровые и разбросанные. Ладно

основные достопримечательности мы уже осмотрели, поехали в гости к

Виталику. Он, наверное, уже проснулся.

Виталик жил в новом микрорайоне в пятиэтажном доме. Его квартира

находилась на пятом этаже. Я позвонил и дверь нам открыла Иринка

Чернова.

– О Саша, Юля! Заходите скорее. Виталик только, что вспоминал про вас.

Мы зашли в квартиру. Навстречу нам вышел радостно улыбающийся

Тимофеев.

– Привет, привет, – поздоровался он с нами, – какие люди! Не забыли значит

про мое приглашение? А мы тут с Иркой одни время коротаем, предки мои

ушли к друзьям в гости, а мы сейчас быстро чего – ни будь на стол соорудим.

Мы сели выпивать и закусывать. Правда Юля категорически отказалась от

алкоголя.

– Нельзя. Я за рулем.

Так в веселом трепе мы проводили время. Короткий зимний день

клонился к завершению и за окном быстро сгущались сумерки.

В конце концов изрядно захмелевший Виталик взял в руки гитару и

попробовал, что-то изобразить на ней. Конечно, лучше бы он вовсе не

делал этого поскольку природа весьма экономно наделила его

музыкальным слухом и голосом. Несколько минут мы терпеливо слушали

его фальшивые завывания, но затем наше терпение иссякло. Первой не

выдержала Заварзина. Она подошла к незадачливому певцу и забрала

инструмент из его рук.

Затем ничего не говоря она несколько минут настраивала гитару, а

закончив исполнила несколько песен из репертуара ВИА “Пламя”. Я

никогда не слышал поющую Заварзину и даже не предполагал, что она

может так очень и очень недурно петь, и играть на гитаре. Юля оказывается

обладала очень и очень неплохим контральто.

Исполнив “на бис” еще пару песен Юлия завершила свое выступление, и

мы засобирались домой. Когда мы вышли на улицу я не преминул заметить:

– Слушай Заварзина, ко всем своим дарованиям ты еще и певица. Какие

таланты о которых я даже не догадываюсь зарыты в тебе?

– Тоже нашел певицу, – махнула она рукой, – хотя в будущем разведется

такое огромное количество бесталанных и безголосых певцов и певиц

разевающих рот под фонограмму, что по сравнению с ними я конечно

почти гений. А голос это не мой, а Юли Заварзиной. Она как видишь была

далеко не бесталанной девушкой, хотя я тоже достаточно музыкальна.

Любила в первой своей жизни побренчать на гитаре и фортепиано.

Наконец мы вернулись ко мне домой. На предложение моей мамы сесть и

поужинать я только махнул рукой. Мы с Юлией уединились в моей комнате.

Юля еще раз внимательно осмотрела ее больше всего ее привлекли мои

книжные полки. Посмотрев на их содержимое, она утвердительно кивнула

головой и произнесла:

– Я вижу, что ты Санечка весьма начитанный молодой человек.

– У нас в семье любят и ценят книги. Родители, кстати, собрали очень

неплохую библиотеку. В ней, между прочим, не только Дюма есть.

– Ох уж этот Дюма! Почему-то этот французский романист стал таким

популярным у нас. А держать его опусы в своей домашней библиотеке

престижно, в независимости читают его хозяева или же нет.

–А мне нравится Дюма. Особенно “Граф Монте-Кристо”.

–Ну “Граф Монте-Кристо” пожалуй самый не простой его роман.

– Слушай Заварзина, – переменил я тему разговора, – не знаю как ты, но у

меня возникло четкое ощущение того, что я наелся “оливье” на целый год

вперед.

Юля усмехнулась в ответ.

– Новогодние праздники всегда большая и опасная нагрузка даже для

здорового организма. Но здесь в СССР они длятся всего пару дней поэтому

все это не так страшно. А в будущей России они все это безобразие будет

продолжаться больше недели. Сначала Новый год, потом Рождество.

Этакий всероссийский полуторанедельный запой.

– Что и Рождество праздновать разрешат?

– А как же. Разрешат. Более того власть предержащие начнут наперебой

демонстрировать показную религиозность. Особенно нелепо это будет

выглядеть в исполнении бывших членов ЦК КПСС. Но как ты понимаешь это

будет таким же лицемерием, как и сейчас. Когда те же самые люди клянутся

в верности идеалам марксизма-ленинизма. В которые они сами давно уже

не верят.

– А во что они верят интересно?

Заварзина пожала плечами.

– По– моему не во что. Вернее, верят во власть, в деньги, в свое право

вершить судьбами миллионов, не спрашивая их согласия на это. И в то, что

это право принадлежит им по факту рождения. В будущем эти персонажи

очень полюбят называть себя “элитой”.

– И даже такие как это твой Нечаев?

– Такие как Нечаев будут считать это в первую очередь.

– Слушай, Санечка, – продолжила Заварзина положив свою голову мне на

плечо, – мне третьего числа кровь из носу надо быть в универе. Так что

завтра, самое позднее после обеда мне надо уезжать в Величанск.

–Ну мне надо в универ чуть по позже, но уговорила. Поедем завтра вместе.

– А как твои родители? Не обидятся?

–Не переживай Заварзина насчет моих родителей. Они поймут все

правильно. В кои-то веки их непутевый сын решил жениться и даже привез

свою невесту к ним на смотрины. Один этот факт полностью затмит всю их

горечь от скорого расставания со мной.

Как я и предполагал известие о том, что мы с Юлией вынуждены уезжать не

особенно сильно расстроило моих предков. Мама правда немного

поворчала на предмет того, что я “мог бы задержаться еще на пару дней”, но и то она сделала это явно для проформы. На следующий день после не

долгих сборов, сразу после обеда мы с Юлией отбыли в Величанск.

Когда мы уже въезжали в город Заварзина обернулась ко мне и сказала:

–Знаешь Саша я вот подумала и хочу предложить тебе переехать ко мне

совсем. Ну что тебе делать в этой общаге? Тебе не надоело еще ютится в

ней?

–А как же мой пламенный сосед, аспирант Химфака Лев Фридман? Мне

будет не хватать общения с ним.

– Я понимаю, что вам мужчинам необходимо общение друг с другом. Когда

тебе захочется увидеть своего друга Леву то ты всегда можешь это сделать.

Можешь периодически даже оставаться ночевать в этой своей общаге.

–И ты совсем не будешь ревновать?

–Не буду обещаю. Я понимаю, что мужчинам надо время от времени

отдыхать от нас женщин. Когда я была молода я не понимала этого и жутко

ревновала Олега ко всем его друзьям. Знаешь какие сцены я ему

закатывала, когда он собирался к ним? Потом мой второй муж Глеб

объяснил мне кое-что. И я надеюсь, что я это запомнила и усвоила.

– Чем больше я тебя узнаю, тем больше убеждаюсь в том, что ты Заварзина

не жена, а золото! И уже не вериться, что по началу ты выглядела

законченной стервой. Я, пожалуй, приму твое предложение.

– Для кого стерва, а для кого золото. Все зависит от того, как обращаться со

мной...

На следующий день вечером прихватив кое-какие подарки, я решил

навестить своих родственников и поздравить их с наступившим Новым

годом так сказать непосредственно. Поскольку Заварзина оказалась

занята на кафедре до позднего вечера я вынужден был отправиться один.

Анна Петровна встретила меня как обычно радостно и приветливо. Дядя

Герман же напротив был хмур и немногословен.

– А где Юлия? – спросил он меня, – я вас по отдельности, что-то отвык уже

воспринимать.

– Занята на работе.

– Значит занята. А вообще-то мне бы не плохо было ее увидеть. Опять

убийство у нас. И прямо на Новый год.

–Маньяк?

– Он самый. Почерк один в один.

– И опять ни зацепок, ни свидетелей?

– Почти. Убитая женщина не самого правильного поведения. Пьющая.

Поссорилась с сожителем и убежала из дома. Он малясь ее поколотил.

Тоже алкаш. Ну а вблизи автобусной остановки села в машину и привет!

Труп нашли в лесополосе на следующий день. Вся таже картина. Удар по

голове, далее изнасилована и задушена. Одежда на трупе в клочья. Ее

сожителя взяли конечно, колем, но по мне глухо там все. Не он это сделал.

– А что за машина была не выяснили?

– “Каблучок” вроде. Но ни номера, ни каких-то особых примет свидетели не

заметили. Да что примет, цвета машины никто не помнит. Темно уже было.

Так что Юлию мне бы увидеть было бы в самый раз. Я ей звонил первого и

второго числа, но к телефону никто не подошел.

– А ее не было. Я ее в Старо Петровск возил. Вернулись в город только

вчера под вечер.

– На смотрины родителям возил? Ну и как результат? Понравилась?

– Вроде да.

– Ну я и не сомневался. Твоя Юлия если захочет кому угодно понравиться

сможет. Впрочем, верно и обратное. Свадьба то когда у вас?

– Думаем к весне поближе организовать.

– К весне поближе...да весной жениться самый раз согласен. Но хочу еще

раз Сашок предупредить тебя насчет твоей Юлии. Ты все взвесил и

продумал раз жениться на ней хочешь?

– Да в чем дело дядя Герман, я не пойму честное слово! Ты меня все насчет

ее предупреждаешь и предупреждаешь. Как будто ревнуешь. А между

прочим, она тебе пользы не мало принесла! А у меня складывается

впечатление, что ты ее на дух не переносишь!

– Не кипишуй Сашок. Нравится мне твоя Юлия. Да она любому мужику

понравится разве что за исключением какого-то извращенца, которого

только рябые да горбатые возбуждают. И пользы от нее я много поимел

верно говоришь. И умная она. И не свистулька– вертихвостка какая– ни будь.

Все верно. Не женщина, а золото.

– Тогда в чем дело? Я что-то тебя не понимаю!

– А дело Сашок в том, что как бы это тебе передать? Опасная она. И для

себя, и для тебя. Для себя в первую очередь. А потом уже для тех, кто

поблизости ее оказался. И уверен, что она это сама прекрасно понимает.

Иначе почему при всех своих выдающихся данных она до сих пор одна?

– Что-то я тебя не пойму, дядя Герман, и в чем это, по-твоему, Юлия так

опасна. И для себя, и для меня?

–А тем, что не такая она как все. Будто с Марса прилетела. И эти ее

способности. Уж слишком она не обычная. Такие люди Сашок всегда

опасны, и иметь с ними дело большой риск! Ты с Юлией можешь как

взлететь высоко– высоко так и рухнуть черте куда вниз. А то и вовсе жизни

лишится.

– Да не хочет она никуда взлетать. Откуда ты это взял честное слово?

–Не хочет говоришь? Может она сама и не хочет. Да кто ее в случае чего

спрашивать то собирается? Такие люди очень часто себе не принадлежат.

Их быстренько использовать начинают, и они как правило и рыпнуться не

могут. А если опасными становятся, то могут без лишних сантиментов и на

тот свет мигом отправить. Вон вы и действовать толком еще не начали, а

комитетские уже пронюхали и вокруг закружились. Что Тарханов не

объявлялся?

– Пока нет.

– Хорошо коли так. А вокруг нас чекисты как осы роем кружат и жужжат.

Особенно в связи с маньяком этим. Так что подумай Сашок, еще раз крепко

подумай. Так-то Юлия твоя на первый взгляд удача редкая. Все при ней, к

тому же и обеспеченная. И что главное, как я заметил не жадная.

– Ну это совсем уж не важно!

– Важно Сашок, еще как важно. Жена с собственной жилплощадью – это

очень важно. Я в свое время по общагам да съемным квартирам с женой да