Текст книги "Красно-белый. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Что, бессонная ночка с красивой молодкой пошла на пользу? – тихо шепнул Юрий Гаврилов, который был в курсе, что я вернулся на базу только под утро.

– Кто-то расслабляется с молодкой, а кто-то с вином и водкой, – усмехнулся я и покосился на нашего главного тренера Николай Старостина, так как он меня ещё перед завтраком не то в шутку, не то в серьёз предупредил – если не забью, то дни мои в «Спартаке» сочтены.

* * *

– Итак, мы продолжаем наш футбольный репортаж с тбилисского стадиона «Динамо» имени Ленина, – произнёс с небольшим кавказским акцентом Котэ Махарадзе, сидя в дикторской кабине стадиона. – Счёт 1:0 в пользу сборной СССР идёт 25-я минута матча и Сергей Шавло выводит мяч из-за боковой линии. Разбег, бросок. И мяч попадёт к нашим западногерманским друзьям. Хороший пас Серёжа, но немного не туда и немного не тому. С мячом Бренд Шустер. Он продвигается вперёд, пересекает центральную линию поля. Идёт ещё дальше, идёт на наши ворота, хотя мы ему ничего плохого не сделали. Осмотрелся: кому давать, когда все прикрыты? Вообще-то лучше отдать мяч Гаврилову, но Шустер находит передачей нападающего Румменигге из футбольного клуба «Бавария». Румменигге в этом сезоне по праву получил звание «король дриблинга», именно так его окрестили западногерманские коллеги. Он обходит одного, второго и какой замечательный подкат выполнят Вагиз Хидиятуллин. Это лучший подкат футбольного сезона. Чисто, корректно и если Руммениге – «король дриблинга», то Хидиятуллин – по праву «король подкатов». И с мячом уже наши футболисты. Черенков отдаёт пас на правый фланг Заварову. Александр отлично видит, что открылся Давид Кипиани. Ну же Саша, весь Тбилиси ждёт этой передачи. Надо пасовать, Кипиани сорвал голос в ожидании этого мяча. И Заваров делает замечательную передачу совершенно в другую сторону…

* * *

Рывок на длинный рассекающий пас Саши Заварова я сделал всего за четыре секунды. Защитник Диц, который носился за мной со стартового свитка, быстро исчез из поля зрения, но вместо него вырос здоровенный Бригель. Мощные ноги и хорошо развитый и прокаченный плечевой пояс, производили впечатление, что против тебя играет разъярённый бык, готовый покалечить в любое мгновенье. И хоть я был физически слабее, зато значительно быстрее. Поэтому сделав два переступа и дождавшись, когда немецкий футболист выбросит вперёд левую ногу, чтобы выбить мяч, я крутанул так называемую «футбольную рулетку». От неожиданности Ханс-Петер Бригель ойкнул, а стадион «Динамо», увидев воочию «финт Зидана» взвыл от восторга.

А мне тут же открылся путь к воротам западногерманской сборной. Мелочи, что я вылетал на ворота Нигбура под очень острым углом, ибо и с острых углов иногда залетают неплохие мячи. Поэтому оставив Бригеля за спиной, я снова рванул на пределе своих сил и возможностей. Но без приключений к воротам сборной ФРГ мне не дал добраться защитник-гренадёр с говорящей инженерной фамилией Кулльманн. Когда до свидания с Нигбуром оставалось всего 10 метров, защитник гостей выполнил красивый и чистейший подкат. Я же мгновенно толкнул мяч носком ноги чуть дальше и взмыл в воздух, перепрыгивая через тело немецкого игрока обороны. И в тот же самый момент ко мне навстречу пошёл Норберт Нигбур.

«Либо забью, либо покалечусь», – мелькнуло в моей голове, когда голкипер западных немцев прыгнул на мяч руками вперёд. И всё что я мог сделать в данной ситуации – это пропихнуть футбольный снаряд ещё дальше параллельно лицевой линии и прыгнуть вверх, уходя от столкновения. А тут как тут выбежал Давид Кипиани, о котором все позабыли и которого никто не держал, и спокойно щечкой отправил мяч в пустую рамку ворот сборной ФРГ.

– Гоооол! – вновь загудели переполненные трибуны главного тбилисского стадиона.

– Володя, дорогой, дай я тэбя поцэлую! – загоготал Кипиани, бросившись меня обнимать.

– 2:0 – это ещё не победа, Давид Давидович, – хмыкнул я, потрепав по голове своего грузинского коллегу по футбольному ремеслу.

* * *

– Великолепный футбольный спектакль сегодня демонстрирует наша Советская сборная, – произнёс Котэ Махарадзе, немного сожалея о том, что трансляция пойдёт в записи, ибо такой футбол нужно показывать только в прямом эфире. – Остаётся всего три минуты до конца первого тайма. Счёт на табло 2:0, и абсолютно ничего не получается у наших западногерманских друзей. Один опасный удар Карла-Хайнца Румменигге можно не считать, так как Ринат Дасаев справился с этим дальним выстрелом буквально играючи. Чрезвычайно уверенно контролируют мяч полузащитники нашей сборной. Хидиятуллин, Черенков, Гаврилов, Шавло, Заваров ведут игру на очень высоком профессиональном футбольном уровне. И хоть считается, что у нас в стране играют в футбол исключительно любители, однако наши советские любители не хуже западногерманских профессионалов. С мячом Фёдор Черенков, пас на Юрия Гаврилова, длинная передача на ход Владимиру Никонову. Никонов обыгрывает одного, второго, третьего и снова смещается к центру поля. Правильно Володя, нам сейчас спешить некуда. Время играет за наши ворота. Пас на Давида Кипиани. Какой сегодня замечательный мяч забил форвард тбилисского «Динамо», его обязательно надо показать в ближайшей программе новостей. Обманное движение, ещё одно, обыгран ещё один футболист сборной ФРГ. И… и что же это такое, товарищ судья, происходит при свете полного электрического освещения⁈

* * *

«Мать твою!» – выругался я про себя, когда за минуту до конца первого тайма безобразным подкатом сзади второй номер немецкой команды срубил нашего грузинского форварда.

– Давид Давидович, ты как? – спросил я, подбежав первым к нападающему.

– Нормално, Володя, всё нормално, жит буду, – схватившись за ногу, произнёс Кипиани, выдави из себя грустную улыбку.

– Врача! Быстрее! – заголосил я в сторону нашей скамейки запасных, понимая, что одного футболиста мы уже потеряли.

«Сломали, суки, в безобидной ситуации, – пронеслось в моей голове. – И теперь не ясно, как мы дальше сыграемся с Виталием Старухиным. Ведь только-только начали с Кипиани понимать друг друга. А доламывать его в товарищеской игре – это уже чересчур, это не тот случай, это не финал чемпионата Мира или Европы».

Тут игрок соборной ФРГ подбежал к нашему форварду и извинился с таким лицом, словно не знал, что бить сзади по ногам во всём мире считается подлостью. Финский рефери чуть-чуть подумал, но, услышав раздражённый свит с трибун, всё же показал виновнику жёлтую карточку. После чего второй номер гостей отошёл на несколько метров в сторону и хитро улыбнулся.

«Сука, – прошипел я про себя, устанавливая мяч для пробития штрафного, пока Давида Кипиани наша медицинская бригада понесла на носилках за пределы поля. – Сейчас, весельчак, я тебе кое-что покажу».

– Отойди, я пробью, – подбежав, сказал мне Вагиз Хидиятуллин.

– Погоди, Вагиз, тут 35 метров до ворот, бить по рамке пустой номер, – прорычал я.

– Так давай разыграем? – предложил он.

– Я сейчас сам кое-кого разыграю, – подмигнул я нашему опорному полузащитнику.

Хидиятуллин пожал плечами, но видя злость в моих глазах, спорить не стал. Судья из Финляндии, покосился на секундомер, услышал, как в его сторону летят проклятья грузинских болельщиков и, удостоверившись, что команды готовы к продолжению игры, дунул в свисток. К этому моменту сборная ФРГ выставила стенку из трёх человек, одним из которых стал тот самый второй номер.

– Мужики! – заорал я, махнув рукой. – Давай к воротам, я сейчас подам!

А затем разбежался и со всей дури жахнул мячом точно в голову западногерманского грубияна.

* * *

– Никонов разбегается, удар! – выкрикнул Котэ Махарадзе и, улыбнувшись, добавил, – и мяч попадает не в створ ворот, не в перекладину и даже не в руки голкипера Нигбура. Мяч со всей силы попадет в голову игрока сборной ФРГ. Это я вам скажу – нокаут. Самый настоящий боксёрский нокаут. Конечно, наш нападающий сделал это не специально. Весь стадион видел, что у него в последний момент поехала нога. Наконец Мартти Хирвиниеми даёт свисток на перерыв, и нам тоже пора отдохнуть. А тебе, Володя Никонов, спасибо от всего грузинского народа.

* * *

– Нормально зарядил, метко, – похлопал меня по плечу тренер вратарей Анзор Кавазашвили, когда наша команда вошла в подтрибунный коридор и направилась в раздевалку. – Жаль только Кипиани больше не сможет помочь.

– Как бы нам эта травма всю игру не поломала, – пробубнил я, шагая по резиновому коврику.

– Кстати, Володь, я тут кое с кем поговорил, – кашлянул Кавазашвили, – если победите, то все премиальные выплатят до копейки. Я за это ручаюсь.

– За премию спасибо, Анзор Амберкович, но сегодня я играю не за деньги, а за совесть, – прошипел я, забежав в раздевалку.

Глава 14

– Доволен? – проворчал на меня Константин Бесков, указав на кушетку, где наш врач пытался что-то придумать с коленом Давида Кипиани, который морщился от боли. – Это же из-за тебя немцы сегодня такие заведённые. Зачем тебе потребовалось вчерашнее представление?

– Затем, Константин Иванович, чтобы немцы играли в нехарактерной для себя манере, – буркнул я, плюхнувшись на лавку. – Чтобы сосредоточились на персональной опеке и позабыли, что чем больше ты за кем-то бегаешь, тем меньше ты играешь в нормальный футбол.

– Костя, оставь Никонова в покое, – заступился за меня Николай Петрович Старостин.

– Ай, делайте, что хотите! – отмахнулся Бесков и, прошипев, что пошёл на трибуну, вообще вышел из раздевалки.

– А ведь Кипиани – это проблема, – шепнул мне Николай Петрович, сунув в руки кружку тёплого и сладкого чая. – Старухин не такой техничный и более медленный. Может выпустить Оганесяна?

«Хорен Оганесян? – подумал я, покосившись на полузащитника ереванского „Арарата“, который сейчас о чём-то весело переговаривался с Александром Чивадзе, – низенький, коренастый, техничный и реактивный. Может сыграть как в центре поля, так и на острие атаки. Ярко выраженный левша. Да уж, по такой игре, когда мяч чаще находится в центре поля, Оганесян возможно будет полезнее, чем „Бабушка“. Не ясно только одно – как мы с Оганесяном сыграемся? За трёхдневный сбор хорошие командные взаимодействия не наигрываются».

– Да, Николай Петрович, – закивал я, – пусть Хоренчик переодевается. Жаль только сбор был коротковат.

– Какой уж есть, – хмыкнул Старостин и, похлопав меня по плечу, сказала, оставил одного со своими тревожными мыслями.

Я сделал пару глотков приторно сладкого чая, отставил кружку в сторону и закрыл глаза. Мне тут же захотелось представить себя в расслабленной позе на шезлонге болгарского пляжа, и что матч против сборной ФРГ уже позади, что премиальные выплачены, и что победный счёт удержан и решены все мои проблемы. Вокруг гуляют красивые барышни в соблазнительных купальниках, где-то звучит музыка, а в баре отеля разливают безалкогольный махито. И я так размечтался, что не заметил, как провалился в сон. Песок, пляж и Черное море присутствовали. Но я от чего-то не лежал в позе тюленя, а играл в футбол прямо около кромки тёплого и умиротворённого моря. Почему-то я стоял на воротах, и мне пробивал пенальти сам Карл-Хайнц Румменигге.

– Совсем офонарел⁈ – рявкнул я ему. – Тебе чё, мало курортов на Средиземном побережье?

Однако Румменигге криво усмехнулся, разбежался и как дал в левый от меня угол, что я даже не успел шелохнуться. А потом этот немецкий голеадор радостно забегал и запрыгал, заверещав на весь пляж на чисто русском языке слово «гол».

– Алло, подъём, как меня слышно? – пихнул меня в бок Юрий Гаврилов, в мгновенье ока развеяв неприятное сновидение. – По ночам, Володя, надо спать дома, а не где-то там на стороне. Пошли на поле, хорош давить массу своего тела.

– Подожди-подожди, я же только что присел, – буркнул я, но увидев, что команда потянулась в подтрибунный коридор, тяжело вздохнул и поплёлся следом. И мне почему-то наше преимущество в два мяча теперь казалось зыбким и неустойчивым.

* * *

– Итак, пока мяч в воздухе коротко о составах играющих команд, – схохмил Котэ Махарадзе, у которого после великолепного первого тайма было замечательное настроение. – У западногерманской сборной на поле вышел полузащитник Циммерманн, представляющий клуб «Кёльн». У нас вместо получившего небольшое повреждение Давида Кипиани, появился наш ереванский друг Хорен Оганесян. Хорен проводит замечательный сезон в «Арарате» и по праву получил шанс сыграть в этом ответственном матче. Обратите внимание, как он грациозно бежит вдоль центральной линии поля. Однако пока партнёры по команде его не замечают. К тому же мячом владеет сборная ФРГ. Шустер отдаёт пас в центре поля Циммерманну. Далее ещё один пас на Герда Мюллера. Удар. Нет, это был не удар. Это была очередная потеря мяча. Ничего не получается сегодня у бывшего обладателя «Золотой бутсы»: ни удара, ни дриблинга, ни хороших передач.

* * *

«Усилили центр поля, – догадался я, когда вместо защитника главный тренер сборной ФРГ бросил в бой полузащитника. – Не нравится мне это всё, совсем не нравится». В этот момент Фёдор Черенков отдал пас на меня и посторонние мысли мигом покинули мою голову. Я резко развернулся, одновременно остановив мяч внутренней стороной правой стопы, качнул влево и ушёл от защитник гостей вправо. Затем сыграл в стеночку с Сашей Заваровым и, услышав крик переполненного стадиона, полетел в очередную атаку.

– Хорен! – рявкнул я, кинув мяч на ход свеженькому футболисту.

Однако лучший бомбардир «Арарата» открылся совсем не в ту сторону. И тут же мячом завладел центральный защитник гостей Бернд Кулльманн. Кулльманн подработал его вторым касанием и бабахнул со всей силы на нашу половину поля. А там первым к этой длинной «закидушке» успел один из немецких нападающих. Кажется, это был Клаус Фишер из «Шальке», который ловко накрутил Сашу Бубнова, ушёл от опасного подката нашего гренадёра и сделал отличный пас на рывок Карла-Хайнца Румменигге. И Румменигге, в отличие от Хорена Оганесяна, открылся туда куда надо.

Стадион на несколько секунд притих. И хоть наперерез немецкому форварду успевал Александр Чивадзе, ситуация вырисовывалась сверхопасная. Румменигге резко ускорился, а потом так же резко «дал по тормозам», легко переиграв игрока тбилисского «Динамо» и сборной СССР. После чего он красивым обводящим ударом, послала мяч в дальний от себя угол. Дасаев вытянулся стрункой, но зацепить футбольный снаряд не сумел. И этот мяч под разочарованный вздох трибун влетел в сетку наших ворот.

– Тоооор! – заорали западногерманские футболисты.

«Б…ь», – коротко прошипел я про себя и выкрикнул:

– Собрались, мужики, собрались!

– Ты смотри, как они заиграли, – шепнул мне Юрий Гаврилов, – за первые десять минут ни одного подката. И в центре поля совсем другой контроль мяча.

– Вижу, Юрий Васильевич, не слепой, – пробубнил я.

– Может, лучше было «Бабушку» выпустить? – спросил он, покосившись на скамейку запасных, где сидел нападающий «Шахтёра» Виталий Старухин.

– Теперь хоть дедушку выпускай, хоть внучку, хоть жучку, хоть какую другу родню, – прорычал я. – Терпим в защите и ловим на контратаках. Вот такой у нас будет новый план. Собрались! – снова прокричал я.

* * *

– Идёт уже 70-я минута матча, – взволнованно произнёс Махарадзе в дикторский микрофон. – Беспрерывно атакуют наши западногерманские гости. Пять минут назад Румменигге должен был сравнивать счёт, но выручил команду капитан сборной СССР Александр Чивадзе. Чивадзе, когда немцы уже праздновали гол, самоотверженно вынес мяч из пустых ворот. К сожалению, этот порыв не поддержали его партнёры по команде. Поэтому теперь вся надежда только на Рината Дасаева, который все последние минуты трудится в поте лица. Вот и сейчас Кальц проходит по левому флангу, навес… и Дасев кулаком выбивает мяч за лицевую линию поля. Дааа, сложно приходится нашей сборной без Давида Кипиани. Недаром мадридский «Реал» предлагал ему миллионный контракт. Лично я, не задумываясь, дал бы больше. Кстати, немецкий голкипер Нигбур тоже не скучает. Он подобрал во вратарской зоне небольшой камушек и выбросил его за пределы поля. Вот что значит немецкая привычка к аккуратности и чистоте. Однако мы немного отвлеклись. Игрок сборной ФРГ навешивает в штрафную площадь! Дасаев выходит на мяч и….

* * *

«Куда же ты родной⁈» – буквально проорал я про себя, когда Ринат Дасаев ринувшись в район 11-метровой отметки, столкнулся с кем-то из игроков соперника и рухнул на газон. Благо в этот момент выше всех выпрыгнул Вагиз Хидиятуллин и, шибанув по мячу своим умным лбом, вынес футбольный снаряд далеко в поле. «Ой, как хорошо», – подумалось мне, ибо западногерманские гости так увлеклись атакой, что недалеко от центрального круга оставили всего двух защитников, которые сторожили одного Юру Гаврилова. Поэтому я рванул изо всех сил в направлении центральной линии поля.

Гаврилов тоже ускорился, чтобы первым подобрать ничейный мяч, и когда он увидел мои дикие глаза и перекошенный кривой ухмылкой рот, тут же сообразил, что от него требуется. И как только я пронёсся мимо, Юрий Васильевич забросил мяч, словно рукой на чужую половину поля. И в тот же самый момент один из защитников сборной ФРГ дал Гаврилову по ногам, а второй игрок обороны побежал со мной наперегонки. Кончено, финский судья мог бы свистнуть штрафной, и поломать нашу стремительную контратаку. Но Мартти Хирвиниеми этого не сделал, повинуясь духу и красоте футбольной игры.

Я же летел вперёд просто замечательно. Не знаю, выбежал бы из 10 секунд на 100-метровке, если бы нёсся в шиповках по гаревой дорожке, но на 10 с половиной я бы пробежал точно. Игрок соперника за спиной беспомощно захрипел, проигрывая с каждой секундой метр за метром, а стадион разом загудел: «Даваааай!». Я ещё раз подработал мяч шведкой себе на ход и краем глаза заметил, что голкипер Нигбур засиделся в штрафной и с большим опозданием пошёл навстречу. «На футболе не спят, товарищ Нигбур», – загоготал я про себя и легко расстрелял пустой правый угол немецких ворот.

– Даааа! – заорал я, когда мяч вонзился в сетку, и уже в более размеренном темпе побежал на свою половину поля.

– Гоооол! – запрыгали люди на трибунах главного стадиона города Тбилиси.

«Жаль времени ещё вагон и маленькая тележка, – подумал я, принимая поздравления от всей сборной СССР. – За 15 минут можно не только отыграть гандикап в два мяча, но и победить. А лично мне нужна только победа, одна на всех я за ценой не постою».

– Терпим, мужики, терпим, – пробурчал я, пока меня хлопали по плечам. – Немного осталось потерпеть.

– Да-да, – захохотал Юрий Гаврилов, – ещё немного, ещё чуть-чуть. Последний тайм – он трудный самый.

* * *

– Осталось всего две минуты до конца интереснейшего матча, – пророкотал Котэ Махарадзе. – Почти две минуты, если главный судья не накинет сверху ещё какой-нибудь лишний срок. Я напоминаю, что счёт 3:2 в нашу пользу. Однако сборная ФРГ теперь полностью владеет игровой инициативой и не выпускает наших парней из своей штрафной площади. К сожалению обидным получился второй гол в ворота Рината Дасаева. После очередного навеса в штрафную, когда мяч заметался по площадке, вездесущий нападающий Румменигге хитро подкрался и буквально затолкал футбольный снаряд в сетку. Тем временем на газоне всё ещё лежит Юрий Гаврилов. Рефери из Хельсинки показывает, что Гаврилова нужно унести за пределы поля. Но с этим не согласен нападающий Владимир Никонов. Он предлагает осмотреть ногу нашего полузащитника прямо здесь, так сказать в непосредственной полевой обстановке. И с этим я категорически согласен. Зачем футболиста попусту носить два раза, туда и сюда? Тем более Гаврилов уже встал. Нога не болит, настроение хорошее, матч можно продолжать. Осталось всего две минуты до финального свистка.

* * *

– Собрались! – осипшим голосом проорал я, покосившись на большое электронное табло, где основное время матча уже истекло.

В эту самую секунду западногерманские гости всей толпой потянулись в нашу штрафную площадь, так как финский судья дал возможность пробить последний угловой удар. Только голкипер Нигбур остался в рамке своих ворот на противоположной половинке поля. Я же быстро прибежал на правую ближнюю штангу. Иногда игрок около штанги приносит немалую пользу, страхуя на выходах своего вратаря. К тому же сейчас моё сердце тревожно застучало, и я кожей почувствовал надвигающиеся неприятности. «Терпеть, мужики, терпеть», – прошептал я себе под нос.

Наконец, Хирвиниеми дунул в свиток, футболист сборной ФРГ поднял руку, затем разбежался и навесил мяч точно на 11-метровую отметку, где столпилось человек шесть или семь игроков обеих команд. И Ринат Дасаев вновь смело пошёл на этот навес. Всё же с его ростом 186 сантиметров и длинными руками он имел кое-какое преимущество над всеми футболистами, которые в данный момент боролись за подбор. Однако до мяча Ринат не дотянулся, столкнувшись с кем-то из наших парней. И в ту же секунду кто-то из сборной ФРГ мощно пробил в правый верхний угол ворот.

Я взмыл вверх и поставил лоб под летящий мяч. Но он сначала ударился в мою голову, затем зацепил перекладину и отлетел всего на десять метров в поле. Но и тут первыми на мяче оказались гости. Именно футболист в белой футболке шибанул по футбольному снаряду своей здоровой головой. И теперь уже Дасаев в красивом прыжке спас команду, отбив мяч кулаком.

Однако и на сей раз кожаная футбольная сфера не улетела далеко. На границе нашей штрафной площади её поймал на грудь нападающий гостей Румменигге, подработал её коленом, и тут до меня дошло, что он сейчас жахнет в левый угол, как в моём недавнем коротком сне. Поэтому я сделал один стремительный шаг и прыгнул «рыбкой» вперёд, стараясь перекрыть нижний левый угол. И тут что-то чёрное мелькнуло перед глазами и с глухим стуком ударило меня в лицо. И я как в боксе на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве, и для меня погас белый свет.

– Ааааааа! – вдруг донёсся крик болельщиков, когда сознание резко вернулось.

– Никон, ты как? – испугано, спросил Ринат Дасаев, склонившись над моим распластанным телом.

– Где мяч? – пролепетал я, схватившись одной рукой за голову.

– Улетел, ту-ту, – загоготал Дасаев. – Победа, Володя. Мы победилиии! – заорал он, подняв руки вверх.

«Что ж у нас все победы-то через одно место?» – проворчал я, еле поднявшись на ноги. А на поле к этому времени творилось черт-те что. Горячие болельщики тбилисского «Динамо» повыскакивали со своих мест, прорвали хлипкое милицейское отцепление и огромной толпой высыпали на поле. Кто-то из них пел, кто-то танцевал лезгинку, кто-то пожимал руки и обнимал как игроков нашей сборной, так и сборной ФРГ. Кстати, не сказал бы, что немцы как-то сильно расстроились. Так как для них это была обычная товарищеская игра в рамках подготовки к ещё двум матчам европейского отборочного турнира. Это я провёл матч жизни, это моя судьба зависела от результата сегодняшней встречи. И вдруг из толпы выбежал Карл-Хайнц Румменигге.

– Гуд гейм, – сказал он, пожав мою руку.

– Гуд гейм, – кивнул я, похлопав легенду мирового футбола по плечу, прежде чем он исчез обратно в толпе.

– Володя, давай за победу! – загудел Юрий Гаврилов, которому уже кто-то подарил кувшин вина.

– Давай по глоточку, – устало улыбнулся я, ещё не до конца осознавая, какое больше дело мы все вместе сделали.

* * *

На следующее утро я очнулся в кровати номера гостиницы «Иверия», который снимала моя подруга манекенщица из ГУМа Милана. О том, как проходили торжества по поводу знаменательной победы над сборной ФРГ со счётом 3:2, я помнил урывками и очень смутно. Ибо вино полилось рекой ещё в раздевалке тбилисского стадиона.

В моей памяти отлично запечатлелось, как к нам зашёл первый секретарь ЦК КПСС Грузии Эдуард Шеварднадзе, с которым я и мои товарищи осушили по бокалу. Затем всю сборную СССР повезли в ресторан гостиницы «Иверия». Там мы ели, пили, танцевали и, конечно же, пели со сцены под аккомпанемент каких-то музыкантов. По крайней мере, песню «С днём рожденья, родная» я исполнил раз пять. И если бы не моя красавица Милана, то местные барышни разорвали бы меня на несколько частей. А вот что я вчера наговорил и наобещал, этого моя память не сохранила.

– Мила, – шепнул я подруге, которая своим красивым обнажённым телом прижималась к моей груди, – твой номер ещё прослушивается?

– Что? – еле-еле разлепила один глаз манекенщица. – Номер? Какой номер? Аааа, мы же всё ещё в Тбилиси, – коснулась она ладонью своей головы. – Уехали твои милиционеры. Улетели вечерним рейсом.

«Они-то улетели, но вместо них могли остаться грузинские коллеги, – подумал я, вылезая из-под одеяла. – А с другой стороны, после победы над сильнейшей командой Европы, меня сейчас трогать до конца следующего 1980 года нельзя. Я свою годовую прописку в „Спартаке“ выстрадал, когда поймал на лицо футбольный мяч».

Я проследовал в ванную комнату и внимательно осмотрел свою покарябанную физиономию. «Хорош, нечего сказать, – усмехнулся я. – На болгарском курорте от меня будет шарахаться весь слабый пол, принимая за законченного алкаша. Зато мужики во мне сразу признают свою родственную душу. Только вот до Нового года я в завязке. Хватит праздновать. Здоровье и футбольное долголетие дороже».

– Володь, а я так и не поняла, ты завтра улетаешь в Ростов или в Болгарию? – вдруг из комнаты спросила манекенщица.

– Так я что, вчера растрепал про «Золотые пески»? – опешил я, выглянув из ванной.

– Если не считать того, что ты об этом несколько раз крикнул со сцены, то нет, ты был нем как рыба, – захихикала моя подруга.

– Вот что с человеком делает хитрое грузинское красное вино, в которое добавляют сахар, – проворчал я и, улыбнувшись, громко добавил, – да, завтра лечу в Болгарию. Но теперь этот факт прятать и скрывать не имеет смысла. Так как после вчерашней игры я – законный игрок «Спартака» вплоть до конца следующего сезона.

– А что будет потом? – грустно улыбнулась Милана.

– Потом может быть всё, что угодно, – пожал я плечами. – Будущее, моя дорогая, полностью зависит от нас и от «его величества случая». И хоть в спорте говорят, что везёт сильнейшим. Я просто уверен, что иногда может повезти и не самому сильному, и не самому умному, и не самому достойному.